Неприятности по-пекински

По выходным занятия не велись, и в первую субботу мы поехали в Пекинский зоопарк. Алмаза в тот день заменяла Лёля. Это была русская светловолосая девушка, которую на самом деле звали Олей, но так как в компании, организовавшей поездку, уже была одна Ольга, работники решили, что две Оли – это слишком сложно, поэтому прозвали вторую Лёлей.

– А сколько лет вы уже живёте в Китае? – спросила я.

– Лет? – посмеялась Лёля. – Я здесь всего два месяца.

– А какой у вас уровень китайского?

– Нулевой, – снова посмеялась она.

Мне это смешным не показалось. Хорошо, что куратору Лёле дали в помощь китаянку Надю, которая, кстати, весьма неплохо говорила по-русски. Мы с девочками решили придерживаться их, чтобы не потеряться в зоопарке.

– Вы чего мне не сказали, что от панд уходить надо?! – обратился к Наде вышедший нам навстречу Сёма. – Я там круги наматывал!

Надя посмеялась. Вольер с пандами располагался прямо напротив входа в зоопарк, но, чтобы увидеть других животных, нужно было вернуться ко входу и пойти в другую сторону.

– Вы Раду не видели? – спросил Сёма.

Радой звали руководительницу группы из Тюмени, к которой и принадлежал Сёма. Рада помогала Еве и Тае на занятиях, но в зоопарке мы её не видели.

К середине дня мы проголодались и разделились: Лёля повела Еву и Таю в Subway, а мы с Надей и присоединившейся к нам Мариной пошли в обычный ресторан. Выбор еды я доверила Марине, так как сама в китайском меню всё равно ничего не понимала. Нам принесли большие тарелки с лапшой, кусочками яичницы и помидорами. Надя заботливо попросила для нас вилки, но максимум, что мог предложить ресторан, – это маленькие ложки для супа. Хорошо, что я уже научилась есть палочками.

– Любят же китайцы большие порции, – заметила я вслух, чтобы завести разговор. – Хотя мне кажется, в столовой у нас порции ещё больше.

В столовой при колледже была и порционная еда, но я предпочитала уже знакомые мне наггетсы с рисом.

– О да, в столовой огромные тарелки! – согласилась Капитолина.

До того, как Капа примкнула к нашей небольшой группе, возглавляемой Надей, я знала о ней лишь понаслышке. Ева и Тая, чтобы не мучиться с текстами Лаоши самим, подружились с нашей ровесницей Полиной из Благовещенска. Полина учила китайский язык в школе со второго класса, как мы английский. Капа была её соседкой по комнате, и Полина её недолюбливала, хоть и сама предложила ей жить вместе. Полина со своей другой соседкой Галей познакомились с Капой на «Ябоулу», и она показалась им очень милой. Они проболтались, что у них в комнате есть свободная кровать, слово за слово – и Капитолина переехала к ним. А разонравилась она им то ли из-за своей наивности, то ли из-за своей навязчивости.

– А у нас Ева вчера всю порцию съела, – рассказала я.

– Как? – удивилась Капа. – Мы втроём ели – не доели. – Когда разговор зашёл в тупик, она сказала: – А у нас Галя через неделю уезжает.

– Повезло ей, – ответила я.

Я мало кому об этом говорила, но впервые мысль о том, чтобы побыстрее вернуться домой, возникла у меня ещё в тот день, когда у нас не оказалось горячей воды в ванной. То есть в первый же день.

– Надо было тоже на две недели ехать, а не на четыре, – продолжила я.

– Мне кажется, две недели – это мало, – ответила Капа.

– Две недели для Пекина – это, конечно, мало, но две недели для нашего колледжа – это слишком много, – поддержала меня Марина и посмеялась.

После обеда мы пошли искать Лёлю и моих соседок по комнате. Как выяснилось, поели они не очень вкусно. Я бы поняла это и без слов, едва взглянув на напиток Лёли: в её лимонаде плавал солёный помидор.

– Рада, я прошёл слонов, – раздался где-то рядом голос Сёмы. На этот раз он говорил по телефону.

Я даже не думала о том, чтобы купить на «Ябоулу» китайскую сим-карту, как сделала Рада и все её подопечные. Почему-то Инга ещё в Белгороде уверила меня, что иностранцу местную сим-карту не продадут.

Мы провели в зоопарке около пяти часов и перед выходом зашли в сувенирный магазин. Это был магазин, посвящённый пандам. С полок на нас смотрели самых разных размеров и форм одетые в традиционную или современную одежду панды. На вешалках висели футболки и рубашки с изображениями панд, а рядом были разложены кепки – тоже с пандами. В пандах было всё: веера, брелоки, одежда и обувь, канцелярские принадлежности. Нет смысла описывать все товары магазина. Везде, где вы можете представить панду, поверьте, она была. На выходе из зоопарка пандами были вооружены абсолютно все. Я купила себе маленькую плюшевую панду в традиционной китайской одежде, чтобы её легко можно было положить в чемодан. Как поедут домой ребята, купившие игрушки размером с самих себя, я не представляла.

Глава 7. Как я оказалась одна в центре Пекина без денег и документов

В понедельник у нас снова была запланирована мини-экскурсия, но, кто именно её запланировал, так и осталось для меня загадкой, потому что никого из кураторов в тот день не было. Организацию, скажем так, похода взяла на себя руководительница группы из Крыма по имени Жанна. Это была невысокая женщина лет тридцати, обладавшая подтянутым телосложением и теми самыми когда-то популярными в соцсетях утиными губками.

Жанна не понравилась мне ещё в прошлый раз, когда попыталась быть главной. Лёля и Оуэн возили нас в Храм Неба (храмово-монастырский комплекс в центре Пекина), и Жанна не придумала ничего лучше, чем сделать фотографии, когда мы уже прошли весь комплекс и поднялись по жестокой лестнице на смотровую площадку.

– Не фотографируйте нас, пожалуйста, – попросила я, увидев направленный на нас с девочками телефон. – Мы запыхавшиеся и красные.

– Как хочешь! – ответила Жанна таким тоном, будто по доброте душевной собиралась сделать мне одолжение, а я грубо отвергла её лучшие порывы. – Алмаз просто попросил меня сделать фотоотчёт, но вас там не будет!

– Все фотоотчёты нужно было делать внизу, пока мы были красивыми, – тихим, но возмущённым голосом сказала я Еве и Тае. Жанна этого не услышала, потому что сразу же отошла, а девочкам, кажется, было всё равно.

Жанне в помощь дали сразу двух китайцев – Оуэна и Надю. Она предложила разделиться: Оуэн должен был вести группу на смотровую площадку возле Запретного города, а Надя – на торговую улицу Ванфуцзинь.

– Я уже видела Запретный город в прошлый раз, – сказала Тая. – Я, наверное, пойду на Ванфуцзинь.

Мы с Евой согласились, что гораздо интереснее смотреть достопримечательности и исторические места, поэтому отправились с Жанной и Оуэном к Запретному городу. Когда Оуэн проводил нас мимо мавзолея Мао Цзэдуна на площади Тяньаньмэнь, Жанна предложила всем остановиться и сфотографироваться.

– Можешь меня сфотографировать? – попросила Капитолина.

– Конечно, а ты меня, – согласилась я. – Ева, подержи, пожалуйста, мою сумку и шляпу.

Мне не нравилось фотографироваться с вещами, потому что чёрная сумка не вписывалась в яркую цветовую гамму кадра, а солнце, проходя через дырочки в плетёной шляпе, создавало на моём лице эффект веснушек, что мне совсем не шло. Поэтому я отдала сумку и шляпу Еве, которая вообще не любила фотографироваться.

Когда мы с Капой закончили фотографироваться, вокруг никого из русских не было. Мы подумали, что отстали, и попытались нагнать группу, но не смогли. Тогда мы подумали, что просто не заметили их, и вернулись на то место, где видели их в последний раз. Там всё ещё стоял растерянный Юра, очевидно, как и мы, отставший, но он быстро смирился с тем, что потерял группу, спустился в подземный переход и куда-то ушёл.

– Мы потерялись, – сказала я вслух, пытаясь сдержать начинавшуюся панику.

От Капы толку было мало, но она хотя бы сохраняла спокойствие, а я продолжала себя накручивать. На самом деле, я ещё в Белгороде составила план, что буду делать, если потеряюсь в Китае. Я собиралась подойти к кому-нибудь из местных, показать бумажку с адресом колледжа и спросить, как туда доехать – уж это мне было по силам. Далее я бы при помощи китайцев купила билет на метро и вернулась бы в общежитие. Шикарный план, правда? Только в тот раз я не смогла его осуществить, потому что Ева куда-то ушла с моей сумкой, где было всё: деньги, мои полезные распечатки и шпаргалки, и даже вода, без которой было очень сложно обходиться в Пекинскую почти сорокаградусную жару. То же, кстати, касается и шляпы, которая теперь спасала голову Евы, а не мою. Всё, что у меня осталось, – это телефон с российской сим-картой, потому что, к счастью, я додумалась фотографироваться именно на свой телефон, хоть на нём была и не самая лучшая камера. Однако единственным человеком, с кем я могла по нему связаться, была мама:

– Мам, ты могла бы сейчас позвонить Евиной маме, чтобы узнать номер Евы, а затем позвонить самой Еве и спросить, куда она ушла с моей сумкой?

У меня бесплатными были только входящие звонки, поэтому сама позвонить Еве я не могла, а для мамы как работника компании сотовой связи действовал особый тариф.

Мама сделала, как я сказала, но телефон Евы был недоступен. Я вспомнила, что она не выключила авиарежим по приезде в колледж. Просто не посчитала нужным. Честно говоря, я возненавидела её в тот момент.

Я ещё раз огляделась по сторонам, насколько мне позволяли наворачивавшиеся на глаза слёзы. Мимо проходила одна из наших групп. Та самая, которая ехала со мной и Евой из аэропорта на одном автобусе. Я остановила их и подошла к руководителю, объяснила ситуацию.

– У вас есть номера других руководителей или Оуэна? Хоть чей-нибудь номер? – спросила я.

– Ну, у меня есть номер Алмаза, но я не могу ему позвонить, потому что у меня российская сим-карта, – ответила руководительница.

– Я сама позвоню. – Мама сказала, что теперь бесполезно беречь деньги, главное – найти своих.

Руководительница продиктовала мне номер куратора.

– Здравствуйте, Алмаз! Это Вика Д. из 424-й комнаты. Я отстала от группы, которая пошла на смотровую площадку. У вас есть номер Оуэна?

– Есть, надо посмотреть, – растерянно сказал Алмаз. – Перезвони мне через пару минут.

Сам Алмаз не мог позвонить мне или отправить смску, потому что у него-то как раз была китайская сим-карта.

Руководительница и её группа не отходили от меня, пока я пыталась решить проблему. Я дозвонилась до Оуэна. С ним можно было говорить только по-английски, потому что по-китайски я бы его не поняла, а русского он не знал. За короткое время моего пребывания в Пекине я успела подзабыть английский, к тому же в той ситуации я с трудом сдерживала истерику, поэтому говорила плохо. Не успел он что-либо мне ответить, как трубку перехватила Жанна:

– Послушайте, мы уже очень далеко ушли, мы не можем за вами вернуться, – сказала она.

– Ну, вы можете хотя бы объяснить, куда идти? Мы вас нагоним, – предложила я.

– Нет, девочки, ждать вас тут никто не будет. Вы, конечно, можете прийти, но мы, возможно, отсюда уже уйдём.

Я не выдержала:

– Послушайте, у меня нет ни денег, ничего! Что мне здесь делать в центре Пекина?!

– Я понимаю, что ты без сумки и вообще без всего, но ты погуляй по площади часа два-три, а потом иди на то место, где мы все договорились встретиться.

– Дай мне трубку, – попросила руководительница группы, стоявшая рядом со мной. Они с Жанной были соседками по комнате. – Ну, я тогда за девчонками присмотрю, – услышала я, вынырнув из своих мыслей. – Давай мы дадим трубку девочке с сумкой, чтобы Вика убедилась, что с её вещами всё в порядке.

– Да, сумка у меня, – сказала Ева в трубку.

– Ева, блин, как ты могла уйти с моими вещами?! – возмущалась я.

– Ну я же не видела, что ты отстала. Я думала, вы за нами идёте. – По голосу было не похоже, чтобы она хоть немного за меня переживала.

Мне было нечего ей больше сказать, и я замолчала.

– Ты вешай трубку, у тебя же деньги списываются! – напомнила мне Света.

– Ладно, поговорим в общежитии, – сказала я Еве напоследок.

Группа, к которой мы прибились, оказалась из Саратова. Они не собирались ни на Ванфуцзинь, ни на смотровую площадку, просто по счастливой случайности проходили мимо мавзолея. Руководительницу звали Любой, кудрявую девушку лет пятнадцати, как я уже знала, Светой, а имена парней я не запомнила, потому что, когда Люба их представляла, я была слишком погружена в свои грустные мысли.

Люба предложила нам пойти в ближайший парк. Она заняла мне сто юаней на входной билет (парки в Китае тоже платные) и что-нибудь ещё, если мне захочется что-то купить. Я купила воду, чтобы успокоиться или хотя бы соблюсти норму воды, которую я обычно выпиваю за день.

Я продолжала плакать. Света пыталась меня успокоить, а Капа, видимо, решила, что лучше не вмешиваться. Это было правильно с её стороны, потому что, хоть она и потерялась так же, как я, я всё равно на неё злилась. Если бы к нам не подошла Капа, меня бы, как обычно, фотографировала Ева, и сумка бы осталась со мной, а может, я и сама осталась бы с группой.

– Ну, смотри, твоя сумка же всё ещё у неё. Она нигде её не бросила, не потеряла. Ты получишь её потом со всеми вещами, – говорила мне Света.

Это были разумные доводы, но мне тогда было слишком обидно. Я плакала даже не из-за того, что потерялась, и не из-за сумки, а из-за вещей, которые в ней были. Без них я чувствовала себя невероятно беспомощной.

В тот момент я сильно разочаровалась во всём путешествии и даже пожалела, что поехала в Китай. Безответственные кураторы, стрёмные условия в общежитии, путаница с преподавателями и тестами – за что мои родители заплатили сто тысяч рублей? Ещё и Ева, с которой мы должны были держаться вместе – мы же из одного города, в одной команде, так сказать, – меня бросила.

В парке было красиво: повсюду зелёные газоны и яркие китайские беседки. К нам несколько раз подходили китайцы, чтобы сфотографироваться, но я держалась в стороне со своим заплаканным лицом. В конце мы вышли на набережную, с которой был виден Императорский дворец. Сам Запретный город был закрыт для посещения в тот день, поэтому Оуэн и повёл всех на смотровую площадку над ним. Я, почти успокоившись, решила сделать селфи на фоне Императорского дворца. «Не пропадать же добру», – подумала я и натянула свою фирменную улыбку. Я уже совсем не выглядела заплаканной и потом даже выставила это фото в соцсети.

– Ну, слушай, а вот вас десять человек, вы же тоже как бы можете объединиться и создать полноценную группу? – предложила Люба.

Я рассказывала ей об ужасах, которые пришлось пройти нам с Евой и Таей как ученикам, приехавшим без руководителей, не забыв и про историю, когда мы засыпали на столах.

– Да, но для этого нужен человек, который смог бы это организовать. А кому захочется нести ответственность за других людей в чужой стране? Естественно, проще прибиться к группам с руководителями, – ответила я. – К тому же нас никто не познакомил друг с другом. Я даже не знаю, кто все эти десять людей без руководителей.

– Понятно. Ну, с организацией у них действительно беда, – согласилась Люба. – Знаете, пока мы здесь, я предлагаю всё же сходить на смотровую площадку, – обратилась она ко всем.

Люба не была учителем китайского языка, как я уже говорила. Она поехала с детьми в качестве сопровождающего от турагентства, в котором работала. Как же я тогда завидовала тем, у кого набралась группа!

– Вика! Вика!

Я не могла понять, откуда меня звали, когда мы подошли к входу на смотровую площадку. Я обернулась. Через дорогу стояли Ева, Оуэн и Жанна со своей группой. Получается, мы их всё-таки нагнали, хотя шли крайне медленно. Странно, что Жанна даже не попыталась объяснить мне по телефону, куда идти, ведь путь оказался не таким длинным, как она описывала.

– Давай я с тобой схожу, – сказала Люба и повела меня к подземному переходу.

– Только можно я всё равно с вами останусь? – спросила я. – Они уже были на смотровой площадке, а вы ещё нет, и я тоже.

Я хотела посмотреть на Запретный город, а кроме того, не имела ни малейшего желания оставаться в компании Евы и Жанны после случившегося.

– Мы ждём такси, потому что очень устали, – объяснила Жанна, как только я подумала о том, что они стояли посреди дороги. А увидев меня, она сказала: – А-а, так вот кто визжал в трубку!

Это было очень грубо. Думаю, она не говорила бы так, если бы потерялся кто-то из её подопечных. Хотя, может, и сказала бы, но это ещё хуже.

Сумка и шляпа теперь были у меня. Я вернула Любе сто юаней и больше в тот день, да и во все другие свои вещи никому не доверяла. Я до сих пор придерживаюсь железного правила: не хочешь фотографироваться с вещами – отдай их фотографу. Того, кто вас фотографирует, вы точно не потеряете из виду.

Нам с Капой и группой из Саратова предстоял подъём по лестнице на смотровую площадку. Люба, чтобы осилить его, сняла босоножки на платформе и пошла по ступенькам босиком. Вокруг росли деревья, дававшие тень. И та вода, которую я купила на входе в парк, и та, которая лежала в моей сумке, закончилась, и мне пришлось купить ещё одну бутылку по дороге наверх. Здесь вода была дороже, но ради прохлады я была готова на всё. Забавный факт: каждый раз, когда мы просили холодную воду, китайцы давали нам просто лёд в бутылке, и приходилось ждать, пока он растает, чтобы попить.

С одной стороны площадки открывался вид на Запретный город, с другой – на современный Пекин. Там было много как туристов, так и самих китайцев. Меня не столько впечатлил вид оранжевых крыш, сколько само осознание того, что я смотрела на Запретный город. В конце концов я до него добралась.

Когда я вернулась в общежитие, в нашей комнате никого не было. Я поставила сумку на стол, написала маме сообщение, что со мной всё в порядке, и села на стул напротив окна. Вид был не самым живописным: боковая сторона торгового центра, где мы с девочками покупали воду и баоцзы. Испуг и паника уже прошли, о Еве и Жанне я предпочитала не думать, и хотя неприятный осадок остался, в целом на душе было пусто. Я не могла поверить, что несколько часов назад действительно потерялась в центре незнакомого города. Группа из Саратова, конечно, помогла мне, но это не отменяло того факта, что уровень организации этой поездки был отвратительным. Да, я была сама виновата в том, что отдала кому-то свою сумку и не уследила за этим человеком, но, в конце концов, почему в тот день с нами не было ни одного куратора?

Мои размышления прервала ворвавшаяся в комнату Тая.

– О, привет! – Она поставила на свой стол пакеты с покупками.

– А ты куда? – спросила я. Тая явно торопилась.

– Иду с девочками есть пельмени. Они нашли какое-то классное место. – И она убежала, неосторожно хлопнув дверью.

Я почувствовала, как будто меня снова бросили. Было не очень приятно, что Тая не поинтересовалась, как я провела время, ведь я бы ей такое рассказала! Ещё она не объяснила, с какими девочками идёт, и самое обидное – не позвала меня с собой. Похоже, девизом этого дня была фраза: «Каждый сам за себя».

Удивительно, но Тая вернулась раньше Евы и первым делом спросила, где пропадала наша соседка.

– Я не знаю, – ответила я. – Мы разделились, потому что я потерялась.

– Потерялась? – удивилась Тая.

Пока я рассказывала ей эту историю, пришла Ева и дополнила её своими подробностями:

– Мы, – она имела в виду себя, Полину и Галю, – думали, что вы просто отстали, и тоже старались идти медленнее, чтобы вы могли нас нагнать. Жанна жёстко кричала на нас за это, подгоняла. Потом, когда мы встретили вас возле смотровой площадки, мы поймали такси, потому что все очень устали. А Жанна сказала: «Вот я не понимаю, почему молодое поколение такое слабое? Вот для меня четыре километра с утра – это лёгкая прогулка», – процитировала Ева, сохраняя привычные для Жанны интонации.

– Ой, да не обращайте внимание! – отмахнулась Тая. – Жанна классная, просто иногда фигню говорит.

– Потом, когда мы доехали до места, где все должны были собраться, мы с девочками решили не ехать в общежитие, а пошли на Ванфуцзинь, – продолжала Ева. – Мы очень долго шли, пару раз спрашивали дорогу у китайцев, а они, знаете, даже если не знают, всё равно хотят помочь и могут сказать неправильно. В итоге одна женщина открыла навигатор и показала нам, куда идти. Но, когда мы дошли, мы уже настолько устали, что мы только посмотрели на Ванфуцзинь и поехали обратно. Но мы туда ещё вернёмся. Нам ещё надо будет снова съездить на «Ябоулу», потому что я не всё в прошлый раз купила.

– Да, мне тоже надо на «Ябоулу», – сказала я. – У нас-то дома чай есть, а на подарки, мама сказала, надо купить.

У Таи, в отличие от нас, в тот день всё прошло без инцидентов. Она просто хорошо провела время на Ванфуцзинь с Юлей из Екатеринбурга и её соседками по комнате.

Глава 8. Неожиданное свидание: танцуй, беги, замри

На следующий день после занятий мы с Евой, Таей, Полиной и Галей отправились на «Ябоулу». Но перед этим Тая сводила нас на обед в местечко, которое ей вчера показала Юля из Екатеринбурга. Это было маленькое кафе в торговом центре напротив колледжа, но не том, где мы покупали воду в первый день, а, я бы сказала, более крутом. Нам повезло, что по соседству с нами располагалось целых два торговых центра.

На выходе с территории колледжа мы встретили Алмаза. Он спросил, куда мы направлялись, и кто-то ему ответил. Я не хотела с ним разговаривать, потому что всё ещё не понимала его вчерашнего отсутствия. Алмаз строгим голосом сказал нам вернуться пораньше, и это не выходило у меня из головы, даже когда мы были в кафе.

– Ну вот, теперь он там один остался, – сказала Тая, сидевшая напротив меня за обедом.

– Кто? Алмаз? – рассеянно спросила я.

– Да какой Алмаз! Пельмень у меня в тарелке один остался!

На рынок мы должны были поехать на метро, и Ева заранее спросила у Юли, как купить проездные. Мы думали, что это очень сложно, потому что даже кураторы никогда не покупали билеты куда-либо сами. Изначально именно для решения таких вопросов к ним и были приставлены китайцы. Однако всё оказалось довольно просто.

Юля уже ездила в район, где находился «Ябоулу», сама, и рассказала Еве, как туда добраться на метро и на какой станции выйти. Проблема заключалась в том, что на станции, на которой мы вышли, не было выхода, о котором говорила Юля. Полина пыталась расспросить китайцев, в какую сторону нам пойти, чтобы добраться до «Ябоулу», но безуспешно. Наверное, на китайском языке это место называется по-другому. Поэтому мы вышли на улицу, где смогли, а там решили найти кого-нибудь ещё, кто бы нам помог. Мы зашли очень далеко, прежде чем одна китайская молодая пара наконец поняла, что мы имели в виду. Они раздали Гале интернет, чтобы та могла установить офлайн-карты, и набрали адрес торгового центра. Выяснилось, что мы сделали огромный крюк, выйдя из метро не там, но в итоге благодаря навигатору мы всё же пришли куда хотели.

Мы разделились: Ева пошла искать шёлковые простыни и пуховые одеяла, Полина с Галей – косметику, а мы с Таей отправились в чайный магазин, который нам посоветовал Алмаз в прошлый раз, когда мы были здесь.

На «Ябоулу» все продавцы говорили по-русски. В чайном магазине работала китаянка с дефектом пальцев правой руки – они были маленькими и немного кривыми. Я купила у неё восемь упаковок разных сортов чая и конфет на сорок юаней, а потом она угостила нас фруктовым чаем, таким же красным, как её волосы. Удивительно, но за весь месяц моего пребывания в Китае я пила чай всего три раза и два из них – в магазине на «Ябоулу», зато бесплатно.

Ева пришла немного запыхавшейся и совсем по-домашнему сказала продавщице:

– Наливайте, – и вздохнула. Того, что хотела, она не нашла. – Ну, ничего, – сказала она. – Мы же ещё на Ванфуцзинь поедем и на Шёлковый рынок.

Вечером в половине девятого к нам в комнату зашёл Алмаз, чтобы вернуть загранпаспорта. Их собирали, чтобы зарегистрировать нас, и не выдавали так долго, что я уже начала донимать куратора расспросами. Свой паспорт я нашла быстро, так как он был единственным в обложке.

Пройдясь с пакетом паспортов по всему общежитию, Алмаз вернулся к нам и сказал:

– Собирайтесь, мы идём гулять! У вас одна минута.

Я к тому моменту уже приняла душ и хотела сесть за перевод текста, который Лаоши выдала нам днём. Не знаю, как Еве и Тае удалось собраться за минуту, но для меня это всегда было проблематично, поэтому девочкам пришлось меня немного подождать.

Выйдя на крыльцо общежития, мы увидели там Алмаза с Юрой. Меня интересовал вопрос: «Кого именно Алмаз позвал гулять?» Он мог позвать всех, чтобы показать какие-то ночные поющие фонтаны, о которых однажды вскользь упомянула Лёля. Или он мог собрать только тех студентов, кто приехал без руководителей, чтобы наконец познакомить нас друг с другом.

– Ну что, пойдёмте? – сказал куратор.

– А куда вы идёте? – спросил Юра. Стало понятно, что составить нам компанию он не собирался.