Лабиринт №7

– Но на портрет взглянуть все равно надо бы, – сказал себе Сергей. – Попробуем! А что? – и заказал столько снеди, что не смог бы съесть ее и за три раза.

На следующее утро Сергей отправился навещать Антиквара. Он долго стоял в подворотне напротив, глотал мезим и разглядывал людей, наведывавшихся в лавку. Ждал. Наконец углядел то, что ему было нужно: хозяин вышел из дверей и направился в ближайшую закусочную. Он был все в том же тертом пальто. «Из экономии, – подумал Сергей. – Или для конспирации». Времени на размышления не было. Решил, что для конспирации как-то лучше.

Решил и двинулся в сторону лавки, стараясь идти не спеша, но это не очень получалось. Попав внутрь, он обнаружил там молоденькую продавщицу и зал, разгороженный на несколько помещений. И в каждом – старинная рухлядь – от комодов до табакерок. Сергей оказался единственным посетителем, что здорово усложнило его задачу.

– Что посоветовать? – дежурно поинтересовалась девушка за прилавком.

– Если можно, я сам что-нибудь присмотрю, – ответил он и отправился к стенным панелям, где располагались живописные работы.

Портрет должен был сразу броситься в глаза. Большой, потемневший в массивной, старинной раме – так он его себе представлял. Он осмотрел все картины. Ничего похожего.

Время утекало стремительно. Руки в карманах начали дрожать. Сергей отчаянно старался не спешить и не суетиться. «Что делать… что делать…» Он лихорадочно просчитывал варианты – другого раза может и не быть. «Что делать?.. Вот!» Сергей вытащил свой мобильник, который чуть было не вывалился из рук, и набрал номер, оставленный Антикваром. Ожидание – почти вечность. На этот раз повезло. Звонок раздался где-то внутри, за дверью с надписью: «Посторонним вход воспрещен».

Девушка несколько секунд колебалась. Посмотрела на него вопросительно.

– Выбрали что-нибудь? – зачем-то спросила.

– Пожалуй....

– Подождите, я сейчас. – Она вышла в подсобку, оставив служебную дверь нараспашку.

Посетитель расположился так, чтобы вроде как все время быть на виду, а на самом деле получше рассмотреть содержимое внутреннего пространства. Коридорчик, дверь в туалет, офис хозяина. Именно оттуда раздавался трезвон телефона. Девушка быстро вошла в кабинет.

– Але… Але… Вам кого… Фигня какая-то. – Обернулась и назад. Сергею этого вполне хватило. Портрет был внутри. Красовался прямо над письменным столом. Дверь осталась приоткрытой. О таком везении можно было только мечтать. Сколько времени у него осталось еще?

Он ткнул пальцем в первый попавшийся медальон:

– Я возьму вот этот…

– Хороший выбор. – Она назвала цену.

– Ничего себе! – опешил покупатель.

– Но Вам же нравится?

– Еще бы!

– Тогда торгуйтесь!

– Мы где находимся? – Не понял Сергей.

– Так Вам нравится или нет?

– У меня с собой от силы половина. – Произнес он смущенно.

– Накинете еще пару тысяч?

– Тысячу.

– И это все? – она сочувственно наблюдала, как он роется в кошельке. – Ладно, давайте.

– Скажите, а как это Вы меня одного здесь оставили? – спросил покупатель, пока продавщица извлекала с витрины его покупку. Она взглянула на него то ли подозрительно, то ли ехидно.

– У нас скрытое наблюдение и автоматический замок. Вам завернуть?

– Извините – это я так – про доверчивость. И, если можно, воспользоваться туалетом. – Он сделал грустные глаза.

– Вообще-то не принято… – ее пальцы бережно запаковывали покупку. – Но при нашем скрытом наблюдении. – Она засмеялась. – Сразу за дверью.

«Сколько еще…», – подумал он, зашел в туалет и извлек цифровой фотоаппаратик. Пока снова открывал и закрывал дверь – успел пару раз щелкнуть портрет и хотел уже было выйти в зал.

– Катенька, как дела? – услышал он голос Антиквара и замер в дверях. – Ничего? Ну ладно. И не заходил никто?

– Нет… – голос продавщицы звенел от напряжения.

– Сόфа?

– Нет…

– Ладно, я не спешу.

«Неужели заметит? – подумал Сергей, слушая как Антиквар потоптался у прилавка и пошел вглубь зала. – Что же делать? Выйти? Или опять в туалет? И сидеть там до вечера?» Посетитель начал потихонечку пятиться к двери.

– Опять забыл! – чертыхнулся Антиквар и сделал несколько шагов по направлению к двери в подсобку.

Александр Великий вошел в Индию и пожелал постичь мудрость Брахманов.

– Имеете ли вы игумена? – спросил завоеватель.

– Дандамий – старейшина наш. – Ответствовали мудрые.

– Хотел бы целовать его. – И Александра провели к старцу. Борода его тряслась, и голос был так слаб, что государю приходилось нагибаться, чтобы разобрать сказанное.

– Зачем ты воюешь: если и всем обладать будешь, возможешь ли взять с собой?

– В этом моя суть. – Горестно воскликнул Александр. – Зачем ветер вздымает море? Зачем ураган вздымает пески? Зачем тучи несутся, и гнется лоза? Зачем рожден ты Дандамием, а я – Александром? Зачем? Ты же, мудрый, проси, чего хочешь, все тебе дам я, Владыка Мира!

Диндамий потянул его за руку и прошептал ласково:

– Дай мне бессмертие.

Александр, побледнев, вырвал пальцы из рук старика и, не оборачиваясь, быстро вышел из рощи мудрецов к реке, где над желтой водой толклась однодневная мошкара в вечном хороводе.

В лавке что-то брякнуло, и снова раздался голос Антиквара:

– Надо бы нам к вечеру экспозицию поменять. Обещают новый товар на реализацию… – скрип шагов начал удаляться. – Ко мне тут Михалыч наведался. Мы с ним посидим чуток напротив – ну, ты знаешь. Если что – звони на трубку. Давай… А потом займемся…

– Конечно, Лука Петрович! – прощебетала продавщица. Дверь хлопнула. Сергей выпустил воздух и покинул убежище.

– Слава Богу, Вы не выходили! – воскликнула Катенька. – Мне бы страшно попало.

– Я догадался… Виноват. Можно искупить? Цветы любите?

– И не только, – она облегченно хихикнула и передала ему запакованную покупку.

– Вечером после работы?

– Идет… – дверь заскрипела, и они разом обернулись на звук. Появилась эффектная пожилая дама в норковом полушубке поверх обширного тела.

Здравствуйте Софья Михайловна! – девушка обрадовалась ей как родной.

– Петрович на месте?

– Нет. Кофе с Михалычем пьет.

– А… – сказала дама, пристально рассмотрела Сергея и скрылась в коридоре.

– Это наш бухгалтер. Идите уже.

– До вечера?

– Да. Идите, идите....

Он распахнул дверь и огляделся. Увидел вывеску кафе и двинулся в противоположную сторону.

Вернувшись домой, Сергей обнаружил в дверях записку:

«Позвони мне. Очень важно! Это касается только тебя и меня», – писала Лена.. Он решил, что она блефует, и ему сразу стало скучно. Скомкал листок, бросил в ведро и позвонил Коляну.

– Привет, как дела?

– А, это ты! Замечательно! – ответил Колян и странно хихикнул.

– У кого замечательно?

– А ты про кого спросил?

– Согласен. – Сергей замолчал, не зная, что еще сказать.

– Что касается наших дел, – Коляну надоело держать паузу. – То фирма ваша начала процедуру банкротства, и это понятно. Контракт исчерпан и аннулирован. Еще? Машину твою я оформил на Сашку (по доверке). Так вот вчера ее угнали, проломив ему череп.

– Живой? – встрял Сергей.

– Слава Богу, быстро подобрали. В реанимации. И где тебя только черт носит! Хочешь, про Лену расскажу?

– Нет! – отрезал Сергей.

– Как знаешь. А в остальном, прекрасная маркиза…

– Сашку за машину? – счел нужным уточнить собеседник.

– Не думаю. Так что посиди-ка ты еще, где поглубже. Вот если тачку вернут процентов за тридцать. Тогда быть может всего лишь в ней и дело. Да! И последи за собой, когда будешь уходить. Впрочем, настоящая наружка все равно тебя удержит. Так что вали по-скорому. Понял?

– Понял! – Сергей не заставил себя долго уговаривать. Накатал на листке бумаги: «Покидая этот мир, жаждал увидеть Вас, но не было дома… P.S. У меня слетела шляпа! Крыша. Или что еще там?». Сунул бумажку в дверь и направился к метро, интенсивно оглядываясь по сторонам.

Пустой, сияющий изнутри поезд подкатил к станции, и беглец вошел в мягко раздвинувшиеся двери. Вагон тронулся, покатил грохоча и набирая скорость –темнота тоннеля снова смахнула все. Но что же дальше?

Трясясь в вагоне электрички, он думал о Сашке. О том, что бросил друга, даже не навестив. О фотографиях, которые так и не просмотрел. О девочке-продавщице. Вспомнил об Ольге.

В это время поезд резко сбросил ход и остановился. В динамиках похрустело, поцокало, раздался голос машиниста:

– Господа, пассажиры, в связи с экстренным ремонтом скрытых коммуникаций, поезд переводится на резервную линию.

– Мы пойдем другим путем! – подтвердил Сергей и прикусил язык.

– Просьба освободить вагоны, поезд дальше не пойдет, – оповестил тот же голос на следующей станции, и пассажир вышел в огромный зал, отделанный серым песчаником. Огляделся по сторонам – народ торопливо исчезал за рядами колонн – двинулся следом. Когда он подходил к эскалатору, зал был уже совершенно пуст. Только у самых ступенек на корточках сидел смешной старичок с лицом человека, не привыкшего к долгим размышлениям и голубыми – в цвет весеннего неба глазами. Он мусолил во рту губную гармошку и делал умильную физиономию. В коробке у его ног валялось несколько монет. И Сергей вывалил туда всю скопившуюся в карманах мелочь.

– Вот и славно! Вот и славно! – захихикал старик. Он сунул инструмент в карман и встал на ноги, достав собеседнику едва до плеча. – Уважил. Уважил деда! Дам тебе за это один совет. Слушай! – он выпучил глаза, воровато оглянулся по сторонам и сложил руку лодочкой. Растянутый в улыбке рот походил на штрих. – Любой ребус надо решать от края. Понял? Ну, ладно, еще поймешь! Все, что мы делаем – бессмысленно. Послушай старика. Но это не значит, что бессмысленно делать что-то. Наоборот! Пока ты дееспособен, ты можешь быть счастлив. Как думаешь, что счастье для тебя?

Сергей опешил и сам не понял, как сунул деду скомканную купюру.

– Счастье? Счастье – это вера в то, что оно у тебя есть.

– То-то и оно! Вера. Религия. Каждый строит свою церковь. Или вот как я – на гармошке… Ничего, что я к тебе пристал? – вдруг озаботился дедок. – Иногда бывает просто необходимо, вот так взять, да и открыть сердце первому встречному. А как же? Жизнь говорит: «Смирись!» А ты? Ан нет! Возьмешь, да и не смиришься. И правильно! Именно так. Не все же сидеть тут и деньги клянчить. Так что, пора мне, милый. Бывай. Спасибо на добром слове.

«Каком добром слове?» – подумал Сергей, который даже не пытался за это время произнести ни единого звука.

– И Вам спасибо за науку, – ответил он очень серьезно.

Старик между тем проехал уже половину эскалатора. Его собеседник глянул под ноги, увидел там брошенную дедом коробку с мелочью, подхватил ее и заторопился следом.

Уже наверху Сергей успел увидеть, как старичок нашептал что-то дежурному милиционеру и шмыгнул на улицу.

– Лейтенант Камарецкий! – отрекомендовался тот, окинув пассажира здоровым равнодушным взглядом. И Сергей не сразу понял, на кого он больше смахивал – на европейца или на обезьяну.

– Куда торопимся? – продолжил страж порядка.

– Да вот – старик коробку свою позабыл. Надо бы отдать.

– Зачем?

– Деньги там.

– Это можете себе оставить, – усмехнулся лейтенант. – Документы?

– Деньги, говорю, в коробке.

– Мелочь, – поправил служивый. – Ваши документы?

– А деньги мне эти зачем?

– Незачем? Пройдемте.

Сергей не очень-то понял, что от него хотят.

– А как же дед?

– У деда все в порядке.

– Ага! – за это время они успели дойти до помещения дежурной части – комнатки с крашеными стенами, стендом «Разыскивается», парой стульев, письменным столом и телефоном. Сергей поставил коробку на стол и потер руки.

– Итак? – лейтенант разместился за столом и извлек из папки очередной бланк.

– Вот! – задержанный извлек из кармана паспорт и протянул хозяину кабинета. Тот полистал документ.

– Здесь, значит, проживаете?

– Дома. – Сергей назвал по памяти очевидный адрес и телефон.

– Хорошо, – одобрил слуга порядка и набрал номер.

– Лейтенант Комаровский. Милиция метрополитена.

– Камарецкий… – поправил Сергей.

– В Ваших комментариях не нуждаюсь! – отрезал лейтенант. – Извините. Не Вам. – Продолжил он разговор по телефону, подключив громкую связь. – Васильцев Сергей Николаевич здесь проживает?

– Да… – ответил знакомый мужской голос. – Это я.

– Очень хорошо! – лейтенант перевел глаза на Сергея. – У нас находятся документы на Ваше имя. Не хотите подъехать?

– Нет. У меня свои в порядке.

– Вы уверены?

– Абсолютно! – трубка пошуршала для верности и загудела.

Весь разговор Сергей простоял с приоткрытым ртом, пытаясь сообразить, что такое сейчас происходит.

– Это мой брат. Да! – выдавил он наконец. – Просто он так шутит.

В это время телефон снова зазвонил.

– Лейтенант Камарецкий! – сказал лейтенант.

– Привет, Комаровский! – сказал телефон. – Группа карманников, ну ты знаешь, движется в направлении твоей станции. Обеспечь прием.

– Есть обеспечить! – подтвердил лейтенант. – Итак… – продолжил он, положив трубку. – Вы уже разберитесь там между собой, шутники. А то сначала дед несет мне про какое-то вторжение. Потом пассажир является в двух лицах. Тут и засомневаться можно. А мне карманников ловить надо! – он еще секунд десять повертел в руках Сергеев паспорт, вздохнул глубоко и отдал. – Свободны. Формальных претензий к Вам не имею.

– Упс! – высказал пассажир и круто выругался, выразив тем самым свою озабоченность. Жизнь превращалась в театр абсурда. И Сергею очень не хотелось участвовать в его постановках.

Здание метрополитена пришлось покинуть. На вход станция не работала. Он вышел на улицу. Открытые окна ближайшего кафе распространяли назойливую восточную мелодию.

– Весна! – сказал Сергей и наступил на ногу проходящей даме.

– Хам! – резонно заметила та.

– Спасибо! – ответил Сергей.

– Отчего же? – удивилась дама.

– Оттого, что не добавили: «Куда прешь!». Вообще-то это не я – сплошная видимость. Так что, извините.

– Ничего себе видимость! – не поверила дама и пошла по своим делам.

«Доберусь до следующей станции и назад! – решил. – К едрене фене весь этот мир с его загадками! У Ольги времени больше нет».

Дотопал до ближайшего входа в подземку, спустился вниз и долго вычитывал названия станций. Ни одного знакомого не обнаружил. Он специально купил схему метрополитена. Прошерстил ее еще раз – ничего. Не поверил. Несколько часов перебирал вагоны и направления. Безуспешно.

– Ну, дружок, ты и попал! – сказал он так громко, что на него начали оглядываться пассажиры. – Что ж, пойдем пока где-нибудь разместимся. А там: «Утро вечером …» – как говорится.

Он устал метаться по подземным залам и переходам. Изнемогая от голодного урчания в животе, вышел на улицу и двинулся к дому, где должен был жить. Шел и думал: «И что я буду там делать? Резонный вопрос. По обстоятельствам! Приду и скажу:

– Привет!

– Ты кто? – ответит хозяин квартиры, то есть я сам.

– Я? Нечто твоеобразное. Только в другом варианте.

– Я вижу, и что? – скажет тот я, что на самом деле не совсем я. Или уже совсем не я. Конечно не я. А как же?

– И ничего…

«Будем жить как братья близнецы. Здорово придумал!»

Дом, к которому он подошел, выглядел значительно. Старые стены, пластиковые окна. Пентхаусы на верхних этажах.

– Добрый вечер, Сергей Николаевич! – удивилась консьержка. – Вы же в командировке.

– Сорвалась! – обрадовался Сергей. Дежа-вю откладывалось. Уже хорошо.

Женщина уловила что-то новое в его взгляде, смутилась и поправила волосы. Между тем квартирант поднялся на свой этаж, подобрал нужный ключ и вошел.

Квартира окутала его своей безупречной ухоженностью, чужеродностью, запахом сладких духов и утонченностью обстановки. Гость остановился в прихожей, старательно вслушиваясь в воспоминания. Они отсутствовали. Рассмотрел интерьер, определил в нем дистрофию мужской субкультуры и порадовался, что ничего не помнит. Заглянул в зеркало и увидел там свое лицо – сизое от усталости.

– Многое дадено тебе, человек, да немногое спрошено! – проговорил он голосом проповедника и открыл верхний ящик комода. Там лежало кружевное белье. – Попробовать или не стоит?

«Не стоит…» – ответило что-то внутри. И посетитель пошел к холодильнику, поглядеть насчет ужина. Пища оказалась сплошь вегетарианской. Но разнообразие соусов скрасило ему отсутствие вкуса.

Утолив голод, Сергей вернулся в холл. Огляделся: пара картин на стенах в духе Филонова; мебель от IКЕA; плазменная панель в простенке. У стены, противоположной окну, стоял большой аквариум с парой розовых усатых лягушек. На подоконнике красовалось несколько сукулентов в качестве образчиков растительного уродства. На полочках у кровати – сувениры и фотографии. Он поднял одну из них. Двое мужчин нежно обнимали друг друга на фоне морского прибоя. И в том, что один из них оказался Сергеем, не было ничего удивительного.

Зазвонил телефон.

– Ты еще ждешь меня? – пропел манерный мужской голос.

– Всеми силами души! А кто это?

– Пожалеешь! – прошипела трубка и отключилась. Сергей швырнул ее на диван и пошел в ванную. Напустил воды в джакузи. Лежал и нежился в потоках пузырьков. В какое-то мгновение ему показалось, что он помнит ощущение женской плоти в чувственном отношении к чуждому мужскому телу.

– Но откуда?! – оборвал он сам себя. Выбрался из ванны. Прошлепал босыми ногами в комнату и завалился спать.

И сновидения выходили такие же томные – в тон обстановке.

Колдунья сыпала в пруд лепестки цветов, иногда поднимала глаза на Сергея, не узнавала, и снова принималась за свою ворожбу. На берег вышли человек и медведь. И зверь бросился на человека, но чем страшнее и свирепей он рвал свою жертву, тем быстрее принимал человеческий облик. Схватка закончилась. Из груды медвежьего мяса поднялся окровавленный воин, огляделся и подошел к колдунье. Она улыбнулась и осыпала его пригоршней своих цветов. Воин отряхнул их с себя вместе со сгустками крови и оказался женщиной с пышной грудью и длинными каштановыми волосами.

– Зачем ты сделала это?! – заорала ведьма. – Ведь ты теперь вручила ему всю свою силу!

«Медведь – это опасность», – спохватился зритель, когда женщина подняла на него глаза. Он не смог понять, какого они цвета, но от этого взгляда и от запаха цветов, перемешанного с вонью вывороченных звериных внутренностей, голова закружилась. Начало тошнить. Он проснулся, и его тут же вырвало. Запах надушенного белья перемешался с остатками сна. Он подскочил, распахнул балконную дверь, стал убираться. Сел в поту.

«К чему бы все это?» – попытался сосредоточиться. Не получилось, но уснуть больше не удалось. «Хеппи энда не будет!» – думал он, стоя на балконе. Начиналось утро. Город-сон рождался заново, приобретал все новые краски, блеск и великолепие.

Сергей разглядывал ближайшие окрестности и вспомнил вдруг, как еще подростком благоговел перед парнем, который был старше года на три и покровительствовал ему перед всем двором. При известном стечении обстоятельств…

«Обесчещенное имя, жизнь в непрестанном страхе перед преследованием, – писал Оскар Уайлд Дугласу, – нет это не для меня, которому явился ты на той высокой вершине, где все прекрасное обретает новые формы. Впрочем, с тех пор как я вышел из тюрьмы, в меня вселилась надежда, что я туда уже никогда не вернусь… Представляешь какой это будет день? Я хотел бы, чтобы ты был со мною, но предпочитаю знать, что ты вне всякой опасности, золотой мой мальчик».

Странные мысли навевала на него эта квартира… Не было никаких обстоятельств! Да и не могло быть. Потому что забрали его друга в Афганистан, там и оставили – без вести – при выводе наших войск. Империя гибла, круша и калеча в агонии тысячи судеб. Какие еще обстоятельства?

И все-таки тело откуда-то знало существо женской чувственности – все двадцать пять эрогенных точек. Ее отклики и нюансы. Но откуда – память не желала находить ответ. В этом случае речь уже не шла о запрете. Речь шла об игнорировании.

Последний тезис показался ему особенно безнадежным. Он отметил его опять уже несколько дней спустя, когда его местная ипостась вернулась из командировки, и Сергей снова превратился в человека, чье присутствие никто никогда не замечает.

А пока он шел по улицам и помнил об Ольге. У нее оставалось все меньше времени, если оно вообще оставалось.

Дальше его мысли потекли в совсем чуднóм направлении. Про то, как вместе с ним в школе училась девчонка, которая больше всех издевалась над мальчиком Сережей. И, как выяснилось на выпускном вечере, именно она его больше всех и любила. И это и был единственный вечер в их жизни. Потом она уехала с военным папой куда-то далеко-далеко. А он обещал писать, да так и не собрался. Такие дела…

«Этот мир должен меняться. По определению, – рассуждал Сергей. – А значит ему нужны скачки и переходы. Выход есть. Его только нужно найти».

Для начала он направился в пункт своего прибытия. Станция была уже обнесена забором с надписью во всю ширь: «РЕМОНТ». И еще: «Посторонним вход воспрещен».

– Я не просто посторонний, – сказал он себе. – Я посторонний! – вошел на площадку и направился к зданию, открыл дверь и попал в руки мужчины в серой форме с эмблемой в виде бегущего волка на левом рукаве.

– Мне нужен лейтенант Камарецкий, – объяснил Сергей, пытаясь протиснуться внутрь. Вестибюль был завален строительными мусором. Механизмы вскрыты. Из них торчали обрезки кабеля и фрагменты металлических конструкций. Плакат на стене гласил: «Эксплуатация ЗАПРЕЩЕНА» и чуть ниже: «Не включать! Работают люди».

– Не знаю никакого Камарецкого! – уперся охранник.

– Тогда – Комаровского.

– Этого – тем более.

– Поклянись!

– Клянусь!

– Провокатор!

– Чего-чего! – насупился мужик и потянулся к дубинке.

– Все-все, ухожу! – ловить здесь точно было нечего. Увы!

На площади перед стройкой Сергей обнаружил знакомого деда и обрадовался ему, как родному:

– Привет, дед! Как дела?

– Да вот. Живем, хлеб жуем, – прогнусавил старик с фольклорными интонациями и достал губную гармошку.

– И как?

– Прожуем – увидим.

– Что ты мне в прошлый раз нагадал про ребусы? А?

– Какие ребусы? – искренне изумился дед. – Я тут песню новую выучил. Вот послушай! – И он задудел «Прощание Славянки». Закончив номер, отдышался. – Исполнение, между прочим, денег стоит.

Сергей выудил из кармана и вручил ему пару десяток.

– Молодец! – похвалил его дед. – А теперь сам подумай, если ты избран, то должен остаться один.

– Я и так один! – подтвердил Сергей, собираясь отчалить.

– Иди. Но я тебя предупреждаю: когда-нибудь ты пожалеешь, что отказался выслушать мою историю. – На что прохожий только махнул рукой и двинулся дальше.

«Может быть и зря, – думал он уже вечером, прошатавшись весь день по городу и так ничего и не решив. – Да ладно! Что же я сам себя должен грохнуть?! Абсурд!»

В заведении было совсем свободно. Только в углу у окна обосновались две пожилые дамы, от присутствия которых зал казался еще более пуст и холоден. Они прервались на пару секунд и обдали его взглядом скучающего отвращения. Он встал и пересел к ним спиной. Заказал пива и высиживал время, погрузив себя в заунывное одинокое пьянство. Сергей напился и знал это – в глазах стояли пьяные слезы и страстно хотелось залепить кружкой о стену. Он остался в этом баре, оттого, что некуда было идти, упивался жалостью к себе и завистью к тем особям мужеского пола, которые знали куда торопиться.

– Ничего особенного, – бурчал Сергей, прихлебывая пиво. – В следующий раз я обнаружу собственную могилу и даже не подумаю удивляться. Умирать – такая скука! Отчего бы и венок не снести. «Мне – любимому». Эпитафия так себе. Но – сойдет!

Наконец даже он понял, что выбора нет и есть всего лишь один мир, который не только подходит ему (ассимиляция – отменное слово), но единственно возможен для осмысленного существования. Там и был его дом – дом, в который хотелось вернуться. Его «внутренний взор» уже блуждал по родным улицам. Оставалось только добраться. Сделать первый шаг и начать путь домой – к себе. Но для начала необходимо еще выбраться из ловушки, в которую он так нелепо попался.

Для начала он решил сменить аудиторию и перешел в другой ресторан. Там играла негромкая музыка, и танцевало несколько пар. Сергей прошел в дальний угол и устроился в тени за отдельным столиком. Алкоголь окончательно затопил мозги. Посетитель заказал крепкий кофе и стал озираться по сторонам. Девица напротив проявила заинтересованность и даже улыбнулась в ответ на его взгляд.