Клеопатра

скачать книгу бесплатно


– Ваша божественная милость чем-то опечален в такой праздничный день? – вкрадчиво спросил он.

– Ооо, я не опечален. Я раздосадован и зол! И причина этому – вы! Жрецы могли предупредить меня. Их выбор, связанный с моей старшей дочерью, должен был быть известен мне заранее. Я нахожу в этом непозволительное самоуправство.

– Божественный фараон, смилуйся, все помыслы наши связаны только с тем, чтобы принести больше добра царскому дому. Жрецы, выбирая вашу дочь, сделали это в угоду вам, не зная, что их решение может вас так огорчить. Береника, как никто достойная быть главным украшением этого праздника, она многое делает для нашего храма, и это маленькая наша благодарность за все её деяния.

– Я надеюсь, что в дальнейшем жрецы будут заранее согласовывать все свои действия со мной лично или моими советниками, – недовольно произнес фараон.

– Мы намерены всегда оставаться вашими покорными слугами, – Саамон смиренно склонил голову.

– Расскажи моему казначею достопочтенному Джумоуку, на что тратятся наши средства? Когда, наконец, закончится строительство вашего храмового комплекса, которому не видно ни конца, ни края?

– Ваша милость, – хитро улыбнулся Саамон, служение богам не терпит суеты, – храм строится сотни лет, все в руках всевышнего Ра.

– У нас нет сотен лет, – оборвал его Птолемей. – Еще недавно ты, Тутмоз, говорил, что еще год, максимум два, и богиня Хатхор будет довольна своим земным домом. Однако, с той поры минуло уже больше десяти лет и её радости не видно.

– Все так, божественный правитель, – сложил руки на груди Тутмоз. – Мы достроили ворота любви, облагородили священное озеро, почти закончены храмовые часовни, но потом богиня Хатхор заявила нам, что этого недостаточно и до завершения полного строительства еще, увы, далеко.

– Вот как! Значит, заявила вам? – поперхнулся и закашлялся от возмущения и такой циничной наглости фараон. Интересно как? Прилетела и топнула ногой?

– У нас духовная связь с нашей повелительницей. Мы слышим её глас и днем и ночью, – нисколько не смутившись ответил Саамон. – Боюсь, она останется недовольна словами великого фараона.

– Добрый владыка, как никто другой, знает, что этот храм – источник любви богине Хатхор, а она – покровительница дома фараона. Особая энергия, которую излучает это место, защищает царскую семью, призывает Аха[33 - Аха – бог богатства и безопасности.] даровать им благополучие. Богине непонятно нетерпение нашего царя, – вставил свое слово Тутмоз.

– В этой стране сотни храмов, и все жрецы мне говорят одинаково. Но что будет, если иссякнет денежная река с нашей стороны? Вы перестанете петь гимны своему фараону? – раздосадовано произнес Птолемей.

– Великий царь, чем лучше, величественнее будет земной дом богини, тем сильней мы получим её расположение. Тем больше приедет к нам паломников, чтобы увидеть это чудо света. Солнцеликого фараона простые люди будут славить во всех уголках мира за его покровительство, о добрых делах царя услышат наши верующие в «Вечном городе». Разве это не стоит небольшой благодарности?

– Хорошо, – внезапно несколько смягчился царь. – Обсудите эти вопросы с моими распорядителями финансов. Надеюсь, что славить фараона отныне вы станете гораздо больше прежнего. И не будете больше его ставить в неловкое положение, как это произошло сегодня.

– Как можно, ваше величество, вы наш покровитель и божественный сын, – в один голос взмолились хитрые жрецы.

– Занимайтесь своими делами. Вы свободны, – отпустил их Птолемей.

– Двуликие лжецы! – презрительно молвил фараон после того, как раскланявшиеся служители покинули их. Что ты думаешь, друг мой, насчет искренности этих слуг божьих? – обратился он к Мардиану.

– Она всегда покупается и продаётся, божественный фараон. Они славят тех, кто одаривает их золотом. И чем больше будет золота, тем больше будет хвалы.

– Я вижу в этом действии сговор. Они решили возвысить мою дочь в моём присутствии, зная о наших непростых отношениях с ней. Сыграли на этом. Береника может опьянеть от власти. Тысячи людей сейчас видят в ней богиню, её любят, ей поклоняются. Если она их позовет, они последуют за ней. Мне бы не хотелось иметь такого врага за своей спиной. Сейчас это особенно опасно, учитывая недовольство многих простолюдинов в стране.

– Владыка, будь милосерден, прежде всего, она твоя дочь, – взмолился Мардиан. – Капризная, может эгоистичная, но родная кровь. Хотя иметь своего человека в её окружении, который уберег бы царевну от необдуманных действий, было бы не лишним. Положитесь на меня, ваша милость, у меня, кажется, есть такой человек.

Мардиан поклонился Птолемею и оставил его.

Тем временем праздник был в самом разгаре. Но не все отмечали его, купаясь в брызгах пива, шумно и весело. Вторая дочь фараона Клеопатра вместе со своими учителями и несколькими жрецами низшего сана посвятила это время, осматривая культовые места храмового комплекса.

Священнослужители с большой радостью показали дочке царя святую обитель, многие её таинственные места, что побудило в Клеопатре особый интерес. Так они спустились в некоторые подземные крипты, где жрецы познакомили дочь фараона с производством целебных мазей и благовоний. Ей была преподнесена в подарок, в крошечном флаконе, чудесная «сладкая вода», как было объявлено служителями храма, единственная в своём роде источающая долгие благоухания любви, от нежного дурмана которой приятно кружилась голова.

– Ваше величество, это магические запахи. Любой мужчина сойдет с ума, если женщина нанесет на себя несколько капель, и он уже никогда не сможет её забыть, – объясняли они.

– Я запомню вашу доброту! А если это будет не мужчина? Смогут ли ваши капли, сделать добрее, терпимее одного человека к другому? Клеопатра подумала о Беренике. «Как было бы здорово изменить свою сестру». Но девочка несмотря на то, что находилась под чарами рассказов жрецов до конца не верила в чудодейственные свойства этой воды.

Жрецы что-то невнятно забормотали. Их слова застряли в бородах и не дошли до слуха Клеопатры.

– Мы вам передадим корзину со специальными благовониями, лечебными мазями, которые делают женщин прекрасными, всевозможные красители для волос, различные инструменты для чистки тела, – щедро раздавали обещания Клеопатре служители храма.

Затем они снова вернулись в центральные залы храма.

– Расскажите мне об этих изображениях, – попросила дочь царя, не отрывая взгляда от расписанного различными символами потолка, сгорбленного в крючок мудрого старца по имени Озахар.

Над центральным проходом был изображён ряд летящих грифов и крылатых дисков, которые отделяли левую часть потолка, представляющую южную сторону неба, от правой, посвящённой ночи.

– Здесь вы можете видеть изображение небесных тел, часов дня и ночи и сфер господства солнца и луны. Обратите внимание прекрасная госпожа, небо, разделено на северную и южную половины. Ока Ра путешествует в ладье, которую украшают души в обликах шакалов и птиц. Вы можете наблюдать фигуры четырнадцати дней убывающей луны и четырнадцать дней растущей, что составляют полный лунный диск, – вялым дребезжащим голосом отчитался старец, указывая своими иссохшими пальцами на свод потолка.

– Я слышала, что в храме есть ворота, пройдя через которые можно загадать желание, и оно обязательно сбудется? – осторожно спросила Клеопатра.

– Да, так и есть ваше величество, но только, если это желание касается любви, – хором заверили жрецы. Они совсем рядом. – Вы желаете пройти сквозь них?

Клеопатра задумалась.

– Я хочу просто посмотреть на них, – ответила она. – У меня пока нет таких желаний. Возможно, когда я еще раз посещу эти места, тогда обязательно воспользуюсь вашим советом и пройду через эти ворота.

– Тогда пойдемте, посмотрим их и спустимся к священному озеру, – предложил один из жрецов по имени Убэйд.

В это же самое время старшая дочь царя вместе со свитой наслаждалась почётом и вниманием со стороны простых египтян, принимая их подношения. Благодарные жители страны Та-Кемет наперебой спрашивали у неё совета, молили о помощи. Некоторые их просьбы были смешны, но наивные люди адресовали их Беренике, так как считали, что их желания она, как земное воплощение богини Хатхор, обязательно исполнит.

– Богиня, пошли мне работящего, непьющего мужа, – под хохот толпы кричала громче всех одна ужасно толстая женщина, попадаются одни пьяницы!

– Добрая госпожа, мне нечем кормить детей, помоги, – заклинала, держа за руку грязного волосатого мальчугана, и прижимая к груди другое маленькое дитя, еще одна крестьянка.

Охрана Береники оттесняла эту толпу от своей повелительницы, но иногда по её велению она пропускала просителя, который тут, же падал на колени и рассказывал о своих бедах дочке царя.

Евнух Потин, находящийся чуть в стороне от этого действия и не принимавший в нем активного участия, был погружён в свои мысли. Он был доволен происходящим, хотя его госпожа в мгновения своего величия совсем про него забыла. «Ничего», – утешал себя толстяк, скоро все закончится. Береника надолго запомнит этот день и наверняка захочет его повторить. Очень сложно с небес вновь возвратится на землю, даже дочке царя. В этот момент чья-то тяжелая рука легла ему на плечо. Он вздрогнул от внезапного прикосновения. Обернувшись, чтобы покарать наглеца и обрушить на него свой гнев, евнух, встретившись с ним лицом к лицу, сразу немного обмяк и скис.

Перед ним находился главный распорядитель и советник царя Мардиан. Потин судорожно вздохнул, перед глазами промчались картины из его безрадостного прошлого.

– Мой милый друг, я рад тебя видеть во здравии, – обратился к нему, ехидно улыбаясь, Мардиан.

– Молю богов и о вашем здоровье и бодрости духа, – ответил тот, низко кланяясь. Он попытался прошмыгнуть мимо, но Мардиан дал ему понять, что хочет поговорить с ним, и показал место, где они могут уединиться. Потин нехотя поплелся за высоким евнухом.

– Ты не рад меня видеть? Неужели мальчик забыл господина, который так много сделал для него? Или же он, возвысившись, не замечает простых смертных?

– Вы мне льстите, – пискнул, отнекиваясь, Потин. – Мы сегодня несколько раз виделись.

– Полно, дружок, быть рядом с дочкой царя дорогого стоит. Но тебе не нужно забывать о своих старых знакомых, ведь твоя ступень к Олимпу начиналась с них.

– Я никогда этого не забуду, мой господин, – выдавил из себя евнух.

– Верю тебе, ибо не ожидал услышать другого, – вмиг стал серьезным советник царя. – Ты, как никто другой, должен понимать всю серьёзность положения, прислуживая сейчас старшей дочери царя. И за её настроение и за её здоровье, клянусь Исидой, ты несешь прямую ответственность. Разумеется, нужно беречь и свое здоровье тоже, – последние слова прозвучали угрожающе, и Потина передернуло.

– Я делаю все, чтобы госпожа Береника была довольна. Можете мне поверить.

– А как же иначе?! Верит в это и наш царь. Он надеется, что ты будешь рассказывать нам иногда, что тревожит его дочь. Чем занята её голова, какими мыслями.

– Об этом попросил сам фараон? – у Потина задрожал голос.

– Разве я сказал что-то другое? – недовольно спросил главный советник, пристально вглядываясь в лицо Потина.

– Нет, господин. Я сделаю так, как вы велите.

– Вот и хорошо. Я буду признателен тебе за твою работу. Теперь мы с тобой будем встречаться гораздо чаще, и, разумеется, этот разговор должен остаться в тайне.

Мардиан поднес указательный палец к своим устам. Потин выдавил из себя тошнотворную улыбку.

– Я вас понял, господин, позвольте мне вернуться к госпоже.

– Возвращайся, мой друг, не смею тебя задерживать!

Раскланявшись и отойдя от Мардиана, Потин заскрипел зубами. Первоначальный липкий страх, поселившийся в его теле, уступил место ненависти. Он обернулся и посмотрел вслед удаляющемуся Мардиану, прошептав проклятия.

– А теперь будем праздновать, и веселиться, – сквозь зубы произнес он. Выпрямившись и немного поджав живот, толстый евнух подошёл к группе каких-то веселившихся людей, взял у них кувшин с пивом и, не отрываясь, выпил его залпом, чем вызвал восторженные возгласы с их стороны.

Затем он посмотрел на крышу храма, там, переливаясь красными кровавыми лучами солнца, ему в ответ улыбалась статуя золотой богини Хатхор.

Глава VIII. Что увидел Диодор Сицилийский

Настоящей культурной жемчужиной Египта и всего мира была знаменитая Александрийская библиотека. Она была тем великим хранилищем, собравшем в своем «чреве» записанные на папирусе мысли, идеи, учения, повествования о событиях старины глубокой, историю всего человечества.

Птолемеи немало тратили золота из своей казны, преумножая богатства этого дворца знаний. Ну а первым, кто упорядочил их, был поэт Каллимах из Кирен. Он составил «Таблицы» – своего рода каталог книг. В его бытность все сочинения в библиотеке были поделены на восемь групп. Это было очень удобно при поиске источников. И если при жизни Каллимаха их было чуть больше сотни, и их поиск не составлял особого труда, то в дальнейшем этот библиографический каталог расширился до немыслимых пределов.

В хранилище Александрийской библиотеки при правлении Птолемея Неос Диониса хранилось уже около семисот тысяч папирусных свитков на самых разных языках, всё ценное, что когда-то было написано человечеством, находилось именно там.

За книгами была объявлена настоящая охота по всему свету. Коллегия хранителей библиотеки забросила своих тайных агентов во все уголки мира, где те разыскивали редкие оригиналы, а также значимые копии. Книги задорого скупались, были случаи даже их воровства, и потом они чудесным образом оказывались в Александрии. Хранители книг из Александрийской библиотеки действовали порой как настоящие пираты. Когда в столицу Египта приходили суда из разных стран, люди в коричневых одеждах с большими серебряными медальонами на груди, приезжали в порт и обыскивали их на предмет наличия письменных источников и, найдя их, изымали. Даже «Вечный город» пострадал от «египетских набегов», хранители здорово выпотрошили, действуя через своих агентов, все библиотеки и частные коллекции Рима. Впрочем, если ранее это воспринималось как нечто оскорбительное, то по мере того, как росла Александрийская библиотека, многие видные мыслители того времени, приняли такую охоту за книгами делом правильным, а авторы стали считать за честь, чтобы их труды попадали в хранилища этого мирового дворца человеческой мысли.

Здесь находились труды: Гиппократа, Архимеда, Эвклида. Здесь же хранились и материалы, посвященные доисторическим цивилизациям. Это наследие было бесценно!

В Александрию работать с этим достоянием потянулись ученые умы со всего света. Многие из них променяли свою страну и на десятилетия погружались в мир древних свитков. Сам факт нахождения этих людей в своей столице очень льстил Птолемеям, которые всячески способствовали их работе. C библиотекой связывают имена таких великих мыслителей, учёных и поэтов, как: Эратосфен, Зенодот, Аристарх Самосский, Эвклид и многих других.

Именно библиотека и её бесценные труды привлекли в Египет молодого грека из Сицилии Диодора – исследователя прошлого. Диодор задумал написать обширное исследование и замахнулся, ни много ни мало, на всю историю человечества, от её колыбели до наших дней. Древнейшая история Египта, содержащая столько загадок и манящая своей таинственностью, должна была занять первостепенное место в трудах Диодора. Молодой путешественник уже успел побывать во многих красивых городах и странах, но Александрия пленила его сердце.

Птолемей благосклонно отнесся к Диодору. Он оказал всяческое содействие в работе молодого грека, выделил ему большой, красивый дом неподалеку от всемирной научной кладези, закрепил за ним нескольких слуг и повелел людям Египта не чинить препятствий в его изысканиях, а напротив всячески помогать ему.

Грек рьяно принялся за работу. Основное время он проводил за изучением древних рукописей, но многое узнавал и на личном примере, путешествуя не только по Александрии, но и бывая в других городах Та-Кемет. Царь хотел пригласить его на празднование Нового года в Тентиру, но историк в это время был в отъезде, о чем впоследствии горько сожалел. Так или иначе, грек прижился в городе и стал частым гостем не только на всех светских мероприятиях, которые проводил царский двор, но и появляясь в самых неожиданных местах столицы. Многие простые египтяне уже привыкли к этому снующему везде и всюду добродушному, маленького роста человеку и часто приглашали его к себе домой.

Случай свел молодого грека и с Потином, когда мифографа представили дочкам царя, во время открытия одного из самых больших фонтанов в царском квартале. Евнух подружился с исследователем. Лелея тайную надежду, что его имя будет упомянуто в трудах Диодора, он несколько раз составлял ему компанию, показывая интересные места Александрии. Вскоре Потин понял, что это знакомство может не только потешить его тщеславие, но и сослужить более серьёзную службу.

Вернувшись из Тентиры, евнух прочно закрепился в фаворитах у царской дочки Береники. Он часто разговаривал с ней без свидетелей, что говорило об особых отношениях и доверии между ними. В её обиходе по отношению к нему даже закрепилось выражение – «мой милый друг».

Береника была очень довольна той встречей, которую ей оказали жрецы, и высоко оценила организаторские способности своего евнуха. И он чувствовал, что наступит тот день, когда она раскроет ему все свои настоящие желания. И этот день действительно был близок.

– Каково настроение твоих людей, мой милый друг? – задумчиво спросила она как-то Потина.

– Ваше величество, думы всех людей этой страны заняты только вами, – отшутился толстяк и добавил:

– Одно только ваше слово, и за вами пойдут тысячи простых египтян.

– Ты толкаешь меня выступить против отца? – вдруг открыто спросила она.

Такая прямолинейность застала его врасплох, но, придя в себя, он ответил следующее:

– Утреннему свету не нужна масляная лампа! Я лишь неустанно повторяю, что вы могли бы стать хорошей правительницей этой страны.

– Я и так стану царицей, – самоуверенно ответила она. – Я старшая дочь отца, и по праву мне принадлежит после него трон.

– Ваше величество забывает о супруге царя и других детях: Клеопатре, Арсиное, а также малолетних Птолемеях. Они имеют те же права на престол, что и вы. Одному всевидящему Ра известно, что думает фараон и кого он объявит своим преемником в завещании. Учитывая, что вы находитесь в продолжительной ссоре, боюсь, это будете точно не вы, ваше величество. И если предположить, что сердце вашего отца не камень, и оно со временем смягчится, то, сколько воды еще утечет с этого времени, сколько раз закатится и взойдет небесное светило!

– Да, пожалуй ты прав. Он может сделать свой выбор в пользу Клеопатры. Но пока она еще слишком мала, как и все остальные.

– Разве позволительно ничего не делая просто смотреть на время, которое течет сквозь пальцы, словно синайский песок? – многозначительно намекнул Потин.

– Я пока не вижу никаких возможностей, благодаря которым произойдет то, к чему ты призываешь, – Береника пристально посмотрела в глаза Потина. – Позиции отца сильны. Говорят, совсем скоро его признает «Вечный город». Если это произойдет, он будет долго и счастливо править под защитой Рима. Возможно, я чего – то не знаю? Тогда ты должен обязательно рассказать мне обо всем. Ты все понял?

– Разумеется, ваше величество. Кого вы называете защитниками фараона, могут в одночасье стать его врагами.

– Возможно, – ответила Береника.

Надо сказать, что дочь царя понимала, к чему клонит Потин, но осознавала всю серьезность и опасность этого разговора. Открыто пойти против отца она пока не могла, но если бы эту работу выполнили за неё и ей принесли бы корону Египта как божественный дар, разумеется, она бы её приняла.

Потин остался доволен этим разговором. Слова Береники он принял как призыв к действию. Разумеется, он ничего не сказал о них Мардиану. Царский джати получал только бесполезную и не содержащую крамолы информацию. Евнух затеял серьезную игру и сейчас, балансируя над краем пропасти, он осознавал, что его план либо мог возвысить его и вознести на самую вершину власти, либо сбросить с неё на острые камни.

В сопровождении двух слуг он поспешил к своему старому другу торговцу-иудею и под покровом ночи уже стучался в двери его дома.

Иудеи появились в Александрии с момента её основания. Их община была довольно многочисленна и составляла практически одну треть от всего населения столицы. При Птолемеях для их компактного проживания им были отведены отдельные части города, сделано это было для того, чтобы они не мешали своей верой и законами другому населению, почитающему других богов, но несмотря на это, иудейские жилища были разбросаны по всему городу.

Один из еврейских кварталов, где жил Ицхак, уже знакомый читателю, находился недалеко от дворца, и располагался в восточной части Александрии.

Дом иудея поразил Потина. Большой, добротно сложенный кирпичный особняк, в котором было, по-видимому, не меньше шести комнат, никак не соответствовал рассказам о несчастной жизни Ицхака.

– Ты неплохо устроился, – хмыкнул Потин, когда его знакомый открыл ему дверь.

– О, мой господин, рад вас видеть в добром здравии! Этот дом достался мне от моего отца, а ему – от моего деда. Несколько наших поколений жили и обустраивали это место, – сделал вид, что обрадовался визиту Потина иудей. – Прошу вас проявите милость, заходите.

Внутреннее убранство этого жилища также поражало уютом и обилием многих достаточно изысканных вещей, начиная от обстановки: красивых резных стульев, столов, до мелких предметов интерьера, коих было огромное множество. Маленькие и большие статуэтки, фигурки, различные шкатулки и другие декоративные изделия были здесь везде и всюду. По жилищу Ицхака важно бродила, задрав хвост трубой, чёрная кошка. При виде Потина она прыгнула к нему на колени и стала с упоением точить свои когти, Потин небрежно скинул животное, но кошка не сдавалась, запрыгнув снова.

– Прошу господин, попробуйте этого чистейшего вина. Его делают женщины из нашей общины. Потрясающее вино, кружит голову, но при этом разум остается чистым.

Потин по достоинству оценил предложенный ему напиток, выпив добрую чашу. Почувствовав, как по телу побежала приятная истома, он довольно крякнул.

– Я так и не поблагодарил тебя, мой друг, за ту милую безделицу, что ты мне подарил, – расплылся толстяк в любезностях.