Технология Иуды

Мы уже разбирали, что такое уровень падения, и зачем это нужно, она явно не относится к людям способным взять на себя заботу о ближнем, напротив, она ищет борьбы. Главное не то, что Анна не любила своего мужа, она его ненавидела, и мстила ему. Ненавидела беспричинно, как ненавидят предатели порядочных людей, Вронский был её инструментом, а мы, в этих отношениях ищем чистую, хоть и не вовремя вспыхнувшую любовь. Что искали, то и нашли, мы себя там искали, оправдание себе, это наши грехи, не все зашли так далеко, но некоторые видят в этой ситуации свои грехи.

Главная фигура в нашей теме – Анна, это она самоубийца, но я начал разбирать Облонских, потому, что они являются той лакмусовой бумагой, которая показывает истинное лицо Карениной. Они чувствовали благодарность к ней за собранную воедино их разбитую любовь, или по каким-то другим причинам постоянно пытались подлить маслица в огонек отношений между Анной и Вронским, но на неоднократные предложения Облонского стать посредниками в их разводе, она отвечала только одно «Вы не понимаете». Вы не понимаете и все. Эта фраза повторялась много раз в разных вариантах. Тоже она говорила и Вронскому, у неё свои планы на эту любовь. Именно планы понятные многими, но крайне редко озвученные прямо, даже классики кино и литературы озвучивают эти чувства намёками, дабы не травмировать наше нежные отношения, к этому святому чувству, а Облонские, которые «ЭТО» хотят выставить как любовь, путают карты, перестарались. Когда сам Каренин объявил жене о начале бракоразводного процесса, с её стороны была озвучена замечательное предложение, которому мало кто предает значение. Она попросила мужа, оставить ей сына, на время. (!?) Именно на время. Пока она не родит себе другого ребенка, которым она уже давно беременна от любовника.

«– Алексей Александрович, оставьте Сережу! – прошептала она еще раз. – Я более ничего не имею сказать. Оставьте Сережу до моих… Я скоро рожу, оставьте его!…»

Муж-деспот, мягко говоря, сильно удивился от такого предложения, мозги растопырил, и давай думать ими. Когда человек думает, что то происходит вокруг него, и это сильно раздражает всех людей отвыкших думать, особенно тех о ком думают. И тут Анну понесло, и она ещё безумнее «полюбила» своего сына. После этого изменилась форма упоминания о Серёже, и изменились отношения между ей и сыном, и некоторые читатели восхитились этой вычурной, показной любовью, отнюдь не похожей на ни на любовь, ни на добрые отношения. У Анны такая же любовь возникла к Вронскому перед смертью, она не предусматривала взаимности, а деспотично требовала к себе подобострастия, и полного приношения себя в жертву, точно так же как и от своего сына. Да, она сама готова вечно целовать и миловать, резко переходя от любви к ненависти, и наоборот, не признавая ни за кем права на другие поступки, что иногда называют любовью, но вряд ли это ей является. Интересный момент, совершенно естественный, с точки зрения психологической достоверности, необходимый для нашего восприятия, действительности, ибо такое в жизни происходит довольно часто. К тому же очень интересны отношения людей, к такому действию.

Отец естественно занимается, с ребенком, обучает его:

И прочтя много книг антропологии, педагогики и дидактики, Алексей Александрович составил себе план воспитания и, пригласив лучшего петербургского педагога для руководства, приступил к делу. И дело это постоянно занимало его.

Трудно представить, что такая мать может хоть чему-либо научить своего ребенка понятие «Любовь» превратила все её действия и мысли только в обнимашки-целовашки, но при этом подавляющее большинство критиков и просто людей не понимают, как можно это существо, потерявшее здравый рассудок лишить игрушки, ведь это её дитя!

Я уже объяснял ранее, как действуют на окружающих ярко выраженные поступки Дело в том, что это очень эмоциональный шаг, а все подобные всплески эмоций, вызывают неоднозначное к себе отношение, по которому легко судить человека. Достаточно самому разложить весь этот набор действий и эмоций здраво, или просто экспериментальным путем отделить как люди к этим действиям относятся. Затем подумать, и проверить как те же люди относятся к любому другому делу. Что именно нас или кого-то другого, например заказчика интересует? Кроме всего считается, что такое отношение воздействует на объект на расстоянии. То есть даже на нас читателей, спустя полтора века такие поступки оказывают эмоциональное давление.

Вронский от всего этого должен чувствовать Анну, на удалении, возможно не так сильно, как и её сын, Серёжа чувствовал мать.

– Я знал, я знал! – повторял он свою любимую фразу и, схватив ее руку, которая ласкала его волосы, стал прижимать ее ладонью к своему рту и целовать ее.

До этого случая не раз упоминалось в разных контекстах, как Сережа чувствовал их встречу заранее. Следует обратить внимание как вся прислуга сразу встала на сторону матери, зная и понимая, чем это все может и должно кончиться, когда отец ребенка узнает подробности такой встречи, ведь отношение между родителями для них секретом не были. Здесь явно все руководствовались не здравым смыслом и уж точно не благородными порывами. Отношение к таким поступкам всегда либо крайне негативное, либо крайне позитивное, и никакой середины быть не может, кроме того, если начать обсуждать это вопрос с человеком который не согласен с этим мнением, то легко можно поссорится, не смотря на то, что это просто книга, художественное произведение.

Я уже упоминал, что почти во всех книгах и фильмах про войну, обязательно показывают девушку или жену солдата, как она живет без него, её отношение к жениху, обязательно его отношение к невесте, и вид смерти или победы солдата, то есть, какая любовь к чему приводит. Одно дело любить девчонку, отвечающую тебе взаимностью, а другое дело ту, которая смеётся над тобой. Не просто так во все времена женщину считали как источником всех бед, так и привлекающую благополучие и удачу, все зависит от отношения её, к ней и между ними. Часто ли мы замечаем закономерность, что судьба человека напрямую связана от отношения между женщиной и мужчиной? Многие даже прочтя эти строки, начнут переубеждать себя, что не может быть такого, авторы случайно упоминают о любви, или только с целью разбавить напряжение войны. Между тем, это важно. Общество виновато, в том, что деспот Каренин, свою жену до самоубийства довел, или Облонский со своей женой, активно проявляли, свое участие, в виде сводников? Мы нередко в наших проблемах обвиняем нечто большое, Америку, хохлов, москалей, масонов, (общество) но не себя, не своих близких друзей. Общество реагировало, так как и должно было реагировать, здесь всё достоверно, если себя не загонять в тупик, не придумывать ничего ненужного, любовь, дружбу, зависть недоброжелателей. Где мы здесь любовь увидели? Это Анна придумала, что офицер Вронский стрелялся в сердце, и промазал из-за любви к ней.

А между тем у Каренина с Вронским произошел очень интересный разговор, который иногда упускается, потому, что они не говорили ни о чем таком особенном. Каренин знал или ему так показалось, что у Вронского совершенно отключена логика, и достучаться до его сознания можно только эмоциями, поэтому и разговор был странным. Попугай Кеша тоже не мог понять, логическим, нормальным языком, какой он негодяй, и какая «жалкая, ничтожная личность», ему тоже очень странным способом свинья, петух и лошадь объясняли. Весь скотный двор Василия вряд ли понимал, что творят в душе у этой птички, но понимал ли Каренин, переворачивая сознание Вронского, что он там натворил, или делал это бессознательно?

«Он чувствовал себя выбитым из той колеи, по которой он так гордо и легко шел до сих пор. Все, казавшиеся столь твердыми, привычки и уставы его жизни вдруг оказались ложными и неприложимыми. Муж, обманутый муж, представлявшийся до сих пор жалким существом, случайною и несколько комическою помехой его счастью, вдруг ею же самой был вызван, вознесен на внушающую подобострастие высоту, и этот муж явился на этой высоте не злым, не фальшивым, не смешным, но добрым, простым и величественным. Этого не мог не чувствовать Вронский. Роли вдруг изменились. Вронский чувствовал его высоту и свое унижение, его правоту и свою неправду. Он почувствовал, что муж был великодушен и в своем горе, а он низок, мелочен в своем обмане».

Каренин заставил Вронского думать. Что для него было невыносимо, поэтому он неоднократно пытался перевести мысли на рельсы любви, что бы хоть немного притупить свое сознание и тем самым облегчая боль, но у Вронского ничего не получалось.

«когда в третий раз мысль его направилась опять по тому же самому заколдованному кругу воспоминаний и мыслей, и, приложив револьвер к левой стороне груди и сильно дернувшись всей рукой, как бы вдруг сжимая ее в кулак, он потянул за гашетку.»

Нет ничего позорнее для мужчины, а тем более для военного, стреляться в грудь. Самоубийство само по себе позорно, но выстрел в сердце опасен тем, что высока вероятность остаться не только живым, но и калекой. Военный это знать обязан, у женщины необходимость – она мечтательница, и не может перед этим не представить, как она будет выглядеть в гробу. Впрочем, его любовница Анна не такая. Лев Николаевич превосходно показал, как её борьба с мужем друзьями любовником и со всем обществом, наконец, завела её в такую точку, где перед ней возникла необходимость, осознать, наконец, свое состояние, и искать выход из создавшего положения. Именно искать выход из себя. Насколько точно Толстой описал её состояние, но все её беспорядочные мысли сводились только к одной единственной цели, ни дай бог не включить логику.

«…опять стала думать.

Да, на чем я остановилась? На том, что я не могу придумать положения, в котором жизнь не была бы мученьем, что все мы созданы затем, чтобы мучиться, и что мы все знаем это и все придумываем средства, как бы обмануть себя. А когда видишь правду, что же делать?»

Она металась во все стороны сразу, возможно если бы рядом с ней находился человек, хорошо осознающий это её конкретное самочувствие, то он мог бы попробовать вывести её из этого состояния. Тяжесть такого ощущения, усугубляется тем, что от него невозможно отдохнуть, выйти из него хотя бы на минуточку, самое невыносимое, когда мы находимся на эмоциональном подъёме, нам бы сосчитать до десяти, но ума не хватает что бы остановиться и вспомнить, что нужно сделать. Я уже писал, что нужно фифти, фифти, пару слов сказал ей, и заставить выдавить из себя одно-два слова, что бы почаще переключать её туда-сюда. Перейдя на логику, она не сможет надолго там удержаться, и снова машинально включит эмоции, опять окажется среди своих невыносимых мыслей. Ей необходимо углубляться в себя, ну и ладно, пусть углубится снова, но не давать утонуть в себе.

Обычно человек не сам входит в эту тихую истерику, ему, как правило, помогает окружение. Кто-то должен сделать главный еле заметный щелчок для потери равновесия всей этой плохо устойчивой конструкции. Нужно осознание того, что рядом находятся порядочные счастливые люди, которые всю жизнь за них думали, те самые которых они всегда презирали, с которыми всю жизнь боролись и теперь общество должно само догадаться, как помочь, должно, обязано, но не помогает, лишь расшатывают все построение. Есть люди, вечно требующие для себя чего-то, они ждут, что кто-то для них чего-то сделает, кто-то обязан за ними ухаживать, должен накормить, направить, защитить объяснить. И они постоянно находят тех, кто о них заботится. Такие люди, как ни странно, живут в обществе, борются с ним, доказывая какие все плохие, пользуется их благами, но осознав, что для общества они не центр, вдруг впадает в такую депрессию плавно переходящую в истерику, что диву даешься, как вообще можно было жить с таким самомнением. Так не бывает никто и никогда для нас ничего, не делает, и не будет делать, это чужой мир, это чужие желания, мы можем только сами для себя что-то сделать, то что нам нужно, это есть только в нашем сознании, в нашем мире иллюзий или реальности, но, тем не менее, кто-то старается, кого-то обслужить.

Проблема в том, что для нашего развития мы должны жить в обществе, но принимать самостоятельные решения, при нарушении одного разрушается другое. Если мы не можем принимать самостоятельных решений, но плюём на общество, а рано или поздно жизнь перед нами поставит такую задачу, которую должны решить только мы. Никто не может объяснить попугаю Кеше, что делать дальше, он самостоятельно может только убежать от Вовки, но здесь ни Василий, никто по нему не заплачет, нестандартная для него ситуация, трудная задача, и он остался один. Подошел бы к попугаю Кеше Петух, и сказал бы: «Не грусти Иннокентий, пойдем Василию в колодец плюнем». Результат очевиден, Кеша стал бы ещё большим негодяем, и жалкой, ничтожной личностью, но о петле забыл бы мгновенно, на какой то срок, до следующего кризиса.

Защита от такого конца проста, создав общество таких же негодяев, они находят поддержку друг от друга. Вот для чего так любят сейчас собираться в соцсетях, вот для чего многие так стремились постоять в очереди, сразу спрашивая: «Кто последний?» а уж потом для завязки беседы: «А что дают?». Это ещё не является союзом, он создается по своим правилам, с целью вместе бороться с обществом, здесь нужно сочетание людей разного уровня, что бы подавлять один другого иначе они перегрызутся. Они все равно будут гадить друг другу, но, тем не менее, имеют общую цель, естественно разрушительную. Такой союз описан в смешном фильме «Волшебная сила искусства». Там старая учительница получила коммунальную квартиру с общей кухней, а соседи муж с женой начали её терроризировать. Эта парочка вряд ли покончат с собой, они и друг другу в тарелки плюют с таким же удовольствием как этой старой учительнице, но охотно поддерживают друг дружку, именно в неправом деле. Если бы Анна договорилась с любовником, вместе плевать в кастрюльку с супом Каренину, а затем вместе бы гадили, маме самого Вронского, и дружной семье Облонских, то такого трагичного конца не было. У них появилась бы цель в жизни, и Облонским они для этого нужны были, так или по другому, они бы постепенно выстроили с ними подобные отношения, ничего созидательного такие люди придумать не могут, даже гадят по мелкому. Что бы создать что-то более жестокое под силу лишь таким союзам как Белая гвардия, против Родины. Ну, там серия более сложных взаимоотношений, так кроваво и бессмысленно боровшихся друг с другом и с отечеством, тоже красотой не отличаются, но всё-таки не в тарелки плевать старой учительнице. Не зря все антигерои нашего времени, гадящие друг другу и ворующие металл влюблены в красивых белых генералов, да и во все белое движение.

Если бы Анна Каренина объединилась с Вронским, что бы гадить друзьям Вронского и любимым Анны, ибо приятнее всего гадить тем, кто нас любит, но возможно дело не в удовольствии, а в потребности. Мы так и не разобрались, для чего ей нужен был сын.

«– А вот это – скучная женщина, – уже не шептал, а громко говорил Коровьев, зная, что в гуле голосов его уже не расслышат, – обожает балы, все мечтает пожаловаться на свой платок.

Маргарита поймала взглядом среди подымавшихся ту, на которую указывал Коровьев. Это была молодая женщина лет двадцати, необыкновенного по красоте сложения, но с какими-то беспокойными и назойливыми глазами.

– Какой платок? – спросила Маргарита.

– К ней камеристка приставлена, – пояснил Коровьев, – и тридцать лет кладет ей на ночь на столик носовой платок. Как она проснется, так он уже тут. Она уж и сжигала его в печи и топила его в реке, но ничего не помогает.

– Какой платок? – шептала Маргарита, подымая и опуская руку.

– С синей каемочкой платок. Дело в том, что, когда она служила в кафе, хозяин как-то ее зазвал в кладовую, а через девять месяцев она родила мальчика, унесла его в лес и засунула ему в рот платок, а потом закопала мальчика в земле. На суде она говорила, что ей нечем кормить ребенка.

– А где же хозяин этого кафе? – спросила Маргарита.

«Мастер и Маргарита». Булгаков.

Довольно частое явление, когда мамы убивают своих детей. Настолько частые, что не только Маргариту не заинтересовало, но и большинство читателей, не покоробило, то что ей не интересно ничего, кроме того, где хозяин этого кафе, даже закапывание своего ребенка живьем, заткнув ему рот платком вызвало у любимицы публики чувство сострадания к убийце. Но теперь я думаю, уже не стоит раскладывать отношения Анны Карениной и её сына, теперь уже читатель сам сможет решить эту задачку, не просто так самоубийц запрещено хоронить вместе с людьми. Это всего лишь простое падение, все идет поэтапно: «Если тебе изменила жена радуйся что она изменила тебе а не отечеству». Мы судим людей за действия, но их помыслы достойны не менее тщательного разбора, не просто так природа так безжалостна к предателям, и пытается казнить их своими собственными руками, ибо прикосновение к ним, слишком разрушительно.

Толчок попугая Кеши к тому, что он начал накидывать себе удавку на шею, произвел случай разоблачения, плюс товарищеский дружный коллектив всего скотного двора. Одно другое усилило. Возможно, и Анну чуть подтолкнул тот мужик, который выполнял какое-то единственное на тот момент полезное, но непонятное для неё действие, или ещё что-то подобное. Она металась, вокруг людей и каждая встреча ей напоминала, что всем не до неё. Это в её состоянии самое невыносимое чувство, но одно дело знать, что все праздно шатаются вокруг и не мечтают по своей глупости её утешить, другое дело видеть как кто-то занимается общественно полезным трудом, ради кого-то, или чего-то. Вронского толкнула искренняя забота Каренина, о нем и жене, не смотря на то, они только тем и занимались, что гадили ему.

«обманутый муж, представлявшийся до сих пор жалким существом, случайною и несколько комическою помехой его счастью, вдруг…»

«Роли вдруг изменились. Вронский чувствовал его высоту и свое унижение, его правоту и свою неправду»

Он не раз смеялся над ним. И на дуэль его мечтал вызвать, трудно определить, что больше нужно было Вронскому, обладание Анной, или выставить посмешнее её мужа, для нее, во всяком случае, сделать из мужа посмешищем было куда важнее, чем иметь красавчика Вронского, которого она с легкостью готова была променять на другого что очень сильно удивило Долли Облонскую которая гостила в то время у них. И самого любовника Анна начала изводить, перед самоубийством, когда муж и сын оказались вне её досягаемости. Появление в обществе порядочного человека всегда раздражает ненадёжных негодяев. Не просто раздражает, но и объединяет на борьбу с ними. Причем на борьбу не шуточную, сто лет тому назад, миллион сильных здоровых мужчин и дворян жизнью своей рисковали, что бы победить тех, кто мешает им предать свою Родину. Проиграв эту войну, одни пустили себе пулю в лоб, другие опустились от осознания своей ничтожности, и сдыхали как скоты в грязных подвалах, от вшей, туберкулеза и сифилиса. Такой конец трудно не назвать самоубийственным, они, так же как и Анна Каренина, Копалыч и попугай Кеша метались, среди своих мыслей не в состоянии выскочить из этого замкнутого круга, но все началось с борьбы.

***

Мне возразят, а как же партизан, попавший в руки к фашистам, выпрыгнул из окна, или кинулся на штыки, из боязни не выдержать пытки, и по слабости или в беспамятстве не навредить товарищам? А это другая, но не менее интересная история, причем хорошо связанная с той предыдущей. Рассмотрим эту самую другую его часть.

Скажем так. Появление порядочных людей, раздражают предателей, если эти порядочные люди заботятся друг о друге, то раздражать начинают ещё сильней. Строй солдат, во много раз психологически сильнее, чем те же солдаты бегущие толпой. Если человек готов рискнуть своей жизнью ради товарища, идеи, Родины, то это не только раздражает очень сильно, но и может подтолкнуть к самоубийству, а, что происходит, когда человек пожертвовал своей жизнью ради чего-то светлого? Так как все эти законы относятся к общественным, то имеет значение только отношение к обществу.

В знаменитой книге Валентина Пикуля «Реквием каравану PQ17», описывается атака капитана II ранга Николая Лунина, немецкого линкора «Тирпица» летом 1942 года, где автор удивился, что за такой подвиг, его не наградили орденом Героя Советского союза. Здесь не трудно запутаться, что является подвигом и что им не является, все-таки сложнейшая атака, при таких масштабах можно и запутаться в мельчайших нюансах. Таких заявлений, а больше возмущений, сейчас видимо, не видимо, а вот здесь уже не путаница, а явное непонимание вопроса. Дело в том, что само понятие «Подвиг» у нас, к сожалению, давно утеряно, многие не понимают разницы между тем, что является подвигом, и что им не является. Поскольку мы коснулись этой темы, то возникает необходимость четко разграничить границы этих понятий. Иван Середа захватил немецкий танк с топором в руках, напугав фашистов до такой степени, что им пришлось сдаться всем экипажем, вместе с танком, это событие значительно подняло боевой дух своим солдатам и неким образом снизило боевой дух врагу. Замешательство врагов и поднятие боевого духа своих произошли вместе с ростом самого Ивана Середы над собой. Все эти три события работают вместе, участники войны, обсуждавшие это, говорят, что подвигом обычно считается, когда участники были на пределе возможностей. Верный ответ, но не окончательный, поэтому я раньше не понимал до конца этой мысли.

Вроде все понятно, но окончательно концы с концами не сходятся, так иногда бывает, что вроде все понял, и нет вопросов, но подсознательно чувствуешь, что где-то там, в глубине сознания, есть такие вопросы, которые я сам ещё не придумал. Раньше, когда мы мальчишки работали с участниками войны в одной бригаде, и общались с ними запросто, часто нечаянно, осознавали, что мы не понимаем самых простых вещей, о которых даже не задумывались. Почему у одного такая награда, а у другого, какая то другая, мы естественно задавали вопрос, а что лучше, как это все квалифицировалось, что во сколько раз больше, или лучше? И вдруг выяснялось, что это такой сложный вопрос, что сразу на него и не ответить. Сама постановка не корректна, как попытка сравнить красное с горячим. Война – это не соревнование за первые призовые места, и там нет пятого, двадцатого места, война – это победа или смерть.

Если попросить детей изобразить на рисунке подвиг, то скорей всего мы увидим, что угодно, только не это, здесь будут и солдаты возвращающие домой, и медсестра, перевязывающая раненых, в лучшем случае, нарисуют летящий самолет, стреляющий танк, или солдата с ребенком на руках. Последний рисунок будет как минимум у полвины детей, солдат с ребенком на руках, ассоциируется с подвигом, даже у многих женщин. А если попросить их мам, что бы они объяснили своим детям, что такое подвиг, то скорей всего будет скандал. Они же дети! А при чем здесь их детство? Мы разве о сексе говорим, или о размазанных кишках, по земле? Само это слово иногда у некоторых людей вызывает раздражение. При подвиге обязательно меняется мировоззрение у окружающих, у одних поднимается боевой дух, у других опускается, причем происходит это по неким довольно сложным законам. Говорить, что атака «Тирпица» – это ерунда, нельзя даже с натяжкой. Это серьезное событие, тем более развернувшее всю эскадру назад, такое событие не может остаться без награды, но изменения в головах она не произвела никакого. Да, радости нашим войскам эта атака прибавила, спасла жизни многим хорошим людям, операция «Ход конем» сорвана, но конкретного условия для получения Героя Советского союза выполнены не были. Казалось бы с одной стороны атака такого гиганта как «Тирпиц», и срыв важнейшей операции, с другой стороны атака немецкого танка без жертв вообще, хотя и с пленением всего немецкого экипажа, вроде два несопоставимых по масштабам действия. Выходит так, что на такой конкретно сформулированный простой вопрос, не получается дать однозначный ответ, вернее ответы поднимают другие вопросы.

Возьмем, к примеру, подвиг Александра Матросова, таких поступков у нас было очень много, около 70, кажется 71 с большой вероятностью, могло и так случится, что мы потеряли в вихре событий ещё подобные случаи, но нужного результата достигли не многие. Только над Матросовым сейчас негодяи смеются, только от его подвига всем непорядочным людям плохо. Любое действие, совершенное ради общества, меняет настроение всем окружающим, даже мужчина, думающий о семье бесит не честную женщину, а уж риск своей жизнью, ради Родины, меняет себя и весь окружающий мир в лучшую сторону многократно. Именно в лучшую сторону, и именно мир, в конечном счете, немцам тоже повезло, что они присутствовали, и даже стали участниками такого великого события. Если бы Иван Середа был не поваром, а служил во взводе специализировавшимся на уничтожении танков, то вряд ли в нем произошли такие резкие изменения. Кроме того, что он бы уже внутренне был готов к такому роду поступкам, никого из его окружения это не шокировало бы, ни врагов, ни друзей, и он бы не изменился, это тоже, имело бы свою награду, но не такую.