Охота на кристалл

– Я слышала вчера о случившемся, – закивала Катя. – Как ты справляешься? Нужна помощь?

– В кладовой заканчивается игниум, – задумавшись, ответила подруга. – Буду признательна, если пополнишь.

– Конечно, – серьезно произнесла девушка. – Сегодня же займусь.

Послеобеденное время обычно уходило на уроки с учениками-магами, но в этот раз половина из них пострадала в стычке на ристалище, а вторая, по просьбе преподавательницы ботаники, приступила к выращиванию растений для зелья исцеления, дабы облегчить страдания менее умелых однокашников. Когда же на отработку пришел Атеро, Катя, взглянув на парня, лишь приподняла брови. На правой щеке юноши красовалась приличная царапина.

– Тебе стоит показаться Джессике Адамовне, – тяжко вздохнув, произнесла она, снимая рабочие перчатки с ладоней.

– У неё и без меня сейчас забот хватает, – пожал плечами белокурый студент, в ожидании своего ежедневного задания.

– На сегодня у нас заказ от лазарета, так что можешь рассортировать глиняные горшки, – флегматично махнула рукой Катя в сторону сваленных в углу оранжереи черепков. – Разбитые – на выброс, целые – для последующего использования. В скором времени они украсят зал к Летнему балу.

Как всегда, без лишних слов, парень ушел трудиться в заданном направлении, пока одаренные ученики, под руководством преподавателя, усердно заполняли склянки с ингредиентами, чтобы позже сварить требуемое зелье. С каждым днем становилось теплее, и в оранжерее царила почти летняя духота, а магия заставляла попотеть студентов и Катю заодно. Едва финальная часть по изготовлению игниума была завершена, довольные ребята вызвались самолично отнести котелок в лазарет. Отпуская их, девушка все еще слышала стук глиняных горшков о кафельный пол, так что поспешила спасти от рук Атеро то немногое, что могло уцелеть.

– О, Великий! Разве я просила что-то уничтожать? – воскликнула Катя, выглядывая из-за кустов, за которыми шла сортировка вазонов.

– Они уже были разбиты до меня, – проворчал юноша, останавливаясь и оглядывая внушительную гору осколков.

Взглянув на парня, я улыбнулась его перепачканному лицу с мрачным выражением и всклокоченным волосам. Очевидно, что он не был рад этой отработке, но стойко переносил её тяготы. Осматривая не меньшую кучу целых горшков, Катя спокойно уселась на табурет, стоящий неподалеку.

– На сегодня хватит, – устало произнесла она, протягивая юноше чистое полотенце. – На, вытри лицо. Рана засорилась и может превратиться в некрасивый шрам. Твои поклонницы будут безутешны.

– Да и Тьма с ними, – проворчал Атеро. – От них одни проблемы.

– Неужели, юные барышни совсем не волнуют? – едва сдерживая улыбку, спросила Катя. – В твоем возрасте обычно все наоборот.

– Я – Драдел, мы устроены иначе, – как-то сурово отозвался парень, вытирая лицо тряпицей.

– Поведай, – хмыкнула девушка, искренне заинтересовавшись.

– Мои предки прибыли в Имавиру из Атии, – чуть замявшись, начал юноша, отдав с благодарным кивком салфетку и присаживаясь неподалеку, чтобы перевести дух. – Говорят, поэтому обычные человеческие страсти нам неведомы. Это все влияние холодной атийской крови.

– Не думаю, что северяне сильно уж отличаются от южан, – открыто улыбнувшись, прокомментировала Катя.

– И все же, – возразил Атеро. – Мы меньше склонны к… романтике, или что там творится в женских головах. Драделы создают союзы исключительно из выгоды и в браке сохраняют рассудок. В отличие от других.

– И все же вы женитесь, – парировала моя соседка. – И так же, как и все, заводите детей. Ничто человеческое вам не чуждо. Просто подход более прагматичный.

– Еще бы это понимали окружающие, – проворчал парень. – Но все почему-то уверены, что я в кого-то влюблен и, несомненно, в них.

– Женские сердца подвержены самообману в большей степени, чем мужские, – хмыкнула Катя, внутренне размышляя, откуда у неё такие предположения. – Мы способны придумать сказку и сами же в неё поверить.

– А что мне делать, если я не хочу в этом участвовать? – хмуро спросил Атеро.

– Говори с ними учтиво и расплывчато, – пожала плечами девушка. – Стоит избегать грубости и резких слов. Девушки способны долгое время таить обиду, и неизвестно еще, во что это выльется в будущем.

В этот момент на лице парня появилось кислое выражение, приправленное сожалением.

– Мой совет опоздал? – весело спросила Катя.

– Да, – скривился юноша. – Я попал в некрасивую ситуацию и теперь вынужден отрабатывать наказание.

– Что случилось? – хмыкнула моя соседка и, пока Атеро думал над ответом, добавила. – Подыщи деликатные слова, пожалуйста.

– Молодая особа пожелала быть скомпрометированной мной, – в конце концов, произнес он.

– И что ты сделал? – уже более серьезнее спросила Катя, неосознанно включив преподавателя.

– Выставил за дверь в том, в чем она пожаловала, – со смешком ответил юноша. – Девица подняла крик, и это не осталось незамеченным. Почему-то стали обвинять меня в случившемся, пока я не напомнил, кто к кому пробрался в спальню. После магической проверки меня сослали к вам, а её на конюшню.

– В чем твоя оплошность? – озадаченно спросила моя соседка, определяя степень вины ученика.

– Я был… недальновиден и груб, – проворчал Атеро, поднимаясь на ноги.

– А в чем она пришла? – весело спросила Катя, когда парень уже направился к выходу из оранжереи.

– Голой, – громко ответил юноша, не оборачиваясь и исчезая в проеме открытых настежь дверей.

Следующим утром девушка окончательно пришла к выводу, что её регулы завершились. Я завидую такому циклу: три дня без болей, с незначительным дискомфортом. Вспоминая свои ежемесячные мучения, могу только вздыхать – везет же людям. Пока я сонно размышляю о превратностях судьбы, соседка проводит утренние омовения и с удовольствием плещется в теплой воде.

К началу учебного дня приходят две новости: нам предстоит воспитательная беседа с Аленой Никитиной о её поведении, и вечером ректор ждет на разговор. Если с первым еще можно как-то справится, то второе вводит Катю в оторопь. Меня ругают изо всех сил, пока я предпочитаю отмалчиваться: мне еще вести беседу с Ларским. Еще бы знать, как расположить к себе мага!

Проблемная студентка, о которой мы были наслышаны с первого дня, оказалась дивной красавицей. До этого момента я её не встречала, так как ботаникой девица не интересовалась, обучаясь уже на пятом курсе. Едва ученики-маги ушли с послеобеденных занятий, барышня вплыла в класс и демонстративно устало уселась перед Катей. Моя соседка спокойно продолжила проверять результаты промежуточных тестов, не особо обращая внимания на залетную гостью.

– Ну? Вы собираетесь начинать? – капризно спросила Алена, сложив руки под грудью.

– Что именно? – отстраненно поинтересовалась преподавательница.

– Нотации, – картинно закатила глаза дочь барона Никитина. – О моем неблагородном поведении и пагубных последствиях.

– Это как-то поможет? – весело хмыкнула Катя, не отрываясь от листов с заданиями учеников. – По-моему, вы и так хорошо осведомлены и о своем поведении, и о пагубных последствиях. Мои слова ничего не изменят и не решат, так что предпочту не тратить силы и время зря.

Судя по удивленному выражению лица, барышня такого не ожидала.

– Давайте упростим друг другу жизнь? – продолжила моя соседка. – Я скажу, что прочитала вам лекцию, а вы, что её покорно выслушали? И мы просто посидим молча.

Минут пять парочка пребывала в тишине, прерываемой только росчерками Катиных правок.

– А сколько вам вёсен? – вдруг интересуется Алена, за это время успевшая соскучиться и осмотреть кабинет ботаники, отметив изменения.

– Двадцать шесть, – спокойно отвечает Катя, игнорируя ученицу.

– Говорят, вы с земель князя Беляева, – продолжает студентка.

– Это не так, – флегматично отзывается преподавательница, бросая взгляд на девушку.

Яркая шатенка с толстенными косами, тонкой талией и глазищами, как у лани, на пол лица, – Алена не могла не привлекать внимания.

– Ты такая красивая, – задумчиво произнесла Катя, продолжая разглядывать молодую особу. – Отчего же так ведёшь себя?

– О! Значит, нотаций всё же не избежать? – ухмыльнулась Алена.

– Отнюдь, – возразила девушка, отложив зеленый карандаш в сторону. – Просто решила сделать комплимент.

– Что это значит? – нахмурилась барышня.

– Комплимент? – уточнила Катя, на миг растерявшись, так что мне пришлось выйти на передний план. – По-другому: учтивая любезность.

– Слово такое незнакомое, – поежилась ученица.

– Жизнь длинная, – мягко улыбнулась преподавательница. – Вы еще не раз услышите что-то новое.

– Это вряд ли, – поджав губы, возразила баронесса, отведя взгляд в сторону. – После учебы я вернусь к отцу и выйду замуж за какого-нибудь помещика поближе к нашим землям. И всю оставшуюся жизнь буду обсуждать урожай картошки, свеклы и лука, а если повезет, то кабачков.

– А за кого бы вам хотелось выйти? – продолжая улыбаться, спросила Катя.

– За кого-нибудь хорошего, – пожала плечами юная дворянка.

– Например? – с оттенком заинтересованности уточнила моя соседка.

– За красивого, доброго, богатого, – стала перечислять Алена, расцветая с каждым мгновением. – Чтобы жил в столице или имел там большой дом. Хочу ездить на балы и принимать гостей. Чтобы не был скрягой и обязательно любил меня.

Девушка вдруг осеклась и замолчала, глубоко вздохнув.

– Считаете меня дурочкой? – насупившись, спросила она.

– Абсолютно нет, – тут же возразила с улыбкой Катя. – Разве глупо мечтать о хорошем? Как раз наоборот: глупо НЕ мечтать.

И как только студентка просияла, преподавательница задала следующий вопрос:

– Но ответьте вот на что: зачем такому, во всех смыслах, прекрасному аристократу жена со скверной репутацией? При всех достоинствах и красоте, весь Университет в курсе ваших выходок. Если будет выбор, а давайте признаем: у такого мужчины эта возможность точно будет – вас он замуж не позовет. Благородный жених выберет пусть и менее красивую, даже не столь знатную, но безупречную невесту. Ведь ему не будут с улыбкой рассказывать, как кое-кто поднял крик у мужской спальни, будучи абсолютно голой при этом.

Распахнутые в шоке глаза и открытый рот были ответом баронессы.

– Подумайте над этой стороной ситуации, – лаконично и с улыбкой продолжила Катя. – Достойны ли вы того мужчины, которого хотите назвать мужем, и почему он должен выбрать вас? Красота – угасает, богатства – тратятся, а репутация идет с нами рука об руку до самого конца.

В образовавшемся после этих слов молчании женщины просидели некоторое время. Барышня Никитиных при этом глубоко дышала, размышляя о произнесенном. Катя вновь вернулась к работам учеников, предпочитая заняться делами и мысленно готовиться к встрече с ректором.

– Осуждаете меня? – вдруг тихо спросила Алена.

– Я? О, Великий, конечно же, нет, – легко хмыкнув, ответила преподавательница. – Чтобы осуждать человека, надо интересоваться его жизнью, а вы мне глубоко безразличны. Я, конечно же, должна убедить вас, что это не так, но не хочу лукавить. Вы вольны делать со своей жизнью всё что угодно, и все, что с вами, в конце концов, произойдет – тоже меня не касается. Вы выпорхнете из стен Университета, и все, кто еще недавно читал вам скучные нотации – тут же обо всем забудут. А что будет с вашей судьбой – ведомо только вам, и вам решать, как ей распорядиться.

– Что бы вы сделали на моем месте? – вновь задала вопрос юная баронесса, вперившись острым взглядом в Катю.

– Хм…, – демонстративно задумалась моя соседка. – Попыталась бы не творить больше безумств, чтобы позднее любой, вспомнивший о них, добавлял в конце: "но потом она изменилась". Вы не можете отменить прошлое, но вот будущее все еще в ваших руках.

Остаток выделенного времени студентка молчала, напряженно разглядывая пространство перед собой. Катя же успела проверить работы трех курсов и начала четвертую стопку, когда девушка, откашлявшись, произнесла:

– Спасибо вам.

– За что? – удивленно переспросила Катя.

– За честность, – пожала плечами барышня. – За последнее время я выслушала столько лекций от всех преподавателей, думала, и от вас услышу то же самое.

– Надеюсь, вы сделаете правильные выводы из случившегося, – легко отозвалась моя соседка. – Можете быть свободны.

Медленно поднявшись на ноги, баронесса покинула класс ботаники, столкнувшись с Атеро. Парень посторонился, пропуская девицу в широком проходе, но Алена едва ли заметила того, кого хотела заманить в брачную ловушку. Недоуменное выражение лица парня без слов подсказало, что и он озадачен её поведением.

– Вы её зачаровали? – хмыкнул юноша.

– Магия флоры не способна воздействовать на сознание людей, – назидательно произнесла Катя, подсчитывая количество правильных ответов в тесте.

– А вдруг есть какое-нибудь зелье от наивных дурочек, – кисло отозвался Атеро, вальяжно приближаясь к столу преподавателя и усаживаясь напротив. – Я бы не отказался от флакончика.

– Может, Великий наградил тебя даром обольщения, вот бедняжки и совершают глупости, дабы привлечь внимание, – устало хмыкает Катя, проверяя новую работу.

– Их манит титул, богатство и моя мордашка, – мрачно поправил парень, сложив руки на груди.

– Будь ты страшен, как смертный грех, стало бы лучше? – весело уточнила девушка, не отрывая глаз от бумаги с заданием.

– Как кто? – непонятливо переспросил Атеро.

– Тварь из Тьмы, – тут же поправила Катя, на мгновение замерев.

– Боюсь, это бы меня не спасло, – отмахнулся юноша. – Полагаю, они согласны и на зижака, лишь бы был богат и при дворе.

Память моей соседки любезно подкидывает значение незнакомого слова, как персонажа из детских сказок-страшилок.

– Ты несправедлив к ним, – хмыкает девушка, отрываясь от тестов. – На сегодня тебя вновь ждут горшки, только прошу: сохрани большую их часть.

– Обещать не буду, – проворчал парень, вставая. – Там одно иссохшее старье, слипшееся еще сто весен назад.

– Ворчание дело не ускорит, – пробормотала Катя мою любимую фразу. Я частенько говорила это себе, когда пальцы болели от долгих репетиций.

Как только все работы были проверены, моя соседка с тяжелым вздохом поднялась из-за стола и мысленно произнесла: "Надеюсь, ты готова к встрече с ним". Путь в кабинет ректора пролегал через весь замок, так что прошагали мы прилично. По дороге Катя придирчиво осматривает встречающиеся растения, чтобы не распереживаться от нервов. Некоторые из внутренних дворов уже стали выглядеть прилично, хотя чаще встречались неухоженные заросли. В эту область замка руки магии флоры еще не дотянулись, да и ноги не дошли.

Перед входом в кабинет Ларского Катя едва успевает суетливо пригладить волосы и одернуть воротничок и манжеты плотного жакета, как дверь распахивается сама собою и девушка тут же встречает пристальный взгляд любовника. Колючий и неприветливый. Заходим, уняв волнение и тремор рук, и усаживаемся на стуле напротив.

– Вы хотели меня видеть? – контролируя голос, произносит соседка с моей подачи.

– Да, – ровно отвечает ректор. – Скоро наступит лето, и к нам пожалует Орден магов. В темнице содержатся пленники, наделенные силой, так что будьте готовы.

– К чему? – спросила Катя, стараясь выглядеть не слишком удивленной.

– Все преподаватели, обладающие даром Великого, должны присутствовать при испытаниях пленников, – лаконично отозвался Ларский, подперев щеку ладонью. – Следующие три десятины в замке будет много не лучших гостей: мы должны их проверить и дать оценку умениям, а позже передать Ордену. Вы раньше в подобном не участвовали, так что будете в основном смотреть, но со следующей весны готовьтесь активно содействовать.

– А если не получится? – мрачно спросила девушка.

– У вас есть время подучиться, – отмахнулся ректор. – Подобные испытания проходят нечасто, но порой бывают трудности. Редко встречаются действительно сильные маги или дурной люд, чаще, самоучки и знахарки, чья ворожба принесла болезни или смерть. Сразу после этого ученики-маги будут проходить свои испытания. Орден присутствует на экзаменах, но скрытно. Только последние курсы знают о наблюдателях. Вы должны предоставить список одаренных к флоре первокурсников, определить для них задания и ожидаемый результат. Шкалу оценок я пришлю чуть позже. Дальше по возрастанию опыта до седьмого уровня обучения. Между испытаниями будет время на передышку, позже Летний бал и десятидневные каникулы. Часть студентов разъезжается по домам, но большая – остается в этих стенах. Преподаватели, что так же остаются в замке, отвечают за учеников. Потом все возвращаются, и учебный процесс идет в таком же режиме до Зимнего бала.

Неспешная речь ректора в каком-то смысле успокаивала Катю, расслабляя напряженные плечи. Возможно, это прямое воздействие мага, который прекрасно видел нервное состояние любовницы, а может, и правда позвал обсудить рабочие моменты. Я же впервые смогла хорошенько рассмотреть этого мужика в спокойной обстановке. Если не знать, что он себялюбивый эгоист, то чисто внешне Матвей Михайлович производил впечатление. Темные длинные волосы, глубоко посаженные глаза – будто демон из Преисподней, который даже не моргает. Украшений на нем немного, но кое-какие атрибуты имеются: кулон, пара колец, брошь и неожиданно маленькая серьга в ухе. Хотя, маги использовали артефакты, так что это скорее защита, а не баловство и позерство. Мужчины в этом мире вообще выглядели непривычно для меня: мальчики коротко стриглись и лишь по достижении возраста совершеннолетия могли отращивать шевелюру. Одевались модно, с претензией на шик наравне с дамами, не пренебрегая драгоценностями и богатой вышивкой. Чудно, что сказать.

– Мы с вами курируем четвертый курс, так что не стесняйтесь обращаться за помощью, – продолжил Ларский, при этом не меняя позы и не отводя взгляд.

– Конечно, – серьезно кивает Катя, пока я откровенно гадаю, что из его цацок может оказаться кристаллом.

– О работе на этом – всё, – вдруг произнес ректор, умудрившись не изменить и ноты в голосе. – Если нет вопросов, то я бы хотел услышать ваши претензии. Судя по последнему нашему разговору – они явно накопились.

Соседка успевает лишь сглотнуть накопившуюся слюну, как я выхожу на первый план. Начнем переговоры.

– Не столько претензии, а… скажем, вопросы, – строго сообщаю я, будто мы продолжаем обсуждать работу. – Ваши визиты вызваны мужской тягой к женскому теплу или же скорее носят характер магической подпитки?

Если Ларского удивил мой вопрос, то виду он не показал. Чуть сощурившись, маг соизволил тихо ответить:

– И то и другое.

– А является ли обязательным условие, что я не получаю удовольствия? – как ни в чем не бывало продолжаю я, уже сдерживая Катюхину панику.

В ответ мужчина лишь моргнул. Моргнул? Удивлен или просто опешил?

– А разве…

– Вы про тот странный трюк перед вашим визитом? – хмыкнув, с улыбкой уточняю я. – Порой это действительно облегчает процесс, но зачастую ощущается лишь позыв посетить уборную, а потом я страстно жду вашего ухода. Видимо, вы слегка ошибаетесь органом и составом жидкости.

Взгляд ректора едва заметно изменился, да и моргать он стал куда чаще. Очевидно, я чуть-чуть переборщила с напором.

– Судя по реакции, удовольствие со стороны вашей партнерши… предполагается, – осторожно начала я, поднявшись на ноги и медленно двинувшись вокруг массивного стола.

Присев на край, у локтя мужчины, стараюсь выглядеть доброжелательно, хотя хочется хохотнуть, ибо у ректора целого Магического университета какое-то затравленное выражение лица, будто я яд ему предлагаю выпить, а отказать он не может.

– Я подумаю, чем можно вам помочь, – произнес Матвей Михайлович, косясь на нас с соседкой и явно намекая, что аудиенция закончена. Этот план меня не устраивает.

Чтобы никто не успел свалить, ибо Катюха уже страстно желала исчезнуть за дверью или хотя бы провалиться сквозь каменный пол, я стремительно сажусь верхом на колени Ларского, благо дело, он сидит достаточно далеко от стола.

– Начните с нежности, – негромко произношу я, глядя в изумленные темные глаза. – Мужчина вроде вас должен знать, что лаской можно добиться чего угодно. Особенно от женщины.

– Вам это известно на собственном опыте? – вдруг колко спрашивает мужчина, заметно ощетинившись.

– Я много читаю, – тут же парирую я, пресекая намеки на распущенность. – Ни для кого не секрет, что подавляющее количество свободного времени я предпочитаю проводить в библиотеке. Там собраны… всякие труды. И интимного характера тоже.

Пока мои слова льются в мужские уши, Катюхины пальцы медленно расстегивают пуговицы жакета. Новый корсет имел удобную форму, поддерживающую поясницу, но абсолютно не прикрывал грудь. С этим справлялась ткань пиджака. Распахнув полы одежды, легко демонстрирую, насколько тонка сорочка, не оставляющая пространства воображению. Взгляд Ларского тут же впивается куда надо, а кадык движется от сглатываемого нетерпения. Мы все знаем, что он в прошлый раз остался без секса. Катюха застыла словно заяц, наблюдая за мужчиной.

– И о чем там пишут? – хрипло спросил ректор, не шевелясь. За исключением одной своевольной части тела.

– О, деталей столько, что все и не упомнить, – картинно вздыхаю, откидываясь назад и опираясь локтями о стол.

Ларский безуспешно пытается смотреть мне в глаза, постоянно срываясь на твердые соски. А что? В кабинете холодрыга, блин!

– В одном свитке упоминалось, что на женском теле есть… особые места, – неспешно начинаю я говорить, следя за тяжелым дыханием любовника. – Если их долго и нежно поглаживать, то возбуждение достигает невообразимых высот, превращаясь в неодолимую жажду. Во время же самого… соития, женщина способна испытать несколько пиков удовольствия, становясь… ненасытной. Как думаете, врут?

Взгляд, которым одарили нас с Катюхой, прожигал не то, что до нутра. До соседей через стену!

– Где же эти места? – пророкотал мужчина, явно желая добраться туда немедленно.

– Вы регулярно их посещаете, но ни разу не удостоили и малой толикой внимания, – коварно улыбнувшись, томно произношу я, медленно задирая подол юбки и сорочки заодно.

Когда до оголения интимных мест осталось совсем немного, прекращаю движение. В этот момент большая ладонь опускается нам на бедро и неумолимо преодолевает оставшееся расстояние.

– Чуть выше, – тихо командую я, когда Матвей Михайлович замешкался.

Едва мужчина наконец-то достиг места назначения. Чуть-чуть расширяю веки, приоткрываю рот и глубоко дышу, всеми силами давая понять, что он на верном пути. Брови Ларского едва заметно взлетают верх, будто от осознания какой-то тайны. Браво, мужик, ты нашел святой Грааль!

– Ох-х-х, – всхлипываю я, смежив веки и заставляя Катюху успокоиться.

"Расслабься и доверься мне, – мысленно произношу для соседки. – Всё будет хорошо!"

Медленный и, чего скрывать, неуклюжий массаж интимных зон вдруг стал приносить плоды, и жар разгорелся не на шутку. Взглянув в глаза мужчине, уже замечаю хитрый прищур. Маг и в сексе маг! Ну, что ж, пусть хоть раз это будет как надо!

Кровь несется по венам со скоростью света, а внутри будто закручивается пружина. Пытаясь сохранить неподвижное положение, крепче сжимаю бедра, натыкаясь лодыжками на твердое дерево массивного кресла. Чувство такое, будто я сейчас выпрыгну из своей кожи! Мгновение, и словно что-то лопнуло и рассыпалось по полу. Пока мы с Катюхой еще слышим звон в ушах и чувствуем слабость во всем теле, мужчина стремительно пересадил нас на стол и уже занялся собственной одеждой. Соседка успевает лишь моргнуть пару раз, как мы обе чувствуем вторжение и мгновенный укол еще одного удовольствия.

Резкие движения в этот раз лишь распаляют обоих любовников, пока я отстраненно размышляю о пережитом. В своей жизни мне редко удавалось достичь пика. Это достаточно трудоемкий процесс, и легкими мои оргазмы не назовешь. Это настоящая награда за терпение и труд. Мой и партнера.

Пока я отвлеклась, парочка прямиком прибывала к финишу. И, к сожалению, первым пришел Матвей Михайлович. Едва любовник вымученно засопел нам в шею, удивительно крепко сжимая в объятьях, Катя кусает губы от разочарования.

"Ну, ничего, подруга. Для первого раза вполне достойно. Не будь слишком строга", – успокаиваю я девушку.

Как только мужчина ослабил хватку и буквально упал обратно на свой стул, легко вынимаю из кармана его сюртука платок, чтобы обтереть следы страсти.

– Что ж, про несколько раз, очевидно, соврали, – с легкой улыбкой произношу я. – Хотя было неплохо.

Судя по взгляду, ректор удивлен, а я в этот момент замечаю, что цвет глаз стал будто светлее и уже не заполонен чернотой. Скорее оттенком темного шоколада. Пока любовник пытается сформулировать возмущение, справляясь с тяжелым дыханием, я одергиваю юбку и соскальзываю со стола, направляясь к выходу. Одновременно застегивая жакет.