Охота на кристалл

– О, у меня целый список, – хмыкаю с пренебрежением, приподнявшись на локоток. – Начиная с того, что со мной происходит перед вашим появлением, заканчивая разочарованием, когда я остаюсь в одиночестве. Но в данный момент я бы предпочла остаться одна. Спасибо.

Не особо дожидаясь, пока Ларский что-то ответит или покинет спальню, я демонстративно укладываюсь на подушку, накрываюсь одеялом и отворачиваюсь к окну. На сегодня храбрость и силы закончились.

Глава 17

"Что я наделала?! Что теперь будет?!", – примерно такие мысли носятся в похмельной голове Кати с утра, пока девушка мечется по каморке. Соседка швыряет свои вещи в чемодан для переезда в апартаменты преподавателей. "Может сразу сбежать?! Все одно – выпрет меня за забор после вчерашнего!"

Я уже устала от переживаний, мыслей и истерики. Если честно, хочется надавать оплеух этой паникерше! Подумаешь, отказала мужику! Не обломится! Но Катя упорно не желает видеть ситуацию под логическим углом и продолжает накручивать себя дальше.

"Что делать?! Что я собираюсь ему сказать?! Он же спросит и прекрасно помнит, как я вчера себя вела! Великий, прокляни мой язык!"

"Хватит!!!", – ору я в голос, устав от этой беспорядочно суеты, и получаю неожиданный эффект. Катя застывает на месте и изумленно озирается по сторонам, будто ищет источник услышанного слова. Я тоже в шоке понимаю, что именно только что произошло. Страх накатывает на соседку, пока она не замечает себя в зеркале. Зеленые глаза в этот момент сверкают ярче прежнего. Словно внутри нечто подпитывает их сильнее обычного.

"Прекрати истерику!", – спокойно, но значимо произношу я, заметив, как одновременно с этим зелень в глазах будто стала еще сильнее. Катя тоже это прекрасно видела, отчего девушку затрясло с новой силой.

"Что это?! О Великий! Я одержима?!", – родились в голове соседки крамольные мысли, заставившие бедняжку вновь заметаться по комнатке.

Боже, что это? В прошлый раз подобного не случалось. Катя меня слышит, да еще и глаза выдают моё присутствие с головой? И что теперь делать?

Соседка в итоге забралась с ногами под одеяло и сжалась в комок. Её страх вибрировал по телу, заставляя покрываться испариной, а мысли гуляли в совсем уж далеких и нереальных дебрях. Девушка думала, что я порождение Тьмы, выбравшее её душу для исполнения ужасных замыслов. Потом она предположила, что я завладею её телом и начну творить какие-нибудь злодеяния, обязательно мучая невинных. Представляла, что я исчезну в тот момент, когда её призовут к ответу, а сама Катя понесет наказание за мои грехи, и всё в таком духе. Потом в её голову закралась мысль, что это результат того, что она незаконнорожденная и, считай, что почти проклята Великим (хотя я не слышала, чтобы он так поступал с детьми). Позже ей вспомнились все несчастья отца, и она начала подозревать, что действительно виновна в них.

Меня хватило на пару часов подобного самобичевания и предположений. Вот уж в чем я не виновата, так это в плохом урожае из-за засухи. Да и Катиной заслуги в этом совсем нет. В общем, начинаю мягко её выводить из оцепенения. Увещевая, что ничего страшного она не совершила и никому вреда не причинила. К обеду девушка худо-бедно перебралась в новые покои, но не стала раскладывать вещи по местам. Вместо этого она помчалась в библиотеку в надежде найти что-нибудь о порождениях Тьмы, захватывающих души. Ну, что ж, логично. Жаль, что я в этой сказке – зло во плоти.

До вечера Катюха перелопачивала сотни свитков с описанием всяких бездоказательных страшилок. И везде были внушения и влияние. Мелкие сущности желали питаться и развлекаться за счет своего носителя, ввергая его в неприятности. Пока я не подходила ни под одно описание. Пьет мадам и без моей помощи, иными гадостями не увлекается, во всяком случае пока. Да и на отношения с ректором не я её толкала. В какой-то момент мимо нас по коридору прошла Ирина Николаевна, и моя соседка заметно так напряглась.

"Может, обратиться к ней?, – судорожно размышляет Катя, доведшая себя до очередной истерики. – Я могу причинить вред окружающим! Вдруг кто-то пострадает? Ученики". Настроение девушки все больше падает, а страхи усиливаются. Перспектива стать угрозой детям толкает её вслед за магичкой. Что в этом случае делать мне? Мои доводы рассудка уже никто не слушает.

– Ирина Ник… Николаевна, – сглотнув ком в горле, произносит соседка. – Можно с вами поговорить?

Синеглазка чуть приподнимает бровь и откладывает фолиант, который изучала до нашего вторжения.

– Конечно, – кивает женщина, приготовившись слушать.

– Я бы хотела…, – осекается Катя, заметив несколько студентов за разными столами. – Могу ли я рассчитывать на приватность?

– С вами все в порядке? – участливо уточнила магичка, заметив лихорадочный блеск в глазах коллеги.

– Не… совсем, – тревожно вздохнув, призналась соседка.

– Следуйте за мной, – деловито велела Ирина Николаевна и зашагала прочь из хранилища знаний.

Что теперь будет? Ситуация заставляет понервничать, ибо деваться мне особо некуда. Я знаю ритуал выхода из тела, но что будет после? А если магичка сможет причинить мне вред? Запереть в каком-нибудь сосуде на веки вечные?! Что-то перспектива стать пленницей в банке на полке у колдуньи мне совсем не улыбалась!

Меж тем мои тревоги прошли незамеченными для Кати, которая семенила за синеглазкой в её кабинет. Просторный и уставленный хорошо подобранной мебелью, он сразу привлекал взгляд широким столом и креслом, за которым расположилось лишь одно узкое окно с цветным витражом. Обилие незажженных свечей бросалось в глаза, хотя солнце в данный момент заливало помещение разноцветными лучами. Очевидно, Ирина Николаевна частенько засиживалась здесь допоздна. Было до странного уютно и загадочно одновременно. Хотелось рассмотреть каждую деталь, но и общий ансамбль не ускользал от взгляда. Комната была наполнена магией и несомненно принадлежала женщине.

– Располагайтесь, – со вздохом произнесла хозяйка кабинета, устроившись на своем месте и опустив руки на подлокотники. Судя по взгляду магички, она не ожидала разговора о чем-то сложном. – Если вас что-то беспокоит и я могу помочь, то буду рада решить проблему.

Катя в этот момент внезапно замолчала. Может, мои призывы помогли, а может, и сама струсила, хотя, как оказалось, я рано радовалась.

– Мне кажется, со мной что-то не так, – выпалила девушка, вцепившись в ткань собственной юбки.

– В каком смысле? – насторожилась Ирина Николаевна, чуть повернув голову.

– Я слышала голос, – на выдохе шепчет Катюха. – В себе, и странный блеск в глазах. Мне кажется, я… проклята или одержима.

Ну, что сказать, эта трусиха смогла-таки произнести нужные слова, чтобы заинтриговать начальство, а заодно и меня напрячь. Активно убеждаю назвать все это шуткой и свалить из кабинета, но соседка намертво вцепилась в стул, на котором сидела.

– Что? – недоуменно переспросила магичка, явно пребывая в изумлении.

– Знаю, что это звучит странно, – быстро тараторит Катя.

– Как минимум, – успевает вставить преподавательница магии.

– Но со мной что-то не так, – продолжила девушка, опустив голову.

– Исключено, – более спокойно ответила Ирина Николаевна. – Вы прошли испытание в магическом кругу – ни одна сущность из Темного мира там бы не выжила.

– Это могло произойти позже? – быстро предполагает соседка, вспоминая зеленый огонь вокруг себя и ректора в мантии с капюшоном.

– Тьме в стены Университета не пройти, – уверенно произнесла женщина, продолжая при этом внимательно всматриваться в гостью. – На замке стоит печать Ордена.

– Тогда я не понимаю…, – растерянно шепчет Катя, пока я в тревоге трясусь за свое будущее. – Прошу, помогите.

– Ну, что ж, – пожимает плечами магичка и встает на ноги, чтобы обойти стол и приблизиться к нам. – Представьте, что вы стоите за стальными воротами и мысленно откройте их передо мной. Постарайтесь не шевелиться.

Соседка послушно выполняет просьбу. Едва я успеваю заметить её раскрытую ладонь, как меня словно бьет током. Трудно описать это состояние – тряска, судорога или тремор, хотя скорее все вместе. Вдруг я понимаю, что завороженно смотрю в синие глаза магички и она вглядывается в меня. В МЕНЯ!

"Кто ты?", – раздается её озадаченный голос вокруг меня. Ответы словно против воли вырываются из меня. Человек. Душа. Сознание. Как правильно ответить на такой вопрос?

"Что ты есть?", – продолжает вопрошать синеглазка, надавливая сильнее. Этот вопрос сложнее. Что я из себя представляю? Я люблю маму и здесь ради неё. Я люблю музыку, больше всего на свете. Это есть моя жизнь – растворяться в звуках.

"Покажи мне!", – приказывает магический голос, и я не в силах отказать. Словно по мановению руки меня переносит в концертный зал. Я за роялем, но себя не вижу, и лишь мелодия плывет над зрителями, поднимаясь к купольному своду. Словно ветерок я лечу над всем, замечая родные просторы и заснеженные леса, море, где бывала с мамой, и ароматы сладких ягод. Поднимаюсь высоко в небо, где уже сложно разглядеть очертания мелких деталей, зато виден наш большой мир с его материками и океанами.

В этот миг все исчезает, оставляя меня в растерянности. Я так хочу обратно! Хочу чувствовать клавиши под пальцами и слышать чудесную музыку! Хочу вспомнить ветер в волосах и вкус еды на губах! Верните! Но сознание вновь замечает магический кабинет и кресло под Катей, а также её сбивчивое дыхание, пока Ирина Николаевна медленно возвращается на свое место.

– Что ж, я удивлена, – задумчиво произносит женщина, тяжело усаживаясь в кресло. – Вы оказались правы в одном – в вас что-то есть, но это не сущность из Тьмы. Скорее заблудшая душа.

– Что? Как это возможно? – хрипит девушка, глядя на магичку расширившимися глазами.

– Мир Великого сложен и непостижим, – пожимает плечами Ирина Николаевна. – Но вам бояться нечего – оно не несет вреда или злобы. Наоборот – наполнено красотой и любовью.

– И что же мне делать? – растерянно вопрошает Катя, все еще тревожась от своих страхов.

– Примиритесь с этим, – спокойно предлагает синеглазка. – Используйте как дополнительный источник силы и знаний. Одно могу сказать – эта душа не из нашего мира, и её знания могут тебе помочь.

– Это навсегда? – сглатывая ком в горле, спрашивает соседка, приложив ладонь к воротнику.

– Ответ неочевиден, – в сомнении произнесла магичка. – Существуют ритуалы для изгнания, но есть большой риск. Вы можете потерять свою магию. Подумайте, стоит ли? Сейчас я вижу лишь один вред – пока оно внутри – зачать и выносить дитя не дано.

Этот момент поражает Катю, но не так, как должно. У неё всё настолько шатко, что дать жизнь кому-то еще казалось немыслимым. Она и о себе до последнего времени не особо могла позаботиться, уповая на милость отца.

– Я о таком даже не думала, – опустив голову вниз, шепчет соседка, чувствуя стыд.

– Неудивительно, – понимающе и как-то устало хмыкает Ирина Николаевна. – Столь юной особе позволительно заняться карьерой, а уж после подыскать себе подходящую партию.

– Я… Хотела признаться… Мне очень неудобно…, – сбивчиво произносит Катя, решая высказаться о своей связи. Будь что будет, как говорится.

– Не стоит, – тут же оборвала её официальная супруга ректора. – Личная жизнь Матвея Михайловича меня мало интересует.

– Но…

– Если вас мучает совесть, то поспешите её успокоить, – флегматично добавила женщина. – Наш брак зиждется исключительно на взаимном уважении. Любви и тем более страсти в нем никогда не было.

– Благодарю за откровенность, – смущенно ответила Катя, поднимаясь на ноги. – И за помощь в этом деликатном деле. Возможно, вы посчитаете мою кандидатуру неподходящей для работы со студ....

– С какой это стати? – удивленно спросила Ирина Николаевна, впервые за разговор проявляя эмоции. – Ваша работа меня полностью устраивает, и никаких изменений я не планирую.

– Но я же одержима, – напомнила девушка, ткнув себя в грудь.

– И да, и нет, – покачала головой магичка. – Одержимость – это подселение Темной сущности. Она стремится жить за тебя, наслаждаться благами нашего мира и всеми силами творит зло, к которому привыкла. В вас же нашла приют душа иного порядка. Смелая, решительная и готовая бороться.

– И чего же она хочет? – скованно спросила Катя, глубоко дыша.

– А вот этого я не знаю, – пожала плечами хозяйка кабинета. – Одно могу сказать: надеюсь, вы продолжите работать в Университете.

– Я страшусь стать угрозой, – тихо призналась девушка, опустив очи долу. – Боюсь навредить кому-нибудь.

– В таком случае, вы никогда этого не совершите, – лаконично парировала Ирина Николаевна.

– И все же…

– Оно показало мне свой мир, – медленно произнесла магичка. – Так похожий на наш, и в то же время совершенно иной. Я услышала чарующую музыку, восхитительную в своем совершенстве. Такое во Тьме не рождается. Вам нечего бояться, Екатерина.

Именно имя, произнесенное на благородный манер, выводит девушку из оцепенения. Она сглатывает ком в горле и поднимается на ноги. Собственные тайны тревожат не меньше, и соседка уже пожалела о душевном эксгибиционизме. Кивнув напоследок, Катя покидает кабинет и словно сомнамбула шагает по замку. Я в это время не знаю, что и думать. Такое пристальное внимание сильной магички – шок, а испытание, которому она меня подвергла, – до сих пор не позволяет сосредоточиться. Мне холодно и жарко одновременно.

Добравшись к новым апартаментам, Катя завороженно садится за пустой туалетный столик. На полу, у ног стоит рабочий саквояж, где девушка держит записи о растениях и учебных планах на десятину. Взгляд, которым она всматривается в зеркало, не перепутать. Соседка ищет меня.

– Ну, хорошо, – глубоко вздыхает Катя, закрыв на мгновение глаза. – Если ты не порождение Тьмы, то кто?

Сил ответить нет – я будто онемела. Поняв, что ничего не происходит, девушка поджимает губы и требует активнее:

– Я знаю, что ты можешь говорить! Ответь же.

Этот призыв я не могу проигнорировать. В конце она срывается на мольбу, и на это откликается все моё существо. Пока я решаю, как же быть, Катя хватает бумагу и карандаш. Глядя её глазами на желтоватый лист и подрагивающую ладошку, шепчу сквозь слои тумана: "Марина". Моё имя неровным росчерком появляется перед глазами, шокируя соседку и меня заодно.

– Ты желаешь мне вреда? – скуксившись и как-то наивно спрашивает девушка.

"Нет"

– Как оказалась…

"Ведьмина работа"

Эта строчка заставляет Катю ахнуть и отпрянуть на спинку креслица, в котором сидит. Девушка сразу же проникается сочувствием, что заставляет меня поежиться. Это не обман, но и не вся правда. Заталкиваю свои сомнения подальше и приказываю не думать о плохом.

– Что же теперь делать? – растерянно бормочет соседка, оглядываясь по сторонам, будто ответ найдется где-то еще.

"Не пугаться и не волноваться", – произношу я и по расширившимся глазам Кати понимаю, что она меня услышала. Это что-то совсем новое! Как бы я раньше ни успокаивала Эмму во время её волнений за себя, а потом и за Алана, девушка ни разу не слышала меня, даже не подозревала о том, что делит свое тело. Возможно, это оттого, что новая соседка – маг, а им присущи… чудеса.

– Ты обладаешь магией? – с волнением вдруг спрашивает Катя, заподозрив мою помощь в новых успехах.

"Нет, это всё твоё, – уверенно и четко произношу в ответ. – Мне ведомы лишь поверхностные знания о растениях". Эти слова заметно успокаивают девушку, ибо она уже привыкла к мысли, что становится полноценной магичкой, достойной занимать пост в Университете. Новость о таком помощнике её не обрадовала, но сделать она ничего не могла.

– Ты знаешь все мои секреты, да? – сглотнув ком в горле, шепчет Катя. – Даже те, о которых я боюсь сказать самой себе.

"Да, – спокойно отвечаю я. – Мне не за что тебя стыдить, и тебе не стоит".

Девушка опускает взгляд на поверхность столика и глубоко дышит, мысленно перебирая печальные события своей недолгой жизни: насилие, стыд, радость от расторгнутой помолвки, отчаяние в ночь смерти отца и свои действия с бумагами, долгое путешествие в Замок Магии, а позже и согласие на сделку.

– Разве есть в этом твоя вина? – произношу это её губами, отчего Катюшка шокированно вскидывает голову, вновь уставившись на себя в зеркало.

Перед глазами девушки проносится подделка своих документов, и слезы стыда заслоняют нам взор.

– Он должен был сделать это сам, – продолжаю я. – Ты – его дочь.

Чувствую себя такой уставшей от всех усилий. Одно – одерживать верх над одурманенной Катей, и совсем иное, когда она в твердом сознании.

– Зачем ты…

Девушка хочет знать о моих вчерашних словах Ларскому. "Потому что между вами все неправильно. Не так мужчина приходит к своей женщине", – это всё, что мне удается мысленно произнести, прежде чем я начинаю угасать. Силы оставляют меня, свет и цвета меркнут вокруг, пока Катя что-то еще спрашивает. Я уже не слышу голоса и не понимаю слов.

Словно выключенный телевизор я получаю команду "Вкл" и оживаю в сознании. Сколько меня не было – понятия не имею, но вокруг студенты, и урок идет полным ходом. Дурацкое чувство и ощущение.

– Микилимента – достаточно интересный цветок, – доносится до меня голос Кати всё четче и четче. – Весьма прихотлив и капризен в выращивании, но не каждый сорт. Если белая и голубая встречаются на юге Имавиры, то красная – настоящая редкость. Основной ареал обитания – королевский дворец Микилименты, названной в честь растения, но порой цветок рос достаточно долго за пределами родной клумбы. Достоверно известно, что в главном саду Скальты одно время цвели красные бутоны, но, к сожалению, куст зачах после смерти королевской четы. Растение при этом может долго находиться в состоянии покоя и не образовывать соцветий, лишь стебли и листья. Целебных свойств оно не несет, но является красивым символом, в честь которого названа целая страна.

Далее Катя перечислила виды цветов и напомнила о легенде, связанной с этим растением. Я флегматично наблюдаю за уроком, предпочитая даже не вслушиваться в речь. После занятий с первым курсом идет четвертый, где соседка более углубленно рассказывает о ядах и эликсирах, применяемых в следствии. Тайная канцелярия императора Александра широко использует знания в этой области, чтобы не прибегать к магам.

– Таким образом, Секретная служба в данный момент использует восемь средств, хотя и остальные не исключены, – вещает Катя, расхаживая за своим столом, на котором стоят несколько горшков с растениями. – Зарисуйте их и после занятия можете подойти и ознакомиться с ароматами. Но вот самое действенное средство не имеет запаха, вкуса или цвета, а обнаружить его невозможно – арканум. Три капли его экстракта способны вызнать самые сокрытые тайны, о которых молчит человек. Если же испытуемый солжет – его ждет мучительная боль до тех пор, пока правда не откроется. При этом растение используется достаточно редко.

– Почему? – удивленно спросил какой-то юноша с задней парты. – Это же универсальное средство допроса?

– Арканум сложно и долго выращивать, – лаконично отзывается Катя. – Без магии это невозможно. Ростки неспособны самостоятельно пробиться сквозь почву и первые две весны нуждаются в постоянной магической подпитке. Едва стебельки увидят лучи солнца, их прячут в погреба и растят в свете особых ламп, чтобы лелеять молодые побеги. Ходят слухи, что старые маги даже поют им древние песни. Юные листочки, которым нет и весны, заваривают в кипятке для создания целебного снадобья, которое излечивает магические раны. Взрослое растение измельчают в кашицу и высушивают для дальнейшего использования в компрессах, которые спасают даже от самых серьезных травм. В этот момент и добывают экстракт арканума для "зелья правды". Как понятно из описания, это трудоемкий процесс, с применением магии флоры практически на каждом этапе, поэтому даже капля такого эликсира стоит десятки, если не сотни алтынов. Для нужд Тайной канцелярии это непомерные траты.

– Но вы можете вырастить арканум, раз владеете даром Великого к растениям? – заинтересованно уточняет кто-то из студентов.

– Безусловно, я должна пополнять ассортимент кладовой Университета и подобное зелье там значится, но пока передо мной стоит другая задача – облагородить замок, – с кивком головы ответила Катя, завершая лекцию.

Следующие два часа сонно наблюдаю за занятиями учеников-магов и их улучшившимися показателями. Преподавательница раздает каждому примерные задания экзаменов, который вскоре предстоят им. Чем выше курс, тем сложнее испытания, но в целом дети справляются. Очень много среди одаренных простолюдинов, но самые яркие результаты у благородных дворян. "Поколения магической подпитки дают плоды. Любая искра Великого раскрывается при должной заботе", – размышляет Катя, вышагивая по проходу библиотеки.

"Как долго меня не было?" – с трудом интересуюсь я, набравшись наконец-то сил.

От неожиданности девушка спотыкается и чуть не валится на пол, в последний момент успев ухватиться за стеллаж. Улыбнувшись нескольким свидетелям своей неуклюжести, соседка спешит в проем со знаниями по ботанике.

"О Великий! Ты вчера так резко замолчала!", – взволнованно подумала Катя, присаживаясь за широкий стол у стены и кладя свитки на него.

"Разговор дается мне нелегко, – честно отвечаю я, внезапно осознавая, как общение облегчает жизнь. – Это было вчера?"

"Да. И у меня есть вопросы… о том..".

"Визиты Ларского? – спокойно уточняю я, прекрасно зная, что она хочет услышать. – Дай собраться с силами и вечером спросишь всё, что интересует".

Глава 18

– Я не понимаю, – растерянно бормочет Катя, вышагивая по своей новой спальне. – Он делает со мной что-то не так? Обычно… это… происходит по-другому?

"Мужчина приходит в спальню к женщине за лаской и нежностью, – сосредоточенно произношу я, стараясь сохранить присутствие духа. – Он заботится о ней".

– Но он заботится, – удивленно возразила девушка, замерев на месте.

"Ректор дал тебе работу, – напоминаю я. – Он все равно бы кого-нибудь нанял, но взамен потребовал кое-что нестандартное. Полагаешь, все преподаватели спят с Ларским?"

– Джессика Адамовна…

"Зависимая от него женщина, получившая место на таких же условиях, – соглашаюсь я, кивнув до кучи и заметив, как этот же жест повторила Катя. – А Илья Аркадьевич? Евгений Анатольевич? Они тоже ублажали Ларского? Это злоупотребление полномочиями".

– Что? – непонимающе повторила соседка, сдвинув брови.

"Когда кто-то пользуется положением для собственной выгоды", – поясняю в ответ.

– Так все делают, – мрачно комментирует девушка, вновь начав расхаживать из стороны в сторону.

"Это не значит, что подобное позволительно", – в тон ей ворчу я, пока Катя все еще мечется по спальне.

– Но зачем ты ему все это сказала? – взволнованно лепечет соседка, ухватившись одной рукой за лоб, а вторую уперев вбок. – Что теперь будет? Вдруг, ректор…

"Что? Вдруг станет ласковым? Нежным? Добрым? Или заботливым? – с усмешкой уточняю. – Ты этого боишься?"

– Я…

В этот момент Катя полна разочарования, прекрасно понимая, что подобное, скорее всего, невозможно.

"Не спеши отчаиваться, – уже устало вздыхаю я. – Собака не рождается дрессированной. Её долго и упорно учат. Ларский не дурак, так что и с ним можно договориться".

– О чем? – изумленно спросила девушка.

"О приемлемых условиях, – строго поясняю в ответ. – Или хотя бы нормальном отношении".

Страх окатывает, словно душ, тело Кати, и я уже понимаю, о чем она волнуется. "Не бойся, – миролюбиво добавляю я, чувствуя усталость от долгого прямого разговора. – Ты тоже ему нужна. Я не собираюсь тебе вредить, но и молчать уже трудно. Плотская сторона отношений не должна быть столь… безрадостной".

– Правда? – растерянно переспрашивает девушка, не зная, что и думать. В её представлении все кардинально иначе.

"Да", – увереннее отвечаю я, не зная, как еще убедить бедняжку, ни разу в жизни не познавшую удовольствие.

Спать девушка ложится все еще взволнованной, долго размышляя о моих словах. Мысленно представив рядом с собой Ларского, Катя не смогла придать его образу мягкости или хоть подобия нежности, так что пришлось немного подкорректировать картинку. Было забавно чувствовать смущение соседки, когда ректор в её голове вдруг улыбнулся и погладил по бедру. Сил у меня особо не осталось, так что, когда девушка решительно прогнала видение, я не сопротивляюсь.

Весь следующий день Катя размышляла о моих словах, образах и предстоящем разговоре. Не знаю почему, но она вдруг захотела изменений в отношениях с ректором. За обеденной трапезой Джесс выглядела слегка измученной, так что девушка с беспокойством обратилась к ней:

– Что случилось? На тебе лица нет?

– Студенты любят ломать себе именно те кости, о существовании которых я пока не знаю, – отмахнулась лекарша, устало ковыряя резной вилочкой в тарелке. – Наши мужчины вновь решили объединить свои предметы и обучить юношей старших курсов искусству турнирных боев. Только не возьму в толк – зачем? Эти кровавые забавы давно в прошлом. Сейчас в лазарете уже около десятка студентов. А вот прошлой весной их там было втрое больше. Так что я рада их прогрессу.