Наемницы дьявола

Мой кинжал-артефакт еще давно подарил мне Альямс, и с того момента у меня появилась любимая работа.

Закрыв дверь, я перенеслась в кабинет к Эдэму, где его не оказалось, поэтому я оставила ему записку, и ключ от своей комнаты, а затем отправилась на кухню.

Такие командировки на Земле, для меня были важны, потому что сначала приходилось убивать плоть своих жертв там, и только полностью уничтожать их здесь ‒ в Загробье. В последнее время я стала замечать, что всех насильников, которые попадают к нам, стали как будто предупреждать, и поэтому они прячутся от меня по норам, прям как мыши. Но если начистоту, то мне нравились эти кошки-мышки

Я завернула на кухню, где уже за обеденным столом сидели Сьера и Катера, завтракая и что-то обсуждая.

‒ Что замолчали? Просветите уж, ‒ подсела я к ним с кружкой кофе, намеренно оставленного в кофеварке.

‒ Ширрочка теперь наша дьяволица, знала? ‒ безмятежно улыбаясь, спросила Катера.

‒ Знала, а вы что, завидуете? ‒ посмотрела я на Сьеру, не сдержав улыбки.

‒ Было бы чему, ‒ с предостерегающими чертями в глазах ответила мне она.

Было время, когда я сводила ее с Алем, но уже прошло достаточно времени, чтобы признать, что это была пустая трата времени. А жаль, Аль всегда уделял ей особое внимание, хоть и прямо не говорил, что Сьера ему нравится. Ширру же я не подначивала, она сама липла к нему как репей, с первого дня пребывания, а наш дьявол по итогу, все-таки не удержался под гнетом ее больших сисек.

Послышались голоса, и вот наши лучики зашли вдвоем к нам на кухню. Смотрелись они, как-то несуразно. Аль был очень внушительным не только из-за своей дьявольской силы, но и из-за внешнего вида ‒ высокий, с множеством черных татуировок, которых, наверное, не было разве что на лице, одежда всегда строгая, в частности черная, его наглая ухмылка, с безумным взглядом, узнавались, даже в расслабленном его состоянии. Что же касается Ширры, то она дышала ему почти в пупок и выглядела намного младше, отчего казалась не страшнее зайца. Их дуэт смело можно было назвать ‒ заяц и волк. А еще заяц, видимо, не очень любил одежду, потому что та прикрывала только полгруди и задницу, слава небесам, всю ее часть.

‒ Куда ты вырядилась? ‒ спросила я, закатив перед этим глаза.

‒ Вай, ты похожа на урсул, ‒ еле слышно проблеяла Катера.

‒ На кого? ‒ непонимающе уставилась Ширра.

‒ Отлично выглядишь, не слушай их, ‒ чмокнул в макушку ее Аль. ‒ Все готовы? Отправляемся, ‒ протянул тот руки, с закатанными рукавами черной рубашки, чтобы все смогли держаться за него, пока он перемещает нас на Землю к людям.

Обычно прыжок длится максимум минуту, а тут в небытие, мне показалось, что мы пробыли где-то час. Просто тупо висишь в темноте, и только попробуй убрать руку, от источника, расщепит на части.

Наконец мир перед глазами начал преображаться, и взору предстало знакомое убранство комнаты. Мы стояли в гостиной нашего двухэтажного дома, который находился в деревне, но достаточно богатой и цивилизованной. Дома здесь были все разные, но один красивее другого.

Аль пожелал всем нам удачи и тут же исчез.

Все разошлись по своим комнатам. Я переоделась в свободные джинсы, черную водолазку и белые кроссовки, которые ждали меня в моем шкафу, хотя от людского внимания эта одежда меня все равно не спасает, но мне она нравилась. Таких, как я, люди называют готами, тогда как в Загробье такого слова нет, потому что мы практически все ходим в таком стиле – с татуировками, пирсингом и во всем черном.

Перенеслась в нужное место, я где-то с пяти прыжков, что очень вымотало. Здесь было куча многоэтажек, людей и машин, которые очень воняли и шумели. Я не появлялась тут уже год, но все еще помню, к какому дому топать. Набрав на домофоне нужную цифру, через несколько гудков ответил знакомый голос.

‒ Алохомора! ‒ воскликнула я с нужной интонацией.

‒ О мой Бог! ‒ членораздельно ответила девушка и, нажав на кнопку, открыла дверь, потому что пароль был верным. Она очень любит фильмы о Гарри Поттере и в прошлом году заставила меня посмотреть за один день все части.

Я поднялась на лифте, и как только я вышла, меня смяли в цепкие объятия.

‒ Не Бог, а лучше, ‒ прошептала я ей у самого уха.

Надя засмеялась, отстранила от себя, чтобы заглянуть в мои глаза, которые какого-то черта налились слезами, как и ее.

‒ Вань, поставь чайник, ‒ крикнула подруга из своей комнаты брату. Надя быстро набрала пароль на сейфе, который был хорошо замаскирован под обычную стену, и достала оттуда толстую синюю папку.

‒ Пойдем на кухню, ‒ потянула меня за руку та, другой рукой прижимая к себе папку. ‒ У нас гости! ‒ только после этих слов, брат Нади отвлекся от своего планшета и увидел меня. Я удивилась не меньше его, потому что мальчик хорошо изменился с нашей последней встречей, превратившись в настоящего мужчину.

‒ О мой Бог! ‒ воскликнул улыбающийся Ваня с теми же словами, что и недавно его сестра. Он уже хотел обнять меня, но я успела выставить перед собой руку, для пожатия. Тот на несколько секунд растерялся, а затем сжал мою ладонь.

‒ Ты вырос, ‒ произнесла я очевидный факт.

‒ Видимо да, раз ты больше не хочешь меня обнимать, ‒ сказал обиженно Иван, отпустил мою руку и подошел к плите, чтобы выключить свистящий чайник. Я в ответ лишь пожала плечами.

‒ Ты насколько к нам? ‒ спросила Надя, прежде чем открыть папку.

‒ На три дня всего лишь, ‒ села я на стул рядом с ней.

‒ Тогда успеешь избавиться только от этих, ‒ изъяла Надя три файла из папки, разложив передо мной. Ее брат молча поставил на обеденный стол две чашки с чаем, бутерброды с колбасой и вышел, прихватив с собой свой планшет.

‒ Прости, кажется, я его обидела.

‒ Все в порядке, он просто с детства в тебя был влюблен, ‒ пояснила подруга, прикурив сигарету зажигалкой. Я уставилась на нее, а та просто махнула мне рукой, чтобы я не брала в голову, и указала глазами на одно из досье в моей руке.

‒ Вышел из тюрьмы?

‒ Мразота Барри то? Ага…и глянь, пятнадцать лет не пошли ему на пользу…

Я пробыла с Надей до полудня, обсуждая сначала работу, а потом и жизнь. Она сварила мои любимые вареники с вишней, которых, к сожалению, не делали в Загробье, а я угостила ее своей трубкой с качественным табаком.

Альямс

Быстро уладив все свои дела на Земле, я вернулся в Вакх-Хольм. Страна преступников. Люди здесь, конечно, дерьмо, но место, где мы живем, вопит своей красотой и изяществом. Этот город бьет все рекорды по архитектуре мрачной готики. У нас нет солнца и ярких оттенков, как в Райнхорде, но нам это и не нужно, мы видим наш мир, как черно-белое кино.

На рабочем столе работы опять валом, но с недавно несостоявшейся своей смерти, я начал жить размеренно и в свое удовольствие, поэтому завис с почти пустой чашкой демитассе, рассматривая город через французские окна. Чутье подсказывало мне, что проклятие меня не оставило и вот-вот придет за мной, как бешенная буря.

В кругу своих, я еще три раза пытался передать свою магию разным наследникам, но был практически всегда тот же результат, что и с Амбрэллой. У третьей души, которую мы выбрали для наследника, не выдержала искра и просто потухла за пару минут. Тогда я словил момент отчаяния и перестал пытаться, отдавшись течению реки Судьбы.

Искра в душе имеет одно и то же определение, что и в Райнхорде у ангелов. Она имеет прообраз человеческого сердца. Искра – это образование света, которое появляется после отделения плоти и служит для дальнейшего существования души сроком в сорок дней. Йен является на Землю каждый день, чтобы активировать свой артефакт и забрать души, тогда как я пребываю за своей новой партией лишь два раза в неделю, если, конечно, нет случаев, требующих моего вмешательства. В частности, всё же большинство душ попадают в Райнхорд, поэтому по сравнению с Загробьем он огромный.

В наших мирах все души заново обретают материю. К ним возвращаются все органы чувств, но разницу с прежним положением на Земле всё равно чувствуют – многие сравнивают это так, как будто теперь они постоянно голые и уязвимые; как будто искра в душе – это всего лишь горящая свеча, которую легко задуть; как будто раньше ты был карандашом, а теперь лишь грифель. Эти новые ощущения можно выразить двумя словами – приятно и страшно.

Стук в дверь отвлек меня от своих мыслей. Я медленно поставил чашку на стол и открыл дверь с помощью магии. За ней показался Эдэм, который тут же вошел и закрыл за собой дверь. Он был один из капитанов моих самых опасных войск. Лет ему было в два раза больше, чем мне, но выглядел он на тридцать пять. Перед тем, как сказать, он дежурно поклонился:

‒ Повелитель, с севера опять нечисть кажись распоясалась. Люди стали пропадать. Сначала хотели без вас разобраться, подумали, чего тревожить лишний раз-то, но следов никаких не нашли, и пропало уже, кхм… достаточно.

‒ Сколько? ‒ сжал я челюсть, моментально почувствовав злость, из-за чего чашка на блюдце дрогнула от резкой смены моего настроения.

‒ По нашим подсчетам, где-то двенадцать душ, ‒ зычным голосом отвечал тот, смотря ровно перед собой. – Из них двое наших, которые пропали вчера при новом вызове граждан.

Посмотрев на наручные часы, которые показывали уже четыре часа вечера, я ткнул пальцами в кубций и чуть громче, чем надо, позвал Киру. Она не заставила нас долго ждать, как будто ждала под дверкой.

‒ Собирай собрание в главном зале к пяти часам, и чтобы все присутствовали. Кожу снимать буду со всех, а то больно самостоятельные стали! Почему людей столько пропало, а я не в курсе!? Ты! – ткнул я пальцем на Киру, ‒ иди выполняй!

Девушка, чуть вздрогнув, быстро выбежала за дверь. Я сел за стол. Чашка все-таки не выдержала и взорвалась, один из ее осколков полетел прямо в мое лицо, которое я успел загородить рукой. Осколок попал в ладонь прямо вдоль поперечной складки, которую называют еще линией жизни. Кровь медленно текла по руке, собираясь в несколько струек, что я, засмотревшись, немного успокоился.

‒ И несколько свидетелей приведите тоже, ‒ уже более спокойным голосом попросил я капитана.

‒ Хорошо, повелитель.

‒ Иди.

Достав осколок из ладони, кровь не переставала течь, даже после того как я замотал ее бинтом, поэтому зашел сначала к А́ссии. Свои раны я, к сожалению, так и не научился лечить, но хоть чужие умею, не так, конечно, как Йен, который может по частям человека собрать, что тот сразу пойдет на своих двух, однако мои навыки для дьявола уже считались прогрессом, по крайней мере мне так сказал сам Йен, а он ангел ‒ знаток.

‒ Нехорошее знамение, ‒ запричитала Ассия, вытирая кровь с руки, чтобы лучше видеть рану. ‒ Ох, нехорошее! Быть бедеее, ‒ растягивала последнее слово бывшая ведьма и заглядывала в мои глаза, тянувшись ко мне так, как будто хочет поцеловать. Она была немного безумнее, чем все остальные в моей резиденции, но умела залечивать любые раны и много давала дельных советов, таких, как будто знала все наперед.

‒ Ты во всем видишь знаки, Си, уймись! ‒ закатил я глаза.

Ассия шлепнула меня по больной руке, и я громко втянул воздух.

‒ Цыц, неблагодарный! Если бы люди и нелюди знали все знамения, то это очень облегчило бы им жизнь, и даже продлииило, ‒ поучительно вещала, Си. Посмотри на меня, милок, ‒ расправила Ассия плечи и гордо задрала подбородок, ‒ ты даже не догадываешься, сколько живет уже моя прекрасная душенька.

‒ И что тебе? Не надоело, душенька? Жить-то столько в аду, ‒ посмеивался я.

На первый взгляд Ассия обычная женщина лет сорока, но немного присмотревшись, можно увидеть в ее тусклых глазах не просто безумство, а какую-то древность, от которой искра вздрагивает.

‒ Может и надоело, ‒ жестко ответила женщина, ‒ но к гадким людям на перерождение идти, это дурой быть, родишься у каких-нибудь алкашей, вывернут всю душеньку, и поделом!

Когда Ассия достала свой артефакт из кармана, я машинально задержал дыхание. Она придерживала свою небольшую указку тремя пальцами на тыльной стороне руки, растопырив мизинец и большой палец, изобразила над раной пару рун, настолько быстро, как будто оставила автограф, после этого порез стал медленно затягиваться, а это, кстати, не очень приятно.

‒ А вдруг повезет, Си, может, тебя встретят хорошие люди, которые очень ждут, ты ведь даже не пробовала, ‒ выдохнул я, продолжив диалог.

‒ Аспид! Ты мне зубы не заговаривай, ‒ пригрозила мне Ассия своей указкой. ‒ Я еще здесь тебе нужна, мой дорогой Варди-Вард. А теперь ступай и не иди со всеми на север, время еще не пришло.

Только она сказала последнее слово, как я уже оказался за дверью медпункта, прогоняя наваждение, которое заставляло чувствовать тревогу и страх. Конечно же, когда я хотел вернуться и спросить ее подробностей, в медпункте уже никого не было:

‒ Ведьма! ‒ крикнул я в пустой кабинет и хлопнул дверью.

Когда я только познакомился с Ассией, то не понял кто она, ведь я не чувствовал ни капли магии в ней, даже искры, но тогда побоялся спрашивать. Потом меня напрягали случаи, когда она была нужна, а ее нигде не находили, и комнаты ее, кстати, тоже. Тогда я подумал, что Ассия свободный дух, но, проследив за ней, я понял, что дело в указке, которую она таскает везде с собой. Как раз когда она пользуется своим артефактом, магия в ней ощущается, и каждый раз моя дьявольская реагирует на нее, будто приветствуя. Оказалось, этот артефакт сделан из Манцинеллового дерева и Великого дуба, что было невозможным. Бывшая ведьма всегда увиливала от этой темы, но мне было жутко интересно, откуда у нее такой артефакт и как он вообще возможен.

Манцинелловое дерево – источник, с помощью которого душа может продолжать жить, из-за подпитывающей энергии дерева, которую получает каждая искра Загробья. Великий дуб – такой же источник, только находится в Райнхорде.

Узнал я лишь слухи о том, что в Си давным-давно были влюблены ангел и дьявол, которые благословили ее оба на своей земле, поэтому своя она была и в раю, и в аду. Ее возлюбленные оба подарили частицу своего древа, как символ бесконечной любви к ней. Древо жизни и смерти переплелись у нее в руках, как две ручные змейки, и наделили Ассию могущественной энергией.

А мне вот говорили, что на двух стульях нельзя усидеть, а Си вон, смогла, да еще как умело.

***

Собрания проводятся вместе с капитанами и главными управляющими. Капитаны каждый день следят за порядком Загробья, отправляя на посты солдат. В общем-то они во многом справляются без меня, если только проблема не больше блохи. Выслушав несколько свидетелей, все по очереди стали предлагать варианты:

‒ Повелитель, разрешите отправить наших ищеек3 на поиски пропавших. С их помощью мы найдем всех уже завтра к утру, ‒ просил и предлагал, капитан Дейцил.

‒ Еще варианты, ‒ сказал я, когда молчание затянулось.

Конечно, можно было бы отправить ищеек, только вот в последний раз, одну такую псину не удержало целое отделение солдат, и она побежала жрать наших. Смогли поймать ее только тогда, когда вмешались наемницы.

‒ Я считаю, толпой идти не вариант, дело непростое, чую, и народ говорит все одно: сами ушли они, как по зову. Может, детектива послать сначала? Мы-то солдаты, как бы, мелочей не подмечаем, а Корн разузнал бы, поди, уже что, ‒ предложил капитан Эдэм, не отводя от меня взгляд, что удавалось далеко не каждому.

‒ Идея с детективом хорошая, НО, наш Корнелиус на спецзадании, а не нашего детектива посылать не вариант, ‒ обдумывал я предложение Эдэма, вспоминая, в каком сейчас, наверняка, непростом положении мой друг Корн.

‒ На каком таком? ‒ спросил недоуменно Дейцил.

‒ Это конфиденциальная информация, ‒ отрезал я.

‒ У нас есть еще один весьма неплохой детектив, точнее одна ‒ его сестра, ‒ продолжил предлагать Эдэм.

‒ Кхм, ‒ привлекла внимание Мона, занимающую должность главной управляющей в отделе перевоплощения. ‒ Повелитель, я согласна с капитаном Эдэмом, Кира очень способный детектив, дайте, пожалуйста, ей шанс.

‒ Я не могу этого допустить. ‒ раздраженно отозвался я. ‒ Четыре раза, Мона! Четыре раза она чуть не умерла, каждый раз, когда выходила на задание. Она не смогла с магией убить безоружную тварь, понимаешь? Мне как Корну в глаза потом смотреть, если я отправлю его сестру в место, в котором сам пока понятия не имею что творится?!

Все эти проблемы были из-за того, что Кира не должна была попасть в загробный мир.

***

Корна и Киру я встретил в 1936 году. Была ночь. После тяжелого дня, я опрокинул уже пару стопочек, выхожу из душа ‒ благо хоть штаны надел ‒ смотрю, на столе мигает рубин моего артефакта и так ярко, что слепит. Честное слово, если бы я знал, что это значит, то надел хотя бы рубашку, потому что как только я повесил на шею «глаз», меня перебросило за считанные минуты на Землю.

Едва, прострация осталась позади, я услышал выстрелы и крики. Уже подумал, что я на поле боя, пока не проморгался и не понял, что стою в одном из заброшенных домов, в самой гуще перестрелки.

Я всегда старался не лезть в разборки людей, особенно глобальные, поэтому просто нашел парня, ради которого привел меня мой артефакт. Но не успел сделать переброс, потому что неподалеку от нас сдетонировала граната. Нас откинуло ударной волной. Я лежал и думал, если бы сейчас осколки, попали не в ногу, а в место, где горела моя искра, я бы умер? И кому бы перешла моя магия? Тому, кто активировал гранату? Мои глубокие мысли перебил шепот:

‒ Мя сестра…Я должн…спасти, ‒ лепетал он, мотая головой, наверное, чтобы не потерять сознание.

Кое-как добравшись до него, я ухватился за его руку и перебросил нас подальше от этого злосчастного места. Корнэлиус лежа на земле, быстро захлопал глазами и только тогда обратил на меня внимание:

‒ Мужик… Ты кто? ‒ ‒ разборчивее заговорил он, пробегая глазами по моим татуировкам.

‒ Твое спасение! Не рыпайся, ‒ держал я его за плечо, начав выводить кинжалом на груди руну.

‒ Ааа… ангел, шоль? ‒ еле говорил Корн, застыв с гримасой боли на лице, то ли от кровоточащих ран, которые оставило множество осколков, то ли от царапин, которые я оставлял кинжалом. В любом случае, я попытался его отвлечь:

‒ Видишь ли, на ангела тебя не хватило. Что это там за место?

‒ Магазин, ‒ выплюнул он с ненавистью.

‒ И чем торгуют? Наркотой?

‒ Женщинами, ‒ заключил он, и, дав ему приподняться, он посмотрел не на раны, оставленные осколками, а на руны, которые я быстро накарябал ножом на его груди и животе. Он провел по ним своей рукой, часто-часто заморгал и последний раз встряхнул головой.

Корнэлиус пришел в себя уже на следующий день, хотя, пришел в себя ‒ теперь имело другое значение, потому что душа покинула тело.

Он все не унимался на счет своей сестры, которую должен был спасти из плена, но тогда я не внимал ни одному его желанию, ибо я не Джин из лампы, а мать его, дьявол. Тем временем, Корн зря времени не терял, потому что нашел единственный рычаг давления на меня ‒ Амбрэллу. Рассказ Корна заставил Амбрэллу кипеть от ярости, как неугомонный свистящий чайник на газу. Именно в таком состоянии она ворвалась ко мне, чуть не расквасив мой череп.

Пришлось выполнять просьбу Амбрэллы, и отправиться в то злосчастное место ‒ тем более я был уверен, что от него ничего не осталось, как и от всех людей.

Оказалось, что штаб ублюдков, который я видел, был лишь верхушкой айсберга. Спасательная бригада не смогла найти вход в подвал, и решила ломать пол, наделав дыр, но так ничего не найдя. Корн же за полдня нашел потайной вход, который был вырыт на метров шести в глубину, как туннель. Но из-за нехватки воздуха здесь никто не выжил, видимо, всех девушек заперли, когда окружили это место. Я пытался почувствовать душу Киры, но не получалось, потому что как оказалось, она была чиста, как ангел.

Какое было мое удивление, когда я услышал в небе знакомое птичье щебетание. Этой семье благоволит сама удача, ведь она призвала на помощь целых двух божеств. Йен явился в виде белой птицы каладрия, вдохнув в Киру жизнь. А очнувшись, она пошла и убила, какого-то бедолагу, чтобы я смог ее заново убить, забрав в Загробье, вместе с ее братом.

В Загробье, как и в Райнхорде, душе можно остаться в этом мире настолько, насколько пожелает, но только если дьявол или ангел наделит тебя хотя бы крохой магии. Она же, в свою очередь, замкнет твою линию жизни, которых у всех двенадцать, то есть в каком-то роде это то же самое, что и бессмертие.

3Ищейки – большие черные собаки, с гладкой шерстью и рогами быка.

Сьера

Я даже не заметила, как уснула и напустила слюней на половину подушки. В этот раз сон был без кошмаров и по-настоящему безмятежным. За эти шесть часов я выспалась больше, чем за все три кошмарных месяца, и спала бы и дальше, если бы желудок не потребовал пищи. Такой парадокс…Вроде ты дух, но все равно хочешь есть, хотя и не умрешь, если не поешь, просто чувствуешь дискомфорт.

Солнце уже успело скрыться за горизонт, но еще напоминало о себе раскрашенным небом в теплых розовых и оранжевых тонах. Ветер из открытого окна раздувал белую тюль, принося в комнату вечернюю свежесть с запахом цветущей вишни. Дни на Земле всегда казались мне каким-то сказочным отпуском, хоть без работы нас сюда и не отправляли, но сейчас что-то было по-другому, как будто посетило чувство умиротворения и…свободы, что ли.

Я привела себя в порядок после сна, затем спустилась на кухню. Здесь на первом этаже никого не было, что очень порадовало. На кухне я приметила электрическую вафельницу, поэтому, отыскав яйца, масло и муку, принялась замешивать тесто. Обрадовалась первым вафлям, которые получились, к моему удивлению, не комом, и стала искать чай. На верхней полке я нашла навалом заварки, которую скупает по всему миру Катера, а некоторый даже собирает и сушит сама. Тут какого чая только нет: китайский желтый, белый, зеленый, травяной и много-много других, подписанных на китайском и, кажется, японском.

‒ Хочешь, я выберу? ‒ спросила Катера, появившись за моей спиной. Она стояла в прихожей и, кажется, только вернулась с улицы, судя по одежде и торчащим от ветра волосам.

Согласившись, я уступила ей место для поиска чая, а сама продолжила делать вафли из оставшегося теста. Катера взяла целых три банки разного чая, которые заваривала по какой-то особой технологии.

Разлив чай по красивым расписным пиалам, мы уже хотели налететь на вафли, как саранча, которых я наделала с голодухи много, как перед нами появилась Ширра, сделав переброс.

‒ О, вафли! А я как раз ягод купила. Разберете? Она поставила крафтовый пакет на стул, на ходу сняла кожанку и стала мыть руки. Мы с Катерой переглянулись, и быстро запихнув по вафле в рот, принялись разбирать ее пакет. Пока я возилась с ягодами и фруктами, Ширра сделала с моими вафлями ресторанную подачу, что, признать, хорошо у нее получалось. Несколько вафель она разложила по тарелке, полив на них кленовым сиропом, а нарезанные ягоды и фрукты рандомно разложила по тарелке.

‒ Я в интернете нашла несколько симпатичных кандидатов и возраст тоже подходит. Можно сначала их проверить. Когда мы выдвигаемся? – начала диалог Ширра.

‒ Не знаю, ‒ нехотя ответила я, и то потому что с меня не переводили взгляд. ‒ У нас главная Амбрэлла, у нее надо спросить.

‒ А где она? ‒ спросила Катера, подливая нам странного чая, которого вкус описать было невозможно. Сначала мне показалось, что он сладкий, хотя сахара там нет, потом горький, а распробовав, я почувствовала мягкий травяной вкус.

‒ Думаю, она уже выслеживает новую жертву.

‒ Она сегодня, кажется, опять кого-то убила. Вы слышали крики?

Мы с Катерой, привыкшие к этому, только кивнули.

‒ Может, она сегодня вообще не придет? ‒ не замолкала Ширра.

‒ Должна, это в ее интересах.

‒ Разве? Она постоянно отлынивает от нашей работы.

‒ Да, но именно эта работа в ее интересах, ‒ показала я пальцем на бланк в руках Ширры, которая читала его уже в раз третий. ‒ Тем более у нее «глаз», нет смысла без него идти.

Когда мы уже поели и почти убрали все со стола, дверь наконец хлопнула. Амбрэлла, держась за голов, поставила какой-то контейнер на стол и осторожно села на ближайший стул.

‒ Далеко была? ‒ осторожно поинтересовалась Катера.

‒ Ага. Налей что-нибудь, ‒ устало прошептала Амбрэлла и потерла устало руками лоб.

Как оказалось, чай, который мы пили, был очень тонизирующим, потому что Амбрэлла после него быстро оклемалась.

Переброс является самым опасным видом магии, потому что чем дольше находишься в пространстве между точками А и Б, тем больше магии затрачивается, то есть если просчитаться, то можно зависнуть там навсегда, ибо сфера там не восполняется.

***

Я закатывала рукава синей ветровки и рассматривала карту в телефоне, который держала передо мной Ширра. Мы все вместе решили, что переброшу всех я, так как мой запас магии был полностью цел, в отличии от других наемниц.