Тридцать один. Огневик

– Идём мы? – уточнил Мровкуб, морща лоб.

– А на шее оберег? – уточнил первый стражник.

– Волшебная вещь эта, – согласился архивариус, – чары разгонять разные может она.

Мы уже двинулись в створки раковины под длинные хвосты прозрачных медуз, и сторожевые заклятья принюхивались, отвратительно пища.

– Золотая вся, с камнями, – пробормотал второй, – налог надо заплатить!

– Сколько? – не выдержал я.

– Три империка, – немедленно ответил первый стражник, не сводя глаз с артефакта.

– Сколько? – грозно переспросил Мровкуб.

– Тяжелый, наверное, – не решаясь дотронуться до символа свободы, протянул второй. – За ввоз драгоценных артефактов взимается дополнительный налог по весу.

Архивариус собирался спорить, но я молча достал и пересыпал в протянутую руку три монеты.

– А макака из редких? Не больная? Все экзотические звери тоже облагаются налогом, – приняв золото, добавил первый стражник.

– По весу? – разозлился Мровкуб.

– Не, за голову!

Вздохнув, я добавил еще один империк, и нам наконец-то освободили проход.

– Добро пожаловать в Черногорск!

Медузы заволновались, и я вжал голову в плечи.

Первый стражник протянул руку, чтобы погладить обезьянку, но Оливье клацнул зубами и зарычал.

– Дикая какая! Точно не больная, может, проверить надо?

– Здоровая, – оборвал его архивариус. – Сторожевая. Чужих не любит!

– Ух ты, сторожевая! – воскликнул второй, но первый уже переключился на очередь. – Чего ропщем? Кому что не нравится? Тебе, гоблин, рожа зеленая, давай, выворачивай карманы.

Мы прошли через раковину и выбрались на магическую брусчатку. Мровкуб щелкнул пальцами.

– Ничего сложного, как говорил один древний разбойник: «Без маскировки только маскарад грабить», – предупредил он. – Показывайте направление, я в Черногорске могу заблудиться.

Волшебные камни понесли нас. Я едва успевал махать рукой туда, куда надо было повернуть. Дорога скрипела, изгибаясь и толкая в ноги.

– Вот видите, я же говорил, что всё получится, а вы мне не доверяли, – между делом сказал архивариус.

Обезьянка наморщила мордочку и проскрежетала сквозь зубы забористое морское ругательство. Я разобрал только, что тех, кто много хвалится, уже доедают на дне морском рогатые крабы.

Черногорск ничуточки не изменился. Проскочив нарядную набережную, мы оставили по правую руку богатые районы и въехали в мастеровые кварталы. До Площади кузнецов оставалось совсем немного и я скомандовал:

– Налево!

Но Мровкуб замешкался и проскочил поворот.

– Осторожнее, – предупредил я, – а то завезёте нас в трущобы.

– Ничего, ничего на следующей улице выровняемся, – пообещал архивариус.

Голем заворочался, пытаясь выкарабкаться из кармана, и я наклонился, чтобы помочь ему.

– Куда ты прёшь! – завопил хранитель.

Мы едва обогнули длинную повозку с высокими глиняными горшками и пропустили ещё один проулок.

– Придётся разворачиваться, – недовольно сообщил я.

Мровкуб кивнул и щёлкнул пальцами. Нас еще сильнее потащило вперед, а потом и вовсе подбросило над брусчаткой и вышвырнуло в грязную подворотню. Я упал, ударившись коленом о вывалившийся из стены дома камень. Попытался встать и вляпался в грязную жижу из нечистот. Выругавшись, я всё же поднялся.

– Что за криворукое отродье! – заревел Оливье и осёкся.

Я повернулся, чтобы выбраться обратно на улицу, но застыл, так и не сделав шаг.

– Сильная магическая активность! – как всегда опоздав, завопил Евлампий.

Рукава мантии неожиданно удлинились и опутали моё тело. Штанины срослись между собой, сдавив ноги, а лёгкие сандалии вообще пустили корни, намертво приковав меня к заваленной мусором подворотне.

Архивариус стоял прямо передо мной, перегородив узкий проход между домами. Его тёмное, покрытое гримом лицо потеряло последнее сходство с человеческим, глаза затуманились и только рот кривился, вздрагивая губами.

– Ты…

– Будете кричать, рот заштопаю, – предупредил он.

– Вы с ума сошли! – воскликнул голем.

– Молчи, слуга, ты и так слишком много болтаешь! – приказал Мровкуб.

– Что теперь? – спросил хранитель.

Губы архивариуса растянулись в тонкую линию, но улыбку она напоминала мало.

– Выполню приказ. Переверну символ свободы, дотронусь им до ошейника, и он раскроется. Цепь и артефакт я заберу с собой. Выйду на улицу, и громко крикну: «Поглотитель!». Поднимется суматоха и я, ни кем не замеченный, скроюсь. Всё остальное сделает стража, – он чуть склонил голову, не отрываясь от меня и перебирая пальцами. – По поводу вас, юноша, никаких указаний не было. Хоть я и думаю, что вы тот самый первый, и ещё понадобитесь великому стратегу. Только он не велел брать вас с собой, а с ним лучше не спорить. Себе дороже. А если что-то измениться, я всегда буду знать, где вас искать! В Черногорске очень надёжная темница.

– Но вы же спасли мне жизнь? – попытался вразумить я, морщась от назойливого шума, Евлампий уже начал превращаться в боеголема.

– Я бы сделал что угодно, чтобы добыть эту штуку, – ответил Мровкуб, протянув руку к золотому зеркалу с кристаллом. – У меня не было выхода.

Я дёрнул головой, и артефакт выскользнул из пальцев архивариуса, но вместе с ним с моего плеча сорвался вихрь из камней, в который уже превратился Евлампий. Маленькие ноги развалились на сотню крошечных булыжников, и шар из осколков завертелся в воздухе. Я даже не разглядел куда он делся, свалившись в грязное месиво под ногами.

– Не заставляй тебя калечить, – зашипел архивариус и в его ладонях расцвёл яркий цветок из огненных вихрей.

Пламенные лепестки сверкали, и бросались в мою сторону, выстреливая сизые струйки дыма.

– Ожоги очень долго лечатся, юноша.

Он угрожающе поднял руку, но между нами проскочила ветвистая молния. От яркой вспышки на мгновение потемнело в глазах. Я прикрылся руками, защищая лицо, но успел увидеть только перекошенное лицо Мровкуба, которое через мгновение заслонила огромная фигура. Передо мной выросли пышущие жаром глыбы. Крупные валуны и мизерные крупинки перемешались с поднятым из подворотни мусором и яростно крутились. В стены били раскаленные лучи света, а от поднявшегося ветра, затягиваемого в вихрь, взвились клубы пыли. Шар гремел сталкивающимися камнями и выл необузданным пламенем.

– Сопротивление бесполезно! – прогрохотал Евлампий. – Ты не настоящий маг!

Мровкуб что-то прокряхтел, но я заметил лишь, как растопырились его руки. Голем больше не предупреждал. Из стремительного ветроворота выдвинулись сверкающие огненными прожилками глыбы. Из расколов ударили сжатые струи взревевшего воздуха, разогретые внутренним пламенем до обжигающего пара и, потянув за собой осколки булыжников и молний, обрушились на гомункула. Его тело моментально разорвало на мелкие хлопья, с оглушающим свистом выбросило вверх и разметало над крышами домов.

Расшалившаяся мантия тут же сжалась до прежних размеров. Сандалии отлипли от мостовой, и я невольно двинулся, сделав два шага назад. Бушующий вихрь повернулся, скребя камнями по стенам домов и на меня уставилось два огненных глаза.

– Вот и наш каменный болтун пригодился, – со смесью удивления и гордости проговорил Оливье.

– Всегда к вашим услугам, – пробасил Евлампий и похожий на ущелье в скале рот, изогнулся в улыбке. – Мы ведь на одной цепи.

– Уже нет, – усмехнувшись, заметил я, отступая подальше от раскалённых завихрений и дико крутящихся камней.

– Ты её не видишь, но она есть, – серьезно сообщил голем, начав сжиматься.

Вращающиеся по спирали валуны замедлились и, сталкиваясь, соединились в крупные глыбы. Огонь внутри погас. Молнии мигнули и, зашипев на прощание, потухли. Стих и ветер.

Пока Евлампий не пропал в осевшем под ногами мусоре, я подхватил его на ладонь и усадил на плечо.

– Спасибо. Откуда ты знал, что станешь большим?

– Я не знал. Пытался сделать то, что могу. Должен же был, я вам хоть чем-то помочь. А видишь, как оно всё перевернулось. Боевая трансформация почему-то расколдовалась! Я даже успел поверить, что стал прежним.

– Ты же не можешь напасть на волшебника? – удивился я.

– Он не волшебник, а мерзкий гомункул.

– Но как ты его опередил?

Голем странно затрясся, и мне показалось, что он смеётся:

– Ему надо создать заклятье, а я уже сам по себе магия! Поэтому быстрее любого чародея. Бах! И его нет.

– Боюсь только, это не конец, – вмешался хранитель. – У проклятого архивариуса куча гомункулов, а ещё он что-то бормотал про великого стратега.

– Кто это? – заинтересовался голем.

– Не знаю, – протянул Оливье, – но подозреваю, – он повысил голос, перекрывая наши возмущенные возгласы, – что это хранитель власти.

Глава 15. Долгожданная встреча

Я остановился посреди улицы, втекающей в Площадь кузнецов, под напором оглушительного грохота сотен молотов, лупящих по наковальням и тысяч луженых глоток, пытающихся его перекричать. После тишины и умиротворённости далеких морей от воплей суматошного города сводило скулы. Зачем так надрываться и голосить? Кому надо тот и так купит твой товар, особенно если делаешь что-то необыкновенное, качественное и с душой. А орут – чтобы сбыть барахло под шумок.

– Хранитель власти, – в миллионный раз беспокойно повторил голем, – и ведь никто-никто не знает. А если он такой же гомункул? А может, этот Мровкуб и есть хранитель власти…

Стараясь не слушать его причитания и навязчивый грохот кузней с криками продавцов, я обогнул площадь. Протолкался через безумную толпу и выбрался к магазину «Наковальня Дагара». Оксана писала, что они будут ждать меня рядом с лавкой в которой прятался Эстет, но от такого шума оглохнут даже чародейки. Да и жить им всё равно где-то надо. Я огляделся. С одной стороны от «Наковальни Дагара» манила товарами мастерская изящной ковки, а вот с другой, завлекала красочная вывеска: «Заезжий двор гости кузнецов».

Я решительно пересёк грохочущую улицу и распахнул тяжелую дверь. Как только она закрылась за моей спиной, уши сковало благословенное безмолвие. Только ненадолго.

– Рады приветствовать вас в доме спокойствия и тишины, – заголосил низкорослый служащий в белом фартуке, его блёклые глазки бегали, обшаривая мой костюм, и ни на секунду не останавливались, – вам будут предоставлены лучшие условия проживания на всей площади Кузнецов. Любые пожелания будут учтены и немедленно исполнены вышкаленными слугами.

– Но я…

– Вы хотите полупансион? Что же, желание гостя для нас закон. Это никак не скажется на качестве предоставляемых услуг. Ваше проживание неизменно будет полно спокойствия и тишины, радости и комфорта. Вы никогда не забудете наш заезжий двор.

– Я ищу…

– Нечто особенное? Что же, мы предоставляем самый широкий набор услуг: от подбора индивидуального мастера для производства самых сложных устройств и выполнения самых необычных заказов, до эскорта важной персоны и представления её при дворе…

– Я тебе сейчас язык откушу, балабол, – лениво шикнул Оливье, оскалив обезьянью пасть.

– …при дворе или в закрытых клубах, – по инерции договорил низкорослый служащий в белом фартуке и замер с открытым ртом.

– Моя… Мои подруги остановились в вашей гостинице и ожидают меня, – наконец-то смог вставить слово я.

– А…

– Две волшебницы! Зовите их немедленно!

Я не успел договорить, а он уже нёсся к стойке регистрации, кланяясь на ходу. Удивительно, как у него это получалось. Скорее всего, долгие годы тренировок. Его белое одеяние отражалось в многочисленных зеркалах, будто от моего крика служащий рассыпался на десятки копий, а те испугано бросились в рассыпную.

Я отошёл от двери и уселся в глубокое кресло. На низком хрустальном столике, размахивая бумажными флагами, подпрыгивали и пускали разноцветные искры рекламные объявления.

– Вкуснейшие обеды для приезжих, – прочитал я.

– Низкопробная рыгаловка, – незамедлительно парировал хранитель.

– А если хранитель власти – это не Мровкуб, тогда он может быть кем угодно. Любым высокопоставленным магом…

– Судьей Последним, например, – перебил бормотание голема Оливье.

Евлампий заморгал и неожиданно сказал:

– Да! – и добавил шепотом. – Даже императором.

– Только обвинений в государственной измене нам не хватает, – проворчал хранитель.

– Прямо вижу свежие новости: «голем размером с палец и ручная обезьяна оклеветали правителя Чёрной империи», – со смешком вставил я, но шутка не возымела ожидаемого эффекта.

Попутчики даже не обратили на неё внимания. Я надул губу и это стразу же повторилось в десятке зеркал. Есть всё-таки что-то загадочное и даже пугающее в отражениях. Словно за блестящим стеклом проходит какая-то другая, жуткая и таинственная жизнь.

– Люсьен? – услышал я знакомый голос и обернулся.

С лестницы спускалась Оксана. Она с удивлением всматривалась в моё лицо.

– Ты времени зря не терял. Отдохнул! А как загорел!

Я улыбнулся в ответ.

Бывшая защитница остановилась рядом со склоненным служащим в белом фартуке:

– Проводите нас в зал для приватной беседы, – приказала она, и, бросив на меня красноречивый взгляд, приложила палец к губам.

Только когда мы перешли в соседнее помещение и остались одни, Оксана обняла меня, проговорив:

– Отличная маскировка! Кто придумал?

– Я позже расскажу, а где Ирина?

Бывшая защитница потупилась.

– Наверху в комнате.

– Что с ней? – испугался я.

– После того, как мы вернулись, она не может колдовать! – выпалила Оксана.

– И всё? – не поверил я.

Бывшая защитница наклонилась ко мне.

– Ты не понимаешь. Это для тебя это «И всё», а для неё это «Всё». Конец!

– Как же такое случилось? – расстроился я.

– Сама не пойму, – пожала плечами Оксана. – Магия прямо клокочет вокруг, а энергия источника лишь пробегает сквозь неё, не задерживаясь, и воспользоваться ею, чтобы сотворить чары, Ирина не может. Присядем!

Мы устроились на мягком диване.

– Перенапряжение? – предположил Оливье.

– Тебя теперь видно? – удивилась бывшая защитница. – Забавно. Обезьянья рожа тебе очень идёт.

– Расскажите, пожалуйста, по порядку, – попросил голем. – Как вы выбрались?

Оксана выпрямилась, отодвинувшись от меня. Критически оглядела мой костюм и пошевелила пальцами. Грязь мгновенно засохла и отвалилась, а вместе с ней исчез и грим. Мантия выпрямилась и растянулась, как отглаженная.

– Извини, отвлекало. Что сказать? Попала в очень странное место. Раньше я думала, что многое повидала и уже не найдется ничего такого, что сможет вывести меня из равновесия. Какой там! Я ожидала чего угодно, но только не полного отсутствия волшебной силы. Там, в мертвенном красном сиянии, настоящая пустыня. Силы источника совершенно не чувствуется, словно его вообще нет. Ни капельки, ни полкапельки магической энергии, – она поморщилась. – Признаться, я здорово испугалась. Как выбраться обратно в тридцать миров без заклинаний?

– Что же вы сделали? – спросил Евлампий.

– Отправилась на поиски Ирины. В том месте трудно понять, где верх, а где низ. Нет ни неба, ни земли, только кровавый мрак вокруг и жуткие багровые тени, будто кто-то огромный бродит за пределами видимости и выжидает удобного момента, чтобы наброситься, – бывшая защитница поджала губу. – Камни летают по воздуху, вместе с ними парят деревья. Кружатся, поднимая вверх корни. А вода капает снизу и собирается лужами над головой. Издалека доносится еле слышный свист. Такой тонкий протяжный, что по спине разбегаются мурашки, – она вздрогнула, – и голос, будто кто-то зовёт тебя по имени: «Оксаночка иди ко мне!», но толком расслышать ты не можешь, а он настаивает, требует, и от этого становится совсем не по себе. Потом срывается на угрожающий визг и всё затихает. Только огромные глыбы стукаются друг об друга и разлетаются, сбивая деревья. А главное там совсем никого нет.

– Жуть! – хихикнул хранитель. – Так и с голоду умереть можно. Из никого, ничего не приготовишь.

– Непонятно в какую сторону двигаться, – пропустив его остроту мимо ушей, продолжила бывшая защитница. – Плывёшь через красное марево, а когда налетит гнилостный ветер, кувыркаешься вниз головой, и тебя словно затягивает в какую-то пучину, но ты ничего не можешь поделать.

– Очень неприятно, – посочувствовал голем.

– Ещё бы! И со временем полная беда. Солнца и небес нет, совсем не темнеет, но и не рассветает. Не поймешь, час прошёл или день, – она пожевала губу. – Кажется, я блуждала там целую вечность. Даже не надеялась вернуться, но к счастью нашла Ирину. Спутывающие чары исчезли, но она плыла среди кровавого тумана с прижатыми к телу руками, будто не замечала этого. Не знаю, что было труднее, разыскать её или убедить пойти со мной. – Оксана скривилась. – Упрямая барышня. Мы чем-то с ней похожи!

Она замолчала, задумавшись.

– Так как же вы выбрались? – не отставал Евлампий. – Бездонная сумка?

– Нет. Она же не работала. Магии – то там нет.

– Тогда как? – удивился я.

– У меня был припрятан артефакт на самый крайний случай. Совсем крошечный перемещатель за корсетом. Его настроили на единственный переход в строго определенное место. Подарок дяди, – нехотя уточнила бывшая защитница.

– Как же он сработал? – уточнил голем.

– Я раздавила крошечную капсулу, энергия высвободилась и притащила нас в Черногорск. Мы сняли комнату и напечатали объявление для подписки. Я знала, что ты догадаешься.

Оксана ещё раз поцеловала меня в щеку. Я раскраснелся и отодвинулся подальше.

– Ирина не хотела вернуться домой? – с замиранием сердца спросил я.

– Нет! – отмахнулась бывшая защитница. – У неё в семье и так кавардак. Отношения, я тебе скажу, не самые добросердечные. Я своих родителей почти не помню, но дядя обо мне всегда заботился. Поэтому даже не представляю, как родной отец может так относиться к собственной дочери. А теперь, без магии, она там и вовсе никому не нужна. Среди горделивых чистокровных волшебников, она будет как блёклая.

– Мне нужна, – серьезно сказал я.

Оксана надула губы, но говорить ничего не стала.

– Нам надо попасть на Скалу советов, – напомнил, чтобы нарушить тягостное молчание, Евлампий.

– А как же Великий Свин? – поразилась бывшая защитница.

– Добыли, – гордо заявил Оливье.

– И артефакт достали! – похвастался голем.

– Так вы герои! Тогда можем отправиться с торговым караваном, он отходит от Площади кузнецов ежедневно в шесть вечера. Нам стоит поторопиться! Константин добыл поддельный ключ, вместо настоящего, так что у нас новая проблема.

– Разберёмся, – самоуверенно отмахнулся я.

– Тебе легко говорить, представь через что ему пришлось пройти, чтобы вывезти щит льда из Трутанхейма?

– Прости, но меня сейчас больше беспокоит, что с Ириной.

– Да ты… – она тяжело втянула воздух. – Ладно! Хоть артефакт покажи! Символ свободы с тобой или на корабле? А где гомункул? – вспомнила Оксана.

Настала моя очередь делиться приключениями. Мне, правда, не дали договорить ни одного предложения. Попутчики постоянно перебивали, но я не обижался. На одной мы цепи или нет, голем готов на всё, чтобы мне помочь, а хранитель вкуса так сильно прилип ко мне, что некоторое время, пожалуй, можно доверять даже ему. Когда я закончил, в красках описав предательство Мровкуба, бывшая защитница заметила:

– Говорила, ему нельзя верить! Позволь?

Она протянула руку, дотронувшись пальцем до кристалла, и вздрогнув, отдёрнула ладонь.

– Ничего себе, – потрясенно проговорила Оксана. – Даже не представляю, кто мог сотворить такое! Самый мощный артефакт, который мне приходилось видеть в жизни. А можете поверить, через мои руки прошли сотни этих штук.

– Охотно верим, – расшаркался Евлампий.

Мои же мысли уже блуждали в другом месте. Я никак не мог решиться увидеть Ирину. Моя недавно приобретённая храбрость всё-таки дала сбой. С самого начала разговора с Оксаной я только и думал, подняться наверх самому или попросить её спуститься вниз.

– Собираться особо не придётся, вещей то у нас почти нет, – сказала бывшая защитница. – А ты, как я погляжу, уже полностью готов. Осталось купить провиант на дорогу, и в путь, до отправки каравана осталось два часа.

Она встала.

– Поднимешься? Или предпочитаешь здесь сидеть?

Я вскочил.

– Да!

Оксана улыбнулась.

– Ты бесподобен. Честное слово, завидую этой дурочке.

Я нахмурился, но вертевшееся на языке решительное замечание: «Она не дурочка», так и не сказал.

Мы вышли из приватного зала снова замелькав в многочисленных зеркалах. Неспешно миновали стойку регистрации, медленно поднялись по лестнице и черепашьим ходом прошли длинный предлинный коридор. Сердце стучало в ушах, а спина покрылась липким потом. Я меньше волновался, когда лез в пещеру огневика.

– Смотри, не скопыться прямо тут, – хохотнул Оливье мне на ухо.

Я даже не смог ответить. В горле застрял огромный ком. Дыхание спёрло. Я едва втягивал воздух. Превращение пережить намного легче.

– Подумай о чём-нибудь отстранённом, – посоветовал Евлампий.

О чём, например? Я нерешительно остановился у двери, но бывшая защитница, улыбаясь и качая головой, ухватила меня за руку и, постучав, спросила:

– Ты готова?

– Нет! Да! Не знаю, – раздался сдавленный голос из комнаты.

– Хоть переводчика приводи, – пробормотала Оксана и добавила громче. – Одета?

– Да!

– Ну что же, этого достаточно!

– Не думаю, – попытался возразить я, но бывшая защитница распахнула створку и втолкнула меня внутрь, напутствовав:

– Набросься на неё, как оборотень.

Я бы мог сопротивляться, но это было бы ещё унизительнее. А так я всего лишь неловко замахал руками, чуть не упав на четвереньки. Дверь за спиной с грохотом захлопнулась, и Оксана громко сообщила из коридора:

– Не теряйте времени зря, я пока за покупками схожу!

В небольшой комнате с аккуратно заправленными кроватями, прижавшимися к стенам, и одним общим шкафом в углу, ощутимо «скрежетало когтями», как всегда взволнованное напряжение. Ирина стояла у окна с прямой спиной, гордо поднятой головой и растерянными глазами, будто её представляли к императорскому двору. Фигуру изящно обтягивало длинное чёрное платье, а голые плечи прикрывала пушистая шаль. Единственное украшение, кожаный браслет похожий на маленький ошейник, поблёскивал клёпками на запястье.

– Тебя ждали, – вполголоса прокомментировал Оливье.

У меня запершило в горле.

– Прости, – прохрипел я, – Очень, очень сильно виноват перед тобой.

– Неудачное начало, – хмыкнул хранитель. – Лучше послушай Оксану!

Волшебница поправила свалившуюся на глаза прядь и, сцепив руки, сипло проговорила:

– Я сама виновата. Решила, что смогу в одиночку распутать твоё дело. Отец всегда говорил, что я только мешаю и путаюсь под ногами.

– О! – тоскливо протянул Оливье. – Тоска зелёная, я думал, будет интересно.

– Помолчи, – прошипел на него я.

– Вот я всё и испортила. Думала, улажу твою проблему, а вместо этого создала кучу новых. Будто тебе без меня мало бед!

Ирина покраснела отвернувшись. Я хотел подойти, но не заметил стул и грохнулся через него, звонко стукнувшись локтями об пол.

– С тобой всё в порядке? – забеспокоился голем.

– Какой там, – вместо меня ответил хранитель. – Он даже наброситься нормально не может, а ещё оборотень!

Я не успел подняться, как волшебница бросилась ко мне, опустившись на колени. Она поджала ноги, но спину снова выпрямила, как школьница-отличница. Я протянул к ней руки, и она, неожиданно даже для самой себя, сжала мои пальцы между ладоней. Смутилась и опустила глаза.

– Я…

– И я…

– Вы такие милые, я сейчас расплачусь, – встрял Оливье.

– Сделай одолжение, превратись во что-нибудь безглазое и безухое! – повернувшись, попросил я.

– Чтобы всё пропустить? – с ужасом воскликнул хранитель.

– Я, пожалуй, тоже отойду, – предложил Евлампий, спускаясь с моего рукава.

Оливье обиженно крякнул.

– Ладно, – вздохнул он, – но таких странных существ я не встречал, овощ пойдет? Может, баклажан? Он, конечно, отвратительно синий, зато никаких ушей и глаз. Только ты всё равно набросься, – едва слышно добавил он.

Я только подбородком махнул, и пододвинулся ближе к Ирине.

– Забыл, какая ты красивая, – краснея, выдавил я. – Думал о тебе каждую секунду. Ты удивительнее самого чудесного волшебства.

Она вздохнула, и в глазах застыли слёзы. А я слишком поздно понял, что сморозил очередную глупость. Не стоило напоминать ей о магии.

– Мы обязательно вернём твои способности, – попытался я, но сделал ещё хуже.

– Такая пустота, – пробормотала волшебница. – Мама умерла при родах, но передала мне все свои силы. Я всегда чувствовала её частичку внутри, а теперь…

Я прижал Ирину к себе, не зная, что ещё сделать. Объявить войну источнику магии, чтоб немедленно вернул ей свой дар?