Пути Основ

– Костюм неисправен, – обратился юноша к инструктору, начиная расстегивать сеть крепежных ремней.

– Это ты неисправен, придурок, – опытный боец, одетый в такой же старый боекостюм, с места подпрыгнул на пять метров вверх.

Едва коснувшись земли, он тут же сделал сальто и перешел в стойку на руках. Снова крутнувшись в воздухе, он толкнул ладонями остолбеневшего юношу в грудь, так что оба тяжелых костюма мячиками разлетелись в разные стороны. Инструктор приземлился на ноги, Штерн кувыркнулся лицом в пыль, яростно чихая и отплевываясь.

Даже не запыхавшись, ветеран рассказал своим ученикам, что боекостюмы, хотя и позволяли ударом кулака дробить кирпичи, все же оставались лишь грудой пружин и суставов. Лишь некоторые узлы скелета получали питание от наспинных батарей, и бо́льшую часть движений должен был совершать сам пилот.

– «Бочка» (так штурмовики переиначивали БК, сокращенное название костюма) не двигается за тебя, – объяснял ветеран. – Она вроде как собирает твои движения, усиливает их. Но заставить старушку шевелиться должны твои мышцы. Ты разгоняешь ее, она разгоняет тебя. Кто-нибудь любит плавать?

Из ряда рекрутов поднялось несколько рук.

– Так вот, это как если вы захотите дать кому-то в морду под водой. Только здесь удар не превратится в шлепок младенца, а оторвет подлецу челюсть. Двигаться нужно медленнее, но с силой в каждом движении. Четко представляйте, что вы хотите сделать – на середине движения остановиться намного сложнее, чем начать, – заметил инструктор как раз после того, как в попытке подпрыгнуть на одной ноге Штерн снова ткнулся в пыль.

Хотя остальные новобранцы громко потешались над первыми неуклюжими шагами, и сам Штерн смеялся вместе с ними, инструктор оставался серьезен. Он знал, какой долгий и трудный путь лежал перед этими смешливыми, жизнелюбивыми детьми, прежде чем они станут настоящими милитами Полка. И как бы ни были суровы тренировки, им придется встретиться с вещами, к которым инструктор не подготовит никогда. Как бы ни старался.

Длинная цепочка людей и лошадей, целеустремленно ползущая между подножий гигантов, наконец увидела впереди проблески лучей нового, незнакомого и мягкого солнечного света. Дыхание осени совсем не ощущалось здесь. Рассыпавшись по склону последнего из горных стариков, люди с удивлением и осторожной радостью рассматривали зеленый простор древесных вершин, открывшийся перед ними от горизонта до горизонта. Несмотря на красоты незнакомого пейзажа, криков восторга не было слышно. Многие недели доро́ги не прошли бесследно. Путешественники были измотаны физически и морально.

Старшие офицеры экспедиции стояли на гранитном уступе, естественным постаментом возвышающимся над дорогой. Кто в бинокли, кто в подзорные трубы, а кто зоркими глазами, они осматривали змейки многочисленных дорог, разбегающихся вниз от перевала. Неширокие даже вблизи, они совершенно терялись под кронами громадных деревьев у подножья. Не было видно ни дыма, ни других знаков жилья. Петрашек, широкоплечий и угрюмый командир группы штурмовиков, неуютно чувствовавший себя вне металлического скелета, первым выразил общую мысль:

– Мы понятия не имеем куда идти, так?

Куратор бросил на него косой взгляд. Тем не менее, лейтенант был прав. Лес впереди был необъятным, и всех усилий разведчиков хватило только на то, чтобы определить наиболее хоженые дороги. Что было в конце каждой из них, узнать не удалось. Идти наугад, не имея четкой цели, было пустой тратой сил, но и ждать неизвестно чего тоже было бесполезно. Полковник Джейкобс тем временем очень завидовал новобранцам. Те столпились немного в стороне, восхищенно тыкая пальцами вдаль и наивно предвкушая встречу с неизвестным. Для полковника же беспокойство о судьбе полутора сотен душ закрывало все прелести приключений. Раздраженно бормоча что-то в адрес чертовых деревьев, чертовых губернаторов и чертовых первых капитанов, Джейкобс зашагал вниз, раздавая приказы о выступлении. Куратор почувствовал себя виноватым перед командиром, но сделать ничего не мог – бойцы передовых групп и так не спали третьи сутки, возвращаясь к повозкам только чтобы пополнить запасы провизии и подзарядить батареи. Группа дальней разведки вообще не вернулась до сих пор. Его невеселые размышления прервал тонкий писк приемника.

– Слушаю.

Сообщение было от передовиков охранения. Голос Ли дрожал от усталости, но лейтенант не мог скрыть радости.

– Капитан, докладываю: мы встретили и перехватили трех местных жителей. Не враждебные. Говорят, сами шли к нам. Командир, это проводники!

– Кто послал их? И как они узнали, что мы будем здесь? – Куратор тоже хотел поддаться радости, но его природная паранойя сейчас звонила во все колокола.

– Говорят, какой-то местный губернатор, или мастер, как они его называют, послал их нам навстречу. Этот мастер считает, что иметь Полк в друзьях лучше, чем во врагах. Проводники ждали нас на несколько дней позже, поэтому и не вышли на перевал. Хорошо, что мы наткнулись на их стоянку.

Поблагодарив подчиненного, Первый Капитан отключил связь и только тогда глубоко выдохнул. Он чувствовал себя как человек, в кромешной тьме нащупавший ручку двери. Из-за двери пробивался свет, и что бы ни таилось за ней, Куратор предпочитал это темноте неизвестности.

Прошел еще не один день, пока между замшелыми стволами и буйно разросшимися кустами не показались стены домов, но признаки жизни людей стали попадаться отряду задолго до этого. То срубленное чересчур уверенным в своих силах лесорубом и брошенное дерево, то присвоенный лесом огородик с развалинами крохотного дома, то выбранная и заброшенная рудная закопушка. Хотя это были следы разумной жизни человека, командиров экспедиции они не радовали: их оставили гости леса, а не его хозяева. С ними ни заключить выгодного союза, ни попросить военной помощи, ни взять в закромах ценных товаров. Экспедиция искала города́, но пока что видела лишь их тени. Проводники, три брата, удивительно похожих друг на друга, отмалчивались и на все вопросы отвечали на ломаном основном языке, что «люди железа сами увидят». Держались они настороженно и все время оглядывались по сторонам, будто боялись, что бойцы Полка внезапно набросятся на них. Несмотря на странное поведение, ни песьих голов, ни третьих ног они не имели, а красивыми точеными лицами напоминали старые изображения Благих Основ. Когда в один из дней братья гордо объявили, что завтра пришельцы вступят в «древнюю Мидию, великий двор Мастера Дрохтина и центр Земли», члены экспедиции разделились во мнениях. Одни радовались, что длинные, выматывающие переходы и беспрестанное внимание полчищ кровососов, наконец, закончатся. Другие беспокоились, что из признаков приближения к «центру Земли» увидели лишь несколько бедно одетых жителей да остатки каменных фундаментов, кое-где виднеющиеся в глубине леса. Один Куратор молчал и загадочно улыбался: группа дальней разведки наконец-то вернулась, да еще и принесла множество вестей. Услышав их, приободрился и полковник. Зато все остальные, к вечеру следующего дня с трудом преодолев скользкий от последнего дождя склон, на вершине не смогли сдержать вздоха удивления.

В долине под ними лежал город. Настоящий большой город, дымящий трубами очагов и промышленных печей, обложенный лоскутным одеялом полей и пастбищ, крепко обнявший полноводную и сильную реку. Разом забывшие усталость путешественники, едва сохраняя дисциплину, горохом посыпались в долину. Опытный полковник не удерживал людей, зная, что радостный порыв скоро уступит профессиональной осторожности. Так и случилось: чем ближе становились незнакомые и непривычные силуэты домов, тем больше бойцы сдерживали шаг и равняли строй. К городу колонна подошла в образцовом порядке, готовая ко всему.

Мидия, не уступая по размеру многим оживленным Центральным Городам, ничуть не была на них похожа; не напоминала она и привольно раскинувшиеся, сонные города Окраины. Прежде всего, весь город был обнесен стеной. Серые камни, поросшие мхом сквозь глубокие трещины, не вызывали восторга, но это была настоящая стена, способная остановить не только коз изнутри и воров снаружи, но и выдержать серьезное нападение. На некоторых из членов экспедиции стена произвела большое впечатление – они понимали, сколько времени и сил жители города вложили в ее постройку. Тем более удивительно было видеть в побитой временем и погодой кладке то там, то тут свежие, еще не успевшие потемнеть участки, а кое-где и целые секции новой стены. Если присмотреться, было видно, что изначально стена была построена не на своем нынешнем месте, и много раз пересобиралась. Похоже, что растущему городу становилась тесной его каменная раковинка, и он собирал новую из кусков старой и всякого подобранного вокруг мусора. Снаружи стены лепились кривые и жалкие домики под дырявыми навесами вместо крыш. Жить в таких было незавидной участью. Однако едва разнаряженная стража распахнула ворота, Мидия повернулась к гостям новой стороной. Широченная улица была запружена толпой народа. Все взгляды были направлены на проходящих мимо милитов. Просто и аккуратно одетые люди не выказывали враждебности, но на разнообразных и в то же время похожих лицах читалось беспокойство. Сдержанно приветствуя экспедицию Четвертого Полка, они жались друг к другу, будто в поисках поддержки и успокоения. Дома по сторонам булыжной мостовой как в зеркале отражали их мысли. И скромные жилища у самых стен, и особняки, все более роскошно-богатые по мере приближения к центру, стояли очень тесно и несли на себе следы постоянной заботы и присмотра. Каждый пятачок земли был занят и каждый клочок тщательно ухожен. Одна лишь прямая и длинная улица, ведущая к дворцу мастера, вольготно разлеглась в центре города, растолкав дома по сторонам. Сам дворец был приземист, внушителен и богато украшен, как и его хозяин, вперевалочку спускающийся по ступеням навстречу офицерам экспедиции. Он торжественно простер вперед руку и звучным баритоном произнес какую-то фразу, в которой угадывалось приветствие. Полковник Джейкобс, неплохо разбирающийся в древних языках Основ, яростно наморщил лоб в попытке распознать незнакомую речь, но потом сдался и ответил на современном основном:

– От имени губернатора Перекрестка и всех жителей Сферы Городов Четвертый Боевой полк приветствует тебя, Дрохтин, мастер древней Мидии. Полковник Джейкобс, – показал он на себя, – и офицеры экспедиции, – повел он рукой в сторону группы уважительно наклонивших голову милитов. – К вашим услугам.

«Мастер древней Мидии и центра Земли!» – попытался незаметно прошипеть один из проводников. Джейкобс сделал вид, что не услышал. Проводник попытался пролезть к полковнику поближе, но получил могучий тычок под ребра от Петрашека, и больше никто в разговор руководителей не встревал.

Как и рассчитывал полковник, мастер Дрохтин заранее озаботился переводчиком. Не особо смущаясь нарушением протокола, жизнерадостный толстяк помахал рукой, и сбоку, на равном расстоянии от него и полковника, встал скромный и невозмутимый человек. Несколькими короткими фразами, ничего не добавляя от себя, он перевел главе города слова пришельца. Выслушав его, мастер кивнул и с довольной улыбкой заговорил, не сводя восторженного взгляда с лица Джейкобса. Переводчик быстро повторял, местами явно сокращая цветистые выражения Дрохтина.

– Вы просто читаете мои мысли, драгоценный мастер Четвертого Полка. Вы уже оказали мне огромную услугу. Не удивляйтесь, слава о вашей победе над бесчисленными ордами презренных жителей леса быстро разнеслась между всеми городами благословенных потомков Хейм и Флаккари. Я с радостью приму вас и ваших… – тут переводчик немного споткнулся, подбирая слово, – помощников под крышей моего скромного жилища.

Мастер показал на нависающий, сверху донизу отделанный полированным камнем и металлом дворец.

Офицеры Четвертого шли по бесконечным коридорам, с трудом удерживая вздохи удивления. Роскошь внутри не уступала наружному убранству. Украшен был каждый сантиметр стен, пола и потолка, и чтобы редкий посетитель не пропустил взглядом даже краешка великолепия, все комнаты были залиты ярким светом электрических ламп. И все же Куратора не оставляло впечатление, что само здание было построено не для красоты. Крепкие стены, легко читаемая планировка, простые и удобные архитектурные решения придавали зданию вид полевика, накинувшего драгоценный царский плащ. Зал приемов с уставленным тарелками столом постарался собрать в себе столько украшений, что это начинало граничить с безвкусием. Тех же, кто по каким-то причинам не оказался впечатлен сложностью и мастерством украшений, ожидало под стать роскошное угощение. Милиты, за недели похода привыкшие к дичи и концентратам, с восторгом крутили носами. Куратор же только грустно вздохнул. Он не любил, когда от серьезных разговоров что-то отвлекало.

Когда гости стали рассаживаться за столом, между негромко беседующими руководителями возникла небольшая заминка. Над длинным столом царствовал одинокий шедевр ювелирного искусства, предназначенный для расположения ягодиц мастера древней Мидии и центра Земли. Однако от массивного трона до ближайшего края стола, за которым расправил уставшие ноги полковник Джейкобс, было добрых два метра. Мастер Дрохтин мгновение озадаченно переводил взгляд с трона на стол, а затем, покряхтывая и краснея, подтащил его поближе к стулу полковника. Куратор обратил внимание на потрясенные лица сановников и прислуги, а также заметил быструю язвительную усмешку на губах переводчика. Командира Полка этот небольшой момент позабавил, но его взгляд заметно потеплел. Попросив передать тарелочку с каким-то ароматным кушаньем, Первый Капитан скромно присел недалеко от полковника и незаметно прислушался.

Разговор продолжался долго. Мастер сыпал велеречивыми фразами, рассыпался в подробностях и бесконечно нахваливал собеседника. Полковник скучал, но старательно делал вид, что слышит каждое слово. Пока дело касалось лишь незначительных мелочей.

Дрохтин продолжил прерванную фразу:

– Я совершенно уверен, что такой опытный генерал, как вы, знает, что один человек может двигаться намного быстрее, чем войско. Так что ваш проницательный разум понимает, что мы узнали о вашем приближении задолго до того, как доблестные солдаты пересекли горы.

– Знаю, понимаю, мастер Дрохтин. Только я полковник, а не генерал. В Сфере Городов это звание не используется уже сотни лет, – Джейкобсу хотелось перейти к делу, и выражением лица он дал понять, что пускаться в рассуждения об истории не намерен.

Властитель Мидии совершено не смутился и поднял перед собой ладони.

– Конечно, конечно, несравненный полковник! Прямо к главному – как настоящий военный! Вот, я же говорил вам, сборище глупцов, – вот как действуют профессионалы! – прокричал он жмущимся в углу стола сановникам. – Итак, чем мастер скромного города может отплатить за вашу блистательную победу в Граничных Горах?

Джейкобс не проглотил наживку.

– Вы ничего не должны нам, мастер Дрохтин, мы просто защищались от нападения. Я был бы очень благодарен, если бы один из ваших советников позднее просветил нас о местной обстановке, и, если вы позволите, рассказал о людях, атаковавших нас.

– О, что вы, что вы, не стоит тратить на них время! Это просто дикари, живущие племенами в лесу. Они иногда причиняют беспокойство моим подданным вдалеке от безопасных стен Мидии, но для таких могучих воинов, как вы, они не представляют никакой опасности.

Куратор был склонен с этим согласиться, но решил не торопиться с выводами.

Тем временем глава города довольно потер руки.

– Что ж, ваша случайная встреча с ордой этих дикарей стала бесконечной удачей для всех нас. В последние годы их стало очень много, и они почти парализовали движение торговых караванов через Граничные Горы. Теперь мы можем снова восстановить торговлю в полном объеме, наладить сообщение с меньшими городами, и все благодаря вам!

– Позвольте спросить, уважаемый мастер, а какими товарами для торговли располагает Мидия, и что ей может потребоваться извне? – увидевший свет в конце тоннеля многословия, полковник пошел напрямую.

Куратор обратился в слух. От ответа во многом зависела судьба всей экспедиции.

– О, мой город не особенно богат, да и расстояние до торговых постов ваших людей весьма велико, так что большинство необходимых вещей Мидия обычно закупала у городов моих младших братьев-мастеров. Мы сами торгуем ценными породами дерева, медом, пряностями и мехом.

Полковник заинтересованно кивнул, но не особо воодушевился. Протяженность и сложность перевозки, как и сказал мастер, ограничивали возможности торговли. Но все же это можно было считать успехом.

– Ах да, совсем забыл! – Дрохтин легонько хлопнул себя по лбу. – Мы, мидийцы, слава благой Хейм, немного разбираемся в добыче и выплавке руды. Младшие города не привыкли использовать сложные в производстве сорта стали, а нам самим не требуется много. Но недавно мои подданные обнаружили несколько новых месторождений, и мы готовы заняться добычей, если вы милостиво поможете нам с доставкой металла через горы.

– О каких металлах вы говорите? – Джейкобс впервые обратил внимание на красивую бронзовую ложку перед собой.

– В основном это обычная медь, но мы понемногу добываем также молибден, вольфрам, цинк и олово.

Полковник едва заметно облизнул губы.

– А о каких объемах добычи идет речь?

– Для собственных нужд нам хватает килограммов, но если подумать… – мастер подозвал одного из своих непримечательных советников, и они обменялись несколькими тихими фразами.

– Полагаю, для начала мы сможем поставлять, в пересчете на чистый металл, примерно по шесть-семь тонн олова и цинка в год и по паре тонн молибдена и вольфрама. Возможно, потом мы сможем еще немного нарастить добычу. Как думаете, драгоценный полковник, будет ли в землях за горами такой спрос? – Дрохтин смотрел на него с искренним беспокойством.

Долгий и застывший взгляд командира полка выдал его тщетные попытки скрыть изумление. У Первого Капитана это получилось несколько лучше. Удивляться было чему – такое количество драгоценных металлов не только обеспечит Перекресток, да что там – любой город Центра и Окраины лучшей сталью, сплавами, лучшими инструментом и оружием, но и выведет его правителя в число самых влиятельных людей Сферы Городов. За такой торговый союз губернаторы будут грызть друг другу глотки, не жалея денег на помощь Боевых полков.

– И что же вы хотите взамен, уважаемый мастер? – голос Джейкобса был почти ровным.

Не успел глава города открыть рот, как в зал стремительно вбежал какой-то человек в запыленной и порванной одежде. Он упал на колени перед одним из советников и, почти плача, принялся его о чем-то просить. Едва дослушав его, советник бросился к Дрохтину. Когда он замолчал, мастер с грустной улыбкой обратился к командиру полка.

– Вот вам и ответ. Нам нужна ваша военная мощь. Люди леса снова напали на нас.

Ужин закончился в напряженном молчании. Куратор, наслаждаясь спокойными минутами, встал из-за стола одним из последних. Задержавшись в одной из длинных галерей, он подозвал к себе немногословного переводчика. Указывая рукой на одну из полированных металлических мозаик, посмотрел прямо в изможденное лицо:

– Я думаю, это образец настоящего внимания к работе. Мастера, сделавшее такое, конечно же, хорошо вознаградили.

Макс ответил абсолютно бесстрастным взглядом и согласно кивнул.

– Как скажете, господин. Несомненно, так и есть. Идемте, я покажу отведенные вам покои.

Глава 6

Начальнику разведки Полка.

Если бы я досконально не изучил сообщения о Химмельхерце, я бы решил, что в Мидию пришел другой человек. Скрытный, нервный, и очень целеустремленный. Постоянно расспрашивал местных про лесных людей, какие-то деревни в лесу, исчезал из города на две, а то и три недели, возвращался еще более нервным и злым. И, похоже, он нашел то, что искал. Приложение с отчетом я зашифрую вторым кодом.

Лейтенант Робер.

Ответ: Робер, для тебя и твоей группы есть задание. Ты уже понял, какое (прилагается шифрованный приказ).

Куратор.

Шли дни, шли недели. Шла война. Для экспедиции Четвертого Боевого полка бои не прекращались ни на секунду. В любой момент времени кто-то из бойцов был на передовой, играл со смертью, выкладывал на стол все умения, силы и тактическое мастерство. Ставкой была жизнь. Пока что проигрывали люди леса, но каждый раненый и убитый милит оставлял в рядах бойцов брешь, которую было нечем заполнить. Иногда Куратор думал, что именно на это и рассчитывают враги. Показавшие себя так слабо в бою у Границы, в родных местах бойцы в смешных шлемах внезапно стали грозной силой. После первых столкновений, в которых боекостюмы снова беспрепятственно прошли сквозь их боевые порядки, люди леса превратились в призраков, в летучий дым, обволакивающий вековые деревья, жмущийся к низким кустам, лежащий в траве, пока чужаки не покажут спину. Тогда они нападали, быстро, безжалостно и всегда в большинстве. Не было пощады, не было пленных с обеих сторон. Полку давно не приходилось воевать так жестоко. Мастерство и вооружение Полка пока перевешивало, но это был их лес, они знали каждый хруст ветки, каждый крик птицы, каждую упавшую каплю дождя. Разведчики Полка снова забыли про сон. Хотя Куратор свернул почти все информационные операции в Мидии, чтобы хоть как-то разгрузить постоянно находящихся в контакте с врагом передовиков и снайперов, это помогало мало. Смертельная игра в гляделки не прерывалась ни дождем, ни ночью. Позади них, готовые прийти на помощь при первом звуке нападения, на передовых базах дежурили группы штурма. Но и боекостюмам теперь приходилось в бою несладко. Густые заросли, частокол древесных стволов, нежно-зеленый и предательски-скользкий мох сковывали смертоносную мощь и скорость стальных скелетов, усложняли работу в команде, мешали добраться до закрытого разукрашенной маской лица врага. Штурмовики сражались, несмотря ни на что. Высушенный усталостью и бессонницей Петрашек не вылезал из брони по несколько суток, за месяц «выписав в запас» более восьмидесяти душ. Его украшенный шлем с зачерненным щитком стали узнавать враги. Зато вне костюма его руки дрожали так, что он не мог удержать кружку с чаем.

Полк уже готов был отступить в стены Мидии, когда Льюис выиграл лотерею. Командир групп наблюдения, плюнув на собственную безопасность, смог пройти по следам отступающих лесных людей до конца. И наткнулся на великолепно укрытую в зарослях и оврагах передовую базу с запасами боеприпасов, пищи и воды. С мирными жителями. Там были женщины и дети, немногочисленные, но явно родственные жестоким обладателям железных копий и примитивных ружей.

С тех пор война переменилась. Скоростные и напористые вылазки ударного кулака экспедиции, составленного из нескольких боевых групп, все дальше заходили в царство деревьев, разрушая и захватывая точки перегруппировки и склады. Если враги отвечали на удар ударом, они терпели жестокое поражение. Если уходили от него – отдавали чужакам еще одно хранилище ресурсов и точку опоры. Сопротивление обитателей леса постепенно стало слабеть, они начали отходить вглубь вечнозеленых чащоб. Но кончались силы и у милитов Полка.

Как раз в этот момент в Мидию пришли первые вести о том, что начали подвергаться нападениям и небольшие города младших мастеров. Лесные люди вновь переменили тактику, уничтожая целые селения под корень, оставляя за собой лишь лужи крови и пожарища. Дрохтин был в шоке. Даже его обычная жизнерадостность не смогла скрыть ужаса. Джейкобс полагал, что именно этого и добивались враги. Куратор, безуспешно сражаясь с неприязнью местного населения и предубеждением мидийской знати в попытках получить хоть крупицу информации, начал задаваться непростыми вопросами.

В просторной и душной комнате шумели голоса и позвякивала посуда. Мухи важно разгуливали по прогретым солнцем доскам, с веранды через приоткрытую дверь ветерок изредка доносил струйку свежего воздуха с привкусом далекого леса. Бойцы Четвертого, как обычно, собирались здесь под вечер.

Хотя мастер города настойчиво предлагал воспользоваться помещениями во дворце, полковник Джейкобс вежливо отказался – он не любил показную роскошь, да и огромный запутанный дворец напоминал ему мышеловку. Но поиски другого места для ночлега оказались неожиданно сложными. Ни один горожанин ни за какие деньги не соглашался иметь дела с чужаками из-за гор, а заброшенных и неиспользуемых зданий среди теснящихся друг к другу домов просто не было. Командир полка уже почти отчаялся, когда помощь пришла с неожиданной стороны. Трактирщик Борис, не растеряв профессиональной хватки, где подарками, где обильными попойками, а где собственной бородатой харизмой наладил дипломатические связи с пожилой вдовушкой, владелицей одной из непримечательных забегаловок на окраине города. Теперь дело шло к свадьбе, Борис вступил во владение заведением, а милиты, наконец, получили место, где могли спать, есть и отдыхать, не оглядываясь постоянно через плечо. Даже сам полковник, обычно держащийся в стороне от забав подчиненных, через некоторое время сдался, и начал обустраивать в стенах Борисового заведения небольшой кабинет. Теперь он морщился от регулярных соленых и громких возгласов из общих комнат и подпирал дверь стулом на время важных совещаний, зато без сомнений мог доверять каждому человеку за этой шаткой и хлипкой дверью.