Обитель Короля снов (Царство Ночи – Книга Первая)

Он остался невозмутим. Какое ему дело, мокрая я или нет?

– Здесь нет туалетов. Это лес.

Без шуток, Шерлок. Он и правда был чудовищем. Взывать к его лучшей стороне бесполезно. У него её явно не было, так что я пошла другим путем.

– Здесь так красиво пахнет. Не хочешь же ты это испортить? – Похоже, это был его дом. Деревья здесь были реже, чем в других направлениях, а остатки костра в центре поляны говорили, что он любит здесь сидеть, когда не ходит по дверям.

Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы, затем протянул ко мне руку. Я подумала, что он снова схватит меня за горло, но пурпурные оковы погасли. Он уступил. Я была свободна.

Ноги дрожали, как желе, после часов неподвижности, когда я попыталась встать. Когда кровь начала циркулировать, пальцы и руки закололо, ощущения возвращались. Через секунды покалывание превратилось в острую боль, и ноги подкосились. Мерзавец мгновенно оказался рядом, схватив меня за руку, не дав упасть. Я глупо надеялась, что он поможет мне дойти до места, где я могла бы справить нужду, но вместо этого он потащил меня по лесному полу за руку. Мертвые листья царапали лицо, уши наполнял хруст под его ногами. Минут через пять он остановился, и хруст сменился новым звуком. Журчанием воды. Ручей!

Он отпустил меня, и я рухнула лицом в мертвую листву.

– Оправляйся здесь, – коротко бросил он.

Было ясно, что он не отвернется и не даст мне уединения, но я была слишком переполнена, чтобы волноваться. Я неловко расстегнула джинсы, стянула их вместе с бельем и присела над ручьем. Облегчение было райским, на секунду отодвинув все другие боли и проблемы.

Подняв глаза, я увидела, что он смотрит на меня.

– Не видел, как люди справляют нужду? – саркастично бросила я, натягивая джинсы и застегивая их.

– Только во снах, – ответил он.

– Чёртов извращенец, – пробормотала я, стараясь выглядеть круто, хотя только что мочилась под взглядом незнакомца. Но он подтвердил мою теорию. Двери вели в сны. В сознание людей. Где бы я ни была, это не было нормальным и не находилось на Земле. Мысль, что я забрела так далеко от дома, пугала, но и завораживала. Я была в месте, о котором никто не знал. В мире, который ещё вчера я не могла вообразить, потому что здесь сходились все люди, хотя я была единственным человеком. Если каждая дверь – это человек, здесь мы все видим сны.

– Твои слова меня не ранят, девчонка, хоть мне и забавно, что ты думаешь иначе.

Мерзавец услышал! У него, похоже, сверхъестественный слух в придачу ко всем его сверхъестественным штучкам.

Я проигнорировала его и повернулась к ручью. Он искрился в голубом свете, но был чёрным, как чернила. Я никогда не видела ничего подобного.

Я опустила руку в воду, затем вытащила. Черная жидкость стекла, не оставив следа.

Горло жгло при виде воды, но разум кричал не пить. И все же я умирала от жажды. Горло было как наждачка. Кто знает, отпустит ли он меня снова. Я сложила ладони ковшиком и зачерпнула прохладную тьму. Поднеся воду к лицу, я наклонилась, чтобы выпить. Прежде чем чёрная субстанция коснулась губ, мои руки были отбиты, вода выплеснулась.

– Мне нужно попить, – прохрипела я, когда он рывком поднял меня на ноги. На этот раз я была устойчивее и могла стоять, пока он тащил меня обратно. Как обычно, он проигнорировал меня.

– Я умру, если скоро не выпью воды.

С совершенно невозмутимым видом он толкнул меня к дереву и взмахнул руками. Пурпурная магическая верёвка, или что это было, появилась снова, привязав мои руки и тело к серому стволу. Он развернулся и проскользнул между двумя дверными рамами. Щелкнула закрывающаяся дверь, и он исчез.

Я закрыла глаза, пытаясь уснуть. Хоть что-то, чтобы отвлечься от жжения в горле и урчания пустого желудка.

Когда я очнулась позже, его всё ещё не было, но рядом стояла миска с чистой водой. Не имея возможности взять её из-за связанных рук, я извернулась, чтобы дотянуться языком и лакать, как кошка пьет молоко.

Только утолив жажду, я поняла, что могла вытащить телефон из кармана, когда была свободна. Я не знала, есть ли здесь сигнал и соединит ли он с нормальным миром, но решила выяснить. Если я найду способ привести сюда других, они смогут одолеть мерзавца и разбудить людей. Разбудить мою маму. С этой мыслью я мило улыбнулась ворону, вынашивая план.

Глава 8

В конце концов, он подошел ко мне и сел в центре поляны. Ворон слетел с ветки и устроился на его плече, пока он, словно по волшебству, разжигал огонь из ничего. Пурпурные оковы на моих руках были одним делом, но видеть, как он вызывает пламя, было просто невероятно странно.

– Что ты собираешься со мной сделать? – потребовала я.

Он даже не поднял глаз, и я задумалась, знает ли он сам. Он притащил меня в свой мир не просто так. Мне нужно было понять, зачем.

– Эй, придурок! Не хочешь объяснить, что я тут делаю?

Он мельком взглянул на меня, затем опустил глаза и вытащил нож из сапога. Сапоги я раньше не замечала – в реальном мире он был босой. Я затаила дыхание, когда его взгляд снова встретился с моим. В его глазах отражался оранжевый отблеск огня, напоминая самого Люцифера. Я снова подумала, не умерла ли я и не попала ли в личный ад. Если я мертва, нож не сможет меня убить, решила я, хотя его вид заставил сердце забиться от тревоги.

Я выдохнула, когда он подобрал упавшую ветку и начал её строгать.

– Ты не хочешь, чтобы я здесь была! – крикнула я, гадая, слышит ли он меня сквозь треск огня. Он вел себя так, будто не слышал. – Эй, я с тобой говорю!

– Да, говоришь, – отозвался он. – Это утомительно, и моё терпение уже на исходе.

– Ну и пошел ты, – буркнула я, не понимая, зачем вообще пытаюсь с ним говорить. Ему было плевать на мои слова и на то, что я ничего не знаю. Возможно, ему даже нравилось держать меня связанной, во власти. Весь этот спектакль, вероятно, его забавлял.

Мне хотелось увидеть, что он вырезает, но пламя было слишком высоким, чтобы разглядеть его руки. Вместо этого я наблюдала за ним. В свете огня его лицо казалось почти человеческим, оранжевый отблеск смягчал его черты. Я поняла, что никогда не видела его при дневном свете. Впервые – в тусклом свете клиники сна. Затем – в моей спальне, где шторы были задернуты, чтобы я могла спать днем. А здесь, в вечных сумерках, он выглядел бледным и потусторонним. Я до сих пор не знала, кто он. Мысль о дьяволе не раз приходила в голову, но я не могла представить дьявола, строгающего ветку. Может, человеческую плоть с костей, но не дерево.

– Ты не можешь держать меня здесь вечно, – сказала я, стараясь звучать уверенно, хотя правда была в том, что он мог. Мог и держал. – У меня есть друзья, которые прикончат тебя, не моргнув глазом. Они придут за мной.

Он оказался у меня быстрее, чем я успела моргнуть, перешагнув через огонь. Теперь нож был у моего горла.

– Разве я не велел заткнуть твой треклятый рот?

– Вообще-то, ты сказал, что потерял терпение. Ты не просил меня замолчать.

– Так замолчи. Теперь я тебе говорю, – прорычал он, его лицо пылало угрозой.

Боже, мне стоило остановиться. Ощущение лезвия на коже должно было стать предупреждением, но я не была бы собой, если бы поступила разумно.

– Скажи, почему я здесь.

Он швырнул нож, и тот вонзился в землю рядом со мной. Его глаза впились в мои, будто он сам искал ответы. Жестокая тьма, которую я видела, когда он впервые притащил меня сюда, снова окутала его черты.

– Я не обязан отчитываться перед тобой. У тебя нет друзей, которые придут за тобой. Твой единственный друг не способен убить даже насекомое. А я могу раздавить его голыми руками, как жука.

Словно желая доказать, он сжал мою руку, глядя прямо в глаза. Я ответила ему таким же яростным взглядом, стараясь не замечать его красоты. Не время пялиться на того, кто пытается меня покалечить, если не убить.

– Пошел ты, – выплюнула я, и он сжал сильнее, пока я не вскрикнула от боли. Он отпустил, и я подумала, что на этом всё, но он лишь освободил руку, чтобы схватить меня за шею сзади. Он дернул меня вниз и вперед, вывернув тело в неестественной позе, пока моё лицо снова не оказалось в грязи.

– Ты здесь, потому что я ещё не убил тебя. Ты жива не из милосердия, а потому, что я ещё не решил, в какие глубины ада тебя отправить и как далеко могу зайти, испытывая пределы твоей боли, пока твое тело не сломается. – Он прижал моё лицо к земле так, что я не могла дышать, и прошептал, его голос был ледяным: – Помни, это ты решила искать свой худший кошмар. Что ж, ты его нашла.

Только тогда он отпустил, удовлетворенный, что я поняла. Я молчала всю оставшуюся ночь.

***

Следующий день – или ночь, невозможно было понять, – прошел в том же духе. Он оставлял меня на часы, занимаясь своим делом, чем бы оно ни было. Я поняла, что он входит в сны людей, но что он там делает – загадка. Может, наслаждается их подсознательными желаниями, извращенец. Я хотела не обращать на него внимания, как он на меня, но это было сложно, когда он – единственное, на что можно смотреть в этом лесу. После вчерашнего предупреждения я боялась отвести от него взгляд. Каждые десять минут он выходил из одной двери и входил в другую, не останавливаясь, не отдыхая. Я видела его лишь мельком через просветы между дверями. За все время он ни разу не ел. Не мочился, не делал ничего человеческого. Я прикинула, сколько часов провела в лесу. Постоянная тьма мешала, но, похоже, я спала достаточно. Он забрал меня рано утром во вторник. Кажется, я провела здесь еще одну ночь, так что, вероятно, утро четверга. Я вспомнила жалкую пачку сухарей в кухонном шкафу и пожалела, что не захватила их. Не то чтобы я могла предвидеть, что буду связана две ночи без еды. Желудок болел при каждой мысли о еде, а думала я о ней постоянно. Пока я спала, миска с водой загадочным образом наполнилась, так что от обезвоживания я не умру. К тому же он пару раз водил меня к ручью, так что мочевой пузырь больше не был проблемой.

– Я голодна, – пробурчала я ворону, который меня проигнорировал. Похоже, он перенял это от своего начальника. Они идеально подходили друг другу.

Ворон заклекотал и взлетел. Через пару минут он вернулся и сбросил мне на колени двух червей.

Желудок сжался при виде толстых, извивающихся тварей.

– Убери их! – прошипела я, дергая ногами, чтобы скинуть их. Ворон подхватил обоих, запрокинул голову и проглотил целиком. Если бы в моем желудке что-то осталось, меня бы вывернуло.

– Спасибо, – промямлила я. По крайней мере, он пытался. Это больше, чем делал его начальник. Ворон встряхнул перья и улетел на свою любимую ветку, повернувшись ко мне спиной.

Двери сдвинулись, и я увидела, как мерзавец переходит из одной в другую.

– Я голодна! – крикнула я, забыв о своем решении никогда больше не говорить с этим типом.

Я думала, он снова меня проигнорирует, но он появился в просвете между дверями.

– Мне нужна еда, иначе я умру.

Он прищурился и нетерпеливо постучал ногой, явно раздраженный, что я его отвлекаю.

– И что с того? Умирай.

Он был хитрым подонком.

– Ты явно притащил меня сюда не просто так, – заметила я. – Первый раз я последовала за тобой, но второй раз ты сам меня втянул. Сомневаюсь, что ты хотел просто смотреть, как я умираю, привязанная к дереву, даже если ты и псих.

Он скривился, отвернулся и направился к красной двери. Одним движением он прошел через неё, хлопнув так, что рама задрожала, а звук разнесся по лесу.

Это был первый раз, когда я видела, как он использует эту дверь с тех пор, как он притащил меня сюда. Тогда она вела в мою спальню. Интересно, куда теперь? Ждать ответа пришлось недолго.

Дверь снова открылась. Мне показалось, что с другой стороны кто-то кричал, но затем она опять захлопнулась.

– Держи, – сказал он, бросив ко мне коробку из-под пиццы. Я сразу узнала бренд – местная сеть фастфуда. Запах чуть не вознес меня на небеса. Одна проблема – я не могла до неё дотянуться. Я вопросительно подняла брови.

Он фыркнул и взмахнул рукой. Пурпурные оковы, державшие меня, испарились. Я бросилась к коробке, распахнув её. В моем изголодавшемся сознании это был подвох, и коробка окажется пустой, но внутри была аппетитная пицца с колбасой. Я схватила кусок и засунула в рот, позволяя расплавленному сыру стекать по подбородку.

– Ммм, вкусно, – промычала я.

Мерзавец шагнул вперед и сел напротив, между нами – пепел вчерашнего костра.

– Я должен это понять?

Я дождалась, пока проглочу кусок, прежде чем ответить.

– Я сказала, это вкусно. Хочешь?

Он скривил губы, как я, наверное, сделала, когда ворон принес мне червей. Его потеря. Я взяла второй кусок и откусила.

Он смотрел, как я ем, с тем же любопытством, что проявил, когда я мочилась. Будто базовые человеческие потребности были для него странными и чуждыми. Может, так и было.

– Почему ты не ешь? – спросила я, жуя. – И не спишь, и не мочишься?

– То, что ты не видишь, как я это делаю, не значит, что я этого не делаю. Я просто не делюсь этим с тобой.

Надутый подонок.

– Значит, ты стесняешься? – Я знала, что играю с огнем, но не могла остановиться. Его высокомерие будило во мне дерзость.

– Почему ты пришла сюда?

Не тот ответ, которого я ждала. Это вообще не было ответом, но я решила подыграть, потому что это был наш первый разговор, и, чёрт возьми, мне было любопытно узнать больше об этом странном мире.

– Ты притащил меня сюда, – напомнила я во второй раз.

– Ты последовала за мной, а потом пыталась найти, когда я тебя вышвырнул. Почему?

Первый раз я пошла за ним не думая. Он был в моей комнате, и я погналась. Второй раз – из-за мамы. Но я не собиралась доставлять ему удовольствие, рассказывая об этом.

– Люблю путешествовать, – огрызнулась я.

Он оскалился и встал.

– Ты не та, кем я тебя считал. Ты – разочарование.

Ага, а я тебя обожаю, придурок.

Хорошо, что эту мысль я оставила при себе.

Одним движением он взмахнул рукой, и пурпурные верёвки снова привязали меня к дереву. На этот раз руки остались свободны. Он развернулся и вернулся к своей работе – вторжению в сны людей.

Я обдумывала его слова, доедая пиццу. Если я – разочарование, значит, он меня ждал. Но почему? Я даже не знала о его существовании, пока он не появился в клинике.

Еще одна загадка, над которой мне предстояло ломать голову.

Как, чёрт возьми, он меня знал, и что он ожидал, что делает меня таким разочарованием?

Чёрт его знает, но я собиралась выяснить.

Глава 9

Стало удручающе ясно, что пицца была разовым подарком. Надо было оставить хоть кусок. Чёрт, я и так знала, что голод для него не проблема, но я была так голодна, что желудок заглушил все разумные мысли.

Я уставилась на кучу листьев и ягод, которые он, очевидно, нарвал с ближайших кустов.

– Это нельзя есть.

– Ну и не ешь, – он пожал плечами и повернулся, чтобы уйти, как делал всегда.

Мерзавец! Он знал, что мне нужно есть. Он заставил меня ждать ещё день и ночь. И он знал, что должен быть рядом, когда я ем, потому что ни за что не развяжет меня, если не сможет следить.

– Ладно, – сдалась я. – Я съем.

Он раздраженно фыркнул.

– Определись уже. У меня нет времени возиться с твоими проблемами.

Он сел на свое обычное место, достал нож и начал строгать, магическим движением растворив мои оковы.

Я взяла лист и понюхала. Вряд ли он хотел меня отравить. Если бы хотел убить, я была легкой мишенью, но я вполне допускала, что он нарвал первые попавшиеся листья, не зная, ядовиты они или нет. Ему, похоже, было наплевать на моё благополучие.

– Они безопасны, – сказал он, не поднимая глаз, и вернулся к своему занятию.

Я жевала лист, наблюдая за ним. Это была не пицца, и лист застревал в горле, но лучше, чем ничего – мой единственный вариант на данный момент. Без огня я ясно видела, что он вырезает. Это была фигурка человека. Женщины. Я была слишком далеко, чтобы разглядеть черты, но она казалась красивой.

– Кто она? – спросила я, рискуя навлечь его гнев. Но он не разозлился.

– Не твое дело.

– Старая подружка?

– Не твое дело.

– Хорошая погода, правда? – попробовала я другой подход. Он был не лучшей компанией, но это лучше, чем говорить с вороном, который не отвечает.

Он оторвался от работы.

– Почему ты так много болтаешь? Твоя бесконечная трескотня вызывает у меня головную боль.

– А с кем мне ещё говорить? Мне скучно. Ты явно не хочешь, чтобы я была здесь, и раз не собираешься меня убивать, я могла бы вернуться домой.

Он посмотрел на меня с любопытством.

– С чего ты взяла, что я не собираюсь тебя убивать?

Я пожала плечами и закинула в рот горсть ягод. Они оказались неожиданно сладкими.

– У тебя было полно возможностей. Если бы ты хотел, я была бы уже мертва.

Он вскочил и приставил нож к моему горлу.

– Я бы на твоем месте не расслаблялся. То, что я тебя еще не убил, не значит, что не убью. – Его глаза пылали яростью, но в них была нерешительность. – Позволь прояснить: ты никогда не вернешься через ту красную дверь. Поняла?

Он оскалился, мышцы руки напряглись.

– Вообще-то, не поняла, – сказала я, отталкивая его грудь. – Я явно тебе в тягость, и ты не проявил интереса к убийству, кроме пустых угроз. Так почему бы не отпустить меня, чтобы я оставила тебя заниматься своими делами в чужих снах?

В нем будто что-то надломилось. У меня был талант выводить людей. Он взревел, рывком подняв меня за ворот рубашки. Листья и ягоды с моих колен разлетелись во все стороны.

Его сила была невероятной. Он держал меня одной рукой, вытянув её вертикально. Другой рукой он соткал магию из воздуха, и не успела я опомниться, как уже висела на ветке дерева, связанная за запястья.

Его лицо потемнело, как грозовая туча, голос был резким.

– Не. Смей. Меня. Допрашивать!

Он ворвался в просвет между дверями и захлопнул одну из них с грохотом, эхом разнесшимся по лесу. Ворон сверху посмотрел на меня, будто говоря, что я сама во всем виновата. Я не могла с ним спорить.

***

Последующие дни можно описать только как ад на земле. Боль стала моим постоянным спутником. Запястья стерлись до крови от магических веревок, плечи горели от неестественного положения. Он ясно дал понять, что ему наплевать на меня, но я продолжала его провоцировать, потому что не могла держать язык за зубами. За всё время здесь я испытывала разные эмоции, но впервые почувствовала настоящий страх. Конечно, адреналин бурлил, когда он сжимал моё горло или приставлял нож, но это было в тысячу раз хуже. Медленно, мучительно, и усугублялось тем, что мерзавец снова решил, что меня не существует. Каждый раз, выходя из дверей, я надеялась, что мучения прекратятся, когда он увидит боль на моем лице, но он ни разу не взглянул в мою сторону. Он замечал меня, только когда подносил миску с водой. Когда двигать головой стало слишком больно, он хватал меня за подбородок, запрокидывая голову и вливая воду в рот.

– Я умру! – прохрипела я, пока грязная вода стекала по подбородку. – Зачем тогда вода?

Боль волнами прокатывалась по телу. Смерть была бы желанным выходом – что угодно, лишь бы не этот кошмар. Я не чувствовала ничего, кроме боли, одежда пропиталась грязью. Смерть была бы облегчением.

Он приподнял мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Наверное, хотел увидеть, как жизнь покидает меня. Ещё одно извращенное удовольствие. Вблизи его глаза были пугающими, холодными и тёмными, как его проклятая душа.

– Ты не умрешь. Это было бы слишком просто. – Он повернулся, будто собираясь уйти, но остановился и обернулся. – Почему ты пришла сюда?