Охотник на нечисть

Я хотел было спросить, кто и почему мог причинить ей боль, но прикусил язык. Мы не на столько близки, чтобы лезть с расспросами в чужую душу. Молчание явно затянулось дольше, чем она планировала, раз решила возобновить разговор сама:

– Здесь редко кто бывает из – за инклюза. Совсем житья не даёт. – Сокрушенно покачала головой.

– Инклюз? – Вскинул брови в вопросе.

– Хочешь сказать, ты здесь не из-за него? – Так же удивилась моя собеседница. – Ты же охотник. Или я что – то путаю?

– Само собой я охотник. – Медленно произнёс, внимательно наблюдая за выражением лица девушки. – Но всего лишь пару часов назад я даже не ведал о существовании этого города, не говоря уже об инклюзе. К тому же разве ты сама не в силах с ним справиться? – Я?!

О! Её актёрскому таланту можно было позавидовать!

Строить из себя такую искреннюю невинность – надо уметь.

Но я – то знал, что моя собеседница не на столько проста, как хочет казаться, и явно обладает магическими способностями. Я чувствовал её силу всем своим существом. А интуиция меня ой как редко подводит! Надеюсь, что эта очаровательная особа не является нечистью. Иначе я просто буду смеяться в голос и аплодировать стоя превратностям судьбы. Ибо работать на того, на кого всю жизнь охотился не то, что странно, даже неприлично, что ли.

– Я всего лишь владелица трактира, не более. – Тем временем продолжила девушка, мило улыбнувшись. Ну что ж, мы желаем строить из себя невинную овечку. Будь по её. Рано или поздно я всё равно докопаюсь до истины. Я заставил себя тоже улыбнуться, демонстрируя, что принимаю игру и неотрывно смотря в её глаза.

Надо отдать должное, ни один мускул не дрогнул на милом личике. Вот это выдержка! Девушка определённо заслуживала оваций. – Но можете не беспокоиться за свой гонорар. Думаю, я найду способ оплатить тебе за услугу. – Она почти вплотную приблизилась ко мне, наблюдая за тем, как щёки заливает краской. – Идём, за ужином обсудим все нюансы, в том числе и твой гонорар. – Как ни в чём не бывало улыбнулась и с грацией кошки направилась к выходу из комнаты. Я же глубоко вздохнул, шумно выпустил воздух, успокаивая бешено колотящееся сердце, и последовал за ней, словно завороженный. Хотя почему словно? Я и был ею заворожен. Мне нравилось в этой девушке абсолютно всё: голос, волосы, глаза, манера поведения. Каждое её действие было просто насквозь пропитано тайной. Которую хотелось непременно разгадать и, в то же время, оставить всё, как есть. Ибо стоило только прикоснуться к этой тонкой невесомой завесы, как возникал страх очнуться. Это сродни чувству, когда женишься на девушке, которую в жизни никогда не видел. Ты слышал её голос, знаешь, из какой семьи и твоё воображение начинает рисовать нечто невообразимое. Нимфу неземной красоты, воздушную и нереальную.

В твоих мыслях она эфемерна, манит, тебя тянет к ней будто магнитом. И вот, ты уже перед алтарём, готовый поднять вуаль и, наконец, заглянуть в глаза суженной… Но замираешь, держась за её край с бешено колотящимся сердцем. А вдруг реальность окажется не столь привлекательной, как ты себе её обрисовал? Так и с Триш. С одной стороны хотелось сорвать маски и вывести эту лису на чистую воду, а с другой… С другой возникал страх, что наваждение, навеянное этим местом и самой девушкой, в один миг развеется и не останется ничего, кроме разочарования и несбывшихся надежд. Что же до шатенки, то она прекрасно осознавала, какое влияние оказывает на мужчин и активно им пользовалась, манипулируя, чтобы достичь какие-то ей одной известные цели, всё глубже затягивая в свой омут. В трапезной стол уже буквально ломился от всевозможных яств. Я отодвинул стул и дождался пока Триш на него сядет, придвинул к столу. Сам же занял место напротив. Тайны тайнами, но правила этикета ещё никто не отменял.

–Что ж, я повторюсь, но добро пожаловать в Якё. – Промурлыкала девушка, беря в руки бокал из бронзы с выгравированными на нём причудливыми символами. Я же замешкался. С одной стороны отказывать неприлично, а с другой… Я боялся, что если сделаю глоток этой терпкой бардовой жидкости, то завязну в этом в умело расставленной паутине и уже никогда не смогу из неё выбраться.

– Я на работе. – Покачал я головой.

– На работе ты будешь завтра, а сегодня ты мой гость, как и остальные.

Я окинул зал взглядом и только сейчас обнаружил, что мы далеко не одни. Он просто кишел посетителями.

– Ты же говорила, что заведение не пользуется популярностью. – Попытался поймать её на собственных же словах, но это оказалось не так уж просто. Девушка заливисто рассмеялась, словно бы я рассказал какой-то остроумный анекдот.

– Это всего лишь маленький маркетинговый ход. Присмотрись, на самом деле занято не более пяти столиков, не считая нашего, остальную работу делают зеркала. От чего создаётся ощущение, будто зал огромен и полон посетителей.

Я вновь огляделся и понял, что стены и впрямь зеркальные, как потолок и пол, хотя всего минуту назад я готов был съесть собственную шляпу, доказывая что убранство здания было сделано из красного дерева, а не зеркал, металла и стекла. Может быть где-то в столице это и сошло бы за маркетинговый ход. Но здесь, в городе, которого нет ни на одной из карт и от которого за версту разит магией, такое было по меньшей мере странным, если не сказать пугающим. Но, вопреки здравому смыслу, отсюда не хотелось бежать дальше, чем видишь. Напротив, это притягивало, словно зыбучие пески, в которых всё больше и больше увязаешь, стоит только маленько пошевелиться. К тому же, вредный голосок в моей голове вещал, что так просто город меня не выпустит. Да и потом, уедь я сейчас, не разобравшись в происходящем, то винил бы себя всю оставшуюся жизнь за трусость. А это в нашей профессии хуже самой страшной кары.

– Если ты не поднимешь бокал, то вино в моей руке скоро закипит. – Из состояния задумчивости вывел насмешливый голос моей очаровательной собеседницы.

– Прости… Просто всё это кажется таким… Нереальным. – Признал я, возвращая свой взор на неё и заставляя себя улыбнуться, как можно непринуждённей. Взял свой бокал в руку и поднял, чокнувшись с её бокалом. Послышался глухой металлический стук. – За очаровательную владелицу этого гостиного двора. – С этими словами пригубил терпкую жидкость. По нутру разлилось тепло, щедро сдобренное пряным вкусом. Я ещё ни разу не пил столь вкусного вина и не заметил, как мой бокал внезапно опустел. – Что это за сорт? – Поинтересовался у Триш. Та же таинственно улыбнулась.

– Попробуй угадать. – Она подалась вперёд, опираясь локтями на стол и устраивая подбородок на сцепленных в замок пальцах, с интересом смотря на меня. Я поднёс пустой бокал к носу и вдохнул запах.

– Пахнет розой. – Растерянно повертел в пальцах. – Но вкус совсем другой…

– По тому, что это не роза. – Девушка вновь откинулась на спинку стула. – Это рута. В свежем виде ядовита и запах неприятен, но в сухом безобидна, даже полезна и напоминает запах розы. Удивительный вкус. Правда?

– Не могу не согласиться. – Отозвался я, приступая к трапезе.

Когда мы утолили голод, Триш приступила к обсуждению рабочих моментов, вводя меня в курс дела.

– В последнее время мне стало приходить слишком много жалоб от посетителей, что владельцы игорных домов их разоряют.

– Я думал, что игорные дома на то и рассчитаны. Разве нет? – Вскинул брови в вопросе я.

– Так – то да, но они стали совсем уж наглеть. А в особо «везучем» и вовсе появился этот демон. Пойми, если посетители будут все свои деньги спускать на игры, то им нечем будет платить мне. Так что здесь преобладает исключительно холодный расчёт.

– Знаешь, глядя на тебя, я начинаю сильно подозревать, что это твоё кредо по жизни. – Усмехнулся я. Девушка же мягко улыбнулась, что только ещё больше раззадорило моё любопытство.

Глава 4. По тому что День рождения только раз в году

Рим, Греция, Египет. За два года мы исколесили едва ли не половину земного шара. И остановились в Венеции с ее узкими улочками, извилистыми каналами и каким-то особым ароматом цветов вперемешку с запахом выпечки. Здесь гондольеры распевали песни, а девушки и юноши отплясывали на улице. Повсюду слышался смех, мелькали цветастые наряды и веселые лица. А сегодня был ещё и особенный день. Во всяком случае для меня.

– Где ты хочешь отпраздновать свой день рождения, дорогой? – Поинтересовалась мама, пытаясь расчесать мои непослушные кудри. Я же морщился, когда расческа в них застревала и родительнице приходилось прикладывать усилия, чтобы распутать пряди. На маме было изумрудное платье в пол, которое держалось на тонкой ленточке на шее. Волосы собраны в прическу на манер венецианских знатных дам: толстая коса была обвита вокруг головы, как венок, а оставшиеся волосы локонами ниспадали на плечи. Уши украшали изумрудные серьги. На ногах зелёные босоножки без каблука, обвивающие тонкие лодыжки ремнями. Отец нарядился в белоснежную рубашку с длинным рукавом и изумрудными запонками и безрукавку в цвет не платья с золотым орнаментом причудливых завитушек, складывающихся в замысловатые символы. Так же на нем были черные прямые брюки и на лакированные туфли. Я и сам был в белой рубашке и зелёных брюках, в таких же на лакированных туфлях.

– Хочу на остров Бурано. – Незамедлительно ответил я. Мама с отцом переглянулись.

– Давай хотя бы на твой день рождения обойдёмся без нечисти. – Подал голос родитель.

– Но пап! Они вовсе не такие, как мы о них думаем! – Возразил с жаром, но, встретившись с суровым взглядом, прикусил язык и потупился.

– Мы-охотники, они- наша цель. Это все, то ты должен знать. – Холодно заявил отец.

– Да папа. – Ответил упавшим голосом. Настроение вмиг испортилось.

– Давайте мы не будем ругаться хотя бы сегодня! – Как всегда спасла положение мама. – Если Вил хочет отпраздновать свой день на острове, значит так оно и будет. – Она улыбнулась и ободряюще мне подмигнула. Я же улыбнулся в ответ.

– Двое против одного. Так не честно! – Делано возмутился отец. – Ладно, черт с вами! Остров так остров! Пойду договорюсь с гондольером! – С этими словами он вышел, а мама поправила мне воротничок и заглянула в глаза.

– Скажи честно, ты надеешься встретиться со своей подружкой, верно? От ее проницательного взгляда ничего не могло утаиться и я вынужден был согласно кивнуть, вздохнув.

– С того момента, как мы покинули территорию Франции, от нее не было ни слуха ни духа. Вот я и решил, что могу ее увидеть хоть краешком глаза на острове. Она же водная! А остров славится тем, что там обитают сирены. Это глупо. Да?

– Нет. – Возразила мама, мягко улыбаясь и проводя рукой по моим волосам. – Вовсе даже не глупо. Это говорит о том, что ты по ней скучаешь и она тебе дорога.

– Все готово. Идемте! – Скомандовал вернувшийся отец. Мы с мамой вышли из фургона и направились за ним к пришвартованной гондоле. Отец ступил на борт первым, затем перепрыгнул я и мы вместе помогли маме, подав руки.

– Ну какие у меня кавалеры. – Улыбнулась та, оказавшись в гондоле. Гондольер оттолкнулся от пристани и мы плавно поплыли по каналу.

– Желаете песню? – Поинтересовался он.

– А вы можете рассказать об острове сирен? – Я заинтересованно подался вперед.

– Конечно, молодой человек. – Гондольер улыбнулся и запел:

Давным давно, когда туманы землю покрывали,

Один рыбак закинул сеть в пучину океана.

Из недр его он слышал голоса прелестных дев,

Что соблазнить пытались понапрасну,

Ведь сердце рыбака давно заняла дева,

Что на земле невестой называлась.

И сжалилась владычица сирен,

Махнув хвостом по лодке величаво.

И в дар преподнесла подарок рыбаку,

Мудрено кружево, созданное из пены,

Что б преподнес он в дар невесте той.

Голос его был баритоном, разносившимся по каналу.

– Красивая легенда. – Выдохнула мама, заслушавшись. – И голос у Вас очень красивый. – Вы случайно, не сын сирены?

– О нет, сударыня. – Рассмеялся гондольер. – Мои родители люди, но за комплимент благодарю! – Он склонился в лёгком поклоне. Когда приблизились к острову, гондольер остановился и помог нам выйти. – Когда мне за вами вернуться?

– Мы можем остаться здесь на несколько дней? – Поинтересовался я у родителей. Те переглянулись, а после отец посмотрел на меня.

– Думаю, здесь есть, что посмотреть. Так что вполне можем задержаться на неделю. – Отец улыбнулся, посмотрев на меня.

– Ура! – Просиял я, радостно подпрыгнув.

– Только у меня будет к вам просьба… – Отец опустил руку в карман и я заметил тусклое голубое сияние. А после он выудил конверт и мешочек с монетами. На обратной стороне конверта я увидел руническую вязь призыва, состоящую из эваз, манназ, вуньо, гебо, альгиз, кано, беркана, анзус и тейваз. – Будьте столь любезны передать это конюху. Он заботится о наших лошадях. – Отец вручил письмо и мешочек гондольеры. – А это вам за труды. – Он достал ещё один и вложил в ладонь мужчины, накрыв своей.

– Я все сделаю, сеньор! – Заверил его гондольер, запрыгнул в гондолу и отправился в обратный путь.

– Ты уверен, что он не прикарманит себе оба мешка? – Поинтересовалась мама.

– Дорогая, ты знаешь меня не первый год. Неужели думаешь, что я не подстраховался? – Усмехнулся отец и показал ей ладонь, на которой отразилась печать принуждения., которая так же состояла из рун: наутиз, ансуз, гебо, альгиз, тейваз, кано и лагуз.

Она побледнела и впиталась в отцовскую руку. Мне не очень нравилось, что он пользовался подобными методами, но я понимал, что в данной ситуации по другому быть просто не могло. Мы взяли свои вещи и направились вдоль острова. Даже в самых смелых фантазиях я не мог предположить, на сколько он красив! Повсюду порхали разноцветные фосфорирующие бабочки, вода здесь была чистая и прозрачная на столько, что можно увидеть как плавают такие же фосфорирующие рыбки. Блудницы беспорядочно мелькали в воздухе, над водой, средь деревьев. Когда приближались ближе, можно было рассмотреть крохотных человечков с милыми личиками, окруженных золотистым цветом.

– Странно, я думал, что блудницы появляются только ночью. – Заметил я, когда очередной огонек сорвался с моей ладони и поднялся в воздух.

– Не стоит так ими увлекаться, сынок. – Отец положил руку мне на плечо и подтолкнул к полянке, которую они с мамой облюбовали, пока я изучал остров. Деревья здесь тоже были необычные. Одни были похожи на плакучую иву свисающими вниз тонкими веточками. Но, присмотревшись, я обнаруживал, что это существа, похожие на веточки. И листья тоже существа. Они смотрели на нас крохотными глазами и следили за каждым шагом. Другие деревья возвышались подобно гордым дубам, в кроне которых можно было разглядеть зелёных человечков. Они были нечто наподобие леших, с массивным деревянным туловищем и густой листвой вместо волос и бороды. О да! Здесь было на кого посмотреть даже помимо сирен!

Родители расстелили покрывало и принялись раскладывать на нем вкусности: онигири с говядиной Сигурени (рисовые шарики, завёрнутые в водоросли и с говядиной, приготовленной с имбирём и соусом). Были здесь и блюда из тофу такие, как тофу негитору это квадратики тофу на листе перилы, сверху сдобренные тунцом с луком, соевым соусом и кунжутным маслом. Лосось и кальмары в соусе терияки, жаренные на гриле. Из напитков у мамы был коктейль Мару (из ежевики с бузинным ликёром), у отца с сакэ и шампанским, ну а у меня банановый молочный коктейль. Не забыли родители про десерт. По этому наша скатерть-самобранка пестрела картофельными мафинами.

– С ума сойти! – Выдохнул я, смотря на все это великолепие. – Когда вы только успели все это приготовить?!

– Ну, в отличии от некоторых, мы не спим до полудня. – Подмигнул мне отец и поднял свой бокал. – За твои восемь лет!

Мы дзинькнулись, глотнули свои напитки. Мой был холодным, освежающим и сладким. И приступили к трапезе. Все было на столько вкусным, что просто невозможно оторваться!

– Ох… Я объелась… – Произнесла мама, откидываясь назад и опираясь на руки. – Еды хватит на всю неделю, что мы здесь пробудем!

– Но… – Разве она не пропадет? – Растерянно произнес я, осматривая большинство оставшихся блюд.

– А это уже твоя забота. – Усмехнулся отец, лукаво на меня смотря. Все ясно, очередная проверка. Смогу ли я применить заклинание "холодильника".

– Ну это слишком просто. – Усмехнулся я и аккуратно свернул углы покрывала, сверху положил палочку, символизирующую руну иса, и коснулся её пальцами. – Frigidus ad mortem!

От руны стал расползаться тонкий слой льда, покрывая покрывало и продукты, находящиеся в нём, создавая эффект морозилки.

– Молодец, сынок. – Мама подошла ко мне и улыбнулась, взъерошивая волосы.

– Пойдёмте осмотрим остров! – Я подпрыгивал от нетерпения.

– Пойдём, пойдём! – Рассмеялся отец, поднимаясь на ноги и потягиваясь. – Размяться не помешает, особенно после столь плотного обеда.

Мы отправились через посадку, пока шли сквозь неё, я вертел головой по сторонам, разглядывая деревья и существ, населявших этот остров. Мимо нас величаво прополз оннионтон (огромный змей с ветвистым рогом в центре лба). Я проводил его взглядом, разинув рот. Змей скосил взгляд, оглядывая нас и скрываясь в гуще леса. Мы вышли на поляну, на которую выскочили онокентавры (полулюди полуослы).

– Вы новые посетители нашего острова? – Поинтересовался один из них, приблизившись к нам. У него был атлетический торс, длинные до плеч взъерошенные чёрные волосы, суровые черты лица, горбатый нос и проницательный взгляд карих глаз.

– Да, и, похоже, мы заблудились. – Ответила мама, озираясь по сторонам. – Мы слышали, что остров славится своими разноцветными домиками помимо русалок. Вот мы и хотели на них посмотреть.

– На самом деле вы почти вышли к городской черте. – Кентавр улыбнулся. – Если позволите, я приставлю к вам гида. – Он повернул голову в сторону леса и крикнул. – Келис!

Из чащи вышел высокий молодой парень с медовыми короткими волосами, в зелёной майке и чёрных шортах из-под которых виднелись ослиные копыта. Парень подошёл к нам с интересом разглядывая, как и мы его.

– Будь добр, проводи наших гостей к городской черте.

– Хорошо, Онрё. – Ответил парень. Его голос был мягким, тихим и мелодичным. – Прошу, следуйте за мной. – И он направился по тропинке, а мы отправились следом за ним. – Может вы хотите что-нибудь узнать о нашем острове?

– Да! – Я тут же выбежал вперёд и смотря широко распахнутыми глазами на Келиса. – Почему остров славится разноцветными домиками?

– Когда-то этот остров выглядел совсем иначе, чем сейчас. Здесь обитал оро, дух земли, насылающий туман. И чтобы не заблудиться после промысла, рыбаки раскрашивали свои дома в яркие цвета, чтобы те служили им маяками в тумане. Однажды людям надоело наощупь ходить по улицам и они решили прогнать оро с острова раз и навсегда. Тогда они наловили целую бочку рыбы, которую так любил оро, натёрли её экстрактом из листьев ивы, которая была для него ядовитой, и выставили бочку на самое видное место. Когда наступила ночь и все легли спать, оро решил полакомиться угощением. Когда он понял, что его отправили, то сильно разозлился и проклял дом старейшины. С тех пор они проживали один и тот же день. Так повторялось годами. Пока старейшина не обратился за помощью к ведьме. Та даровала ему часы с обратным ходом. И велела, чтобы он никогда не снимал их со стены. Старейшина повесил часы и его жизнь наладилась. Так он прожил свой век вместе со своим семейством. Но после их смерти, часы сняли со стены и теперь поговаривают, что в доме обитает семья старейшины. Каждый, кто заселялся в дом, вынужден был проживать один и тот же день. Вскоре жители стали обходить его стороной и дом пришёл в запустение.

– Вот по этому я и не люблю существ. – Фыркнул отец.

– Очень странно слышать подобное от колдуна, женившегося на магнусе.– Усмехнулся Келис, скосив на него насмешливый взгляд.

– А куда делись те часы? – Встряла мама, предотвращая ссору. Келис перевёл на неё взгляд и тяжело вздохнул, покачав головой.

– Простите, но этого никто не знает. Поговаривают, что часы были определены в местный музей. Но никто их так и не видел.

– А где тот проклятый дом? – Возбуждённо выдохнул я. Всё это дело попахивало приключениями. А чего ещё желать в свой день рождения!

– Так вот же он!

Мы и не заметили, как вышли из леса и остановились на опушке. Келис указал рукой на синий двухэтажный дом с беловато-розовой крышей и мансардой.

– Могу я ещё чем-нибудь вам помочь? – Поинтересовался парень.

– Нет, благодарю Вас, дальше мы сами. – Мама улыбнулась. Келис поклонился и растворился в лесу. А мы отправились по улице, разглядывая разноцветные домики. Мы подошли к дому поближе и обнаружили, что он окончательно и бесповоротно зарос. По всему периметру дома красовались лиловые и пурпурно-малиновые цветки расторопши, собранные в шаровидные корзинки, золотисто-желтые цветки золотарника. В саду раскинула свою шикарную крону софора японская, на ветвях которой красовались сочные бобы.

– Сколько же лет пустует этот дом?! – Поразилась мама, озираясь вокруг.

– Достаточно, чтобы призраки чувствовали себя в нем весьма фривольно. – Отозвался отец, смотря в одно из окон второго этажа.

– Ты считаешь, что здесь все же обитают призраки хозяев? -Поинтересовался я, посмотрев на родителя.

– Я не просто считаю, я их вижу. – Отец указал на окно и мы с матерью подняли головы. На нас смотрели прозрачные тела мужчины, женщины и девушки, лет восемнадцати. Хоть после смерти духи становятся бесцветными, но все же по оттенку эктоплазмы, покрывающей их тела, можно было определить, что мужчина был светловолосым при жизни, лицо его, как у многих рыбаков, огрубело и обветрилось, хотя где-то в глубине глаз можно было прочесть доброту и печаль. На нем была рубаха с закатанными рукавами и простые штаны. У женщины волосы были чуть светлее, средней длины, достигающие до лопаток и немного волнистые. Они сниспадали по несколько широким для женского рода плечам, привыкшим к тяжёлому труду. На женщине было простое платье с широкими рукавами, стянутыми на запястьях шнурками. Грубый пояс обвивал талию словно змея. У девушки были длинные шелковистые волосы, ниже талии, миловидные черты лица и изящная фигурка, которую подчеркивало лёгкое льняное платьице без рукавов в цветочек. При взгляде на нее у меня защемило в груди. Такая юная… А уже никогда не испытает всех прелестей жизни. Хотя мне ли судить об этом?!

– Возьми! – Отец сунул мне в руку мешочек. Опустив взгляд, я посмотрел на него, затем вновь на родителя.

– Что это?

– Чистец. Он защитит от призраков.

– Ты хочешь их изгнать из собственного дома? – Поразилась мама, тоже вертя в руках мешочек.

– Нет. Я хочу их упокоить. Но нельзя допустить, чтобы они причинили нам вред. – Ответил отец.

– Мы… Пойдем внутрь? – У меня засосало под ложечкой. Как бы я ни сочувствовал бывшим обитателям этого дома, но проживать один и тот же день несколько раз как-то не сильно хотелось. Даже несмотря на то, что этот день является моим днём рождения.

– Разумеется мы пойдем внутрь! Или ты боишься? – он насмешливо взглянул на меня. Разумеется я боялся, но подавать вида не собирался ни при каких обстоятельствах.

– Нет! Не боюсь! – Я гордо вскинул голову и первым взошел на щербатое кольцо. Деревянная дверь была настолько ветхой, что едва ли не слетела с петель, стоило только до нее докоснуться. Внутри царил таинственный мрак, очертания мебели можно было разглядеть только благодаря редким солнечным лучам, пробивающийся сквозь толстый слой грязи. Везде была пыль и паутина.

– Этот дом жуткий даже без своих обитателей… – Заметила мама. Повеяло холодом, от которого пришлось понежиться, а в следующее мгновение прям перед нами возникло разъяренное лицо хозяина дома. От неожиданности мы отпрянул назад.

– Убирайтесь! – Рявкнул мужчина и голос его звучал настолько жутко, что по моей спине побежали неприятные липкие мурашки.

– Аbi, spirit! – Отец отреагировал мгновенно, бросив в духа щепотку порошка чистеца. Тот взвыл и растворился в воздухе. – Нужно торопиться. – Отец скинул сумку на пол и принялся чертить пентаграмму, ограждая ее кругом. – Быстро! Высыпьте содержимое своих мешочков!

Дважды повторять не пришлось. Мы с мамой прошли по кругу с разных сторон, высылая чистец и смотря, чтобы он ложился на пол ровным слоем. Стоило нам завершить круг, как воздух завибрировал и нас окружил голубой прозрачный купол. И практически сразу появились призраки.

– Что вам здесь надо?! – Воскликнула женщина и по ней побежал электрический ток.

– Мы всего лишь хотим помочь… – Попытался я отвлечь из разговором, пока отец устанавливал черную свечу в изголовье пентаграммы. На левом верхнем лучше он положил скрутку шалфея, а на противоположный луч камень гагат. Нижние лучи были в шахматном порядке: на левом- Ангелит, на правом скрутка Пало Санто.