Было это в Русской Америке

Проклекотал ястреб. Из ближней дубовой рощи донеслось урчание медведя. Кони занервничали, запряли ушами.

– Тихо, милые. Нечего бояться.

…………………………………………………………………………..

– Некоторые значимые события 1814 года-

– 9 (31 по старому) марта русские войска, во главе с императором

Александром I, триумфально вступили в Париж. Это конец наполеоновских войн.

– Английская Ост-Индская компания продолжает контрабандой ввозить из Индии в Китай опиум (несмотря на то, что даже по английским законам торговля наркотиками являлась преступлением).

– В США, Бразилии и ещё ряде стран Америки процветает рабство.

– 30 мая подписан Парижский мир между Францией с одной стороны и Россией, Великобританией, Австрией, Пруссией, Швецией, Испанией и Португалией с другой.

– В Латинской Америке идут освободительные войны; американцы европейского происхождения стремятся сбросить господства Испании. На стороне испанцев воюет много индейцев.

– В Москве 3 (15) октября родился Михаил Юрьевич Лермантов, знаменитый русский поэт и писатель.

– В Индии против английского господства упорно борются феодалы-палаяккары. В 1814г. полыхает очередное восстание.

– Иван Фёдорович Крузенштерн, командор первой русской кругосветной экспедиции (проделанной на шлюпах РАК), назначен инспектором Морского Кадетского Корпуса (престижнейшее учебное заведение того времени).

– В Южной Африке Капская колония окончательно закреплена за Великобританией.

– Индейское племя семинолы укрывает на своих землях беглых рабов из южных штатов США. К 1814г. на территории племени проживало порядка 500 беглых негров; которые свободно жили в отдельных посёлках, выплачивая покровителям небольшую дань урожаем.

– Литератор И. А. Крылов написал несколько басен, принятых петербургским обществом с восторгом. Он даже лично читал их российской императрице.

– 24 декабря подписан Гентский договор, завершивший Англо-американскую войну (Великобритания-США) 1812—1814 годов. Враждующие стороны ничего не добились. В этой войне проиграли индейцы, так как множество племён выступило на стороне англичан.

– В Сербии идет долгая освободительная борьба против турецких оккупантов. Россия, на дипломатическом уровне, заступается за восставших славян.

– Открыта для публики Императорская библиотека в Санкт-Петербурге. Она насчитывала 242 000 печатных томов и 10 000 рукописей. Многие книги изданы на иностранных языках.

……………………………………………………………………

– *-

Ночевать остановились в крохотном туземном стойбище – шесть конусообразных шалашей. «И эти мериканцы попрятались.» Надо сказать, что некоторые индейцы приходили работать в Росс добровольно. Но уборка пшеницы, ячменя и картофеля совпала по времени с индейской страдой – аборигены заготавливали на зиму желуди, каштаны, кедровые орехи и дикую рожь. Разумеется, оная накладка вызывала неповиновение краснокожих. Каллистрат усмехался: «Понятно, тоже нужно радеть о своем хозяйстве… А мы им – жену отдай дяде, а сам ступай к лярве. Вона как!… Не знаю, кому сие любо будет?»

Туземные хижины расположились кружком. В центре селения стояла большая деревянная клетка, в которой томился кондор. Чалдон Васька объяснил, мол «дикие» откармливают хищную птицу для обряда великой молитвы —душа грифа, освобожденная от бремени тела, отправится в мир богожителей, расскажет о делах людских, передаст просьбы всесильным.

– Разумею, разумею – затряс бородою казак.

– *-

Покидали туземное становище до зорьки. Возле клетки на красивом плетённым индейском блюде оставил Веревка горсть бисера: «Пущай знают мериканцы, что россияне им не враги.»

– Долго еще до того жило **? – обратился Каллистрат к старшему из чалдонов.

– На следующее утро прибудем.

– Прояснил. -казак криво усмехнулся.

___________________

Комментарии:

*Табынск – казацкое поселение в Башкирии, существует с 1736 года.

**жило (старорусское слово) —селение.

– *-

Движение рысцой. Отдохнувшие кони бодро встряхивали гривами. Воздух согрет солнцем, напоен зеленью и жизнью. «Лепота!»

В полдень всадники натолкнулись на подвешенный за ноги, к корявому суку старого бука, труп испанского драгуна.

– Поди тоже охотился за работниками.– Веревка сочувственно скривил рот.

Метис Феофан взял в руки ружье. Щелкнула пружина взводимого курка.

– Спужался, что ли? – зеленые глаза Каллистрата прямо не мигая смотрели на креола. – Не горячись, паря, диких поблизости нет.

Казак ободряюще улыбнулся:

– Похоронить бы убиенного гишпана, да не до суг.

Осенив себя крестным знаменем, Веревка дал команду продолжать путь.

Продвигались без происшествий, если не считать случая, когда кавалькада наткнулась, в небольшой ложбине, на семейство пум. Матерые самец и самка вскочили на ноги и предупреждающе зарычали. Самец весил, по меньшей мере, пудов шесть, его желто-красная шкура лоснилась сытостью. Самка была помельче, порядка семидесяти килограммов. Два детеныша размером со взрослых дворняжек.

Каллистрат тихо натянуть поводья, а затем медленно повернул своего дрожавшего жеребца прочь от кагуаров, заставляя его уходить шагом.

Пумы рванулись на несколько скачков вперед, но остановились, сверкая глазищами (в которых горела злоба и готовность к убийству /скажу, Вам, зрелище не для слабонервных/) и рыча. Гигантские кошки, однако, не сделали попытки напасть. Лежавшее за ними полу съеденная туша одичавшей длиннорогой коровы объясняло почему звери не так уж и рвались атаковать непрошеных гостей.

На исходе дня подъехали к большому лесу. Старший индеец нашел чудесное место для ночлега. Пока устраивали бивак, молодой чалдон отправился поохотиться и вернулся с добытым небольших размеров оленем. Быстро освежевали трофей, а потом зажарили над костром. «Завтра сцапаем туземцев. Все ж, придется поработать непокорным краснокожим», – крутилось в засыпающем мозгу казака. Луна в небе набухала желтизной. Вокруг было много звуков, но все далекие. «Авось, завтра улыбнется фортуна».

– *-

Индейское селение окружили до рассвета. Деревня была действительно немалая- десятка четыре больших домов, крытых корой, ветвями и травой. Разноцветные оттенки строительного материала, тщательно подогнанного друг к другу, придавали опрятным хижинам своеобразный сельский вид. Недалеко от поселения простиралось обширное пепелище: « Значит местные мериканцы уже собрали дикую рожь. Теперь пусть попробуют не пойти работать!» Выстрелив в начинающее светлеть небо, из пистолета, Каллистрат дал знак индейцам, что те застигнуты врасплох.

Туземцы понуро стали собираться перед жилищем вождя. В деревне было около трех сотен обитателей. «Пошел фарт! Возрадую я Кускова!» Из пятидесяти крепких мужчин вооруженными вышли около десятка: сам тойон*, здоровенный детина и ближние его сподвижники. В руках воинственных краснокожих готовые к бою луки. Сие не испугало казака – местные индейцы относились к подданным РАК значительно доброжелательней нежели к испанцам. Еще не было случая, чтобы от стрел аборигенов погибали русские. А потом все всадники были защищены доспехами. У Каллистрата поверх рубахи из китайки** легкая кольчуга. Метис и алеут одеты в толстые кожаные куртки, которые тяжело пробить наконечниками из камня и кости. Неофиты*** чалдоны облачены в индейские тростниковые панцири, оплетенные тонкими кожаными жгутами.

– Тойон! – спокойно заговорил казак – Белый вождь из Большой крепости просит тебя помочь в сборе нашего урожая.

Васька перевел ответ краснокожего предводителя:

– Они еще не закончил заготовку желудей.

– Скажи ему, что через полторы луны**** его люди вернутся с хорошими подарками*****и завершат сбор своего урожая.

Индеец протестующе замотал головой, украшенной орлиными перьями.

– Напрасно упрямишься, тойон. Вам придется идти на работы.

В ответ вождь выстелил из лука (не ожидал такого дерзкого сопротивления Каллистрат). Стрела, не причинив русскому вреда, отлетела от кольчуги. Тут же в воздухе просвистела верткая змея. Послышался ужасный хруст и обнаженный торс индейца пересекла кровавая полоса. Краем глаза русич заметил, что на него бросился вооруженный внушительной палицей сын поверженного предводителя. Резкий взмах казацкой плеткой. Руки туземца взметнулись вверх, а сучковатая дубина отлетела в сторону.

– Не шути больше так шалыгой******! – впервые за всю сцену переговоров зеленые глаза Веревки гневно блеснули, а голос задрожал—Будя!

Сопротивление индейцев было сломлено. Натуры калифорнийских аборигенов довольно миролюбивы, сюда еще примешивается некое чувство страха и преклонения перед европейцами. Однако, ко времени описываемых здесь событий, индейцы постепенно стали понимать, что бледнолицые такие же люди, как и они сами. В 1806 году в католической миссии Санта-Барбара вспыхнуло первое восстание меднокожих калифорнийцев. Далее участились случаи нападения туземцев на отряды ловцов аборигенов, ранчо поселенцев и стада домашнего скота. Правда, в основном, индейцы убивали только тех европейцев, которые были им особенно ненавистны.

Веревка приказал связать руки десятку краснокожих, явившихся на переговоры с оружием. Для работы на полях компании отобрали двести десять туземцев – выбирали только самых крепких; старики, старухи, малые дети, беременные женщины оставлялись в селении: «Куды их брать?..» Каллистрат проявил благородство—разрешив женам пораненных плетью воинов остаться ухаживать за супругами.

– Через полторы луны вернётесь до дома! – добродушно улыбался казак пожилой сквау.

Когда колонна полуголых******* коренных калифорнийцев была подготовлена к походу в форт Росс, Веревка отозвал в сторону Веселую Синицу. Признаться, казак не ожидал встретить в этом лагере свою сбежавшую сожительницу. Индеанка по-прежнему была миловидна и стройна; легкой скользящей походкой подошла она к бывшему белому мужу.

– Марья, -обратился русский к скво, величая ее именем данным дикарке в крепости.—Куда ты подевалась? Я беспокоился о тебе…

– Моя больше не живет в доме длиннобородого, – гордо вскинула голову Синица. Каллистрат прекрасно знал отношения туземцев к браку: разводы у аборигенов происходили без каких-либо церемоний. А он, тогда, в пьяном раздражении, чуток поколотил сожительницу. Правда, причина была довольно серьезная: женщина в азартном******** запале проиграла соплеменнице, тоже супруге одного из подданных РАК, казенный пистоль********** /выданный Веревке компанией/. Ну поучил малость бабенку Каллистрат – а что, дело в русских семьях привычное. Однако, туземка не снесла такого к себе отношения и ушла, так же руководствуясь своими обычаями. Казак перенес неожиданный развод спокойно: «Баба с воза, кобыле легче…». НО сейчас его волновали ремни перетягивающие начинающий округляться живот бывшей сожительницы: «Выкидыш собралась устроить строптивая заноза!»

– Нашего ребенка вытравляешь?..

Синица встрепенулась, словно укушенная змеей, обожгла бывшего мужа гневным взглядом:

– В своих делах сама разберусь.

Всего год прожила в крепости индианка, а усвоила русскую речь очень хорошо—изъяснялась она довольно чисто.

– Напрасно ты так, Маша… -Каллистрат специально говорил мягко, это был его первый ребенок – не хотел казак, чтобы разгневанная мать погубила нарождающуюся жизнь: «Да и грех это великий, младенцев во чреве изводить!»

– Не желаю мальчика!

Веревка вздрогнул.

– Почем знаешь, что родится сын?

Индеанка лишь снисходительно улыбнулась.

– Мой сын? От меня?..

Синица улыбнулась еще шире. Ее сочные губы слегка дрогнули, обнажая два ряда белоснежных зубов. Сердце казака сильно заколотилось в груди. «СЫН!!!» Он лихорадочно затараторил:

– Не убивай дитя! Не хочешь жить со мной.., роди младенца – я его заберу. Не убивай!? -он уже просто умолял своенравную скво. —Я оставлю тебя в деревне, только сохрани мальчика. Родишь, заберу мальца… Какие хочешь подарки проси. Вот возьми.– Казак отстегнул от пояса длинный кинжал (стальные ножи в глазах коренных калифорнийцев имели огромную ценность).– И это тебе- он передал молодой женщине небольшой мешочек с бисером.– Марья?..

Бывшая сожительница нервно повела плечами. Было видно, что подарки смутили туземку. И тут сработала казацкая смекалка:

– Маша, я специально разыскивал тебя… Видел намедни вещий сон (почти все американские аборигены верили в вещие сны): добрые духи сказали мне, дескать, наш мальчик станет великим воином и большим вождем. Роди!?!

Каллистрат вспотел, уговаривая своенравную дикарку. Не хотел казак смерти первенца – спасти не рожденного младенца стало для Веревки наиважнейшей задачей. И когда тридцатилетний россиянин врал индеанке про вещий сон, он сам верил в сказанное… Синица как загипнотизированная приняла подарки. Несколько минут бывшие супруги молчали… Вдруг дикарка встрепенулась и юркнула в ближайшую хижину. Каллистрату осталось только ждать: «Что удумала некрещеная гордячка?»

Вновь появилась Веселая Синица спустя четверть часа (или около того). Ремней на животе у индеанки уже не было. «Матерь Божья! Уговорил!». Русич закрыл глаза и несколько раз быстро перекрестился. Женщина протянула казаку искусно сплетенное из перьев лебедя ожерелье. Украшение было декорировано двумя перламутровыми подвесками из морских раковин, а в центре поблескивала подвеска из золотой испанской монеты. Приняв снизку (снизка- русское название бус или ожерелья), Веревка воззрился на туземку.

– Моя родит великого воина.– скво подняла глаза, блеск их, словно сияние черных бриллиантов пронзил сердце россиянина.– Однако, белый отец никогда не получит сына!.. Если Боги решат, что вам нужно свидеться; длиннобородый узнает его по своему большому ножу и вот по такому же ожерелью…

Каллистрат слушал зачарованно. Индеанка обладала странно-магическим голосом, музыкальным, бархатным. Но каждое ее слово обжигало как капля раскаленной смолы. Мохнатые брови русского под высокой папахой недоуменно поднялись. Желая скрыть смущение и растерянность, казак вскочил в седло.

– Вперед! – скомандовал Каллистрат и колонна работников по принуждению двинула на юго-запад.

Утреннее небо было ясным и чистым. Его прозрачная голубизна, казалось, окутывала все вокруг. Впереди расстилалась широкая долина, поросшая высокой травой. По правую руку от нее плотной стеной стоял девственный лес. Меднокожие, работники поневоле, шагали с таким проворством и быстротой, что всадникам пришлось пустить лошадей рысью.

________________________________________

Комментарии:

*тойон- так россияне называли туземных вождей.

**китайка – х/б ткань различных цветов, выделывалась в Москве и Казани.

***неофит (ы) – (от др.-греч. νεόφυτος – «недавно насаждённый») – новый приверженец (новообращённый) какой-нибудь религии; в данном случае Православной – этих индейцев чалдонов русские крестили.

****полтора месяца.

*****Платили индейцам за труд на российских нивах весьма умеренно: им раздавали по рубашке, по платку или небольшому количеству бисера.

******Шалыга- дубина.

*******Одежда индейцев Калифорнии не отличалась разнообразием. Повседневное одеяние мужчин исчерпывалось набедренной повязкой, ау женщин передником или юбкой. В зимнее время аборигены накидывали на плечи одеяла из шкур волка, оленя или кролика.

********Во многих калифорнийских племенах процветало

повальное увлечение игрой в гадальные палочки. Российский путешественник-натуралист Г. И. Лангсдорф полагал, что калифорнийские индейцы более всего на свете любят две вещи: гадальные игры и украшения.

*********казенный пистоль- имеется в виду кремниевый пистолет.

– 2-

Шли годы. Период расцвета форта Росс первых десяти лет его существования сменился почти упадком. Причины упадка были как субъективного, так и объективного характера. К числу субъективных можно отнести неумение индейцев и алеутов, живших в форте, возделывать землю. Сказался довольно неудачный выбор места для поселения. Калановые (калан – сих пушных животных часто называют морскими бобрами) промыслы в этих океанских водах быстро иссякли. Строевой лес, который предполагали использовать для сооружения кораблей, оказался непригодным.

Объективные: колебания урожая усугублялись довольно отсталой системой землепользования, которая резко снижала продуктивность полей. Кроме того уход за скотом был непривычным занятием для аборигенного населения крепости. Поэтому большая часть быков и лошадей одичала. Стада «диких» домашних животных без всякого присмотра паслись около российского селения.

В округе колонии Росс все более и более складывались напряженные отношения с местными туземцами. И если с русскими коренные калифорнийцы как-то еще держали нейтралитет, то произвол латинских колонизаторов вызывал всплески гнева: происходили восстания индейцев, живших в католических миссиях. В 1818 году взбунтовавшиеся аборигены разграбили испанское поселение Монтерей..!!?!!. В 1823 вспыхнул мятеж в пресидии Сан-Франциско. Большое индейское восстание в 1824 году охватило миссии Сан-Инес, Пурисима и Санта-Барбара. В 1833 году краснокожая паства Сан-Франциско взбунтовалась снова. Следует пояснить, что за почти тридцатилетнее, весьма вялое, сопротивление калифорнийские индейцы лишили жизни не более двух сотен мексиканцев (мексиканцы это в большинстве метисы, то есть, по сути, таких же индейцев перенявшие образ жизни их поработителей испанцев).

Коренных же калифорнийцев, за это время, ушло к праотцам, при помощи метисов-латинян, гораздо больше пятидесяти тысяч… Тут конечно более всего постарались болезни, пришедшие вместе с колонизаторами… Среди непокорных калифорнийских тойонов выделялся Помпонио – крещеный индеец, отважный и жестокий враг мексиканцев. С этим изворотливым бунтарем потягаться славой мог разве что молодой, но уже великий воин Анауана. Последний, хоть и не освоил, как Помпонио, верховую езду (другие утверждают, что он просто не любил ездить верхом, но умел), однако не менее отважно вступал в стычки с колонизаторами. Хмурилось всегда ласковое калифорнийское небо…

Дожил до перых заметных седин и наш знакомец – табынский казак Каллистрат Верёвка. Все чаще служилый человек вспоминал далекую родину – уральскую Башкирию. Красоту её природы, весьма похожую на здешнюю, но роднее… Настоящей семьи у Верёвки так и не образовалось. Конечно, появлялись сожительницы из местных туземных красавиц, но как-то не задерживались. «Может судьба такая, а может колдовство первых супружниц?!.. Один Бог знает точно…» Жил Каллистрат бобылём: следил за исправностью крепостных пушек, нёс караул колонии, дважды в год рыскал по окрестным лесам, горам и прериям в поисках дармовой рабочей силы; пристрастился ставить брагу… Правда,!!?!! ещё не признаётся себе табынский казак, что стареет: «Сорок пять годков всего то – молодой ещО. Ну, немолодой конечно…» Свою сожительницу Весёлую Синицу служилый больше не встречал. Не знал кого произвела на свет его строптивая подруга прежних дней, НО, почему-то, ожерелье подаренное гордой дикаркой, носил постоянно…

– 3-

Годы быстротечны.., их не остановишь, не притормозишь. Менялись правители Колонии Росс (одни возвращались в Россию, другие приходили на их место), а Каллистрат оставался при крепости. Правда, за долгую службу, получил Верёвка звание десятника, с соответствующим денежным содержанием. («Ну, и на ентом спасибо!»)

…И опять Каллистрат Веревка собирает краснокожих работников для принудительного труда на нивах Росса. Обязанности такие. С ним два индейца чалдона…

Чудесное летнее утро. Лазурь небесная чиста. Ветерок ласкает. Пушистые травы приветствуют всадников добродушными кивками. «Господи, хорошо-то как!»

Вдруг казак услышал жалобный писк в вышине. Поднял голову. Три или четыре крохотных чёрных стрижа отважно атакуют средних размеров орла, прижимая к земле. Пернатый хищник позорно отступал. Его красивый парящий полёт не мог сравниться с молниеносными манёврами дерзких птах. Они взмывали ввысь и сверху нападали на грозного противника. Орел испуганно, безнадёжно стараясь уйти от погони, кричал. Возможно – это было: «Всё! Всё! Улетаю!..» Интонация орлиного крика вовсе не походила на уверенный мужественный клич…

Вот три чёрных бойца отстали, удовлетворившись результатом кратковременного воздушного боя. Но один, чуть крупнее своих товарищей, продолжал преследование. И снова орёл испуганно кричал (почти визжал): «Всё! Всё! Хватит?! Улетаю!»

Нанеся ещё несколько жёстких ударов (разве что перья не летели по сторонам) отстал и последний стриж. Победитель, резко развернувшись, полетел в сторону ближних гор; поднимаясь всё выше и выше. Побеждённый, облегчённо вздохнув, устремился в противоположную сторону прижимаясь к земле (до которой оставалось всего саженей тридцать).

Быть может, это была орлица или подросток орёл… однако пернатый аристократ вёл себя в той схватке трусливо. Каллистрату стало стыдно за «царя птиц»…

– Стрижи защищают территорию, на которой летают их дети. —произнёс чалдон Васька на межплеменном диалекте.

– А-а-а. —несколько раз слегка мотнул подбородком Верёвка.

Но это объяснение не сняло той досады, которую испытывал табынский казак после увиденного не лицеприятного конфуза царя птиц…

– *-

Никогда ещё!!?!! двадцатидвухлетний Анауана не приводил своих людей так близко к Великой Солёной Воде*. Обычно его группа (клан) кочевала в дальних предгорьях – там почти не встречались ненавистные знаменитому воину (ученику Помпонио**) бледнолицые… Однако провидение играет человеком словно куклой…

Чуть больше четырёх десятков америдов шагало вслед за молодым предводителем. Анауана был уверен в сподвижниках. Его семь воинов подчинялись почти беспрекословно (что весьма редко встречалось среди калифорнийских туземцев).

Долгий путь индейцев часто пролегал по без лесой местности. Кудрявая мескитовая трава чередовалась на открытых, обожженных солнцем, участках с многочисленными кактусами, иногда, впрочем, попадались непроходимые болота.

Вот к вождю подбежал разведчик:

– Скоро придём к Бобровому озеру, там очень хорошие места.

Анауана, поудобнее перехватив кремневое ружьё (единственное в клане огнестрельное оружие), степенно кивнув головой, – сей жест означал: «Отлично!»

…Солнце окончательно скрылось за вершинами тёмного, сумрачного бора. Нарушив дрёмную тишину, отрывисто затявкал койот. Девственную калифорнийскую природу окутала бархатистая ночная мгла. Воцарившаяся на небе луна освещала дальние утёсы; мистический взгляд её едва достигал нескольких небольших костров с кружащейся над ними мошкарой.

Огонь то затухал, то вдруг поднимался снопом искр, почти касаясь ветвей деревьев, обступивших временный лагерь кочевников; успокоившись, он снова начинал играть озорными бликами на лицах сидевших вокруг костра аборигенов. Горящий хворост чуть слышно потрескивал в тишине. Краснокожие ужинали, изредка обмениваясь короткими фразами.

Сквозь чёрно фиолетовое покрывало ночи всё чаще стали проступать зловещие огоньки. Хищные обитатели чащобы покидали свои логовища, готовясь под покровом вязкого мрака добывать пропитание. Ни один звук не пропадал в этой глуши, даже напротив, казался ещё более громким среди чёрного безмолвия.

Анауана подошёл к крохотному шалашу; присел на корточки у порога:

– Напрасно грустит моя мать последние дни. Эти края обещают нам сытную зиму.

Великий воин очень уважал женщину давшую ему жизнь -, с виду хрупкая, индеанка воспитала сына мужественным и стойким бойцом. Худая, не улыбчивая скво, неопределённого возраста, положила тёплую руку на острое колено юноши.

– Всё здесь пробуждает во мне грустные воспоминания. Нужно идти дальше на полуночь**…

Молодому человеку, давно считавшему себя взрослым мужчиной, хотелось успокоить мать.

– …Пусть будет так. Запасёмся мясом, дадим женщинам и детям немного передохнуть, и пойдём… Завтра начинаем охоту на оленей.

– Я тоже ухожу из лагеря. На расстояние сна**** ходьбы лежит Сиреневое Ущелье. Там растут редкие целительные травы…

Скоро стойбище кочевников затихло. Но вождь не думал об отдыхе. Ночь была очень тёплой, звёзды ярко светили. С Бобрового озера дул лёгкий ветерок. Анауана свернул на луг, поросший высокой травой, и направился к ближнему холму. Ружьё краснокожий из рук не выпускал. Здесь индеец долго сидел на гранитном валуне так неподвижно, что казался сам высеченным из камня. Изогнутый орлиный нос и тонкие упрямые губы делали его похожим на птицу, перья который украшали его чёрные (с каким-то чуть каштановым отливом) волосы; и выглядел он поэтому гораздо старше своих лет. Однако, гладкая кожа цвета меди, дерзкий блеск глубоко посаженных тёмно-зелёных глаз (цвет совершенно не типичный для глаз америдов) и прекрасно развитые мускулы выдавали достаточно юный возраст тойона. Какие-то смутные предчувствия терзали душу молодого лидера: «Что-то произойдёт, но ЧТО?..»