Звезда Декаданса

***

Волшебная свирель звучит в небесных нивах неосознанного, плывёт чёрный жемчуг перламутра, и слышны тихие шаги сияющих ночей грёз. Магические гроздья цветов счастья собираются в изумрудные чаши испытаний и препятствий, проливая слёзы мучительной гордости, сплетая ожерелье нового созерцания.

Регистрация в отеле прошла быстро.

Алекс открыл дверь своего номера и был приятно удовлетворён. Ему досталось угловое помещение с панорамным видом на Большой Канал.

Светло-лазурные стены спальни были подчёркнуты тёмным полотном потолка с живописными старыми балками, окружёнными по периметру широким резным карнизом из красного дерева. Большие окна в номере драпировались парчовыми портьерами синего цвета с крупным раппортом, тосканского производства, и французской шторой молочного цвета. На стенах комнаты висели живописные картины старых мастеров в нарядном золотом багете.

За ажурной спинкой кровати открывалась роспись с арабесками, по бокам – прикроватные тумбы со светильниками и зеркалами в изящных рамах над ними; в нише напротив – портал камина из розового мрамора, и рядом – внушительное бюро, также красного дерева, как потолочный карниз; терракотовый пол из мраморных плит прятался в тепле изысканных шёлковых ковров. С центральной части потолка грациозно спускалась каскадная люстра из венецианского цветного стекла, отражаясь в зеркалах и сверкая в лучах света, ей вторили настенные бра и напольные канделябры, создавая иллюзию играющей волны.

Алекс разложил вещи. Спустя мгновение он зашёл в ванную комнату, отделанную светло-серым мрамором, и принял душ. Сняв напряжение, он оделся и направился в ресторан, на открытую веранду со стороны набережной Большого Канала с прекрасным живописным видом на венецианскую лагуну.

Завтрак был лёгким: кофе с клубникой, сок.

«Пройдусь пешком по Сан-Марко, и отдыхать», – думал Алекс, закуривая сигарету.

***

В пылком безумстве врываются живые чувства непрестанных мечтаний, целуя бледные руки страсти, и робко с долгожданной тоской обещают дни блаженства. Огненная колесница сердца устремляется в звуковые сады наслаждений, вызывая жестокие пытки напряжённого сознания. Несмелый зов ожиданий льётся сквозь медные трубы ветров, и слышится нежный шёпот уст, дышащих нежностью свиданий.

«Где тайна сохранилась слов и муки,

Невольной грустью голос восстаёт,

И сердце насыщает вновь тоской.

Любовь свой вечный мадригал поёт,

Возвышенны той нежной грусти звуки,

Омыты все невинною слезой».

«И снова меня сопровождает Сара!» – вспомнил Алекс, поднимаясь из-за столика в ресторане и направляя свои шаги на центральную площадь Венеции, к крылатым львам и каменным маврам.