Три даоса и Валькирия. Философско-иронический роман

Путь не только мать десяти тысячи вещей, – вань-у чжи му, но и начало неба и земли, – тянь-ди чжи ши. А посему среди десяти тысячи вещей, – вань-у чжи чжун, находящихся между небом и землёй, – тянь-ди чжи цзянь, нет ни одной, не обладающей изменчивой природой. А выражаясь иначе, нет ни единой вещи из всех сущих в мире, каковая не была бы подвластна этому самому закону перемен, – и-ли.

Аналогичным образом, нет ничего неделимого и нет ничего несоединимого. Любая вещь может как распасться на части, становящимися самостоятельными вещами, так и самой слившись с другой вещью, стать её фрагментом. Такова природа вещей!

Добавлю также, что мягкость является для них благоприятным состоянием, а твёрдость, соответственно, – пагубным. Именно на это положение указывают слова Старого мудреца-младенца, – Лао-цзы юй-лу, о том, что: ″Если дерево крепкое, то ему суждено сломаться!″, – ″Му-цян цзэ-чжэ!″, из семьдесят шестого параграфа всё того же его канонического трактата. Зато прямое подтверждение жизнеспособности состояния мягкости перед агрессией внешней среды, представленной в данном случае ветром, можно найти даже в стихотворении Александра Андреевича Прокофьева – ″Люблю берёзку русскую″. Вот его заключительные строки: ″…Под ветром долу клонится / И гнётся, но не ломится!″.

Ну что, вдохновились немного лирикой? – Да? – Ну тогда – слушайте дальше!»

И все внимали Учителю, ибо других вариантов в общем-то и не наблюдалось. А он же вещал:

«Очевидно, что даосская доктрина стоит особняком как от анимизма, так и, конечно же, от сменившего его теизма. В ней нет и не может быть концепции о вечной и неделимой душе, представляющей собой некую единицу личности. И именно это обстоятельство, в общем-то, и задаёт обретению бессмертия, – дэ-сяню, значимость условно конечной цели истинного пути, – чжэнь-дао.

В подавляющем же большинстве религий как?.. – У индивида есть душа, которой в течении жизни он должен обеспечить посмертную путёвку в нужное место. И для этого ему нужно соблюсти кое-какие напрочь установленные правила игры. А вот создавать ничего не требуется, ибо всё уже и так создано!

Буддизм, правда, пошёл ещё дальше, сфабриковав доктрину отсутствия ″я″, – ″анатмаваду″ на санскрите и ″у-о лунь″ по-китайски. Она полностью перечёркивает право индивида вообще на какую бы то ни было там самоидентификацию. Впрочем, друзья, давайте ограничимся одним лишь упоминанием об этом инциденте, а сами же лучше продолжим вникать в собственные проблемы».

Протестующих не нашлось!

«И приведу-ка я вам маленькое дополнение, – произнёс тогда Учитель. Оно вроде бы даже противоречит всему преждесказанному. Однако же попробуем разобраться.

Итак, от древнекитайских адептов шаманизма, – у-ши, чьё мировосприятие имело ярко выраженный анимический характер, в даосизм перекочевала полианимическая доктрина о десяти неких человеческих и животных душах, – ши-гэ хунь-по.

Согласно ей, эти души, проявившись в организме уже с самого момента зачатия, надзирают за всеми происходящими в нём психофизиологическими процессами. Так три человеческие души, – сань-хуни, обитая в печени, – гани, следят за психическими процессами, а семь животных душ, – ци-по, резидируя в лёгких, – фэях, заведуют процессами физиологии.

Ну а с приходом же соматической смерти весь этот конгломерат распадается, – свершается хунь-по сяо-сань. Причём, человеческие души, – хуни, – янские, поднимаются на девятое небо, – ди-цзю тянь, где находится Нефритовый терем, – Юй-лоу, а животные души, – по, – иньские, спускаются в подземный мир, – ди-фу, разделённый на девять глубин, – цзю-ю, с протекающими по ним девятью Жёлтыми источниками, – цзю-гэ Хуан-цюанями. В случае же неприкаянности, человеческие души, – хуни, бродят по земле как призраки, – гуй-хуни.

А ещё вот в китайском искусстве магии, – чжун-го фан-шу, считается, что человеческие души, – хуни, умершего человека, пребывающие в верхнем мире, могут быть выхвачены оттуда и доставлены на землю адептом магии, – фан-ши. И это якобы осуществимо им посредством проведения ритуала вызывания человеческих душ, – чжао-хунь и-ши. Того, что совместно с гаданием на блюдце с песком, – фу-цзи, представляет из себя китайскую версию спиритического сеанса западного мистицизма.

Второй вариант, правда, несравнимо более цивилен. Он вполне пригоден для домашнего использования. И целью его служит не какая-то там ловля душ, а обращение за помощью к бессмертным, – цин-сянь.

Насчёт же миров, примечательно, что в даосской мифологии, в отличие от буддийской, ими обоими – и верхним, и нижним правят небесные божества, – тянь-шэни. Так властелином неба, – тянь-цзюнем, значится сам Верховный владыка Нефритовый император, – Юй-хуан Шан-ди, он же Великий владыка Нефритовый император, – Юй-хуан Да-ди, а подземным миром, – ди-фу, распоряжается его наместник – Небесный досточтимый Великого единого, – Тай-и Тянь-цзунь. Да и вообще, многочисленные хтонические божества, – мин-шэни, присутствующие в буддийском пантеоне, для даосского пантеона не свойственны.

В целом же из мною сказанного следует вывод, что весь перед этим описанный десяток так называемых душ являет собой индивидуальность как некую коллективную личность. И ввиду сего ни одна из них по отдельности не может определяться в роли единицы личности. А значит, и никакого противоречия здесь нет!

Но в то же время в даосской парадигме имеется представление о духе, – шэне. Он выступает как субстанция, которую для того, чтобы она стала себя проявлять необходимо сначала активировать, или, говоря другими словами, пробудить. Вот именно этот пробуждённый дух, – цзюэ-син чжи шэнь, как раз и способен выполнять роль единицы личности, установив гармоничный контроль над человеческими и животными душами, – хэ-чжи хунь-по.

Так что же сей дух, – шэнь, – будет ли он подвержен процессу перемен? – Да, вместе со всем, что есть во Вселенной! Однако ровному и постепенному, как течение тихой реки, на которое, как и на спокойный огонь, – вэнь-хо, можно смотреть бесконечно долго. К тому же указанный процесс станет характеризоваться исключительно как развитие, и ни в коем случае не определяться как деградация.

Ну а теперь, друзья мои, когда мы уже вплотную подошли к определению бессмертия, целью самосовершенствования, – цзы-сю, будем считать проявление в себе этой самой субстанции духа, – шэня. Она, данная цель, достигается ещё на земном пути, – ди-дао, но вот закрепляется уже лишь через следование путём небесным, – тянь-дао.

Хочется добавить, что и в западной теистической доктрине, где, естественно, существует концепция вечной и неделимой души, проведена тем не менее чёткая грань между нею и духом.

Чуть ранее мы с вами поговорили о соматической смерти, а теперь же скажем пару слов и о смерти физиологической. Итак, согласно древней точке зрения даосской медицины, – дао-и, она обусловлена внедрением в человека прямо с самого момента его рождения трёх энергетических паразитов, называемых тремя трупами, – сань-ши, или тремя червями, – сань-чунами. У них, кстати, имеются и собственные имена, это:

– Кровавая барышня, – Сюэ-гу;

– Белая барышня, – Бай-гу;

– А также Сине-зелёная барышня, – Цинь-гу.

Изгнание же этих подселившихся сущностей из организма преподносилось как произведение первого шага на пути к обретению бессмертия, – дэ-сянь чжи дао.

И если, посмотрев, ради интереса, с позиции даосизма на психиатрию, диссоциативное расстройство личности можно посчитать состоянием раздора, – бу-хэ, установившимся между тремя человеческими душами, – сань-хунями, то её расщепление, – шизофрению, резонно определить уже как результат вредоносного воздействия, – цзо-суя, непомерно экспансионистичной Сине-зелёной барышни, – Цинь-гу. Ну а вот то, почему именно её, вы, друзья, ещё узнаете из наших с вами дальнейших бесед.

Разумеется, к бессмертию относилось предотвращение не только естественной смерти, наступающей по вине старости, но также и неестественной, являющейся следствием патологического процесса. А к этому, конечно же, присовокуплялось ещё и обеспечение безопасности от так называемых пяти кончин, – у-цзюэ: смерти от падения, – де-сы, смерти от раздавливания, – я-сы, смерти от обморожения, – дун-сы, смерти от удушья, – и-сы, и смерти от утопления, – ни-сы, в общем, от случайную гибели. Во многих источниках, надо сказать, вместо одного из перечисленных пунктов зачастую приводится смерть от испуга, – цзин-сы, или даже смерть от кошмарного сна, – янь-сы.

Огромнейшую важность представляло собой и наличие такого свойства, как неуязвимость от, выражаясь переносно, пяти видов оружия, – у-чжун бин-ци: копья, – гэ, пики, – шу, алебарды, – цзи, секиры, – цю-мао и багра, – и-мао, а высказываясь конкретно, – от насильственной смерти.

Обладание подобным отличием пользовалось в Древнем Китае особым спросом вследствие того, что отдельная человеческая жизнь ценилась в нём как со стороны властей, так и с позиции социума, мягко говоря, не слишком высоко. Зато риск лишиться своей драгоценной жизни с чьей-нибудь ″доброй помощью″ был очень даже велик! От этого не имелось страховки ни у кого. Дамоклов меч висел над головой у каждого из представителей всех четырёх сословий, – сы-миней: чиновничьего сословия, – ши-миня, крестьянского сословия, – нун-миня, ремесленного сословия, – гун-миня, и купеческого сословия, – шан-миня.

Но вернёмся, друзья мои, из рандеву с Древнем Китаем в нашу реальность.

Только бессмертный, – сянь-жэнь, как тот, кто достиг полной реализации, уже не определяется в роли банального биологического объекта. А стало быть, он и не подчинён заурядным физическим законам. Напротив, следуя лишь высшему, – небесному, закону, – тянь-ли, такой истинный человек, – чжэнь-жэнь, находится уже по ту сторону от бытия и небытия, – ю-у. И во многом с ним, на мой взгляд, схож образ ницшеанского сверхчеловека.

Так же и к самому состоянию бессмертия не до́лжно подходить с обычными мерками. Здесь нет места стандартным концепциям, особенно связанным со взаимоотношениями внутри социума. Сравнить же подобную бессмысленность можно с таким гипотетическим примером, в котором приверженец религии авраамической традиции принялся бы со всею серьёзностью беспокоиться о проблеме перенаселённости рая. Подгонять состояние бессмертия под рамки некой нормы – занятие крайне неблагодарное. Бессмертие – это сверхнормальное состояние!

Не утихают споры о том, чем же значится даосизм в большей степени – философией или религией? – Ответ же по моему не обременённому знаниями, но зато свежему, суждению, чрезвычайно прост: даосизм – есть религия, построенная на философии. Значение некого сюжета, определяющего суть почти всех, включая даже буддизм, религий, в этой философской религии отсутствует. Учение Старого мудреца-младенца, – Лао-цзы цзяо-и, вообще, полностью бессюжетно. А тогда же, раз нет сюжета, то и не требуется никакой особой веры. Достаточно простого понимания!

Ну а на сегодня, друзья, с вашего позволения, о даосизме всё».

Тройной выдох сотряс комнату для чайного действа, – ча-и ши, и сидящие в ней чайные гости, – ча-кэ, дружно закивали головами в знак согласия.

«А сейчас, – открыл новую часть заседания Учитель, – давайте-ка немного разберёмся с хозяйственными делами. Номерами телефонов мы уже все между собой обменялись, – этот вопрос исчерпан. А вот относительно оплаты, расклад следующий: – никакой таксы нет. Каждый пусть сам перечисляет такую сумму, какую посчитает оправданной. Через интернет по номеру телефона, – используя систему быстрых платежей. Мой банк вам всем тоже уже известен. Только переводить желательно не с того номера, который знаю я, дабы всё было анонимно.

Не возбраняется также и подношение в ″общак″ ″чайной подати″, – ″ча-шуя″, ибо чай у нас с вами станет уходить только так! А как же нам без него-то?»

«А чайный шлак, – ча-чжа, – вставила Валькирия, – можно оставлять мне как ″гранд-мастеру садоводства″, – ″юань-и да-ши″. Весной разбросаю его по клумбам своего участка. Получится знатное удобрение для цветов!»

«Хорошо, учтём, – согласился Учитель, – безотходное производство ведь – это очень по-нашему – по-даосски! Актуальную информацию же я буду выкладывать на странице нашей группы во ″ВКонтакте″ – ″Даосские Практики и Искусства″. Кто ещё не вступил, – скорее вступайте! И если у кого-то вдруг возникнут неотложные вопросы, не мучайтесь, а излагайте их в её ″Обсуждениях″. Тему же можно или выбрать из уже имеющихся, или же предложить собственную новую.

Терминологической базой у нас заведует Знаток. А посему касаемо точных переводов, заглядывайте на его персональную страницу в Большом китайско-русском словаре. Интернет-адрес указан в ″Ссылках″ нашей группы.

Так как для каждого из вас мною подготовится своя программа, то и расписания занятий будут индивидуальными. Вот и сегодня, Знаток, тебя я попрошу задержаться. Ну а все вместе же давайте встретимся завтра в это же время».

Отметившись напоследок в кабинете у Пурпурной барышни, – Цзы-гу, Искатель с Валькирией начали собираться. Искатель подал своей соученице пальто и одевшись, и попрощавшись с остающимися, они покинули жилище Учителя.

Глава 3. И осенью щебечут птицы…

Странно, но спуск вдвоём с Валькирией показался Искателю совсем не длинным. Напротив, высоких ступеней на пропахнувшей феромонами пушистых ловеласов крутой лестнице стало как будто бы даже меньше.

Выйдя же из парадной, наша даосская парочка обнаружила, что Крылатый дракон, – Ин-лун, за время их отсутствия совсем расшалился, и дождь уже начал не просто моросить, а конкретно литься. И как тут, дорогой читатель, не понять то, почему китайский город-побратим Петербурга это Шанхай. «Шан-хай» – «Верхнее море» в переводе. Балтийское-то море далековато – за Финским заливом, а верхнее вот оно – прямо над головой!

Ну а Искателю же как раз и пригодился захваченный с собою зонт. Раскрыв его, он прикрыл им свою спутницу. А она же была хоть и «грозной», но миниатюрной, вследствие чего, это не составило особой сложности. И ко всему прочему, стоит заметить, что на её фоне даже Искатель не выглядел таким уж чудиком. Так они и пошли по промозглому городу в сторону ближайшей станции метро.

«Ну что, – прощебетала Валькирия, – давай рассказывай, как ты докатился до такой жизни?»

«Да вот, – начал Искатель, – поначалу-то я много чем страдал, а к даосским же практикам, – дао-фа, пришёл перечитав почти всего Торчинова, – и исследования, и монографии, и переводы».

«Ай, молодец! – хихикнула Валькирия. Но дело в том, что Евгений Алексеевич – был востоковедом, китаеведом, даологом, буддологом, – в общем, кем угодно, но только не практиком!»

«Да, – согласился Искатель, – по большому счёту, даже его переводы канонических трактатов по даосской алхимии, – дао-даню, имеют лишь познавательное значение. Реальную же практику можно почерпнуть только из одного его перевода – это ″Даосская йога: Алхимия и бессмертие″ Лу Куань-юя».

«О да! – воскликнула Валькирия. С этой книгой у меня много чего связано!»

«И ты поведаешь, что именно?» – спросил Искатель свою собеседницу.

«Конечно, конечно, – ответила она, – но только сначала мне нужно кое-кого навестить. Опять позвали настойчиво. Всё, складывай зонт, хорош доминировать!»

И они зашли в ближайшее кафе, где Валькирия юркнула в заветную комнату, а Искатель, сев за столик, заказал две вазочки с мороженым. Есть мороженое в дождь – это ведь так по-питерски! Аромат же кофе был и приятен, и сладок. Но от подобного соблазна в данной ситуации разумнее было всё же отказаться. Иногда желаемое лучше так и оставлять лишь желаемым, – просто хотеть, но не исполнять. А то, как бы не пришлось потом срочно обращаться за помощью к бессмертным, – совершать цин-сянь!

«Так, а где мой кофе? – притворно нахмурила бровки вернувшаяся с важного задания Валькирия,.. – ладно, прощаю! Ну, про что ты там так мечтал услышать? – Про Лу Куань-юя с его ″Даосской йогой″? – Да, у этой книги весьма преинтереснейшая история! Что ж, слушай:

Чжао Би-чэнь, – один из основателей ″Школы Прежнего Неба″, – ″Сянь-Тянь пая″, написал в начале двадцатого века трактат ″Ясные указания на тайны практики природы и жизненности″, – ″Син-мин фа-цзюэ мин-чжи″. Учеником же Чжао Би-чэня – Лу Куань-юем он был переведён на английский язык, и в тысяча девятьсот семидесятом году выпущен в Лондоне через издательство ″Райдер энд Компани″ под названием ″Таоист Йога: Алкеми энд Имморталити″. А вот уже с английского языка в тысяча девятьсот девяносто первом году данную работу перевёл Торчинов. И в таком виде она и вышла в свет в нашем городе в тысяча девятьсот девяносто третьем году от издательства ″Орис″.

Лу Куань-юй, для справки, – это китаизированный псевдоним. А настоящее же имя ученика Чжао Би-чэня – Чарльз Люк. Он был известным в своё время популяризатором даосских и буддийских практик, – дао-фа и фо-фа. И следуя буддийской традиции, к собственному псевдониму часто прибавлял эпитет ″последователь″, – ″упасака″ на санскрите и ″цзюй-ши″ по-китайски.

Но самое любопытное впереди. ″Школа Прежнего Неба″, – ″Сянь-Тянь пай″, считает себя ответвлением от ″Школы У Чун-сюя и Лю Хуа-яна″, – ″У-Лю пая″. А она же отмежевалась в конце шестнадцатого и начале семнадцатого веков на рубеже эпох правления династий Мин и Цин от ″Школы Драконовых Врат″, – ″Лун-Мэнь пая″.

″Школа У Чун-сюя и Лю Хуа-яна″, – ″У-Лю пай″, как и положено северодаосской школе, очень сильно буддизирована. В её учении даже как некое отождествление фигурирует понятие ″бессмертные и будды″, – ″сянь-фо″. Хотя Торчинов, надо заметить, давал высокую оценку именно алхимической составляющей ″Школы У Чун-сюя и Лю Хуа-яна″, – ″У-Лю пая″. Но он-то, по правде говоря, и одиозную секту Ли Хун-чжи ″Работа с Колесом Закона″, – ″Фа-Лунь гун″, или ″Большая практика Колеса Закона″, – ″Фа-Лунь да-фа″, считал прямо-таки ярчайшим представителем из нынешних школ работы с энергией, – ци-гун лю-паев. Ну да и ладно, зато ″Школа У Чун-сюя и Лю Хуа-яна″, – ″У-Лю пай″, в сентябре две тысячи седьмого года открыло своё российское отделение с центром у нас в Петербурге».

Ты, дорогой читатель, наверняка, недоумеваешь от того, как это в милой головке Валькирии уместилось столько дат. Но позволь напомнить тебе, что ещё ранее диалоги мы взялись пересказывать по-своему.

По зальчику кафе тихо разливались чарующие звуки радио «Эрмитаж». И на них гармонично накладывался нежный, как переливы ветряного колокольчика, – се-люй фэн-лина, голосок Валькирии. А она же продолжала:

«Пообщалась я с адептами этого центра и слегка разочаровалась. Уж больно зависят они от своего мастера-наставника, – ши-фу. Шага без его одобрения ступить боятся. Прямо как дети великовозрастные, что уже лысеют, но всё ещё за материнский подол держатся. С мужиками-то понятно, – вы у нас в Питере все конкретно инфантильные. Вроде того, самого первого экземпляра вашего племени, что без толку прохлаждался в Эдеме. Но у них и девицы туда же! А какое же тут продвижение? И где хоть какой-то шанс для каждого проявить свои чудесные способности, – для гэ-сянь шэнь-туна? – Нет его! Да и расценки в этом центре слегка покусываются, не то, что у нашего Учителя.

В общем, такая вот занимательная история, косвенной причиной для изложения которой послужил Чарльз Люк с его ″Даосской йогой″».

«Да, книга эта, конечно же, мощная, – прокомментировал её рассказ Искатель. Но только всем ли она до конца понятна? – Это вопрос! – усомнился он затем.

А про ″традиционщиков″ же мне Знаток уже весь мозг успел вынести. Ну да Бог с ними. Пусть они и дальше упорно цепляются за свои костные устои, а мы же будет придерживаться собственного пути, – пути независимости, – ду-ли чжи дао!»

«Правильно! – согласилась Валькирия. И кстати, умение читать серьёзную литературу это тоже своего рода искусство. А им же сейчас, к сожалению, очень мало кто владеет. Большинство ведь как?.. – Натолкнуться на первую непонятку в тексте, и раз – сразу же всю книгу откладывают в сторону. И нет чтобы просто пропустить сложное место и вернуться к нему чуть позже, когда, возможно, туман в голове рассеется. Но отнюдь,.. не хотят ни в какую, и всё тут. Обидно!»

А уж сколь нам-то, дорогой читатель, обидно – не предать! Однако же ничего не поделаешь, приходится мириться.

Ну а наша даосская парочка, доев мороженое, покинула уютное кафе. Искатель раскрыл зонт, и подняв его правой рукой над головкой Валькирии, левой посчитал уместным нежно поддержать её за талию. И они снова направили свои стопы по направлению к ближайшей станции метро. А с тёмного неба их провожала заботливым взглядом пролетающая над вечерним городом по каким-то одной только ей ведомым делам Царица-мать Запада, – Си Ван-му.

В вестибюле метро лежала стопка «Петербургского дневника». «Путь открыт!» – бросился нашим адептам в глаза заголовок статьи на титульной странице верхнего из них. Ну разве ж это был не знак свыше? И как тут не поверить в провидение?! Но спустившись под землю, им всё же пришлось распрощаться, – ибо каждого из них ждал свой маршрут.

Придя домой, Искатель долго переваривал всю полученную за этот день информацию. А её же, надо сказать, для одного дня было многовато! Да вот ещё беда, философские постулаты в его голове упрямо перемешивались с фигуркою и голоском Валькирии.

Ну ладно, дорогой читатель, оставим пока Искателя обдумывать события дня минувшего и готовиться к встрече следующего. А сами же перенесёмся в пространстве и времени назад в квартиру Учителя, где посмотрим, какие-такие дела ему понадобилось решить со Знатоком.

Глава 4. К свершениям грядущим!

«Ну вот, Учитель, – сказал Знаток, открывая планшет, – это, пожалуй, наиболее оптимальный вариант, из тех, что я нашёл в интернете».

И взору Учителя предстала группа из трёх рисунков, изображающих тело человека в полный рост спереди, сзади и сбоку. На нём, – на теле, со всех сторон были прочерчены продольные линии, отмеченные многочисленными пунктами, подписанными китайскими иероглифами и латинскими буквами с цифрами. На каждом из рисунков ещё рядом с отдельными частями тела размещалось по измерительной шкале с поперечными разделительными штрихами. А наверху красовалось единое для всех них название. И тоже, разумеется, по-китайски.

«Да, это именно то, что я имел в виду! – воскликнул Учитель. Ты – молодец! И даже про индексацию, гляди-ка, не позабыли. Международная – французская, прямо как доктор прописал. Моё-то поколение ведь исключительно на ней воспитывалось. А дай-ка попробую прочесть название: ″Чжэнь-цзю сюэ-вэй гуа-ту″, – ″Настенный атлас точек для иглоукалывания и прижигания″, – правильно?»

«Правильно-то – правильно, – ответил Знаток, – только вот тона никуда не годятся. А точнее, их вообще нет! Но, Учитель, разве сейчас это важно? Главное, что данный вариант подходит для дела! Полазаю теперь по интернету, поищу, где его можно купить. Посмотрю на маркетплейсах. Свяжусь с продавцами из ″Крупы″, которые занимаются там постерами. А в крайнем случае, закажу печать в типографии прямо с этого файла».

«Ну ты, прямо, герой без страха и упрёка! – восхитился Учитель. Я говорю тебе это совершенно искренне, без всякого там сарказма. И как хорошо, что ты во всём подобном разбираешься, не то, что я. А инвентарь же сей послужит для наглядного обучения нам всем. Так что давай, дерзай для общего блага!»

Такой вот примерно диалог состоялся между ними, а мы, дорогой читатель, пересказали его для тебя своими словами. «Крупа» же, если ты вдруг не в курсе, это обиходное название книжной ярмарки во дворце культуры имени Надежды Константиновны Крупской на проспекте Обуховской Обороны в Невском районе Санкт-Петербурга, – места паломничества для всех представителей исчезающего вида книголюбов.

Ну а Знаток же, получив напутствие и ценные указания, покинул обитель Учителя. И он шёл по совсем уже ночному городу, освещаемому фонарями и яркими огнями неоновых вывесок. Бледный блеск висящей над ним растущей Луны еле пробивался сквозь стену дождя. Но осадки, как ты, наверное, помнишь, читатель, были Знатоку нипочём. Сейчас же мы добавим, что для него вообще вряд ли могло найтись что-то пугающее на этом свете. Целеустремлённость у Знатока зашкаливала! А сила же психической вибрации, – синь-ли чжэнь-дуна, исходящей от намерения самосовершенствоваться, – «санкальпы» на санскрите и «цзы-сю чжи дэ» по-китайски, являлась столь мощной, что колебала собою все девять небес, – цзю-тяни, вынуждая их обитателей откликаться и идти на уступки.

И вот Знаток бодро перешагивал через лужи, спеша как истый служилый воин Японии эпохи Эдо, – самурай, исполнить приказ своего сюзерена, – дай-мё. И если он не замечал даже струй дождя, льющихся сверху, то где ж ему было разглядеть, как в лужах под его ногами отражался двойник Петербурга, – город-призрак,.. – Ленинград?!

Глава 5. Маленький ночной вылет