скачать книгу бесплатно
– Расскажи, что ты знаешь о ней.
Вив стала рассказывать о своей поездке в Орбаган, об интервью Халида Бубекра, о том, как он, Анна Тремайн и Карл Велберг бежали от партизан Тито. За месяц до этого сама Вив была свидетелем перехваченных сербами денег, которыми Бубекр расплатился за египетские древности. Но откуда эти древности взялись, ей узнать не удалось. Бубекр лишь вскользь сказал, что Карл и Анна раскопали в Йемене египетское захоронение, а это более чем странно. Но если египетская принцесса стала царицей Савской, то все может быть.
– Перед тем как приехать сюда, я навела справки о Капитане, – продолжала Вив. – Он получил лейтенанта под Тобруком, отражая атаку немецких танков на высоту с труднопроизносимым арабским названием. Солдаты рассказывали, что он до последней секунды отдавал разумные приказы, сохранял спокойствие и даже юмор. Это и понятно, его предки всегда отличались чувством собственного достоинства. Он знает свою родословную со времен битвы при Гастингсе. Кто-то из его предков командовал лучниками. Когда ты чуть было не обвинил его в воровстве, в нем пробудилось негодование двадцати поколений. – Вив сложила фотографии и положила обратно между страниц книги. – По одной из версий, Анна была агентом Абвера и настраивала арабов против англичан. По другой – вела собственную игру против немцев. У нее был диплом специалиста по тропической медицине. Она блестяще знала арабский язык и запомнилась безуспешной попыткой снять с местных женщин чадру.
– Ты уже писала о ней?
– Нет. Пока я мало что знаю. Она сбежала от мужа и оказалась в Адене. В то время это была английская колония. Наш бравый Капитан встретил ее на набережной Уолтон Бей. Они поженились и стали жить на маяке. Получается, что на тот момент у Анны было два мужа. Потом Капитан отправился на войну в Северную Африку. Он был моложе Анны на пять лет, – Вив сняла с полки большой журнал в зеленом кожаном переплете и положила на письменный стол: – Я вчера весь день работала в этой библиотеке. Так вот, Анна никак не могла усидеть на месте. Постоянно ездила в Европу. Даже во время войны. А здесь вела бурную светскую жизнь. Путь между маяком и Аденом занимал три часа. Когда она проносилась по пустыне с задравшимися юбками и развивающейся вуалью, местные бедуины приходили поглазеть на нее толпами и в восторге стреляли вверх из ружей. Они называли ее красавицей Майна. Что еще? Она организовала сбор металлолома с затонувших кораблей, из которого потом делали кровати для военного госпиталя в Адене.
Вив открыла снятый с полки ветхий переплет. Но внезапно опять потух свет.
На лестнице послышались шаги. В библиотеку со свечкой в руке и сонно щурясь ввалился взлохмаченный Капитан.
– Какого черта! – обиженно пробубнил он. – Куда вы подевались. С этим светом тут всегда проблемы. Оборудование ни к черту.
Увидев на столе книгу с фотографиями Анны, Капитан изменился в лице.
– Добрались и до нее, черти, – он резко пнул кресло, прегородив нам дорогу к столу. – Сам виноват! Разрешил этой ведьме чувствовать себя в моей библиотеке как дома. Да, Анна была пугающе красива. И очень похожа на тебя, Вивиан. Только глаза у нее были серые. – Капитан улыбнулся своим воспоминаниям. – Вероятно, тебе уже много раз говорили, как красивы твои глаза. Анна выглядела так, как на портрете, что висит у меня в спальне. Завтра покажу. Ее рисовал довольно знаменитый французский художник, который, вероятно, был ее любовником. А на тех фотографиях, – Капитан похлопал по книге, – она на пике своей красоты.
По лбу капитана пролегли глубокие морщины.
– Как печально, – рассеянно сказала Вив. – Ее мысли были не здесь.
Я разглядывал сквозь пустой стакан зеленоватую полутьму кабинета. Опять зажегся свет. Но в кабинете оставалось темно, наверно, я машинально выключил настольную лампу. Пробивавшаяся из-под двери полоса света была похожа на последний луч заходящего солнца.
Капитан плеснул себе виски и со стаканом в руке зашлепал обратно. Свет, конечно же, опять потух.
– Что тебе еще удалось раскопать, – спросил я у Вив, когда за Капитаном закрылась дверь.
– Документы, фотографии. Маяк был построен еще в начале девятнадцатого века. С того времени сменилось более двух десятков смотрителей, все английские офицеры и все немного creasy, – она замолчала, потом тряхнула головой и вернулась к теме. – Один из офицеров до войны занялся археологическими раскопками и раскопал останки древнего финикийского корабля. Корабль находился метрах в пятидесяти от берега, и ему, видимо, помогло то, что материал для маяка – песок и камни – когда-то брали прямо с того места. Он копнул лопатой – раз, другой – и нашел старинное дерево. В судовом журнале есть описание этой истории, – она протянула мне снятый с полки журнал.
Я взял журнал, исписанный аккуратным почерком и переклеенный старыми низкокачественными фотографиями: на одной из них бравый английский моряк, в шортах, гетрах, тяжелых ботинках и неизменном пробковом шлеме на голове, стоял возле веревочного контура, изображающего корабль.
Вив пила чай, а я быстро перелистал папку. На нескольких страницах описывался размер корабля, состояние его деревянных частей и много других мелких подробностей. Самое интересное было дальше. До войны на маяк забрел какой-то американский археолог, разыскивающий столицу древнего Катабана – Тимну. Покопавшись на берегу и наткнувшись на останки корабля, он стал уверять, что корабль перевозил золото и драгоценные камни из легендарной страны Офир для храма царя Соломона. Но не довез. Археолог, конечно же, стал искать груз корабля. Но вокруг не было ровным счетом ничего, несколько глиняных черепков и кусок непонятно каким образом сохранившегося пенькового каната. Пройдя все этапы душевных переживаний и великую печаль, он тронулся умом и попал в сумасшедший дом, в тот, куда Анна через три года завезла железные кровати. Когда его подлечили и отпустили на маяк, он целыми днями выковыривал лишайник из щелей находящихся здесь поблизости древних стен, считая, что добывает вещественные доказательства.
– Но это еще не вся история, – услышал я голос Вив. – В начале 1944 года к маяку пробилась немецкая подводная лодка и высадила десант. Капитана на маяке не было, он геройствовал в Африке. Была только Анна Тремайн. Она сообщила по радио о нападении и даже успела выстрелить из пулемета. Но ее быстро связали и бросили в подвал маяка. Там она нацарапала на стене, что с ней произошло. В Адене тогда почти не было войск, англичане перебросили в Африку последние резервы. Небольшая группа английских коммандос добралась до маяка только через пять часов. На подходе к маяку они попали в песчаную бурю, и все следы немецкого пребывания замело. Куда делась Анна – неизвестно. Через год, вернувшись на маяк по ранению, наш Капитан стал жену искать, но не нашел. Он нашел на берегу другое – два острых шипа. Это был сплав, содержащий золото. Капитан думает, что это то самое финикийское золото с потерпевших крушение кораблей. Возможно, подводная лодка приплыла именно за ним. Но откуда немцы о нем узнали? Сейчас эти шипы находятся в музее Адена, вместе с останками финикийского корабля.
– Что было дальше с подводной лодкой?
– Какую-то немецкую подлодку обнаружили возле берегов Намибии и потопили. Команда высадилась на берег Скелетов и сдалась в плен. О золоте нет ни слова. Возможно, это не та подлодка. Не знаю.
Я молчал, думая, как мне быть. Часть моей истории приобретала некую связанность. Но самое удивительное было то, что мы с Вив занимались одним и тем же делом, но с разных концов. Правда, я не видел в этом ничего мистического. Маяк представлял собой классическую фокальную точку, где должны были сойтись все, кого задела египетская история и дело Анны Тремайн.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила Вив.
Я выдержал театральную паузу, причем в этот раз не в переносном, а в прямом смысле. Мне было что ей сказать. Но хотелось произвести эффект. Первым делом я показал ей фотографии, найденные в заброшенном доме Карла. Одна, на которой был сам Карл, Анна и третий, похожий на араба. А потом еще две, на которых Анна вся в древнеегипетском золоте и серебре.
– Откуда это у тебя? – Вив буквально вырвала фотографии у меня из рук.
– Нашел в одном заброшенном доме.
Вив приблизила фотографии к свечам.
– Этот третий – Халид Бубекр, о котором рассказывал Капитан и интервью с которым я заполучила в Луссе. Здесь он совсем молодой.
– Эти фотографии сделаны в Луссе, в начале 1945 года.
– Откуда они у тебя? – снова спросила Вив.
– Тогда слушай, – выпалил я.
Эти два слова прозвучали как-то уж очень нервно.
Вив поставила чашку на журнальный столик и пристально на меня посмотрела.
– Чувствую, ты действительно что-то знаешь. Рассказывай!
– В 1944 году на это побережье с подводной лодки действительно был высажен немецкий десант. В его составе был тот самый Карл Велберг – археолог из Латвии, тот, который на фотографии. Он предложил Абверу свои услуги и знание Аравии. – От нетерпения меня даже немного потряхивало, я буквально заставил себя не спешить. – Как оказалось, Анна его ждала. Ее сопротивление немецкому десанту было сплошной инсценировкой. За несколько лет до этого они вместе раскопали древнее захоронение недалеко от Саны. Это оказалось египетское захоронение. Набранные там древности были у них украдены арабом-проводником. Все, кроме статуи египетской принцессы, креста «анх» и букета иерихонских роз. Об этом я тебе уже рассказывал. Карл вернулся в Латвию, а Анна Тремайн отправилась в Аден. Когда археолог расшифровал часть древнеегипетских текстов, переснятых со стен захоронения, он смог определить, где египтяне высадились на берег Аравии. Это здесь, у маяка. Поэтому Анна, получив от археолога письмо, вышла замуж за Капитана, чтобы поселиться на маяке. Финикийское золото существовало. Судя по всему, именно Анна Тремайн его и нашла.
Я чувствовал, что говорю сбивчиво. Но в запасе у меня были письма Карла.
– Итак… Золото погрузили на подлодку. Археолог, Анна, и еще двое отправилась с караваном на север, в Сану. Им, видимо, была поставлена задача встретиться с Имамом и перетянуть его на сторону немцев. Арабы помогли каравану пройти через Тихаму до Саны, хотя это было непросто. Я где-то читал, что еще во время Первой мировой войны все Аравийское побережье Красного моря было блокировано английскими кораблями, поскольку шла война с Турцией. Англичане от скуки практиковались в стрельбе из орудий главного калибра по глинобитным домикам бедных рыбаков. И арабы это запомнили. Одним словом, они кое-как добрались. В городке Манаха, который по дороге в Сану, они разыскали араба-проводника и забрали у него все, что тот украл, а его самого застрелили. Это те самые египетские древности, о которых ты говорила.
Потом они встретились с Имамом. Переговоры состоялись. Имам что-то пообещал немцам, но ничего не сделал. Это была полностью заслуга Анны.
Выйдя из Саны, они караванным путем прошли прямиком через Хиджас в Газу. Оттуда греческое судно переправило их на берег Далмации. Что там было дальше, я не знаю, но об этом знаешь ты.
После войны Карл вместе с Анной поселился в уютном местечке на юге Германии. У них были деньги, но не так много. Если бы они продали свои археологические находки, то стали бы миллионерами. Видимо, они взяли с собой немного, сколько смогли унести. О судьбе остальных находок ты знаешь. Где-то в конце 1940-х Анна сбежала. Куда – неизвестно. Археолог умер в середине 50-х.
У Вив расширились глаза.
– Скажи, что ты все это придумал.
– Нет, письма Карла у меня с собой. Его дом и могилу я сам видел, специально ездил для этого в Германию. То, что мы встретились здесь, – не случайно. Капитан с его воспоминаниями был нужен и мне, и тебе. Остальное – проделки провидения.
– Ты можешь прочитать мне письма?
– Конечно. Они написаны по-латышски, но я могу перевести.
– Давай. После того что ты сказал, я уже не смогу уснуть. Это сенсация.
Я сходил за письмами и при свете свечей начал читать. Мой монотонный голос даже в меня самого вселил суеверный страх. Это был не мой голос, это был голос оттуда.
Когда я закончил читать, мы некоторое время сидели молча, глядя на затухающий камин. Вив откинула назад волосы и сжала ладонями виски.
– Выходит, что благодаря тебе мое расследование почти закончено. Теперь я знаю, где была и что делала Анна с 37-го года до конца 40-х годов. Мне стало понятно, что ею двигало. Подражание Гертруде Белл. Жажда приключений, склонность к риску, равнодушие к общественному мнению. И деньги. Неизвестно только, чем все закончилось. Ее следы найдены в Южной Америке. В 50-х годах она пыталась найти там убежище. Опять вышла замуж. Чего-то она боялась. Или же это была тяга к странствиям. Неважно. Она действительно похожа на Мата Хари. Даже не верится, – Вив поцеловала меня в щеку. – Теперь я смогу что-то написать. Если ты, конечно, позволишь мне использовать письма. Да? Спасибо.
Вив надо было все обдумать, но что-то ее сильно беспокоило.
– Не знаю, что сказать Капитану. Могила Анны здесь, на маяке. Капитан считает, что она погибла во время высадки немецкого десанта.
– Возможно, Капитан спасает репутацию Анны и создал кенотаф – ложное захоронение. Никакого предательства с ее стороны не было, но он этого не знает. – Я потянулся за бутылкой виски. – Имам так и не выступил на стороне немцев. Что касается золота… Просто бизнес. Судя по всему, капитан немецкой подлодки имел свой интерес, а его команда могла и не знать, что в ящиках, которые грузили на подлодку. Вернее, это было не золото, а сплав, причем причудливой формы, какие-то гвозди. В них трудно было увидеть нечто ценное. Германия проигрывала войну, и многие немцы начинали думать о себе…
Вив рывком выпрямилась, словно освобождаясь от наваждения, встала, подошла к столу и придвинула к себе блокнот. Некоторое время она что-то записывала, изредка рассеянно потирая ладонь.
– Какой-то безумный вечер. У меня голова кругом.
– Что тебя привлекает в этом деле? Что-нибудь личное?
Вив покачала головой:
– Да нет, ничего такого. Обычное журналистское любопытство, – она закрыла блокнот. – Ты меня не разыгрываешь?
– Никто в эту историю не верил, включая меня. До сегодняшнего дня я тоже думал, что это одна из моих фантазий. Египетская принцесса появилась в тот момент, когда прежние фантазии, помогавшие мне жить, устарели и нужны были новые. Причем эта принцесса три тысячи лет назад оказалась перед непростым выбором, как и я три года назад. Психологи называют это обманом воображения. Но Капитан все подтвердил. Часть истории с Анной Тремайн ты тоже подтвердила. Мы с тобой теперь в одной лодке. Только я не знаю, куда плыть. Ведь мое расследование еще не окончено.
Вив макнула кубик сахара в чай, наблюдая, как он меняет цвет.
– Мы не могли не встретиться, – еще раз подтвердил я. – Этот маяк – точка пересечения. Ты, я и Капитан искали ответ на один и тот же вопрос – может ли прошлое стать настоящим. Поэтому наши пути пересеклись. Такое бывает.
Вив скинула туфли и закинула ноги на подлокотник кресла.
– Налей мне еще виски, и себе. Отпразднуем твое вступление в новый мир фантазий.
Я разлил виски по бокалам и сел на край стола, рядом с необъятным глобусом эпохи королевы Виктории. В кабинете витало смутное чувство беспокойства.
– Тебя что-то тревожит? – спросил я.
Вив взглянула на меня исподлобья.
– Вчера меня грубо предупредили не влезать в это дело. Странно. Я только хотела сделать стори.
– Если тебя не пускают в прошлое, значит, там – деньги. Какие-то деньги еще не поделены.
– Какие там могут быть деньги?
– В захоронении, которое раскопал Карл, оказалась куча египетских древностей.
– Но кто еще может об этом знать?
– Айдид Фарах, внук Фатха. И еще некто Герберт Остерман, который помогал прятать древности в Далмации.
Я рассказал Вив о своих приключениях в Германии, о том, что Карл сошел с ума на почве поклонения библейской царице.
– Поскольку в захоронении оказались в основном египетские древности, то царица, скорее всего, египтянка, – я резко крутанул глобус по часовой стрелке, словно пытаясь попасть в прошлое. – Карл пишет о древней арабской легенде. Вряд ли можно говорить о другой египетской принцессе, которая приглянулась местному мукарибу, кроме моей беглянки.
– Я уже ничему не удивляюсь. Но если все так, как ты говоришь, то это сенсация вселенского масштаба.
– Капитан говорил о появлении египетских древностей на рыках Йемена до войны, – продолжал я. – Но их немного, иначе об этом было бы широко известно. Скорее всего, на рынок попала небольшая часть находок Карла, украденных Фатхом. А остальное все еще лежит нетронутым и занесено песком.
– Значит, нам надо опередить Айдида Фараха и, как ты его назвал, Герберта Остермана.
– Не знаю. Наверняка мы знаем только то, что часть египетских древностей, найденных Карлом, теперь в руках Халида Бубекра. Думаю, он тоже знает о захоронении. Но чтобы его найти, – я решил превратить все в шутку, – надо обойти территорию величиной в Швейцарию. Ты готова?
– Трудности меня никогда не пугали, – Вив поддержала мой шутливый тон. – Кстати! Капитан обещал мне организовать встречу с Бубекром.
– Отлично! Тогда приглашаю тебя на поиски. Место раскопок экспедиции Рафьенса мы найдем, – я взял один из лежащих на столе атласов и открыл его на странице Южной Аравии. – Берем циркуль. Отмеряем на карте 10–15–20–30 километров и рисуем окружности. Карл шел на восток или юго-восток. Значит, круг поисков сужается. Да, со Швейцарией я несколько преувеличил. Все намного проще.
– А что, если воины Аллаха стерли там все с лица земли? Или крестьяне разобрали оставшиеся стены на строительные материалы?
– Тогда нам придется перекопать вершины пары сотен холмов. Всего лишь. Пустяки.
Часы на каминной полке пробили два часа ночи.
Я начал обход библиотеки и подошел к нише, занавешенной зеленым бархатом. Около нее меня вдруг охватило то же нервическое чувство, что и перед иероглифом на скале. Я отодвинул шторку.
На стене висел портрет египтянина. Высокий лоб, острые скулы, чуть раздутые ноздри, плотно сжатые губы. Тяжелое убранство парика достигало плеч. Подведенные глаза имели неестественно яркий голубой цвет.
– Кто это?
Вив опустила ноги на пол и босиком подошла ко мне.
– Капитан сказал, что это реконструкция найденной им мумии.
Я стоял перед портретом, ощущая, что прошлое опять заключает меня в свои объятия. Вив придвинулась ко мне еще ближе, так, что я почувствовал запах ее волос.
– Его имя известно?
– Половина имени. Известковая плита, на которой оно было записано, рассыпалась от неосторожного прикосновения.
– Где эта плита?
– Там, под стеклом.
Я вгляделся в остатки плиты. Но ничего не увидел.
– Оригинальная надпись почти не видна, но есть перевод вон в той папке, – подсказала Вив.
Я развязал побуревшую ленту папки, и на стол выпал лист исписанной бумаги. Две группы иероглифов, обведенные картушем, совпадали с именем Таисмет и частью имени Аменойнемхета, полного имени Ноя.
– Теперь мне понятно, почему Таисмет сожгла катабанийский храм, – я кивнул в сторону портрета, – это ее муж. Если он похоронен здесь, то, видимо, здесь и погиб. Возможно, от рук катабанитов.
– И как его звали?
– В древнеегипетских текстах, которые нашел Карл, есть его полное имя – Аменойнемхет.
Как и Вивиан, я тоже неожиданно пришел к промежуточному финалу своего расследования. Ной был похоронен где-то здесь. Но где могила Таисмет?
Лицо Ноя мне понравилось. Хороший мужик. Время оскорбило его страну, как и мою. Но, в отличие от меня, он не струсил. Теперь его бессмертие зависит от того, смогу ли я где-нибудь вырезать его полное имя.
