Заметки конструктора

Человечество равнодушно относится к одиночным творениям отдельных своих собратьев, будь они больше, чем талантливы и даже уникальны. Кто помнит автора знаменитой Марсельезы Руже де Лиля, сочинившего ее в час великого просветления ума и необычайного воодушевления? Кладезь народной мудрости бесчисленного числа творцов, определяющий течение жизни, ее неписаные законы существования, остается втуне и не вызывает ни нашего удивления, ни благодарности. Но с огромной помпой общество превозносит многотомные труды посредственности и с тем большей, чем быстрее они затем канут в вечность и будут забыты. Человеку нравится внешняя грандиозность событий, их масштабность, объемы и сопровождающий шум. Особую силу им придает сопутствующий трагизм жизни, преждевременная смерть известной личности, массовые убийства, войны, революции.

Предсказания возможного, иногда с весьма высокой степенью его вероятности, а, следовательно, и убедительно-доказательного, не имеют никакой цены и остаются почти незамеченными. Но стоит ему свершиться, как кучей любителей сенсаций оно моментально извлекается из памяти и начинает превозносится и тем сильнее, чем известнее в свое время было имя автора предсказания, чем не стандартнее была его судьба. Обычному рядовому человеку нравится жизнь размеренная без излишних коллизий и потрясений. Производит же на него впечатление, особо сильное, как раз то, что делается вопреки его естественным вкусам.

В массе люди пока были и будут еще долго безликой толпой. Поведение их лимитируется страхом и его главной производной – здравым смыслом. И чем в большей степени они руководствуются данной нормой, тем охотнее идут на бунт, как только кто-нибудь возьмет на себя риск освободить их от чувства страха и близко ожидаемой ответственности.

Страх и безразличие – две категории, препятствующие человеку действовать в интересах дела и в полезном для него направлении. Страх многообразен: от прямой боязни за свою жизнь – свойства всего живого – до мелкого подхалимства и поддакивания там, где надо бы проявить гордость, достоинство и честь. Также и безразличие: от простой беспринципности до обыкновенной обывательской лени, а посредине между ними мещанской скромности, «интеллигентности», допускающих одностороннее безответное хамство.

Массы делают революцию, народ сознательно делает свой выбор – пока, к сожалению, циничная демагогия. Народ может быть увлечен кучкой одержимых или мошенников, увлечен популистскими лозунгами, привлекательными для тех, кто не умеет и не хочет работать. Как раз эта категория людей в первую очередь образует толпу и является фундаментом, на котором строятся планы жаждущих захвата власти. Толпа очень пластичный материал, элементарно приобретающий любую форму. Ее главный катализатор – низменные страсти. Критическая ситуация – и недовольство выплескивается через край при самом малом дополнительном воздействии со стороны.

Алогизм. Если гений – то должен был предвидеть, а не предвидел, значит никакой не гений. Но ведь сумел увлечь, значит знал, как сделать, значит соображал и действовал не без умысла. Действовал обдуманно.

Обезличенная форма представления информации широко применяется в технике и науке, дабы подчеркнуть тем полную подчиненность (даже в случаях исходящих от конкретного лица) принимаемых решений и действий четким законам физики и математики, их абсолютную от последних зависимость, незыблемую правильность, объективность и обоснованность.

С каких-то пор такая форма, или ее разновидность – изложение чего-либо от третьего лица, стала применяться и политиками, а это совсем другое. Тут нет строгих законов и теорий, тут есть измышления человека, его личные представления. Они выливаются в плохо воспринимаемую субъектом дидактику, которая не увлекает, не мобилизует людей и не обращает их в желаемую веру.

Человек задает дурацкие вопросы, не воспринимает очевидное отнюдь не от глупости и лени: от нежелания поставить себя на место того, кому они на самом деле адресуются. Сделай он последнее, и многое бы ему сразу стало ясным и понятным.

Чувство собственного достоинства – один из критериев, характеризующий работу человека и удовлетворенность от нее. Но человека – павлина, хотя и обладающего таким свойством, больше интересует внимание к своей особе, чем любой другой вид деятельности.

Принципиальность людей иногда удивительна. Видимое неудовольствие у человека вызывает даже, если случайно назовешь его Георгием вместо Григория. Как можно путать: Григорий – имя!

У здорового нормального человека есть одно грандиозное, ничем непревзойденное преимущество – возраст. Ни слава, ни богатство, все прочие человеческие устремления, влияние и власть – не могут забить чуда прежних лет. Истинно чуда, ибо в какой бы эпохе человек не рос и в какие бы тяжелейшие годы не жил – они, прошедшие, всегда лучше, приятнее, красивее лет теперешних, насколько бы внешне более благополучнее последние не были. Почему первые страницы любой книжки на мемуарную тему читаются со значительно большим интересом, чем последние? Не потому, что первые, а потому, что в них начало жизни. Новое по ней движение, новые подходы, ошибки, авантюризм молодости… В зрелом возрасте, а, тем более, в пожилом, этой прелести нет. Самые мощные аккорды данного периода есть –фактически уже этап столкновения с другими молодыми силами.

Цель жизни – сама жизнь. Счастье – жизнь вне ожидания. А если ожидания то такого, которое само по себе уже удовольствие. К примеру, свидания с любимой. Счастливые часов не наблюдают, наверное, отсюда.

Разным возрастам свойственно разное восприятие действительности. То, что раньше возмущало и раздражало, под действием времени и способности человека забывать плохое, делает его к нему, по крайней мере, равнодушным, а часто вызывает даже добрые воспоминания. Рассказы же о тех прежних событиях воспринимаются поколением молодых порой совсем с восхищением. И, наоборот, многие события современности, к которым молодые относятся, как к нечто вполне естественному, критикуются старшими. Такова психология человека, продиктованная невозможностью повторить, возвратиться в прошлое. Отсюда, должно быть весьма осторожным в оценке действительности. Она лишь наши представления о ней с высоты теперешней колокольни.

Время безвозвратно, а потому бесценно. Растрачиваем его безобразно. Большинство живет в пассивном ожидании, с огромным недоиспользованием своих возможностей. Общество от этого не дополучает, не дополучает и субъект. Проходят годы, человек спохватывается: надо бы…, а уже поздно. Когда-то мне, да и многим моим сверстникам, казалось, что начальство всё может, но не хочет. Сначала я так думал о своем прямом руководителе, потом о главном конструкторе, директоре и т. д. Ошибочное впечатление, начальство может, но не всё. На него требуется давление снизу, требуется активная позиция и начальника и подчиненного, и что важнее – еще вопрос.

Монтень призывал к высочайшей осторожности в оценке поступков людей, тем более, в их осуждении и наказании. Но следует быть умеренным и в похвале. Человек в принципе играет самого себя и это ему ничего не стоит. Хвалят его за самоотверженный напряженный труд. В действительности же всё, что он делал, так только то, что получал от работы удовольствие потому, что давным-давно из чисто утилитарных соображений придумал не тратить страшно короткую жизнь на ожидание конца смены, завтрашнего дня, получки, нового года. Говорят, человек что-то сотворил или построил, но ведь в мире бесконечности – это ноль. Да и сам он порой гордится не тем, чего сделал действительно весомого, а тем, как однажды победил начальника – педанта, доказав ему, что 2 C 2 = 4; убил 20 лет на то, чтобы сделать достоянием всего завода какую-нибудь, очевидно целесообразную и выгодную для последнего, простейшую муфточку. Или, несколько из другой оперы, но на ту же тему. Ругают человека за его зловредный характер, в то время как сам он точно знает, что вся его зловредность абсолютно без злого умысла, без личностной неприязни, а только в интересах дела, одного дела.

Любознательность, свойственная почти всем в детстве, к сожалению, многими теряется с возрастом. Меня природа наделила этим качеством на всю жизнь и я благодарен своим родителям и их предкам. Обладать им – значит иметь возможность получить от жизни дополнительное ничего не стоящее удовольствие, особо, от способности людей делать то, что не умеешь сам.

Не обладая даром рисования, я одинаково восхищаюсь картиной художника и заурядным рисунком приятеля: меня поражает в них не сам объект, а непонятная недостижимая для меня способность к его изображению движением управляемой мозгом руки. Наслаждаюсь не только самой музыкой, но и уникальным талантом автора запечатлеть ее в своей голове, а затем переложить на бумагу в виде ничего не говорящих мне нотных знаков. Произведение гения также для меня впечатлительно, как и двухметровой глубины шурф полуметрового диаметра, однажды увиденный в тайге и выполненный, мне сказали, геологом за 40 минут. Попробуйте – не выкопать, а просто залезть в такую ямку! Поражает умение сварщика варить потолочные швы, бульдозериста – идеально планировать площадку протяженностью в сотни метров, лекальщика – с изумительной точностью вручную подогнать детали друг к другу по их привалочным поверхностям. Покоряет умение человека петь, рассказывать, кроить, шить, вязать…

Миллионы умнейших и даже увлеченных чем-либо людей остаются равнодушными ну, например, к изобразительному искусству или, скажем, к серьезной классической музыке в то время, как другие восхищаются ими и не могут буквально без них жить. Правда, среди последних кое-кто живет тем не совсем бескорыстно. Развивая эту мысль можно прийти к выводу, едва ли не соответствующему действительности.

Многие виды человеческой деятельности весьма далеки от реальной потребности той части человечества, что производят для нас блага. Пекут, ткут, добывают нефть и варят сталь. Люди, занимающиеся, будем называть, «специфическим» трудом, при определенном их количестве, начинают работать только на себя, удовлетворяя взаимно собственное узкокастовое тщеславие и вовлекая дополнительно в свой круг легко подверженных моде молодых представителей. А зарабатывая себе на пропитание, живет им уже в буквальном смысле этого слова. Сами для себя пишут, сами друг друга читают, так же восхищаются, критикуют, и образуют вполне замкнутую область, из которой ничего не выдается. В нее только поступает, чтобы кормить и одевать всю живущую там братию. Кому это еще надо? Другой – государевой братии. Скорее всего – для прославления власти.

Критическая часть прессы воспринимается порой с большим интересом и эмоциональностью, чем ее позитив; отрицательные явления жизни потрясают неизмеримо сильнее, чем процессы созидания. Это потому (в дополнение к ранее сказанному), что и в одном и в другом случае первые всегда эфемерны, легки для восприятия и внешне эффектны. Конструктив и созидание, наоборот, растянуты во времени. Результаты их либо спорны, либо отнесены в будущее, и прежде, чем оно настанет, мы так насмотримся и наслушаемся на начальных и последующих этапах, что до того, как порадовать своим концом, они успеют нам надоесть.

Перечитываю всё написанное и прихожу к выводу: ничто, никакие перестроения не сделают жизнь разумнее. Рациональность ее – функция времени и культуры. Сократить время – это бросить все усилия общества на планомерное медленное, но упорное, повышение культуры его людей. А пока....

Наша трагедия в нашей почти обреченности вечно кого-то догонять. В разрыве: между уровнем нашей культуры и уровнем достигнутой мировой; между желаниями и возможностями; между информацией, которой владеем, и той, которую способны переварить.

Наши трудности не столько от сложных задач, сколько от сознательной устремленности чиновничьего аппарата утопить их в сложности. Расписать всё сверху до последней запятой и, упаси Бог, дать возможность чего-нибудь решать нам с вами. А это в свою очередь от того, что мы сами как были быдлом, так им и остаемся в силу повальной трусости и лени, а последнее время еще и массовой беспринципности.

Кладезь человеческой мудрости ограничен. Он, еще раз позволим себе заметить, почти неизменяем в своей основе. Изменяется лишь фон материального мира. Всё же, что касается духа человека, многократно повторяется с поражающей нас стабильностью. Люди мыслящие априорно так же ошибаются, как ошибались и ранее, а на основе опыта как делали, так и делают открытия и вершат полезные дела. Плохое и хорошее, правильное и ошибочное сопровождало и продолжает сопровождать нас с одинаковым постоянством.

Мы допускаем возможные исключения и отклонения от выше сказанного, хотя бы в силу многообразия человеческой натуры. Однако нас на кривых, определяющих движение, не интересуют их крайние редкие и потому случайные значения. Природа подталкивается ими, но строится так, как хочется большинству ее составных частей. Задача человечества научиться, как можно быстрее воспринимать информацию выборочно, отбрасывая глупости, предвзятости и явную ложь. Задача сделать данное понимание мнением большинства, дабы оно могло занять место достоверной выборки в центральной части этих кривых для эффективного и планомерного воздействия на события.

Только познав правду мира в подавляющем числе, мы будем в состоянии более нормально в нем жить. Впрочем, может быть и этот мой призыв есть очередной пустой звук в океане человеческих желаний и страстей.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СПЕЦИАЛЬНАЯ

Движение человека по жизни, в каком бы направлении и каким бы изменениям он ее не подвергал и каким бы образом в ней не уживался, сопровождается принятием им огромного числа предшествующих действиям всевозможных решений, начиная с покупки пищи, одежды, жилья и кончая желаниями переделать мир, обрести власть или к ней пристроиться. На Руси в силу, видимо, особого склада ума и характера наших людей эти решения принимались и продолжают приниматься в большинстве своем сверх бестолково, без должной оценки всех сопутствующих делу факторов и ожидаемых последствий.

Вот почему нижеприведенное, первоначально написанное только для конструкторов, я решил поместить здесь и представить вниманию более широкого читателя. В практике конструкторской работы по упомянутым причинам допускаются также определенные упущения и даже грубые просчеты, но в этой сфере вопросы принятия решений и анализа причинно-следственных связей, хотя бы в теоретическом плане, возведены в ранг основополагающих принципов, вне которых считается просто немыслимым процесс созидания чего-либо полезного. Полагаю, что многое из чисто конструкторской методологии решения задач будет не бесполезным в других областях применения человеческого ума и опыта, в том числе в обычной жизни. Настолько в рамках генеральных принципов кажется мне общей по процедуре движения к любой цели полезность большой части тех норм и правил, о которых пойдет речь ниже.

Я помещаю данный материал в полном его объеме, лишь с выделением более мелким шрифтом того, что может представлять интерес для подготовленного читателя.

Заранее предупреждаю, для того, чтобы материал был прочитан сразу с большей пользой и пониманием теми, кто не имеет прямого отношения к технике, постараться заменить в нем часто повторяющиеся слова (конструктор, исполнитель, заказчик, проект, изделие и др.) на соответствующие им, более читателя устраивающие и подходящие к его профессии или интересам, например: на начальника и подчиненного, политического деятеля и обывателя, продавца и покупателя, товар и т. д.

Предлагаемые соображения и рекомендации составлены на основании работы в области проектирования оборудования станов горячей прокатки. Они не отражают всей полноты проблем, связанных с проектированием названного оборудования. В них акцентируется внимание главным образом на тех вопросах, что относятся к принципиальным представлениям о характере конструкторского труда, его специфике и основных к нему требованиях, а также на тех моментах, что являются следствием наиболее часто встречающихся при этом недоработок и ошибок.

Соображения и рекомендации в основном касаются общих подходов, общих решений и, хотя базируются на частном опыте проектирования станов горячей прокатки, будут в чисто технической их части не бесполезны, надо полагать, применительно ко всей отрасли индивидуального производства, а в какой-то части и машиностроения в целом.

ОБЩИЕ СООБРАЖЕНИЯ, ЗАМЕЧАНИЯ, СОВЕТЫ

Конструкторское решение

Проектирование – процесс, в котором на основе знаний, опыта и способностей конструктора производится поиск и детальная отработка оптимального решения поставленной задачи, такого решения, которое при действующих в данный период известных ограничениях (временных, ресурсных и др.), отвечает трем главным требованиям: обладает новизной, полезностью и простотой.

Новизна, как таковая, в принципе здесь не является самоцелью, если будут обеспечены две остальных категории решения: полезность и простота. Однако при определенных условиях она может быть вполне желаемой его характеристикой, например, когда стоит вопрос о создании конкурентоспособной продукции, в рекламных целях для более эффективного воздействия на потенциального заказчика, для создания обстановки авторской увлеченности проектом, ускорения тем самым разработки и повышения ее исполнительского уровня и т. д. Но даже и при этом она не должна достигаться в ущерб основополагающим качественным показателям продукции, о чем в развернутом виде будет сказано ниже. Принятию решения должно предшествовать прежде всего установление упомянутых ограничений и их тщательная оценка.

При традиционных решениях действующие ограничения обычно отрабатываются жизнью и фактически учитываются как бы автоматически (технологические возможности предприятия, уровень эксплуатации, ее требования и т. д.). Совсем иное, когда приходится заниматься нестандартной (необычной) задачей. Тут вне оценки ограничений на ее решение можно не только получить не совсем оптимальный вариант, но и привести дело к полному краху. Например, весьма пригодный для современного завода сложный агрегат с автоматическим управлением окажется абсолютно не приемлемым для какой-либо сельской мастерской, хотя и будет приспособлен к выполнению требуемых операций в полном соответствии с заданием. Правда, довольно часто потребности покупателя совершенно искусственно формируются давлением корпоративного рынка и созданной им "модой" на сложнейшую технику, даже там, где она очевидно претит интересам конкретной личности и конкретного общества. Но это, кажется, выходит за рамки чисто технических проблем.

Решение должно отвечать здравому смыслу, который импонирует любому здоровому умному человеку, базироваться на минимуме общечеловеческих затрат и никоим образом не приниматься из условия удовлетворения чисто ведомственных и, тем более, групповых или личностных интересов. Решение, проигранное вне желаний и устремлений другой заинтересованной стороны, может, как минимум, привести к нежелательным последствиям.

Ничего не прельщает в деловых людях больше, чем их встречное по отношению к вам движение, продиктованное явно выраженной объективностью. В этом плане никогда не будет зазорным, к примеру, взять на себя дополнительную работу, если она позволит исключить в два раза большую у других.

Работа, необходимость в которой выявляется в результате вашей инициативы, а выполнение ее по сложившейся специализации и установившейся практике возлагается на другого, должна быть обоснована с позиций минимума общих затрат и т. п. обстоятельств, заставляющих вас, в глазах коллег, принять такое решение чуть ли не как вынужденное, но как единственно целесообразное.

Инженерное решение – есть задача многих параметров с большим числом неизвестных. Уподоблять ее школьному решению уравнения с одним-двумя, лежащими на поверхности неизвестными – недопустимо, ибо это чревато неправильными выводами и выполнением слабо обоснованных, а то и прямо ошибочных действий. Только анализ на базе возможно большего числа отдельных взаимосвязанных факторов позволяет обеспечить оптимальное решение задачи. Неспособность к последнему должна по делу налагать запрет на самостоятельное авторское решение.

Процесс проектирования в части управления им – достаточно интуитивный, зависящий от психологических особенностей субъекта, его квалификации, воспитания, прочих качеств и даже, часто, от его гражданского мужества. Принятие управляющего воздействия на определенный объект, субъектами которого затем будут приниматься свои решения, требует от руководителя разработки четкого знания уровня возможностей исполнителя. В этом плане поставленная задача должна быть напряженной, но реальной для исполнителя. Слабая его загрузка ведет к расхлябанности; при непосильной задаче может наступить растерянность с попытками заниматься не организацией работы, а выискиванием "объективных" причин ее не выполнения.

Управляющее воздействие должно быть однозначно направленным на получение конечных результатов и предоставлять исполнителю свободу в выборе средств и методов выполнения задачи. Последние со стороны руководителя могут только рекомендоваться. Обязательность их допустима в том случае, если они (средства и методы) могут быть разъяснены исполнителю и восприняты им, как единственно возможные и наиболее целесообразные в достижении требуемых целей. Управление должно строится с учетом ожидаемых возмущений в тех частях, которыми налагаются какие-либо ограничения на соседние участки работы. Наконец, управление должно исходить из принципа безусловного выполнения руководителем обещанных им гарантий, например, по оплате работы, оказания помощи и т. д. Невыполнение этого условия – есть обман. Последствия очевидны.

В части организации выполнения работы, кажется, самым важным будет умение возможно быстро реагировать на упомянутые возмущения, в том числе заранее не запланированные, а также на замечания и предложения исполнителей по ходу работы.      При рассмотрении данного круга вопросов следует иметь в виду, что в порядке приоритетности должно стоять собственно решение, а затем организация его достижения. Решение организационных вопросов должно быть подчинено технике, как более важному стратегическому условию, и потому компромисс в техническом решении допустим почти всегда с большей осторожностью, чем в организации дела и потребных на него затрат.

Известно, что любой системе свойственна инерционность – сохранение ее состояния до момента приложения к ней внешних импульсов. Это характерно для любых социальных систем, любых организаций и коллективов. Применительно к конструкторскому делу данное свойство проявляется в том, что организация прилично работает при налаженном процессе и начинает пробуксовывать, а то и вовсе останавливается, на переходных этапах: от задания – к техническому проекту; от него – к рабочему проектированию, изготовлению оборудования, его монтажу и т. д.

Здесь есть резервы. Сократить потери – значит более тщательно планировать и анализировать именно эти этапы перехода от одного цикла работы на другой.      Далее не плохо знать, что в творческом процессе проектирования отсутствуют более или менее четкие критерии оценки оптимальности решения во всем его комплексе, а стабильные для конкретной организации показатели уровня ее техники – есть результат деятельности большой системы, подчиненной законам усреднения случайных величин. Отсюда нереальными являются попытки вывести такое решение на уровень, резко превышающий некое среднее ожидаемое его значение. Однако очень хорошо (и не только качественно, но и количественно) мы можем дать оценку и обеспечить нужное нам движение по отдельным составляющим комплексного решения. Поэтому, чем больше будет разумных предложений по отдельным частям, тем результативней будет в конечном итоге работа в целом.

Достижение оптимальности в шагах на конкретных участках работы, при разработке отдельных ее элементов и есть, пожалуй, самое главное в организации процесса проектирования.      В области организации контроля имеет значение правильное, соответствующее поставленной задаче, назначение его уровня.

Контроль должен в идеальном случае проводится руководителем в пределах только тех составных частей, которые прямо содержатся в постановке задачи. Соответствовать его требованиям к проекту с одной стороны, а с другой – его компетенции и не превращаться в мелочную опеку, в той ее части, что приводит к безответственности, сковывает инициативу и лишает исполнителя определенной маневренности в достижении конкретных целей

Естественно, это никоим образом не исключает возможность оперативного вмешательства в работу со стороны руководителя путем советов, рекомендаций и обеспечения единства и унификации технических решений в рамках всего объект

Важным моментом в контроле является его своевременность, ибо ничто так не травмирует исполнительский настрой, как переделка чего-либо уже сделанного под давлением не собственных, а чужих желаний.