Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение

– Он неплохой мальчик, я тебя познакомлю, но его фантазии часто меня … шокируют … Мне Володя рассказывал, что твой муж очень здорово поет. Он нам не споет? Я даже гитару приготовила, – сменила тему Людмила Александровна.

– Думаю, что споет. Только не предлагай ему спеть то, что он сам захочет.

– Почему?

– Потому что тогда получится настоящий концерт, а подготовить репертуар у него времени не будет. Лучше направить его в определенную сторону.

– А романсы он поет?

– Конечно! Ты любишь романсы? У нас сейчас такая богатая фонотека появилась! И романсы там представлены очень широко – начиная с Вяльцевой, Ляли Черной, Морфесси и других старых мастеров.

– Если я просто попрошу его о романсах?

– Это будет нормально. А вот это вполне годится для торжественных приемов, смотри … – продолжила просмотр журналов Тоня.

Навстречу Владимиру Владимировичу и Свиридову поднялась Кони.

За обедом с легким крымским вином шел вполне светский разговор, не касающийся политики и насущных проблем.

Кони спокойно лежала и не попрошайничала.

– Владимир Владимирович, думаю, здесь можно говорить спокойно? Кони не разболтает?

Собака, как будто поняв, что говорят о ней, подошла к Свиридову и положила голову ему на колени.

– Кони – девушка надежная, не разболтает.

– Думаю, что для провокации можно использовать «тяжелые» боеприпасы. На Совете безопасности придется пошуметь на эту тему, затем устроить утечку информации. После чего организовать отстрел и утечку мишеней и даже пуль.

– Вы тем самым предлагаете нарушить секретность этих боеприпасов?

– Любое применение таких боеприпасов лишит их секретности, но не позволит их воспроизвести. Пусть потрудятся, это не так уж и плохо.

– Но каких агентов пришлют наши коллеги на такую приманку?

– Именно тех, кто нам нужен – анализ пуль сразу покажет им их происхождение. Тех, кого я намерен использовать для выявления этих агентов, готовили целенаправленно на поиск нашей фирмы. Они могут знать в лицо многих из забрасываемых.

– В вашем предложении есть смысл. Продумайте детали. Люда, угощай гостей!

– Спасибо, все так вкусно. Мы с Людой уже обменялись рецептами …

НЕУЖЕЛИ ВЫ НАМ не СПОЕТЕ?

После обеда Свиридовы хотели откланяться, но Людмила Александровна остановила их.

– Анатолий Иванович, неужели вы нам не споете? Володя рассказывал, что вы чудесно поете! Вот я даже гитару приготовила!

– Анатолий Иванович, я присоединяюсь к просьбе жены!

Свиридов опробовал гитару, настроил ее.

– Людмила Александровна, у вас есть какие либо пожелания?

– Люда очень любит романсы, Анатолий Иванович!

– Это совершенно необъятное поле … Но практически все имеют цыганские корни!

Свиридов помолчал и начал играть – негромко и очень мелодично.

Как грустно, туманно кругом,

Тосклив,

Безотраден мой путь,

А прошлое кажется сном,

Томит наболевшую грудь!

Удивительно, но такой знакомый текст, да еще для женского голоса – но как он пел!

Людмила Александровна, которая все-таки побаивалась, что способности Свиридова преувеличены, расслабилась и вся отдалась пению.

Ямщик,

Не гони лошадей!

Мне некуда больше спешить,

Мне некого больше любить,

Ямщик,

Не гони лошадей!

Только Тоня слышала этот романс в исполнении мужа и всего ансамбля «Живой звук», но и с аккомпанементом одной гитары это звучало так красиво! Удивительно, но такой знакомый текст, да еще для женского голоса – но как он пел!

Как жажду

Средь мрачных равнин

Измену забыть и любовь,

Но память,

Мой злой властелин,

Все будит минувшее вновь!

Ямщик,

Не гони лошадей …

Когда струны гитары замолкли, Владимир Владимирович и Людмила Александровна долго молчали.

Молчал и Свиридов, легонько трогая струны.

– А вот это пела Анастасия Вяльцева …

В лунном сияньи

Снег серебрится,

Вдоль по дороге

Троечка мчится.

Динь-динь-динь,

Динь-динь-динь, -

Колокольчик звенит.

Этот звук, этот звон

Много мне говорит.

Казалось, что вместе с текстом у Свиридова изменился и голос:

В лунном сияньи

Ранней весною

Вспомнишь ли встречи,

Друг мой, с тобою.

Динь-динь-динь,

Динь-динь-динь, -

Голос милый звенел.

Динь-динь-динь,

Динь-динь-динь, -

О любви сладко пел.

Свиридов не просто пел, он рассказывал трогательную историю любви:

Динь-динь-динь,

Динь-динь-динь, -

Колокольчик звенит.

Этот звук, этот звон

Много мне говорит.

– Конечно, есть Вертинский, Вадим Козин и много современных романсов. Классических, – подчеркнул Свиридов. – А вот это – совсем новенькое.

Ночь притаилась у окна,

А в небе тает тишина

И звезды.

Мне не забыть твои глаза,

Как мне вернуть тебя назад? -

Но поздно.

Я слышу вновь

Твой нежный голос

Неземной,

Твоя печаль сейчас со мной,

Ангел-хранитель мой.

В доме моем погашен свет,

Я на вопрос ищу ответ

Напрасно.

Но почему в ночи пустой

Звезда звездой,

Звезда слезой погасла?

– Что это? Я этого никогда не слышала.

– Еще услышите … скоро. А старые романсы живут и не стареют.

Тихо тянутся старые дроги,

Постепенно ползут под откос.

И печально глядит на дорогу

У дороги распятый Христос…

Свиридов даже не пытался копировать голос Вертинского, но все равно все почему-то слышали грассирующее «р» в этом сперва грустном, а затем развеселом цыганском напеве.

Запоет под ногами земля.

И легко мне с душою цыганской

Кочевать никого не любя!

– Знаете, Анатолий Иванович, мы тут с Людой не сговариваясь вспомнили Дину Дурбин и ее исполнение цыганского романса …

– Я тоже часто вспоминаю этот фильм и этот романс …

Две гитары, зазвенев,

Жалобно заныли.

С детства памятный напев -

Милый, это ты ли?

Эх, тебя узнаю я –

Ход твой в ре миноре,

И мелодию твою

В частом переборе.

Такое музыкальное сочетание плавного салонного романса с развеселой цыганочкой.

Эх, раз, еще раз,

Еще много, много раз.

Поговори-ка ты со мной,

Гитара семиструнная,

Вся душа полна тобой,

А ночь такая лунная.

Эх раз, еще раз,

Еще много, много раз …

К этому романсу естественным путем присоединялись другие цыганские романсы и, казалось, конца краю не будет задушевному разговору гитары и человека.

Когда струны гитары замолкли, все долго молчали.

– А теперь взамен романсов стали модными так называемые эстрадные песни, – сказала Тоня. – Хотя и на романсы тоже любители находятся. Правда, Толя?

– Романс – это музыкальная форма, но еще есть и содержание. У нас в школе сейчас работает удивительная девушка, которая считает, что музыка сама по себе не существует.

– Как это может быть?

– Она считает, что музыка может возникнуть только при душевном контакте автора, исполнителя и слушателя.

Серая лошадка

В чистом поле скачет.

Может, кто украдкой

Обо мне заплачет.

В белое пространство

Заманила вьюга,

Иль непостоянство

Жизненного круга.

Казалось, что Свиридов играет только на одной струне, и она тоненько вторит ему:

А в тихом домике

Зажжется свет,

И голос тоненький

Сорвется вслед -

Куда ж ты, маленький?

Мир полон бед!

Ах, мама, маменька

Я уж не маленький,

Ах, мама, маменька

Мне много лет …

И совсем не казалось странным, что песню для высокого женского голоса поет мужчина.

Что-то стало жутко –

В стужу не согреться,

И под полушубком

Леденеет сердце.

Что-то стало шатко,

Разгулялось что-ли,

Серая лошадка

Заблудилась в поле.

Даже Кони заслушалась нехитрой мелодией, подошла и села рядом со Свиридовым.

Ах, мама, маменька –

Я уж не маленький,

Ах, мама, маменька

Мне много лет.

И такая нежность и любовь прозвучала в голосе Свиридова, что у Тони даже навернулись слезы, хотя она не раз слышала эту песню.

– Анатолий Иванович, у меня складывается мнение, что современная молодежь лучше воспринимает более ритмичную музыку в быстром темпе. Например, как вы пели тогда в ангаре, в колхозе. Это так?

– Анатолий Иванович, спойте! А то он уши мне прожужжал, а я этого нигде не слышала!

– Да это передавали по радио на УКВ!

Идет кораблик по реке,

Идет, качается.

Родные берега вокруг,

Забытые давно.

Идет как-будто по судьбе,

С мечтой пересекается.

И что там ждет нас впереди –

Не разберет никто.

То, как поет Свиридов, внимательно слушала Кони – она наклоняла голову, шевелила ушами.

Гуляет ветер над Днепром,

Цветут сады зеленые.

Над Лаврой тетушка с мечом

Загадочно стоит.

Собрались за столом

Лишь добрые знакомые,

Лишь только наши

Пацаны,

Пусть бог их сохранит.

– Вы бы знали, что было потом! Несколько дней все пели или мурлыкали эту песню!

– Это довольно типичная современная песня, далеко не самая хорошая, но и не самая плохая. Таких авторов развелось множество – кто пишет для ресторанов, кто для эстрадных коллективов, кто для своих собственных выступлений.

– Ну, для ресторанов пишут шлягеры погромче! Ты представляешь, Люда, когда я помешал Анатолию Ивановичу отдыхать – он такой шлягер исполнял!

– Анатолий Иванович, какой? Пожалуйста!

Громкая, бравурная музыка – гитара просто гремела:

Груди волн мне напомнят

Ярких клавиш в душе.

И пустоты заполнят,

Что имелись в душе.

Я брожу до рассвета

По песчаной кайме.

Вдруг далекое эхо

Возвратится ко мне -

Черное море,

Черное море,

Где ж ты, берег родной?

Черное море,

Черное море,

Тихо шепчет прибой.

Черное море,

Черное море -

В дымке пляж золотой.

Черное море,

Черное море,

Я – с тобой.

Черное море,

Черное море -

Я – с тобой!

– Ты представляешь, Люда, когда такое, да с мощным оркестром, да с трубами? Это ж было на все побережье!

– Да, это рассчитано на исполнение в большом зале, с мощным звуком.

– Толя, а что тебя просили спеть тогда у Волчек? В «Современнике»?

– Вы пели в «Современнике»?

– Да, я был там в гостях. А Хаматова и Корзун, которые слышали раньше мое пение, уговорили меня спеть. Вот это, наверное, будет вам близко.

Свиридов запел песню Мекки-ножа на немецком языке, хорошо знакомом Владимиру Владимировичу и Людмиле Александровне.

А потом и на русском.

Рвутся люди выйти в люди,

Кто прорвался – тех не жаль.

Вот правдивое преданье,

Вот правдивая мораль.

Это было в наше время -

Это время – как не жаль.

Вот правдивое преданье,

Вот правдивая мораль.

У акулы зубы клинья,

Все торчат, как напоказ.

А у Мекки – нож и только,

Да и тот укрыт от глаз.

– Изумительно! Анатолий Иванович, вы вполне можете выступать на сцене!

– Или в ресторане, так будет точнее …

– Вы себя недооцениваете! Ваша игра, ваше пение – все на самом высшем уровне! Тоня, разве нет?

– Он это знает. Приезжайте к нам, скоро будет очередной концерт Толи. По моему, они еще не решили, какова будет программа, но это будет интересно. Приезжайте.

– Как, Анатолий Иванович, приглашаете?

– Я буду очень рад, если вы приедете к нам.

Я увидал тебя впервые

Когда красавица-весна,

Рассыпав звезды золотые,

Пришла и встала у окна.

Ты посмотрела ясным взглядом,

Лучистым взглядом серых глаз,

Любовь и счастье встали рядом

И вихрем закружили нас.

Шумит метель, все замела дороги,

И всеж лежит от сердца к сердцу путь.

Мой милый друг, люби меня немного,

Где б ни был я меня не позабудь!

– Анатолий Иванович, это Козин?

– Да, это танго Козина «Зима». Кстати, вариант, а не оригинал. Тонечка, не пора ли нам? Мы уже хозяев замучили.

– Анатолий Иванович, поимейте совесть!

– И вообще можете остаться на ночь – не лететь же вам в темноте!

– Спасибо за гостеприимство, но нам пора. Кони, ты не проболтаешься? Я на тебя надеюсь! До свидания – не провожайте. Я позвоню …

СВИРИДОВЫ ИСЧЕЗЛИ

Свиридовы вышли в сад, отошли от дома. Затем Свиридов втянул Тоню в темноту, она ощутила движение и … и оказалась в своей спальне.

Свиридов поднял телефонную трубку.

Раздался звонок телефона и Владимир Владимирович поднял трубку.

– Владимир Владимирович, все в порядке. Спокойной ночи.

– Володя, кто звонил?

– Свиридовы ложатся спать и пожелали нам спокойной ночи.

– Но … Володя, как это возможно?

– Спроси у Кони. Хотя она обещала не болтать …

СРОЧНЫЙ ВЫЗОВ

– Анатолий Иванович, добрый день.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович.

– Как скоро вы сможете прибыть ко мне в ситуационную комнату?

– Я слышу, вы там не один …

– Анатолий, привет.

– Здравствуйте, Владимир Альбертович. Какова срочность?

– Как можно быстрее, Анатолий Иванович. Мы не хотим принимать решение без вас.

– Ну, тогда – здравствуйте!

Владимир Альбертович и Владимир Владимирович вздрогнули – Свиридов стоял посреди комнаты и здоровался с ними не по телефону.

– Быстрее уже невозможно, простите …

– Да, Анатолий, ты можешь удивить хоть кого …

– Ничего, мы люди привычные. Давайте работать.

Владимир Владимирович достал папку.

– Вот здесь материал, который мы собираемся переслать Президенту США – то есть торговаться с ним. Посмотрите. Добавка к этому – разговор по телефону.

– Мы уже давали этот материал на просмотр квалифицированным специалистам, и они одобрили с очень незначительной коррекцией. Основная коррекция касалась того, что посылать нужно не видеоролик, а фотографии …

ПОДГОТОВЛЕННЫЙ МАТЕРИАЛ

Свиридов быстро пролистал папку, посмотрел фотографии.

– Ваше мнение, Анатолий Иванович? Ведь вы, пожалуй, единственный, кто знает весь материал целиком. И потом – вы помните наше сомнение насчет этой дамы?

– Мне кажется подборка весьма весомая. И это будет еще весомее, если на другой день после получения Президентом этого послания произойдет утечка информации и пара фотографий появится в Интернете. Без фотографий дамы.

– Как, Владимир Альбертович, принимается?

– Принимается. А кто будет осуществлять вброс?

– Это я могу взять на себя.

– Сколько времени вам потребуется на подготовку операции вброса?

– Мне понадобиться материал для вброса. И точное время, когда послание будет на столе у Президента. Тогда через пару часов материал будет в Интернете с пометкой «Из Белого дома».

– У вас есть копии оригиналов видеозаписей?

– Для вброса нужно будет отсканировать фотографии – так достовернее. А по поводу этой дамы … Мне кажется, что я смогу договориться с ней … Провести первую стадию вербовки …

Собеседники Свиридова задумались.

– Вы считаете, что эту даму можно завербовать!?

– Анатолий, ты в своем уме?

– Думаю, что завербовать ее нереально. Но что мы теряем? Попытка – не пытка. Тем более, что дама эта – прагматик до глубины души и абсолютно беспринципна …

– Вы серьезно так считаете, Анатолий Иванович? И что это может нам дать?

– Конечно, работать на нас она не будет – в прямом смысле. Но как агент влияния – вполне вероятно … Давайте, я попробую. В крайнем случае мы ничего не теряем – я же не буду раскрывать карты и шантажировать ее порнушкой. Только некая утечка информации …

– Как, Владимир Альбертович? Мне кажется, что предложение Свиридова имеет смысл.

– Я тоже так думаю. А провести беседу с этой дамой уж он сумеет …

– Тогда берите фотографии, – оказалось, что фотографии в папке находились в трех экземплярах.

– А время мы установим по факту телефонного разговора с Президентом. Договорились?

– Так точно. Еще что-нибудь?

– Нет. Спасибо. Можете быть свободны …

– Желаю здравствовать!

И Свиридов исчез так же внезапно, как и появился, и оба его собеседника опять вздрогнули.

– Вы знали об этой его способности, Владимир Альбертович?

– Нет, не знал, Владимир Владимирович. Боюсь, что мы многого еще не знаем, и не исключено, что не узнаем никогда …

БЕСЕДА с ЛИЗЗИ

Невысокая и стройная негритянка – афроамериканка! – пришла к себе домой усталая, и сбросив туфли прошла в уютную гостиную.

Свиридов поджидал ее, оставаясь невидимым.

Хозяйка открыла бар и налила себе джин в широкий стакан, добавила лед.

– А мне?

Хозяйка повернулась довольно спокойно.

– Ты кто такой? Откуда взялся?

Рука ее незаметно потянулась к скрытой кнопке.

– А вот этого делать не следует, Лиззи. Не надо.

Незнакомец говорил спокойно и негромко, и хозяйка опустила руку.

Незнакомец был спокоен, сидел, откинувшись на спинку кресла, и казался безопасным.

Во всяком случае он не собирался сейчас нападать на хозяйку.

Она достала второй стакан, налила в него джин, бросила несколько кусочков льда.

– Спасибо. Поговорим, Лиззи? Я не хочу называть тебя так, как называл тебя твой отец – Лайза. Я буду звать тебя Лиззи. Не возражаешь?

– А как мне называть тебя?

– Анатоль. Если ты вслушаешься, то обнаружишь небольшой французский акцент – моя мать родилась во Франции.

– И что же ты хочешь, Анатоль? Позволь, я пойду переоденусь.

– Разумеется.

– Не боишься, что я вызову охрану?

– Нет, потому что тогда ты не узнаешь, зачем я пришел.

– Резонно. Я сейчас.

Хозяйка вышла, оставив дверь неприкрытой.

– Откуда ты взялся, Анатоль? И как прошел сюда – здесь такая охрана …

Незнакомец ответил невидимой хозяйке.

– Вся эта хваленая охрана рассчитана на обыкновенных людей. Меня эта охрана не касается.

– Так что же ты хочешь мне сказать? – она возвратилась в комнату.

– Завтра утром Президент получит материалы о переговорах, которые вы с твоим коллегой вели в Европе. Вон в том конверте копия этих материалов, посмотри.

Хозяйка взяла со стола желтый конверт и стала читать.

Наконец она подняла голову.

– Анатоль, но это же … Как это называется?

– Это называется утечка информации, Лиззи. И конечно тут не все, а лишь часть материала. Но завтра в Интернете появиться некоторые из этих текстов и кое-что еще. Посмотри вон в том пакете.

Хозяйка могла поклясться, что этого конверта только что не было – в конверте находились фотографии.

– О-о! Слушай, но это же … это же скандал!

– И еще какой. Учитывая, что это кадры из видео, а на видео имеется еще очень много эпизодов …

– Так. Если я правильно понимаю, ты пришел шантажировать меня? У тебя есть и мои фотографии?

– К моему большому сожалению. Возьми там, на полке.

На полке оказался еще один пакет, и в нем такие же крупные, четкие и детализированные фотографии.

Их было всего две, но какие!

Хозяйка задумчиво повертела их в руках.

– Они тоже появятся в Интернете?

– Нет, завтра твоих фотографий там не будет.

– А когда они там появятся? Или ты будешь торговаться с условием, что они не станут известны?

– Примерно так.

– Что ты хочешь?

– Это сложный вопрос. Подумай, на видео снято все, что тогда было в Европе. Во всех городах. Представляешь объем? И что там снято?

– Ты плохо торгуешься. Нет никаких гарантий, что этого никто не увидит, нет гарантий, что это зависит от тебя.

– Ты совершенно права. Никаких гарантий кроме моего слова. Но ты поняла, что используя эти фотографии можно похоронить всю твою карьеру? И политическую, и деловую, и научную?

– Ты этого не сделаешь! Или те, кто стоит за тобой!

– Налей мне еще и послушай.

Хозяйка послушно встала и наполнила стаканы.

– Слушай меня внимательно. Мне от тебя ничего конкретного не нужно. Никаких секретных сведений, никаких секретных документов … В скандале, который разгорится после получения документов, тебе стоит занять осторожную и выжидательную позицию, тем более, что не ты была инициатором всей этой истории. Твой коллега потеряет лицо и будущего у него не будет … Вот, пожалуй, и все. На сегодня.

– А завтра ты придешь и потребуешь еще что-то. Так?

– Видишь ли … Если бы нужно было устранить тебя из политики, то сделать это очень просто. Исходи из того, что такой цели нет. Но пока нет …

– Ну, и как мне после этого жить?

– Вызови Ренди и оторвитесь с ней по полной. Или еще с кем-нибудь … Тебя ни разу не смогли поймать попараци, вот и пользуйся …

– А это? Кто снял это?

– Зачем тебе знать. Могу лишь сказать, что все эти материалы в одних руках.

– У Президента?

– Кто такой Президент? Ах, да, это русский Президент!

– Мне совсем не хочется жить под постоянной угрозой … такого скандала.

– Представляю себе. Поговорим об этом позже, в другой раз.

– Когда – в другой раз?

– В другой раз. Принеси бумагу и ручку.

Хозяйка вышла из комнаты, а когда она вернулась, то ее незваного гостя – не было.

Не было и тех двух откровенных фотографий, на которых она …

На ночь ей пришлось принять большую дозу снотворного …

– Вот о чем мы говорили с этой очаровательной стальной леди, Владимир Владимирович.

– И как вы думаете, Анатолий Иванович, она это выдержит?

– Думаю, следует ее навестить еще раз и успокоить.

– Согласен. Она весьма перспективный политик, хотя сама себе поставила потолок. Мне с ней было приятно общаться.

– И при всех своих особенностях она человек не плохой.

– На том и порешили. Спасибо, Анатолий Иванович.

– Служу России.

ЧТО НОВОГО?

Афроамериканка даже ничуть не удивилась, когда вечером вернулась в свою пустую квартиру, и там ее приветствовал недавний гость.

– Привет, Лиззи.

– Привет, Анатоль. Налить?

– Холодного пива нет? А то такая жара, что у меня даже ботинки расплавились.

Хозяйка вынула из холодильника и бросила гостю банку пива, а себе налила из граненой бутылки и бросила в бокал несколько кубиков льда.

Опустившись в кресло, сбросив туфли и устало вытянув ноги, она спросила.

– Чем порадуешь меня на этот раз? Или хочешь узнать, о чем сегодня говорили?

– Побойся бога, Лиззи! Я это знаю и без твоей помощи!

И гость вынул из кармана небольшой магнитофон и она услышала сперва часть своего разговора с Президентом, а затем разговор Президента с помощником уже без нее – при этом разговор шел о ней!

– Ну, а дальше ничего существенного. – гость выключил магнитофон.

– Значит, у Президента стоит прослушка?

– Я этого не говорил.

– Хорошо. А зачем дал прослушать мне?

– Так, на всякий случай.

– И что же тебе надо на этот раз?

Хозяйка нервничала, налила себе еще.

– Не спеши, а то напьешься раньше времени …

– Говори, я переоденусь.

На этот раз она оставила дверь открытой и раздевалась у него на глазах.

– Ну, и как?

Она вышла, запахивая халат, и села на прежнее место.

– Что я, негритянок не видел, что ли? – проворчал гость.

Хозяйка хотела возмутиться, но раздумала.

– Зачем ты пришел?

– Чтобы еще раз успокоить тебя. Тот скандал, что разразился сегодня, тебя не коснется.

– Что требуется взамен?

– Ничего.

– Так не бывает. За все нужно платить. Я заработала свое место сама, и готова заплатить.

– Да? И сколько?

– Ну … Я не знаю … Но мне нужны гарантии!

– И я не знаю. И гарантий – нет. Гарантий даже Папа не дает.

– Какую разведку ты представляешь? На кого работаешь?

– Фу, как некрасиво. Я ее защищаю, стараюсь вывести из-под удара, а она про разведку …

– Тогда объясни толком, зачем ты пришел и что тебе от меня нужно?

– Я пришел тебя успокоить и еще раз объяснить, что волноваться тебе не следует. И все. А с кем ты будешь сегодня расслабляться – меня совершенно не касается. Бай!

МИКРОИНФАРКТ

Но через несколько дней Свиридов уловил неясные сигнала.

Он прислушался. #Анатоль!… Анатоль!.. Мне плохо … Помоги …#

– Незапланированная встреча с Лиззи … – и он исчез.

Кондолизу выгружали из санитарной машины на каталке и он постарался перехватить разговор медиков.

– Я думаю, коллега, элементарный нервный срыв, ничего страшного. Учитывая нагрузку последних дней и ее кровяное давление …