Там, где русалки плачут

Лада хотела было прервать Злату, но та была решительно настроена развеять тоску подруги. Она тронула ее за плечо и продолжила:

– Что, не согласна? Да ты сама посуди. Сам на сватовство не решился, все нам пришлось договариваться. Ушел невесть куда, кто знает, что там с ним стряслось? Над деревом нашим надругался. Ну и зачем такой муженек нужен? Может, он поколачивать бы тебя стал, и что тогда? Кто знает, на что еще его черти могут надоумить!

Ладе было неприятно, что Злата ругает Велеса. Она тяжело вздохнула и едва заметно сжала кулаки, но решила, что переспорить подругу не удастся. Девушка улыбнулась и кивнула, промолчав о том, что ее тоже тревожили недобрые знаки.

– Права ты, Злата, как всегда, права, – примирительно заключила девушка. – Но что же мне теперь делать? Вы, мои любимые, уже давно замужем. Как ты правильно сказала тогда в лесу, доколе я буду в девках ходить? Кто ж за меня теперь посватается, когда все знают, что от меня жених сбежал?

Злата многозначительно улыбнулась, оглядела подругу с ног до головы и начала перебирать варианты.

– Может, Миколка люб тебе? Ну, сын пастуха. Скотина есть, молодой еще, – с надеждой проговорила Злата.

– Миколка? Хромой что ли? – рассмеялась Лада. – Спасибо, подружка, удружила. Не такого счастья я бы хотела.

– Ладно-ладно, – сказала Злата, примирительно вскидывая руки. – Может, Яромир? Рукаст, высок, плечист – лучше мужа днем с огнем не сыскать.

– Яр? Тот, у которого третья жена почила? – вспомнила Лада. – А откуда ты знаешь, не сам ли он их на тот свет отправил?

– Да ты что, окстись, – ответила Злата, вытаращив глаза. – На все воля богов. Ну, не хочешь этого, так какой другой будет, не велика беда. А никакого не хочешь – так будешь при отце жить да Бажена воспитывать. Я тебя от отсутствия мужа любить не перестану, будь покойна.

– Не сомневалась в тебе, Златочка, – с благодарностью произнесла Лада.

Подруги обнялись, и беспокойная душа Лады немного примирилась с произошедшим. Ей все равно было боязно, и она никак не могла отделаться от мысли о том, что с Велесом что-то случилось. Однако в глубине души девушке все же казалось, что несостоявшийся муж, так сильно изменившийся за месяцы странствий, просто испугался неожиданной ответственности. Поэтому в груди Лады зрела и обида, и злость, как на жениха, так и на саму себя. Все же она сама затеяла сватовство, не удосужившись даже поговорить об этом с Велесом.

Размышления Лады прервал шум голосов за окном. Обе девушки обернулись и увидели, как мимо избы идут люди с ветками разных размеров. Все они громко переговаривались и куда-то торопились.

Вдруг Злата резко вскочила с места и затараторила:

– Ах, Ладушка! Сегодня же праздник большой, твой любимый. Тебе, вестимо, не до него было, но ты подумай – как хорошо тебе будет повеселиться и развеяться. Давай мы тебя приоденем, причешем, да и пойдем жениха искать! Вдруг, кто из соседних деревень к нам заглянет, а? А, может, кто и приглянется из тех, кто у нас есть? Какой день лучше подойдет для дел любовных, как не этот? Решено, Ладочка, найдем мы тебе мужа сегодня. Даже не думай противиться, гуляния тебе только на пользу пойдут!

Лада молча покачала головой, но, встретившись с решительным взглядом подруги, поняла, что спорить с ней бесполезно. Кроме того, девушке хотелось показать жителям деревни, что недавнее потрясение не сломило ее. Недобрые слухи уже начали ходить по деревне, и настало время доказать всем, что Ладу они нисколько не задевают.

***

На озере собралась вся деревня. Это место всегда привлекало людей – в жаркие дни здесь нередко купались, а зимой – выходили на лед ради забавы. Раньше в озере водилось много рыбы, но со временем она исчезла, лишив людей возможности заполучить дополнительное пропитание. И все же находились отчаянные рыбаки, которые продолжали приходить на озеро, закидывать удочки, сидеть, вглядываясь в водную гладь, а потом уходить ни с чем. В последние годы деревенские купались только у берега – воды перестали быть спокойными. Те, кто был постарше, рассказывали, что несколько человек исчезло в ледяных омутах, но молодежь считала эти байки страшилками для детей. И все же заплывать глубоко никто из ныне живущих не решался.

Лада стояла на берегу вместе с другими девушками. Злата постаралась на славу, и теперь Лада с удовольствием разглядывала свое отражение в водной глади. В косу девушки были вплетены полевые цветы, а голову украшала цветущая ветвь дербенника, который местные называли плакун-травой. Ее платье, хоть уже и не слишком нарядное, было прикрыто расписным передником, который Злата пожертвовала из своего приданого. Лада подвела углем глаза, а на щеках горел естественный румянец, чуть усиленный ягодным соком. Злата, всегда любившая прихорашиваться, тоже приоделась и даже заставила скромную Мирославу надеть один из своих лучших сарафанов. Вместе с Мирославой и Златой Лада готовилась войти в воду в ритуальном обряде очищения. Оглядев себя и подруг, девушка повеселела. Ей даже стало немного неловко за то, что поначалу она не хотела идти на праздник.

Старейшина находился чуть поодаль с женой и другими деревенскими. Те, кто был слишком стар или болен, стояли в стороне, пока молодежь, чувствуя себя обязанными заручиться благословением предков, готовилась присоединиться к торжеству. За спиной старейшины находился круг из украшенных яркими лентами тотемов в виде зверей, призванных защищать жителей деревни. В центре этого круга мужчины уже возвели большой костер и готовились его поджечь.

– Юноши и девушки! – начал глава деревни. – Мы все собрались здесь, чтобы продолжить славную традицию наших предков – омовение в водах озера. В эту священную для нас ночь завеса между мирами истончается. Каждый может очиститься, избавиться от недобрых помыслов, заручившись помощью высших сил.

Костер вспыхнул, и языки пламени затанцевали на бледных лицах собравшихся.

– Время зайти в воду! – торжественно произнес старейшина. – И пусть каждый из вас сегодня получит благословение богов на весь грядущий год.

Подчинившись общему порыву, Лада начала стягивать с себя платье. Развязав ленты, девушка осторожно вышла из горы ткани, оставшись в одной сорочке. Нагота смущала Ладу. Легкий ветерок, дувший с воды, заставил девушку поежиться и стыдливо прикрыть грудь руками. Она посмотрела на подруг. Мирослава тоже осталась в сорочке, а Злата, явно наслаждавшаяся своим положением, оголилась сильнее других. Она заботливо придерживала руками округлый живот. Злата протянула ладони Ладе и Мирославе, и они втроем начали медленно заходить в воду, путаясь в высокой траве.

Девушки зашли в озеро по пояс и поплыли свободно. Вода была теплой, несмотря на недавние дожди. Злата обрызгала Мирославу, заливисто смеясь, и они отплыли чуть дальше, пытаясь угнаться друг за другом. Лада не стала участвовать в общих забавах и легла на спину. В небе сияли далекие и холодные звезды, равнодушные к радостям и горестям людей. Ладе отчего-то вдруг стало весело. Кажется, поверья оказались правдивы: вода действительно смывала все плохое. Расслабившись, девушка затянула тихую, почти беззвучную песню, которую мигом подхватил ветер.

Неизвестно, сколько времени длилось уединенное умиротворение, но Лада вдруг почувствовала, что ее уносит все дальше и дальше от берега. Лихорадочно вспоминая все байки про озерные омуты, девушка громко задышала, пытаясь справиться с нахлынувшим ужасом. Лада перевернулась, погрузила тело в воду и вдруг почувствовала, как что-то прикоснулось к ее ноге и настойчиво потянуло вниз. Не успев ни крикнуть, ни взмахнуть руками, Лада в мгновение ока оказалась под водой. Она попыталась открыть рот, но из ее сжатых губ вырвалось лишь несколько пузырьков воздуха.

Лада оцепенела. Сердце бешено забилось в висках, словно чувствуя приближение неминуемой гибели. Девушка попыталась дернуться, всплыть на поверхность, нащупать ногами дно, но тело перестало ее слушаться. Она в ужасе распахнула глаза, которые тут же начало щипать, и увидела сквозь мутную воду, как совсем рядом с ней вдруг возник юноша. Лада не смогла как следует его рассмотреть, но ее внимание привлекла широкая грудь и длинные волосы. Несчастной показалось, что это отец пытается попрощаться с ней.

Девушка подняла голову и увидела свечение и отблески костра на берегу. Лада сделала последнее усилие, оттолкнулась от случайно подвернувшегося камня и устремилась к свету, сделав машинальный вдох. На удивление, вода не обожгла, не скрутила легкие болью. Ладе неожиданно стало легче. Она почувствовала мягкое прикосновение к коже, будто водоросли щекотали ее ступни, не желая отпускать.

Лада вынырнула и закашлялась. Она огляделась замутненным взглядом и поняла, что все это время была совсем рядом с берегом. Мирослава и Злата стояли в нескольких метрах от нее и задумчиво всматривались в водную гладь, пытаясь понять, куда исчезла их подруга. Ветер совсем стих, и Ладе вскоре удалось добраться до берега и выйти из воды. Вода будто подгоняла девушку, поддерживала ее тело. Усталости совсем не было, только приятная истома, которая обычно накатывает, если купаться слишком долго. Только вот нога отчего-то горела огнем, будто кто-то провел по ней раскаленным угольком.

Глава 5

Лада сидела у костра и смотрела на пляшущие тени. Несмотря на недавнее происшествие, она чувствовала себя хорошо. Только взгляд девушки постоянно скользил к странному следу, который горел на ее лодыжке. Лада не придала этому особого значения, подумав, что она не заметила, как поцарапалась о камень или порезалась, пытаясь выпутаться из водорослей.

Девушки танцевали у огня. Мимо Лады то и дело проносились разноцветные фигуры. И молодые, и уже совсем взрослые женщины кружились под веселую песню, которую выводили сбивчивые, запыхавшиеся голоса. Развевались подолы платьев, мелькали длинные рукава, и танцующие с каждым кругом двигались все быстрее и быстрее.

– Давай к нам, Лада! – закричала Злата, поддерживая рукой живот, который, казалось, совсем не мешал ей танцевать, проносясь мимо Лады. – Мы скоро прыгать будем!

Мирослава, обычно тихая, даже попыталась схватить Ладу и втянуть ее в пляску. Девушка улыбнулась, мягко одернула руку и покачала головой. Она продолжила наблюдать за тем, как вихрь цветов и красок увлекал пары и одинокие фигуры. Все блистало, кружилось и смешивалось в разноцветное буйство перед глазами.

Девушка раздумывала о том, что же с ней произошло и как ей удалось выжить. Вероятно, она попала в один из омутов, о которых предупреждали молодежь старожилы. Правда, эти омуты никогда не находили так близко к берегу. Прокрутив в голове всю сумбурную последовательность событий, ей не удалось найти ничего, что подсказало бы разгадку. Оставалось одно объяснение – боги не захотели ее смерти, и вода сама не стала забирать жизнь девушки. Лада была глубоко благодарна тому, что духи оказались милостивы к ней. Рассказывать подругам о произошедшем она не решилась – не захотела их за зря волновать и портить праздник, раз все закончилось счастливым спасением.

Думала она и о Велесе. Никто о нем не слышал, и на работах в поле он не появлялся. В голову лезли неприятные мысли о том, что с несостоявшимся женихом могло что-то приключиться, но все они перемежались с обидой на то, что Велес мог попросту ее бросить. То, что Лада чуть не утонула, показалось ей знаком – нужно переосмыслить свою жизнь. Раз боги дали ей второй шанс, надо было им воспользоваться. И Лада подумала о том, что пора отпустить мысли о неудачном сватовстве. Теперь она новая, чистая, значит, пришло время для другого жизненного этапа.

Приободрившись, Лада подтянула ноги ближе к огню. Ее сорочка совсем высохла, и она повязала обратно свой передник. Разгладив наряд, Лада продолжила наблюдать за танцующими. Она пыталась сосредоточиться на ком-то одном, но лица и силуэты так быстро сменяли друг друга, что вскоре превратились в едва различимые яркие пятна. Лада почувствовала, что от этого зрелища у нее слегка начинает кружиться голова. Она надавила себе на виски и закрыла глаза, но ощущение никуда не ушло, напротив, девушка почувствовала, как к горлу подступает тошнотворный комок. Внутри все сжалось. Лада с трудом встала и, пошатываясь, отошла от костра, присев на одно из дальних бревен.

Вдали от костра дышалось легче. Стараясь не смотреть на танцующих, Лада сделала несколько глубоких вдохов, и приступ прошел так же неожиданно, как и начался. Она с удивлением прислушалась к ощущениям, но ничего больше ее не беспокоило.

Девушка подумала, что нужно собираться домой, пока с ней не приключилось еще что-нибудь нехорошее. К тому же дома ждал отец, который практически сразу же покинул праздник, чтобы посидеть с маленьким Баженом. Он понимал, что Ладе не помешает развеяться, поэтому и предоставил ей такую возможность, но злоупотреблять его терпением не стоило.

Как только Лада встала, она почувствовала, что одна из завязок ее передника зацепилась за сучок. Наклонившись, она попробовала отвязать тесемки, чтобы не испортить чужую вещь, как вдруг ощутила на своей талии чью-то руку. Кто-то потянул ее назад, и через секунду она оказалась где-то в густых зарослях. Сквозь листву она видела отблески костра. Лада попыталась закричать, но рот ей зажали рукой.

Девушка резко развернулась и увидела перед собой Велеса.

– Тихо, Лада, – шепотом сказал он. – Кричать не стоит.

Лада замерла на месте, и Велес опустил руку. Задыхаясь от неожиданности и разгорающегося внутри гнева, девушка громко заговорила:

– Велес! Я уж поняла, что жениться на мне ты не хочешь! Но разве ж я не заслужила объяснений? Как же так можно – на сватовство не явиться, а? Ты ж меня перед всеми опозорил! Прятался еще, всей деревней тебя искали! Неужто не стыдно совсем?

Велес ничего не сказал, а лишь прошипел что-то нечленораздельное. Лицо его покраснело, а в глазах заплясали огоньки.

– Молчать! – вскричал Велес. – Закрой рот! Девка гулящая!

Лада попятилась, на глазах выступили слезы. Никогда прежде она не видела лучшего друга таким. Она отшатнулась от него, как от прокаженного. Вглядевшись в заостренные черты и горящие от ярости глаза, девушка вдруг поняла, что перед ней стоит абсолютно чужой человек, который поставил под угрозу ее репутацию, расстроил отца, не раз нагрубил ей.

– Сквернословить будешь в другом месте! – в сердцах бросила Лада. – Отныне ты мне никто. Не смей подходить ко мне больше! И чтоб ноги твоей в моем доме не было!

Лада развернулась, темная коса хлестнула ее по плечам. Лицо Велеса исказила страшная гримаса, он схватил девушку за руки, не давая уйти.

– Пусти, окаянный! В тебя что, бес вселился? – закричала Лада, пытаясь высвободиться из железной хватки.

Но Велеса уже охватила неведомая сила, с которой он не мог совладать. Его глаза, прежде небесно-голубые, вдруг сделались черными. Гнев, казалось, выместил все его мысли и чувства. Он желал лишь одного – отомстить за то, что ему пришлось пережить в чужих землях. И неважно, на кого будет направлена его ярость.

Лада перестала вырываться и обмякла в руках Велеса, тихо всхлипывая. Слезы девушки разозлили его еще больше. Он, не помня себя от гнева, схватил тонкие завязки на девичьем переднике и с силой дернул их. Ткань упала на мокрую траву, и Лада осталась в одной сорочке. Девушка оцепенела, почувствовав, как ее конечности сковал липкий страх, не позволяющий даже пошевелиться.

Сам не ведая, что творит, Велес прорычал Ладе на ухо:

– Бегала от меня, дрянь, думала, все по-твоему будет? А будет так, как я скажу! И ничего ты с этим не сделаешь.

Взгляд Лады заметался по вязкой, непроглядной тьме в поисках спасения. Кусты, за которыми они находились, были слишком густыми, чтобы кто-то мог увидеть их. Можно было закричать, но тогда Лада рисковала еще больше разозлить Велеса. И неизвестно, успел бы кто-то прийти ей на помощь.

Велес тем временем отшвырнул подальше ткань и начал грубо трогать Ладу. Она поежилась, каждое прикосновение причиняло ей боль, но не физическую. С каждым его движением ее сердце будто бы разбивалось на тысячи осколков. Она не понимала, почему все происходит именно так, ведь она была согласна дать ему все, что он хочет. Но почему-то Велес не захотел сделать все по-хорошему, что-то в нем заставляло его наслаждаться тем, как Лада умирала внутри.

Легкая ткань сорочки порвалась, обнажив упругую грудь. Велес с силой схватил ее, притягивая Ладу еще ближе к себе. Ощущая его грязные прикосновения на мягкой коже, девушка обессилела, застыла и перестала сопротивляться, позволив ему беспрепятственно использовать обе руки. Через остатки ткани она почувствовала его желание. Он не сдерживал себя и не стеснялся, Лада и не заметила, как он избавился от одежды.

Девушка подумала, что ей не уйти от неизбежного. Видимо, она прогневала судьбу, или не прислушивалась к знакам, и накликала на себя беду. В отчаянном порыве Лада закричала:

– Боги, сжальтесь надо мной! Избавьте меня от позора, дайте мне сгинуть в небытии, но без унижений! Помогите, не оставляйте меня в беде!

Велес неожиданно отдернул от нее руки, видимо, испугавшись то ли внезапного крика девушки, то ли ее призыва высших сил. Лада воспользовалась секундной заминкой и бросилась бежать. Слезы с ее щек вытер ветер. Она преодолела поле и быстро очутилась у своей избушки. Ее никто не преследовал.

***

Отец Лады уже успел поужинать, когда перепуганная девушка ворвалась в горницу.

– Ладушка, милая моя, что с тобой случилось? – ласково начал отец. – Неужто ты медовухи отведала и в озеро упала?

Бледность на лице дочки подсказала мужчине, что произошло что-то очень серьезное. Лада, привыкшая скрывать свои мысли и чувства, чтобы не расстраивать отца, решила, что произошедшее с ней слишком велико, чтобы он ничего не знал.

– Отец… – дрожащим голосом сказала она. – Я виновата, я опорочена, но, клянусь богами, я этого не хотела…

Мужчина оглядел дочь. От его внимательных глаз не укрылась ни одна деталь. Сорочка Лады была порвана, девушка чего-то до смерти испугалась, а все ее ноги перепачкались в земле. Радомиру потребовалась доля секунды, чтобы все понять. Разгневанный отец вскочил, едва не опрокинув посуду.

– Кто это сделал?! – взревел мужчина. – Лада, говори, кто посмел?!

В порыве неконтролируемого гнева он схватил дочь и начал трясти за худые плечи.

– Велес… – трясущимися губами прошептала Лада.

– Я убью его! Я его убью! – прокричал отец.

Лада не успела ничего объяснить или возразить – когда ее немного отпустило оцепенение, отца и след простыл. Лада хотела было броситься за ним в ночную прохладу, но вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Со своей постели на нее серьезно и холодно смотрел Бажен. Девушка вздохнула, опустилась на краешек лавки и, закрыв лицо ладонями, горько заплакала.

Глава 6

Лада не решалась ложиться спать, пока не вернется отец. Она привела себя в порядок, умылась прохладной водой, обтерла тело, заплела растрепавшиеся волосы, надела чистые и теплые вещи. Бажену, тоже взволнованному внезапным и тревожным оживлением домашних, тоже не удавалось уснуть.

Прошел час, затем другой, а отец все не возвращался. Наступила полночь, и люди должны были уже разойтись, ведь считалось, что в это время в свои права вступает нечистая сила. С каждой секундой тревога внутри Лады нарастала. Сначала девушка боялась, что отец действительно исполнит свою угрозу. Он никогда не бросал слов на ветер, особенно, когда дело касалось его единственной дочери. Но с каждой минутой Лада укоренялась в другой, еще более страшной мысли. Что, если Велес сам поднял руку на своего несостоявшегося тестя? От этих размышлений голова Лады готова была расколоться.

В минуту, когда девушка уже накидывала одежду, чтобы пойти искать отца, дверь избы неожиданно распахнулась. На пороге стоял Радомир, и по его выражению лица стало совершенно ясно, что не произошло ничего хорошего. Мужчина нервно кусал губы, его брови были напряженно сдвинуты, и он изо всех сил старался не встречаться взглядом с дочерью, которая отчаянно пыталась найти в его глазах ответы.

– Лада, ничего не бойся… – тихо, склонив голову, сказал отец. – Велес мертв.

Лада не упала и не закричала. Просто в ее душе что-то оборвалось. Она схватила какие-то вещи и, не разбирая дороги, помчалась к озеру. Отец, едва поспевая за ней, побежал следом.

***

Приблизившись к месту трагедии, Лада поняла, что люди и не думали расходиться. Костер все еще горел, и девушке даже показалось, что языки пламени стали мощнее и злее. Жители деревни стояли на берегу и взволнованно перешептывались. Завидев Ладу, от толпы отделились две маленькие тени. Злата шла медленно, опираясь на плечо сестры, которая аккуратно поддерживала ее. Лада ускорила шаг, испугавшись, что с подругами тоже стряслось что-то нехорошее.

– О, боги, – воскликнула Злата. – Мы так боялись, что с тобой могло что-то случиться… Мы не видели тебя и…

– Не подходи ближе, – тихо сказала Мирослава. – Не для девичьих глаз это…

Лада не послушала. Оттолкнув обеих девушек, она бросилась вперед, хаотично расталкивая всех на своем пути.

Окруженный людьми, в неестественной позе, широко распахнутыми глазами глядя на собравшихся, лежал Велес. Его тело было синим и совершенно безжизненным. На нем практически не было одежды, а светлые волосы свалялись и прилипли к лицу и плечам. Глаза подернулись пеленой и остекленели. Синей полосой на его шее отпечатались взявшиеся невесть откуда водоросли. Ни у кого не было сомнений, что юноша мертв.

Лада сдержалась и не закричала. Ее сердце вдруг совершенно освободилось от страха, который она испытала во время последней встречи с Велесом всего несколько часов назад. В этом безвременно ушедшем мужчине она снова увидела своего друга детства. Все плохое испарилось, осталась лишь безграничная жалость. Лада не смогла подойти к телу ближе, побоялась смотреть в остекленевшие глаза. Она не хотела запомнить его таким – искалеченным, бесповоротно мертвым. Разумеется, ей было страшно. Никогда прежде девушка не видела покойников так близко.

Вдалеке послышалась какая-то возня, и Лада почувствовала на своих плечах тяжелые руки. Отец осторожно развернул ее и начал выводить из толпы. Лада увидела, что к ним уже спешит старейшина. Он выглядел встревоженным, но совсем не удивленным. Старик, заставший множество бед на своем веку, видел, как люди гибли от голода, болезней, изнуряющей работы. Однако эта трагедия была исключительной. Тем, кто подошел к трупу достаточно близко, было очевидно, что Велес умер не своей смертью.

Лада помотала головой, попытавшись прогнать навязчивую картинку покалеченного тела, но она так и осталась стоять у нее перед глазами. Девушка тихонько прошептала:

– Зачем ты его… так?

Радомир встрепенулся и громко заговорил:

– Да ты что, доченька? Разве ж я способен на такое зверство? Я хотел с ним просто поговорить, как с мужчиной, сказать, чтоб он к тебе не лез больше. Когда я пришел, здесь уже стояли люди, а Велес был… он уже был не с нами.

Лада не стала сдерживаться и зарыдала, когда они отошли достаточно далеко, чтобы никто не увидел ее слез.

– Это я виновата, батюшка, – проговорила она, захлебываясь рыданиями. – Я высшим силам взмолилась, чтобы не оставляли меня, поэтому они его и забрали. Ты посмотри, что вышло. Он не утонул, не прыгнул спьяну в костер… Тут духи вмешались, точно тебе говорю. Что же будет со мной теперь?

Отец остановился, привлек Ладу к себе и обнял. Он, как мог, попытался аккуратно достучаться до ее израненного сердца.

– Вины твоей в том нет, и никто с этим не поспорит. Ты защищала свою честь, свою жизнь и здоровье, и каждая девушка на твоем месте поступила бы так, – говорил Радомир, и мягкий отеческий голос доносился до самых глубин души Лады. – Он сыскал свою погибель. Коль есть виноватые, старейшина во всем разберется. Но кто знает? Может, так было суждено. Нам, людям, воли богов не постичь.

Душа Лады разрывалась на части от противоречивых и страшных чувств. С одной стороны, ей было безмерно жаль Велеса, к которому она искренне привязалась. И потерять его навсегда после их длительной разлуки казалось нечестным. С другой стороны, Лада боялась юношу и того, как сильно он изменился. И просьба о сватовстве казалась ей последним шагом, который она могла сделать, чтобы спасти его душу. Ладе было обидно, что такая чистая и светлая история обернулась трагедией. Боль и злость перемешались внутри нее, и девушка почувствовала что-то совершенно новое и пугающее. Ей показалось, что имя этому чувство – злорадство.

***

В избе было тихо. Отец вскоре уснул на печке. Маленький Бажен, обрадованный возвращением близких, успокоился и тоже лег. Ладе не спалось. Сидя у распахнутого окна, она наблюдала за рассветом после этой непростой ночи. Что-то заставляло ее снова и снова прокручивать события прошедших суток в попытках найти ответы. Если не ради Велеса, то ради себя – чтобы перестать чувствовать это всепоглощающее чувство вины. Просидев в неподвижной думе несколько тяжелых часов, Лада наконец решила действовать.