Охота на кристалл

В этот момент Эмма поняла, за какими деньгами они пришли. Алан посетил банк в последнем городке, а она застряла на рынке, приобретая провизию для путешествия к столице. Девушка планировала потратить большую часть монет, чтобы так внести вклад в семейный бюджет, но супруг всучил ей на расходы свой кошель, как всегда. Так что в итоге её сбережения остались нетронутыми, убранными в мешочек, и … привлекли грабителей!

– Я … отдам, – пробормотала моя соседка, засуетившись на месте.

– Нет, – твердо ответил Алан, не повернувшись к ней и сверля взглядом задиру с арбалетом. – Моя жена вам ничего не будет отдавать. Если не хотите проблем – продолжите свой путь дальше.

– Разве я неясно сказал, что мы без добычи не уйдем? – язвительно напомнил главарь банды.

– Если бы вы пришли за моими монетами, я бы отдал их без сожалений, но деньги моей жены вы не увидите, – спокойно пояснил наш муж, уже сжимая в руках не меньший нож, чем у разбойников. – Если хотите жить – уходите.

– Ты здесь, со своей женушкой, один, а нас – трое, – ухмыльнулся арбалетчик. – И раз кто-то решил идти по плохому пути, то мы согласны. В лесу с женской лаской туго, так что сегодня у нас праздник, парни.

В этот момент Алан кинул в главаря банды тяжелый бурдюк с водой, что держал в левой руке. Пока внимание было отвлечено, Эмма опрометью бросилась к телеге и зайцем запрыгнула внутрь, успев схватить чугунный котелок с крючка, как за спиной услышала:

– Ну, здравствуй, лапуля.

Резко обернувшись, девушка поняла, что за ней кинулся один из головорезов с ножом. Нервы сотрясали бедняжку, но, услышав звуки борьбы у костра, она поняла, что Алан может быть в беде, и резко взмахнула тяжелым сосудом, попав бандиту по голове. Тут же Эмма опять ударила ошалевшего от неожиданности головореза и вытолкала его из повозки, шваркнув котелком сверху. Поняв, что мужчина потерял сознание, девушка стала озираться по сторонам в поисках чего-нибудь ещё. Схватив моток веревки, моя соседка проворно соскочила на землю и связала грабителя, отбросив ногой нож подальше. Поверженный противник не шевелился, что дало девушке возможность оглянуться по сторонам и заметить сражавшегося Алана. Чуть поодаль, у дерева лежал арбалетчик. Вновь метнувшись к телеге, Эмма хватает еще один моток бечёвки и летит к нему, чтобы привязать. В последний момент мужчина приходит в себя и начинает дергаться, злобно рычать, изрыгая проклятья, но моя соседка вынимает из кармана не слишком чистую тряпку и затыкает ему рот. Последний противник стоял перед нашим мужем и перебрасывал нож в руках, явно чувствуя превосходство над Аланом. Девушка замолчала, боясь помешать или навредить супругу, но держала наготове еще веревку.

Драка была грязной: с ударами по лицу, и опасными взмахами лезвий. Грабитель явно знал, как действовать, и ухмылялся, чувствуя, что может победить. У Эммы сердце ходило ходуном, а меня так и вообще трясло от ужаса, но девушка молчала, стараясь глубоко дышать. Её мозг в этот момент работал на пределе возможностей, просчитывая все варианты. Я в шоке отползаю от этого, потому что, наверное, сама на подобное не способна. Хоть тихоней меня не назвать, но в стычках участвовать как-то не доводилось.

Три резких удара в лицо грабителя от Алана – и конфликт закончен победой нашего мужа. Эмма подоспела с веревкой, и супруг крепко связывает нападавшего. Через полчаса все трое скручены и уложены в повозку.

– Я думала, что мы оставим их в лесу, – дрожа от нервов, произнесла Эмма, обхватив себя руками.

– Тогда они тут умрут, – тяжко вздохнув, ответил мужчина. – Мы отвезем их к ближайшему посту Гос защиты и сдадим, а также получим награду.

Муж подходит и нежно обнимает девушку, прижимая к себе.

– Ты настоящая умница, – пробормотал он, прижавшись щекой к макушке Эммы. – Сама одолела грабителя и помогла обезвредить остальных. Что бы я без тебя делал?

– Никогда бы и не встретил их, если бы не я со своими деньгами, – шмыгает носом моя соседка, крепко ухватив Алана за шею.

– Всё будет хорошо, – успокоил нас супруг. – К утру сдадим этих троих и сразу уедем в столицу.

– Ладно, – кивнула соседка. – Ты не ранен?

– Нет, – покачал головой он.

Обратный путь до поста Защиты девушка провела на облучке с мужем, поглядывая на бандитов. Один вид этих головорезов вызывал дрожь не только у соседки, но и у меня. Девушка до сих пор не понимала, каким образом ей хватило смелости размахивать котелком и связать нападавшего. Но мысль, что Алан останется один на один с тремя грабителями, страшила еще больше. Думать было некогда, да и действовать пришлось стремительно.

К утру достигнув служащих Защиты, супруг указал на связанных мужчин и объяснил, как именно они встретились. Ответив на все вопросы и пройдя магическую проверку, Алан Колтрейн получил награду, и пара направилась к таверне, чтобы снять комнату и отдохнуть глубоким сном.

– Почему ты так спокоен? – наконец-то спросила Эмма, когда они уже лежали в постели.

– Потому что на дороге это почти обыденность, – вздохнул супруг. – Я стал чаще пользоваться «Сокрытием».

– Это имя артефакта?

– Название, – поправил Алан.

– Из-за меня? – поинтересовалась девушка.

– Да, – вздохнул мужчина. – Спи спокойно.

Путь в столицу оказался не так близок, как хотелось бы. Колтрейны заезжали в городки для торговли и порой задерживались в деревеньках. Я впервые увидела праздник в честь Великого, широко отмечавшийся во всех странах. Эмму тоже поразил размах, с которым Имавира чествовала бога. Возможно, правители надеялись, что их услышат и избавят от Проклятья, но простые люди веселились от души, желая хоть на день забыть о своих трудностях и заботах. Алан с женой посетили ярмарку, потанцевали на площади под напевы местных музыкантов, ели разные фрукты в карамели и угощались сидром. Когда небо потемнело и зажглись разноцветные фонари, их теплый свет озарил толпу и краски заиграли по-новому, а когда раздался салют, Эмма запрокинула голову, чтобы увидеть это чудо. С громким хлопком огоньки разлетались по небу куполом, чтобы погаснуть близко от людских голов.

– Нравится? – спросил Алан, склонившись к самому нашему ушку.

– Очень, – завороженно отвечает моя соседка и получает поцелуй в макушку.

Толпа гуляла до рассвета, а Колтрейны предпочли поспать на настоящей постели, все же это разительно отличается от условий в пути.

Столица встретила нас шумными улочками, снующей малышней по подворотням и дождем. Город оказался настолько большим, что телега продвигалась почти целый день, лишь к вечеру достигнув дома брата Алана. Внутри их встретили удивленно-радушно. Мужчину звали Бертрам, его супругу Марта, а две девчушки-погодки: Алисия и Микаэлла. Усадив за стол путников, все вдруг замолчали.

– Мы не ждали тебя раньше зимы, да еще и с женой, – озадаченно произнес наконец-то Берт.

– Я решил, что достаточно исколесил материк, – пожав плечами, выдал Алан, отпив из кружки добрый глоток эля.

– Как тебя зовут? Откуда ты? – вежливо-напряженно поинтересовалась Марта.

– Я – Эмма, родом из Чаногории, – сглотнув комок в горле, поведала моя соседка, пока я со странным удивлением наблюдаю сцену воссоединения семьи. Что-то тут не так.

Бертрам был отдаленно похож на Алана глазами и общими чертами лица, даже ростом, наверное, но если наш муж более физически развит, походя на разбойника шрамом и суровым видом, то Берт – типичный городской житель, склонный к полноте. Брюшко еще не отросло, но уже ощутимо наметилось. Марта же оказалась светлокожей блондинкой выше своего супруга – стройной, почти тощей женщиной с орлиным носом и тонкими губами.

– Давно вы женаты? – продолжала расспрашивать новая родственница.

– Уже почти полторы весны, – отвечает Эмма, удивляя этим меня. Полтора года прошло?! Время, кажется, и правда, тут идет иначе. Хоть я и помню почти каждый день, но не ощущаю его, как в своем мире.

– Алан, почему же ты нам не сообщил, что женился? – изумилась Марта.

– Почему я должен был это делать? – насмешливо уточнил наш муж, а мне показалось, что вся ситуация имеет двойное дно.

Какого черта Бертрам смотрит на брата с ожиданием чего-то плохого? Какого хрена эта Марта ведет себя так, будто Алан не имеет права завести свою собственную семью. Что вообще происходит?

– Надолго ты задержишься в столице? – спрашивает хозяин дома, будто смиряется с положением дел.

– Да, – с небольшой издевкой усмехается наш муж. – Завтра начну подыскивать дом и займусь лавкой.

У родственничков в этот момент вытягиваются лица, и они картинно переглядываются между собой. Эмма смотрит на мужа и приподнимает брови.

– Мы устали с дороги и, наверное, ляжем пораньше, – выдает Алан и встает на ноги. – Завтра много дел.

– Эм, да, путь был долгим, – поддакиваем мужу и тоже встаем из-за стола. – Где у вас тут можно помыться?

Супруг заносит часть наших вещей в одну из спален, и не успеваем задать ему ни единого вопроса, как в дверях показывается Марта, сообщая, что вода греется на кухне, а помыться можно там же.

Пожалуй, это было первое дискомфортное мытье Эммы со времен консумации брака. Алан не пришел, так что девушка наскоро освежилась и вымыла голову. Осторожно покинув закуток для омовений, моя соседка прокралась к лестнице наверх, замерев от голосов хозяев, которые раздавались где-то неподалеку.

– Что ты обо всем этом думаешь? – интересовалась Марта.

– А что я должен думать? – ворчливо уточнил Берт. – Ты же не рассчитывала, что он всю жизнь будет колесить? Рано или поздно это бы случилось. Так что, привыкай.

– Зачем он ей? – продолжала рассуждать хозяйка дома. – Могла бы найти себе и получше.

– Не скажи, – возразил жене Берт. – Согласен, Алан выглядит не слишком презентабельно, но его карманы звенят от монет, а сундуки полны товара. Ты сама собиралась за него замуж.

– Это было давным-давно, – отрезала Марта.

О-у! Так она бывшая невеста Алана? Прекрасно! Этого только не хватало! Мои мысли не помешали Эмме насторожиться и расстроиться за одно мгновение. Девушка считала, что найдет новую семью, а получается, что её никто и не ждал, да и принимать не особо спешат.

– Что теперь будет? Он планирует снабжать нашу лавку или собирается открыть свою? А деньги? Мы ведь рассчитывали на них! – взволнованно произносит женщина, продолжая выспрашивать у мужа.

– Про деньги можешь забыть, – неприязненно произнес Берт. – Ты слышала, что он собрался покупать дом, а на это уйдет не одна сотня талантов.

– А как же мы? И какой лавкой он хочет заняться? Нашей? – все более тревожно спрашивала Марта.

– А какой же еще? – риторически уточнил её супруг. – Она, как и дом, наполовину принадлежат брату, если ты помнишь. Скажи спасибо, что он собрался купить себе отдельное жилье, а не жить с нами. Хотя имеет полное право.

– Я не собираюсь делить свой дом с какой-то чаногорийкой! – возмутилась хозяйка дома. – Еще неизвестно, из какой дыры он её вытащил!

Эмма стояла столбом на первой ступеньке лестницы, продолжая слушать чужой разговор. Она понимала, что ничего хорошего не услышит. Надо подниматься к себе и сделать вид, что ничего не было, но ноги не двигались.

– Уймись, женщина, – произнес Берт. – Тебя не касается жизнь моего брата. Если ему хочется спать с этой девкой, то так тому и быть.

Внезапно в коридоре показался Алан и замер неподалеку от супруги. Моя соседка смутилась, что её застали за подслушиванием, и, покраснев, лишь опустила голову вниз. В пару неслышных шагов мужчина оказался рядом, обняв её.

– Такая красотка быстро найдет себе в столице кого-нибудь получше, – продолжал вещать Бертрам. – Постреляет глазками да охмурит какого-нибудь богатея, еще будешь прислуживать ей.

– И то правда, – сокрушенно вздохнула Марта. – Алан страшен как смертный грех. Когда я была его невестой, этого жуткого шрама еще не было. А уж после – без содрогания не взглянешь.

Эмма обхватила шею мужа, спрятав лицо на его груди.

– Но если он привез хороший товар, то для нашей лавки это неплохо, – осек жену Берт. – Через пару вёсен эта девка промотает все денежки, уговорим его выгнать её и продать дом, а там, глядишь, братец снова в дорогу соберется. Талантов, конечно, жаль на всё это, но тут уж ничего не поделаешь, придется улыбаться и кивать. Так что запомни, дорогая, мы – любящая семья Алана, потому что он – залог нашего успеха. А позже уже порешаем, что со всем этим его сумасбродством делать.

– К тому же, у неё нет детей, – кисло усмехнулась Марта. – Может, она вообще пустоцвет. Полторы весны замужем, и даже не беременна. С такой развестись – не грех. Или с твоим братом что-то не то.

– Со временем узнаем, – проворчал Берт.

Супруг подталкивает нас с соседкой наверх, так что успеваем скрыться в спальне до того, как нас заметят. Эмма буквально падает на край кровати и печально вздыхает.

– Я думала, что найду здесь новую семью, – грустно произносит девушка, пока муж присаживается рядом.

– Семью мы будем создавать вдвоем, – хмыкнул Алан. – Если ты, конечно, еще хочешь жить с таким страшилой.

– А ты готов жить с девкой, которую вытащил из какой-то дыры? К тому же пустоцветной чаногорийкой, – горько уточнила соседка.

– У тебя всегда есть шанс охомутать какого-нибудь толстосума, – напомнил супруг с улыбкой.

– А у тебя – колесить по дорогам и портам на благо этой семейки, – устало хмыкнула Эмма. – И что же нам делать?

– Жить по своим правилам и не оглядываться на чужое мнение, – с весельем в голосе ответил Алан, обнимая жену за талию.

– Иди купайся, – хмыкнула девушка, прижавшись плечом к нему. – И будем ложиться.

– Хорошо, – мягко отозвался мужчина. – И не расстраивайся. Эти люди и мне давно не родные, а тебе уж подавно. Проживем без них.

– Твой брат надеется на товар, что мы привезли, а невестка – на деньги, – приподняв брови, сообщила Эмма.

– Тогда их ждет большой сюрприз, – хмыкнул супруг.

– Но ты же хочешь заняться лавкой? – напомнила соседка.

– Своей, а не их, – веско уточнил Алан, поднимаясь на ноги.

Следующие дни мужчина уходил рано утром и возвращался лишь к вечеру, тихо сообщая жене о том, как идут дела. Бертрам тоже покидал дом, занимаясь торговлей, а вот Эмма оставалась наедине с Мартой, помогая с готовкой и дочками. Чтобы не сидеть без дела, девушка выбрала из сундука отрез ткани и сшила девочкам милые платья, украсив их искусной вышивкой.

– Ты очень талантливая портниха, – внезапно произнесла Марта, когда её дочери продемонстрировали обновки, сияя счастливыми улыбками.

– Моя мама была знаменитой швеей в округе, – спокойно ответила соседка, собирая свои принадлежности со стола. – Она научила нас с сестрой этому ремеслу.

– Ты могла бы сшить несколько нарядов на продажу, – осторожно предложила хозяйка дома, вытирая руки полотенцем. – Изысканных господ, наверное, не удивить чаногорийской модой, но простые горожанки заинтересуются.

– Выйдя замуж за Алана, я посетила практически все благородные дома Имавиры, выполняя заказы, и недовольных не встретила, – легко ответила Эмма, поднявшись на ноги и унося вещевой мешок с инструментами в спальню.

В один из дней наш муж вернулся в середине дня и с улыбкой произнес:

– Пойдем, я хочу, чтобы ты кое-что увидела.

Почти час спустя девушка вышла из наемной кареты и оказалась на одной из широких торговых улиц. Дорогу разделяла тенистая аллея с лавочками. По правую сторону расположились магазины и книжные лавки, по левую – бутики готовой одежды и кафе с маркизами. Алан, выбравшийся из транспорта следом, обнял нас и махнул на дом с пустыми окнами.

– Нам сюда, – с затаенной улыбкой произнес муж, указывая путь.

Закусив губу от предвкушения, Эмма шагнула в сторону открытой двери и попала в торговый павильон с полками до потолка и широким прилавком. Окна-витрины составляли переднюю стену, готовые продемонстрировать редкие ткани и вышивку. Лестница, закрепленная на медной трубе, легко скользила вдоль шкафов, для удобства продавца, а искусные лампы направленны осветить товар и столы. Дверь в заднюю часть магазина открыла небольшое пространство с двумя проходами. Один из них вел в скромный закуток.

– Здесь поставим сундуки, – подсказал Алан. – И не понадобится склад.

Второй проем вел в уютную просторную гостиную с тремя огромными зеркалами и настоящим раскроечным столом.

– А тут можешь шить, – произнес супруг, стоя за спиной восхищенной девушки.

Пройдя внутрь, моя соседка погладила рукой раму зеркала и обернулась к Алану.

– Здесь восхитительно, – сдавленно прошептала она, сглотнув ком в горле. – Прекрасное место.

– Это еще не всё, – с улыбкой продолжил мужчина, приобняв её за талию и подтолкнув к скрытой двери. – Главное еще впереди.

За дверью оказалась настоящая кухня с очагом и массивным столом с шестью стульями, но все внимание Эммы захватило широкое окно из мозаики, занимавшее половину задней стены. Чуть дальше обнаружилась лестница на второй этаж, где расположились четыре спальни. Вновь вернувшись на кухню, моя соседка нашла выход в небольшой дворик. Просторная веранда с крыльцом спускалась к земле, покрытой зеленой травой и кое-где цветами. Большие горшки, сложенные один в другой у стены, ожидали каких-нибудь растений, посаженных заботливой рукой. Задние дворы образовывали тихую улочку с невысокими заборчиками.

– Как тебе дом? Подходит для нас?

– Он восхитительный и самый лучший! – вдруг завизжала Эмма, запрыгав и обняв Алана за шею. – Неужели он наш?!

– Да, если тебе нравится, – засмеялся муж, кружа девушку на веранде. – Лавка для меня и твоего ателье, а еще кухня и небольшой дворик, чтобы пить чай вечерами. Всё, как ты хотела?

– Да! Да! Да!

– Тогда он наш, – удовлетворенно кивнул супруг, опуская нас на деревянный настил.

– Правда? – с восхищением переспросила Эмма, глядя по сторонам.

– Ты так увлеченно рассказывала про пироги, что я не мог больше ждать, – весело хмыкнул мужчина.

– Испеку самые вкусные, – со слезами на глазах пообещала девушка, целуя его.

Уже на следующий день Колтрейны обошли магазины и приобрели все необходимое для комфортной жизни. Мебель прибывала с заднего двора, пока Алан раскладывал товар в лавке. С утра до вечера они вили свое гнездо и, когда наконец-то собрались переезжать в собственный дом, объявили об этом семье брата.

Марта спокойно приняла новость о доме, а вот о новой лавке – не очень. Бертрам запыхтел в возмущении, но после слов брата опешил вконец.

– Я хочу разделить общий магазин, – спокойно произнес Алан. – Ты должен понять меня – начинать новый бизнес сложно, и мне нужна опора, как я все это время поддерживал тебя. И еще жду, что ты вернешь мне миллион талантов, которые брал.

После этого смотреть на Бертрама и Марту было неловко. Пара была готова возмутиться, но наш муж пресек всё одной фразой:

– Вы же не думали, что этот день не настанет? Такому страшиле, как я, нужно много денег для пустоцветной чаногорийки из дыры.

– Алан…

– Будем считать, что вы меня услышали, – отрезал наш муж, пока я внутри Эммы люто аплодирую.

Колтрейны ушли через минуту, чтобы впервые провести ночь в собственной постели. Вечерний город освещался сотнями огней от уличных фонарей и из окон домов. Единственный, который еще оставался темным – их, но уже через мгновение очаг разгорелся, и впервые дымок поднялся к потолку.

– Обещала тебе пироги, но вновь кормлю походной едой, – сокрушается Эмма, пока Алан с улыбкой смотрит на нас.

– Я не против, – хмыкнул наш муж, а я готовлюсь ко сну. Сегодня этим двоим никто лишний не нужен.

Внезапно меня как-то мутит и будто бросает из стороны в сторону, даже моя соседка хватается за грудь от дискомфорта. Туман в голове до тошноты, а чувство полета и дезориентации буквально валят с ног. Да что такое?!

– Ты что творишь, засранка?! – вдруг раздается смутно знакомый голос, только в нем еще чувствуется паника. – Жить надоело?!

– Если я не справилась, то и эта с кристаллом не вернется! – верещит кто-то в ответ.

Звуки становятся нестерпимо громкими, и я морщусь от звона в ушах. С трудом раскрываю глаза и щурюсь от яркого света вокруг. Обшаривая руками вокруг себя, ищу очки и с трудом нахожу неподалеку на диване. Вернув окуляры на место, с ужасом понимаю, что вижу ведьму, которая, кстати, душит какую-то девку.

– Я тебя в порошок сотру, – шипит Нина.

– Какого хера?! – ору я в шоке.

Глава 10

Я вернулась в свой мир, и это шокирует, черт побери. Сижу в полной прострации и не могу подняться с дивана. Звуки слишком громкие, цвета яркие, а свет режет глаза так, что не могу справиться, и даже с закрытыми веками больно. Голова трещит и гудит, в общем, самое жесткое похмелье по сравнению с этим – простое неудобство.

– Какого хуя вы так орете? – цежу слова сквозь зубы, желая, чтобы скандал прекратился или переместился куда-нибудь в бездну.

– Ах ты, сучка, – шипит ведьма, надавав оплеух моей конкурентке. – Пошла вон отсюда! Век тебе удачи не видать!

– Ты не можешь так со мной поступить! – заверещала девица еще больше, отчего моя голова едва не раскололась на куски. – Кто говорил, что если я не добуду кристалл, то уйду, с чем пришла!

– Так я тебя порчу не за это, – рявкнула блондинка, хватая за локоток скандалистку. – А за то, что эту вырвала!

Обе крикуньи с грохотом переместились в коридор, где хозяйка вытолкала гостью за порог и громко захлопнула входную дверь.

– Вот паскуда! – в сердцах воскликнула Нина, возвращаясь в гостиную. – Сама провалила задание и мне решила подосрать!

– Можно не орать? – еле мычу от головной боли.

– Ладно, – проворчала ведьма, останавливаясь в дверях комнаты и тут же скрываясь на кухне.

Медленно понимаю, что происходит, но осознать полностью сложно. Мыслями я еще в Имавире, в новом доме Эммы и Алана, вкушаю их первый семейный ужин, и вот теперь мне холодно, голодно и вообще все чувства сходят с ума от избытка информации.

– На вот, выпей, – вдруг произносит женский голос рядом со мной, и перед глазами появляется низкий стакан с чем-то прозрачным.

– Что это? – сиплю я сквозь скованное горло, будто выталкивать из себя слова неимоверно сложно.

– Водка, – печально хмыкнула Нина, присаживаясь рядом. – Тебе сейчас не повредит.

– Не хочу, – вяло бормочу, отодвигая от себя тару со спиртным, которая все еще маячит перед моим носом.

– Ну, тогда хоть водички глотни, – сочувственно произнесла ведьма, подавая другой стакан и тут же махом опрокидывая огненное зелье.

Я протягиваю руку и ощущаю гладкую прохладу. Это странно, такое забытое чувство и столь знакомое, словно сон.

– Сколько … меня не было? – хриплю с трудом.

– Два дня, – спокойно отвечает блондинка, и я в удивлении таращусь на неё. – Я же говорила, что время – это река. Ты просто вошла в другую воду.

– Я … ничего не понимаю, – сглотнув ком в горле, бормочу.

– Это временно, – вздохнула Нина. – К утру придешь в себя.

– И что теперь? – еле выговариваю, даже не понимая, чего хочу. Вернуться? Или не вспоминать о произошедшем.

– Зависит от того, смогла ли ты хотя бы узнать, где хранится кристалл, – хмыкает ведьма, пока я с горем пополам выпиваю стакан воды.

Сначала это дается с трудом, но позже невозможно оторваться. Будто я вдруг забыла, как пить, и вот вспомнила. Прохладная жидкость наполняет рот и порциями спускается по пищеводу.

– Ты отправила меня в тело простолюдинки, да еще и в кочевую жизни, – едва отдышавшись, произношу обстоятельства попадания в тело Эммы. – Как я могла найти, блять, долбанный кристалл?

– Значит, сделка не состоялась, – флегматично отозвалась Нина, отвернувшись в сторону, но я успела заметить тень разочарования на её лице. – Иди домой.

– Так просто? – изумляюсь я. – Ты отняла у меня полтора года жизни!

– Меньше драмы, – скептично закатила глаза блондинка. – Я забрала только два дня, зато сил потратила предостаточно.

С этими словами ведьма встала и вышла прочь из гостиной. Неуверенно поднимаюсь на ноги и шатаясь иду за ней.

– Я сказала: иди домой, – раздраженно ворчит Нина откуда-то из недр квартиры.

Останавливаюсь и не понимаю, что же мне делать. Беглый осмотр коридора показывает лишь одну пару обуви. Кажется, это мои ботинки, но с памятью происходят какие-то заминки. Я будто помню половину или всё еще туго соображаю. Куртка на вешалке тоже одна, скованно натягиваю её и наматываю шарф на шею. Каждое движение дается с трудом, но действую машинально, собираясь.

Мама.

Боль от неудачи колет в груди. Я так и не смогла помочь ей. Черт! Та жизнь … она была не моей и не настоящей.

На улице все еще зима и сугробы, дует неприветливый промозглый ветер, но я медленно бреду по аллее. Два дня или полтора года? Сколько потеряла? И потеряла ли? Холод медленно забирает моё внимание, и я ускоряю шаг. Осторожно дохожу до остановки и сажусь в автобус, идущий мимо больницы. Всё вокруг так знакомо и словно чужое: город за окном, запахи, цвета. Я сбита с толку, но что еще остается делать? Жить дальше?