На последний шанс меньше

Никита сел и закинул ногу на ногу. С Кутузом их разделило расстояние всего в две ладони, но как-то он сумел так устроиться, словно не на лавочке в парке, а дома на диване.

– Хороший костюмчик… – заметил Кутуз, глянув на рубашку и штаны, купленные явно в фирменном магазине. – И ботиночки новые… Тебя прям не узнать: когда впервые пришёл – и сейчас…

– Встречают по одёжке, – произнёс Никита с намёком, – а провожают по уму. Кстати – можно сказать, что вы сами всё это купили. Во второй раз…

– Подумаешь, дал на карманные… У меня к тебе, Никит, два вопроса. Надо нам их с тобой обсудить. – Кутуз поводил ладонью, словно лодочка лавирует между рифов. – Знаешь, как людям серьёзным и деловым. Ты же ведь деловой, серьёзный?..

Всем корпусом он повернулся к Никите и взглянул ему прямо в глаза. Тот хотел что-то ответить, но замер, его рот приоткрылся, а глаза застыли на одной точке… «Наверное, заметил протез» – подумал Кутуз.

– Стараюсь быть… – Никита шумно прочистил горло, но взгляд не отвёл. – Юрий Алексеевич, вы к чему-то клоните?.. Я не люблю заходы с далека. Говорите прямо.

– К чему я клоню?.. – Кутуз сделал движение поправить очки, но остановился на полпути, задумался. – Ну, давай разберёмся. Кхм… На счёт твоих документов: знай, Никит, что всё готовится, всё делается в лучшем виде. Через недельку – может, чуть дольше – получишь свои корочки и сможешь уехать куда вздумается. Как мы и договаривались.

Взгляд Никиты стал цепким и подозрительным, как у сторожевой овчарки. С насторожённостью он спросил:

– Есть что-то ещё?.. Какое-то НО?..

– Нет никаких но. – Кутуз помотал головой. – Всё, что обещал, я исполню. Вот только, понимаешь, проблема одна выросла… точнее, на хвосте твоём приплелась…

Если бы люди могли вспотеть за секунду, то Никита был бы уже мокрый. Изморозь пробежала по его нервам а сердце бухнуло, как молоток судьи.

– Приехал тут один из Новосиба… – Кутуз следил за мимикой Никиты внимательнейше, глаз не сводил. – Алексом назвался. Мы пробили его, так это оказался Кружилин Алексей Леонидович. Знаком тебе такой?.. – При этом имени у Никиты кровь сошла с лица. – По глазам вижу, что знаком… Понимаешь ли, вчера вечером этот самый Алекс позвонил нам и назначил стрелку. Отказываться от разговора будет неправильно, а про что он пойдёт – я смутно догадываюсь…

– Это каштановский помощник главный. Точнее бывший… – Никита шептал отрешённо. Перед взором его возникло перекошенное злобой лицо беловолосого громилы, которого он оставил умирать в пожаре. – Алекс Топор… Знаю – ужасно дурацкое прозвище, но, думаю, для него подходящее идеально…

– Да, в самом деле дурацкое. – Кутуз усмехнулся. – Он что – всюду топор с собою таскает?..

– Нет. Просто он как-то раз троих людей прилюдно зарубил, – голос Никиты звучал тихо, почти шёпотом, – вот кликуха и прилипла… Сам я так, не лично – через вторые руки слышал… Я думал, он мёртв…

Кутуз следил за побелевшим, заострившимся лицом парня. Стараясь разрядить обстановку, он произнёс:

– Ну, знаешь… сегодня человек ошибается, а завтра уже и нет… А почему ты думал, что он мёртв?

Никита поглядел на Юрия Алексеевича так, словно тот спросил что-то совершенно глупое.

– Я считал, что вам обо мне всё известно. Неужели нет?..

– А как ты думаешь?.. – Брови Кутуза подпрыгнули вверх-вниз. – Конечно я стремлюсь знать всё… но всегда, так скажем, полезно услышать историю из уст очевидца…

Никита понимающе покивал.

– Да, вы правы. Из уст очевидца… Хм… Ну, я и так уже вам всё рассказал, ничего нового не добавлю. Каштан этот в Новосибе был крупным заправилой. Криминальным по самую маковку. Убил я его вместе с той скотиной, что отца моего загубила. Вместе они его загубили… – Никита сделал паузу, сглотнул. – А Алекс этот в тот день Каштана сопровождал. Буд-то чувствовали… Когда я расправу устроил и дом поджёг, Алекс последним на ногах оставался. Порезал я его и умирать оставил. Не знаю, как он спасся…

– Я-я-ясно… – Кутуз покачал головой. – Любопытно…

Шумно тарахтя и воняя выхлопами, по дороге мимо парка пронёсся грузовик. Грохот поднялся раздражающий. Выхлопные газы будто бы брызнули на всех нечистотами. Никита задержал дыхание, а Кутуз поморщился и прикрыл нос воротником.

– Интересная история выходит… – сказал он, открывшись чуть погодя. – Теперь у меня нет сомнений, зачем он приехал. Если, конечно, это ни какой-то иной Алекс… Другое любопытно: как он узнал, что ты работаешь на меня?..

От возмущения у Никиты округлились глаза. Недоумевающе воззрившись на «профессора» он возразил:

– Я на вас не работаю!

– Ну-ну, не кипятись. Поработал какое-то время, это ведь тоже считается… – Кутуз хитро подмигнул. – Но сейчас не это важно. А важно то, что мы будем делать в этой ситуации…

Мимо ушей Никиты вовсе не проскочило это «МЫ», но он решил всё таки послушать, что ему скажут… В тоже время разум упорно напомнил, что гангренозное мясо отрезают, и опухоль выжигают, и от лишних людей избавляются…

– Алекс этот для меня никто. – Кутуз презрительно махнул ладонью. – И братва новосибирская тоже. У меня, знаешь ли, свои интересы, и я не позволю кому-то себе указывать. Есть, однако, некоторые понятия, которые нельзя игнорировать…

– Понимаю… – Никита неуверенно кивнул, в голову ему полезли самые дурные образы: погоня, убийства, бесконечные съёмные квартиры. Смерть от тех, кому доверился…

– А я вижу, что не понимаешь! – Кутуз смело хлопнул Никиту по плечу, от чего тот нервно вздрогнул. – Посмотри на себя: ещё немного, и тебя начнёт трясти!.. Зря это всё. Не собираюсь я тебя сдавать.

– Да?.. – Никита приподнял бровь. – Оказанная услуга не стоит ничего…

– Ошибаешься… – Кутуз помотал головой и убрал руку. – На меня работают много людей. Догадаешься, что объединяет их?

– Желание денег?..

– Не без этого. – Кутуз с улыбкой кивнул. – Вон и у тебя костюмчик новенький, да не дешёвый… Но нет, Никит. В таком деле, как моё, люди с тобой только если ты страшнее всех ментов и уголовников на свете… или если ты человек, способный своих от всех бед защитить. Человек, на чьё слово можно положиться. Люди такое ценят… если они не идиоты, конечно.

Никита вяло поинтересовался:

– Это намёк на то, что я идиот?..

– Не выпендривайся! – Кутуз повысил голос. – Слушай лучше, что говорю! Не знаю, как Алекс нашёл тебя, но нет никакой гарантии, что если удерёшь, он этого не сделают снова. Согласен? Ну а если менты тебя где сцапают, то опять же – песенка твоя спета…

Лицо Никиты стало мрачнее тучи, он скрестил руки на груди.

– Америку вы не открываете…

– Да слушай же, не перебивай! – Кутуз подался вперёд, его настоящий глаз, казалось, сейчас прожжёт в парне дырку. – Ты лучше оставайся. Нет, не на всегда. Знаю, ты хочешь свалить… Но побудь здесь какое-то время! А с Алексом мы решим. Я кое-что уже придумал… От ментов я тебя отмажу. Денег опять же хороших дам… Только мне в свою очередь от тебя тоже помощь потребуется. Ну, что скажешь?..

Кутуз замер, опасаясь проронить ещё хоть слово. Отстранившись, он стал терпеливо ждать. Никита упёр лотки в колени, положил подбородок на большие пальцы и молчал. Взгляд его скользил по асфальту, ветер трепал давно не стриженные пшеничные волосы.

– И какого же рода помощь вам требуется? – Никита поднял глаза. – Как в прошлый раз?..

– Именно. – Кутуз кивнул. – Не стану скрывать – у нас тут скоро разгорится самая настоящая война. С кровью, с трупами и с прочей грязью. Каждый боец будет на счету.

– Так вы имеете ввиду…

– Да. Чтобы ты повоевал на моей стороне. Ты же ведь умеешь воевать, правда?.. Не смотри на меня так, будто удивлён. Витя, мой главный по безопасности, про тебя кое-что раскопал. Мы, скажем так, знаем о некоторых твоих подвигах. Соглашайся! Если останешься… хотя бы на месяц, ну может на два – дам тебе… пятьсот тысяч.

На Никиту словно ведро холодной воды вылили. Он открыл и закрыл рот, прищурился, потом снова открыл – и снова закрыл. Кутуз терпеливо ждал.

– Щедрое предложение… – проронил Никита наконец. Слова дались ему с трудом. – Однако я вам уже говорил, что меня ваши разборки не интересуют. Я только проездом. Помните?..

– Помню. – Кутуз не шевелился, шевелились только его губы. – Помню конечно… Однако, прежде, чем отказаться, подумай, Никита, вот о чём…

Он умолк: мимо их лавочки пошла пожилая женщина с веточками в руках. Через толстые лупы очков на Кутуза с Никитой взглянули затянутые белёсой пеленой глаза. Седые волосы спрятаны под старомодным французским беретом, на шее болтаются архаичные бусы. Никита подумал, что так вот выглядела его учительница, Клавдия Ивановна, преподававшая географию в пятьдесят четвёртой школе. Милая была женщина…

– Подумай вот о чём, – продолжил Кутуз приглушённо. – Каким-то образом Алекс сейчас знает, где ты. Наверняка же он и не один ещё – за ним и другие люди стоят. Ты можешь сейчас уйти, я тебя не остановлю, а на сегодняшней стрелке просто скажу, что знать тебя не знаю, и пусть докажут обратное….Однако тебя будут искать, Никит. А ведь тебе ещё надо дождаться, пока твои документы приготовят. Что ты будешь делать всё это время? Прятаться?..

Никита угрюмо молчал. Кутуз продолжил:

– Может быть Алекс не найдёт тебя сам, и даже его люди, если они есть, не смогут, однако лично я в таком случае сразу же подключил бы ментов. Зная точно, в каком ты городе, поймать тебя очень легко! Сегодня ты свободен, а завтра, когда проедешься на такси, или в метро спустишься – раз! И уже в наручниках! Ты сам должен знать, как это работает…

– Знаю… – Голос Никиты прозвучал недовольно. Взгляд его стал мрачнее тучи. – Я прекрасно знаю, как это работает…

– Тем более! – Кутуз словно бы ткнул пальцем в несуществующую карту, у которой они сидят. – Попадёшь к ментам – попадёшь к Алексу! А если прямо сейчас убежишь – не видать тебе ни документов, ни денег… И всё равно кто-нибудь опять на хвост тебе упадёт!

Никита молчал. Никакой мимики, никаких чувств не выражал. Сидел, как камень.

– Забудь. – Кутуз закинул ногу на ногу, локоть положил на спинку лавочки. – Переждать, спрятаться, убежать – всё это варианты гиблые. А я тебе дело предлагаю. И с ментами, если вдруг что, вопрос решу, и с Алексом твоим разберёмся… А через время уедешь ты с новым паспортом и при деньгах. Плюсом к пятистам могу накинуть ещё тысяч пятьдесят, но это моё последнее предложение. Если мои узнают, сколько я тебе даю – меня просто не поймут.

Никита тяжко вздохнул. Левая его ладонь прижалась ко лбу, устало опустилась до подбородка, потом скакнула вверх и пригладила волосы. Холодный взгляд чуть потеплел, а губы скривились в невесёлой улыбке.

– Ладно. – Он опустил руку и сцепил пальцы на колене. – Ладно, Юрий Алексеевич… или Кутуз. Как вас больше устраивает?.. Согласный я. Но! – Никита поднял указательный палец. – Как только всё закончиться – я уйду, и у вас не будет ко мне никаких претензий.

– Это смотря, как уйдёшь… – Взгляд «профессора» стал глубоким, многозначительным.

– Не волнуйтесь, не по-английски. – Никита иронично ухмыльнулся. – Взялся за гуж… Ну а что с Алексом? Что вы придумали? Просто убить его?..

– Не глупи. – Голос Кутуза стал предельно деловым, а взгляд строгим. – Чтобы потом мне что-то предъявляли?.. Нет, Никит, тут требуется самое простое решение. Даже можно сказать – дворово-пацанское. Ты как, нормально себя чувствуешь? Двигаешься хорошо?..

…Когда всё обсудили, Никита сказал, что ему нужно подготовиться и попрощался. Кутуз не стал глядеть ему вслед, решил просто ещё немного посидеть и подышать свежим воздухом.

Интересно складываются дела в последнее время… Весело. Сердце бьётся чаше, кровь бежит по венам резче. Вот она, настоящая жизнь! Вот оно, развитие!.. Одно настораживает: отсутствие Агаяновского ответа. От стукача известно, что люди его собираются, готовят оружие, подтягивают шпану. Вроде как идёт толк про крупный наскок, но почему-то всё до сих пор тормозится… Стараниями Никиты Левон на больничной койке, так что особо не покомандует. Арсен мужик хоть и крутой, но вовсе не хитрый, а потому большой угрозы не представляет… Но где же сам Агаян? Куда он делся? Очень, очень странно… Или может всё это для усыпления бдительности?..

– А! Хрен с ним! Попутно разберусь… – Кутуз недовольно отмахнулся от тягостной мысли, как от назойливой мухи. Встал с лавочки и поправил одежду. – Сегодня о другом думать надо. Так, где там мои ребятки?..

Часы показали половину девятого. Багровый слепящий шар солнца уже подползает к краю неба. Никита погляделся в зеркало: одет в спортивку – красное вперемешку с чёрным, на груди какие-то полоски, напоминающие порезы от кошачьих когтей. Вообще этот костюм ему не слишком понравился, но приходилось спешить, а остальные, висящие в магазине, показались совсем уж дурацкими. Купив ещё и кроссовки, он быстро приехал домой и наскоро поел, после чего сразу лёг спать… и вот полчаса назад будильник разбудил, заставил поднятья и начать нехитрые приготовления – всего-то умыться и перекусить перед выходом.

Телефон завибрировал, на экране высветилось: «Я подъехал». Никита выглянул из окна съёмной квартиры – у подъезда, сверкая полиролью, красуется «Нива Шевроле». Наскоро доев, Никита вымыл руки и обулся. Уже через две минуты он стоял на крыльце и глядел на машину сверху вниз.

– Ну, чего ждёшь? – Валя выглянул через припущенное стекло. – Забыл чего?..

Никита запрыгнул на переднее сиденье и они стартовали, взорвав позади себя облако пыли.

– Я так посмотрю, вкусы у тебя устойчивые… – Внутри Никита огляделся. – Эта тачка случаем не твоя ли собственная?

Валентин понимающе улыбнулся.

– Не, не моя. Но у меня тоже внедорожник, тут ты угадал. Ну а что? Везде удобно!

Пока ехали, трепались о машинах. Валя рассказал, как в армии управлял БТР, как переводили его в несколько частей подряд и везде поручали какой-нибудь «самокат». Последним оказался «УАЗик», и так глубоко полюбился тот Валентину, что с тех пор он только похожие машины и берёт, остальными брезгует.

– Ну и чинить её легко! – доказывал он, лавируя между тянущимися рядами попуток. – Вот как-то раз за городом у меня полетел шланг бензиновый. А зима тогда стояла кре-е-епкая. Да ещё и первый час ночи! Был бы я на какой иномарке – конец бы мне пришёл! Ну а так легко справился…

Никита молчал, больше слушал. Думать ему не думалось, он лишь наблюдал из окна и временами чесал зудящую щёку. После паузы Валентин спросил:

– Чё? Нервничаешь?..

– Нет, вовсе нет. – Никита повернул голову и встретился с Валей взглядом. – Просто… Знаешь, я немного по другому всё планировал, а тут получается, что от меня на самом деле мало что зависит. А я так не люблю…

– Понимаю… – Валя сжал губы. – Ты главное, Никит, Кутуза слушайся, тогда будет у тебя всё хорошо. Он у нас мужик головастый. Честное пионерское!

– Слушайся… Делай, как сказано… – Никита с шумом выдохнул. – Бесит меня это всё…

Валентин пожал плечами, а Никита отрешённо уставился в окно… но потом добавил:

– Конечно это не значит, что я какое-то брехло. На что согласился – то всегда в силе, ты не подумай…

– А я и не думаю… – Валентин помотал головой. – Я, Никит, давно уже только за себя одного думаю, а за остальных, считаю, думать глупо. Улавливаешь такую мысль?.. Хорошо… Ты к стрелке готов?

С наигранным подъёмом Никита воскликнул:

– Всегда готов!.. Да там и готовится-то к нечему, всю тему, как ты говоришь, Юрий…э-э-э… Кутуз контролирует. А почему у него, кстати, такая погремуха? Из-за глаза?

– Кхм-кхм… – Валентин громко прочистил горло. – Ты про это лучше не спрашивай, меньше голова болеть будет. А про стрелку ты прав – всё схвачено. Если кто на нас там гнать начнёт, ты увидишь, как быстро обломается…

Никита хмыкнул и дальше помалкивал. Его взгляд вновь устремился за окно, на город. Так они и ехали, пока не оказались на пересечении Заводского шоссе и проспекта Кирова.

– Скоро будем на месте. – Валя сбавил газ и вдруг словно бы стал осторожнее, внимательнее. – Тут пустырь один есть, недалеко от лодочной станции. Очень для наших дел удобное местечко…

Никита натянул зловещую улыбку.

– Чё?.. Трупы там закапываете?..

– Разговоры всякие проводим, – ответил Валя серьёзно, чем собеседника малость смутил. – Сейчас времена, конечно, уже не те… однако чувствую, что скоро наступят старые недобрые деньки, и будем мы разъезжать по стрелкам, как вот сейчас по булочным…

– Это почему?..

– Потому что Кутуз затевает большую тему. – Валя завернул на Ветлянскую. – Очень острый супчик заваривает… Давай-ка, браток, пока о том не будем. Сперва этот день пережить надобно.

Вместо широкополосной под колёса прыгнула узенькая, поганенькая дорожка. Справа потянулась река Самара, слева промышленные бараки. Как и обещал Валя, уже через минуту показалась лодочная станция, опустевшая и безлюдная, а дальше за ней пышный кустарник, разросшийся на развалинах белокирпичного здания.

Валя свернул в сторону этого самого кустарника.

– Окно закрой и приготовься выходить.

Машина обогнула развалины. Перед взором приехавших из-за кустарника и старых руин выплыл чёрный блестящий «Мерседес» с двумя мужчинами около. Мужчины отступили и Валя проехал дальше, оставляя заезд свободным.

– Всё, приехали. – Он выключил мотор и открыл дверь, на ходу стрельнув в Никиту серьёзными глазами. – Выходи! Осматривайся.

Никита выпрыгнул и сразу в нос ему ударил речной запах, смесь тины и плесени. Тут-же, как в засаде ждала, налетела туча мошки! Не успел Никита толком оглядеться, а уже вовсю хлопал себя по шее.

– Проблем по дороге не было? – Юрий Алексеевич сделал к ним шаг. Спрятанные за очками, его глаза выразили полное спокойствие.

– Да какие могут быть проблемы? – Валентин широко развёл ладони. – Это не про нас. А когда прбудет вторая сторона?..

Никита кивнул Кутузу и только тогда перевёл взгляд на его крупного, прямо таки бочкообразного спутника. Лысый, широкоплечий. Пузо, как у бегемота. Под выцветшими бровями солнечные очки, а под носом-картошкой «генеральские» усы. Одет в охотничью форму, причём выцветшую и потёртую: на рукаве масляное пятно, на штанах прострочка, скрывающая пошарпанный раструб.

– Уже скоро должны объявиться… – Кутуз указал соседу на Никиту. – Вот, Витя, познакомься. Это тот самый парень, который Левона в больницу уложил. Можешь теперь посмотреть на него лично.

– Да знаю я! – «Витя» небрежно отмахнулся и кивнул Никите, мол: «Здрасте!»

– Мой начальник безопасности… – Кутуз улыбнулся и кивнул Никите на Виктора, уже засунувшего руки в карманы. – Будьте знакомы. Он про всех всё знает, так что ты не удивляйся, если что…

Никита немного подождал, ожидая, не подаст ли Виктор руку, но тот оказался явно не настроен, а потому Никита сделал вид, что и тоже не хотел.

– Наш будущий новый знакомый должен подъехать с минуту на минуту. – Кутуз огляделся и поправил очки. – Вить, у тебя всё схвачено?

– Глупый вопрос, шеф! – прорычал Виктор подобно медведю, которому наступили на лапу. – Ты же меня знаешь!

– Да знаю, знаю… – Кутуз нехотя кивнул. – Так просто спрашиваю. На всякий случай.

– Слушайте! А может быть, они за нами сейчас следит, а? – Валя заинтригованно взглянул на круглобокого усача. – Вон на том берегу замечательное место есть! Там и машину поставить можно так, что никто не увидит. Я сам когда-то ставил…

– Да ты о том не беспокойся! – Виктор не говорил, а прямо рыкал, как всамомделешний медведь или кабан. Никиту это даже начало забавлять. – У меня трое молодцов на хороших точках с «дегтерями», плюс ещё двое здесь, метрах в ста с «калашами»… Если хотите, прикажу им во время вашей… э-э-э… приватной беседы заставить пацанов потанцевать малёха… Ха-ха-ха!

Слова «колобка» Никите не понравилось – слишком самоуверенно прозвучали. Что, если у противника тоже не простаки водятся? Что, если они сами уже на прицеле?..

Словно прочитав мысли Никиты, Виктор повернул к нему голову-башню и заверил:

– Ты тоже, братец, не трухай! Если вдруг закипит – не боись, тебя прикроем! Ручаюсь!

Зарычал мотор, зашуршала перемалываемая колёсами галька. Кутуз махнул рукой и Валентин с Виктором, словно завзятые парные фигуристы, одновременно встали позади него, слева и справа за плечами. Валя мотнул головой Никите.

– Так! Всё делаем, как обычно! – скомандовал Кутуз и тут-же обернулся к Никите, кольнул его строгим глазом. – А ты молчи пока, не говори ничего. Понял? Ни слова!

Никита встал справа от Вали, и вся четвёрка пронаблюдала, как на пустырь выехала разрисованная «двенашка». С шорохом гальки она затормозила и наружу подчёркнуто медленно вылезли двое: мужчина лет тридцати в кожаной куртке, бледный и высохший, и парень лет двадцати пяти, в джинсах и спортивной ветровке, долговязый и лопоухий. Они встали в шаге от дверей и приняли такой вид, словно высокородные и богатые приехали смотреть на низких и нищих. Открылась задняя дверь, оттуда показалась голова, покрытая белыми длинными волосами. Блеснули холодные глаза… Узнав Алекса, Никита невольно сжал кулаки. Алекс тоже, видимо, узнал Никиту, так как щёки его быстро налились дурной кровью, а вены на висках вздулись, как змеи. Вид такой, словно он сейчас кинется!.. Но гигант лишь смерил его презрительным взглядом, и только потом не торопливо заметил остальных. С насмешливой ухмылкой он произнёс:

– Здравствуйте, люди…

– И ты не хворай, добрый человек, – ответил Кутуз добродушно. – Я так понимаю, вы и есть тот, кто назначил мне встречу. Чем могу быть полезен?..

Алекс опять глянул на Никиту, потом спросил:

– Вы Юрий Алексеевич Кожемякин?

– Да, это я… А вы Алексей Кружилин?

– Точно. – Алекс склонил голову влево-вправо, с хрустом размял позвонки. – Но можете звать меня просто Алекс, как и все.

– Благодарю… – Юрий Алексеевич чуть поклонился, в его голосе легко угадалась насмешливость. – И вы тоже обращайтесь ко мне просто – Кутуз. Так меня иногда зовут.

– Спасибо… – Теперь поклонился Алекс, и в этом его жесте тоже блеснула ирония. Никита приметил, с каким восхищением следят за беловолосым ребята, приехавшие с ним: глаза вылупили, уши навострили, каждый жест и каждое слово его ловят, точно Христа увидели. – Ну что ж, думаю, лучше перейти сразу к делу… – Алекс снова кольнул глазами Никиту. – Да, это я вам звонил, это я назначил встречу. Хочу решить важный вопрос… А вопрос такой: вон среди вас стоит чучело, нанёсшее мне оскорбление и ущерб. Мало того – оно убило моих друзей и сбежало, не ответив. Я бы хотел поговорить с тобой о нём, Кутуз.

Алекс скрестил руки на груди и глубоко вздохнул – это было похоже на то, как вздымается парус на корабле. Кутуз оглянулся на Никиту – лицо его выразило искреннее изумление. Хмыкнув, он произнёс:

– Интересные дела… Расскажи-ка, Алекс, обо всём поподробнее. Я хочу знать…

У Никиты сердце ёкнуло, но он заставил себя хранить маску спокойствия. В такие моменты нельзя давать и ничтожную слабину.

– Да историю-то эту уже, наверное, вся страна знает… – Алекс развёл руками. – Вот этот вот, Никита его зовут… он убил моего друга. Убил моих людей. Он тварь, которая должна ответить за свои поступки! Которой не место среди нормальных людей! Думаю, ты согласишься, Кутуз, что держать среди своих пацанов всякую шваль вовсе не правильно…

– Думать – это, конечно, признак ума. – Кутуз слегка наклонил голову вперёд. – Как и спрашивать, если чего-то не знаешь… Но что же ты хочешь от меня? К чему эта встреча?..

Лицо Алекса покраснело. Глаза выпучились, верхняя губа поднялась, обнажила зубы. Чуть ли не плюясь он выпалил:

– Чего хочу?! Я хочу взять его и раздавить, как червяка! Он виновен передо мной и перед другими людьми! Ты должен отдать его!..

– Стоп-стоп. – Юрий Алексеевич поднял ладонь. – Я, Алекс, никому и ничего не должен. Никому и ничего…

Глаза великана пылают, как факелы. Руки будто бы ищут что-то, а пальцы сжимаются в потуге задушить и сломать. С прямо-таки кричащим усилием сдерживая себя, Алекс кивнул.

– Хорошо, я не так выразился… Я хочу, чтобы ты отдал его мне. Это будет честно…

– Честно по отношению к кому?.. – Ко всем переменам в беловолосом громиле Кутуз остался пренебрежительно спокоен. – И вообще… Если мы слушаем тебя, то должны и выслушать человека, которого ты обвиняешь. Правильно я рассуждаю?..

Вопрос был риторическим, Кутуз не ждал ответа. Повернувшись к Никите, он попросил:

– Приятель! Выйди-ка! – Никита тихо вздохнул, сжал челюсти и шагнул вперёд, силясь держать во власти испытывающие неприятную слабость колени. – Видишь, какая история складывается? Человек вот говорит, что ты убийца, людей каких-то погубил… Что на это скажешь?..

Либо Никита переволновался и плохо соображает, либо Кутуз отличный лицемер – он спрашивал не по задуманному, а по наитию. Может быть Юрий Алексеевич всё-таки решили жертвенного козла зарезать?..