Дьявол и Город Крови: Там избы ждут на курьих ножках

– Оборотни?

Манька мгновенно побледнела, молча пожирая Дьявола глазами. Взглянула на небо, прикинув время. За месяц можно далеко убежать. Немного успокоилась.

– Наверное, Бабу Ягу искал, она что-то говорила про охотников.

– Так что на следующее полнолуние в гости прибежит вся стая, а может и не одна, если Баба Яга не выйдет на связь, – ехидно не то позлорадствовал, не то порадовался новым испытаниям Дьявол. – А она не выйдет. Вампиры не знают, что случилось – это плюс, и, скорее всего, на ее поиски отправят всякий сброд из местных. Объявить, что нет больше той, которая всю местную нецивилизованную нечисть на коротком поводке держала, без веских доказательств Их Величества вряд ли рискнут, им нужно подготовиться, вернуть бразды правления в надежные руки, которые бунта не допустят.

Манька молча смотрела на Дьявола, переваривая услышанное.

– Стая? – голос куда-то пропал, и из горла вырвался сдавленный хрип.

– Ну, рано или поздно тебе придется с вампирами и оборотнями столкнуться, так что будем готовиться ко встрече. Я ж тебя предупреждал, что за все свои козни придется держать ответ. Жаль, не успели добраться до гор, там могли бы спрятаться. Небольшой, но шанс был бы. Извини, Маня, но скоро, наверное, эпопея наша закончится. Немного жаль тебя, привык, наверное.

Дьявол посмотрел в сторону запада, где должны были быть Неизведанные Горы.

– А их нельзя победить? – без всякой надежды спросила она, понимая, что несет какую-то нелепицу. Как можно победить стаю здоровых сильных оборотней?

– Ну-у – неопределенно протянул Дьявол, задумчиво почесав макушку. – Убиваются они только серебром и живой водой. Вода есть, но как заставить ее пить? Да и на сколько оборотней хватит твоей бутыли? А серебра у нас нет. Хотя… если они в чистом поле нападут, никакое серебро не поможет.

Манька проследила за его взглядом, обратившись в ту же сторону. Где-то там, у подножия гор, была дорога и люди.

Может успеют?

Только с чего людям прятать ее от оборотней?

Или Дьявол думал, что путь их будет лежать через горы?

О горах ходило много легенд, и мало кто вернулся оттуда. Поговаривали, что за первой горой еще много гор, и каждая хуже первой. Что было за второй, толком никто не знал. И даже если она поторопится, могут ли горы укрыть ее? Разве что набредут на серебряные рудники, где все стены пещеры сплошь серебряные. Вряд ли оборотней остановила бы обычная гора, если они могли за ночь преодолевать такие расстояния. Чтобы оборотни ее не нагнали, ей нужен не один месяц, а все четыре.

Ох, на беду она провозилась с избами, потеряв три недели. Возможно, именно по этой причине Дьявол не слишком обрадовался, когда взялась за лечение изб. Но Манька не корила себя: и она, и избы чувствовали боль одинаково, и если суждено умереть, стоило ли жалеть о том, что перед смертью хоть кому-то помогла? Она вопросительно посмотрела на Дьявола, и по его расстроенному виду поняла, что горы, скорее всего, тоже не вариант.

– Посмотрим, – сказал он, подтолкнув к ней собранные из посохов санки, нагруженные скарбом. – Горы к нам ближе не станут, если будем здесь оборотней бояться. Месяц на «что-то придумать» у нас еще есть. Может, найдем по дороге какое-нибудь укрытие. Если выживешь, я и тогда не расстроюсь.

Глава 16. Преддверие бури

– А что оборотни собой представляют? – поинтересовалась робко Манька, когда прошли оттаявшую землю, и снова оказались в сугробах. Начала декабря и вовсе оказалось аномально снежным, будто попали на крайний север, местами снега намело по самую верхушку деревьев. Пронизывающий ветер набивал снежную крупку за шиворот, бросал в лицо, заставляя жмуриться. Ох, как не хотелось ей возвращаться в этот собачий холод.

– Ну, скажем так, люди с раздвоенной личностью. При одной – обычный с виду человек, при второй – самый что ни на есть зверь. Стражи вампирских ценностей, самые верные их фанаты: выследить, задрать, орган вырезать… – миллионы уничтоженных рукописей, миллионы жизней, миллионы трагических судеб, когда человек посчитал их людьми. Но в обычной жизни вполне себе культурные и страшно ненавидят бескультурных и неотесанных. Ты, вот, старухины пожитки сожгла, а они бы ни в жизнь не позволили себе такое варварство. И между собой у них бы произошел примерно такой разговор: «Конечно, она не представляет ценность этих вещей!», или «Она же не собирала эти вещи с такой любовью, как бабушка Яга!», или «Дай ей электрическую лампочку, она бы ее разбила – это ж тормоз прогресса!». Так что ни в одной ипостаси полюбить тебя они не смогут.

– Это что, на меня люди нападут? – испугалась Манька.

– Оборотни! Помазанники Помазанников! – отрезал Дьявол, помогая ей выбраться из сугроба. – Честное слово, они у меня и нечистью бы не числились, если бы вампиру не угождали.

– А если я успею в горах спрятаться?

– Конечно, дальше третей вершины ни один оборотень еще не рискнул сунуться, но до третей вершины нам за три месяца не добраться. Зима, однако, там сейчас снега побольше будет. Впрочем, оборотни, обычно, и в лес далеко не заходят. Здесь, кроме тебя, людей нет, разве что браконьер какой, что им тут делать? Но вампир пошлет – и пойдут. Хоть в лес, хоть за третью вершину. Думаешь, Их Величества, не захотят посадить на кол, когда узнают, что ты с Матушкой Ее Величества сделала?

– И что делать-то? – в отчаянии всплеснув Манька руками.

– Ну, если все еще собираешься добраться до Идеального Человека, придется их убить. Всех. Избавиться от свидетелей. Или умереть – тоже выход. Уж они-то точно сомневаться не станут, – ответил Дьявол, заранее предполагая, что Манька сочтет его гадом.

Дьявол остановился, решив сделать привал. Достал из котомки термос, разлил горячий чай по кружкам, протянул одну ей.

– Это же не свинья в полбани, ей там и поворотиться-то места не было, и не Кикимора, которая людей в болоте топит! – Манька, покрылась испариной, которая тут же неприятно охладила замерзшее тело. Отпила горячий чай, но даже он не помог избавиться от ощущения какого-то потустороннего кошмара. – Ты что, сдурел? Я не собираюсь становиться убийцей!

– Самозащита – не убийство! Оборотень – человек, управляемый зверем, и зверь, управляемый вампиром. Вспомни разбойников, много ли в них человеческого? Прежде, чем куда-то сунуться, вампир выведет строем оборотней, и эти звери будут искать твоей смерти… Мы почти дошли до конца леса, нам за третью вершину, а там… – махнул Дьявол рукой, воткнул ветку в землю, и отвернулся, всматриваясь в туманную и заснеженную даль впереди.

Ветка загорелась, и Манька протянула к ней озябшие ладони. Она и сама знала, что до гор почти дошли. Здесь начинались предгорные возвышенности: сопки, плоскогорья и много скальных выходов на поверхность, а когда выглядывало солнце, на размытом горизонте видела неровности острых пиков.

– Может, сдадим органам правосудия, пусть привлекут к ответственности нерадивых хозяев, которые за животными не смотрят, – в сердцах бросила она, глядя в ту же сторону. Спасение было так близко, но еще так далеко! – Дьявол, я становлюсь каким-то ужасом… Я не могу воевать с людьми.

– Поздно! Война началась. И потом, это не мы к ним придем, они к нам. К тебе. За твоей кровушкой. И белый флаг тебе не поможет. Ну, никакого терпения на тебя не напасешься! – не выдержал он, в сердцах выдернув из ее ладони крышку от термоса и завинчивая ее. – Кстати, не трать время на суды. Органы правосудия как раз состоят из оборотней. Тебя же на бабки разведут и посадят. Спаситель сказал: разберись до суда. Или помирись. Или сделай так, чтобы враг до суда не дошел – все отдашь до последнего кодранта.

– Кто они, и кто я?! Я не могу воевать со всем миром!

– Мне бы нечисть казнить, но за что, если умно живет? Дурака проще сжить со свету, чтобы не мучился, – он смерил Маньку раздраженным взглядом и с досадой отвернулся. – Потом удивляетесь, почему мир несправедливо устроен. Правильно он устроен! Человек навсегда отказался принять нечисть, как нечто не соответствующее природе в целом.

– Раскричался, – обиделась Манька. – Ты вечность живешь, а и то многого чего не можешь. Лучше б деньги научился печатать, все была бы какая-то польза!

– Я умею, только непомерное их количество ведет к их обесцениванию. Деньги на то и деньги, чтобы оставаться предметом вожделения. Ну, ладно, – смягчился Дьявол, закрывая тему о своей ограниченной дееспособности. – Вспомни убитую девочку. На счету каждого оборотня не одна, и не две жертвы. Для них человека убить, все равно, что муху прихлопнуть. Разве может обычный человек прийти на чужую землю и убивать ни в чем не повинных людей за интересы вампира? А оборотни могут, и убивают. В образе человека он, скорее всего, не примечателен ничем – обычный обыватель с дурным характером. Многие из них понятия не имеют, что они оборотни и в полнолуние надо в зверя превращаться. Просто вдруг ни с того ни с сего выйдет наружу ярость – и готов человека разорвать. Некоторые утоляют ярость в доме своем, а в люди выйдет, масла масляней, некоторые на людей набрасываются, но выбирают обычно слабых, некоторые в армию записываются, чтобы ему за убийство еще деньги платили и медали давали. И ни один оборотень не нападет на хозяина. Все, кто сюда пожалует – придет по зову вампира. А вампир – существо безжалостное. Скажи спасибо, что человек для вампира недоразвитое существо, на поесть, на попить, а то бы людей уже давно не осталось. Я, вот, сколько уже пытаюсь озарить Благодетельницу, что ты полноценный враг и ей бы стоило отнестись к этому серьезнее, но в мыслях ее ты умерла уже. Гадает только: сама собой, Кикимора утопила, или Матушка побаловала себя мясцом. Маня, я не по своей воле на твою сторону встал, я здесь беседую об оборотнях, потому что Помазанница своей беспечностью и самоуверенностью выбора мне не оставила, так что пользуйся моментом.

– Ну! – в глазах Маньки отражался только ужас, и никакое понимание не светилось.

– Как ты можешь обезопасить себя в лесу от зверя-вампира? Он анализирует, как человек, думает, как человек, знает, как вампир, нюх и зрение у него звериные, сравнимые разве что с волчьими.

– Мне с ними договариваться что ли? – не поняла Манька.

– Мань, – голос прозвучал таким тоном, когда Дьявол совсем любви к ней не испытывал. – Пойми, оборотни будут охотиться на тебя. Вампир им руки развяжет… Ну так стань сама охотником, зря мы с тобой столько готовились, каждый день по лесу бегали и прыгали? А вдруг тебе повезет? Разве нечего тебе защищать? А земля? А избы? А правда твоя? Кто-то собирался задорого сложить голову, ну так сложи задорого! Они, конечно, численным превосходством возьмут, зато умрешь, как герой, а я о тебе кому-нибудь поведаю.

Манька взвалила котомку за плечи. И тут же снова провалилась в снег по пояс.

– Ты сумасшедший! – сквозь зубы, процедила она.

– Я бы так о тебе подумал, – недовольно проворчал Дьявол, подставляя руку. – Поверь, даже вампиры искренне воют, когда оборотень прикладывается зубами! Редко, но бывает, когда вампиры между собой разбираются, что объектом охоты становится один из них, – он вытащил ее и поставил на твердое место, отряхивая с куртки снег.

Манька с неприязнью оттолкнула его. Самые страшные рассказы о Дьяволе подтверждались: падает она во все тяжкие все глубже и глубже, и мысленно уже готовилась сдаться на милость властям, содрогнувшись, когда представила, как ее насаживают на кол.

Но Дьявол не собирался сдаваться.

– Для вампира оборотень – идеальный слуга: не надо кормить, поить, выгуливать, дал денег, он о себе позаботится, позвал – и ластится у ног. Полнолуние – час оборотня, в это время они убивают хладнокровно и безжалостно.

– За всех положено наказание, просто не всех убийц могут найти.

Дьявол рассмеялся.

– А как же Баба Яга? Убила не одну сотню человек, а кто ее пожурил? А кто ищет почку человека, которая вдруг пропала? Кто ищет вампира, который взвалил на человека непосильную ношу, подтолкнув на самоубийство? Это по вампиру весь мир слезой умывается, а убийц человека искать никто не станет. Сходи на кладбище да посмотри, сколько там безымянных могил. Людей в таких могилах много больше, чем крестов над ними: привезли и свалили в яму, как мусор.

Манька осеклась. Хоть и ненавидела она Дьявола в этот момент, но он говорил то, что сама видела. Первым делом списывали на самоубийство, не получалось, начинали искать крайнего. Доводили дело до суда, а там оказывалось, что у крайнего железное алиби, о котором забыли упомянуть. Органы долго думали, что с этим делом делать, даже если свидетелей было пруд пруди, для властей недостаточность улик была на лицо. И пылилось это дело до закрытия, пока срок давности не закончится. С вампирами – все с точностью наоборот. Откуда у органов только силы брались, чтобы поднять на ноги все государство! Подозреваемые признавались даже в том, что о себе не подумали бы, да так быстро и горячо, что сразу становилось ясно, что преступники тоже люди, и совестливые – много добрых слов звучало в их адрес, когда удивленные родственники и знакомые пытались понять, как оступился человек.

– Между тобой и Благодетельницей стоит все народонаселение государства! – напомнил Дьявол. – И это народонаселение не будет с тобой церемониться. Два пути у тебя: вернуться и умереть, или забить насмерть всех, пока не одолеют. Достойная была бы смерть! Я бы так и сделал.

– Я же не собираюсь убивать Благодетельницу… Согласна, за Кикимору и Бабу Ягу, наверное, мне положено какое-то наказание… Устроила самосуд… Но я защищалась! Они даже не люди, как оказалось, а не пойми что, две безумные старухи… Но смерти я точно не заслужила. Я не животное, в конце концов, чтобы со мной так поступать!

– А чем вы отличаетесь от животных? – усмехнулся Дьявол. —Разве что руки приспособлены к рыночным взаимоотношениям да хвост вышел в люди, но принцип выживания тот же. Было человеку одиноко, и дал ему душу и ближнего, а не учел, что наложение двух земель, которыми образуется пространство, позволяет человеку мастерски видеть выгоду. Животное территорию глазом зрит, и человек глазом, а того не понимает, что глаз у него четыре. Смотрит на огород соседа и в мыслях уже занимает его территорию. И это не человек виноват, это свойство земли заполнять собой все пределы. И если у человека еще какой-никакой тормоз есть – другой человек, который болью останавливает его, то нечисть ездит без тормозов. Не имея души, человек хуже животного. Высокоразвит, не спорю, я предполагал сделать его похожим на себя, и сразу понял: а Бог-то не самое благородное существо – он территорию свою метит.

– Мне чужого не надо! – осадила Манька Дьявола.

– Надо. За тем и идешь, – парировал Дьявол. – Жизненного пространства захотелось.

– Я за своим иду! – взорвалась она.

– Уже не твое. Мешают, значит, оспаривают, своим бы никто не помешал пользоваться.

– Я не буду… Убивать… Людей! – гордо произнесла Манька.

– Тогда иди домой, если не можешь ответить мучителю взаимностью! – Дьявол развернул Маньку лицом на восток. – Вот он – момент истины!

Избы, которые шли впереди, притаптывая снег в широкую дорогу, заметив, что Дьявол с Манькой препираются, повернулись и приблизились, и Маньке показалось, что и они смотрят на нее с осуждением. Она почувствовала, что из глаз вот-вот хлынут слезы: неужели все было зря?!

– Не пойду! – упрямо выдавила она, обойдя Дьявола.

Избы, решив, что инцидент исчерпан, побреди вперед. Дьявол, замыкая процессию, побрел за нею.

– Тут такая каша намечается, – проворчал он. – Если кто-нибудь из оборотней сообразит, что ты – душа Его Величества, ни за что не откажется украсить венценосное чело своим неотступным призывом. Нечисть – она с умом дружит. Вот уж я над обоими посмеюсь! – язвительно высказался он, и замолчал, поглядывая в спину с сочувствием.

Манька кожей чувствовала его издевку. Да, соболезнования были ей очень кстати. Другого случая могло не представиться, хотя сама мысль, что люди пойдут ее убивать, казалась ей абсурдной.

– Человек, получается, дурак? И не человек, а так, мясная вырезка?

– Разве нет? – подтвердил Дьявол худшие опасения. – Вампир – хищник, там, где он, хаос, разрушение и смерть… По уровню развития он выше человека, а иначе как бы стал пастухом? А человек открыт всему, что улавливают его. Вот скажи, какую выгоду ищет человек, когда, не имея ничего за душой, начинает подавать каждому, кто протянул руку? Ведь не он разорил человека, почему чувствует себя виноватым? Больно ему и оброк в руку кладет.

– Ну, сама была в такой ситуации, знаю, каково это, потерять все, – ответила Манька. – Конечно, больно, если люди не живут, а выживают.

– Вот! Вампир понимает, что люди так живут, и для него это норма! Вид нищего не бьет его по глазам, он уверен, что твоя жизнь не может быть иной. Да, человек с душой не так остро чувствует боль, как проклятые вампирами, но и они понимают, каково это быть униженным. И нигде не найдет правды, суд человеческий не закроет его, так что выйти в люди можно только вампиром.

– Ну, в тайне, может быть, надеются, что им Бог начнет подавать, – укорила Манька Дьявола. – Спаситель сказал про женщину, что она больше всех в сокровищницу положила, вроде как оценил. Но если он понял, значит и Бог должен понимать. А от тебя разве помощи дождешься?

– Что понимать? Что ты полностью обнищала? А зачем Богу подавать нищему, если он за Его милость отблагодарит вампира? Я не прошу отдавать последнее, я вообще ничего не прошу для себя. Десятина – это помощь тем, кто еще не встал на ноги, сиротам, вдовам, увечному, левиту, который за всех отдувался передо мной. Жертву, начатки и первенцев, надо искать в земле вашей – это процент за нее и рента. А все, что вне твоего пространства, и так мое. И с чего ты взяла, что Спаситель оценил поступок женщины? Разве он сам что-то положил в сокровищницу? Ни от избытка, ни от скудости – стоял и смотрел, а потом вышел с умозаключением. Заметь, он получил его не от Бога, сам вынес! И ученики его, кроме советов и наставлений, никому ничего не подавали. Буянили и переворачивали лавки с товарами, а ведь люди пришли продать свои изделия и заработать честным трудом. Я не говорю, что я между ними ходил, но, может быть, и ходил. А желающих и умеющих изгнать беса и в наше время хватает. И тоже не подают, даже беса бесплатно не изгоняют…

– А если человек в беде? – Манька остановилась и развернулась, глядя Дьяволу в лицо с непониманием. – Никто же не подает, больше, чем он может. почему я не должна поделиться?

– Вампиры обманывают людей именно этой мерой, когда суют обращение к ним в землю проклятого. Не душа говорит о человеке, сам вампир, и когда ты раздаешь свое имущество, Сын Человеческий на стороне вампира радуется своей прибыли: «Вот, как щедр я, – слышат люди, когда смотрят на вампира, – душа моя принадлежит вам, входите и пируйте вместе со мною!» Но ты ведь не от избытка подавала, а из жалости и сострадания, – Дьявол хитро прищурился. – Где же тогда твой ум, который обличает твою скудость? Много подавали тебе, когда ты, нищая и нуждающаяся, каждый день была у всех перед глазами? С чего решила, что твою щедрость приму как благотворительность? На Суде сразу встанет вопрос, с какой радости бросала избыток верой в себя, а не знанием нужды человека? Я очень скупой, и могилу рою всякому, кто расточает имение свое. Имя человека в имении его, и горькая судьба, когда не имеет ничего за душой.

– Что же, не помогать никому?

– Конечно, мимо беды проходить, не след. Беда войдет и выйдет, сделав круг, и откроется правда. Но не болью должен руководствоваться человек, а знанием. Тот же нищий: позовет вампир – и пойдет тебя убивать.

– Какой смысл меня убивать? Я ведь никому не мешаю…

– Ты убила матушку Благодетельницы, и язык повернулся спросить какой?! – Дьявол удивленно покачал головой. – Праведный гнев!

Манька устремила тоскливый взгляд в небо.

– Дьявол, если их будет много, у меня нет шанса выжить, зачем же брать на себя грех? И не разбойники придут искать мне смерти, а те, кто искренне верит Благодетелям. Скажут им, что я враг, и мне их уже не переубедить.

– Расклад такой: оборотни в большинстве своем идут понять, что происходит в этом лесу, – оживился Дьявол. – И когда обнаружат труп Бабы Яги, непременно попробуют тебя достать.

– С их-то звериными способностями они все равно меня поймают.

– Если тебя оборотни убьют, зверь засветится на челе Его Величества. Вот уж вампиры-престолонаследники посмеются! В принципе, и ты радуйся, поясок в Аду не помешает.

– Дать им в отместку себя убить? – вскинулась она. – Что-то я тебя не понимаю. То предлагаешь воевать, то умереть… ты уж остановись на чем-то одном.

– Ха! В том-то весь фокус! – криво усмехнулся Дьявол. – Чтобы подставить вампира, надо умереть достойно, чтобы земля тебя славила, а не оборотня, выставляя Его Величество перед людьми заказчиком убийства. И чтобы вампиры про тебя не уразумели, пасть в этой битве безымянным героем. А если заподозрят, что это ты тут с Бабой Ягой и Кикиморой разобралась, убить тебя оборотням они не дадут, через пару часов здесь будут и Благодетельница, и Его Величество, и драконы, и спецподразделения, чтобы не дай бог печати на челе не осталось. только представь, что тебя на государственном уровне отучают любить жизнь… – это будет пострашнее геенны огненной, так что сама на себя руки наложишь, лишь бы не чувствовать издевательств. А вампиры только этого и ждут!

– Ужас! – содрогнулась Манька, представив, как с нее сдирают кожу.

– Ну, ты еще не погибла, а вдруг победа будет за тобой? Если не раскроешься, вампиры еще долго не рискнут сюда сунуться, пока не исследуют, кто и зачем выступил против них, и будут не тебя искать, а раскрывать заговор. А это тебе на руку, мы за это время в цивилизованной части государства среди толпы затеряемся. Как докажут, что это ты? Сейчас лучше подумать, как с бедой справиться.

– Думаю! – раздосадовано проговорила Манька, устремив унылый взгляд сквозь деревья. – Только в голову ничего не приходит. Кто они, а кто я!

Дьявол озадачено потер лоб.

– Что может остановить человека-оборотня и зверя-оборотня?

– Мешок, набитый деньгами, – уверенно ответила Манька. – Они сразу к себе его потащат. Прятать. За это время можно далеко убежать. Только не я, ни ты, денег не печатаем. Ну, если ты знаешь, где тут клад зарыт… – развела она руками.

– Оборотней вампир поведет, благосостояние оборотней его вряд ли интересует.

– Я думала оборотни зверем по лесу рыщут, кого нашли, того и съели, – Манька перебирала в уме все случаи из жизни, когда могла столкнуться с оборотнем.

– По грибы что ли жертва ночью в лес пошла? – скривился Дьявол. – Оборотень, обычно, далеко от дома не отходит, то собаку порвет, то припозднившимся человеком закусит, но чаще поизмывается над кем-нибудь. Зачем искать пропитание, если еду можно в магазине купить? Лес – самое безопасное место от любой нечисти, мы сами по себе, они сами по себе. Но сейчас на это рассчитывать не приходится, у наших будут определенные намерения и четкие инструкции. И днем это будут люди, управляемые зверем, а ночью звери, управляемые вампиром. Некоторым, конечно, нравится оставаться зверями, но обычно они на строгом учете, цены немалой, так что вряд ли мы их увидим.

– Ужас! – ответила Манька с содроганием, понимая, что рука у нее на человека не поднимется. Да она и убиение зверей плохо себе представляла. Говорить ей с Дьяволом ни о чем больше не хотелось. Сердце болело, обнажая муку предстоящего сражения. Она уже решила, что пожертвует собой, и мысленно прощалась и с Дьяволом, и с избами, и со всеми жителями своей деревни. Впрочем, у нее еще был месяц, чтобы привести дела в порядок. Никаких особенных дел у нее, как оказалось, не было, но созрел свой план спасения: если подняться чуть выше по реке, и часть проплыть по воде, то можно было бы найти такое укрытие в земле, которое схоронило бы ее на время полнолуния. Дьявол мог бы помочь, жаль, избы в землю не спрячешь. Но вряд ли избы оборотней испугаются, вон у них ноги какие, побегают по лесу, пока суть да дело. И еще проблема: речка скована льдом, а там, где не замерзла, течение такое, что сразу под лед затянет.

– А вот скажи мне, почему не каждый укушенный становится оборотнем? Почему одних убивают, а других делают себе подобными? – нарушил Дьявол молчание через некоторое время.

– Понятия не имею и знать не хочу! – буркнула она.

– Не будь меня, – Дьявол хмыкнул, – тебя бы уже три раза развенчали, три раза растерзали и трижды съели, – и с грустью проворчал: – Я, в общем-то, не должен тебе помогать. Мне бы дождаться, когда поймешь, что они идеальные, но пока все получается наоборот: совершенно идеальные свои творения начинаю рассматривать с объективной стороны. Какой-то неправильный сценарий!

– Ты наплодил, а я должна объяснить? – от возмущения Манька задохнулась. – Я вообще о твоей любимой нечисти от тебя узнала! Скорей б это все закончилось.