Охота на кристалл

– Это от университетской библиотеки, – пояснила женщина, указывая на разные металлические штырьки с прорезями и круглыми наростами. Ключи отличались длиной, цветом и эмблемами. – Знания в десятках отраслей всегда доступны вам. Этот от архива, ибо там хранятся все материалы и протоколы магических испытаний. Этот от нашей лаборатории, где вы должны пополнять запасы ингредиентов и использовать в своей работе. А этот от буфета. По опыту знаю, что голод приходит именно тогда, когда столовая уже не работает.

– Большое спасибо, – пробормотала Катя, когда связка тяжелой ношей опустилась на нашу ладонь. – За сегодня и вообще…

– Если вам будет нужна помощь – смело приходите, – лаконично отозвалась Ирина Николаевна. – Университет нуждается в маге ботанического уклона. Вливайтесь, осваивайтесь и учитесь, чтобы учить других. И я обещала вам список преподавателей, обладающих полезными навыками.

С этими словами женщина коротко улыбнулась и направилась к выходу.

– И не забудьте подготовить учебное планирование, – громко говорит гостья. – Советую основываться на трудах Бэллы Владимировны, которые хранятся в архиве, но для доступа вам необходимо разрешение ректора.

– Спасибо, – кричу ей вдогонку, когда магичка уже скрылась в проеме дверей.

Все еще сжимая в руке железки и пергамент, Катя внимательно смотрит на оживший цветок и раздумывает, как она так удачно влила энергию именно в корни, ибо сделала это машинально. А вот я-то изучала биологию в шестом классе! Тогда нам вдалбливали о цикле жизни растений, начиная с семечка.

Это что же получается? Мне наконец-то пригодились школьные знания?! Господи, что бы на это сказала Наталья Максимовна? Да и тот факт, что я буду преподавать, по сути, биологию с щепоткой магии, просто разил на повал. Внезапно истеричный смех вырвался из меня, громко прокатившись по всем закоулкам просторного помещения. Гулкий звук осел в дальних углах. Ну, что ж! Теперь хоть есть с чего начать.

Обедаю с Джесс, едва улавливая разговоры за общим столом. Кто-то просил о помощи, некоторые еще пытались подвинуть свое расписание, кого-то не устраивало вести занятия после физических нагрузок, но постепенно все успокаивались и смирялись с графиком.

– Тебя твои часы устраивают? – задумчиво спрашиваю у новой подруги.

– Если честно, мне все равно, – спокойно отвечает Джессика. – Я рада выбираться из лазарета в любое время. Травмы и болезни тут редки.

– А где библиотека? – попутно интересуюсь у неё. – Мне выдали ключ, но я не знаю дорогу.

– Если хочешь, после обеда покажу, – предлагает молодая женщина. – Мне все равно тоже надо заглянуть туда.

До главного хранилища знаний мы с подругой добираемся через добрый час, ибо путь лежит почти через весь замок. Заодно я увидела особо запущенные места, над которыми предстоит работать. Бодро шагая по коридорам и крытым террасам, еще раз убеждаюсь в монументальности Магического строения. Едва достигнув высоченных арочных дверей главного холла, я застываю перед женской статуей. Высокая прическа с локонами, закрытое платье в пол и роскошное ожерелье с крупным свисающим камнем. Интересно – кристалл?

– Княгиня Громова, – легко подсказывает Джесс. – Весьма необычной женщиной была.

– Она выдрала у мужа приличный кусок земли и основала на нем первый университет, – задумчиво вставляю я. – Тут и ежу понятно, что она была далека от «обычной».

– Говорят, она скромно владела магией и имела большое влияние на супруга, – с намеком произнесла молодая женщина. – А уж князю никто отказать не посмеет.

– Насколько я слышала, они драконы? – осторожно уточняю, бросив быстрый взгляд на Джесс. – В наших краях такие слухи.

– Да, – спокойно отзывается новая подруга. – Григорий Андреевич уже давно не оборачивается, а вот его наследник нечасто посещает родные края, так что крылья в здешнем небе мелькают редко.

За все время, проведенное с Эммой и Аланом, увидеть живого ящера мне так и не довелось, так что эта информация оказалась интересной.

Спустя несколько минут бодрого шага мы добираемся до высоких, украшенных резьбой дверей. Древесину искусно обработали талантливые руки, превратив в настоящее произведение искусства. Сотни лепестков и узоров, будто воздушный кокон, оплели полотна створок, создавая роскошное убранство храма знаний. Ключ вставлялся в небольшую выемку, и, после серии щелчков, без проворота, одна из дверей распахнулась сама. Это было необычно, но я вида не подала, хотя почувствовала Катино удивление.

– Какая необычная дверь, – воскликнула девушка, вынимая штырек из прорези.

– Во всем замке такие, – хмыкнула Джесс, кивая на сам ключ. – Я не сразу сообразила, какой к чему подходит, но на них есть подсказки.

И в самом деле, на штырьке от библиотеки были листики, схожие с теми, что украшали полотна проема, за которыми скрывалось просто огромное количество стеллажей со свитками. У меня от этого вида приподнялись брови, а уж у Катюшки так и вовсе рот открылся.

– Великий! Да тут …

– Да, можно найти ответы на большинство вопросов, – с улыбкой пояснила Джесс. – Это основная секция – она предназначена для общего пользования. Студенты чаще всего тут готовятся к занятиям и прочим заданиям. Преподаватели же больше пользуются дальней частью – там более углубленные знания и различные методички. У Бэллы Владимировны там целый шкаф со всякими описаниями трав.

Медленно бредем вдоль высоких стеллажей. Каждый имеет табличку с номером и алфавитную разбивку, а также собственную лестницу для удобного доступа к верхним полкам. Книги встречаются реже, в основном, скрученные свитки. Наши шаги гулко отдаются эхом в пространстве, создавая ощущение величественности. Я в трепетном ошеломлении, пока Катюшка нервничает. Девушка полагает, что ей придется прочесть тут всё.

"Я не осилю!", – взволнованно раздумывает она, глядя на новые и новые стеллажи.

– Мне сюда, – мягко произносит лекарша, махнув рукой на неглубокий проем. – Свитки по ботанике через три прохода, после отдела поэзии и конных заболеваний.

– А лошадей ты тоже врачуешь? – недоуменно спрашивает вдруг Катя.

– Нет, – хмыкает Джесс. – Евгений Анатольевич вполне сам справляется с этим. Он их лечит, а студенты калечат.

– Бедняжки, – сочувственно выдаем мы обе с соседкой.

– Не переживай, – отмахнулась подруга. – Когда начнутся занятия, ты увидишь, что каждый получает свою порцию страданий: и животные, и ученики, и преподаватели.

Мы пробыли в библиотеке до глубокого вечера, успев перекусить у небольшого секретера, наполненного бутербродами и настоящим самоваром с чаем. Под объемным самоваром горела свеча с синим пламенем, явно магического свойства. Помимо сытных тостов с колбаской, там были пироги и сладкие десерты, но мы с Джесс единодушно остановились на сэндвичах. Катюха нашла расписанный посезонный план действий для преподавателя ботаники. Бэлла Владимировна исправно заполняла различные бутыльки с настойками, растирками и прочим лекарственным содержимым для лазарета, но основную массу времени расходовала на магическую мастерскую, которой пользовались коллеги для своих занятий. Итак, нам предстояло вырастить просто тонну различных трав и цветов для их нужд, и это помимо запросов служащих замка. Чем больше я вчитывалась в список, тем выше у меня поднимались брови, а я даже не дошла до учебного плана и магических практик.

"Все полетит к Тьме, и меня сошлют", – горестно вторят мне Катины мысли.

Некоторые записи я забрала для детального изучения, что-то явно понадобится в работе, так что покидаю библиотеку основательно загруженной. Джесс любезно помогает мне отнести все это в кабинет, ибо казалось, что понадобится буквально всё. С завистью глядим на подругу – у неё с собой лишь три свитка.

– Я тоже вначале брала всё подряд, – хмыкнула лекарша, когда мы наконец-то доставили знания в оранжерею.

– Бросай тут, – выдыхаю я, морщась от напряжения в руках. – Завтра все разберу.

С чувством выполненного долга мы расходимся по своим комнатам, где Катя устало готовится ко сну. Умывание и обтирание ледяной водой – не самое приятное дело, но иначе освежиться трудно. Переодевшись в длинную сорочку, с завязками под горло, мы укладываемся на постель. Сна нет, а вот мысли блуждают странные. В отличие от меня, соседка ёрзает, крутясь на месте. Волнение почему-то нарастает, и нервишки начинают пошаливать.

"Вдруг, сегодня? До сих пор ничего не было… Может, того раза было достаточно? Хотя он сказал, что будет иногда..".

А?! О чем это вообще речь? Пока я теряюсь в догадках, девушка скованно поднимается на ноги и подходит к шкафу. Судорожно роясь в вещах, Катя достает небольшую фляжку и делает хороший такой глоток… водки. Вот тебе раз! Пока я в недоумении осознаю её поступок, соседушка прикладывается к горлышку еще пару раз и спешно прячет постыдный сосуд обратно. Алкоголь согревает нутро, оседая на дне желудка. Бодро прошагав по холодному каменному полу к кровати, девушка юркает под одеяло, решительно собираясь уснуть.

А что же я? Лежу с поднятыми бровями и осознаю случившееся. Тайная фляжка? Водка? Бухаем в одиночестве? Или же это все последствия волнения и нервы? Ну, с кем не бывает, да? Но что-то странное в этом есть. Словно этот глоток спиртного решил некоторые проблемы, с коими Катя была не способна справиться. Среди музыкантов подобное было сплошь и рядом. Творческие люди такой поступок за грех бы не посчитали. Там запои встречались чаще простуды и соплей. Меня больше напрягли поспешность и чувство терзаемого предвкушения, пока Катя откручивала крышку сосуда. Девица, кстати, уже спит. Да ладно! Трех минут еще не прошло же!

Внезапно тело вдруг окатила волна тепла и осела в неожиданном месте – между ног. Это что-то новенькое! Алкашка так на спящий организм не действует, насколько я знаю! Хотя, может, я не все знаю…

В этот момент дверь комнаты тихо отворяется, а мы её точно закрывали! Я ни хрена не вижу, ибо Катя закрыла глаза и сладко дрыхнет, пока кто-то явно идет к нам. А-у! По шелесту ткани понятно, что с нас стаскивают одеяло. Катя начинает подавать признаки сознания, уже слегка поплывшего от водочки. Ну, отлично! Нас насилуют, а ты именно сегодня жахнула лишку!

Секунда на заминку, и я в изумлении пялюсь на… ректора Ларского, а Катюха вместо возмущения как-то покорно раздвигает ноги.

Да что вообще тут происходит?!

Глава 14

Ну, что ж… Если меня кто-нибудь когда-нибудь спросит про самый неловкий контакт – я расскажу про этот. Ласка, поцелуи и прочие атрибуты любовной игры этим двоим явно незнакомы. Катя вообще замерла, как заяц в свете фар, пока Ларский её… готовил к… соитию. Сексом это назвать можно с натяжкой. Нет, сам процесс ничем иным не был: стимуляция, проникновение, движение, сдавленное мужское "Хы-ы-ы-ы" и всё. Себя прибрал, девушку накрыл и "Чао!". Катька на все это представление выдала ноль реакции, а я вообще в ахуе! Хочется, конечно, высказаться культурнее, но слов нет, только ощущения. И они не самые положительные, одно хоть радует – больно не было.

Когда за любовником, прости господи, закрылась дверь, девушка еще пару минут лежала без движений, а уж потом побежала приводить себя в порядок. Ледяная вода освежила Катюхины прелести, будь здоров! Даже я заохала от такой гигиены. Нервишки вновь заметались под черепной коробкой соседки, так что я несильно возражала, когда она опять хлобыстнула из фляжки. Тут даже я одобрила. Степень моего удивления круто разбавляли недоумение и вообще состояние легкого шока. Ректор Ларский?! Серьезно?! Мне резко захотелось самой хлебнуть чего-нибудь горячительного. Но больше всего поражало поведение Катюхи: ноль эмоций и возражений, будто всё так и должно быть.

Утром голова шумит, а время на часах снова позднее. Девушка вскакивает и не слишком бодро начинает собираться на завтрак в общую столовую. Расчесываемся старательно, не глядя на себя в зеркало. Хочешь/не хочешь, а мысли удержать от ночных событий сложно, и соседка раздумывает над дальнейшим поведением любовника.

"Что теперь? Он будет приходить раз в десятину? Вот так? И на этом всё? Великий! Пусть ему этого хватит!"

Продолжая пребывать в изумлении, я лишь жду хоть каких-нибудь пояснений. Ночью Кате снился родной дом и луг, будто девушка сознательно гнала от себя обстоятельства странного взаимодействия с руководством Университета. Н-да, я прям восхищена этой ситуацией, все еще не справившись с эмоциями.

Следующие три дня проходят в усиленной подготовке к занятиям. Катя нашла планы работы за прошлые годы, благо дело, за разрешением к ректору идти не пришлось – его прислали с мастерами, явившимися чинить мебель. Ничего выдумывать не стали, так что схематично составили фронт работы на новый учебный период и занялись растениями в классе. Магия давалась нам по-разному – иногда легче, а порой и из рук вон плохо. Когда соседка падала от истощения, мне приходилось подключаться вместе с ней. Ели мы в общей столовой, прислушиваясь к разговорам коллег, но чаще не вступали в беседы. Джесс порой поглядывала на Катю с сожалением, но ничего не говорила вслух. Очевидно, соседкины скромные навыки в магии уже не были секретом, но к моменту прибытия студентов всё казалось более-менее готово.

Первыми всегда появлялись новички, ибо по правилам они должны были ознакомиться с Университетом и всей территорией. Пятьдесят пять учеников очутились в стенах замка еще до обеда. Некоторые под ручку с родителями и слугами, а кто-то скромно пришел пешком из близлежащей деревни, добравшись самостоятельно. Последних было заметно больше. Одеты молодые люди так же были разнообразно, но к первой трапезе в общем зале уже сменили свои домашние вещи на униформу со звездчатой эмблемой. Подростки озирались по сторонам, разглядывая высоченные потолки и мозаичные своды арочных окон, изучая друг друга и преподавателей, знакомясь между собой. Я отметила несколько самоуверенных парней и скромных девушек, пару взволнованных родителей, беседующих с Ириной Николаевной и Евдокией Всеволодовной.

Вчера Катя узнала, что по наследству от Бэллы Владимировны станет куратором четвертого курса у девушек. В эту весну барышни именно этого потока углубленно изучают ботанику. Новость удивила соседку и принесла с собой немало волнений, так что следующего дня мы ждали со смешанными чувствами.

– Волнуетесь? – раздался рядом спокойный голос Василисы Степановны.

– Да, – не стала лукавить Катя. – Я только вчера узнала, что буду еще и куратором.

– Все мы через это проходим, – добродушно отозвалась педагог по грамматике. – На четвертой весне обучения барышни углубленно изучают ботанику, так что это логично. Не переживайте: если будут вопросы, просто спрашивайте.

Итак, на первом же году обучения студенты делились по гендерному типу: мальчики – в одну сторону, девочки – в другую, хотя занятия шли вместе, у каждого курса из года в год, вернее, из весны в весну сменялся куратор. Первый год девочки ударялись в изучение этикета, а мальчики – в физическую подготовку, вторая весна проходила под эгидой домоводства и армейской выправки, третья усиленно вкладывала в умы студентов грамматику барышням и арифметику парням, четвертая – ботанику и историю соответственно. Пятый год был отдан для погружения в поэзию и право, а уж оставшиеся две весны обучения проходили для студентов без участия наставников. К этому времени ученики считались достаточно взрослыми, но в случае проступков наказание для них назначала Ирина Николаевна – преподаватель магии. Она официально не имела кураторства, но по факту отвечала за весь шестой и седьмой курсы. Итого без "своих" студентов пока была только Джессика Адамовна, но и она периодически участвовала в беседах с нарушителями, как знаток божественного слова.

– Вам трудно было в первую весну? – вдруг интересуется Катя у Василисы Степановны.

– Да, – с мягкой улыбкой закивала педагог. – Я истощила запасы успокоительной настойки, да так, что мне запретили приближаться к кладовой. Бэлла Владимировна любезно испытывала на мне различные травы, стабилизирующие нервное состояние.

– И как? Помогло?

– Только на третью весну, – хмыкнула пожилая женщина. – Каждый курс удивляет по-своему. Со студентами в какой-то степени остаешься молодой, но и седеешь быстрее.

Новичкам провели экскурсию по замку и жилым помещениям, а к ужину все сопровождающие покинули стены Университета. Первая ночь прошла спокойно и тихо, но утром следующего дня начался гвалт и крики, когда прибыла основная масса учеников. Модные девицы капризно велели своим слугам выгрузить багаж, пока другие студенты весело встречали друзей. Кто-то был собран и опрятно одет, а у некоторых рубашки торчали из-под пояса брюк. Замысловатые прически соседствовали со скромными косичками, а отросшие чубы – с коротко стриженными макушками. Шум и гам раздавался у парадного входа, где столпились кареты, повозки и регулярный дилижанс. Разглядывая эту массу молодежи, я отметила, что простых учеников все-таки больше, нежели пафосных аристократов. На лицах многих было сосредоточенное выражение, а значит, к учебе они относились серьезно.

Общий сбор произошел во внутреннем дворе перед обедом, где мы с Катей уже разглядели непочатый край работы. Деревья, аккуратно росшие по периметру, имели раскидистые и тенистые кроны, почти касающиеся макушек студентов. Еще немного, и они начнут мешать, так что и об этом надо будет позже подумать. Приветственные слова ректора Ларского, моё краткое представление, вызвавшее внимание и интерес молодой публики, а также напоминание о соблюдении дисциплины.

Обед, как и ожидалось, проходит шумно, со смешками и весельем студентов, соскучившихся по друзьям. Шутки и поддразнивания прерывали стук приборов о тарелки, вызывая во мне улыбку. Что-то было в этом бурлении молодости и задоре. Вдруг над головами учеников поднялся шар бумаги и медленно поплыл. Едва достигнув другого стола, он превратился в поток воды и окатил парочку мальчишек, усердно жующих свой обед. По столовой пронесся девчачий визг, которому тут же вторил громогласный хохот зачинщиков.

– Поздравляю, Вяземский, – спокойно произнес Павел Петрович, глубоко вздохнув. – Учеба еще не началась, а ты уже заработал наказание. Ближайшую десятину проведешь на конюшне. Мальчики, после обеда смените одежду.

– Как, на конюшне?! – удивился вполне взрослый юноша, лет двадцати на вид, только что получивший наказание. – Я уже на пятом курсе!

– Новое правило, – любезно ответил учитель юридических наук. – Отработки теперь будут у других преподавателей.

– Ну, можно мне к Илье Аркадьевичу походить? – расстроенно заныл парень.

– Нет, – хмыкнул дедок. – Тебе, как первому нарушителю, – никаких поблажек.

Сам задира и его ближайшее окружение заметно погрустнели от новостей и понуро стали обсуждать наказание и свое будущее.

Переговорив тихо с коллегами, Катя направилась в оранжерею, оторопев от вида дюжины девушек, разглядывающих растения. За последние десять дней многие из них ожили с нашей помощью и в целом стали выглядеть бодрее.

– Здравствуйте, девочки, – громко здороваюсь я, ибо соседка вообще хотела проскользнуть мышью мимо. Э, родная, так не пойдет! – Меня зовут Екатерина Львовна. На ближайшую весну я ваш куратор.

– Мы не девочки, – неприязненно отозвалась одна из особ, высокомерно приподняв бровь.

– Если среди вас затесался мальчик, то предлагаю ему пройти в аудиторию к Матвею Михайловичу, – тут же весело отзываюсь, пока Катюха ежится от чужого презрения.

Среди барышень пробиваются смешки, и задиристая мадам тушуется под общим весельем, поджав губы.

– Итак, девочки, – с нажимом продолжаю, вставая за преподавательский стол. – Нас ждет много работы и знаний. Я новый здесь человек и могу иногда ошибаться, так что не стесняйтесь поправлять меня.

– Вы маг? – тут же летит в меня вопрос.

– Да, – утвердительно киваем совместно с Катей. – За учебную весну мы с вами должны пройтись по всем растениям и изучить их жизненный путь.

– А откуда вы? – спрашивает особа, не сменившая высокомерного выражения лица.

– Из Калинина, – лаконично отвечает моя соседка по телу, замерев на мгновение. – У моего отца неподалеку было имение.

– А теперь – нет? – хмыкает задира, учуяв слабое место.

– Теперь им владеет дальний родственник, – ровно отозвалась Катя. – После смерти моего батюшки.

– Соболезнуем, – раздался хор голосов.

– Спасибо, – кивнула новая учительница. – Еще вопросы?

– А что вы умеете? – не сдается задира.

– Как не трудно догадаться – моя магия растительного уклона, – спокойно отвечаю я, пока соседка опять растерялась. – Знаний хватит на эту весну, а все нюансы преподавания и кураторства мне поможет осилить Ирина Николаевна.

Всеобщее удивление легко читалось на лицах девушек, а Катя заметно расслабилась, поняв, что преподавателя магии студентки уважали или, скорее, даже боялись. Первое занятие свелось к знакомству. Девочки представились и немного рассказали о себе. Возмутительницей спокойствия оказалась Лидия Демидова, аристократка и явно считающая себя от этого в высоком статусе. Рядом с ней расположились две подружки, также из благородных, остальные же были из простых семей. Судя по записям Ирины Николаевны – магией из них обладали только двое и обе были законтрактованы своими благотворителями.

– Я владею магией воды, – сообщила одна из девушек. – Когда обучение закончится, мне предстоит трудиться десять вёсен во владениях графа Ермолова, а уж позже – вступить в Орден Магов.

– У меня магия ветра, – грустно вторила ей однокурсница. – И договор с бароном Репиным. Тоже на десять вёсен, а потом – Орден.

– Что ж, это хорошие дары Великого, – кивнула Катя, размышляя, кто из преподавателей будет им помогать развивать магию.

– Что в этом хорошего? – вновь встряла Демидова. – Жить и знать, что все равно окажешься у Песков.

– А лучше жить и знать, что окажешься замужем за никчемным аристократишкой, который промотает твое наследство? – вдруг ответила ей одна из студенток.

– Что ты сказала? – возмутилась задира, обернувшись к говорившей.

– Сказала, что едва ты вернешься к родителям, тебя, как курочку, пристроят к петушку, а все твое имущество поплывет к муженьку. И что останется? Молиться Великому, чтобы у него оказалось больше мозгов и вы не пошли по миру, пока он будет тискать дворовых девок и пьянствовать на твои алтыны.

– Да как ты смеешь?! – взвизгнула Лидия, возмущенно открыв рот.

– А разве не это твоя главная обязанность? – продолжала подливать масла в огонь её оппонентка. – Передача денег от отца к мужу и производство новых дворян. Хотя у тебя же есть старший брат, да? Значит, и наследство небольшое. Я бы на твоем месте уже молилась о мозгах для мужа… и себя.

– Девочки! Прекратите, – громко прерываю я эту перепалку. – У каждой женщины судьба своя, и в каждом положении есть свои плюсы и минусы. Простые девушки обладают большей свободой – это правда, вы вольны выходить замуж по своему усмотрению, но у аристократок есть положение в обществе, гарантии и защита семьи. Мы не должны спорить о вкусе вина и воды. Эти напитки для разных событий, но не исключают друг друга.

– Ты всегда будешь на голову ниже меня, Стенли, не забывай, – прошипела Лидия.

– А ты помни, что всегда будешь лишь племенной кобылкой, Демидова, – не осталась в долгу Ребекка. – И-го-го!

– Достаточно, – вновь встреваю я, пока Катя мнется от растерянности.

После ссоры обе девочки, насупившись, делали вид, что противницы не существует, продолжив слушать преподавательницу. Катя продемонстрировала увядший цветок и свою магию, с удовольствием заметив, как легко прошло оживление растения. Студентки зачарованно разглядывали ярко-желтый тюльпан, покачивающийся на длинном упругом стебле. До ужина ученицы написали небольшое эссе о своих познаниях в ботанике. Отпустив девочек на вечернюю трапезу, Катя собрала работы и устало вздохнула. Начало было положено.

За ужином к ней подсела Ирина Николаевна, и Джесс, сидевшая рядом, заметно напряглась.

– Как прошло первое занятие?

– До драки не дошло, но ругань состоялась, – честно отвечаю я, пока Катя ежится от смущения и еще чего-то.

– С девушками всегда так, – снисходительно заметила магичка. – Когда в аудитории будут юноши, и там баталии будут не на жизнь, а на смерть. Хотя это лучше, чем когда они начинают строить друг другу глазки. Неловкий подростковый флирт порой перерастает в слишком смелый, и казусных ситуаций не избежать. Привыкнете.

Время после ужина отдано на личные нужды и отработку наказаний, так что в оранжерее пусто. Катя проверила работы и поняла, что о растениях её подопечные знали немного. Например, что в один сезон растут цветы, в другой – созревают плоды, а кто-то описал цикл роста злаковых и сбора урожая. Что ж, в целом неплохо. Наметив для себя план действий, соседка готовилась к встрече с другими учениками. Судя по расписанию, утро она встретит со студентами шестого курса, пожелавшими изучать эту дисциплину, ибо ботаника была обязательной только четыре весны. И среди них был один маг.