Пути Основ

– Стоп, стоп, стоп! – в один голос воскликнули оба офицера. Было сказано слишком много странных и важных слов разом, и оба хотели удостовериться, что не ослышались или неправильно поняли малознакомый язык. – Повтори-ка еще раз и поподробнее.

Спустя пару минут полковник и капитан в ошеломленном молчании посмотрели друг на друга.

– Ребятам это не понравится, – произнес полковник.

Глава 7

На сей раз старшие офицеры не стали держать новости в секрете и созвали всех, кто не находился на боевом посту. Люди быстро собирались на маленькой поляне у корней зеленых великанов. Милиты возбужденно переговаривались, на время забыв об усталости. То тут, то там по лицам пробегала старательно скрываемая тревога. Рассказ полковника прошел в напряженном молчании, которое еще некоторое время никто не решался нарушить.

– Получается, что мы столько времени рвем друг другу глотки из-за недоразумения? – Петрашек изумленно поднял брови.

Куратор в ответ только задумчиво покачал головой.

– Не недоразумения, – сказал он, – а хорошо продуманной провокации.

Его одолевали двойственные чувства. Удовлетворение от того, что догадки начали подтверждаться, оказалось серьезно подпорчено масштабом открывающихся проблем.

– Война шла здесь многие сотни лет, – пояснил полковник слова заместителя. Облокотившись на дерево, на мгновение он погрузился в себя – когда-то полковник увлекался военной историей. – Это была война из тех, что идут тихо и незаметно, то затихая на десятилетия, то возобновляясь новыми драками. Люди леса сдерживали продвижение вглубь своих территорий неких странных существ, пришедших из глубины лесов юга и старающихся подражать людям. Они считали их злыми духами и называли лемурами. Гордые и недоверчивые люди леса неохотно делились подробностями с остальными, считая эту войну своим внутренним делом, чем-то вроде священной обязанности. До большинства жителей городов Заграничья долгое противостояние доходило лишь в виде слухов и мифов. Но несколько лет назад ситуация начала складываться в пользу пришельцев, когда они впервые стали применять боекостюмы.

По рядам слушателей прокатился короткий вздох. Война в чужой стране и так была испытанием, и встретить здесь технически равного противника было вдвойне тревожной новостью. Джейкобс успокаивающе поднял ладонь.

– Как мы с Первым Капитаном узнали, эти лемуры еще не особо умеют пользоваться преимуществами БК и управляют ими довольно неумело. Однако даже этого оказалось достаточно, чтобы лесовики начали отступать. Впервые за долгое время они собирались обратиться за помощью к людям городов. Но несколько месяцев назад на лежащие неподалеку от перевала через Границу поселения лесных людей было совершено нападение. Оно пришло совсем с другой стороны, с севера, и было очень быстрым и жестоким. Три становища и одна деревня младшего мастера вырезали под корень.

– Проткнутые кольями младенцы были не самым худшим, из того, что там увидели, – помрачнев, сказал Куратор.

Даже после десятилетий жестокостей войны, к которым он приложил собственную руку, он считал, что некоторые вещи просто не должны происходить.

– Единичные случайно выжившие рассказали, что у нападающих тоже вели БК, – полковник продолжал, сохраняя спокойствие. – Но это были механизмы другого образца, такие, как производят в Сфере Городов. Их было немного, но для захваченных врасплох становищ, где большинство мужчин ушло воевать с лемурами на юг, хватило с избытком. Слухи о том, что «кривошеи», как лесовики называют людей по ту сторону гор, заключили союз с кошмарами леса, появились одновременно с новостью, что к перевалу приближается большая группа вооруженных людей. Это были мы, и, конечно, лесники тут же связали нас со случившимся. Сразу несколько племен, горящих желанием отомстить за бойню в своих селениях, собрали своих воинов и выдвинулись на перехват. Вот только привыкшие к войне с одними и теми же врагами, лесовики не встречались ранее с Боевым полком. Чем это закончилось и к чему привело – все вы знаете.

– Значит, кто-то столкнул нас с лесовиками лбами специально? – донесся голос из сидящей в тени группы снайперов.

– Верно, – кивнул Куратор. – И у нас есть подозрения, кто это. Однако мы узнали и другое. Эти так называемые лемуры – чем бы они ни были – не делают различий между разными людьми.

– Несмотря на то, что и лемуры и мы воюем с лесниками, эти существа вряд ли будут нам союзниками, – продолжая говорить, командир полка становился все спокойнее и жестче. – Хотя в периоды особо долгих перемирий они изредка появлялись в становищах лесников, во время боевых действий лемуры не делали различий между племенами и народами. Убивали всех. Так что, столкнувшись с нами, они, скорее всего, атакуют без предупреждения. То, что вы видели там, – полковник качнул головой в сторону остывших развалин деревни, – тоже их рук дело. Итак, сейчас мы стоим перед нелегким выбором. Нас ненавидят все люди и нелюди по эту сторону гор. У нас нет союзников, и рассчитывать мы можем только на плечо товарища. Однако!.. – Джейкобс повысил голос и стукнул кулаком по колену, – мы все еще самые крутые парни Сферы Городов, и мы способны стереть в порошок любого, кто встанет против нас!

По поляне пронесся одобрительный гул, и лица слушателей немного посветлели. Полковник продолжил:

– Но мы не можем быть одновременно везде, и, выбрав цель для удара, не успеем повернуть назад, если потребуется. Нам нужно решать, с кем и против кого воевать в дальнейшем – и от этого решения зависят наши жизни. Я слушаю вас.

Впрочем, командир полка не ждал предложений. Они с Куратором уже обсудили положение вещей и проработали возможные планы действий. Джейкобс просто считал, что время от времени давать рядовым бойцам иллюзию выбора полезно для морали.

Сначала голоса были негромкими – милиты давали время мыслям и не торопились с выводами. Затем все четче стали раздаваться предложения. Кто-то предлагал добить лесных людей, другие хотели сначала избавиться от новой угрозы, кто-то призывал вернуться в Мидию и разобраться с предателями. «Сломать их всех!» – послышалось из задних рядов. Петрашек обернулся и пришпилил говорящего к месту измученным и злым взглядом.

– Мы-то сломаем, а ты костюм мой починишь, патронов мне пальцем накрутишь? Или заряженную батарею посреди боя из задницы достанешь?

Ему не решились ответить.

– Вернуться в лагерь за горами, – произнес кто-то из группы резерва.

Несколько человек неодобрительно посмотрели в сторону голоса, но ничего не сказали. Новобранец, что с него взять. Куратор внутренне усмехнулся, оценив иронию ситуации. Новичок был прав много более, чем думал сам. Первый Капитан тоже рассматривал этот вариант – вернуться в основной лагерь, заручиться всей мощью Боевого полка, уже с ней установить базу по эту сторону Граничных гор, превосходящими силами сметая любую попытку сопротивления. Напуганное население не только согласится сотрудничать с передовиками Полка, но и само с радостью выдаст имена любых врагов, заговорщиков и смутьянов. Непобедимый в прямом столкновении, Четвертый будет диктовать свои условия войны и мира на этих землях.

Вот только с таким же успехом он мог бы пожелать явления Основ. Чужие для этих мест, люди из-за гор были у местных как на ладони, и вести об их уходе достигнут вражеских ушей задолго до того, как милиты пересекут Граничные Горы. Сократившаяся в числе, ослабленная, выбирающая последние патроны экспедиция может и не отбиться от нового нападения. И это не говоря о сотнях километров пути по безлюдным степям Окраины. И даже если бы они добрались до базы – длительный уход Четвертого из Сферы Городов привел бы к потере влияния, а значит, в будущем пришлось бы столкнуться с проблемами еще более масштабными и сложными. Драка с ближайшими конкурентами стала бы только делом времени. Риск был слишком велик. Нет, они действительно должны справиться здесь своими силами. Кроме того, было еще кое-что…

Когда поток предложений иссяк и установилась встревоженная тишина, Джейкобс, будто рядовой боец, поднял руку, прося слова.

– Милиты, у меня тоже есть предложение. Этот джентльмен, – полковник ткнул пальцев в наскоро поставленную палатку, под тентом которой нашел невольное гостеприимство раненый человек из леса, – оказался высокопоставленным военным. Возможно, даже одним из вождей лесников. От него мы узнали, где должен находиться большой лагерь этих так называемых «лемуров». Крупнейший из известных лесным людям, и возможно, главная военная база нашего нового противника. За ее уничтожение лесовики готовы прекратить все враждебные действия против нас и полностью отказаться от всех притязаний на Мидию и ее окрестности. Учитывая, что у нас уже есть заложник и мы побеждаем, для дипломатического торга сложились неплохие условия.

Полковник перевел дух и снова обвел взглядом бойцов. Кто-то удовлетворенно кивал, кто-то осторожно выражал надежду на скорое окончание войны. Командира услышали и поняли. Еще до того, как он закончит, они будут готовы выполнить приказ. Несмотря на то, что суют голову в пасть тигру. Полковник чувствовал, что новый бой будет тяжелее, чем любой другой за последние месяцы.

– Как только подойдет подкрепление из Мидии, мы выйдем на юг. Пара дней пути – и мы прижучим этих гадов раз и навсегда. Все они узнают тяжелую руку Четвертого Боевого полка, мы будем единственными, кто победит здесь! – Джейкобс вскинул вверх кулак.

Милиты ответили дружным восторженным ревом.

За спиной полковника Куратор крутил в голове фразу раненого лесника: «По легенде, лемуры поклоняются огромному монолиту с серебряными боками».

Когда подошли последние люди из Мидии, члены экспедиции собрались почти в полном составе. Лишь несколько бойцов осталось лежать в импровизированном госпитале на втором этаже Борисовой таверны. Даже бо́льшая часть техников и обслуги присоединилась к милитам, ведь поход обещал быть долгим. Хотя многие из тех, кто вышел месяцы назад из ворот полкового лагеря, теперь удобряли корни больших деревьев, их, опытных воинов, все еще оставалось более полусотни. Закаленные, спаянные в боях, пусть и истощенные до крайности, они до сих пор были грозной силой. Однако до того, как начинать поиски лагеря лемуров, требовалось решить важное дело. Немного оправившийся от ран лесной человек, назвавшийся трудно выговариваемым именем Хуграккур, помогал налаживать шаткое перемирие между Полком и своими соплеменниками. С поднятыми вверх руками он появился перед первым же встреченным отрядом лесников. Приблизившись, что-то долго объяснял им, резко и властно жестикулируя. Прицелы невидимых снайперов Полка следили за ним неотступно, но повода усомниться в своих словах бывший пленник не дал. Потом была еще одна встреча. И еще одна. С каждой из них Хуграккур жестикулировал все быстрее и эмоциональнее. Подслушивающие разведчики смогли узнать немного – переговоры шли тяжело, и постепенно стало понятно, что неожиданный союзник пообещал больше, чем на самом деле мог выполнить. После одного особенно жаркого обсуждения, едва не закончившегося дуэлью между лесниками, переговорщик сообщил милитам, что на следующую встречу прибудут главы племен людей леса, и ее итог определит судьбу сделки. Куратора обуревало желание одним ударом обезглавить все еще потенциального врага, но он смог убедить себя, что такой шаг принесет больше проблем, чем решит. К тому же полковник Джейкобс не одобрял подобные способы ведения войны.

Ночь финальных переговоров оказалась холодной и темной. Около дюжины мужчин собралось вокруг большого костра, соперничая с ним в жаре спора. В свете огня лица лесных вождей казались красными глиняными масками. Хуграккур выбивался из сил, объясняя и доказывая, но его мало слушали. Кто-то считал, что враг врага все еще враг, кто-то не мог забыть нанесенные в боях раны, кто-то не верил в способность одних чужаков победить других. Наконец «свой» лесник вернулся к полковнику. Лицо его было сумрачным.

– Они хотят сами увидеть командира людей из-за гор.

– Ну что ж, это не такое уж невыполнимое требование, – Джейкобс усмехнулся, искусно скрывая беспокойство.

Милиты Полка дежурили во всеоружии, готовые отправить к Основам любого, кто проявит враждебность. Хотя дальняя разведка уже доложила о целом войске лесников, стоящем в боевой готовности неподалеку, несомненно, с той же целью.

Джейкобс прошел внутрь круга враждебных лиц спокойно и уверенно, будто никто из присутствующих не желал видеть его мертвым немедленно. Шагающий в широкой тени командира Куратор тем временем незаметно разглядывал лесных вождей. Чужакам приготовили места в дальнем ряду, но полковник рассмотрел морщинистого человека с грубыми, иссеченными шрамами чертами лица, к которому все обращались, понижая голос, и неторопливо направился к сидению прямо напротив него. Сидевший там лесовик средних лет, имевший со старшим вождем неуловимое сходство в чертах лица, растерялся, рассердился, но затем все же уступил место чужаку. Полковник Джейкобс уселся и холодно посмотрел на старшего вождя.

– Вот я, – коротко сказал милит на неплохом мидийском.

Старик не ответил сразу. Он впился глазами в лицо противника, будто стараясь прочитать его мысли. Опытный игрок в гляделки, Джейкобс даже не стал отвечать на взгляд. Он просто рассматривал вождя и его окружение с выражением легкого любопытства.

– Чем ты докажешь воинам Флаккари, чужак, что твоим обещаниям можно верить? – наконец проговорил пожилой воин, со злобой поджимая губы.

По-мидийски он говорил чуть хуже, чем полковник.

– Обещания? – Джейкобс изобразил недоумение. – Не знаю, что наговорил ваш человек. Я пока не обещал вам ничего.

По кругу вождей пробежал гул возмущения. Кое-кто привстал со своих мест. Полковник не пошевелился. Куратор тоже.

– Мои племена ждут лишь взмаха руки. Что мешает зарезать вас, как собак, прямо здесь и сейчас? – в скрипучем голосе старика почти звучала просьба.

Судя по всему, он очень хотел, чтобы чужак дал повод. Джейкобс закинул ногу на ногу.

– Вы столетиями не можете победить в противостоянии. И вот появляется сила, способная сокрушить любое войско по эту сторону гор, доказав это не словами, а делом. И вот она предлагает дать вам мир. Какой же выбрать ответ? Вы можете напасть прямо сейчас. Тогда я покажу вам полную силу Боевого полка. Я дам вам настоящую войну. И лемуры, и ваши племена будут стерты в пыль. Исчезнут, как все враги Четвертого Боевого полка. Сражайтесь вместе со мной и живите – или умрите с остальными. Вот выбор перед вами.

Он говорил спокойно, без рисовки или издевки. Просто с неподдельной уверенностью ставил перед фактом.

Вожди в ярости закричали, вскакивая. И все же никто не делал первый шаг, ожидая, пока малозубый рот произнесет приказ. Однако злобная гримаса исчезла с лица старика. Он с разочарованием отвернулся и задумчиво уставился во тьму леса. Помедлив, лесовики начали опускаться на свои места. Внезапно взгляд старика снова метнулся к полковнику, но теперь он внимательно ощупывал полуосвещенную фигуру за спиной старшего милита. От этого взгляда становилось неуютно и хотелось обернуться, будто сзади кто-то стоял. Капитан остался спокоен, и ему показалось, что на лице старика промелькнуло еле заметное выражение одобрения. Верховный вождь подбросил в костер веточку и протянул к пламени сухие руки. Полковник тоже положил в костер полешко и придвинулся к огню. Он безмятежно жмурился, как бывалый, видавший виды кот. «Похоже, – подумал Куратор, – перемирие все же будет заключено, но ох, и шатким оно будет».

Пусть разведчики и часовые по-прежнему следили за каждым движением и звуком вокруг, отряд все равно воспрял духом. Не всем нравилось перемирие с лесными людьми, но никто не хотел воевать в кольце врагов. Подготовка к выступлению заняла еще сутки, и наконец экспедиция взяла путь в глубь бескрайних лесов. Бывший пленный указывал направление, но точного места не знал никто. Несколько раз приходилось становиться импровизированным лагерем, рассылая во все стороны отряды следопытов. Иногда случались небольшие стычки – то с патрулями лемуров, то с небольшими группами лесовиков. Некоторые из них еще не получили известия о перемирии, и таких уводил с дороги Хуграккур, но другие просто игнорировали решение вождей и жаждали мести. С такими расправлялись быстро и окончательно. Наконец, в один из дней разведчики вернулись с новостями. Услышав их рассказ, проводник-заложник довольно кивнул.

– Во имя гнева Флаккари, похоже, что они нашли его. Другого такого поселения в этих местах не может быть.

В тот же день бойцы Полка резко сменили тактику. Единым мощным отрядом, лишь с нескольким наблюдателями впереди, мимо крупных троп и лишних глаз, они по большой дуге поспешили к деревне. Хотя следы такого большого количества людей запутать было трудно, передовики постарались, как могли. До первого удара этого должно было хватить.

Перед рассветом без шума и суеты бойцы экспедиции входили на окраины поселения.

– Уфф, да это не деревня, а настоящий город! – Штерн еще раз выглянул из-за ствола дерева.

Диез кивнул, нервно поглаживая коробочку плеера на боку. Кажется, это входило у него в привычку.

– Как думаешь, сколько их там?

– До черта. Надеюсь, они так же хорошо умеют бегать, как те, которых мы подстрелили на просеке.

Юноши старались показать друг другу, что не боятся, но оба были уже достаточно опытны, чтобы знать обратное. Услышав команду, они перебежали к следующему укрытию и быстро осмотрелись. Убедились, что поблизости нет врага, и снова расслабились в ожидании. Линия бойцов продвигалась медленно, зато их не обнаружили до сих пор. Убивая время, товарищи принялись рассматривать очередные развалины дома, торчащие из бурьяна неподалеку. Таких здесь было много. Фундаменты, отдельные стены, а то и вовсе лишь одно-два бревна в траве окружали город лемуров, как отмершая плоть. То тут, то там торчали погнутые под разными углами металлические штыри и балки. Чем дальше к центру, тем менее разрушенными выглядели здания, и кое-где уже начали угадываться признаки жизни: то свежее пятно краски, то дым над кривой трубой, то мелькнувшее на миг и тут же пропавшее серое лицо с огромными глазами. Жилые дома выглядели непривычно и жутко, под стать их обитателям. Некоторые строения были совсем круглыми, с дыркой вместо входа и остроконечные сверху, будто пчелиные ульи. Другие пытались походить на человеческие дома, но не могли определиться с количеством и расположением стен, сходящихся под самыми разными углами. В некоторых домах стены вообще не соединялись, и крыша висела над ними на каких-то непонятных распорках. Виднелись небольшие, сильно запущенные огороды, изредка попадались кое-как огороженные загоны для животных. Кучковавшиеся в них коровы и олени, худые, грязные и завшивленные, в ужасе бросались к противоположной стене, если кто-то проходил близко.

Охраны у поселения не было. Точнее, местами возвышались какие-то кривые подобия на сторожевые вышки, но создавалось ощущение, что охранники не знают, как ими пользоваться. Они то сидели на перилах, то слонялись вокруг, то вообще, бросая свой пост, уходили куда-то. Однако оружие у них имелось, поэтому диверсанты Полка незаметно двинулись вперед. Часовые стали пропадать с вышек чаще. Через полчаса ушли вперед снайперы. Еще через несколько минут томительной тишины среди домов послышались выстрелы и прозвучал сигнал к общей атаке.

Прижав карабины к груди, юноши побежали, борясь с ощущением дискомфорта и общей неправильности окружающего. Первое время они даже не видели врага. Над головой иногда посвистывали пули, но все они летели в сторону города – Штерн уже научился отличать высокий свист снайперских пуль от басового жужжания свинцовых шариков местных ружей. Жители с растерянностью и ужасом на лицах разбегались в стороны. Милиты пока что игнорировали их. Внезапно неторопливо шагающий перед ними боекостюм остановился. Боец предупреждающе поднял руку. Перебежав немного вперед, Штерн припал к наклоненной наружу стене семиугольного дома и выглянул на улицу. Проход загораживало некое подобие баррикады. Три лемура, прячущиеся за ним, наскоро успели нацепить какую-то броню. У двоих были примитивные ружья, третий нашел лук и копье. Они испуганно следили за улицей, но Штерна пока не заметили. Боец в боекостюме положил руку ему на плечо. Дождался, пока молодой человек оглянулся, затем качнул шлемом в сторону и поднял растопыренную пятерню. Штерн кивнул в ответ и принялся считать про себя. На счет «пять» они с Диезом дружно открыли огонь по баррикаде. Одного из лемуров они ранили или убили – отсюда не было видно. Остальные попрятались и спустя короткое время начали неумело стрелять в ответ. Пространство перед баррикадой было полностью открытым, и приблизиться к стрелкам, пусть и плохим, было трудно. Но этого и не требовалось. Увлеченные перестрелкой лемуры вовремя не услышали, как в крышу за их спинами ударились тяжелые ботинки боекостюма. Он железным коршуном упал вниз, сделал два коротких выпада боевым ножом и через несколько секунд уже махал друзьям из-за баррикады. Бойцы двинулись дальше.

Рассветный удар оправдал себя полностью. Лемуры довольно долго не могли даже понять, кто и откуда их атакует. Бойцам врага казалось, что милиты уже были везде. Охваченные паникой, не верящие, что война внезапно пришла в их собственный дом, лемуры в панике пытались сделать хоть что-нибудь и в основном мешали друг другу. Они даже не замечали, что на одного человека из-за гор приходилось пять-семь собственных воинов, и это не считая орды волосатых существ, разбегающихся в разные стороны. Однако чем дальше милиты Полка продвигались вглубь искривленных улиц, тем больше вооруженных лемуров собиралось у дальнего края поселения. Похоже, именно там располагалось то, что они хотели защитить больше всего. Как сжимаемая пружина, сопротивление лемуров росло с каждым кварталом.

Штерн выстрелил в чересчур наглого лемура, высунувшегося из бойницы. Тот пронзительно пискнул, то ли от страха, то ли от боли, и упал внутрь укрепления. Почему-то сейчас молодой милит не чувствовал внутренних сомнений, спуская курок. Перекошенные, чужеродные пародии на лица вызывали омерзение и гнев. Порой приходилось, наоборот, удерживать себя, чтобы не попытаться оборвать лишнюю жизнь. Но такого приказа не было, и Штерн ждал. Как и остальные бойцы Четвертого, группа резерва залегла неподалеку от высокого холма с длинными и пологими склонами, возвышавшегося в центре обороны чужаков.

С дальней стороны холм естественной стеной замыкало отвесное каменное плато, поднятое на добрые двадцать метров над самой высокой точкой поселения. На вершине холма над домами возвышалось какое-то большое здание. На склоне холма лемуры успели соорудить нечто вроде крепости из подручного хлама. Выглядела она довольно смешно, но за ее дырявыми стенами укрывалось несколько сотен врагов, и пытаться штурмовать их в открытую было чистым самоубийством. Даже броня боекостюмов не выдержала бы такого плотного огня. Штурмовики, несмотря на легенды об их бесстрашии и пренебрежении к смерти, не почитали доблестью собирание пуль и стрел лицом без нужды, поэтому, пока остальные милиты вели перестрелку, хладнокровно травили анекдоты и байки, собравшись за наиболее прочной с виду стеной. Штерн оглянулся на очередной взрыв хохота и неожиданно заметил неподалеку командира полка и Первого Капитана. Капитан пытался в чем-то убедить Джекобса, старик недовольно хмурился и молчал. Оба то и дело посматривали в сторону укрепления лемуров. До юноши доносились обрывки фраз: «… я знаю про СНП, но они против людей запрещены, а здесь против нас кто?», «…время уходит, Стивен. Дождемся до того, что к ним подкрепление подойдет, и приехали», «…справятся, я объясню подробно». Наконец полковник мрачно кивнул и плюнул в сбитую ботинками пыль. Капитан немедленно зашагал куда-то, по пути подзывая лейтенантов. Те, как волны от камня, бежали разносить приказы дальше. Приказ получила и группа резерва.

Через некоторое время пули снайперов, до сих пор редкие и прицельные, полетели все более густым градом. Одновременно с этим Штерн уловил какое-то движение на скале над головами врагов. Из нависающих над обрывом кустов высунулась рука и бросила что-то вниз. Одинокий хлопок прозвучал в какофонии выстрелов еле слышно, и на него поначалу никто не обратил внимания. Однако вскоре над кривобокой крепостью врага начали подниматься завитки серого дыма. Прозрачные и блеклые вначале, они быстро становились все гуще. Легкий ветерок относил дым в сторону основного укрепления, и скоро его очертания стали нечеткими. Выждав немного, бойцы резерва тоже приложили карабины к плечам и зажали спусковые крючки. От баррикад полетели щепки, и даже наименее трусливые лемуры бросились искать укрытие. То ли дымовая шашка наконец прогорела, то ли кто-то из врагов все-таки сумел добраться до нее под огнем, но дым перестал густеть. Прозвучал короткий сигнал, и милиты опустили оружие. Из-за стен домов вышло пять боекостюмов. Пока ослепленные и оглушенные лемуры пытались разобраться, что происходит, штурмовики в несколько длинных прыжков преодолели расстояние до врага и вскочили на стену укрепления. Вместо того, чтобы броситься в рукопашную, они швырнули внутрь небольшие свертки и немедленно спрыгнули обратно, прикрывая руками шлемы. Один из бойцов замешкался на краю стены, вступив с кем-то в короткую рукопашную. Раздавшийся изнутри взрыв разнял сражающихся. Рой осколков хлестнул во все стороны. Лемуры упали внутрь, милит наружу. Он мучительно выгибался и сжимал руками живот. Штерн заметил, как через пробитое сочленение на искореженную нагрудную пластину толчками выплескивается красная жидкость. Затем прозвучали еще четыре взрыва. Сквозь раздавшиеся из-за баррикады истошные крики на нечеловеческом языке Штерн едва не пропустил сигнал общей атаки. Толкнув затвором новый патрон, он побежал вперед.