Хранители мира Эа. Книга вторая: Новые хранители

Ещё двое были мужчинами с синей кожей. Подобного оттенка кожи Мартин никогда в жизни не видывал. Волосы у обоих отсутствовали, а одежда была аналогична первым двум, только состояла в основном из чёрных тонов. Оружия у иных Фламм не приметил, как и доспехов.

– Ни оружия, ни доспехов, – вслух проронил чародей.

– Им они ни к чему, – улыбнулась Лили. – Поверь мне.

– Ты многое знаешь об иных? – повернулся к девушке Мартин.

– А что тебя интересует? – в шутку флиртуя с парнем, закусила губу девушка. Фламм не попался на удочку и просто пожал плечами. Лили тяжело вздохнула и взгляд её тут же стал серьёзным. Она снова посмотрела в сторону иных. – Те двое с крыльями – Серафимы. Если ты в курсе, кто такая Мириэль. – Чародей молча кивнул. – Она из серафим. Они довольно интересные существа. Могут видеть на мили вокруг, будто бы наблюдая за всем с высоты. Основной их навык я объяснить не могу. Знаю лишь, что они могут как лечить, так и убивать, не оставляя следов. Как они это делают, – она развела руки в стороны, показывая, что никто этого не знает. – Другие двое – Астоли. Их синяя кожа настоящий феномен. Она не реагирует на температуру, отчего они могут спокойно плавать в лаве и спать в ледяную бурю. Также она защищает их от любой магии, но не от физического воздействия. На самом деле Астоли можно убить, заколов обычным кухонным ножом. Их магия тоже странная, как и любая другая магия иных. Они могут изменять при роду вещей, это всё, что я знаю. А ещё Астоли увлекаются магией эани. Как-то так.

Мартин задумался. И что светлые иные, великий и загадочный народ запада, могли забыть в такой глуши, как окраина свободных земель?

Раздумья чародея прервал разъярённый мужчина, внезапно ворвавшийся в трактир. Судя по грубой льняной серой одёжке, из местных. Чёрные мокрые волосы липки ко лбу, впалые светлые глаза шныряли по трактиру, грудь тяжело вздымалась, будто он бежал с самого Риндова. Рядом с ним, держа обезумевшего местного за руку, стояла заплаканная женщина в потасканном белом (почти сером) платье. Она старалась никуда не смотреть, всё время отводя взгляд и как бы прячась за мужчину.

– Намечается что-то интересное, – сразу подобралась Лили и Фламм последовал её примеру, отложив трапезу.

– Марта пропала, – пыхтя от злости, крикнул мужик. Весь трактир тут же замер, косясь то на пришлого, то на иных в углу.

– Что случилось-то? – спросил какой-то дед, поближе.

– Ты нормально объясни, – пробасил рослый грузный трактирщик, убирая в сторону полотенце, которым до того протирал стойку.

– Да что тут непонятного? – заревел мужик. – Марта, дочка Лимы, пропала! Нет её нигде, всю деревню прочесали уже. Как сквозь землю. – Он вцепился взглядом в иных, не обращающих на всё это представление никакого внимания, и брызгая слюной продолжил. – И какое совпадение, именно тогда, когда нашу деревню посетили иные. – Тут он сплюнул на пол, показывая тем самым, какого он мнения об иных.

В таверне тут же начался галдёж. Мартин не совсем понимал о чём все говорят, но в основном обсуждали самого мужика (проскочило имя Берг), а не иных. Фламм же в это время боязливо поглядывал в сторону столика с иными. Чародей-то прекрасно понимал, что эти четверо, если захотят, могут уничтожить всю эту деревню и глазом не моргнув. Иные, если верить Горацию, относятся к эани, любым эани, как к диким животным. Некоторые из них находят жителей Эа забавными, но большинство игнорирует существование людей, эльфов и других, пока те не перейдут им дорогу.

Мартин бросил осторожный взгляд на Лили, но та лишь улыбалась какой-то странной, еле заметной, улыбкой, в открытую разглядывая иных, всё также спокойно сидящих за столиком в углу. Тут один из иных, мужчина серафим, медленно поднялся на ноги. Галдёж тут же стих. Берг отступил на один шаг, будто это могло его спасти.

– Мы не знаем о какой девочке идёт речь, – сказал иной со странным акцентом, как говорят обычно люди с дальнего востока. – Но мы готовы найти её, если это снимет с нас подозрение и уладит возникшее недоразумение. – Последнее слово он сказал, будто читая его по слогам.

– Конечно, ага, – тут же набычился Берг. – Свалите под шумок и делу конец. С чего нам вам верить?

– Тогда мы готовы выслушать ваши предложения, – махнул правой рукой серафим, будто предлагая мужику высказать его предложения.

– Ну, это… эээ… – начал Берг и тут Фламм понял, что, если он не вмешается, может случиться непоправимое.

– Пусть двое останутся в трактире, а двое ищут девочку, – встав из-за стола, предложил чародей. – На всё про всё сутки. Мы с напарницей пойдём с поисковой группой, чтобы те не сбежали. Если не вернёмся – оставшихся двоих по всем законам.

– А вы, простите, кто? – спросил один из стоящих рядом местных. Иные тоже посмотрели на Мартина, отчего у него по всему телу пробежал неприятный холодок.

– Мы чародеи из Игниса, – представился Фламм.

В трактире снова загалдели.

– Ну чародеи-то нас не обманут, – сказал какой-то старик.

– Ну они-то могут с иными-то совладать, – сказала какая-то женщина сзади.

– А чем докажешь, что ты чародей? – спросил Берг.

– А ты его мантию-то не видишь, да, – огрызнулась старуха, что сидела совсем рядом от Берга и тот отвёл взгляд, что-то бурча под нос.

– Вот и порешали, – громыхнул трактирщик. – Лима, Берг, расскажите им всё подробно и пусть ищут.

Уже через пару минут Мартин, Лили, Берг, Лима, серафим мужчина и один из астоли стояли во дворе напротив трактира. Серафим представился каким-то не выговариваемым именем, но никто и близко не мог его повторить, так что разрешил называть себя просто Сар. Астоли, наблюдая за всем этим представлением, не стал называть своего настоящего имени, и сразу представился, как Аорам.

Как оказалось, пропавшей девочке Марте было тринадцать, и она часто уходила в лес, но никогда не задерживалась и не уходила без спроса.

– Она у меня послушная, она бы просто так не ушла, ничего не сказав, помогите, вдруг что случилось, – ныла Лима, вцепившись Бергу в руку.

Мартин сначала пытался её успокоить, но быстро бросил это неблагодарное занятие, ибо это было бесполезно. Ей может помочь только одно – вернувшаяся дочь.

Иные всё это время стояли как бы в сторонке, глядя в лес и не обращая на людей никакого внимания. Казалось, они уже начали поиск пропавшей девочки, что вполне могло быть и правдой, если вспомнить о навыках серафим.

Берг решил пойти с ними.

– Я вам не очень-то доверяю, да и Марта никого из вас не знает, – объяснил он и никто не стал спорить. На самом деле так было даже правильно. Сложно объяснять ребёнку, что вы пришли его спасать, когда она никого из вас в глаза не видела. Тем более с иными под боком. Знакомый человек в этом деле лишним не будет.

Лима сначала не хотела отпускать мужика, но и вместе с ним идти отказалась. Пришлось Бергу отвести её в трактир и, видимо, оставить на кого-то другого.

– Вы идите пока, туда, – он указал рукой на север, в гущу леса.

Фламм хотел было возразить, поиски начинать стоило с дома девочки, но иные послушно двинулись на север, и чародей спорить не стал. В этом задании он целиком полагался на умение серафима к поискам.

Берг нагнал их уже в лесу, на окраине деревни.

– Интересная у вас деревня, – бросил Мартин.

– Да, – улыбнулся мужчина. – Раньше при нас была лесопилка и смолокурня, но сейчас все больше охотой промышляют, да рассадами. На самом деле деревня вполовину уже заброшена. Молодёжь ищет лучшей жизни, а к нам на окраину идти жить желающих со стороны нет. Сами понимаете.

Если честно, Фламм не понимал. Он любил такие уютные места и с радостью бы сам жил в такой вот деревушке. Может и будет жить, когда вся эта история закончится, как знать. Собственно, что ему ещё делать? Он всю жизнь плыл по течению, не имея собственных планов. Сейчас ему представилась возможность попутешествовать, и он схватился за неё, будто нищий за золотой, но что потом? Конечно, жизнь деревенского чародея не предел его мечтаний, но попробовать можно, вдруг понравится.

– А вы хорошо знаете девочку? – спросил чародей, когда они уже покинули деревню и медленно начали углубляться в лес. Здешний лес, не в пример своим северным собратьям в свободных землях, был довольно просторным и легкопроходимым. Сказывалось бывшее наличие смолокурни и лесопилки, да и нынешние охотники, вероятно, тоже не остаются в стороне, прорезая себе дорожки и расчищая делянки.

– Точно, – заулыбался Берг. – Я же вам так и не сказал. Я её отчим. Мы с Лимой поженились с год назад. Так что да, Марту я знаю хорошо и довольно давно.

– А сейчас мы идём в определённое место? – спросил Мартин, которому вся эта ситуация казалось какой-то странной. Будто Берг знал, где находится девочка. Но почему тогда не стал искать её сам?

– Нас ведёт иной, – кивнул мужик в сторону серафима. – Но я знаю эти места. Марта здесь часто играла.

Дальше шли в молчании. Фламма не покидали странные сомнительные чувства, но Лили, казалось, ничего не замечала, и тогда чародей немного успокоился. Как говорится, будем решать проблемы по мере их поступления.

Не прошло и часа блужданий, как они вышли к огромному зеву пещеры, чернеющему в заросшем холме. Холм этот не был заметен с деревни и имел вид остроконечного шлема, какие обычно носят стражники при дворе. Частые кусты и мелкие деревца, плотно растущие на нём и вокруг него, хорошо укрывали сам холм, сравнивая его с высокими деревьями в лесу. В общем, наткнуться на этот холм можно было лишь случайно, как и на пещеру в нём. Вход в пещеру был поистине огромным, будто там жил какой-нибудь тролль или что-то вроде того, но стоило заглянуть внутрь, как оказалось, что пещера эта быстро сужается и уходит куда-то вглубь длинным пологим коридором.

От чародея также не укрылось, что птичья трескотня здесь менее слышна, нежели в остальной части леса, где они бродили. Неужто держаться от пещеры подальше?

– Чья-то берлога, – потянув воздух, тихо сказала Лили.

– Наши этот холм обходят стороной, – боязливо протянул Берг. – Неужто Марта туда забралась? – Он переводил взгляд с одного спутника на другого, но те не обращали на мужичка никакого внимания. Все смотрели во тьму пещеры.

– Она там. Живая, – сказал серафим, своим странным восточным акцентом.

Берг тяжело сглотнул.

– Идём в пещеру? – будто надеясь услышать отказ, спросил местный.

Серафим и астоли одновременно кивнули.

– Ну, хорошо, что сейчас день, – улыбнулась девушка и вся группа медленно двинулась внутрь.

В туннеле отсутствовал мелкий мусор, кости или даже камень, что указывало на обитаемость самой пещеры. И обитаемость не животную. Слишком уж всё чисто. Здесь жил кто-то разумный и следил за своим жилищем. Может пещера была любимым местом игр девочки Марты и сейчас она просто забыла предупредить мать, убежав дальше обустраивать своё собственное игровое жилище?

Они спускались всё глубже по спиральному коридору без ступеней, уже точно находясь в нескольких метрах под землёй. Стало заметно прохладнее и более влажно. Затхлый спёртый воздух был насквозь пропитан кислым запахом пота. В пещере определённо кто-то был. Помимо девочки Марты.

Группа остановилась.

Серафим приложил палец к губам и прислушался. Остальные старались последовать его примеру. Мартину казалось, что он слышит что-то там, дальше по коридору. Голоса? Марта с кем-то разговаривает? Сар подал знак: «внимание» и указал всем двигаться за ним, после чего чуть присел и быстро двинулся вперёд. Астоли и Лили тут же последовали за ним и только Фламм с Бергом замешкались, немного растерявшись.

Когда чародей вбежал в большой вместительный грот, иные и Лили уже выстроились веером слева от входа, держа наготове атакующие заклинания. Напротив них, метрах в семи, стояла маленькая рыжая девочка, кожа да кости: густая копна волос кое-как была запрокинута назад, чем-то заколота или прикреплена; вся чумазая, в грязи, пыли и будто саже; некогда бело-голубое платьишко стало коричнево-чёрным, грязным, местами рваным. Позади неё, хмурясь и играя желваками, стоял высокий черноволосый парень, явно за двадцать, в одних штанах. Если эти рваные тряпки можно было назвать штанами.

Сама пещера была обустроена не лучшим образом. В дальней части покоились какие-то одеяла и сено, видно там была спальня. Чуть выше, на выступе, крепились какие-то крюки и верёвки, назначение которых Мартин так и не определил. Справа от него стоял стол и два стула, в очень плачевном состоянии. Имелась даже жаровня и котёл, заросшие сажей и копотью. Слева, за иными и Лили, Фламм приметил даже старый сундук без крышки. Выглядело всё это вместе довольно сумбурно и неуместно, будто жилище безумного огра.

И тут, нарушая тишину, в грот наконец-таки вбежал Берг.

– Марта! Как я рад, что ты жива! – закричал мужик.

– Дядя? – будто кошка, сразу вздыбились девочка. – Что всё это значит?

– Марта, пошли домой, а? Лима волнуется за тебя, – начал скулить Берг, посматривая ей за спину, на высокого парня.

– Я не хочу возвращаться к вам, – скривилась девушка. – Теперь мой дом здесь.

– Мы обещали вернуть тебя матери, – вставил серафим Сар. – Если этот мужчина силой удерживает тебя, можешь не опасаться, он не причинит тебе зла. – кивнул он на черноволосого долговязого паренька за её спиной.

– Удерживает силой? – закипала Марта. – Гилберт мой муж! Мы уже два месяца живём здесь! Отстаньте уже от нас!

Девочка грозно переводила взгляд с одного пришельца на другого, будто ей и не тринадцать лет всего было, будто взрослая воительница какая. Мартин же совсем уже не понимал, что здесь происходит.

– Муж? – взъярился и Берг. – Он грязное животное, оборотень, трусливый похититель кур! Вот кто он. Не смей звать его мужем, дрянная девчонка.

– Как ты её назвал, мешок с дерьмом? – зарычал долговязый Гилберт, шагнув из-за спины Марты и тут Фламм понял, что пора вмешиваться. Он использовал заклинание сна, ударив по Марте и её, так называемому, мужу. Девочка тут же рухнула наземь, занеся палец перед собой, будто собираясь что-то сказать. А вот на Гилберта заклинание не сработало. Увидев, что его жену кто-то вырубил, оборотень не стал разбираться в произошедшем, а, как и поступил бы любой другой представитель его расы, начал оборачиваться. И зря. Серафим посчитал это брошенным вызовом и взмахнул рукой. Иные не обладали человеческими эмоциями. Они не собирались тратить время на тех, кто не хочет слушать. Если оборотень хотел помериться силой – они только за. Им разрешено было защищать себя, запрещено было лишь нападать. В воздухе что-то будто завибрировало и Гилберта опрокинуло на землю. Он корчился в муках, выплёвывая крупные сгустки крови, скуля, рыча, захлёбываясь в собственной крови.

– Хватит, – попросил Фламм. – Перестань, Сар!

Серафим опустил руку, но дело уже было сделано. Их магия била наверняка. Быстро и беспощадно. Конечно, Сар мог бы исцелить этого оборотня также быстро, как и ранил, но было два «но». Во-первых, их просили вернуть девочку, про оборотня договора не было. А во-вторых, наполовину обернувшийся медведем оборотень уже затих, а серафимы не могут возвращать жизни уже умершим.

Марту взял на руки сам Берг, будто боясь доверить её кому-то другому.

Мартин пытался утешить себя мыслью о том, что она хотя бы не видела, как умер её муж, а когда девочка очнётся, рядом с ней будет любящая мать. Он пытался себя этим утешить, но осадочек на душе оставался.

На плечо легла чья-то мягкая нежная ладонь. Лили.

– Пошли, – нежно сказала девушка и только сейчас чародей заметил, что все уже покинули пещеру. Все, кроме них и Гилберта. Оборотень лежал всё там же, с лопнувшими глазами и перекошенным полузвериным лицом.

– Думаешь, нормально оставлять его здесь вот так, – кивнул он на мёртвого.

– Хочешь его похоронить? – вскинула бровь Лили.

– Если девчонка сбежит завтра снова и прибежит сюда…

– Точно, – опустила глаза девушка. – Я могу запечатать пещеру. Она станет его могилой. Никто из местных никогда сюда не заберётся.

– Спасибо.

Они вышли последними и Лили исполнила обещанное. Несколькими пассами и Словом на языке, какого Мартин раньше не слышал, она запечатала вход в пещеру огромной песочной стеной, испещрённой странными надписями.

– Интересное заклинание, – заметил потрясённый Фламм.

– Учить не буду, – сразу предупредила девушка. И тут чародей заметил, что выглядела она больно уж усталой. Это заклинание выжало её до остатка.

– Хорошо, – не споря, кивнул Мартин. – Давай догоним остальных. У меня есть пара вопросов к Бергу.

Долго догонять не пришлось. Иные придерживались темпа мужика, который шёл вдвое медленнее из-за своей новой ноши. Никто никуда не торопился, была только середина дня, более чем достаточное время, чтобы добраться куда-нибудь ещё.

– Берг, – едва отдышавшись, подошёл к местному Фламм.

– Что? – буркнул тот.

– Объясниться не хочешь?

Берг увёл взгляд, но потом протяжно выдохнул и остановился.

– А что тут объяснять? – глядя на спящую на руках девочку, тихо сказал мужик. – Правду она сказала. Два месяца назад ушла в лес вместе с этим монстром. Любит его и всё тут. И это в тринадцать-то лет! Дура глупая… мы проследили их до пещеры-то, а дальше что делать? С вилами на оборотня-медведя идти? Лима с ума сходила, умоляла помочь, а я… – тут он замолчал, видно было, как под конец голос Берга дрогнул. – А тут иные пришли. И тогда я понял, что это единственный шанс мне падчерицу вернуть. Вот и рискнул.

– Значит, об этом вся деревня знает? – спросила Лили.

Мужик лишь кивнул.

И что прикажете делать в таких случаях? Кто виноват? Кого винить? Мартин даже не знал на кого злость свою излить. И уместна ли она вообще сейчас, злость-то?

С одной стороны, умер человек, хоть и оборотень, с другой стороны, как может мать позволить тринадцатилетней глупой девчонке жить в пещере с парнем, почти вдвое превосходящем её в возрасте? Конечно, каждый сам выбирает, как ему жить, но стоит ли позволять делать выбор в таком раннем возрасте?

До деревни дошли в молчании. Там их уже встречали и иные, и Лима, и трактирщик, и старейшина деревенский и ещё куча людей, много больше, чем в трактире было, когда они уходили в лес. О Марте и вправду вся деревня знала и теперь каждый хотел глазом зацепить её возвращение.

Лима тут же бросилась к дочери, гладя её лицо, вытирая грязь и сажу, качая головой, плача. Чародей тут же поспешил объяснить, что она под действием заклинания сна и проснётся через час другой. Никто, правда, его особо и не слушал.

Иные отчитались о проделанной работе перед трактирщиком и старостой деревни, те заверили, что уговор исполнен в лучшем виде и они премного благодарят иных за помощь.

Краем уха Мартин услышал, как Лили сказала трактирщику и старосте деревни то, чего решила не говорить Лиме и Бергу.

– Кажется, девочка беременна, – сказала она шёпотом.

– О, не беспокойтесь, – улыбнулся ей староста (сухой, согбенный, седой мужчина далеко за семьдесят). – Срок ранний, а у нас прекрасные знахарки. Проснётся уже без бремени

Без бремени, значит. Вот так просто? Проснётся и узнает, что лишилась не только любимого мужа, но и ребёнка от него? И что она тогда? Они надеются, что она будет дальше жить с ними, как ни в чём не бывало?

Фламм решил ничего не говорить. Он знал, что его не поймут, да и слушать не станут. Сейчас в деревне радовались, что оборотень мёртв, а Марта вернулась. Никому и дела не было до их любви и планов на будущее. Какие же люди всё-таки эгоисты. Поэтому лучше будет промолчать. Да. Зачем говорить то, чего никто не поймёт?

Меньше чем через час Мартин и Лили уже запрягали лошадей, готовясь отправляться в дорогу. Они оба считали, что и так пробыли здесь больше, чем требовалось.

– Спасибо за помощь, – обратился к ним серафим, тот самый, который представился, как Сар. – И доброго пути.

– Доброго пути и вам, – кивнул, улыбнувшись, Фламм. – Рад был познакомиться. – Иные редко заговаривали с эани первыми, так что не стоило оставлять плохое впечатление.

Лили сказала что-то на незнакомом чародею языке, что-то, напоминающее звуком скрежет, и серафим, сказав что-то на подобном же наречии, поклонился и удалился прочь.

– Что это было? – опешил Мартин. – Знаешь их язык?

– Что ты, – отмахнулась девушка. – Лишь несколько фраз, на всякий случай.

– Научишь? – попросил Фламм.

– Посмотрим, – игриво улыбнулась ему Лили, и они запрыгнули лошадям на спины.

– Странно как-то на душе, – сказал вдруг чародей, когда они уже выехали за пределы деревни. – Вот вроде и спасли девочку, а вроде и жизнь испортили.

– Ты уверен, что с оборотнем ей было бы лучше? – кинула ему Лили. – По статистике, девять оборотней из десяти рвут своего любимого в первый же год совместной жизни. Мы ей жизнь спасли.

– Гилберту мы тоже жизнь спасли? А ребёнку их? – сказал вдруг Мартин и тут же пожалел о сказанном. Зря он так на Лили. Она ведь не виновата, что их использовали. Они все в эту ловушку попались. И никто из них в этом не виноват.

– Ребёнок оборотня всегда рождается оборотнем, – сказала она тихо. – И это не та жизнь, о которой можно мечтать.

– Поэтому ты сказала старосте? – вспомнил Фламм её разговор со стариком.

– Да, – спокойно ответила та. – И я не хочу сейчас это обсуждать.

Чародею казалось, что он затронул какую-то запретную тему и потому решил замолкнуть. Ни к чему хорошему подобный разговор не приведёт. А ссориться с Лили из-за чужих людей и их поступков как-то не хотелось.

– Кстати, – бросила девушка через несколько минут. – Видишь те спиленные деревья, мимо которых мы только что проехали?

– Ага, – посмотрел на длинные пеньки Мартин.

– Так обозначают свою территорию Туата.

– Так значит мы уже…?

– Да, – кивнула Лили. – Мы в Серых землях.

Глава 32: Махакам

Мира никогда не помнила их детство. То детство, когда она была маленьким голубоглазым золотым ангелом, веселящимся на заднем дворе небольшой усадьбы. То детство, когда они могли играть вместе дни напролёт и не думать о плохом. То детство, когда мама улыбалась каждый день и поесть можно было в любое время суток. Она не помнила дедушку. Совсем. Жак и сам плохо помнил то далёкое время, ведь когда умер дед ему было всего-то около шести.

Его деду, последнему принцу солнечного королевства, великому воину востока, Талару, приходилось зарабатывать мечом, чтобы прокормить их всех. Способ заработка и стал причиной его скорой кончины. Ведь даже самых опытных и закалённых в боях воинов не щадит старость и усталость. Он умер как воин, так, как и мечтал умереть, и был похоронен со всеми почестями, но потом… потом началось то, чего его сестра Мира не помнила и это, как считал сам Жак, к счастью.

Его отец никогда не отличался какими-либо способностями. Избалованный, ничего не умеющий, криворукий увалень, которого и отцом-то называть язык не поворачивался, только разочаровывал деда. Но Петир был единственный сыном деда Талара, а значит, был и наследником трона солнца. Как слышал сам Жак, дед пытался учить Петира военным премудростям, но всё впустую. Молодого принца интересовали лишь игры, женщины и вино. Он и женился только после того, как дед пригрозил лишить его наследства. И это единственное, что, по мнению деда, он сделал удачно. Жену Петир подобрал из Нансириек, и так вышло, что Фиралла из рода Самин, его избранница, оказалась потомком выходцев из солнечного королевства. Радости Талара не было предела. Фираллу он принял в дом, словно собственную дочь, впервые возгордившись собственным отпрыском. А затем на свет появились Жак и, через два года, Мира, окончательно растрогав старого принца. На радостях тот и завещал всё, что имел, своему сыну Петиру, без каких-либо задних мыслей. А через четыре года после рождения внучки, доблестный Талар не вернулся с задания.

Не работавший и дня в своей жизни Петир не собирался нарушать привычный уклад жизни. Он играл в азартные игры, якшался с подозрительными личностями и просаживал нажитое его отцом добро.

Через два года после смерти дедушки, из их усадьбы ушли последние слуги; платить им было нечем. Это стало началом конца. Дом сразу стал пустым и даже радость покинула его. Мира больше не веселилась на заднем дворе, а мама улыбалась натянуто, неестественно, боязливо. Жак мог часами бродить по скрипучим коридорам усадьбы, слыша лишь завывание ветра в щелях. Дом казался покинутым, каким-то чужим.

Примерно тогда к ним начали наведываться подозрительные люди. Они занимали всю гостиную, а Жака, Миру и мать отец выгонял наверх, в комнаты, запрещая покидать их, пока гости не уйдут. Но быстро они никогда не уходили.

Отец, играя в кости и карты, проигрывал вещи из дома, сидя в своей же гостиной, пока в один ясный солнечный денёк к ним не явились местные чиновники от Наиба и не сообщили, что усадьба больше не принадлежит Петиру. Оказалось, отец заложил усадьбу, чтобы оплатить долги по играм, да так и не выкупил обратно. Так они оказались на улице.