Там, где русалки плачут

– Вот уж правда, так точно беду накличешь! – заключила Злата.

Обе девушки рассмеялись, но Ладе было совсем не весело.

***

Вечером Лада осталась наедине со своими мыслями. Покормив Бажена, она села за шитье, желая скоротать время перед возвращением отца с поля. Лада думала только о Велесе. Он действительно нравился ей, глупо было это отрицать. И как может не нравиться этот мужчина со светлыми и немного волнистыми волосами, бездонными голубыми глазами и телом, на которое тяжелый труд повлиял самым благотворным образом?

Лада помнила Велеса совсем юным, озорливым мальчиком, который рано лишился семьи, и оттого был вхож в дом ее отца, оказывающего ребенку посильную помощь. Они росли бок о бок, вместе учились вести хозяйство и работать в поле. Лада и сама не заметила, как они оба выросли, и как их детские забавы перестали быть невинными.

Когда Велес собрался уйти из деревни, Лада всеми силами старалась помешать ему. Его непреклонность больно ранила девичье сердце. В день, когда судьба разделила их, Лада вышла провожать друга и дошла с ним до самого леса, заливаясь слезами и умоляя его остаться. Велес повернулся к ней, ласково провел рукой по щекам и стер горькие слезы. Он наклонился к ее лицу и быстро, украдкой поцеловал в губы так, словно совершает что-то плохое. Когда Лада, сгорая со стыда, посмотрела на лесную тропинку, Велеса уже и след простыл.

Лада, погруженная в глубокую задумчивость, дотронулась рукой до своих губ – на них все еще горел тот первый поцелуй. Велес ушел, и все ее чувства будто замерли в его ожидании. Она и подумать не могла о том, что сможет открыть свое сердце кому-то, кроме Велеса. Отец не торопил ее с замужеством, понимая, что больше претендентов на руку и сердце дочери в деревне не осталось. С возвращением друга Лада начала задумываться о том, что нужно разобраться, какие все-таки отношения их связывают. И чем больше она думала об этом, тем жарче становилось внизу живота.

Ладе было не по себе от того, как сильно изменился Велес за месяцы их разлуки. С его приходом будто бы спорила даже погода – деревенские давно не видели столько дождей. От этой мысли сердце в груди Лады болезненно сжалось, но тут же перед ее глазами предстал образ Велеса, стоящего под яблоней с ветками в руках. Юноша был беззащитен, испуган, и словно всем своим видом просил у Лады защиты. Девушка вспомнила, как Велес позвал ее по имени, и от этого воспоминания внутри разлилось непривычное тепло.

Стараясь не думать о плохом, девушка все больше погружалась в мысли о том, как они с Велесом встретятся и все обговорят. Ей казалось, что, если он откроется ей, расскажет обо всех переживаниях, она обязательно сможет ему помочь. Как бы ни пыталась Лада отвлечься за работой, с каждой новой мыслью о Велесе сердце ее переполнял радостный трепет.

Когда половицы скрипнули, и в горницу вошел отец, потревоженная Лада тут же вскочила с места. Бажен уже давно мирно сопел, устроившись на печи. Было видно, что мужчина устал после тяжелой работы, но Лада была слишком взволнована, чтобы откладывать разговор.

– Батюшка, садись, поешь, – засуетилась перед ним Лада. – А пока будешь ужинать, я бы потолковать с тобой хотела.

Мужчина усмехнулся.

– О чем, Ладочка? О том, как ты меня на всю деревню опозорила? – сказал он. – Выскочила ночью в одной сорочке на глазах у всех, да к Велесу своему бросилась.

Лада почувствовала, как кровь прилила к щекам. Она нервно сжала в руках подол платья и, потупив взгляд, попыталась оправдаться:

– Батюшка, я бы не стала при всех, да только защитить его хотелось…

– Где это видано, чтоб мужик за юбкой прятался? – сказал отец, смягчившись. – Ты и так со своим Велесом всей деревне глаза мозолила. Знаешь, что люди говорили?

– Знаю… Вот мне и хочется, чтоб перестали, – робко ответила Лада. – Меня как раз Златка и Мирослава надоумили…

– Ох, мне уже страшно. Что эти птички певчие напели тебе? – сказал Радомир со вздохом.

– Негоже мне уже в девках ходить, батюшка, – продолжила Лада, решив выдать все как на духу. – Все мои подруженьки давно замужем, одна я осталась. Может, пора и мне отчий дом покинуть? Ты же знаешь Велеса, какой он умный, работящий. Я у тебя благословения и совета родительского прошу, большего мне и не надобно…

Отец нахмурился и почесал затылок. Он предполагал, что этот разговор должен когда-нибудь случиться, но он был не готов столкнуться с осознанием того, насколько быстро выросла его кровинушка.

– Лада, но он же такой бедовый, – наконец сказал Радомир. – И это его путешествие, будто бесы его туда поманили, он ведь даже благословения не спросил, духов не задобрил, старейшине не сказал. А как он оскорбил нас сегодня! Не такого мужа хотела бы для тебя мать…

В его словах была доля правды. Губы Лады нервно подергивались, словно она пыталась удержать слова внутри себя. Девушка подошла к окну и посмотрела в него невидящим взором – мысли путались, а сердце тревожно колотилось. В избе повисла тишина, прерываемая лишь сопением спящего на печке Бажена.

– Конечно, папенька, я понимаю, – сказала наконец Лада, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Но ты же знаешь, я сильная, перевоспитаю его, исправлю, сладимся.

– Доченька, а ты хоть его любишь? – неожиданно спросил отец.

Лицо Лады мгновенно вспыхнуло. Тревожные мысли, которые ей удалось отогнать, вернулись к ней с новой силой. С одной стороны, она понимала, что жениха лучше Велеса ей не найти. Но, с другой стороны, внутри ее души поселилась смутная тревога о том, что чего-то важного в их отношениях все же не достает. Когда она думала о Велесе, ее сердце не заходилось в трепете. Его наполняло только смутное желание и радостное предвкушение чего-то, о чем, как ей казалось, задумываться было рано.

Губы Лады задрожали, но она заставила себя улыбнуться, пытаясь скрыть свое замешательство. Ей хотелось сказать «да», потому что так должно было быть, но слова застряли в горле, и она только коротко кивнула отцу.

Радомир и Лада беседовали до раннего утра. Что-то неправильное было в том, что невеста просила отца о сватовстве. Предполагалось, что родители молодых должны сами обо всем договориться, только потом сообщить о своем решении старейшине, получить его одобрение и оповестить молодых. Однако Радомир, видя все нарастающую тревогу Лады, успокоил ее, пообещав самостоятельно поговорить и с Велесом, и со старейшиной. Наконец отец и дочь обо всем условились, и Радомир дал свое согласие на предстоящее замужество Лады.

Когда Лада уже пожелала ему доброй ночи и направилась в свою комнату, Радомир окликнул ее:

– Доченька, а что ты ответила Велесу, когда он тебя спрашивал?

Лада обернулась на голос и, задумавшись на мгновение, произнесла:

– Он меня ни о чем не спрашивал, папенька.

На улице что-то с треском рухнуло, и они оба повернулись к окну.

– Недобрый знак, – прошептала Лада.

Глава 3

После ночного разговора с дочерью Радомир решил не тратить время зря. На следующий день он обратился к старейшине, который, не раздумывая, дал согласие на брак. Заручившись поддержкой главы деревни, Радомир отправился к избе Велеса, где обнаружил распахнутую настежь дверь и юношу, одиноко сидящего за столом. Мужчина, не слишком задумываясь о правилах, прямо спросил Велеса о том, хочет ли он взять в жены Ладу. Юноша, показавшийся излишне задумчивым и печальным, выразил свое согласие, чем укрепил уверенность отца невесты в правильности этого решения.

Говорить с женихом дочери оказалось непросто. Радомир думал о том, будет ли Велес заботиться о Ладе, сможет ли он сделать его единственную дочь счастливой. Радуясь тому, что тяжелый разговор наконец окончен, отец вышел из избы, не обратив внимания, как Велес опустился обратно на лавку и будто бы потерял интерес к происходящему сразу же после ухода будущего тестя.

Прошло еще два дня, и все наконец было готово к тому, чтобы Велес прилюдно попросил у Лады руку и сердце. Муж Златы, Никола, вызвался исполнять роль дружки, поскольку претендента лучше Велесу было не найти. Он же взялся помочь устроить сватовство. Сам Велес отнесся к подготовке равнодушно, словно ему было совсем не до этого.

Лада не видела своего суженого с того злополучного дня, когда он обломал ветви на их священной яблоне. Все это время она была погружена в глубокую задумчивость, и даже отец, вернувшийся от Велеса в приподнятом настроении, не успокоил ее. С приближением одного из главных событий своей жизни, Лада только сильнее нервничала. В правильности решения она уже не сомневалась, отчасти потому, что понимала – поворачивать назад поздно. И все же томительное ожидание то окрашивалось радостным предвкушением, то сменялось тяжелыми раздумьями о том, каково ей будет покинуть отца с братом и отправиться в новую, совершенно другую жизнь.

Накануне сватовства Лада никак не могла заснуть. Невеста представляла, как утром к ней в дверь постучится Велес. Ей виделось, что он непременно будет одет в белую рубашку с красным воротом, а на его непослушных волосах будет венок из полевых цветов. Каждый раз, когда этот образ вставал у Лады перед глазами, девушка невольно вздыхала. Она скучала по Велесу, и ей не терпелось прикоснуться к нему, ведь никто больше не посмеет осудить ее за это, когда они поженятся.

Наверное, с ним будут и ее подружки, и другие жители деревни. Все соберутся в их избе, будут обсуждать предстоящую свадьбу, оценивать жениха и невесту. Поскольку семьи Велеса уже не было в живых, с выкупом ему должны были помочь другие люди. Лада надеялась, что Злата с Николой уже обо всем позаботились, и ей не придется краснеть перед отцом, что жених не слишком богат.

Невесте было тревожно думать о том, что боги могут не благословить этот союз, хоть старейшина и дал на него добро. Их брак с Велесом нарушал неписанное правило – инициатива о женитьбе не должна была исходить от невесты. И чем больше девушка задумывалась об этом, тем сильнее она боялась грядущего дня.

От мысли о том, что через несколько недель ей предстоит надеть мамин свадебный наряд, в груди Лады просыпался особый трепет. Это было красное платье с расшитым вручную поясом и длинными рукавами. Искусно вышитый узор состоял из оберегов, которые должны были уберечь невесту от злых духов в день свадьбы. Платье, которое еще предстояло подогнать по фигуре, уже достали из сундука. Вскоре Лада облачится в свадебный наряд и пойдет навстречу Велесу, чтобы навсегда скрепить их союз узами брака. И первый шаг к этой новой жизни ей предстоит сделать уже завтра.

Устав ворочаться в постели, Лада вышла за водой. Набрав прохладной, обжигающей горло жидкости, она устроилась на краю лавки с кружкой в руке и погрузилась в раздумья.

***

Лада лежала рядом с Велесом все еще в свадебном платье. Она никак не могла осознать себя в непривычном, чуждом для нее статусе – жены. Велес нежно гладил ее по животу, постепенно спускаясь все ниже. Лада знала, что должно произойти между мужем и женой, когда они впервые остаются наедине. Ей рассказывали об этом подружки, и каждый раз Лада представляла, что ее ожидает нечто невероятно волнительное. Теперь же, когда от нового опыта ее отделяло каких-то несколько минут, Лада чувствовала лишь постепенно нарастающую тревогу.

Когда Велес стал более настойчив, щеки девушки вспыхнули. Она попыталась спрятать лицо за ладонями, чтобы муж не увидел ее стыда. Велес не позволил ей. Он зашептал ей что-то ласковое и успокаивающее, а потом начал покрывать шею девушки поцелуями. От этого ее лицо только сильнее залилось краской, и Лада попыталась отвести взгляд. Велес навис над девушкой, не переставая целовать.

– Может, не будем? – хриплым от волнения голосом пробормотала она.

– Лада, так нужно. Это очень важная часть обряда, – ответил Велес. – Нам нужно скрепить союз, чтобы боги благословили нас.

– Велес, родной мой, я так устала, – продолжила слабо сопротивляться Лада. – Нельзя ли повременить?

– Ты не представляешь себе, как долго я этого ждал. Я буду очень осторожен, обещаю, – сказал Велес, не обращая внимания на то, что Лада почти дрожит от страха.

Лада коротко кивнула и подняла взгляд к потолку, чтобы не смотреть мужу в глаза. Слова Велеса не успокоили молодую жену, а лишь дали ей понять, что с ее мнением в этом доме никто считаться не собирается. В избе было жарко, но тело девушки по-прежнему покрывал холодный пот. Голова Лады гудела от смешения прежде неведомых чувств, в горле пересохло.

Лада почувствовала, как приподнимается подол свадебного платья. Она совершенно некстати подумала о том, как неприятно будет его запачкать. Девушка помогла Велесу, подобрав повыше юбку, по-прежнему уставившись в потолок. Велес медленно провел руками по ее голым ногам, положил ладонь на внутреннюю сторону бедра и с силой сжал. Лада старалась думать о чем-то другом, чтобы не обращать внимания на то, что лежит перед мужчиной практически нагая. Велес вывел ее из состояния задумчивости, засунув палец прямо внутрь нее. Боль разлилась от живота вверх к груди, и сердце Лады бешено забилось. Она дернулась и вскрикнула, но не от боли, а скорее от страха.

– Это всего один палец, Лада, нужно потерпеть, – нежно прошептал Велес. – Я обещаю, что тебе понравится.

Девушка промолчала и лишь сильнее сжала зубы. Ужас от неотвратимости того, что сделает с ней Велес, сковал ее тело. Когда мужчина поднялся и лег на нее, Ладе стало трудно дышать. Велес поцеловал ее в губы, но в этом поцелуе не было ничего теплого, лишь страстное желание как можно скорее завладеть девушкой. Когда Велес вошел в нее, Лада больше не могла кричать – накрыв ее губы своими, он не давал ей сделать ни вздоха. Лада зажмурилась и сжала пальцы на ногах, желая только одного – чтобы весь происходящий с ней кошмар наконец закончился.

Каждый новый толчок ощущался сильной резью, и Лада думала о том, зачем подружки соврали ей об удовольствии, которое может приносить ночь с мужчиной. По ее щекам катились слезы, а она даже не могла поднять рук, чтобы вытереть их. Велес не обращал на застывшую Ладу никакого внимания. Он стонал, находясь в плену удовольствия, которое дарило ему молодое женское тело. На его хозяйку ему, казалось, было совершенно плевать.

Не в силах больше терпеть, Лада попыталась отстраниться и сказать хоть что-нибудь. Но стоило ей приоткрыть глаза, как ее тело тут же сковал липкий ужас. Вместо мужа Лада вдруг увидела почерневшее, словно обуглившееся лицо чудовища. Гнилостный, мерзкий запах застоявшейся воды быстро заполнил все пространство. Лада уперлась руками в плечи монстра и попыталась оттолкнуть его и высвободиться, но нечто лишь сжало ее сильнее.

Монстр вошел в нее снова резким толчком. Его янтарные глаза распахнулись, и Лада вдруг увидела в них что-то человеческое, он смотрел на нее с искренней страстью и долей интереса. Вдруг Лада почувствовала, как все ее тело открылось этому неведомому существу. Она развела ноги шире и приподняла бедра, повинуясь манящему и пугающему чувству. Грудь сдавило ужасом так сильно, что от нехватки воздуха закружилась голова. Но тело Лады само подавалось навстречу монстру, а он брал его, с каждым разом все сильнее и жестче. Нарастающая паника путала мысли, и Лада терялась в ощущениях. Тело девушки сотрясли судороги, и она громко закричала, не помня себя от страха, стыда и удовольствия. Лада почувствовала, как что-то горячее излилось внутри нее. Нечто прошептало:

– Моя…теперь моя…

***

Лада вскочила, едва сдержав крик. Оказалось, что она уснула прямо на лавке, не раздеваясь. Сердце колотилось в груди, словно пытаясь вырваться наружу, дыхание стало громким и отрывистым. Давно проснувшийся отец подметал в избе пол. Заметив, что дочь проснулась, он с ухмылкой оглядел ее.

– Хочешь проспать все веселье? – спросил Радомир.

В полном непонимании Лада уставилась на отца. Она резко приподнялась, почувствовал сильную боль во всем теле. Девушка со страхом оглядела горницу – все было на своих местах. Ужас, который она испытала ночью, оказался лишь дурным сном, от которого Лада никак не могла оправиться.

– Папенька, может, еще не поздно все отменить? – залепетала Лада. – Я чувствую дурное, мне так нехорошо… Ты правильно сказал, что бедовая эта затея.

Отец сел на лавку рядом и ласково положил ей руку на плечо.

– Лада, а кто мне говорил, что готова и все решила? Мне казалось, это ты меня уговаривала, – мягко сказал он.

Лада поежилась и придвинулась ближе к отцу.

– Мне сон дурной приснился, папенька. Не к добру это. Да и знаки повсюду. Вчера я горшок выронила и водой ошпарилась. Все будто говорит мне, что не стоит на это решаться… – дрожащим голосом сказала Лада.

– Все боятся, Лада, и это нормально, – начал успокаивать ее отец. – Жаль, что матери твоей давно нет в живых. Она бы смогла тебе все объяснить по-своему, по-женски. А я вот что тебе скажу: твоя матушка из-под венца чуть не сбежала, а на сватовстве сидела с таким лицом, что я и передумал было жениться.

Лада засмеялась и почувствовала, как накопившееся в ней напряжение начало улетучиваться.

– Не ври, папенька, – сказала она. – Вы с мамой очень любили друг друга, не могла она так с тобой поступить.

Отец улыбнулся.

– Могла, еще как! Пришла моя мать, твоя бабушка, да упокоят боги ее душу. А невестушка моя лицо кривит! Говорит, мол, избушка маловата и лицом не вышел, не пойду за него.

– Наша? И маленькая? – удивилась Лада. – Лицом не вышел? Ни за что не поверю!

– Представь себе! – с теплом в голосе продолжил отец. – В общем, опозорила меня перед всеми. А я еще юн тогда был, мы совсем молодые поженились, не мог ничего ей ответить. Потом оба выросли, что-то в жизни понимать стали, да и зажили душа в душу.

Отец притянул Ладу к себе и нежно поцеловал в лоб, погладив по растрепавшимся от сна волосам.

– Волноваться – это нормально, не каждый день такое происходит. Но твои подружки, вот, уже через это прошли, не ты, Ладушка, первая. Все волнение нужно просто пережить. А потом – стерпится-слюбится, это я тебе точно говорю, – подытожил отец. – В конце концов, кто бы что ни говорил, а в отчем доме всегда будут тебя ждать. Хоть и не принято так, а я тебя из мужнего дома заберу, если худо будет. Ты у меня любимая и единственная, я уж тебя в обиду не дам.

Ладе вдруг стало совсем легко, и она мягко отстранилась от отца, готовясь встать и начать этот волнительный день. Нужно было набрать воды, умыться, заплести косу и одеться. Встретить суженого важно во всей красе, и Лада прекрасно это понимала.

***

Все было готово к приходу гостей. Лада с отцом накрыли стол, достали из погреба разносолы, умудрились даже приготовить похлебку. На свадьбу придется постараться еще сильнее, но и сейчас не стоит падать в грязь лицом – жених должен понять, насколько невеста хозяйственная. Это качество ценилось всегда, а уж в такие непростые времена и подавно.

Лада еще раз осмотрела себя. Она надела лучшее свое платье – единственное, которое жалко было надевать на работу в поле. Свободное, не приталенное платье отлично подчеркивало все достоинства девушки. Волосы были заплетены в тугую черную косу, а украшением послужил венок из полевых цветов, за которыми отправляли Бажена. Сам мальчик сидел в белой рубахе и с интересом рассматривал все вокруг. Хозяин семейства тоже выглядел подобающим образом, на нем были лучшие холщовые штаны и косоворотка, подпоясанная кожаным поясом – предметом особой гордости Радомира.

Сердце Лады готово было выпрыгнуть из груди. Ей уже мерещился далекий отзвук колокольчиков, который предвещал скорое прибытие жениха. Лошадь в деревне осталась всего одна, и по такому случаю надобно было запрячь ее в телегу. И неважно, что все дома находились друг от друга в пешей доступности.

Наконец послышался шум, и дверь избы отворилась. На пороге стояла Злата с и Никола, Мирослава и еще несколько человек. Только Велеса среди них не было.

– Что задумано да исполнится! – радостно воскликнули Злата с мужем хором.

– Готова ли невеста жениха встречать? Как гостей потчевать будут? – заговорили наперебой разные голоса.

Гости вошли в избу и устремились к столу. Деревенские задали Ладе несколько стандартных вопросов, осмотрели ее со всех сторон и не забыли про приданое, которое состояло из нескольких старых платьев и пары украшений, которые Лада даже не носила. Когда гости удовлетворились положением семьи невесты, все отведали заранее приготовленных угощений. Уже через полчаса захмелели даже самые крепкие гости. Поэтому никого уже, казалось, не волновало, что самого жениха на сватовстве нет. Отец Лады выглядел бледным и встревоженным, а Лада не могла сдержать дрожи в руках, пока предлагала угощения то одному гостю, то другому. Радомир наконец встал со своего места и решил взять слово.

– Гости мои дорогие, – сказал он, обращаясь преимущественно к Николе. – А где же сам жених? Кажется, припозднился наш Велес.

Всеобщее веселье стихло.

– Никто не знает… – тихо сказала Злата.

– Мы даже к нему в избу ходили, там никого, – вторила ей Мирослава.

– Но не стоит переживать, – продолжила Злата. – Он найдется обязательно, мало ли что могло приключиться. Вдруг разнервничался, выпил, захмелел. С кем не бывает! Найдется Велес, вот увидите.

Радомир тяжело вздохнул и посмотрел на дочь. На Ладе не было лица.

– Это только традиция, не более, сама понимаешь, – сказал Радомир, пытаясь ее успокоить. – Раньше вообще без молодых сватались, и ничего. Найдется твой непутевый.

Но Лада не слышала этих слов. То ли от духоты, то ли от волнения, она потеряла сознание.

Глава 4

Наступал один из главных праздников в году – день летнего равноденствия. Независимо от положения дел, люди в деревне всегда с нетерпением ждали этого праздника. Для всех жителей, от мала до велика, это была возможность отвлечься от дел и отдаться стихии, необузданной и не всегда понятной. Считалось, что в этот день границы между мирами размываются, и вода получает особые свойства. Поговаривали даже, будто она и хромых на ноги поднимала, и других больных излечивала. Девушки особенно готовились к этой необычной ночи – наряжались, прихорашивались и приходили на гуляния в надежде найти хорошего супруга.

Лада не выходила из дома несколько дней. Ни увещания отца, ни гнев других жителей деревни из-за отлынивания от общей и такой важной работы – ничто не могло заставить ее вернуться к привычной жизни. Велес исчез. Отец Лады ходил его искать вместе с другими мужчинами, но поиски не принесли результатов. Лада винила себя в произошедшем. Она боялась, что именно ее поспешное решение привело к тому, что суженый сбежал. Ей было непонятно, ушел ли он, испугавшись ответственности, или она повлияла на этот поступок еще каким-нибудь ей неведомым способом. К тому же несостоявшуюся невесту тревожил сон, который она видела накануне сватовства. Ладе казалось, что излишнее волнение и внутреннее нежелание мириться с нормальным течением жизни могли накликать беду на их союз. Девушка не умывалась, не расчесывалась и забросила даже домашние дела.

Утром в избу заглянула Злата. Она, хоть и была в положении, но оставалась гораздо живее и проворнее сестры. Кроме того, у Мирославы всегда находились дела дома, и выйти ей было не так уж и просто.

– О боги, Ладочка, ты посмотри, что с тобой сталось, – с порога начала причитать подруга. – На тебе же лица нет! И так убиваться по проходимцу негоже, ты же духов разгневаешь. Помнишь, что прабабка моя говаривала? Как сестрица ее по покойнику-мужу горевала, а потом черти ее и утащили!

Лада грустно склонила голову и ничего не ответила. Взгляд ее был пустым. Злата подошла к подруге, села рядом и осторожно положила руку на плечо.

– Нельзя так, подруженька моя, сегодня праздник большой, неужто дома будешь сидеть, света белого не видеть, – мягко продолжила Злата. – Ты посмотри, что сталось. У тебя скоро лицо запылится! О себе не думаешь, так о семье подумай – ты у отца с братом одна осталась.

Это замечание Лада не могла оставить без внимания, она начала говорить сначала медленно, потом все быстрее, не в силах больше сдерживаться.

– Злата, ты пойми, какой я позор на него навлекла, – прошептала Лада, и из ее глаз брызнули слезы впервые за последние несколько дней. – И на отца, и на дом наш, и на весь род. Где это видано, чтобы жених от невесты сбегал? Да в день сватовства, даже не на свадьбе! И ведь на косых, кривых и прокаженных женятся, а я чем хуже? Неужели я не заслужила женского счастья, как у вас с Мирославой? Я ведь подумала, что все сделала правильно. И то ли торопила слишком сильно, то ли еще как богов прогневала, что они на меня ополчились… А, может, и судьба у меня такая, или я сама бедовая, что мне не доведется счастья испытать…

Злата перебила ее, заговорив громко и уверенно:

– Счастье-то оно счастье, Ладочка, да не у всех. Ты на Мирославу посмотри! Достался ей муж, вроде и ладный, и хозяйство при нем, а детей боги не дали, и никто не знает, почему. Разве ж она чем-то их гневила? Нет, всегда работящая и послушная, никогда волю судьбы не преступала. Я-то ладно, мне повезло, что слюбились мы с моим милым Николкой. Но разве ж это часто бывает? Вот мои маменька с папенькой – столько лет бок о бок, все гладко у них с виду, а счастья-то меж ними нет. А у тебя вообще не жених был, а непонятно что.