Ирис, как цветок

Рита фыркнула:

– Из-за лука? Да его стража обсмеет, если он пожалуется.

– Ты ему угрожала оружием, – отрезал Нейтан, – Вооруженный грабеж – серьезное преступление, что бы ты ни украл.

Он неплохо разбирался в серьезности преступлений. Пока его друзья с упоением нарушали законы, он мысленно считал, сколько лет в темнице им грозит за все содеянное.

– Ой, не нуди, – махнула рукой Рита, – мы все тут уж пожизненное заслуживаем. Или плаху. Ты тоже попадешь под раздачу, кстати.

Все были с этим согласны, и обсуждение закончилось. Также все были согласны с тем, что лук и правда был отличный.

Проблема, тем временем, все еще не была решена – они не знали, где находятся, и куда им идти. Возвращаться не имело смысла, поэтому путь оставался только один – в сторону названных путником деревень. Чем им там заниматься, они пока не понимали.

Первой деревни они достигли через полтора дня, когда время уже приближалось к полуночи. Поселение выглядело удручающе – кроме того, что в нем было не более пятидесяти лачуг, все они выглядели дряхлыми и ветхими. В деревне явно не было ничего, кроме сельской жизни.

Они нашли заброшенный дом и впервые за много недель ночевали в помещении. Внутри сновали крысы и мыши, которые тут же разбежались, когда Ирис выпустила из рук Талисмана. Покрытая паутиной мебель отсырела и издавала запах плесени. В доме было несколько кроватей без белья, кухонная мебель и печка. Была также дверь, ведущая в хлев, но в нем обвалился потолок.

Собравшаяся компания развела огонь в печи, поужинала зайчатиной с тыквой, укуталась в одеяла и уснула.

Деревня называлась Березняк, и шайка бандитов еще не знала, что проведет в ней всю зиму.

За окном медленно оседал на землю первый снег.

Жизнь в крохотной деревне была скучной и однообразной. У местных ничего не происходило – они собирали остатки урожая, заготавливали дрова на зиму, охотились, рыбачили в ближайшей речушке. Пришельцев они приняли с удивительным безразличием, только дед, назвавшийся старостой, попросил «не барагозить». Барагозить никто и не собирался – жители явно были нищие, вряд ли во всей деревне нашелся бы хоть один золотой.

Нейтан расспросил старосту об окрестностях и ближайших крупных городах. Тот порылся в своем доме в ящиках и достал потрепанную карту.

– Только она старая, – сказал он, – Может че изменилось уже.

Местные никогда не выезжали за пределы деревни. Это и не имело смысла, они жили натуральным хозяйством и никого не знали в соседних селениях. Самому молодому жителю было лет тридцать, с момента его рождения никто больше не заводил детей. Березняк был деревней дряхлых стариков и быстро вымирал.

Карта действительно была неактуальной. Канингтон на ней был обозначен городом Айсгарта – соседнего с Веронией королевства, которое лишилась его в ходе войны лет двадцать назад. Тем не менее, она давала представление о том, где они находятся, и выводы были неутешительные. От Канингтона их отделял огромный дремучий лес, а другой ближайший крупный город, Туманный Рубеж, находился в месяце пути. Риск замерзнуть насмерть в дороге был слишком велик, поэтому они решили переждать зиму здесь.

Никто не обрадовался этой новости, но делать было нечего. Земля начала промерзать по ночам, для ишака Рубина уже было сложно найти пищу в пути, а снег мог замедлить передвижение в разы.

Они начали помогать крестьянам в работе в обмен на сено, молоко с хлебом и разные бытовые вещи. После этого староста проникся к ним доверием и сказал, что есть заброшенный дом побольше, который они могут занять на зиму. Это их порадовало, так как в их халупе пространства было критически мало.

В новом жилище на всех хватило спальных мест, хоть некоторым и пришлось спать подвое. Состояние дома было лучше, чем у предыдущего, и в нем сохранилось больше мебели и кухонной утвари. Как будто хозяева ушли, ничего не забрав.

– Наверняка тут кто-то сдох, – прокомментировала это Ирэна.

– Какая разница? Главное, что труп вынесли, – ответил Копер.

У дома также уцелел хлев, куда был поселен ишак.

После переезда быт шайки наладился и стал совсем устойчивым. Скучать приходилось редко, так как постоянно требовалось заботиться о пропитании и тепле. В свободное же время каждый развлекался, как мог – Эйс жонглировал и учил Ирис обращаться с кинжалами, Ирэна донимала всех болтовней, Рита много гуляла по лесам с луком, Малыш и Копер состязались то в армрестлинге, то в кулачных боях.

Хуже всего приходилось Нейтану. Он остался без книг, которые пришлось бросить еще в Таларе, и теперь мучился от скуки, когда не приходилось работать. Ирис бы с радостью проводила с ним время, но Эйс уже посчитал ее своей личной игрушкой и ежедневно ее занимал.

В один из дней Нейтан не выдержал и пошел в соседнюю деревню искать книги. Путь до Дубков занял у него весь день. Вернулся он с экземплярами «Целебных трав Восточного региона» и «Советов по разведению скота». Крестьянин, который их отдал, признался, что не умеет читать.

Весна

Дни сменяли друг друга, пролетали недели, незаметно проходили месяцы, и наконец зажурчали первые ручейки талого снега. Весна в Веронии наступала рано, и обычно ее первые признаки означали, что зима больше не вернется. Во многих селениях люди разводили костры, плясали и сжигали чучела, но в Березняке не было принято веселиться. Крестьяне безразлично встретили начало весны, просто сменив один вид деятельности на другой.

Шайка бандитов подождала еще неделю и выдвинулась в путь.

– О Всевышний! – взывая к небесам, воскликнула Ирэна, – Наконец-то!

Малыш и Копер взваливали поклажу на порядком разжиревшего за зиму ишака, остальные собирали личные вещи в рюкзаки. Выдвинулись они рано утром, не попрощавшись с местными, которые проигнорировали их уход.

– Знаете, что самое тупое? – сказал Копер, – У нас в сумке камней хватит на табун лошадей, а мы идем пешком.

Все уныло подумали о пути, длинною в месяц, который их ждет.

Через несколько дней Ирис заболела. Она еле плелась, душераздирающе кашляла, а кожа ее покрывалась испариной. Сначала ее посадили на ишака, но он не выдерживал веса поклажи с ней, поэтому пришлось остановиться и разбить лагерь.

– Я теперь знаток целебных трав, – заявил Нейтан, роясь в сумке с лекарствами, – И разведения скота, но это нам пока не нужно.

Он взял несколько бутылочек и мешочков и пошел в палатку к Ирис. Та лежала, укутанная в одеяла, глядя полуоткрытыми глазами, на животе у нее спал преданный кот Талисман. Нейтан опустился перед ней на колени и потрогал лоб ладонью.

– Да у тебя жар, – он начал ковыряться в принесенных лекарствах, обернул тряпкой горстку терпко пахнущей травы и размочил теплой водой. Положил на лоб Ирис.

– Я вас задерживаю, – произнесла она слабым голосом и закашлялась.

– Не говори глупостей, – сказал Нейтан, – Мы никуда не спешим. Вот, – он протянул к ее губам склянку с пахнущей солодкой коричневой жидкостью: – Это надо выпить.

Она приоткрыла рот, он ее напоил. Нейтан стал осматривать остальные лекарства, придумывая, что еще можно сделать, но не нашел больше ничего полезного.

– Посиди со мной, пожалуйста, – попросила она.

– Конечно, – он улыбнулся, – Я бы тебе почитал, но вряд ли подробности о разведении скота способствуют выздоровлению.

– Просто расскажи мне что-нибудь.

Нейтан задумался. Третий год Ирис обитает в их компании, и вся его жизнь проходит у нее на виду. Она знает все.

– Кем ты был раньше? – угадав его мысли, спросила она.

Нейтан протяжно хмыкнул. Он не очень любил вспоминать о своей прошлой жизни, но отказать ей не мог.

– Я вырос в богатой семье, – начал он: – С детства подавал надежды. У меня были гувернантки и прислуга. В семнадцать лет я отправился в университет, но не проучился там и года. Встретил Риту, осознал, что не все живут так, как я. Меня это…, – он замолчал, подбирая слово: – ошеломило. Я начал видеть несправедливость этого мира, хотел с ней бороться, – он опустил глаза и, печально усмехнувшись, сказал: – Не придумал ничего умнее, чем вступить в банду преступников.

Что я с ними делаю? – продолжал он: – Черт его знает. Возможно, они держат меня, как твоего кота. Я никогда не воровал. Иногда помогал им разрабатывать их амбициозные планы по ограблению склада или лавки, но сам не участвовал в их осуществлении.

Мои родители все еще живы, иногда я пишу им письма и даже получаю ответы, когда мы где-то задерживаемся. Естественно, они считают меня позором семьи. Но у меня уже другая семья.

Он замолчал.

– Снег тает на лугах…, – пробормотала Ирис.

– Мм? – переспросил Нейтан и посмотрел на нее. Она уже спала.

– Дни будут солнечные, – говорила она во сне, – Медведи вылезают из берлог.

«Чертовы медведи, а ведь и правда» – подумал Нейтан: «В лесу опасно, мы рано выдвинулись».

Он сменил ей примочку на лоб и вышел из палатки.

Потребовалось три дня, чтобы Ирис пришла в себя. Она все еще кашляла и была слаба, но жара больше не было. Все предлагали остаться в лагере до полного выздоровления, но она настояла на том, чтобы идти дальше. Палатки свернули, собрали вещи, водрузили все на ишака Рубина и отправились в путь.

Весна будоражила своими запахами, напоминала о том, что они все живы и молоды. Хотелось чего-то романтичного и плотского. Копер, Эйс и Малыш обсуждали, как давно у них не было секса. Ирэна, закатив глаза, прикрыла Ирис уши и сказала:

– Тут же ребенок, паршивые вы животные!

Это их не остановило, они перешли на разговор о женщинах, которые у них бывали, не упуская интимных подробностей. Ирэна потащила Ирис вперед, подальше от них, буркнув в их сторону:

– Кретины.

Однако сама она тоже с тоской подумала о том, что секса не было давненько, и в ближайшее время он не предвидится.

Еще на заре их дружбы они пробовали спать друг с другом, но это порождало драму, а потом и вовсе наскучило и стало казаться чем-то странным и неправильным, вроде инцеста. Больше они это не практиковали, да и думать о том, что это когда-то происходило, было дико. Рита и Нейтан раньше были парой, но расстались друзьями, чего не понимала Ирэна, которая расходилась с мужчинами с рукоприкладством и смертельными оскорблениями. После расставания Риту мало интересовала половая сфера, и были подозрения, что ей нравятся девушки, а Нейтан… черт его знает, что у него в голове. Он достаточно времени проводил без них, чтобы успевать охмурять кого-то на стороне, но им никогда ни о чем подобном не рассказывал.

Ирэна подвела Ирис к Нейтану и Рите, которые шли впереди вместе с котом у нее на руках и ишаком с поклажей.

– Завели там о своем, озабоченные, – фыркнула она. Рита и Нейтан усмехнулись. Нейтан посмотрел на Ирис и сказал:

– А ты ее все опекаешь. Тебе же уже почти двенадцать, Ирис? Пора узнать о птичках и пчелках.

– Не вздумай! – завопила Ирэна, дав Нейтану подзатыльник.

Он засмеялся.

Они проходили мимо очередной мелкой деревеньки, названия которой не знали. В лесу недалеко от нее было решено сделать привал, так как солнце уже опускалось. Ставшими такими привычными действиями они разложили палатки, соорудили из камней костровище, Малыш срубил первое попавшееся деревце, насобирал бересты. Еды в запасе не было, поэтому Копер и Эйс отправились на охоту. Нейтан собирал в бадью снег и растапливал его на костре. Кот пошел охотиться на мышей и птиц себе на ужин.

– Мне кажется, я буду скучать по этой жизни в лесах, – сказала Рита, греясь у костра.

– Лично я скучаю по горячей ванне, – сказала Ирэна, – И кабакам.

– Тебе уже не кажется это романтичным? – спросил Нейтан, хотя он тоже скучал по кабакам и ванне. А еще по книгам.

– Слишком много романтики, – ответила Ирэна, ковыряясь палкой в костре, отчего вверх взмывали искры.

– А мне нормально, – сказал Малыш, – Только борода мешает, – он провел по бороде рукой. За время их путешествия та уже доросла до его груди.

– Так отрежь ее ножом, – сказал Нейтан, – Я вот бреюсь лезвием.

– Неее, – протянул Малыш, – Она показывает, какой я скиталец.

Ирис молчала, качаясь взад-вперед. Ей было тревожно. Голос снова был в голове, заглушая мысли. Этого никто не замечал, все болтали и занимались разбором вещей, поддержанием костра, кипячением воды.

Прошло полчаса. Внезапный крик, доносящийся из глубины леса, прорезал вечерний воздух и прервал их болтовню. Все вскочили на ноги.

– Кажется, это Эйс, – испуганно сказала Ирэна.

– Спрячься в палатке, – скомандовал Малыш Ирис, и взрослые, схватив оружие, побежали в сторону, откуда донесся крик.

Девочка поколебалась, но залезла в палатку. В голове все еще барабанил голос, ей было страшно. И за себя, и за них всех.

– Наверняка блядские лясуны, – на бегу сказал Малыш.

– Эйс! – крикнул Нейтан, – Где вы?

– Я тут! – голос Эйса раздался совсем близко. Через секунду он показался из-за деревьев, и все ахнули. На его куртке в районе плеча большим бесформенным пятном темнела кровь.

– Что произошло? – спросил Нейтан, – Где Копер?

– Медведь, – задыхаясь, произнес Эйс. В руке у него был кинжал.

Не раздумывая ни секунды, все побежали в сторону, с которой появился Эйс.

Сначала они услышали его рычание и вой, а потом увидели и его самого.

Медведь.

Огромный, потрепанный после зимней спячки, он передвигался на четырех лапах, издавая ворчливый рык и кряхтение.

Все остановились. Рита возвела лук, руки ее дрожали.

Медведь тоже остановился, пока не видя их. Одной из лап он потянулся к спине, пытаясь достать торчащую из нее рукоять кинжала. Это был кинжал Эйса. Когти и пасть его были в крови.

Рита выпустила стрелу, она вонзилась в его плечо. Медведь взвыл от боли и ярости. Одним махом он обломал стрелу и понесся на людей. Все пустились в разные стороны, из-за чего он на секунду растерялся. Выбрав жертвой Ирэну, он побежал на нее.

Рита выпустила вторую стрелу, но та лишь задела медведя, оцарапав его наконечником и срезав полоску шкуры. Тем не менее, он остановился, повернулся к Рите и, яростно зарычав, двинулся в ее сторону.

Этой заминки хватило, чтобы Малыш, в два шага добравшись до него, с бешеным ором с разбега ударил его топором в бок. Медведь пронзительно завыл. Упершись в него ногой, Малыш вытащил из него топор и снова ударил, на этот раз по шее. Животное рухнуло на землю, из его ран фонтаном била почти черная кровь, шерсть намокала и слипалась на глазах. Снег вокруг быстро окрашивался в красный цвет.

Громко дыша, Малыш достал из тела медведя топор и кинжал Эйса, обернулся и всех осмотрел. Взгляд у него был дикий.

– Надо найти Копера, – скомандовал Нейтан и побежал по кровавым следам медведя. Все устремились за ним.

Копер лежал неподалеку лицом вниз. Снег под ним был красным. Малыш перевернул его, тот простонал. Вся его грудь и шея были разодраны в клочья.

– Твою мать, – выругался Малыш.

– Копер, ответь, ты меня слышишь? – Нейтан закинул его руку себе на плечо, то же сделал Малыш. Они подняли его – он безвольно повис на них, не стоя на ногах.

– Я…, – прохрипел Копер.

– Все хорошо, братан, ты живой, – сказал Малыш, но почему-то на его глаза наворачивались слезы.

Они понесли его к лагерю.

У палаток стояла Ирис, лицо ее было испугано. Она зажала рот рукой, когда увидела Копера. Его положили на землю у костра, попытались снять куртку, ткани смешались с кусками кожи и мяса. Ему оголили грудь – на ней было несколько глубоких рваных ран, переходящих на шею. Все было в темной крови, которая продолжала течь с ужасающей скоростью.

Нейтан прибежал с мешком с лекарствами, высыпал все на землю и стал судорожно в них копаться. Подошел Эйс – на его плече тоже был след от когтей медведя. Он плакал, то ли от боли, то ли от страха, то ли от вида Копера.

– Держись, братан, – повторял Малыш.

Ирэна ревела, прижимая к себе Ирис, Рита с белым от ужаса лицом не отводила взгляд от Копера. Нейтан снял с себя куртку, смочил ее водой и, прижимая ее к груди раненого друга, пытался остановить кровь.

– Малыш, займись шеей, – скомандовал он, и здоровяк повторил за ним.

Копер молчал, глядя на них пустыми глазами и хватая ртом воздух. На волосах и лице у него были комки красного снега. Он быстро бледнел.

Нейтан что-то пытался найти в лекарствах, но не понимал, что именно он ищет. Наконец он наткнулся на мешочек с перемолотым тысячелистником. Он должен останавливать кровотечения, но как его использовать? Принимать внутрь или делать примочки? Он схватил с костра бадью, в которой кипела вода от растаявшего снега, высыпал в него траву, окунул рукав куртки и прижал его к груди Копера. Ран было слишком много, он не знал какую нужно закрыть. Куртка уже была насквозь в крови.

Малыш положил руку на плечо Нейтану, тот вздрогнул. Перевел взгляд на лицо Копера.

Слишком поздно.

Копер не дышал, его серые глаза застыли, глядя в небо.

Нейтан ошарашено смотрел на его лицо. Руки его так и остались на его груди.

– Сссука, – выдохнул Нейтан и обреченно закрыл глаза.

Рита и Ирэна пошли в деревню неподалеку за лопатой. Куртки Малыша, Нейтана и Эйса были полностью пропитаны кровью – что с ними делать, пока никто не думал. Ирис перевязывала плечо Эйса, вся бледная и молчаливая. Парень был в порядке, рана была небольшой, но из его глаз беззвучно текли слезы. Нейтан и Малыш с мрачным видом сидели у костра, пытаясь снегом стереть с себя кровь.

Когда Эйс был перевязан, Ирис взяла одеяла, подошла к костру и отдала их Нейтану с Малышом.

– Вы замерзнете, – тихо сказала она.

Они на автомате послушно укутались.

Пока Рита и Ирэна не вернулись, она пошла к телу Копера, которое оттащили на десять метров от лагеря. Присела рядом с ним и стала снегом стирать с него кровь. Раны были огромны и ужасны на вид, и она старалась в них не всматриваться. Омыла все оголенные участки тела Копера, погладила его по седой голове, закрыла его глаза.

Через час вернулись Ирэна с Ритой. Рита в руках несла лопату.

– Пришлось ее украсть, – хрипло сказала она: – Все спали.

Ирэна дрожала и все еще плакала. Нейтан обнял ее и прижал к себе. Малыш забрал у Риты лопату и направился к Коперу.

Могила без надгробного камня в Середине Нигде, которую они никогда не смогут навестить. Не сопровожденный в последний путь священником человек, который предпочел бы другие похороны. Копер заслуживал большего, но большего они не могли ему дать.

Малыш копал холодную землю, полностью поглотившись этим процессом. Казалось, он никогда не прекратит, если его не остановят. Когда он достиг достаточной глубины, его окликнул Нейтан. Он вылез из ямы. Все стояли вокруг.

За руки и за ноги тело Копера перенесли в могилу, Малыш приступил к закапыванию. Ирэна плакала в голос, Рита, Ирис и Эйс молча стояли со слезами на щеках, Нейтан с погасшим взглядом смотрел в одну точку на земле. Нужно было сказать прощальные слова, но никто не мог их произнести.

Малыш сбросил на могилу последние комья земли.

Нейтан сделал шаг вперед и тихо сказал:

– Ты был отличным лидером. Прости, что не оказали тебе должных почестей. Прощай, дружище.

Ирис дрожала, до крови прокусив нижнюю губу. Она так никогда и никому не призналась, что голос в ее голове говорил про медведя.

На следующее утро они в мрачном молчании отправились дальше. Куртки Нейтана и Малыша все еще были в крови.

Запах войны

Через четыре недели на пути бандитов стали все чаще появляться развилки, деревни, дорожные указатели и люди. Местность становилась холмистой, вдалеке виднелся горный хребет. К тому времени почти везде растаял снег, было солнечно, а на деревьях зеленели первые листики. Потребовался еще один день, и они достигли города.

Туманный Рубеж находился на границе с Айсгартом. Раз в десятилетие Верония и Айсгарт воевали, каждый раз используя разные поводы. Перемирия были горячими, с кучей уступок друг другу, поэтому их называли королевствами-любовниками. Нелепая судьба была у Туманного Рубежа – после каждой войны он доставался то одному, то другому королевству, и никто уже не помнил, чьим этот город был изначально.

Сейчас в Туманном Рубеже было полно айсгартцев. Война не отменила многочисленные семейные связи с иностранцами, которые часто возникают в приграничных городах. Кроме того, во время перемирия сюда зазывали туристов из Айсгарта, встречая их с огромным радушием и гостеприимством.

Шайка безмерно радовалась тому, что наконец оказалась в городе. Поспрашивав местных, они нашли постоялый двор, выскребли последние наличные на комнаты и заселились. Долго и с удовольствием мылись по очереди, пообедали сытно, запивая еду пенным пивом. По привычке отправили Нейтана и Ирис на улицы – нужно было выяснить, где продать камни, а также проверить, не висят ли тут розыскные листовки.

Город сильно отличался от Талара. Он был гораздо меньше, хотя все равно оставался крупным. Здесь была другая архитектура – в отличие от таларцев, предпочитающих мансардные крыши и теплые песочные тона, местные жители строили белые дома с острыми гребнями красных и зеленых крыш. Выглядело это свежо и симпатично, благо город был ухоженным, с аккуратными сквериками, садиками, лесенками и балюстрадами. Улицы были устроены сложно, Туманный Рубеж имел несколько уровней на разной высоте. Центр тут назывался Верхним городом и был таким во всех смыслах.

Листовки они нашли только на незнакомых им преступников, с облегчением подумав, что, видимо, кража камней не настолько серьезное преступление, чтобы искать их по всему королевству. Значит, они могут выдохнуть и жить своей жизнью.

На главной торговой площади в Верхнем городе они обнаружили ювелирную лавку.

Продавец-ювелир был харизматичным дедулей с испещренным морщинами лицом и хитрым взглядом. Когда они зашли, он с причудливым увеличительным стеклом на одном глазу чинил чье-то колечко.

– Вечер добрый, – поприветствовал он их, не отводя взгляд от украшения.

– Здравствуйте, – Нейтан подошел к прилавку: – Скажите, вы покупаете драгоценные камни?

–Угу, – протянул увлеченный работой дед.

– Сколько дадите за эти? – Нейтан положил на стекло прилавка три камня – красный, зеленый и синий.

Ювелир положил кольцо и с интересом взял один из камней, затем второй и третий. Рассмотрел каждый со своим увеличительным стеклом, проверил на свету, поводил по каждому непонятным тонким прибором с острым наконечником и заключил:

– Это фальшивка. Хоть и очень качественная.

– Серьезно? – Нейтан не смог скрыть свое удивление и разочарование.

– Ага, – дедок все еще крутил камни в руках, – Но, повторюсь, оч-чень качественная. Надеюсь, вас не обманули?

– Ну, как сказать, – хмыкнул Нейтан, – Мать в наследство оставила. Всю жизнь утверждала, что это стоит целое состояние.

Ирис в очередной раз удивилась его способности врать.

– Не целое, конечно, и не состояние, но кое-что стоит. Я могу у вас их купить.

– Фальшивку? – переспросил Нейтан.

– Да. Все хотят украшения с драгоценными камнями, но мало кто может себе их позволить, – спокойно объяснял ювелир, – Вот и приходится обходиться имитацией.

– Разумно. Так и сколько это будет стоить?

– Готов дать пять тысяч золотых за все три.

Нейтан стиснул зубы, из-за чего у него выпятились желваки на щеках.

– Идет, – с трудом произнес он.

Дедок заулыбался, взял шкатулку и аккуратно положил камни на бархатное дно.

– Сейчас принесу, – он ушел куда-то вглубь лавки.

– Это же огромные деньги! – шепнула Ирис.

Нейтан молчал, думая о том, сколько стоят настоящие камни. И сколько стоит ишак.

Ювелир вернулся с пятью увесистыми кожаными мешочками.

– Итак, вес десятки – десять грамм. В мешке сто монет, значит, один мешок должен весить килограмм, плюс вес мешка, – протараторил он, достал весы и начал взвешивать деньги, – Вот, смотрите.

– Агааа, – протянул Нейтан, ничего не понимая из обозначений на весах.

– Можете, конечно, пересчитать.

– Нет, что вы. Все верно, – Нейтан сгреб мешки руками, – Спасибо.

– Хорошего дня.

Они вышли из лавки.

– Ирис, – сказал Нейтан, – Скажи мне, как воришка, что нам сделать, чтобы нас сейчас не обокрали?

Ирис почесала подбородок.

– Ну, я не стала бы воровать у человека, который прижимает кошели к груди, как ты. Это работа для вооруженных грабителей.

– И то верно, – согласился он и начал распихивать мешки по карманам, насколько это было возможно. Два кошеля достались Ирис. Домой они шли, постоянно озираясь и вздрагивая от каждого прохожего.

– Пять сраных тысяч! – воскликнул Малыш, – Да мы можем полгода сидеть на жопе, если продадим хотя бы половину.

– Все-таки жаль, что это подделка, – печально сказала Ирэна, и все согласились, мысленно представляя гору денег, которую им сулили недобытые драгоценности.