Обитель Короля снов (Царство Ночи – Книга Первая)

Я подъехала к парковке клиники с тревогой после вчерашнего провала. Пётр Сергеевич наверняка будет там, весь на взводе. У меня не было даже Кости, чтобы пережить ночную смену, если только у Варвары не намечался очередной поход в спа, сломанный ноготь или другая «чрезвычайная ситуация».

Так что я удивилась, увидев машину Кости на парковке. На секунду мне показалось, что удача повернулась ко мне лицом, но тут подъехала Варвара, дочь Петра Сергеевича, на своей новенькой «Тойоте», подаренной папочкой.

Желудок скрутило – я знала, что сейчас начнется. Варвара была стервой высшей пробы, не упускавшей шанса напомнить, что она выше меня во всех отношениях.

– Слышала про вчера, – протянула она, её жемчужные зубы сверкнули в почти зверином оскале. Она была кошкой, я – мышью, и я ненавидела её за это. У неё было больше денег, чем я увижу за всю жизнь, и она не тратила их на помощь другим. – Жалко, меня там не было, чтобы это увидеть.

– Если бы ты не бегала по спа, может, и увидела бы, – огрызнулась я. – Насколько же надо быть уродиной, чтобы каждую неделю ходить к косметологу?

Когда-то она могла бы расплакаться и побежать жаловаться папочке, но за полгода работы здесь она научилась ранить меня куда изощреннее, и делала это мастерски.

– По крайней мере, я могу позволить себе спа. Может, если бы ты хоть раз туда сходила, твой жених не бегал бы к другой.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Откуда она узнала? Я специально ей не говорила, зная, что это станет ещё одним поводом для её насмешек. Еще одной кучей дерьма в моей жизни.

Она прошествовала мимо, открыв дверь клиники своими алыми когтями – такими же фальшивыми, как её грудь, волосы, нос и характер. Дверь захлопнулась за ней, чтобы мне пришлось открывать её снова. Пётр Сергеевич встретил меня в приемной угрюмым взглядом и чуть ли не за шкирку потащил в свой кабинет мимо ухмыляющейся стервы-дочки.

– Костя любезно вызвался выйти сегодня, – буркнул он, опершись руками о стол. – Не хочу повторения вчерашнего. Поняла?

Я сдержала язвительный ответ. До зарплаты два дня, и я не могла дать ему повод меня уволить.

– Да, Пётр Сергеевич.

Он прищурил свои маленькие глазки, ожидая дерзкой реплики, но я прикусила язык. Увидев, что я молчу, он заметно расслабился.

– Хорошо. Обращайся с клиентами как с королями. Я не могу позволить себе плохие отзывы.

Как будто это имело значение. Даже тысяча однозвездочных отзывов, называющих его шарлатаном, а исследование сна – пустой тратой денег, не остановили бы толпы желающих записаться.

– Я оставляю Варвару за главную. Один неверный шаг – и она мне доложит. Так что работай на совесть.

«Или ты уволена» – подразумевалось. Я открыла рот, возмущение кипело в каждой клетке. Я работала здесь три года. Если кто и должен быть главным, то я. За полгода Варвара только разглядывала свои ногти и постила фотки в социальные сети. Она понятия не имела, как читать показатели, и ни за что не прикоснулась бы к клиентам, чтобы подключить их к аппаратам.

Я знала, что надо промолчать. Мой острый язык всегда втягивал меня в неприятности, но я не сдержалась.

– Я здесь дольше всех. Я знаю, как работают все аппараты. Разве не я должна быть главной?

Пётр Сергеевич издал низкий рык.

– Тебе повезло, что ты вообще ещё работаешь после вчерашнего. А теперь вон из моего кабинета, пока я не передумал.

Скрипнув зубами, я вышла, кипя от злости, и направилась в камеру сна, где Костя уже подключал клиентов к аппаратам. Варвары нигде не было видно. Наверняка она наблюдает, как мы пашем, из уютной комнаты наблюдения, полируя ногти или жалуясь своим подписчикам в социальных сетях.

Я старалась не смотреть на зеркало и сосредоточилась на работе, прикрепляя провода к Валерию Алексеевичу.

Он ободряюще улыбнулся.

– Жаль, что вчерашнее наблюдение не удалось, но, признаюсь, я втайне рад вернуться. Видите ли, я очень одинок с тех пор, как умерла жена.

Его жена. Женщина в красном платье с фотографии.

– Вы, должно быть, были очень счастливы вместе, – сказала я.

Его глаза сморщились в уголках, и я почувствовала, что ему не с кем говорить о ней.

– О, да. Сорок три года вместе.

– Вы танцевали с ней, – вырвалось у меня.

Он посмотрел на меня с любопытством, но продолжил:

– Ещё как! Елена обожала танцевать. Она была восхитительной танцовщицей. Каждый мужчина в зале хотел быть с ней, но она выбрала меня.

Я улыбнулась.

– Похоже, вам повезло найти друг друга.

Я видела его сон, как он хранил память о ней. Тогда я была напугана, не понимая, что происходит, но теперь знала. Днем я заглянула в сон Валерия Алексеевича, и это было прекрасно.

Подняв глаза, я заметила, что осталась только Роза Андреевна. Когда я подошла, Костя бросил на меня хмурый взгляд.

– Я займусь Розой Андреевной. Иди настрой мониторы, – небрежно бросила я, будто у меня не было скрытых мотивов.

– Я справлюсь, – возразил он, явно всё ещё злясь.

Я взяла провода и улыбнулась.

– Всё нормально. После случившегося, я должна это сделать.

Он пробурчал что-то невнятное и ушел, оставив меня подключать Розу Андреевну.

– Слышала, из-за тебя мне пришлось вернуться, – фыркнула она, натягивая одеяло до подбородка, пока я прикрепляла провода к её вискам.

– Да, простите. У меня был… ПМС, – выдохнула я, ненавидя себя за повторение оправдания Петра Сергеевича. Если бы у меня правда был ПМС, я бы засунула его ручку ему в глотку.

– Хм, – протянула она, прищурившись. – В наше время такого не делали. Нас учили уважать старших.

Я натянула фальшивую улыбку, жалея, что настояла на её подключении.

– Прошу прощения. Обещаю, сегодня всё пройдет гладко… Скажите, вам снилось что-нибудь вчера? Может, мужчина с длинными тёмными волосами?

Её глаза сузились ещё сильнее, и я подумала, не зашла ли слишком далеко.

– О чём ты вообще, девочка? – отрезала она, пока я оттягивала одеяло, чтобы прикрепить датчик сердечного ритма к её груди.

– Просто спросила.

Она одарила меня неприятной улыбкой.

– Вообще-то, я видела сон. Но не о мужчине с длинными чёрными волосами. Мне снился мой отпуск в Сочи, куда я еду на следующей неделе, и… – она придвинулась ближе и шепнула, – очень милые молодые официанты, которые выполняют все мои прихоти.

Её щеки порозовели, выражение смягчилось. Я не сдержала улыбку. Ей было под восемьдесят. Неудивительно, что она улыбалась, мечтая о крепких сочинских парнях.

– И ни у кого не было длинных чёрных волос? – уточнила я, воспользовавшись её настроением.

Она покачала головой, натягивая одеяло обратно.

– У всех чёрные волосы, но короткие. Кроме Алексея. Он блондин. В прошлом году был его первый сезон. Надеюсь, он снова там будет.

Я ухмыльнулась и оставила её с мыслями о сочинском блаженстве. После очередных извинений и стандартной речи я приглушала свет и вышла из комнаты.

– О чём вы там болтали? – спросил Костя, как только я вошла в комнату наблюдения. – Я видел, как ты мило трепалась с Розой Андреевной. Даже заставила её улыбнуться. Что ты сделала? Сказала, что ночь бесплатная?

Приятно было видеть, что Костя простил мне вчерашний побег.

– Она рассказывала о горячих сочинских парнях, – ответила я, садясь в кресло и включая монитор. Обычно я бросала на него беглый взгляд, чтобы проверить настройки, но после вчерашнего провала перепроверяла всё дважды.

– Где, кстати, Варвара? Пётр Сергеевич сказал, она будет сегодня.

Я повернулась к нему.

– Думала, она тут с тобой. Я видела её на парковке, где она напомнила, какая она богатая, а я бедная, и что неудивительно, что Кирилл ушел к другой.

Костя схватил мусорную корзину и сделал вид, что его тошнит.

– Наверное, она в уборной, накладывает тонну макияжа.

– Скорее всего, – согласилась я. – Пётр Сергеевич сказал, что она сегодня за главную, так что никаких шуточек и историй про твою личную жизнь.

Костя вытаращил глаза, ставя корзину на место.

– Серьезно? Какой он кретин! Все знают, что ты можешь управлять этим местом с закрытыми глазами. Она даже вход в комнату наблюдения с трудом находит. Не удивлюсь, если она сейчас в коридоре, пытается понять, куда идти.

Я рассмеялась, и тут дверь открылась. Вошла Варвара, подозрительно оглядев нас.

– Над чем смеётесь? – спросила она.

– Ни над чем, – хором ответили мы, как школьницы. Костя поймал мой взгляд и ухмыльнулся, пока Варвара садилась рядом с ним и доставала модный журнал.

– Я не останусь на всю ночь, – объявила она из-за страниц журнала. – Как только папа уйдет, я иду на свидание. И не вздумайте ему доложить. – Она опустила журнал и посмотрела на меня, бросая вызов.

Краем глаза я видела, что Костя собирается что-то сказать, и положила руку на его локоть, чтобы остановить.

– Даже не подумаем, правда, Костя? – Костя вопросительно посмотрел на меня, но покачал головой.

Варвара расплылась в красной помадной улыбке и снова скрылась за журналом. Если повезет, к половине одиннадцатого её уже не будет, и мне не придется терпеть её колкости и стервозность.

– Почему? – беззвучно спросил Костя, косясь на Варвару.

Я пожала плечами. На самом деле у меня был план. План, который Косте точно не понравился бы, и мне нужно было, чтобы Варвара не путалась под ногами.

***

Часы пробили половину второго, а Варвара и Пётр Алексеевич уже давно ушли. Я сомневалась, что увижу их до рассвета, и это меня устраивало. Последний час я слушала, как Костя восторгается какой-то цыпочкой, с которой встречается, и следила за секундной стрелкой часов. У меня была теория. Вчера тот тип прыгнул в Розу Андреевну. Позже, когда я последовала за ним, я каким-то образом попала в сон Валерия Алексеевича. Он вошел снаружи, я – изнутри, но мы оба оказались в похожем месте. Розе Андреевне снились её сочинские официанты, но я не сомневалась, что тот тип был там, как я была внутри сна Валерия Алексеевича. Он не видел меня, только свою покойную жену. Если я права, и он входит в сны людей, есть шанс, что он сделает это снова. Это был самый призрачный шанс, но единственный. Поэтому я поддакивала Косте, притворяясь, что мне интересны его скабрезные истории, и следила за часами и показателями.

С каждым тиком часов сердце колотилось сильнее. Ожидание было мучительным. Но, несмотря на все мои надежды, показатели оставались нормальными. В час пятьдесят я включила динамики. Тяжелое дыхание и редкий храп наполнили уши.

– Прости, если моя история недостаточно увлекательна, – фыркнул Костя.

Я повернулась к своему лучшему другу и выдала правду:

– Ты переспал с ней дважды, не помнишь её имени и трещишь о ней больше часа.

– И что с того? – буркнул Костя, скрестив руки с надутым видом.

Я пожала плечами и перевела тему.

– Я хочу проверить, как там дела, – указала я взглядом на камеру сна.

Костя прищурился и подался вперед.

– Ты хочешь вернуться туда! Что-то вчера произошло. Я знал! Это была не просто птица, да? Боже, скажи, что тот накаченный парень – твой тайный любовник, который пришел за тобой, но ошибся комнатой. – Его ухмылка растянулась до ушей.

Я одарила его уничтожающим взглядом.

– Вряд ли.

Кирилл был красив, но даже он не мог сравниться с пугающей притягательностью того типа. Я задумалась, стоит ли рассказать Косте правду. Он был единственным, с кем я могла говорить, и если не ему, то кому?

Я глянула на дверь, убедившись, что мы одни. Варвара вряд ли скоро вернется, но я не хотела рисковать, чтобы она подслушала. Убедившись, что дверь закрыта, я глубоко вдохнула и начала:

– Я видела того человека, о котором ты говорил. Того, кого ты видел вчера.

Костя запрыгал на стуле, хлопая в ладоши.

– Я знал, знал!

– Я с ним не сплю. Я даже не знаю его, – предостерегла я, пока Костя не взлетел от возбуждения. – Я вошла, чтобы посмотреть, что он делает. С ним была птица. Тот ворон, о котором я тебе говорила.

Я вспомнила прошлую ночь. Как я была растеряна, но и взволнована.

Костя немного успокоился.

– О, загадочно. И кто он?

Я замялась, зная, как безумно это прозвучит.

– Он исчез. Вот так. – Я щелкнула пальцами. – Я схватила его птицу и рванула оттуда.

Я посмотрела Косте в глаза, ожидая его реакции. Если бы он рассказал мне такое, я бы подняла его на смех. Мне оставалось надеяться, что он лучший друг, чем я.

Он уставился на меня, открыв рот, с легкой растерянностью.

– Исчез? Куда? В смысле, пробежал мимо тебя в коридор?

Я покачала головой, почти забавляясь его шоком.

– Нет. Просто исчез. Прямо в грудь Розы Андреевны. – Я указала на окно, где спала Роза Андреевна. Мой голос дрожал от эмоций, которых я не ожидала. Мне нужно было, чтобы Костя поверил, чтобы я сама поверила и знала, что не сошла с ума.

Костю спас от ответа писк компьютера. Резко развернувшись, я увидела, что показатели одного из клиентов взбесились. Либо у него сердечный приступ, либо тот тип в нем. Это было похоже на странные данные, которые вчера были у Розы Андреевны. Быстрый взгляд показал, что в камере сна все спокойно. Я пробежалась глазами по кроватям, найдя мужчину с аномальными показателями. Он выглядел нормально.

– Что происходит? – спросил Костя, заглядывая в экран через моё плечо. – Это ненормально.

– Точно нет. – Я вскочила, выхватывая пропуск из кармана. Через секунды я была в камере сна, Костя спешил за мной.

Не было ничего примечательного. Все на месте. Отсюда я не слышала бешеного писка компьютера, но знала, что он есть. По какому-то чуду наш рывок в комнату никого не разбудил.

Мужчина спал. Насколько я могла судить, его дыхание было нормальным. Всё в порядке. Костя схватил меня за руку, в его глазах был страх. Он не понимал, что происходит, не больше, чем я.

– Пора валить, – шепнул он, дергая меня за рукав.

Я резко вырвалась. Это был мой единственный шанс. Я видела, как тот тип это делал.

– Передай Петру Сергеевичу, что мне жаль, – шепнула я Косте и прыгнула прямо на спящего мужчину.

Я ожидала, что каким-то образом снова окажусь в тёмном лесу. Чего я не ожидала – и, наверное, должна была – так это того, что мужчина откроет глаза и заорет.

– Какого чёрта ты делаешь?! – Он схватился за живот и застонал, пока Костя стаскивал меня с кровати. Вокруг клиенты просыпались. Кто-то закричал – скорее всего, Роза Андреевна. И я их не винила. Масштаб моей ошибки обрушился на меня, как грузовик. Я облажалась. Полный провал. Работу я потеряла. Пётр Сергеевич не задумываясь укажет мне на дверь. А мужчина, на которого я прыгнула, точно подаст в суд. Если я его не убила. Его красное лицо пылало, он выкрикивал проклятия, о которых даже я не знала, так что, вероятно, он выживет, но это было слабым утешением.

– Простите, – лепетала я, чувствуя тошноту. Какой полный идиотизм.

Я хватала ртом воздух, когда Костя развернул меня. Я никогда не забуду жалость в его глазах. Я могла только надеяться, что Пётр Сергеевич не уволит и Костю из злости. Я хотела это сказать, но две руки схватили меня сзади и рванули назад.

Снова это ощущение, будто меня выдавливают через трубку. Когда оно прекратилось, я оказалась в тёмном лесу. А передо мной, глядя сверху вниз, стоял тот тип. И он не выглядел счастливым. Напротив, казалось, он хочет сожрать мою душу и разорвать тело зубами.

Чёрт возьми, вот это влипла!

Глава 6

– Ты посмела снова явиться в мой мир!

Это не было вопросом. Более умный человек понял бы это и промолчал. К несчастью, я никогда не была такой, и, хотя знала, что мой дерзкий язык втянет меня в беду, не могла остановиться.

– На этот раз ты сам меня притащил.

Его рука сжала моё и без того ноющее горло, почти, но не совсем перекрыв кислород. В его бездонных чёрных глазах полыхал гнев. Пока я пыталась вдохнуть, он смотрел на меня, не скрывая презрения. Боль была невыносимой, усиленная синяками, которые он оставил несколько часов назад.

– Наперекор здравому смыслу я позволил тебе жить, но ты пыталась вернуться. Я убил последнего человека, ступившего в этот мир, – прорычал он. – Назови мне причину, почему с тобой я должен поступить иначе.

Если он ждал, что я впечатлюсь его угрозами, то ему пришлось бы ждать вечно. К тому же, я не могла говорить, даже если бы хотела. Вместо этого я использовала последние капли воздуха, чтобы держать голову прямо и смотреть ему в глаза. Если он хочет меня убить – пусть. Тьма начала сгущаться по краям зрения, и я знала, что это не из-за мрачного пейзажа, а из-за нехватки крови в мозгу. Еще немного, и я потеряю сознание, и я не могла этому помешать. Он был громилой, его сила намного превосходила мою. Прекрасное чудовище.

Я выдавила слово, но оно было неразборчивым даже для меня. Мой смертный приговор, не более. Тьма сомкнулась, оставив лишь крошечную точку света, а затем поглотила и её.

***

Я очнулась, привязанной к дереву, за которым пряталась в первый раз. Сидя, с руками, прижатыми к бокам, я не видела того мерзавца, но его птица была неподалеку, следя за мной своими бусинками-глазами. Достаточно близко, чтобы видеть, но слишком далеко, чтобы пнуть маленького наглеца.

Я быстро поняла, что вырываться бесполезно. Не потому, что верёвки были туго затянуты, а потому, что этот тип связал меня чем-то невиданным. Оно светилось глубоким пурпурным светом и двигалось, словно живое, испуская крошечные искры, которые гасли в воздухе.

Ворон заклекотал, заметив, что я очнулась, и взлетел на ветку неподалеку – в трех метрах от меня и чуть выше.

– Что за дрянь мне вколол твой хозяин? – спросила я, потому что не могла поверить, что действительно здесь, связанная этим пурпурным кошмаром. Может, меня накачали наркотиками на одной из вечеринок Кости и затащили в подвал к какому-нибудь извращенцу. Маловероятно, но куда правдоподобнее того, что я видела собственными глазами.

Ворон повернулся спиной и встряхнул перья, будто разговор со мной был ниже его достоинства. Хотя он, конечно, не мог говорить… наверное.

Я вытянула шею, чтобы разглядеть двери. С этого угла я видела только заднюю сторону одного ряда и части другого через просветы. К моему облегчению, красная дверь была на месте, там же, где и раньше. Из всех дверей она единственная не двигалась. Она олицетворяла свободу, мой путь домой. Все вокруг было сюрреалистичным. Сюрреалистичным и безмолвным, как и прежде. Единственным звуком было моё дыхание, казавшееся громче из-за тишины. Каждый мой шорох сопровождался хрустом мертвых листьев подо мной.

На этот раз я была одета, и, хотя холодно не было, черные джинсы и ботинки защищали от острых веток на земле. Руки были крепко привязаны к бокам, но ноги свободны. Я крутила ступнями, чтобы кровь не застаивалась.

Я не знала, как долго была без сознания. Голубой сумеречный свет выглядел так же, как когда этот тип притащил меня сюда, но я подозревала, что здесь всегда так. Где бы я ни была – если это не подвал какого-нибудь психопата, – здесь царила вечная ночь. Или тот час, когда небо еще не совсем чёрное. Единственным цветом был пурпур моих оков, отбрасывавший фиолетовое сияние на руки. Передо мной лежали остывшие угли давно погасшего костра и кучка мелких костей. Жутко, но, к счастью, не человеческих.

Где бы я ни была, ясно одно: нужно бежать. Что бы этот мерзавец – да, я повысила его с «психопата» до «мерзавца» – ни задумал, ничего хорошего меня не ждало. Он намекал, что убьет меня, но этого пока не произошло. Что-то подсказывало, что только потому, что у него другие планы. Планы, которые, вероятно, хуже быстрой и безболезненной смерти. Ждать пришлось недолго: одна из серых дверей открылась, и он вышел.

Глава 7

Я затаила дыхание, когда двери, как прежде, сдвинулись на одно место. Просвет между ними позволил хорошо его разглядеть. Он был мучительно красив, величествен, несмотря на грубость. Его бледная кожа, почти голубая под странным сумеречным небом, контрастировала с тёмной аурой, окружавшей его – прекрасной и чужеродной. Я закрыла глаза, ругая себя за то, что нахожу в нем что-то, кроме опасности, но это только ухудшило дело. Этот тип собирался меня убить. Его божественные мускулы и волосы, в которые так и хотелось запустить пальцы, не должны были иметь значения. Затем двери снова сдвинулись, и его лицо исчезло. Легкое разочарование кольнуло меня, пока я не напомнила себе, что это к лучшему. Хлопнула дверь, и я снова осталась одна. Он ни разу не взглянул в мою сторону.

Так продолжалось весь день – если это можно назвать днем. Свет не менялся. Туманная сине-чёрная палитра с пурпуром моих оков напоминала синяк, делая все вокруг еще более мрачным, но, закрывая глаза, я вдыхала аромат цветочного сада. Хоть ветра не было, воздух был свежим и чистым. Каждые пять-десять минут он выходил из одной двери, ждал, пока они сдвинутся, и входил в другую, полностью игнорируя меня, как и его птица.

Руки ныли от неподвижности, тело казалось избитым, хотя, насколько я могла судить, он трогал только моё горло. Я не удивилась бы, увидев на своём горле пурпурный отпечаток его руки. Желудок урчал, горло пересохло, как пустыня, и я давно хотела в туалет. Часы борьбы с пурпурными оковами не дали никакого результата. Я не могла двигаться больше, чем в момент пробуждения. Может, его план – убить меня, привязав к дереву и притворяясь, что меня нет, пока я не умру от жажды. Это проще и оставит меньше крови на его руках.

Я подумала о маме, спящей на больничной койке во Владимире с начала Большого Сна, как и многие другие. Их число росло. Все на земле заснули одновременно, и большинство проснулись через семь дней. Те, кто выжил. Мама была среди тех, кто не проснулся, несмотря на хорошее здоровье. Это было только начало. Миллионы подхватили сонную болезнь. Она не щадила никого: молодых, старых, богатых, бедных, здоровых, больных. Неважно. Либо ты заболевал, либо нет. В отличие от обычных болезней, она не передавалась от человека к человеку, не была воздушной или водной. Ученые всего мира год искали причину и способ передачи, но не продвинулись ни на шаг. Правительства тратили миллиарды, а ученые лишь разводили руками. Поэтому люди так боялись. Никто не знал, как эта сонная болезнь подхватывалась, и не знал, как защититься. Многие сходили с ума, избегая сна. Поэтому Пётр Сергеевич и греб деньги лопатой. Он был торговцем пустыми надеждами. Он не знал, что вызывает сонную болезнь, не больше других, и не утверждал обратного. Он был хитрее. Он позиционировал Владимирскую клинику сна как центр здоровья сна и намекал, что мы можем выявить болезнь. Поэтому толпы проходили через клинику, тратя кучу денег на отчеты, которые ничего не значили. Однажды кто-то из наших клиентов заболеет. Это лишь вопрос времени, о чём я говорила Петру Сергеевичу, но он рисковал, тратя деньги на спортивные машины и солнечные отпуска на море, пока они у него были.

Я переключилась на мысли о море. Закрыв глаза, я представляла себя на солнечном пляже, где мне вот-вот принесут коктейль. Аромат леса помогал поверить. Если бы не боль и не переполненный мочевой пузырь, я бы почти поверила.

Я скрестила ноги, стараясь не думать о том, что мой мочевой пузырь сейчас лопнет. Проклинала себя за весь кофе, выпитый накануне. У меня было два варианта: крикнуть мерзавцу, когда он выйдет из очередной двери, и надеяться на его милосердие, или сидеть в собственной луже. Решив, что мочить единственные джинсы – не лучшая идея, я сделала немыслимое. Когда следующая дверь открылась, я крикнула:

– Эй, придурок! Мне надо в туалет!

Он не повернулся, скользнув в другую дверь.

Чёрт!

– Эй, ворон! Можешь позвать своего начальника и сказать, что это срочно? – Ворон соизволил взглянуть на меня, и, клянусь, маленький мерзавец покачал головой. – Ты понимаешь, что я говорю! Я знала! Скажи своему кретину-начальнику, что ему лучше отпустить меня, если он не хочет, чтобы его дом – или что это за дыра – провонял мочой.

Он не ответил, потому что, конечно, не говорил, но захлопал крыльями и взлетел. Я смотрела, как он кружил, а затем сел на раму одной из дверей. Там он остался, пока мерзавец не вышел, и тогда ворон прыгнул ему на плечо. Мне нравилось думать, что он рассказывает о моей проблеме, но это была нелепая мысль.

Тем не менее, он направился ко мне, ворон все еще на плече.

– Что? – Его голос сочился ядом и гневом. Этот человек не любил, когда его отвлекают от работы.

– Мне надо в туалет, – сказала я, стараясь не ерзать слишком сильно.

Он прищурился и скрестил руки.

– Так мочись. Никто не мешает.

Мерзавец!

– Я не собираюсь мочиться в штаны. Я отказалась от этого еще в младенчестве. Мне нужен туалет.

Раздражение, подпитанное переполненным мочевым пузырем, заставляло меня выплевывать слова. Я не верила, что он заставит меня обмочиться.