Полигон

– Боже… – потрясенно шепчет Теона, незаметно приблизившись ко мне со спины. – Что с нами будет, Ари? – спрашивает она с паническими нотками в голосе.

– Эванс что-нибудь говорил про миссию?

– Нет, – быстро отвечает Теа. – Я… я не понимаю. Инициаров должны обучать на Полигоне, а здесь… здесь мы все умрем.

– Мы выживем, – твердо произношу я, стараясь придать голосу уверенности, хотя внутри всё кричит от страха. – Продолжим обучение здесь, раз так решило командование. В конце концов, какой смысл сохранять наши жизни, чтобы потом отнять?

Теона в ужасе смотрит на меня, делая шаг назад, нервно потирает руки, словно пытается согреться в этом ледяном мире.

– Обучение? – она истерически смеётся. – Ты видела, что творилось в лесу? Я – нет, но мне достаточно того, что рассказал Шон. Это не обучение, Ари. Они играют с нами, как с пешками. И что дальше? Они бросят нас в эту мертвую пустыню, чтобы проверить, как долго мы продержимся?

Чувствую, как её паника начинает подниматься волнами, захлёстывая и меня. Но я не могу позволить себе поддаться страху. Должен же быть какой-то смысл в том, что происходит. Генерал не стал бы просто так нас отправлять на верную смерть. Или стал? Эта мысль становится всё навязчивее, хотя я яростно пытаюсь отогнать её прочь.

– Думаю, что дело в играх командования. То, что случилось в лесу… моя группа не должна была оказаться там. Харпер утверждает, что я ошиблась, плохо запомнила карту и сошла с маршрута… Черт, я уверена, что он лжет. Но именно это послужило причиной нашей отправки сюда, – медленно проговариваю я, не отрывая взгляда от заснеженных вершин вдали. – Если бы вы не пошли нам навстречу, то у вас был бы шанс…

– Мы не могли поступить иначе, Ари, – Теона мягко касается моего плеча. – Даже если ты ошиблась, не вздумай себя винить. Это они отправили на патрулирование неподготовленную команду, а ты сделала все, что могла. Шон говорил, что благодаря тебе и твоей молниеносной реакции группа не пострадала. Ты отлично ориентировалась в глухом лесу, в кромешной темноте, не растерялась и сохранила сплоченность команды.

Её слова касаются чего-то сокровенного глубоко внутри, но утешение приходит не сразу. Мои руки дрожат, а сердце колотится в груди как барабан.

Я не просто «отлично сориентировалась» в темноте…

Я видела то, что не видели другие.

Все мои «молниеносные» действия… Не могу объяснить это даже самой себе, но меня словно вела некая сила, необъяснимый инстинкт, как будто неведомая часть меня знала, что делать.

В одно мгновение, как будто переключился невидимый рычаг, включив внутренний резерв. А потом… когда уродливый монстр склонился надо мной и в голове отчетливо прозвучал его голос… «Аристей», я словно оцепенела от ужаса. Что это было? Тайный язык, на котором общаются эти твари, или закодированный призыв? Но почему никто, кроме меня, его не слышал?

– Ты знала лейтенанта раньше? – осторожно начинаю я, переключая тему разговора, и вглядываясь в лицо Теоны. Вопрос крутился в голове давно, но теперь, после услышанного, хочется узнать правду. Зак Эванс – наш инструктор, один из командиров, ответственных за подготовку инициаров. И если он отправил Теону ко мне, значит, за этим может стоять что-то большее, чем просто распределение по комнатам.

– Это так заметно? – Теона вскидывает голову, нервно прикусывая нижнюю губу.

– Ну… – выразительно тяну я, давая понять, что отрицать бесполезно. – Вообще – да.

Она вздыхает, собираясь с мыслями, потом начинает неспешно рассказывать:

– Мы познакомились с Заком в «Тритоне». Такие центры есть на каждом острове. Это место… Оно закаляет тебя с детства. Силовые тренировки, выносливость, скорость – всё, что нужно для выживания. Но это не только о физической силе, понимаешь? Там учат быть командой, быть частью чего-то большего.

– Да, и в Улье есть подобные центры, – задумчиво киваю.

– Ты тоже там занималась?

– Нет, не думаю, – отрывисто отвечаю я, неопределённо качнув головой.

В памяти вспышками загораются разрозненные фрагменты с силовых тренировок, но они настолько размыты… создается впечатление, что я их только что придумала.

– А Шона я знала с детства, – продолжает Теона. – Он всегда был рядом, надёжный, понятный, свой… С неизменным чувством юмора, немного замкнутый и порой ершистый, но Шон всегда поддерживал меня, помогал в трудные моменты, и я… я тоже старалась немного скрасить его тяжелую жизнь. Мать Шона больна много лет, а отец… В общем, ты сама уже все знаешь. Ему пришлось нелегко, Ари.

Она замолкает на мгновение, вспоминая те далёкие дни. Я не тороплю её, давая возможность выговориться.

– А потом появился Зак, – продолжает Теона, шагая в сторону свободной кровати. – Он был старше нас на год и уже тогда выделялся среди остальных. Сильный, решительный, с явными лидерскими задатками. Его успехи впечатляли не только тренеров, но и всех девчонок «Тритона», а Зак выбрал меня.

Теона снова делает паузу, словно ей сложно говорить дальше.

– Он долго пытался привлечь моё внимание. Сначала всё было невинно – взгляды, разговоры, но потом Зак стал подкатывать более настойчиво. И в какой-то момент я… сдалась. Это не было любовью, скорее… любопытством, влечением. Мы встречались около трех месяцев, потом его призвали на Полигон, – Теона присаживается на край кровати и сгребает пальцами тонкое покрывало. – Я не думала, что он вернётся… И не собиралась его ждать. Может, это звучит легкомысленно…

– Ты его просто не любила, – я развожу руками, опираясь спиной на металлический шкаф у стены. – Это не преступление, Теа.

– Да, наверное, – грустно соглашается она. – Спустя какое-то время я сблизилась с Шоном. – её голос становится заметно теплее. В нём звучат искренние чувства, совсем не такие, как при упоминании Зака. – Мы оба были одиноки…

– Не оправдывайся. Я понимаю, – искренне шепчу я, опускаясь рядом с Теоной и ободряюще сжимая ее руку.

– Я сама не заметила, как наш дружеский секс перерос в нечто большее. С ним все по-настоящему, Ари. По крайней мере, для меня. Шон… он сложный и совсем не такой, каким его видят окружающие.

– Он классный, – с улыбкой признаю я.

– Эй, – Теа шутливо пихает меня локтем. – Даже не думай. Ты хоть и принцесса, но с Ховардом тебе не светит. В глубине души он бунтарь и ненавидит наших правителей.

– Да ладно тебе, – слабо улыбаюсь я в ответ, чувствуя, как тёплая волна дружеской шутки хоть немного согревает холодное пространство комнаты.

– А потом призвали нас с Шоном, – вернувшись к своему рассказу, Теона вздыхает и ненадолго закрывает глаза. – Теперь Зак наш командир, инструктор… Холодный, бесчувственный, словно твой андроид.

– Да на его фоне, Дрейк – сама теплота и дружелюбие, – тихо смеюсь я.

– Это не тот Зак, которого я знала, – пропустив мою фразу мимо ушей, напряженно произносит Теа.

– Думаешь, он может быть опасен? – осторожно спрашиваю я. – Для тебя и Шона?

– Не уверена, – отвечает она, пожимая плечами. – Но его поведение… когда мы оказались наедине… И то, как он на меня смотрел… – сбивчиво объясняет Теа. – Мне кажется, он ничего не забыл. Я имею в виду наши с ним отношения.

Ее руки начинают мелко дрожать, словно она и правда до чёртиков боится Эванса. И это понятно. Зак больше не тот парень из прошлого, он теперь её командир, а это значит, что у него есть власть. Власть, которую можно использовать как во благо, так и во вред.

– Ты думаешь, он хочет тебя вернуть? – прямо спрашиваю я.

Теона задумчиво кивает.

– Когда мы занимались в «Тритоне», Зак никогда не останавливался, пока не добивался своего. А если он решил, что всё ещё имеет на меня права?

– Он ничего не сделает, – пытаюсь успокоить подругу. – Запрет на личные отношения распространяется не только на инициаров.

– Брось, кто здесь будет разбираться с нарушениями дисциплины? – скептически отзывается Теа. – Тем более, если нарушитель из командного состава.

– Если Зак попытается…

– Я справлюсь, Ари, – перебивает меня Теона. – Мне просто нужно было выговориться кому-то. Сама понимаешь, Шону о таком не скажешь… Он может пойти на открытую конфронтацию и навлечь тем самым на себя массу неприятностей.

Теона на мгновение замолкает, словно переваривая свои же слова, а потом вдруг спрашивает с любопытством:

– А что насчёт тебя, Ари? Ты в кого-нибудь влюблена? Или парни в Улье не дотягивают до твоих стандартов?

Я непроизвольно хмыкаю, услышав её вопрос, но чувствую, как сердце тоскливо сжимается в груди. Что я вообще знаю о влюбленности? Наверное, ничего. И в какой-то мере чертовски завидую Теоне, успевшей разбить сразу два мужских сердца.

– Парни в Улье… – начинаю я, чуть запнувшись. – Они… другие. А стандарты – это не про меня, Теа. Как дочь верховного правителя, я не имею права выбирать… – замолкаю, не зная, как правильно сформулировать мысль. Слова застревают в горле. – У меня есть жених, одобренный отцом. Сол Гунн…

– Гунн? – Теона удивлённо вскидывает брови. – Твой жених случайно не связан с Адамом Гунном, возглавляющим Департамент Ресурсов на Гидрополисе?

– Да, Адам – отец моего будущего мужа, – криво ухмыляюсь я. – И Сол однажды сменит его на этой почетной должности.

– А вот это уже интереснее, – Теона поворачивается ко мне всем телом, её выразительные глаза горят любопытством. – То есть… если у вас с Солом все сложится, то однажды ты тоже будешь править Гидрополисом?

– Теоретически – да, – поморщившись, киваю я.

– С ума сойти! И каков он, этот… – Теона слегка мнётся, подбирая слова, – Сол? Он… нравится тебе?

– Мы с ним не особо близки, – уклончиво отвечаю я. – Наши семьи договорились об этом браке, когда мне было всего десять, а ему тринадцать. Совсем дети… – рассеяно улыбнувшись, отвожу взгляд в сторону. – Я росла с мыслью, что однажды Сол станет моим мужем, свыклась с этим фактом и приняла. Он симпатичный, правда, но у меня не было времени, чтобы влюбиться. И, честно говоря, я не уверена, что любовь в таких условиях вообще возможна.

– А теперь? – мягко уточняет Теона, её голос звучит по-дружески тепло и ненавязчиво. – Теперь всё изменилось, ведь ты здесь. И неизвестно, когда ты вернёшься. Свадьба… под вопросом?

Я киваю, тяжело вздыхая:

– Я не знаю, Теа. Всё, что я думала о своей жизни, что планировала… Мой отец, мои обязанности, этот брак… В любом случае, моё будущее теперь – больше загадка, чем запланированный сценарий.

– И как ты к этому относишься? – Теона смотрит на меня с искренней заинтересованностью. – Ты хотела эту свадьбу?

Я молчу несколько секунд, вспоминая безликие церемонии и холодные, почти деловые переговоры, окружающие меня в Улье.

– Хотела ли я её? Не думаю… – медленно отвечаю я. – Это было… неизбежно. Как бы странно это ни звучало, я не думала о том, что хочу или не хочу. Это просто было частью моего пути.

– И у вас с ним… – Теона делает красноречивую паузу, вопросительно вскинув брови. Я не спешу отвечать, хотя прекрасно понимаю, что она имеет в виду. – Неужели вы ни разу? Или вам до свадьбы нельзя ничего такого?

– Можно, – усмехаюсь я. – В Улье никто не требует от невест невинности.

– Так было у вас или нет? – в лоб спрашивает Теона, устав ходить вокруг да около. – Ну же, Ари, колись. Я тебе всю свою подноготную выложила, ничего не скрывая.

– Ладно, – сдаюсь я, прикладывая холодные ладони к горящим щекам. – Мы попробовали один раз. Мне просто было любопытно, и, честно говоря, на эту роль подошел бы любой другой, но доступ в мою соту был только у Сола.

– Соту? – хмурится Теона.

– Так называются комнаты в центральной башне Улья. Они шестигранные, как и все помещения на острове, – кратко разъясняю я.

– И тебя держали там? Как узницу? – с сочувствием интересуется Теа. Ее бесцеремонная настырность невольно напоминает мне о том, почему в прошлом я предпочитала общаться исключительно с Дрейком.

– Это вопрос безопасности. Я – дочь президента…

– М-да, что-то теперь этот вопрос никого особо не волнует, – хмыкает Теона. До обидного чертовски верное замечание. – Сол, я так понимаю, облажался? – со смешком добавляет она.

– Почем ты так решила?

– Если бы он был на высоте, то одним разом ваши сексуальные опыты явно бы не ограничились, – поясняет Теона. – Я права?

– Отчасти. Я утолила любопытство и поняла, что мне это не нужно, – отвечаю я, чувствуя себя крайне неловко.

– Тебе просто попался отстойный любовник. Искренне сочувствую, Ари. Мне повезло больше. С обоими. Кстати, здесь допуск в нашу «соту» не такой строгий, – лукаво подмигивает мне Теона. – Я бы на твоем месте не тормозила и попробовала еще с кем-нибудь. Неизвестно, что ждет нас завтра… Поэтому мой тебе совет, подруга. Бери от жизни все, пока есть возможность.

Я лишь тихо смеюсь в ответ, но внутри нарастают смятение и глухая тоска. Теона более раскованна и уверена в таких вещах, а я… я росла под постоянным надзором, и мои решения контролировались отцом и системой. Брать от жизни все? Для меня – это непозволительная роскошь, но не буду отрицать, ее совет звучит весьма заманчиво. Вот только мои мысли сейчас заняты отнюдь не парнями, хотя…

Внезапно раздается резкий, металлический звук, эхом разлетающийся по комнате. Я вздрагиваю от неожиданности, а Теона, нахмурившись, устремляет взгляд на интерактивную панель, встроенную в стену у двери.

– Что это? – тихо спрашивает она, направляясь туда.

Я следую за ней, чувствуя, как внутри с каждым шагом нарастает тревога. Синие огоньки на экране начинают сменяться, вырисовывая чёткие строки расписания:

06:00 – Подъём.

06:30 – Физическая подготовка. Силовые тренировки. Проходят на площадке под открытым небом или в специально оборудованном зале.

08:00 – Завтрак. Короткий перерыв для приёма пищи в общей столовой.

08:30 – Стратегические занятия. Инструктаж по тактическим и стратегическим действиям. Введение в военное планирование.

10:00 – Боевая подготовка. Отработка боевых навыков, в том числе рукопашный бой, использование оружия.

12:00 – Обед.

12:30 – Лабораторные тесты. Проверка физических и ментальных показателей, изучение физиологических изменений под нагрузкой.

14:00 – Моделирование боевых миссий. Участие в виртуальных или реальных симуляциях боевых заданий.

17:00 – Свободное время. Отдых, общение между инициарами, или дополнительные тренировки по желанию.

18:00 – Ужин.

19:00 – Вечерний инструктаж. Информация о текущих задачах, проверка командной сплочённости.

20:00 – Отбой.

Теона медленно читает расписание вслух, и по мере того как она продвигается, мои руки начинают холодеть, а взгляд инстинктивно засекает текущее время.

18.55.

Судя по всему, через пять минут нас ждет вечерний инструктаж.

– Жесткий график, – мрачно усмехается Теа. – Но не жестче, чем на Полигоне. Нам выделили целый час на отдых и общение.

– Или дополнительные тренировки по желанию, – хмуро дополняю я.

– Зато отбой в восемь, – оптимистично заявляет Теона. – До шести утра многое можно успеть, – многозначительно подытоживает она, поражая меня очередной резкой сменой настроения. Как ей удается не унывать в этом аду?

– Успеть бы отдохнуть…

– Ари, не тухни. Прорвемся, – подбадривает меня Теа. – Согласись, условия тут лучше, чем в общем бараке на Полигоне.

Вскоре синие буквы на экране сменяются схемой жилого модуля. Комнаты, оснащённые персональными санузлами, соединяются извилистыми коридорами, как части сложного механизма. В центре схемы мигает красный круг – указание на большой зал, куда нам, очевидно, необходимо направиться.

Глава 20

Мы с Теоной направляемся к месту нашего первого инструктажа. На Полигоне подобное мероприятие проходило весьма хаотично и состояло в основном из мотивационных пафосных речовок Харпера и Эванса, больше направленных на то, чтобы вызвать сумятицу в наших мыслях и хорошенько запугать. Посмотрим, изменится ли риторика наших командиров за пределами Полигона.

Бесконечные коридоры и однообразные повороты напоминают лабиринт, но зафиксированная в памяти схема жилищного модуля (назвать это место бараком или общежитием язык не поворачивается) безошибочно ведет меня туда, куда нужно. Я никогда не испытывала сложностей с запоминанием карт и маршрутов. В Улье навигационный навык вырабатывается с детства, так как весь остров – это один огромный лабиринт, связанный сложной витиеватой системой наземных и подземных переходов и туннелей.

– Ты так уверенно двигаешься… – едва поспевая за мной, удивляется Теа. – У тебя случайно нет в голове навигационного чипа? Я бы сто раз уже заблудилась, – сокрушённо вздыхает она.

– Следи за указателями, если забыла схему, – пожав плечами, указываю на мигающие красные стрелочки, обозначающие направление. Внутри поднимается волна гнева и возмущения: я не могла ошибиться во время ночного патрулирования. Пусть я не настолько вынослива физически, как Кассандра или Шон, но в некоторых своих навыках уверена на все сто.

Карты, маршруты, планирование – это моя стихия и сильная сторона. И мысль о том, что Харпер посмел заявить, будто я «сбилась с пути», вызывает у меня ярость. Нет, что-то не сходится. Я вспоминаю каждую деталь той ночи, каждый шаг, и чем больше думаю об этом, тем сильнее убеждаюсь – он лжет. Возможно, меня тупо подставили, и Эванс намеренно показал мне неверный маршрут. История с пропажей передатчика в свете этих подозрений теперь выглядит еще более мутной.

Мы наконец подходим к стеклянным дверям, которые бесшумно разъезжаются перед нами. Зал просто огромен и напоминает амфитеатр с шестью рядами сидячих мест и проходом по центру, разделяющим помещение на два фланга. Металлические стены холодно блестят под ярким светом ламп, а плазменные экраны на них транслируют тот же видеоряд, что и центральный дисплей. Всё это напоминает театр военных действий, где зрителям предстоит увидеть очередное «представление».

Интересно, кого сегодня мы увидим на сцене?

Я стремительно иду вперед. Громоздкая обувь глухо стучит по гладкому полу, но звук не приносит облегчения, а лишь усиливает гнетущую тишину.

Я обвожу взглядом зал, выискивая знакомые лица. Шона и Дилана замечаю первыми, их фигуры отчётливо выделяются на фоне бледных стен. Шон поднимает руку в приветственном жесте, в серых прищуренных глазах мелькает слабая тень облегчения, но оно быстро сменяется настороженностью и беспокойством. Еще сильнее взлохматив взъерошенные волосы, он быстро направляется к нам. Дилан не отстает от него ни на шаг. Темные тени под глазами и скованность движений выдают накопившуюся усталость. Кажется никому из нас искусственно вызванный сон не добавил бодрости – ничего удивительного, учитывая устроенное генералом шоу.

М-да, теперь мои наивные фантазии о том, что я могу потребовать у Одинцова каких-либо объяснений, кажутся еще более нелепыми и абсурдными. Интуитивно я всегда чувствовала, что генерал крайне опасный, непредсказуемый и неуправляемый человек. Он превратил Полигон в собственную военизированную империю, где правят исключительно его воля и приказы. В голове не укладывается, почему президент Корпорации позволяет ему подобное самоуправство? Особенно сейчас, когда его единственная дочь находится под контролем Одинцова? Какого рода договорённости их могут связывать?

– Шон! – Теона бросается к Ховарду на шею, и на её лице мелькает улыбка – слабая, но настоящая и искренняя. Шон обнимает её чуть сильнее, чем обычно.

– Я так боялся, что больше тебя не увижу, – уткнувшись носом в ее белокурую макушку, Ховард бросает на меня пронзительный взгляд, заставляющий мои щеки смущенно вспыхнуть. – Неплохо выглядишь, Ари, – подмигнув мне, он отпускает Теону и переключает все свое внимание на нее. И это правильно. Не очень красиво с его стороны – подмигивать и делать комплименты одной девушке, при этом держа в объятиях другую.

– Согласись, принцесса, это было эпично, – обращается ко мне Дилан в своей привычной саркастичной манере. Невольно отмечаю про себя, что все одеты одинаково: утеплённые комбинезоны плотно облегают тела, кожаные куртки добавляют ощущение тяжести.

– Ты про расстрел? – уточняю я.

– И про это тоже, но раз мы все здесь, значит, у генерала на наш счет имеется особый хитроумный план, – ухмыляется он в ответ. – Нас выделили из сотни. Неспроста же?

– Ага, выделили, чтобы хорошенько помучить, а потом отправить на убой, – язвительно вставляет подоспевшая к нам Кассандра.

Краем глаза замечаю приближающихся Юлин Ши и Финна Лиамса. Они по-прежнему держатся вместе, оставаясь для остальных самыми закрытыми членами команды. Юлин сама по себе скрытный и осторожный человек, предпочитающий больше наблюдать, чем говорить, а вот Финн вызывает у меня больший интерес. Он производит впечатление интеллектуала, разбирающегося в научных теориях творящегося звиздеца, но исходя из каких-то скрытых мотивов, не спешит делиться с остальными своими выводами и догадками.

– Сомневаюсь, что генерал настолько предсказуем, – комментирую я, снова умалчивая про миссию. Если еще кто-то в курсе, то это рано или поздно выплывет на поверхность. Но я склоняюсь к мысли, что Харпер целенаправленно выдал мне искаженную информацию. Вопрос – зачем?

– У нас в запасе чуть больше трех недель, – задумчиво произносит Кэс. – Не думаю, что до экзамена нас отправят патрулировать материк, – в ее голосе слышны нотки неуверенности, но нам всем не остается ничего другого – как цепляться за малейшую надежду избежать мясорубки хотя бы в обозначенный срок.

– У кого-нибудь хватило ума выглянуть в окно? – вмешивается Финн, убирая с лица ярко-синюю прядь. – Видели карту? Мы на западном побережье Сахалина. Ближайшая локация на материке – Россия, а, если конкретно – дальний Восток. Нас разделяет узкий пролив, преодолеть который не составит большого труда ни для нас, ни для шершней. И вы правда считаете, что здесь безопаснее, чем там?

– Давайте подождем, что скажет командование базой, – Юлин осторожно касается плеча Финна, пытаясь сгладить жуткую картину, которую он только что нам обрисовал.

– Нам снова солгут, – цедит он сквозь зубы. – Я уверен, зачищена только территория базы. А что за ее пределами – черт его знает. Представьте, если нас решат отправить на патрулирование за границами «Аргуса»? Какие шансы вернуться оттуда живыми?

– Зачем им это делать, Финн? Проще было бы перестрелять нас еще на Полигоне, – резонно возражает Шон. – Не стоит нагнетать обстановку раньше времени. Все и так напуганы.

– Расскажите лучше, кого с кем разместили? – интересуется Теона, снижая градус напряжения. – Мы будем жить с Ари. – она бодро улыбается, обнимая меня за плечи.

– Нас с Шоном поселили, – откликается Дилан с легкой ухмылкой, бросив взгляд на своего соседа по комнате. – Надеюсь, ты не храпишь, Ховард?

Шон молча качает головой, явно не собираясь подыгрывать Пирсу в его ироничных подколах.

– Я с Юлин, – сухо сообщает Финн, до глубины души поразив всех нас.

– Я думала нас разделили по половому признаку, и в этом весь смысл разбивки инициаров на пары, – первой отхожу от лёгкого шока.

– Видимо, командование решило, что лучшие умы должны находиться в одной комнате. – взгляд Финна ненадолго задерживается на мне.

– Смотрите, не начните размножаться, – вставляет Дилан, скривив губы в похабной усмешке. – С такими тихонями, как наша Юлин, всегда жди сюрпризов. Осторожнее, Финн.

Юлин никак не реагирует, ее лицо по-прежнему остается задумчивым и отстранённым, словно она находится в другой реальности.

– Завидуй, молча, Пирс, – хмыкает Теона. – И насчет размножения Финну и Юлин можно не заморачиваться. Ты забыл, что фертильность блокируется еще в подростковом возрасте?

Дилан быстро сдувается, так ничего и не ответив. Он понимает, что его шутка не имеет никакого смысла. Это действительно так – Корпорация использует специально разработанную технологию для регулирования рождаемости населения.

В возрасте десяти лет всем детям островов размещают под кожей имплант. Обычно в районе плеча или спины, и его практически невозможно обнаружить. Он не вызывает дискомфорта и никак не влияет на повседневную жизнь носителя. По сути, имплант блокирует овуляцию у женщин и подавляет активность сперматозоидов у мужчин, напрямую взаимодействуя с эндокринной системой и контролируя уровень гормонов, таких, как эстроген и тестостерон. Извлечь его до получения специального разрешения на вступление в брак – невозможно. Ни один квалифицированный врач не согласится провести процедуру, потому что это является серьезным нарушением закона. Но в любой, даже идеально продуманной системе, есть исключения из правил. В отрядах сопротивления дети рождаются без официальных разрешений, избавляясь от имплантов с помощью подпольных медиков.