Тридцать один. Огневик

– Первые капли, – зачарованно пробормотал Евлампий.

– Не смейте! – заревел Оливье и закашлялся.

– Они дорогие? – усомнился я.

– Очень, – убежденно выдохнул голем. – Это вода, найденная во время сакмых первых путешествий между мирами. Она обладает удивительными свойствами…

– Не тронь! – трясущимися губами прохрипел хранитель. – За одну каплю на черном рынке корабль дают.

– Пойдет, – решил я, снимая с полки одну из банок.

– Да, – зачарованно протянул Евлампий.

Оливье так отчаянно голосил, что я даже остановился.

– Прошу, помолчи. Если меня сожрут, то и тебя вместе со мной. У нас нет другого выхода. От одной капельки твоих сокровищ не убудет.

Хранитель горестно взвыл, но забормотал тише. Последними словами, которые я смог разобрать, были: «Ты за все поплатишься, крысёныш».

Я взлетел по лестнице и выглянул на палубу. Перед Оксаной с архивариусом выстроились по росту пять тощих головастиков в шутовских нарядах с перьями и яркими лентами.

– Пипляк дика шмачный, – пророкотал самый маленький и провел толстым шершавым языком по губам.

Я вылупил глаза и Мровкуб поспешил перевести на нормальный язык.

– У заморских перешлёпов особенный диалект. Они сказали, что ты тоже очень вкусный, юноша, – объяснил он.

– Зачем так грубо, – расстроился я. – Мы же им ничего не сделали.

– Вообще-то наша попутчица, – незамедлительно наябедничал архивариус. – Швырнула в них шаровую молнию. Она, правда, вернулась и чуть не снесла главную мачту…

– Они кричали, «баб-пипляк задоволь жиромясины», – попыталась оправдаться Оксана. – Обидно же… Я слежу за фигурой… Вот не сдержалась…

Я вздохнул. Вишь ты, какая гордая, когда меня предавала и обманывала – сдерживалась, а сейчас вот из-за «жиромясины» не смогла.

– Камбузявы харчины задоволь бессчетно, – рыкнул тот же маленький заморский перешлёп, показывая на нас кривым тонким пальцем и потрясая трёхглавой змеёй.

– Мы хотим откупиться, – вскрикнул Евлампий, опередив меня.

Мровкуб вздохнул и зашевелил губами, пытаясь подобрать нужные слова.

– Пипляк хрять мзду, – выговорил он. – Бессчетно харчины.

– Талкай мзды до жвака-галса.

– Показывай, только побольше, – перевел архивариус.

Я осторожно шагнул к перешлёпам, вытянув на руке плоскую банку. Капля запрыгала, отталкиваясь от прозрачных стенок, словно хотела выскочить.

– Грогги зашибственный фордевинд! – заголосили чешуйчатые головастики.

Архивариус потупился, покачав головой.

– Им очень нравится, – еле слышно выдавил он.

Я облегченно выдохнул.

– Долбануть негоже мзды, – сказал маленький перешлёп, выкатив красные глаза. – Мзды пущее пипляк камбузявы харчины.

– Они не примут такой богатый откуп. Он больше нашей пищевой ценности, – объяснил Мровкуб, поморщившись.

– Конечно, – взвыл Оливье, – Таких как вы за первую каплю полмиллиона наменять можно.

– Скажи, что…

– Прошу прощения, что перебиваю, юноша, они не согласятся. Заморские перешлёпы славятся своей принципиальностью.

– Тогда пусть дадут нам что-нибудь взамен, – предложил я, с сомнением поглядывая на тщедушные чешуйчатые тела.

Архивариус пожал плечами.

– Подкинь калым переместища мзды, – проговорил он.

– Ща нам бусиков и отсыпят на сдачу, – проворчал хранитель.

Заморские перешлёпы зашептались между собой. Самый маленький шумел больше всех, подпрыгивая и потрясая шипящей трехглавой змеёй. Красные глазища вылезли из орбит, а тонкие губы искривились и дрожали. Едва справившись с собой, он повернулся к нам и строго заявил:

– Ничегушечки.

– У них нет ничего равнозначно ценного, – перевел Мровкуб. – Хотя, как говорил знаменитый защитник Одинвполевоин: «Нельзя себя недооценивать».

– О чем вы? – удивился Евлампий.

– Они обладают глубокими магическими знаниями, способными привести в трепет самого изощренного архимага. Им известны древние истины, давно стертые из памяти других волшебников.

– Может, они знают, как победить огневика? – встрял я.

Обернулась даже надувшая губы Оксана.

– Замечательная идея.

– Ты прямо такой умный, – передразнил Оливье. – Запросто придумал, как променять бесценный артефакт на мифы дикарей-заморышей.

– Как своевременно, – обрадовался архивариус и обратился к заморским перешлёпам. – Калым огневик ушатаим.

Самый маленький головастик растянул пасть в зубастой улыбке. По крайней мере, я надеялся, что это улыбка.

– Нечинясь, – сказал он. – Огневик ушатаим. Квадрика магициусяка дыб разом, – хлопнул себя по лбу и показал четыре пальца. – Гыть, гыть, огневик хавать задоволь бессчетно. Магициусяка кастить порчу бубез череда. Огневик хавать камбузявы харчины. Пущее хавать, хавать. Магициус кастить задоволь бессчетно. Огневик бздык. Полымалыся.

– Так просто? – засомневался Мровкуб. – Говорят, что нужно заключить огневика в магический квадрат из четырех чародеев гильдии иллюзии и кормить. Волшебники будут постоянно накладывать на чудовище чары сосредоточенности, и оно будет есть, ни на что не отвлекаясь.

– А кормить-то чем? – не понял голем.

– Великим Свином, – со вздохом сообщил Оливье.

Архивариус его не слышал. Он перевел мой вопрос перешлёпам, и самый маленький мгновенно ответил:

– Мохнат бигагора хрюк-хряк.

– Нет, нет и ещё раз нет, – завопил хранитель. – Пусть добавят рецепт. У них должны быть рецепты. Лучше скажи им, крысёныш. А то худо будет!

Я пожал плечами.

– Спросите, не поделятся ли они кулинарным рецептом, – попросил я, только чтобы Оливье замолчал.

– Мешанины камбузявы харчины перешлёп хавать? – перевёл Мровкуб.

Головастики вытаращили глаза, но самый маленький закивал и, схватив двумя руками трёхглавую змею, скрутил, будто выжимал рубашку.

– Мешанины камбузявы харчины грогги. Гадастоля трихвостыш яйкико гыть. Долбанутынаты пущее. Жарёшка, жарёшка бубез трепыхара панцаспика, – он ткнул кривым пальцем в дрейфующую рядом черепаху. – Соляка-маляка харчину хавать.

Перешлёп облизнулся и закатил глаза.

Глава 9. Плохие вести и хорошая рыбалка

Несмотря на мольбы и угрозы хранителя, я отдал жрецам первую каплю, и они под дикое улюлюканье и песню: «Переместища синевод, переместища буруны, шмачно уныня таматуты-тутатамы», покинули корабль.

– Отдать реликвию за рецепт болтуньи из яйца трехголовой змеи, зажаренной на грязном, вонючем панцире гигантской черепахи, – ругался Оливье, но его никто не слышал.

– Так просто, – передразнила Оксана, как только отчалили заморские перешлёпы. Всего-то навсего нужны четверо иллюзорников. Ерунда, что это самая малочисленная и закрытая гильдия в тридцати мирах. Совершенно неважно, что половина из них никогда не выбирается из магических лабораторий, а те, кто вылезает – законченные психи.

– Ну не все, – попытался возразить архивариус, хватаясь за мачту.

Освободившись от чар перешлёпов, корабль снова понесся во всю прыть.

– Есть еще невменяемые изверги – поборники. Можно их попросить о помощи. Они с радостью окажут услугу нашей компании. Ведь тут сплошь их любимцы: гордая летучая обезьяна, высокомерный голем, целых два волшебника предателя, и оборотень на сладкое.

– Не сгущайте краски, не все так плохо…

– Конечно, как я могла забыть, – перебила бывшая защитница, – это же не самое худшее. Вдобавок нам надо отправиться в центр самого жуткого мира, чтобы добыть там мифическую хрюшку, которую никто никогда не видел!

– Я видел, – пробормотал хранитель, но его, как обычно, никто не услышал.

– Чего же плохого, – бушевала Оксана. – Какие будут предложения? С чего начнем? С верного самоубийства или сначала постучимся в гильдию иллюзий?

– Предлагаю сначала отдохнуть. Расходитесь по каютам, – рявкнул я, в конец измотанный их жалобами.

В ответ на меня уставились шесть удивленных глаз и две дырки в камне.

– Я очень устал. Отец говорит, что все затруднения от усталости и только некоторые от глупости.

– В твоем случае пятьдесят на пятьдесят, – обронил Оливье.

Я вздохнул.

– Да, да, вы правы юноша, – зачастил архивариус. – Как говорят неистовые пешкари, прошедшие все тридцать миров своими ногами: «Иногда стоит перевести дух, восстановить силы и подумать туда ли свернул». Каждый сможет чем-то помочь. Например, я, изучал технику правильного сновидения в гильдии иллюзий, поэтому попытаюсь восстановить старые связи, – сказал архивариус.

– Я тоже пойду. Попробую побольше разузнать о Великом Свине, – согласилась бывшая защитница.

– У меня вообще куча дел, – сообщил Чича.

Я кивнул и побрёл в апартаменты.

– Задал им, как настоящий капитан, – проворчал хранитель. – Лучше бы перешлёпов так отшил.

– Ты как-то изменился, – задумчиво проговорил голем.

– Вот вас двоих я никуда отправить не могу, а очень жаль!

Заперев за собой дверь в каюту, я присел на кровать и достал из бездонной сумки подписку. Встряхнул.

– Новости Благограда, пожалуйста.

– Ты же хотел отдохнуть? – встрял Евлампий.

– Ему магичка покоя не дает, – поддержал Оливье.

– Помолчите хоть минуту, – разозлился я. – Хочу побыть один. В тишине. Без ваших дельных замечаний!

К моему удивлению, невыносимые попутчики промолчали. Я поднял руку, перо сверкнуло, и над ним появились желтые буквы.

Поборники распечатали тюрьму!

Впервые в истории исправительных учреждений Благодатных земель совершен дерзкий побег из зачарованной тюрьмы! Пока неизвестно,как именно пятеро заключенных смогли избежать всех ловушек, обмануть тюремных стражей и покинуть чары блок. Поборники бежали…

Я охнул и посмотрел на дядю. Он не обращал на меня внимания. Даже сверхлюбопытный голем отвернулся и с неподдельным интересом изучал стену.

Я продолжил читать.

Поборники бежали ранним утром, захватив в заложники первого появившегося на работе сотрудника, помощницу директора Благоградской тюрьмы, Ирину Гуднес.

Я горестно взвыл. Евлампий вскрикнул вслед за мной, даже хранитель что-то проворчал, впившись глазами в светящиеся буквы.

Пока судьба заложницы и дальнейшие перемещения поборников неизвестны. Будем держать вас в курсе самых последних новостей!

– Мы обязаны ее спасти! – завопил я.

– Как? – удивился Оливье. – Бешеные колдуны с твоей магичкой могут быть где угодно. В любой пропащей дыре.

– Перероем всё вверх дном! – гаркнул я.

– Правильно говорить – перевернем, – подсказал голем.

– Замолчи, а то я тебя переверну, по камушку, шиворот навыворот.

– Мы их не найдем! – крикнул хранитель, пытаясь ухватить меня за ухо. – Послушай, осьминога безногая! Это глупо…

– Не глупее, чем попасть на цепь! – не унимался я. – Плевать, что вы говорите! Я все равно пойду ее искать!

Стук в дверь прервал мою гневную тираду.

– Юноша, у вас всё в порядке? – спросил Мровкуб. – Непохоже, что вы отдыхаете! Позвольте войти, у меня есть безотлагательные новости про Ирину!

Я замер, проглотив обидные слова, которыми собирался ответить на его просьбу. В один прыжок преодолев расстояние до выхода, я повернул замок и распахнул дверь.

– Я связался с гильдией, – озабоченно оглядывая каюту, сообщил архивариус. – Даже не знаю, как сказать. Вам просили передать, что Амос готов обменять Ирину на свою смелость. Простите, я ничего не понял. Вы знаете, кто такой Амос?

– Злобный старик, жаждущий мести, – взвыл Оливье.

Я кивнул.

– Мы познакомились в тюрьме. Он поборник.

Договорить я не успел, в комнату ворвалась Оксана:

– Когда ты всё успеваешь! – кричала она. – Говорят, Амос ждёт тебя у Перевернутого маяка, готов обменять твою девку на свою смелость. Что ты натворил?

– Откуда? – начал я.

– Все маги болтают.

– Я не понимаю, – пробормотал Мровкуб. – Как вы оказались рядом с поборником?

– С поборником! Ты что, пытался исполнить пророчество шамана? – бывшая защитница всплеснула руками. – Магическую силу получил, решил прибрать смелость?

– Откуда ты знаешь о пророчестве? – удивился я.

– А! – отмахнулась Оксана. – Что за девка?

– Помощница директора Благоградской тюрьмы, молодая талантливая волшебница, – объяснил голем.

Вечно он лезет, куда не просят.

Бывшая защитница надвинулась на меня, нехорошо прищурив глаза, и, ткнув указательным пальцем мне в грудь, процедила сквозь зубы:

– Зря время не терял, кобель!

– Что? – завопил я, встряхнув головой. – Да ты… Да я… Да с какой стати… А что у тебя с Константином?

Между нами неожиданно вклинился архивариус.

– Вам надо остыть, – примирительно проговорил он.

– А мне нравилось, – весело заметил Оливье.

– Согласен, стоит перейти к конструктивному диалогу, – проигнорировав его остроту, сообщил Евлампий. – Подытожим. Чтобы забрать артефакт, нам нужны четыре мага-иллюзорника. Так, пожалуйста. Сам источник передает целых пятерых в наши руки.

Все разом посмотрели на голема, даже надувшая губы Оксана.

– Один лишний, – хрипло заметила она.

– Вы шутите, – нервно хмыкнул Мровкуб.

– Отнюдь, – заносчиво ответил Евлампий. – Дары источника священны. Если так сходятся потоки энергий, мы бессильны.

– Но это же поборники, – мгновенно успокоившись, попытался я.

– Мы их найдем! – передразнил хранитель. – Не глупее, чем попасть на цепь! Все равно пойдем искать!

– Пять – не так много, – задумчиво обронила бывшая защитница. – У нас преимущество. Они не будут ожидать двух магов.

– Но… – попытался архивариус.

– Вы можете соскочить, господин гомункул. Никто вас не держит! – резко бросила Оксана и повернулась, уставившись мне в глаза. – А? Что говорит твоя новая храбрость? Готов к драке или способен только наобещать с три короба молодой талантливой волшебнице, а потом в кусты?

Я покраснел, но ответил уверенно:

– Всегда готов. Любовь стоит того чтобы умереть! Или твой Константин не настолько тебе дорог?

Оливье подавился смешком, то ли заскулив, то ли засмеявшись.

– Плывём в Стародол! Перевернутый маяк почти на границе, – зло проговорила бывшая защитница.

– Зачем? – опешил я.

– Там тебя дожидаются поборники, вместе с твоей девкой!

– А где твой Константин?

– Добывает для тебя последний ключ, а не развлекается с поборниками на острове!

Выпалив последнюю фразу, Оксана, печатая шаги, пересекла каюту и хлопнула дверью.

– Любовный треугольник, – промычал, давясь смехом, хранитель. – Обожаю эти мерзости.

– Простите мою бестактность, – пробормотал Мровкуб, – но вам действительно так дорога эта девушка?

– Вы о какой? – встрял голем.

Оливье прыснул со смеху.

– Извините, – совсем растерялся архивариус. – Отправляться в Стародол очень опасно, а встречаться там с пятью поборниками и того хуже.

– А на острове Божественного бутерброда нас ожидает безобидная прогулка?

– Конечно, нет, но… – Мровкуб осекся. – Я не хочу сгущать краски, юноша. Артефакт слишком ценен, поэтому я и спросил, что для вас важнее – девушка или долг?

– Без иллюзорников символ свободы не достать, – уклончиво ответил я.

Архивариус пожал плечами.

– Как скажете. Как говаривал заблудившийся при переходе в другой мир лоцман: «Надеюсь, мы выбрали верный путь».

Он поклонился и вышел из каюты, а я устало опустился на кровать.

– Необходимо разработать план, – завел обычную песню Евлампий.

– Да, да, – не стал спорить я, укладывая голову на подушку. – Ты начни, а я немного полежу с закрытыми глазами.

Сил не осталось. Будто поглотитель выпил из меня всю энергию. Некоторое время я еще слышал разглагольствования голема, но потом провалился в сон.

Существо сидело на краю кровати. Уставившись на меня серой потрескавшейся маской. Длинная истёртая шуба из серого, грубого меха распласталась по полу. Оно направило на меня бугристую руку с длинными чёрными ногтями и пророкотало:

– Властелин освободится, когда предатель передаст магическую силу, ненавистник подарит смелость, а наставник откроет истину.

– Шаман! – закричал я и проснулся.

– Что? Где? – затараторил Евлампий.

– Долго проспал? – я приподнялся, нарочито потянувшись.

– Не очень.

– Придумали, как одолеть поборников? Надо скорее освободить Ирину.

Хранитель только хмыкнул.

– Большего бреда в жизни не слышал, – отмахнулся он. – Такого тут наплел. У меня уши свернулись.

– Он еще не доработан, – огрызнулся голем. – Я доведу его до ума, тогда тебе станет понятно, что он совершенен.

Я вздохнул. У меня нет даже бесполезного предложения. Не представляю, как справиться с пятью опасными чародеями. А уж каково Ирине.

– А ты что думаешь? – спросил я у Оливье, чтобы отвлечься от пагубных мыслей.

– Я? – удивился он.

– Вот, вот, – поддакнул Евлампий. – Мы же на одной цепи. Ты мастер по разработке коварных планов.

– На хорошую тактику уходят годы, – протянул хранитель.

Голем удовлетворенно закряхтел, скрежеща камнями.

– Но, – видя его реакцию, поправился Оливье. – У нас преимущество. Два сильных мага и зачарованный корабль с гремлином. После чары блока они опасаются малыша, хоть и не признаются в этом под пытками, – хранитель сделал эффектную паузу. – А главное мы можем застать их врасплох.

– Вот уж удивил, – пробурчал Евлампий. – Все это понятно студиозусу первогодке.

Я поднял палец, но высказаться не успел. Шарахнув дверью, в апартаменты, топая, заскочила Оксана.

– Я перегнула посох, – резко бросила она, – но могу загладить вину. Я знаю, как нам заставить поборников помогать нам, но нам придется заехать на чёрный рынок.

– Нам-нам-нам, – ухмыляясь зачмокал Оливье. – Ух, как углы любовного треугольника затачивает. Любо-дорого посмотреть. Поучиться можно.

– А что нам нужно на рынке? – уточнил голем.

– Ошейники.

– Как-кие, – вдруг начав заикаться, пролепетал я, невольно потерев шею.

– Именно такие, – отрезала бывшая защитница. – Вещица редкая и дорогая, но пару штук найдем.

– Зачем? – удивился Евлампий.

– Чтобы сделать врагов союзниками, – заговорщицки сообщила Оксана. – Наденем на них ошейники, и они добровольно поедут с нами на остров Божественного бутерброда, помогут добыть Свина и избавиться от Огневика, ведь это будет полностью в их интересах. Потому что другого способа снять ошейник нет!

– Гениально! – захлопал в ладоши Оливье. – Вот это тактика! И ты променял эту потрясающую чародейку на прыщавую магичку-недоучку?

Я заскрипел зубами, но всё же заставил себя не реагировать на его вопрос.

– А как мы наденем ошейники на поборников? – уточнил голем. – Не думаю, что они будут стоять и дожидаться, когда на них накинут уздечку и поведут в стойло.

– Придется постараться! – она махнула у меня перед носом телерунами. – Константин уже добыл шестой ключ! А мы топчемся на месте! Думайте до вечера, пока мы не попадем в Стародол! Только давайте обойдёмся без гомункула. Не знаю, где ты его нашел, но ему нельзя верить. Он хочет получить символ свободы и ни перед чем не остановится!

Бывшая защитница бросила на меня победоносный взгляд и гордо удалилась, на этот раз придержав дверь. Я даже не успел ответить на ее обвинения против архивариуса.

– Оксана мне все больше и больше нравится, – прокомментировал хранитель.

– С чего она решила, что Мровкубу нужен артефакт? – задумчиво промычал голем.

– С того, что он прохвост и хитроумный ловкач, – взревел Оливье.

– По себе всех судишь?

– Я, в отличии от тебя, вижу, что происходит. Знаешь, почему? У меня глаза есть.

– Ах так!

Стук в дверь прервал их спор, хотя Евлампий продолжал злобно сверлить буркалами нахохлившегося хранителя.

– Извините, юноша, что прерываю, но у меня созрел замечательный план. Позвольте войти?

– Да, конечно, – согласился я, взглянув на замолчавшего, но еще не успокоившегося голема.

Мровкуб бочком протиснулся в приоткрытую дверь и начал свое объяснение в любимой манере:

– Как говорил один архивариус: «Во мне содержатся самые подробнейшие сведения о тридцати мирах». Я всё знаю о Стародоле и его знаменитом Перевернутом маяке. Остров, на котором он стоит, одна сплошная аномалия. А сам маяк, не что иное, как энергетическая воронка в которую засасывает магию.

– Там нельзя колдовать? – обрадовался я.

– Можно, но довольно слабо. Хуже всего выходят чары трансформации и проклятий. Думаю, поэтому поборники и выбрали Перевернутый маяк.

– Они опасаются, что Люсьен заберёт храбрость у всех них? – удивленно проговорил Евлампий.

– Иначе, зачем назначать такое невыгодное место?

– Ага! – заржал Оливье. – Говорил, придуши старого психа. Слушай дядюшку, и станешь грозой магов…

– Так в чем же состоит ваш план? – нарочно перебив хранителя, громко спросил голем.

– Как говорят чернокнижники, призывая мёртвых для боя: «Усилим страх врага!». Заставим поборников поверить, что, юноша, обладает магией. От вас потребуется только притворяться, – увидев мое недоумение, затараторил архивариус. – Я спрячусь и атакую, а юноша, будет подпрыгивать, выставлять руки и правдоподобно гримасничать.

Мровкуб заскакал на месте, сурово сдвинув брови и неожиданно выкидывая руки в разные стороны. А я на всякий случай отошел, ещё заиграется, да как колданёт по-настоящему.

– Отличный план! – воодушевленно похвалил Евлампий. – А когда они испугаются и поверят, мы наденем на них ошейники. Правда, сначала их надо купить, но мы думаем, что на черном рынке…

– Ошейники? – опешил архивариус, он даже остановился, прекратив свою нелепую пантомиму.

– Да! Тогда они добровольно помогут нам изловить Свина и добраться до символа свободы.

– О! Великолепный план, господа!

– Но Оксана… – начал я.

– Прошу прощения, юноша. Остерегайтесь этой чародейки. Не знаю, как она смогла убедить вас в своей честности, но доверять ей нельзя. Её интересует только символ свободы. Когда она доберется до добычи, то неминуемо вонзит вам заклятье в спину.

– А вы…

– Я буду с вами до конца, чего бы мне это не стоило, – Мровкуб склонился в поклоне. – Слышал, что на черном рынке можно достать даже молочные зубы первого мага. С ошейниками мы приручим поборников и точно заберём артефакт. Гениальное решение. Только, не рассказывайте ничего защитнице, иначе она спутает все наши планы.

– А он еще хитрее, чем я думал, – пробормотал хранитель, глядя вслед уходящему архивариусу. – Но так даже лучше. Скажи Оксане, что придумал, как отвлечь поборников.

– Но это не я…

– Не важно! Вся слава достаётся капитану.

– Но это же бессовестно? – снова завелся голем.

– Никто его не заставлял, – оборвал Оливье. – Он сам занял капитанскую каюту и не может посрамить честные имена великих мироплавателей: Черноборода, Пьянчугу, Сквернослова и Вояку.

– Пиратов? – задохнулся от возмущения Евлампий.

– Прекратите! – оборвал я. – Я против совести не пойду. Не собираюсь присваивать чужие планы и стравливать единственных в тридцати мирах магов, которые готовы добровольно помочь мне вызволить Ирину. Её безопасность намного важнее всего остального. Ведь именно из-за меня её похитили.

– Слабак, – пропищал хранитель.

– Я, наоборот, хочу помирить Оксану и архивариуса, – отрезал я.

– Как же? – заинтересовался голем.

– До вечера куча времени, давайте приготовим праздничный ужин.

– Что? – Оливье поперхнулся смешком. – Шутишь?

– Нет. Неужели ты не знаешь какого-нибудь подходящего рецепта?

– Я знаю все блюда тридцати миров! – заносчиво выкрикнул Оливье.

Но я уже бежал на камбуз.

– Из чего ты собираешься готовить? Из крыс и тараканов?

– Разве Чича не запасся продовольствием? – недоверчиво спросил я и остановился.

– Ты хочешь чего-то особенного, потрясающего, волшебного и примирительного? Тогда полезли в закрома, будем ловить плосконосого Тиамата. Тебе повезло, его как раз можно выудить в пограничных водах Блэк Бука и Стародола. Там уже очень сильно влияние мертвого моря, и эта тварюга чувствует себя уверенно, но не так привольно, как дома.

– Тиамат плосконосый? Никогда не слышал. А есть еще остроносый? А как он выглядит? – заинтересовался я.

– Огромные челюсти с острыми клыками, перепончатые крылья, драконьи лапы и рога, как у поглотителя, – начал объяснять Евлампий.

– Заткнитесь оба. Лучше читай книгу рецептов, а не слушай дилетантов. А если хочешь хоть чему-нибудь научиться, почаще внимай моим мудрым советам. Понял? Под кроватью лежит нужная снасть.

Голем раздраженно затрещал камнями, но я не стал обращать на него внимания, наклонился и заглянул под покрывало. Среди пыли и десятка старых вонючих ботфорт пылился чумазый холщовый мешок.

– Что уставился? Тащи! – скомандовал хранитель.

Потянув, я развязал горловину, и на пол посыпались блестящие шары со сквозными дырами в виде звезд. Они гремели и подпрыгивали, словно живые. Если бы не прочная длинная цепь, на которую были нанизаны, как бусы, шустрые блестящие сферы разлетелись бы по всей комнате.