скачать книгу бесплатно
– Хотите оспорить мое право на обучение и воспитание адептов?
Магистр не изменил громкости, но от тона его голоса стало не по себе. По-настоящему жутко…
Декан не стушевался и не смутился. Держался ровно и уверенно, за что стала уважать его еще больше.
– Ваше право не оспорит даже король, однако я настаиваю, чтобы к моим адептам относились беспристрастно и непредвзято.
– Надо же, – Айнех, кажется, улыбнулся. – Еще немного и я начну думать, что зря отчислил вас в свое время.
Как неожиданно появилась улыбка, также быстро и пропала.
– Ваше сомнение в моей компетентности дает мне повод усомниться в вас.
Всем видом показывая, что разговор окончен, магистр Айнех прошел мимо декана, а потом и мимо меня, обдав легким ветерком и оставив после себя шлейф цитруса и кедра.
Суровость на лице Дерта сменилась усталой улыбкой.
– Идите, Вильерс, – разрешил он и сам пошел в противоположенном направлении.
Магистр Айнех отчислил Дерта? Получается, он учился в НЦиБМ? И теперь Дерт недолюбливает Айнеха, а Айнех не воспринимает бывшего адепта как достойного должности декана. И я за какой-то бездной стала свидетельницей этого скрытого конфликта. Хотя какой может быть конфликт, когда Айнех – неоспоримый авторитет и магистр Дерт прекрасно это понимает?
Ну, по крайней мере, я считаю магистра достаточно умным, чтобы понимать – Айнех имеет едва ли не безграничную власть. Независимо от академии, в которой он находится.
Мне необходимо это обдумать.
Глава 2. Испытание магистром
– Ты когда-нибудь хотел покончить жизнь самоубийством?
– Нет.
– Никогда?
– Ну… у меня были моменты, когда я не хотел ничего чувствовать, и это было на тот момент хорошей идеей, но те времена прошли.
– Да? И как они прошли?
– Не знаю… Может, с появлением сериала «Все любят Рэймонда». А может, меня кто-то угостил блинами. Я люблю блины.
Из сериала "Полюби меня"
Не стала спускаться на обед. Забралась на свое любимое уединенное место под кроной и любовалась неповторимым видом.
Эту крошечную террасу под раскидистой веткой я обнаружила на втором месяце учебы. Каждый раз, когда возникало желание подумать в тишине, я поднималась сюда. Своего рода личный уголок. За все время ни разу не удалось застать здесь живую душу.
Может, я неправильная… А почему "может"? Она и есть. Сверстники всегда называли меня Чудачка. Не избегали, не дразнили, а просто говорили, что я странная. Долго не понимала смысл определения. Со временем суть обрела форму, но я до сих пор не знаю, почему отличаюсь от остальных. Ужасный рыжий цвет волос не в счет.
Если подумать, в чем заключается моя странность? Я росла среди темных, читая в книжках о редких светлых магах и эльфах, по определению светлых. Суровая реальность разбила детские представления о прекрасных ушастых – оказалось, эльфы бывают и темные. Дроу преимущественно живут в Диких землях.
Со светлыми магами тоже все оказалось непросто. Как по мне, они темные больше самих темных. В целом осознание, что даже те, кто призван нести свет, имеют темную сторону, а темные не обделены светлой частью, стало своего рода ударом… и надеждой. Потому как я не хотела считать себя темным магом.
Это ведь нормально – быть немного странной?
Каждый раз, сидя здесь, наверху, я восхищаюсь… Рекой, появляющейся и уходящей в бесконечный горизонт. Лесом, раскинувшимся на много-много миль вокруг. Сетью мостиков, соединяющих три древокорпуса. Узкие, широкие, открытые и накрытые пологом от непогоды.
Лесовики поражают не меньше. Маленькие зеленые существа с тоненькими ручками и ножками, на месте носа небольшой сучок. Шевелюра в виде веток с листьями шуршит при дуновении ветра. У них листья осенью тоже опадают. Сейчас вот новые растут. Благодаря лесовикам академия не разваливается.
Один, если зрение не подводит, направляется к вредителю на одном из мостов. Би Полемно сорвал цветок, обвивающий ограждение из корней.
У ректора изумительное чувство юмора, а у лесовиков поразительная изобретательность, несмотря на принадлежность к низшим разумным существам.
Лорд Эльтерил разрешил им в качестве воспитания адептов прибегать к любым методам, кроме умерщвления.
Хранители леса – существа добрые, поэтому к воспитательному процессу подходят с юмором и иронией. Правда, доброта не безгранична: к злостным вредителям применяют не совсем гуманные методы…
Поскольку Академия является частью леса, лесовики следят за каждым листочком.
Би уже не раз попадался… Чрезмерная эмоциональность подводит. На прошлой неделе его снимали с дерева. Пока он спал, лесовики подвесили его за ногу к дубу. Интересно, чем закончится на этот раз.
Пока свысока наблюдала, как солнце багрянцем окрашивает небо, пришла к выводу, что Айнех, как и лорд Эльтерил, чувствует ложь. Это проклятый дар. Первое время ректор ловил нас на каждом мелком обмане. Ну, например, не успела подготовиться к экзамену, а сказала, что знаешь на отлично. И ведь непонятно было отчего лорд Эльтерил смеется, а когда узнали… Расстроились, в общем. Не из-за его дара, а потому что он знает об обмане. Сразу стало стыдно.
Айнеху лучше больше не врать. Слава о нем не преувеличена – наказывать и впрямь любит.
Как завтра выдержать тренировку, пробежать двадцать кругов и не умереть?
С этими мыслями я покинула свое любимое место. На небе успели зажечься первые звезды. Ужин намеренно пропустила. Не хотелось видеть друзей, теперь я в принципе готова с ними поговорить.
– Чего такая унылая, Вильерс?
В задумчивости не заметила, что мне навстречу идет Иса Иствуд.
– Готовишься собирать вещички и валить в свой Задниймир?
– Ничего не меняется, – притворно вздохнула, с жалостью смотря на это прелестное создание. – В сотый раз уже не смешно, Иствуд. Придумай что-нибудь по-оригинальнее.
Пухлые малиновые губы раздраженно причмокнули. Иса элегантно сложила на груди руки. Острые кончики длинных черных ногтей впились в кожу.
– Надеешься остаться в Академии?
Ни один наш разговор не закончился на позитивной ноте. У нас с первого дня не заладилось общение и за год напряжение лишь возросло.
– Как и ты.
– Со мной все ясно без испытаний: я останусь, а ты вылетишь туда, где твое место.
Каждое слово сочится ядом, хоть выжимай, собирай и продавай в качестве особо опасного.
– Мое место здесь. Смирись.
Хватит с меня на сегодня испытаний нервных клеток на прочность. Не хочу продолжать бессмысленный диалог, от которого изжога начинается.
Пошла вперед, нацелившись оставить Иствуд за спиной и больше не видеть. Хотя бы до завтра. У блондинистой стервы было другое мнение.
Она ловко сорвала с моей шеи кулон в форме острого листа – единственная частичка мамы. Я никогда не снимала его с шеи. Никогда! А эта… дрянная целительница пренебрежительно вертит его в руках и усмехается.
– По-хорошему прошу – отдай.
Злость поднималась откуда-то из глубин. Редко позволяю ей выплеснуться, но мне противно видеть, как Иствуд держит в руках то, что для меня – бесценно.
– А то что? Ну, что ты мне сделаешь, Вильерс? – злорадная ухмылка на кукольном личике выбила последние столбы равновесия.
– Заставлю пожалеть, – процедила сквозь сжатые зубы, чувствуя прилив сил.
Бездна мне в этом поможет.
– Мы обе знаем – я сильнее тебя, безродной.
Иса насмешливо помахала кулоном перед моим носом и отпрыгнула. Бросилась к ней. Пусть ты сильнее, но я заберу свое, чего бы мне это ни стоило.
Незримый щит оттолкнул назад. Целительская магия, будь она неладна. Все у них не как у людей – особый вид магии, видимый исключительно для своих.
– Какая неприятность… – издевательски протянула Иствуд. – Попробуешь еще раз?
Легкий заряд сорвался с пальцев снопами зеленых искр. Не позволю над собой издеваться.
Надо признать, щиты у нее получаются отменно. Намного лучше моих.
Ни один заряд не достиг цели, разбиваясь о защитную магию. Неудача вызвала не разочарование, а злость. На себя – за слабость, на Иствуд – просто за факт ее существования.
И почему я не изучила побольше приемов боевой магии? Они бы пригодились.
– Продолжай-продолжай, так смешно наблюдать за твоими жалкими попытками, – подначивала Иствуд, покачивая на указательном пальце цепочкой с кулоном как маятником.
Мое отчаянное желание получить кулон обратно только усиливает стремление Исы задеть посильнее. Не нужно было демонстрировать, насколько дорога мне вещица. Притворяться равнодушной теперь глупо.
– Послушай, тебе не надоело разжигать вражду? – устало вздохнула. – С первого дня в Академии ты пытаешься доказать, что я хуже тебя. Когда ты уже поймешь, что этим лишь показываешь, насколько на самом деле ты ниже?
Голубые венки на бледной шее вздулись, а глаза прищурились. Она не представляет, что похожа на сморщенный финик. Ему ручки-веточки и ножки-палочки приделать – вылитая копия получится.
Искрящийся заряд ударил в живот, выбивая из равновесия. Ртом судорожно хватала воздух, стойко сдержав рвущийся наружу всхлип.
Правда в том, что Иса действительно сильнее. Аристократы. Их едва ли не с пеленок тренируют и учат. Предпочтение, конечно, отдается врожденной предрасположенности, будь то некромантия, боевая магия, целительство или природная магия, но и о всестороннем развития любящие родители не забывают. Глупо полагать, будто выросшая в захудалом городке девчонка без поддержки рода сможет тягаться с высокородной… заносчивой… выскочкой.
Собрав всю волю и силу, выпрямилась, вспоминая единственный, сколько-нибудь весомый боевой заряд.
Соседский мальчишка от рождения прекрасно владел боевой магией и обучил меня основам. Я упрямо верила, что мне уж точно не понадобится разрушительная магия. Причинение боли – такое же преступление, как убийство. Да, я всегда была наивной и не считала это недостатком.
Крупный серебристый шар отправился в полет. Глаза Исы испуганно округлились. Я и сама удивилась. Еще ни разу не удалось создать настолько идеальный снаряд.
Рот Иствуд открылся, как перед истошным воплем, только вырвался лишь хриплый вскрик, заглушенный ругательством неожиданного свидетеля:
– Твою бездну, Вильерс!
Шар с тихим треском распался на сотни серебристых искр, врезавшись в щит уничтожения. Красивое зрелище.
Пугающее, но красивое.
– Ты же могла ее убить! – продолжил ругаться Маккален.
Он запустил пятерню в волосы, слегка их оттянул.
Равнодушно пожала плечами.
– Тогда магистр Айнех смог бы сделать из нее умертвие. Хоть какая-то польза… могла быть.
Маккален засмеялся, а Иствуд, придя в себя, все-таки завопила:
– Ты за это ответишь! Я добьюсь твоего исключения! Психованная!
И что удивляет больше: что бросается на меня она, а с головой не дружу я?
– Заканчивай орать, Иствуд, – рявкнул Маккален. – Это что? Дай сюда. Отдай, я сказал!
– Да подавись! Дешевка только Вильерс дорога. Никакой ценности обе не имеют.
Иса, недовольно фыркнув, отдала ему мой кулон. Покачивая бедрами в узкой юбке, она стремительно удалялась в глубине коридора.
Одна проблема ушла. Осталась последняя. И эта проблема кажется посерьезнее злобной стервы Иствуд.
– Верни кулон, пожалуйста, – особенно выделила последнее слово.
Из сжатого кулака свисала цепочка. Тонкие звенья прочно сплетались между собой подводя к колечку, на котором ронял отблески темно-зеленый лист. Мне так и не удалось понять из чего он сделан, но за двадцать лет на нем ни царапинки.
– Приходи на второй полигон после полуночи, – Маккален демонстративно подбросил кулон, поймал и спрятал в карман, – там и отдам.
– Меня же поймают и накажут. Роддеро, не подставляй меня, отдай кулон.
Он уже пошел в противоположенном направлении. На ходу обернулся с тошнотворной ухмылкой.
– Второй полигон, рыжая.
Тьма! Проклятая бездна! Какого энгера, спрашивается?! Рыкнула от досады и помчалась к лестнице.
Ужасный день. По шкале отвратности тысяча из десяти.
***
В комнате Кира за столом корпела над рефератом по истории для магистра Холела. Я успела закончить его вчера. Не люблю оставлять на последний день.
