Комплекс Мечта

Так же любил делать мой отец, и внезапно я заметил, насколько они схожи чертами лица. Как я мог это упустить? В голове возник такой дикий диссонанс, что на секунду я поверил, точно иду не по коридору, а по тропинке грибников в огромному лесу. Рядом мой отец, мы в очередной раз выбрались на природу. Где-то вдалеке успокаивающе шумит река, и я остановился, чтобы вдохнуть аромат ели и мха.

– С вами всё в порядке? – голос в голове выдернул меня из воспоминаний, возвращая обратно в коридор, где воображаемый отец задавал мне вопрос.

– Не знаю, – уклончиво ответил я. – У меня такое чувство, будто коридор никогда не закончится.

– Не у вас одного, Никита Сергеевич, но это один из кратчайших путей, – старик не отрывал от меня взгляда, продолжая вести запись в планшет. Почему он стоит, почему я стою?

Он любезно ждёт, пока я отдышусь. Откуда возникла одышка? Стало резко не по себе, будто душа пытается выбраться наружу через желудок. Закашлявшись, я облокотился о стену, холодную и безжизненную. Холод поглотил моё тело, сохраняя часть рассудка, который спешил покинуть его. Мои размышления прервал отчётливый стук сапог.

– Вставай, – передо мной возник сержант Прокопенко. Ушлый тип, он брал откаты в суммах, которые мне и не снились. – Вставай, кому говорю.

Глядя по сторонам, я понял, что нахожусь в переулке, рядом с клубом, где только что отыграл убойное шоу. Воротит, словно сожрал всю наркоту в радиусе пяти километров. Привидится же херня какая-то.

– Минуту, сержант.

Мой обед рвался наружу, и меня вырвало. Полоскало минуты две, и эти минуты были настоящим адом. Еды в животе не оказалось и, проблевавшись водой, я потянулся к портфелю за салфетками. Кажется, оставил его в клубе, блять, там же кошелек!

– Никита Сергеевич, с вами всё в порядке? – за спиной сержанта маячил директор клуба, видимо, перепугался очередного передоза очередной звезды. Любой нормальный директор уже давно бы отогнал от меня серого и помог встать. Уверен, он на меня сержанта и натравил, алчная скотина, потом будет шантажировать, все они такие, акулы шоу-бизнеса.

– Не видишь, мне хреново, перебрал, – взглянув на суровое лицо сержанта, я замялся. – Алкоголь в твоём клубе – дрянь редкая.

– Поднимайся, – сержант с отвращением оттащил меня от лужи и резко поставил на ноги. Оттолкнув его, я чуть не получил удар по лицу резиновой дубинкой, но его остановил голос директора клуба.

– Достаточно, не видите, ему плохо.

Наконец этому прохиндею пришло в голову отозвать сержанта. Я заглянул в глаза Прокопенко, перед тем как он отошёл под фонарь. Холодные, отчуждённые, такие же негреющие и яркие, как свет в переулке.

– Дай ему бабок, чтобы ушёл, потом договоримся о гонораре, – шепнул я на ухо директору.

– Что, простите? – мне улыбался Виктор Степанович, который шёл со мной нога в ногу дальше по коридору номер три.

Оглянувшись, я увидел охранника, который вешал дубинку обратно на пояс. Место, где недавно я опорожнил желудок, заботливо убирал человек в фиолетовой форме. Ужас осознания происходящего вернул меня в мир. Да, сейчас я нахожусь не в переулке у клуба, а в коридоре номер три, но что происходит? Меня накачали препаратами? Или тот стафф, что я скурил, был с примесями? Что вообще реально?

– Съел на обед что-то не то, – попытался оправдаться я, не подавая вида.

Виктор Степанович понимающе закачал головой.

– Ничего страшного, это всё от волнения и ужасной жары. Они всё не могут починить систему вентиляции. Не хватает нам работников, но с вами, уверен, дела пойдут в гору, – он записал что-то в планшет, и мы пошли дальше.

Коридор из прямого превратился в зигзагообразный, ещё больше усложняя понимание. Дело дрянь, либо я действительно перебрал, и сейчас меня кроет, либо… Я рассмеялся, желая проверить, реально ли всё это. Виктор Степановича отреагировал короткой записью в планшете. Устраиваюсь ли я на работу? Если всё это вымысел, то какой сегодня день? Неужели я всё тот же неудачник, платящий за квартиру половину месячного заработка. Всё тот же наркоман, представляющий успешное будущее, находясь по уши в грязи. Воспоминания о долгах накрыло как цунами, унося остатки сознания в канаву отчаяния. Цепляясь за тонкую соломинку, мой разум предпринял попытку вырваться из бездны.

– А мне заплатят за этот день? – с надеждой спросил я. – Понимаете, мне очень нужны деньги.

Начала чесаться рука, может, от нервов, а может, я давно не мылся. Какое сегодня число? Собраться с мыслями с каждым шагом по бесконечному коридору становилось всё труднее и труднее. Задняя часть головы будто испарилась, и чтобы понять, на месте ли затылок, я принялся его чесать.

– Конечно, конечно. Александр у вас есть с собой деньги? – Виктор Степанович остановился и развернулся в сторону охранника.

Нехотя тот достал из одного из многочисленных карманов бумажник и принялся отсчитывать купюры. Старик в белом халате подошёл к нему и, выхватив кошелёк, кинул в мою сторону.

С необычайной ловкостью я поймал бейсбольный мяч. Сегодня душный день, встав на колени в траву, что засеяли на огромном поле, я вытер пот со лба и сразу вскочил на ноги. Не зря же тащились сюда, будем играть. Напротив, не так далеко, стоит кетчер и бэттер, ожидая неведомо чего. Они, как и я, пришли в жаркую погоду поиграть на пустом стадионе, но по какой-то причине тормозят. Бэттер даже биту спрятал за ремень.

– Доставай биту, пока меня солнечный удар не хватил! – крикнул я, ощущая, что мои слова будут пророческими. Уже начинают плавать безумные мысли в голове, первые признаки перегрева. – И отойдите подальше, вас что, ещё и правилам учить?

Они переглянулись, и бэттер, достав биту, пошёл в мою сторону. Точно, как я мог забыть, они же никогда не играли в бейсбол.

– Не в эту сторону, от меня подальше, – я сделал пару шагов назад, подкидывая бейсбольный мяч и задумываясь, как меня угораздило так сильно полюбить спорт. – В бейсбол так не играют!

– И то верно, Александр, давайте ко мне на базу, – кетчер с перчаткой в руках сделал пару шагов назад, подзывая раздражённого бэттера. Ещё бы, общаются, словно доктора на консилиуме, да и что за тупое имя, Александр. Этих дилетантов я уделаю в два счёта. Отойдя друг от друга на приличное расстояние, я не мог услышать, о чём они между собой спорят. Это раздражало даже больше, чем жара. Я скучал, дожидаясь, пока они закончат спор, разглядывая табло счёта, отражающее солнце. Нужно их делать светопоглощающими. Единственное, что можно разобрать, – это цифра три.

– Ставлю содержимое карманов, что вы не отобьёте мой кручёный! – прикрикнул я, разогревая интерес и одновременно поторапливая их. Всё равно они поставили значительную сумму на данный бросок, а с десяти метров мой крученый никто не отобьёт.

Видимо, их это подстегнуло, кетчер присел на корточки, что далось ему с трудом. М-да, это проще, чем отобрать у ребёнка конфету, ведь, кажется, бэттер вообще не понимает, что делает. Да и биту он взял коротковатую. Угораздило меня забиться с этими двумя в интернете на матч. Лёгкие деньги, конечно, но при такой погоде лучше отсиживаться дома, а не стоять под солнцем. Как следует присмотревшись, я размахнулся и кинул мяч, целясь прямо в кетчера. К сожалению, мяч попал в биту бэттера и разлетелся на кучу бумажек. Проморгавшись, я увидел старика, что сидит на корточках, и недовольного охранника, пытающегося собрать деньги, раскиданные по полу коридора номер три. Я медленно сполз вниз по стене, хватаясь за голову. Что со мной происходит? Не может так трава накрывать человека, что было в том кувшине? Или это тоже плод моего воображения? Взглянув на руки, я закричал. Они не мои, это руки ребёнка на теле взрослого человека. Я спрятал лицо в маленькие ладони, которые с удивительной лёгкостью его полностью обхватили.

– Никита Сергеевич, с вами всё в порядке? – Виктор Степанович подошёл ко мне, задавая вопрос, который я слышу уже в миллионный раз. Или это директор клуба, пытающийся спасти меня от передоза? А может, я получил солнечный удар и сейчас лежу на поле? Отец? Паника подступила комком к горлу. Вдруг всё это нереально?

– Никита Сергеевич, вы понимаете, где сейчас находитесь? – за спиной старика возник охранник, он выглядел ещё страшнее, чем раньше.

– Да, – резко подорвавшись с места, я улыбнулся им обоим и пошёл дальше по коридору. Нужно продолжать спектакль, пока не разберусь со всем. Они сразу поспешили следом и, сбавив шаг, чтобы старик меня нагнал, я продолжил: – Сейчас мы идём оформляться на мою будущую работу. Вы же не передумали давать мне работу?

– Ни в коем случае, Никита Сергеевич, вы очень интересный экземпляр и будете отличным приобретением для нашего комплекса, – кажется, Виктор Степанович и впрямь восхищался мной. Удивительно, для какой работы я буду отличным приобретением, если веду себя как полный психопат. Что же взаправду происходит в моей жизни?

– Вы так мне и не рассказали, что это за работа, – зуд вновь вернулся, и я начал расчесывать шею, озираясь по сторонам.

Цифры три и бесконечный коридор.

– Понимаете, комплексу нужны люди, которые будут нести в будущее флаг наших изобретений и идей. Именно вам уготована роль стать первым из миллионов, – со звонкой интонацией фанатика ответил старик.

Я остановился и посмотрел на него. Он окончательно принял черты лица моего отца, лишь черные зрачки и белоснежная улыбка выдают в нём оборотня. Что-то он недоговаривал, человек с лошадиными зубами. Да и коридор, когда мы уже придём к нужному месту? Чувство, будто прошёл целый день, а я даже не могу понять, где мы и когда всё это закончится. Держись, ты выберешься из этого дерьма. Помни, зачем ты сюда пришёл? За деньгами. Может, если их получить, вся иллюзия исчезнет, и это окажется дурным сном?

– У меня такое чувство, – проговорил я, облизывая губы и шагая дальше, – что всё это уже происходило. Диалог с вами, коридор. Знаете, перед приходом сюда я покурил марихуаны, но сколько я ни употреблял её, такого эффекта никогда не было.

– Интересно, не могли бы вы подробнее описать свое состояние? – старик начал интенсивно что-то записывать, бормоча под нос. Будь это реальностью, меня бы уже задержали, нет, это явно сон.

– Будто я проживаю свою жизнь наоборот, – рассудок вновь начал уносить меня неизвестно куда. Чтобы ухватиться за остатки сознания, я ущипнул себя за ногу. Мне не полегчало, но этого хватило, чтобы продолжить диалог. – Мне кажется, всё, что сейчас происходит, уже было, и вот-вот я вернусь в реальность, где сижу ребёнком и играю в фишки. Знаете, все говорят, что время движется вперед, а у меня чувство, будто оно движется назад.

– Очень интересно, – старик не отрывался от планшета, и меня не покидало ощущение, что он совершенно меня не слушает. Разве так общаются с людьми, смотря в экран?

Очередная дверь или та же под номером три резко открылась, и вышел человек, которого я ждал уже целую вечность. Мой друг с любопытством посмотрел в нашу сторону. Мы находились на третьем этаже многоэтажки, и я уверен, что мои друзья испытывали такое же чувство, что и я. Задолбал этот идиот собираться.

– Вадим, твою мать, ты бы ещё нарядился в кигуруми! За время, что мы тут киснем, лучше наряда не нашлось? У нас же выступление через час, – накинулся я на него.

Вадим больше походил на сутенера с пятого района в его фиолетовом костюме, чем на вокалиста нашей группы. Вот ребята подготовились основательно. У Ромы, нашего басиста, была серая туника, отлично гармонирующая с белым нарядом гитариста Лёни. Рома схватил меня за рубашку и оттащил от Вадима, он всегда защищал этого засранца, даже когда тот сидел на порохе. Голубки не иначе, но приходится с этим мириться, когда общаешься с творческими личностями. Пока Рома держал меня, пытаясь успокоить, хотя я был как удав, Лёня что-то пояснял Вадиму на ухо.

– Да отвяжись от меня! – я оттолкнул Рому, который вновь пошёл в мою сторону.

Если бы не Лёня, началась бы драка. О чём думал этот посредственный басист, когда рыпался на меня?

– Извини, Никита. Просто мне позвонили. Пришлось задержаться, – с паузами начал оправдываться Вадим.

– Ты что, опять обдутый? – сузив глаза, я посмотрел на него, пытаясь это определить. Неуверенность, растерянность, ещё и пялится так, будто видит нас впервые. Парня неслабо накрыло, да и меня тоже. – Не смотри на них так, они тебе не помогут выкрутиться, – я указал на Рому и Леню, а потом снова уставился на Вадима. – Да или нет?

– Нет, я не употреблял, – растерянно произнёс Вадим.

– Ну, значит, самое время употребить! – я рассмеялся и обвёл взглядом друзей. – Вы чего такие хмурые, взбодритесь, у нас концерт через час! Кто вообще на сцену трезвым выходит?

Достав пачку из кармана, я выудил две сигареты, помеченные надломленным фильтром. Всегда срабатывает, когда тебя останавливают серые. Сигареты как сигареты, а что внутри – никого не волнует. Они втроём посмотрели на меня как на сумасшедшего, нет, они подсели на паранойю, а я говорил не мешать с химией. Но когда они меня слушали? Сдолбили вместе со мной, пока ждали Вадима, по одной, вот теперь шухерятся? Да и себя я чувствую крайне скверно. Вечно так, затяжка – и не помнишь, что было минуту назад.

– Ну, кто взорвёт со мной первый? – я тут же засунул одну из сигарет себе в рот, а второй вызывающе начал маячить перед ребятами. Они вылупились на меня, и я облокотился о стену, ожидая первого героя. Она, как раньше, отдавала спасительным холодом в жарком подъезде. Какая тут хорошая котельная! В моём сарае промерзаешь до мозга костей даже в квартире. Да, вот что значит элитный район, даже лампочки все на месте. – Ну чего вы на меня уставились, давайте быстрее.

– Уверен, что у Вадима это выйдет лучше всего, – Лёня достал планшет и принялся повторять аккорды. У него бзик, готовится каждый раз так, будто едет на мировое турне, а не в захудалый бар.

– Странно, раньше ты никогда не отказывался, – я протянул Вадиму самокрутку, которую он взял с неуверенностью, посматривая куда-то в сторону.

– Че ты так паришься? Эта херня еле толлер пробивает, – солгал я, с трудом поджигая самокруток.

Сложнее всего оказалось сосредоточиться на огне от зажигалки, он в прямом смысле ослеплял меня. Из моего рта повалили колечки дыма, а сознание устремилось куда-то вдаль. Вадим же стоял как вкопанный, разглядывая самокрутку.

– Ты чего? – пытаясь собрать остатки мыслей, спросил я. Видимо, лишку хватанул, надеюсь, что до концерта и впрямь отпустит.

– У меня зажигалки нет, – замялся Вадим, вопрошающе смотря в сторону Лёни.

– Ни говна, ни ложки, забирай мою, – я подошёл к Вадиму и хлопнул ладонью с зажигалкой по его груди. Кажется, за пару дней, что мы не виделись, он скинул пару килограммов.

Трясущимися руками Вадим поджёг самокрутку и сделал неуверенную затяжку, после которой сразу закашлялся. Видимо, всё еще сидит на синтетике, по голосу слышу. Говорит с хрипотой какой-то, если не слезет с этого дерьма, придётся искать нового вокалиста.

– Согласись, отличный стафф, – сказал я, для того чтобы просто сказать, и протянул самокрутку Лёне, который затушил её о стену и положил в карман. Мои глаза округлились от такого нахальства. Я же забил туда последнее!

– Какого хрена, Лёня?

– Вадим, вы можете быть свободны, – уверенным тоном произнёс гитарист, старея на моих глазах.

Человек в фиолетовой робе открыл дверь с помощью пропуска, за которой оказалась жутко знакомая комната с двумя стульями, и скрылся за ней. Тем временем Лёня уже полностью обратился в старика с залысиной, который осуждающе смотрел в мою сторону. Обернувшись, я увидел серого в униформе с нашивкой спрута. Где-то такую я уже видел, но где?

– Никита Сергеевич, как вы себя чувствуете? – снова раздался вопрос у меня в голове. Тот же безэмоциональный голос того же старика. Где я нахожусь? Стены начали принимать совершенно другие очертания, и бесконечный коридор с цифрой три тянулся во все стороны.

– Кто ты такой? Как вы попали в мою голову?

– Так, ну всё, Виктор Степанович, это выходит из-под контроля, нужно изолировать объект наблюдения, – раздался голос за моей спиной, обернувшись, я увидел парня моей бывшей девушки в серой униформе.

Эта тварь мало того что увела мою любимую, так ещё и на серых работает. Сколько у него зарплата, что она вечно жаловалась на наше нищее состояние, на пару тысяч больше? Он пошёл в мою сторону, держа руку на кобуре, а второй доставая дубинку. Ну уж нет, меня так просто не возьмешь.

– Мордой в пол, иначе хуже будет!

Я знал каждое слово, которое произнесёт серый, дальше он должен был выхватить дубинку и огреть меня по голове. Наивный парень полагает, что у него это получится. Резко подскочив к нему в момент, когда его руки были заняты, я ударил в кадык ладонью со всего размаха. Он был не готов к этому, и, схватившись за горло одной рукой, серый попытался отбиться. Да, бугай, конечно, здоровый, но куда ему до человека, который знает каждое его движение? Увернувшись от удара, я оказался сзади этого мудака и со всей силы пнул его под коленку. Повалившись, он сумел достать пистолет и понадеялся перевернуться на спину, чтобы взять меня на мушку. Сев сверху и не давая ему это сделать, я обхватил голову твари и начал бить о пол до тех пор, пока он не перестал дёргаться. Старик, увидев эту картину, бросил планшет и, недолго думая, начал ломиться в дверь, подставляя руку к датчику. Включился раздирающий уши сигнал, будто машина скорой помощи въехала в пожарную, и теперь их мигалки работают одновременно. Дверь распахнулась, и старик на миг обернулся посмотреть в мою сторону. Этого было достаточно, я всадил две пули ему в лицо, и он повалился назад в дверной проём. Весь мир превратился в видеоигру, и всё казалось нереальным. Если это сон, то я его король. Больше никаких разочарований, грустных мыслей. Когда-нибудь я проснусь, но возьму максимум из этой реальности. Я словно могу выйти в меню и загрузить прошлую жизнь, которая металась призраком в сознании. Увидеть всё, что будет, прожить всё, что было. Пошарив по карманам человека с нашивкой спрута, я плюнул ему в спину. Не знаю, кто он, но я его ненавижу. Когда я снимал с руки старика браслет, которым он открыл дверь, ужас охватил меня ещё больше. Пуля выбила белоснежные зубы, превратив рот в кровавую мешанину, вторая попала прямо в глаз, и теперь в нём собиралась непонятная жидкость вперемешку с черным зрачком. В голове снова возник туман, будто закрывая мою способность видеть будущее, и, выхватив планшет, я побежал. Двери медленно отъезжали в сторону, и я не помню, как попал в технический коридор, на котором красовалась цифра три. Слёзы покатились по моим щекам прямо на планшет c заметками. «Объект исследования номер семь принимал наркотики непосредственно до внедрения препарата Memorative faculty-3. Объект утверждает, что проживает свою жизнь наоборот. Возможно, наркотики усиливают действие препарата и приводят к нестабильному состоянию. Объект принял сверхдозу самолично, под мою ответственность». Да кто они такие, кто этот объект? Вокруг меня трубы, железные решётки и нескончаемый звук тревоги. Я бегу всю жизнь от цифр, людей, воспоминаний. Увидев уже знакомую цифру три на двери, я вломился в неё, используя пропуск, и попал в какую-то рубку.

– Ну, наконец-то, – произнёс я, отшвыривая планшет, на котором разработал план для этой вечеринки. Думал, уже никогда не справлюсь. Предшественник оставил за пультом какую-то непонятную мешанину звуков, совершенно немелодичных. Осуждаю. Хрустнув пальцами, я прокашлялся, готовясь разорвать танцпол на части. Сейчас они пробьют своими ногами пол прямо до ядра земли. За стеклом диджейской рубки огромный зал, в котором невпопад двигаются, бегая и крича, тела. Чего ещё можно ждать от рейва? Подстёгиваемый хорошим гонораром и отличным чувством вкуса я встал за пульты и принялся по старинке раскачивать зал, поворачивая тумблеры. Звук усилился, и на дисплее появилась огромная надпись «Ошибка».

– Сломаем систему, чтобы дроп добил до ада! – закричал я и выкрутил на максимум.

Люди в зале закричали, кто-то включил дым-машину, сегодня будет жаркий вечер. После того как я повернул ещё пару тумблеров, кто-то начал ломиться в рубку. Куда смотрит охрана на мероприятиях, очередные фаны хотят автограф. Дверь открылась, и один из охранников – блондин в чёрной униформе – подошёл ко мне.

– Парень, не видишь, я работаю, лучше разберись с буйными, – зло ответил я, поворачивая очередной рычаг и создавая звук взрыва. У них отличные басы на колонках.

– Вижу, просто решил проверить, всего ли вам хватает? – ответил он, уходя за спину.

– Если тут халявные напитки, то принеси мне чего-нибудь, желательно литрового.

Толпа настолько разбушевалась, что некоторые начали выбегать из зала. Идёшь на рейв, будь готов к такой музыке.

– Конечно, сейчас принесу, – последнее, что я запомнил из этого вечера.

Открыв глаза, я очутился в комнате, которая была в моём сне. Я задремал на собеседовании? Странно, почему тогда наручники на моих руках? Напротив сидит не старик, а какой-то тучный мужчина в костюме. Сзади мне на плечи положил руки тот самый охранник, что был в зале во время вечеринки.

– Никита Сергеевич, как вы себя чувствуете? – мужчина стучал пальцами в перстнях по столу и холодно смотрел в мою сторону. Этот вопрос я слышал миллион раз. Обрывки воспоминаний начали возвращаться ко мне, но большую часть я не помнил.

– Хорошо, – улыбнулся я. – Ну так что, я прошёл собеседование?

– Конечно, работа у вас в кармане, – мужчина кивнул мне, и вместе с этим кивком вернулись все воспоминания. Глаза у меня расширились от осознания произошедшего.

***

Он дал сигнал. Дальше дело было за малым, подставив ствол к виску психопата, я нажал на спусковой крючок. Самое трудное в таком моменте – это не замарать одежду. Зачем он решил дождаться пробуждения парня, если можно просто пустить пулю ему в голову? Понятия не имею. С точки зрения науки, подопытный был важным, но проще избавиться от сломанной игрушки, чем чинить её. Иногда мне кажется, я совершенно не понимаю людей, работающих тут, но, кажется, начальнику нравится смотреть на смерть человека. Для меня это рутина, очередной психопат, который устроил много проблем и которого нужно убрать. Что поделать, если такая у меня работа. Тело свалилось со стула, и кровь медленно начала заливать белый пол. Работа для уборщиков, каждому своё.

– Избавься от тела и подстрой всё так, будто его убили ребята из «Восьмиконечного», – начальник встал и прошёл к двери. – И ещё кое-что, скажи нашим из полиции, чтобы дело замяли, причём быстро и грамотно.

– Так точно, – ответил я, отступая от лужи крови.

Всем снятся сны

Идея, как и всё сущее, зарождается в чем-то низменном и порочном, но кто сказал, что это плохая идея?

Кобозов А.С.

Вокруг кавардак. Толпа друзей и слабо знакомых мне людей не спеша разносят квартиру, пока мутное отражение в зеркале осуждающе смотрит на меня. Сползшие чулки, полурасстёгнутая блузка, потёкшая тушь и отсутствие сисек. М-да, такую милашку поди найди. Большие глаза цвета осеннего леса, тонкие губы, голос, словно трель соловья, они вообще слышали трель соловья? Поэты недоделанные. Пытаются втюхать, что увидели девочку из сказки, а по факту что? Даже слова, данного себе, сдержать не могут. Отбросив черно-зеленые волосы за спину и поправив чёлку, пытаюсь дать оценку катастрофе, что происходит вокруг. Мимо пробежал парень, расплёскивая содержимое стакана на пол. Вдох и выдох, спокойнее, никому не нужна истерика. Мать вернётся только утром, и чтобы убраться, у меня весь вечер и вся ночь. Что за идиот закинул моё нижнее бельё на люстру?! Бессильно попрыгав на месте, я поняла, что баскетболист из меня так себе. Ростом в мать, агрессией в отца.

– Эй вы! Кто это сделал?

Три парня, нагло лежащих на моей кровати, неохотно приподнялись на локтях, озираясь по сторонам. Такое чувство, они вообще не понимают, что происходит и к кому я обращаюсь. Проигнорировав вопрос, они начали мучать мою гитару, которую кто-то принёс с балкона. Бесполезно, cхватив стакан со стола, я сделала пару глотков, и стало немного легче. Обжигающая смесь пронеслась по внутренностям, заставляя забыть все невзгоды, а также зачем я вообще зашла в комнату. Стараясь не терять равновесие, я пошла обратно в коридор, каждый шаг давался с трудом, особенно с заполненным до краев стаканом. Удивительно, сколько из него ни пей, а он всегда полный.

– Рита, дорогая, ты где пропадала? – Диана вылетела прямиком из кухни, чуть не сбивая меня с ног в узком коридоре, и сразу полезла обниматься. – Сёма жонглирует бутылками, ты должна это увидеть.

Мы обе шатались, находясь в состоянии нестояния, из моего стакана то и дело выплёскивалась бурда прямо на платье Дианы. Она, в свою очередь, пьяная в ноль стоит и хихикает, не понимая, что происходит. Отхлебнув немного, я всмотрелась в стеклянные глаза. Когда-то она была моей подругой. Сейчас же лживый огонёк бесстыжих глаз бесил больше, чем дебил, жонглирующий бутылками у меня на кухне. Удивительно, как быстро они сошлись, уже год в гармонии живут, тварь. Я обняла Диану ещё раз, специально проливая на спину остатки содержимого стакана.