скачать книгу бесплатно
– Зря, – ответил Антракс и обнял ее, прижимая к стене. – Он наш сын, так что, кроме наших глупостей, в нем есть и достоинства, например, сообразительность.
– Но, Ан, умоляю, обещай, что…
– Лил, не надо, – перебил он ее, заранее понимая, что она хочет сказать. – Неужели ты, правда, думаешь, что я хочу его бить? Не хочу, но если он не оставит мне выбора, то так оно и будет.
Лилайна все же кивнула и прижалась на миг к нему, очень стараясь просто довериться. Так они и простояли в обнимку, пока она окончательно не успокоилась, а потом пошли дальше в комнату Амары. Девочка снова спала с книгой в руках. Лилайна ее забирала из девичьих рук и откладывала на тумбу. Она много раз ругалась с дочерью из-за ночного чтения, а та лишь отвечала, что папа в детстве тоже читал ночами. Наверно, именно поэтому Антракс задувал свечу и с улыбкой поправлял покрывало на ее плече, пока Лилайна вздыхала, глядя на распахнутое настежь окно.
Из-за Амары они тоже много спорили, и ее взросления Лилайна боялась. Традиции Эштара ее пугали, как и позиция мужа. Он, к счастью, не собирался выбирать для дочери первого мужчину, но и запрещать ей связи не хотел.
– Если она решит, что ей это нужно, пусть уж я лучше буду в курсе. Не хочу потом если что вылавливать ее любовников и гадать: кто, когда и как, – говорил он таким же тоном, каким комментировал торговые союзы с соседями.
Лилайне же хотелось взвыть и закричать, что это ее маленькая девочка, ее цветочек, ее птенчик, самое нежное и трогательное существо на свете, но она и сама понимала, что ее дочь далеко не такая, и отцовская сталь в синих глазах девочки была тому подтверждением. Если и были в этом доме птенчики, так это их сыновья, но никак не Амара.
Антракс целовал малышку в лоб и снова брал Лилайну за руку, чтобы выйти с ней вместе, а на пороге третьей комнаты замер, даже помедлил, открывая дверь. С младшим у него всегда было так, но он заставлял себя не отворачиваться, а сегодня он остановился сразу у входа, потому что страшно было видеть сына неспящим у распахнутого окна в одной ночной рубашке даже без колпака.
– Мэрид, – окликнул он мальчишку, чувствуя, как у самого в груди похолодело. Он по себе знал, что в болезни есть такой миг, когда кажется, что проще всего все закончить. Даже вспоминал себя, готового броситься в окно, но никак не хотел принимать такой участи для своего ребенка.
Мэридар же не думал о подобном, он просто смотрел на белые блики лунного света в облаках, пока не услышал свое имя и не обернулся.
– Значит, и правда – судьба, – прошептал он, и этот шепот напугал Антракса еще больше.
Оставив свечу на небольшом комоде, он быстро шагнул к сыну, опустился рядом с ним на одно колено и взял обе его холодные ладошки в свои руки.
– О чем ты? – спросил Антракс, бегло осматривая сына и не находя никаких следов ухудшения его самочувствия. О Лилайне он даже забыл от волнения, а жена не стала заходить. Спрятавшись в темноте коридора, она действительно решила довериться мужу и дать ему шанс самому поговорить если не со старшим, то с младшим и, видимо, прямо сейчас.
– Дедушка настаивал, что я должен все сказать вам, отец, – начал Мэридар, но, видя пораженный взгляд, умолк, а потом уточнил: – Я что-то не то сказал? Я вас огорчил?
Голос у него даже дрогнул и пальцы стали холоднее, но Антракс не выпустил их из своих рук.
– Все хорошо, продолжай, – просил он, понимая, что сейчас не тот момент, чтобы растолковывать сыну, что наедине обращаться к нему на «вы» не стоит. Страшно ему стало от осознания, что он до сих пор этого так и не объяснил ребенку.
– Только вам же неудобно вот так…
Мэрид снова сбился. Ему тоже было неловко и страшно. Он впервые так близко видел отцовские руки без перчаток, стыдился рассматривать шрамы, а взгляд все равно в них упирался и почему-то снова и снова замечал, что на одном из пальцев нет фаланги. Еще и разум начинал думать какие-то страшные для самого Мэридара вещи.
Делали ли увечья отца их ближе? Или дальше? Может, он его потому и ненавидит, что сам калека? Быть может…
– Мэридар, – обращался к нему Антракс, и рой вопросов в голове мальчика сразу затихал, а мальчишка стыдливо опускал голову, будто это он ворвался к отцу в спальню и пытался мешать.
– Уже поздно, – продолжал Антракс. – Давай ты вернешься в постель.
Мэридар даже зубы сжал, чтобы не заплакать, потому что был уверен, что его сейчас уложат спать и уйдут, чтобы прислать беловолосого лекаря с очередным успокаивающим отваром, а он так долго собирался с духом, что успокаиваться совсем не хотел.
Только Антракс не собирался так поступать с ним, потому что и сам теперь хотел знать, что именно тревожит сына.
– Ты ляжешь, а я посижу с тобой и все выслушаю, хорошо? – спросил он.
Тогда Мэридар кивнул и сам шагнул к кровати. Укутав его покрывалом, Антракс не стал садиться в кресло, стоявшее совсем рядом. Его обычно занимал Конор, когда приходилось ночевать у постели подопечного, или сам Антракс, когда Мэрид болел, а уж он если заболевал, то всегда тяжело и мучительно и для себя, и для своих родителей.
Антракс сел на краешек его кровати, стараясь быть поближе, и тут же понял, что не ошибся. Мэрид осторожно высунул из-под покрывала ладошку, будто случайно, но это так напоминало молящую о поддержке привычку Лилайны, что он сразу взял сына за руку и погладил большим пальцем. Лил, когда болела, пряталась в покрывало по самый нос, но хотя бы один палец высовывала, только чтобы можно было прикоснуться к его руке.
– Мне так спокойней, – говорила она, и эта формула, кажется, действовала и на их младшего сына. Тот сразу расслабился, выдохнул и даже глаза прикрыл, выдыхая.
– Я тебя слушаю, – прошептал Антракс, невольно передвигая большой палец на запястье мальчика, чтобы, слушая его слова, уловить еще и пульс.
– Вы меня не любите, потому что я никогда не смогу пройти испытание? – внезапно спросил Мэрид, взглянув Антраксу в глаза.
Голос у мальчика дрожал, и в глазах стояли слезы, но он явно ждал ответа, а Антракс даже не знал, что сказать.
– Если бы мы были в Эштаре, – продолжал Мэридар, – то мне не позволили бы даже выйти на арену, правда? Меня бы сразу отдали жрецам, скорее всего совсем еще маленьким, чтобы я своей немощью не позорил вас…
– Подожди, – перебил его Антракс, крепче сжав руку. – Давай я расскажу тебе немного правды про инициацию.
Мальчик звучно втянул носом воздух, явно стараясь задавить желание расплакаться, но глаз не отвел, еще и отцовскую руку слабо, но все же сжал в ответ.
– Вот смотри, – говорил Антракс. – Ты знаешь, что в Эштаре все мальчики в десять лет проходят испытание, после которого они получают право именоваться мужчинами, верно?
Мэрид кивнул и тихо добавил:
– А еще я знаю, что для вас это важно.
– Не совсем. Я просто считаю древний эштарский кодекс мудрой книгой, но ее сильно извратили. Ты прав, сейчас в Эштаре все просто. Вышел на арену, победил волка в десять лет – все, считай, ты мужчина, осталось только вырасти. Не победил – что ж, твоя участь проста: жизнь без собственности и семьи. Но, Мэридар, все не так просто с испытанием. Думаешь, зачем оно нужно на самом деле? Чтобы определить силу? Смелость? Ловкость? Вовсе нет. Испытание проверяет на прочность. Оно как вопрос: можешь ли ты бороться с трудностью? Победивший может сказать: «да». Вот Эйлидару это испытание было просто необходимо. Он не знает трудностей. Самое трудное его испытание до инициации было – попытка надеть не тот церемониальный костюм.
Мэрид невольно хихикнул, понимая, что это похоже на его старшего брата.
– Ему нужен был волк, как воплощение темного, страшного, дикого, чтобы он хоть немного понял, что в мире не так все просто, но тебе такие испытания не нужны. Ты ведь и так все понимаешь, правда?
Мелькнувшая улыбка сползла с порозовевших губ Мэрида, но отвечать он не стал. Он давно все понимал.
– Ты у меня и так мужчина, – сказал Антракс и, наклонившись, поцеловал сына в лоб, как делал это каждый вечер, пока тот спал. – И я тебя люблю, так же как твою маму, твою сестру и брата.
Мэрид звучно прерывисто вдохнул, затем выдохнул и только потом кивнул.
– Давай ты сегодня поспишь, – начал Антракс, – а завтра, я обещаю, прийти к тебе днем и все выслушать, хорошо?
– Я все уже и сказал, – прошептал Мэрид, согласно кивая.
– Я все равно приду, – пообещал Антракс и поцеловал его еще раз, а потом сидел неподвижно, пока мальчишка мирно не засопел в подушку, а пальцы его сами не разжались на его руке.
Только тогда он тихо вышел к Лилайне, что молча ждала его в коридоре.
– Это была правда про Эштар? – спросила она, когда они открыли дверь спальни.
– Нет, – устало вздохнул Антракс. – Инициация в Эштаре существует, чтобы убогие не плодили убогих.
Он говорил эту правду, а сам себе зачем-то робко напоминал, что пусть и с отсрочкой, но он свою инициацию прошел, да и рожден он был здоровым, а значит, он не виноват даже по законам Эштара.
Глава 20
Эеншард долго крутился на мягком матрасе, все никак не мог улечься, а ведь он просил у сына кровать пожестче. Его тело, с юности привыкшее к солдатской казарме и мраморному полу, даже в старости не хотело отказываться от своих привычек. Ему было просто неуютно, даже немного неспокойно на мягкой перине. Стоило закрыть глаза, и тело почему-то вспоминало зыбучие пески. В них так же проваливаешься, как в этот матрас.
Фыркая, как дикий конь, он повернулся на один бок, затем на другой, а потом, раскинув руки, улегся на спину, понимая, что тут он просто не уснет. Неудобно, да и пятки почти упираются в перила кровати.
«Надо потребовать постелить мне прямо на полу», – подумал Эеншард, а потом понял, что ничего ему не мешает прямо сейчас развернуть покрывало на тканом коврике под окном.
Так он и сделал: швырнул поверх одну из подушек, а прежде чем лечь, раскрыл плотные шторы, да распахнул окно. Оно открывало внутренний двор, и силуэт Снежного Бога сам собой бросался в глаза. В нем не было пламени, напротив – статуя почернела и только ее контур ловил лунный свет, превращаясь в серебро.
Эеншарду время от времени казалось, что это божество живое, хотя в богов он никогда не верил, но странный Снежный Бог постоянно что-то чудил.
– Иногда он говорит со мной, – сказала когда-то ему Ленкара.
Он тогда как раз стоял перед этой статуей и всматривался в игру света внутри камня. Эеншарду эти слова не понравились, он нахмурился и посмотрел на свою беременную жену, как на безумную, не зная, звать ей лекаря или самому проверить, нет ли у нее жара.
Ленкара рассмеялась, явно понимая, о чем он подумал.
– Нет, все не так. Он просто иногда мне снится, и в этих снах говорит со мной, а то что он говорит – сбывается.
– Это называется логика и опыт, – пожал плечами Эеншард. – Мне, знаешь ли, тоже иногда снились осады вражеских городов, как партия в шахматы, которую я выигрываю. Так вот, я делал как мне снилось и выигрывал. Думаешь, это мне Бог Войны помогал или мой разум искал ответы?
– Думаю, твой разум слишком уставал и мог собрать все мысли воедино лишь во сне, но у снов со Снежным Богом особенные ощущения. Он как раз сегодня мне приснился и сказал, что я с тобою на всю жизнь.
Вспоминая, как она взяла тогда его за руку, помня все еще ее длинные белые пальцы, сдержанную улыбку и синие глаза, Эеншард стиснул зубы, сжал кулак и все же не удержался, задал свой вопрос вслух:
– Что ж ты не сказал ей, что жизнь ее будет коротка?
Он задал бы еще много вопросов, быть может даже перешел на крик, но в ответ он все равно не верил. Кулак старого эштарца разжался, и он сам просто улегся на пол, чтобы посмотреть в потолок.
В полосе лунного света вдруг мелькнула синева, будто странная статуя могла заглянуть в окно на третьем этаже.
«Все равно не верю», – подумал Эеншард и закрыл глаза.
Он был уверен, что ему лишь померещилось, как любому уставшему за день человеку, но стоило закрыть глаза, как холодная рука коснулась его плеча. Резко открыв глаза, Эеншард почти с ужасом понял, что лежит на песке арены в храме Бога Войны – в том самом проклятом храме, где испокон веков его предки убивали друг друга.
Рядом с ним стоял тот самый Снежный Бог и внимательно изучал его горящими синими глазами.
– Чтоб тебя! – воскликнул Эеншард, вскакивая на ноги, и потянулся за мечом.
Он точно знал, что засыпал голышом, как привык на родине. Волнение местных слуг его не волновало. Он просил никого не входить, чтобы не шокировать местных нежных особ всеми не старческими особенностями своего тела, зато теперь он снова был в кожаных доспехах, заляпанных кровью, будто только что победил в битве за трон.
Меч тоже нашелся за спиной. Тяжелый любимый двуручный меч привычно лег в руку. Сталь выскользнула из ножен и направилась в сторону божества с синими глазами.
Почему-то Эеншард даже мысли не мог допустить, что все происходящее может быть нереальным. Песок под босыми ногами был самым настоящим. Пятна свежей крови на песке – тоже, о холоде севера, ползущего по лезвию меча, и говорить не приходилось.
Все было настоящим.
– Опусти оружие, – сказал Снежный Бог. – Ты ведь давно хотел от него избавиться.
Пелена гнева после этих слов рассеялась. Эеншард действительно опустил меч, смутно понимая, зачем вообще пытался нападать на северное божество, но замерзшая сталь, коснувшись желтого песка, вдруг разбилась, словно тонкое стекло, и осыпалась тающими осколками к его ногам.
Холод почти коснулся пальцев, но Эеншард успел отпустить рукоять меча, прежде чем та обратилась снежной пылью.
– Он тебе больше не нужен. Придет время, и ты возьмешь в руки другой меч – тот, что даст тебе ее сын, – говорил Снежный Бог, неспешно складывая вместе ладони.
– Ее сын? – переспросил Эеншард, не понимая, почему ему так страшно, и при этом нет никаких шансов отступить. Он был просто неспособен даже отвести взгляд от синевы в каменных глазах.
– Ты все понял, – ответил Бог, явно не желая повторять дважды. – Но главное, что ты хотел знать, не это, верно? Ты хочешь знать, увидишь ли ты ее?
– Она мертва, – прошептал Эеншард, сглотнув.
Все разговоры о Ленкаре выбивали его из равновесия, будто она могла с укором посмотреть на него и спросить, почему его не было рядом в ту ночь? Почему он не смог защитить ни ее, ни их единственного сына.
– Все мои дети живут вечно, пока живу я, – ответил Снежный Бог и шагнул в сторону лестницы, ведущей к трону, стоявшему как раз у ног огромной статуи Бога Войны. – Я заберу тебя себе.
Эеншард невольно усмехнулся.
– Я поклялся вернуться в Эштар, – напомнил он, вспоминая клятву всех воинов, что оставляют свою кровь в ритуальной чаше, уходя на войну. Так их дух становится привязанным к родине и воплощается вновь с эштарской кровью.
– Я был уверен, что ты не хочешь туда возвращаться, – сказал Снежный Бог и обернулся – в его руках как раз была та самая чаша. – Впрочем, твоя судьба уже предрешена.
Он вдруг отпустил чашу, а та не рухнула, а взлетела, сминаясь на лету в комок бесформенного металла, а потом лопалась со зловещим хрустом.
Снежного Бога больше не было. Зато Бог Войны на глазах трескался и осыпался песчаными глыбами, которые подхватывал неистовый ветер и разбрасывал комья во все стороны, заляпывая витражи и погружая все во мрак.
Только ни одна песчинка не попала в Эеншарда, и он все смотрел вдаль – в зал королей, прямо за эту статую, потому что видел там женщину в белом, со свечой в руках, что медленно шла ему навстречу.
– Ленкара, – не поверил он своим глазам и бросился к ней, в центр бури, но, сделав несколько шагов, понял, что не сможет пройти дальше – слишком силен ветер, настолько силен, что способен подхватить его и бросить вслед за обломками кровавого божества.
– Во всем виновата буря, – сказала Ленкара тихо, но ее шепот донесся до Эеншарда, словно раскат грома. – Буря будет вновь…
Он отступил на шаг назад, почему-то хорошо понимая, что это значит.
«Битве за трон быть?» – спросил он с опаской сам себя, но не посмел ответить.
– Ты нужен там. Когда придет время, мы снова будем вместе, теперь уже навсегда, но твой сын не взойдет на трон без боя. Поезжай к нему прямо сейчас. Слышишь?
Ее вопрос погас в раскате грома.
Брызги холодного дождя заставили Эеншарда поморщиться и открыть глаза. Он действительно спал и видел просто странный сон.
От раскатов грома вздрагивали окна. Ветер трепал шторы и заливал комнату ливнем, но Эеншард неспешно садился и долго тер переносицу, пытаясь унять головную боль.
В богов он не верил, а теперь еще и понимал, что отблеск на потолке явно был блеском приближающейся грозы, а все остальное – лишь порождение его тревог.
Встав, он закрыл окно, задернул шторы, оделся и сел в кресло, чтобы уснуть прямо там, потому что даже оно лучше мягкой кровати. О том, что буря на юге уже начинается, он даже не думал, веря, что завтра его сын станет королем, и в Эштаре начнется новая эпоха.
Часть 2 – Плата за власть
Глава 1
