Природа во плоти

– Твое счастье, что отец все уладил. Снова.

Айэн искренне не понимал, почему это продолжается: один нарывается на неприятности, а другой его раз за разом спасает. Он вздохнул. Почему Кэйлебу вот уже двадцать четыре, по всем параметрам он взрослый и зрелый человек, а ведет он себя так, будто это ему, а не Айэну, недавно исполнилось девятнадцать? Да какой там: пятнадцать! Если Кэйлеба попросить дать определение понятию «ответственность», тот покрутит у виска пальцем и будет говорить, что нет такого слова и ты сам его только что выдумал. Даже Джейка в сравнении с ним можно было бы назвать серьезным. По крайней мере Джейк видит разницу между тем, к чему можно отнестись легкомысленно, и тем, с чем шутить не стоит.

– Так что с нашим отъездом? – спросил Айэн. – Мы остаемся?

– Убирай чемоданы, да подальше. Еще успеют запылиться. В ближайшие пару недель мы никуда точно не поедем. – Кэйлеб сощурился: – Что-то ты не выглядишь расстроенным.

– А с чего мне расстраиваться? Меня не угнетает пребывание в Дегхельме. В отличие от тебя.

Кэйлебу и вправду не особо нравилось надолго задерживаться дома. И единственной тому причиной было то, что в этом городе слишком мало мест, куда можно залезть и получить за это на орехи.

– Нас всех угнетает пребывание в Дегхельме, – на ноту выше произнес Кэйлеб, и его взгляд устремился вдаль. – Потому что все мы хотим провести каждый миг свободы, что у нас остался, за пределами этой тюрьмы.

Айэн, не привыкший к подобным глубокомысленным речам из уст брата, удивился. Из них всех Кэйлеб ближе всех к Обряду Инициации, но до сегодняшнего дня он ничем не выказывал свое отношение к этому. А теперь он вдруг задумался и начал осознавать неминуемое?

Нет уж, слишком не в стиле Кэйлеба. Ясное дело, что он не в себе от количества опустошенных за ночь бутылок. Спиртным от него разило за несколько метров.

Айэн хмыкнул:

– Тогда как иронично, что свою «свободу» ты раз за разом тратишь на просиживание за реальной решеткой.

Старший брат посмотрел на него со странным выражением лица.

– Нет, Айэн. Настоящая решетка однажды сомкнется вокруг нас именно здесь. Дегхельм – наша тюрьма.

Лежа на кровати и двигаясь в такт песни «Play with fire» от Sam Tinnesz, Риа заканчивала эскиз в своем альбоме. Она еще со школы увлекалась графикой. Интересом к рисованию она заразилась от Сильвии, и хоть в отличие от нее Риа художественную школу не посещала, она считала, что у неё неплохо получается.

Полнейший бардак в комнате дополняла гора различных карандашей, разбросанных вокруг девушки на кровати. Увидев такое, Сильвия бы дернула отсюда с горящими волосами или слегла бы с инфарктом. Перфекционист до мозга костей с бзиком на порядок, что поделать. Как бы Сильвии не хотелось это признавать, с матерью у нее намного больше общего, чем кажется.

Риа рисовала любые образы, которые появлялись в голове, будь то реальные вещи или выдуманные. Впервые карандаш с альбомом она взяла в руки немногим позже после смерти родителей, найдя в этом занятии спасение для себя. За рисованием и музыкой ее мысли уходили куда-то далеко-далеко, а назойливые воспоминания прекращали досаждать.

Как дядя Киан вошел в ее комнату с каменным лицом тем пасмурным утром, чтобы сообщить о происшествии, как она отказывалась поверить в то, что он говорит; как в истерике разгромила свою спальню, как всюду искала Джейка, сама не зная, зачем, но нигде не могла его найти. Ему рассказали первым. И он исчез из Дегхельма на несколько недель. В один день Фредерри потеряли четверых. Эта трагедия потрясла весь город, хоть правду и знали только Семьи Хранителей.

Рие было шестнадцать. Это случилось за неделю до дня рождения Джейка. Естественно, что ни о каком празднике не шло и речи. Но позже ее посетил неожиданный гость – Сильвия Амаринс, с которой они с детства не ладили, если не сказать, что терпеть друг друга не могли. Будучи одногодками, в детском саду и в школе они постоянно пересекались, и почти каждый день ознаменовывался новой потасовкой или же как минимум обменом язвительных реплик между девочками.

Рию бесила правильность Сильвии. Сильвию раздражала импульсивность Рии.

Но в тот день Сильвия пришла не ради скандала. Как она позже рассказывала, она и сама не понимала, зачем пришла вообще. Сильвия застала Рию в ее комнате. Зрелище поистине скверное: задернутые темные шторы, одна из которых сорвана, раскиданные по полу вещи и осколки каких-то предметов, попавших под горячую руку. И сама Риа с бездумным взглядом, направленным в одну точку. Она сидела на кровати, придвинув к себе колени, растрепанная и недвижимая как статуэтка. Дядя Киан предупредил Сильвию, что за последние несколько дней племянница не произнесла ни слова и гостья пришла напрасно, но девушка настояла.

Сильвия неуверенно вошла в комнату, все еще гадая, зачем это делает. Ведь эта девушка, точно так же, как и сама Сильвия, все эти годы лишь отравляла существование другой. Чем она могла помочь Рие, тогда как умела только приводить ее в бешенство?

Сильвия осторожно присела на край кровати и посмотрела на девушку.

– Я… мне очень жаль, – тихо произнесла Сильвия. – Они были хорошими людьми.

Риа никак не отреагировала. Тогда Сильвия продолжила:

– Знаешь, я сама часто думаю, как хорошо, если бы моя мама исчезла. Иногда она бывает такой… стервой. Но потом я понимаю, что на самом деле не хотела бы этого. Родители, какими бы они не были, у тебя одни и… – она запнулась, поняв, что говорит что-то не то. Подумав, начала заново: – Я помню тот день, когда наших родителей вызвали в школу. Пришли твои и моя мама. У моего отца, конечно же, не было времени на эти глупости. И то, как твои родители обращались с тобой… Да, они злились из-за твоего проступка, но за этой сердитостью я видела, как они на самом деле тебя любят. И тогда я позавидовала. Я подумала: «Почему все так несправедливо?». Почему у тебя, такой взбалмошной и проблемной, такие замечательные папа с мамой? А на меня, которая всегда старается во всем быть идеальной для них, они ни разу так не смотрели? С такой любовью и гордостью… И я стала ненавидеть тебя еще больше. Помнишь, когда тебя вызвали к директору, а потом наказали исправительными работами за то, что ты якобы подложила кнопку на стул миссис Девис? На тебя сразу подумали, потому что не так давно ты с ней повздорила. Но это была я. И это я разболтала всем, будто ты тайно влюблена в этого неудачника Чада, из-за чего над тобой потом смеялась вся школа. И тот случай с граффити на стене заднего двора, мотылек в твоем супе, суперклей у тебя на стуле и даже… – она прочистила горло, – мертвый паук в твоем пенале. Я ненавидела тебя, потому что у тебя было все, что я так хотела. И тогда я, наверное, должна бы была обрадоваться, услышав о том, что случилось с твоими родителями, но это совсем не так. Мы с тобой всю жизнь враждовали, и поэтому ты, наверное, скажешь, что это не мое дело, но… я пришла, чтобы узнать, как ты. Как ты, Риа?

Сильвия вновь посмотрела на нее, к своему собственному удивлению, с искренним беспокойством. На лице Рии за все это время ни дрогнул ни один мускул. Сильвия не была уверена, слушала ли она ее вообще. И Риа все еще молчала.

А потом она вдруг медленно подняла глаза на Сильвию и произнесла хриплым голосом:

– Да. Это не твое дело.

Сильвия не знала, как реагировать. Ей радоваться, что Риа с ней заговорила, или поскорее уносить отсюда ноги, пока она не подпалила ей патлы в отместку за все те проказы, в которых она призналась?

– И я знаю, что все те разы это была ты, – огорошила ее Риа. – Но я не осталась в долгу.

– Не может быть! – в притворном ужасе охнула Сильвия и придвинулась ближе к ней. – Так это всё-таки ты поменяла наклейки на моих пробирках на лабораторной по химии? Я тогда чуть не взорвала весь кабинет!

– Не думала же ты, что я так просто оставлю твою выходку с Чадом?

– И гадости про мистера Уильямса в журнале написала ты? – не верила Сильвия. – Моим почерком!

– Я отлично умею подделывать почерки, – самодовольно хмыкнула Риа.

– Вот уж правда, – пораженно усмехнулась Сильвия. – После этого меня посадили под домашний арест на целую неделю за выговор директрисы! Ещё не видела маму такой красной.

– Видимо, она не привыкла, чтобы ее отчитывали какие-то жалкие людишки.

– Это точно! – уже засмеялась Сильвия. И, к ее удивлению, Риа тоже.

А потом Сильвия увидела лежащий на полу лист бумаги. Она подняла его, нашла на столе карандаш и, вернувшись на кровать к Рие, сказала:

– Моя мама хорошо рисует. Она всегда хотела, чтобы и я была художником. Отдала меня в художественную школу, как бы я не противилась. Я просто знаю, что у меня никогда не получится так же красиво, как у нее. Но со временем я поняла, что мне это нравится. Когда рисуешь, голова становится пустой. Успокаиваешься, эмоции уходят. И ты попробуй, – она протянула Рие листок с карандашом. – Не важно, как ты рисуешь. Главное, что это помогает. Вдруг и тебе поможет, – с улыбкой сказала она.

С тех пор Риа изрисовала не один десяток блокнотов. И да, это действительно помогало. Ей так и не пришлись по душе яркие рисунки. Ни масла, ни гуашь, ни краски, только эскизы карандашом.

И вот она закончила уже который по счету, – но это, наверное, никогда ей не надоест – как вдруг музыка оборвалась, потому что кто-то бесцеремонно стащил с нее наушники.

– Предки, ты напугал меня до чёртиков! – Риа в негодовании уставилась на Джейка. – Как ты вообще вошел?

А появился в комнате Джейк как раз под «Everybody loves me» от «OneRepublic». Какое совпадение, ведь эта песня прямо-таки про него.

– Дверь была открыта.

– Я всегда запираю дверь, чтобы по моей комнате не слонялся кто попало, – поведала Риа с едкими нотками, недовольная, что ее покой потревожили.

И она точно помнит, что и в этот раз ее запирала.

– Стучаться тебя не учили?

– Ты была в наушниках на полной громкости. – Джейк скрестил руки на груди. – Как бы ты услышала стук, чтобы я вошёл, позволь узнать?

– Не услышала бы. И с чего это ты взял, что я бы тебя впустила?

Джейк хмыкнул себе под нос, ничуть не удивленный таким «радушием». Окинув комнату любопытным взглядом, он приметил на столе книгу, и вот она его удивила. «Гордость и предубеждение» в комнате у Рии Фредерри, да ещё и с закладкой на середине. Он взял в руки книгу.

– Серьезно? – Он посмотрел на кузину с комичным выражением лица. – Ты вдруг стала фанатом историй любви?

– Нам задали для эссе по литературе, – пожала она плечами и вернулась к своему занятию. – Дарси – тот еще напыщенный индюк. Надеюсь, главная героиня в конце пошлет его куда подальше.

Губы Джейка изогнулись в усмешке:

– Тогда, боюсь, ты будешь разочарована.

Риа с интересом покосилась на кузена:

– А с каких это пор ты увлекаешься любовными романами?

– Ну, я тоже учусь в универе.

Риа хмыкнула. Допустим, она ему поверила.

– Можешь ты перестать лапать мои вещи? – Риа встала и, подлетев к кузену, выхватила у него из рук другую книгу, которую он принялся рассматривать. Что за экскурсию по ее комнате он себе тут устроил?

– А «Нортенгерское аббатство» вам тоже задали по литературе? – с наглющей миной полюбопытствовал Джейк.

– Какое твое дело?

– Всего лишь интересуюсь тайными увлечениями своей кузины. Может, ты называешь Дарси напыщенным индюком, а на самом деле томно по нему вздыхаешь? Это вполне в твоём духе.

– Если бы мне попался такой, как Дарси, я бы отбила ему одно место, чтобы он больше не смог претендовать на статус завидного жениха.

– Тогда ваша история называлась бы уже не «Гордость и предубеждение», а «Напыщенный индюк и его путешествие в травмпункт».

– А если ты сейчас же не уберешься из моей комнаты, твоя история будет называться «Белобрысый нахал и его трагический конец».

– Не стал бы читать такую книгу, – вынес рецензию Джейк.

– Поэтому счастливого пути, – нараспев произнесла Риа и помахала кузену ручкой. – Не упади с лестницы по дороге.

– Зачем я, собственно, пришел, – как будто только сейчас вспомнил Джейк. – Дядя ждет нас в гостиной через пять минут.

К Рие вмиг вернулась серьезность.

– Это связано с Советом?

Джейк только пожал плечами.

После Собрания Риа и Джейк его ещё не видели. Дядя Киан вернулся поздно ночью и ушел рано утром. Риа проспала почти до обеда и не успела его застать, чтобы справиться о новостях. Должно быть, о них он и хочет сообщить. Видят предки, Рие они не понравятся.

– Айэн, зачем ты привел меня сюда?

Аника посмотрела на него с усталой нежностью. Когда днём, убедившись, что все Майлинсы покинули дом, Айэн снова пробрался к ней в комнату и убедил пойти с ним, Аника честно и изо всех сил пыталась отказаться. Но Айэн настаивал, и его улыбка в конце концов обезоружила девушку. За всю дорогу он так и не сказал, куда они идут. И вот он привел ее на Развалины, на поляну, припорошенную первым снегом, а зачем – Аника даже не догадывалась.

– Мы будем тренироваться, – пройдя вперед и повернувшись к ней, ответил он.

Крупицы хорошего настроения Аники тут же улетучились.

– Айэн, я не уверена…

– Знаю, ты боишься, – доверительно произнес он и шагнул к девушке. – Боишься потерять контроль и сделать непоправимое. Но чем сильнее ты боишься, тем больше ты позволяешь страху управлять собой. Нельзя перестать страшиться того, чего ты не знаешь и от чего убегаешь. Как только ты подчинишь себе силу, она больше не будет твоим врагом. А для этого ее сначала нужно узнать.

– Мне казалось, я знаю свою силу. И неплохо с ней управляюсь. Но в последнее время… а теперь ещё и эти обращения в животных…

Айэн ее прекрасно понимал. Как и все они, он тоже через это прошел.

– Всплески силы – как игра гормонов в подростковом возрасте. Начинаются неожиданно и в них нет ничего приятного. Сила меняется, растет и порой становится неуправляемой, как будто чужой. Живет своей жизнью. И именно поэтому мы здесь. Давай, начнем с малого. – Он встал рядом с ней. – Подними вон тот камень.

Девушка беспомощно вздохнула. Конечно, она бы предпочла сделать это вручную, но они здесь не для этого. Айэн прав, что ей нужно учиться, но вот получится ли у нее, она не была уверена.

Она сосредоточилась на камне, что был не больше размера ее кулака, направляя в его сторону силовые потоки. И дело пошло. Тот начал медленно отрываться от земли. Аника нахмурилась, почувствовав, как что-то начало идти не так. Как будто стараешься медленно и аккуратно налить воду в кружку, а она внезапно начинает литься мощным потоком, и вот ты уже не можешь её остановить. Совершенно не вовремя в памяти всплыло воспоминание, как она ощущала то же самое: ускользающую из-под контроля силу, которая поглощает тебя, и уже не ты повелеваешь ею, а она тобой. В тот раз она так расстроилась из-за слов отца в день ритуала, что убежала из дома, а опомнилась уже в лесу, когда вдруг начало происходить нечто необъяснимое. Эмоции были такими сильными, а восприятие реальности так быстро терялось – она была не в силах это остановить. А в следующий миг – как после страшного кошмара, которым ты не управлял и который плохо помнишь – темнота ночи, шуршащая от ветра листва Северных Холмов, подле нее обеспокоенный Айэн, Риа и Сильвия, которые помогали ее искать…

И это снова случилось. Напрягшись, Аника сделала усилие, чтобы не упустить контроль, но сила диктовала свои условия. Она будто взорвалась и вырвалась из рук хозяйки, ударив по камню сокрушительной волной, и тот разлетелся на сотни ошметков прямо в воздухе.

Айэн едва успел увернуться от летящих во все стороны осколков. Аника в ужасе прикрыла рот рукой. Вот именно этого она и боялась!

– Все хорошо, – заверил он. – Попробуй еще раз.

– Не думаю, что… Айэн, я не хочу тебе навредить, – произнесла девушка с искренним беспокойством. – Кажется, всё стало только хуже. Я совсем с ней не справляюсь…

– Попробуй снова, – настоял Айэн и тепло ей улыбнулся. – Я помогу.

У Аники задрожал пульс и сбилось дыхание, когда он встал сзади. Затем приобнял ее за плечо, а вторую руку девушки нежно взял в свою, чтобы поднять.

– Используй жесты, чтобы более точно направить силу, – наставлял он. – Вот так, да.

На губах девушки появилась смущенная улыбка. Она замерла, покраснев до кончика носа от бросающего в жар прикосновения его тела к ее спине, негромкого голоса у самого уха.

Все же Аника напомнила себе, зачем они здесь, и постаралась не обращать внимания на дрожь в коленях, сосредоточившись на задании. Поднять в воздух другой камень и желательно не разбить его вдребезги, да.

– Сконцентрируйся только на одном действии. Почувствуй, как сила исходит от тебя. Полностью под твоим контролем. Но при этом вы работаете сообща, как одно целое.

Аника прикрыла глаза, медленно выдохнув. Ощущая, как энергия растекается по ее телу, словно кровь по венам, как наполняет каждую его клеточку. Она перестает с ней бороться и пытаться обуздать, принимает ее как часть себя.

– Вот так, хорошо. Продолжай.

Она отодвигает в сторону эмоции и фокусируется только на происходящем. Морозный воздух холодит кожу, легкий ветер колышет ее волосы, Айэн стоит рядом, поддерживая ее, готовый прийти на помощь, если что-то пойдет не так.

– Взгляни.

И, распахнув глаза, девушка пораженно охает, ее янтарные глаза сверкают в изумлении. Десятки камней вокруг них витают в воздухе, словно россыпь звезд, в сердцевину которой они с Айэном попали. Одним поднятием руки Аника как будто отключила для них гравитацию.

– Ты просто умница, – похвалил Айэн, не скрывая восторга.

Аника не верила своим глазам.

– Это я сделала?

Горячее дыхание от его полуусмешки опалило ее шею, и по спине девушки пробежали мурашки.

– Это ты властна над землей, а не я. А теперь… – Он сжал ее руку чуть сильнее, начав постепенно опускать. – Осторожно верни их на место. Град из камней, наверное, не очень приятная штука, но давай не будем проверять.

Из её груди вырвался смешок. А затем Аника вновь собралась, и камни плавно начали опускаться. Когда последний из них коснулся земли, улыбка Аники стала такой счастливой, что могла растопить лежащий вокруг снег.

Она повернулась к нему, сияя от радости.

– У меня получилось.

– И смотри-ка, никто даже не пострадал. – Айэн взял ее нежные руки в свои. Коснулся большим пальцем серебряного браслета с подвеской-розой. Ему нравилось видеть свой подарок на ней. – Я же говорил, что ты всё сможешь.

Аника смотрела в его теплые темно-зеленые глаза, в этот миг чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.

– Без тебя у меня бы не получилось. Спасибо.

– Ты всегда можешь попросить меня о помощи, что бы ни случилось, – пообещал Айэн.

– Я знаю.

И в этот момент время как будто перестало существовать. Айэн бесшумно приблизился к ней, завел за ухо ее светло-рыжую прядку, выбившуюся из хвостика, слыша, как сильнее забилось сердце девушки. Аника закрыла глаза и уже почувствовала его теплое дыхание у своих губ, как вдруг откуда-то со стороны послышалось раздраженное чертыханье. Поняв, что кто-то идёт из леса по направлению к ним, они отшатнулись друг от друга как током ударенные.

– Не шугайтесь, голубки. Свои.

Это оказалась Риа, которая, судя по торчащим из волос листьям, добралась сюда, зацепившись по дороге о все ветки, которые нашла в лесу.

Риа давно застукала их вместе, целующимися у моста, когда ждала Сильвию у Тихих Прудов. Вздернутые брови были единственным признаком ее удивления. Тогда она только отпустила пару язвительных реплик – что-то там про «вот уж прилетело, откуда не ждали», имея в виду, что самые тихие и послушные из их компании вдруг наплевали на одно из важнейших правил – и пожелала им удачи. Правда, с таким саркастичным видом, что уж лучше бы она промолчала.

– Вы же не собирались здесь ничем таким заниматься? – с надеждой спросила она, косо смотря на парочку. – Не хочу умереть под лапами разъяренной рыси за то, что помешала ее брачному периоду.

– Я больше не стану обращаться в рысь, – сказала Аника, но уверенность в её голосе не была убедительной. – Ну… я надеюсь.

– И я надеюсь, – парировала Риа. – Таскаться ночью по лесу – не одно из моих хобби.

– Кстати об этом, – нерешительно начала Аника, – у меня не было возможности поблагодарить…

– …нас за то, что нашли тебя? Не стоит. Благодари своего Ромео, без него ты бы сожрала нас на ужин и до сих пор охотилась бы на кроликов.

Лицо Аники сморщилось при этой ужасной мысли.

И вслед за Рией появилась вторая тень. Айэн заметно напрягся, опасаясь, как бы этот кто-то не услышал последнюю реплику Рии, а именно часть про «Ромео».

Но это была всего лишь Сильвия. Она сразу заметила настроение Айэна.

– Не бледней так. Я все знаю, если помнишь.

– Знаешь, что? – появился из леса еще один голос.

И струйка пота стекла по шее Айэна, потому что это был его брат. Кэйлеб вышел из тени и окинул компанию заинтересованным взглядом. Айэн и Аника оба побелели так, что на этой заснеженной поляне их можно было принять за двух разодетых снеговиков.

– Что ты полуголый танцевал на столе на вечеринке у Винцента вчера ночью, – с хитрой улыбочкой поведала Риа Кэйлебу. – Жаль, меня не было.

Ещё никогда Айэн не испытывал такой благодарности к Рие. Интересно, с чего это она решила прийти им на помощь?

– Приходи в следующий раз, – ответил Кэйлеб, смотря на Рию с многообещающей усмешкой на губах.

– Не премину, – ответила она с тем же выражением лица.

– Вы тоже слышали новость?

Все дружно повернули головы в сторону появившегося Линдона. Неудивительно, что и он, вслед за остальными, пришел на Развалины. Стоило произойти какой-нибудь новости, касающейся непосредственно Хранителей, ребята собирались здесь, ведь каждому было, о чем высказаться.

– Лучше бы не слышали, – пробурчала Риа. Нетрудно представить ее реакцию в тот момент, когда дядя озвучил им с Джейком запрет на выезд из города. Наверняка в своем возмущении она чуть не разнесла весь особняк. – Из-за вашей кузины мы теперь здесь как крысы в клетке.

– Амелис здесь не при чем, Риа, – осадила ее Сильвия. – Она ведь не виновата в том, что её похитили.

– Если её похитили, – вставил Кэйлеб.

– А вот этого мы не знаем, – посмотрела на нее Риа. – И какая разница, результат один: мы все здесь застряли.

– Надеюсь, мы с Джейком все узнаем и этот вопрос скорее решится, – вздохнул Линдон.

Пять пар глаз вопросительно уставились на него.

Линдон потер затылок.

– Эм… вам не сказали? Нам с Джейком поручено съездить в универ Амелис и разобраться, что с ней случилось.

– Вам с Джейком? – Риа выглядела почти оскорбленной. – И почему это именно вам?

– Кхм…так решили на Совете, – несколько растерялся Линдон.

– А кого ещё им посылать? – спросила Сильвия. – Тебя и Джейка?

– В таком случае они бы не доехали до Флоримса. – Кэйлеб посмотрел на Рию, наклонив голову. – Салон автомобиля загорелся бы ещё до первой остановки.

К истинному возмущению Рии, Сильвия на это прыснула, за что и получила от подруги испепеляющий взгляд:

– Эй, на чьей ты стороне?!

– На стороне реальности, уж прости, – с тенью улыбки призналась Сильвия. – Линдон и Джейк хотя бы не поубивают друг друга, пока будут искать Амелис.

– А что они сделают в случае угрозы? Насчет Джейка я не беспокоюсь, – даже не стала спорить Риа, – а вот ты, Линдон, на что горазд? Колошить ветерком цветочки? – с издевкой поинтересовалась она.

– О-хо-хо, – присвистнул Кэйлеб, загоревшись азартом к сей сцене.

Линдон упёр руки в бока, не оставшись равнодушным к откровенному вызову.

– Хочешь посмотреть, на что я способен? – вскинул он брови.

– Нет, – удивила всех Риа. – Хочу показать тебе, на что способна я в сравнении с тобой.

– Уверена?

Сильвия с опаской покосилась на Рию, не в восторге от этой идеи. Аника и Айэн молча наблюдали, ощущая стягивающее воздух напряжение. Улыбка Кэйлеба ширилась, как у чеширского кота.

Риа сложила руки на груди, прямо-таки излучая самоуверенность.

– Да я надеру твою задницу в два счета.

– Ну что ж, давай посмотрим.

Глава 12

На шоу пришли посмотреть все: Сильвия, Кэйлеб, Аника и Айэн, также позвали Ису. Они нашли более просторную поляну посреди леса. Риа и Линдон встали в центре, остальные же отошли подальше в целях безопасности.

Риа разминала запястья, смотря на соперника с таким видом, будто жить ему осталось от силы пару минут; Линдон же не разделял ее враждебности. Для него это было не больше, чем доброе развлечение. Вообще, не в его природе с кем-то соперничать и драться, тем более с девушками, но, когда речь идет о Рианнее Фредерри, надо быть ко всему готовым.