Записки русской женщины эпохи СВО

«Не будешь ли ты так любезен…я не прошу о деньгах… я знаю, что с юрлица алименты не взять, а как у физлица у тебя денег нет… мне проще оформить ребенка на себя и не просить о разрешении на вывоз, чем устанавливать отцовство… тебе это не создаст проблем, я тебя уверяю…»

Я пытаюсь представить этот разговор, но он никак не складывается в моей голове. Значит, наверное, надо морозить ооциты… А разговор отложить, пока совсем не осмелею.

В естественном цикле без гормональной терапии можно добыть один ооцит. Он будет законсервирован в отдельной соломине.

Вероятность выживания для каждого конкретного ооцита составляет 20%. Значит, нужно заморозить…ну хотя бы 4, да?

То есть, 4 процедуры изъятия под общим наркозом и 4 соломины на хранение. Хранение одной соломины стоит 15-20 тысяч в год. Процедура изъятия и консервации – 60-80 тысяч за каждый случай (если я правильно посчитала). Ох, и задал ты арифметическую задачку в условиях отсутствия для меня работы, дорогой глава государства…

Продать недвижимое имущество и наморозить побольше соломин? Вопрос-то не ерунда, а прямо таки ключевой.

Что делать-то?

Я так понимаю, к главе с этим вопросом обращаться бессмысленно.

Потому! В преддверии Нового года, добрый Дедушка Мороз! Как ответственный за криоконсервацию, в наступающем Новом году помоги мне наморозить сколько угодно соломин моих ооцитов, а лучше несколько штук тех самых эмбрионов, которых мне очень хочется. А не каких-то других, которые мне неинтересны. Прекратить СВО, наладить экономику и дать мне возможность родить моих будущих детей нормальным традиционным способом я просить стесняюсь.

В общем, Дедушка Мороз, подари мне денег, здоровья и удачи. А также счастья – мне, моему уже готовому ребенку и запланированным детям тоже. Запланированным также подари шанс родиться.

25 октября 2022 г.

Я снова в РФ. Надо приводить дела в порядок. Сегодня на lpg-массаже мне сказали, что с аппаратом проблемы. Элпэджишный пылесос отказывается меня засасывать: осталась только шкура. Шкурка.

Связываю с финансовыми трудностями. Мне уже пора что-то придумать с доходом.

Сегодня, кстати, годовщина последнего нормального дня в моей жизни. Кроме основной работы на хорошую канадскую компанию, мне тогда пришло предложение посотрудничать ещё с одной американской корпорацией. Мы и посотрудничали. Я проводила день в онлайн кругу умнейших американских индусов и 215 чистыми в месяц получалось с трёх мест – я ещё немножко работала администратором в скалолазном клубе, чтобы бесплатно тренироваться.

Еврей мечтает:

– Если бы я был царь, я бы не просто был царь, я бы ещё немножечко шил на дому.

Вот и я – немножечко тут, немножечко там.

Я думала, как бы так оптимизировать процесс, чтобы больше денег получалось? У меня не хватало личных сил обрабатывать объемы заказов. Вот сколько было работы! Иди и бери. Пришлось даже сократить велопрогулки.

По утрам я ходила заниматься на скалодром, а вечером в студенческий кружок альпинизма СПбГУ. И собака спала со мной в кровати и выгуливала меня по лесу.

Потом я улетела с болдера.

Я лезла нависание, маты были влажные – их только вытерли. Нога у меня уехала при приземлении, и колено сломалось. Я чувствовала себя настолько неуязвимой до этого случая, что даже не поверила, что может случиться что-то серьезное. Немножко попрыгала на здоровой ноге, идти не смогла и вызвала такси.

Отвалился спорт.

Потом началась СВО, и сразу стало понятно, что это надолго и может для нас с сыном плохо кончиться. Границы были ещё закрыты на ковид и я онлайн собрала свой заграничный брак за три недели. Гражданин Швеции запросил для меня шенгенскую визу и мне её дали. Через границу России меня сначала не выпускали, но, в итоге, всё получилось. Я вышла замуж.

Отвалились планы на другие, милые мне отношения. Впрочем, они отвалились просто по факту войны. Естественно, никаких новых детей женщина рожать не будет, когда уже имеющийся в наличии в опасности. Я решила, что раз я теперь молодец, какие-то дела поделать смогла, то мое последнее российское лето будет нормальным. И устроила себе и ребенку интересную поездку через всю Россию с севера на юг. Ещё взяла с собой маленькую дочку бывшего мужа, чтобы она тоже повеселилась с нами.

По дороге я делала хорошее, спасала животных. И изо всех сил старалась уменьшить влияние внешних обстоятельств на свою жизнь. Но, в итоге, из-за моего недосмотра погибла моя собака.

Это было самым ужасным событием года лично для меня. Потому что одно дело – чужие мужики в окопах, совсем другое – живое существо, которое спит у тебя в кровати, единственное создание с начала твоей жизни, с которым у тебя абсолютный контакт.

Отвалилось все про настоящую любовь.

(В настоящую любовь между людьми я не верю. Хотя в отношениях той или иной степени насыщенных эмоциями себе не отказываю).

А потом уже посыпалось всё по мелочи.

У шведского супруга нашли рак, а значит он не будет работать, будет сидеть на пособии. С пособия мне не податься на ВНЖ.

С работой тоже все понятно – компания канадская. Держались, сколько могли. Отвалился доход.

Я не говорю, что я совсем у разбитого корыта. Пока ещё есть что радует. Я очень хочу всего прекрасного и счастья всем. Особенно себе.

Ищу работу. За деньги готова на всё. За хорошие деньги вообще на всё. Обсуждаю любые локации. Россия, не Россия. Поеду. Последние 4 года работала на крупную ИТ-компанию. Искала разработчиков. До того работала в разных других компаниях. Особенно запомнился аэропорт Пулково. Для Пулково искала любых инженеров, а также делала приятный массовый подбор, например, на check-in. Работала и в агентстве по подбору, но агентства люблю меньше. Помню, как нагло ела бесплатные конфеты в магазине при производстве Orkla в Финляндии этой осенью. Когда-то Orkla была и в России. Они купили кондитерскую фабрику Крупской и Пекарь. Тогда заёмный труд в России процветал, и они аутсорсили производственный персонал. Я этот персонал искала и частично администрировала. На Крупской можно было прийти на производство и есть из коробок сколько угодно. Выносить нельзя. Я ела сколько угодно три недели, потом чуть не попала в больницу. Но пронесло. Иначе была бы производственная травма, я считаю.

Потом я взяла проект Hyundai. Работала онсайт на заводе в Сестрорецке, представляя собой связующее звено между южнокорейским руководством и персоналом агентства.

А ещё в одной компании я руководила всем подбором по России и летала в командировки, направляя сотрудников отделов персонала на Севере и Дальнем Востоке.

И вот все закончилось. Я в Швеции и зарабатываю на еду тем, что сплю с безработным шведским дедом.

Наверное, мы с сыном представляли собой самый неэкономичный двигатель внутреннего сгорания на территории всей Швеции. Мой супруг даже переставал есть, сидел и грустно смотрел, как сначала сжирается всё со стола, а потом из холодильника.

– Как-то это много, – робко сказал он.

– А толстый здесь ты! – парировала я.

Какое-то время швед боролся. Носил мешки с едой из супермаркета. Сначала раз в день, потом два раза в день. Потом деньги кончились. Он отчаялся и стал ходить в магазин раз в два дня. Тогда мой ребенок нашел в шкафу посыпку для торта и съел её с голодухи.

А я стала выбухивать прямо из горла ликеры, которые долго стояли совсем без дела. Потому что в них тоже калории и отрицать это нельзя.

Я пыталась бороться с локальным голодом и, хотя ненавижу готовить, варила шестилитровую кастрюлю борща. Шесть литров борща мы с Мишей сметаем за 2 дня. Капусту мне моя бабушка разрешала не есть, потому она у нас идет в унитаз. Кстати, мне рассказали, что вытряхивать остатки в унитаз – норвежская привычка. А шведы складывают недоеденное в мусорный пакет.

Когда я голодная, я, понятное дело, злая.

Мой первый муж говорил, что утром мне нужно забрасывать завтрак в приоткрытую дверь, дверь крепко закрывать, а когда урчание за дверью прекратится, можно выпускать прекрасную и всем довольную жену на волю.

Мой шведский муж, наверное, теперь тоже это знает.

Я сильно орала, что хочу жрать. Потому что я хотела жрать. Он убежал из дома от ужаса. Говорит, ходил на могилы предков. Потом вернулся домой и жил в машине, боялся зайти. Из машины я его выколупала и домой вернула.

Он два раза продавал по чуть-чуть какие-то акции, и мы могли есть. А потом еда кончилась без перспектив появиться. И мне пришлось спешно уехать на родину. Несмотря на моё упорство в борьбе за пропитание, из Европы я приехала, придерживая штаны рукой, чтобы не потерять.

Сейчас вот пожарила себе сковородочку картошечки, 6-7 штучек, порезала полкилограмма салатика из огурчиков и помидорок черри, заполировала свой обед поллитром молочка из Вкусвилла, и сижу довольная.

Как два таких прожорливых организма я кормлю здесь, в России, на свои деньги, остаётся загадкой. Если кто-то хочет нас с Мишей покормить, то знайте, я не ем наших теплокровных братьев и стараюсь по минимуму есть хлеб. Все остальное я жру.

Особенно же люблю всякий суп.

В Штатах ходила в итальянский ресторан, где можно было один раз заплатить за суп и салат, и их досыпали, сколько тебе надо. Вот это было круто! Я прямо таки в промышленных масштабах ела вкусный суп.

А ещё мой друг приносил мне лотки с супом из его американского ИТ-ишного офиса.

– Я принес тебе грибной и чаудер, иди жри…pet. Он звал меня pet.

– Какой мне жрать, грибной или чаудер? – спрашивала я.

– Жри оба!

И я жрала оба из литровых лотков.

Пусть у нас у всех всегда будет хорошая и вкусная еда, а не углеводы класса эконом. На еде и образовании экономить грех. Всё равно это потом боком выйдет.

17 нояб. 2022 г.

Нашла работу. Вкалываю Яндекс автокурьером.

Сегодня девятый день подряд, без выходных. Думаю, это ненадолго. Но не в хорошем смысле – что скоро я найду подходящую работу. А в плохом.

Я очень много езжу, а на дорогах опасная обстановка. Не сама, так в меня.

Как ни странно, мне полегчало.

Пахалово, тяжёлые коробки, матерные скандалы за парковку рядом с человейниками – всё это возвращает меня к моему базарному детству. Присела в перерыве между Летним садом и Таврическим. Романтика курьера. «Ваши пальцы пахнут ладаном, и в ресницах спит печаль. Ничего теперь не надо нам, никого теперь не жаль». Посидела, поехала дальше. Как потопаешь, так и полопаешь. Грузы не ждут.

Что об офисах, то, во-первых, цены на офисный труд упали. Я не могу себе позволить сесть в офисе за 40 тысяч рублей. У меня счета на большие суммы. Во-вторых, мне 40 лет, и я попадаю под возрастную дискриминацию.

Если бы экономика была нормальной, то я бы заработала подбором. Подбор был нужен. Сейчас многие компании подбор свернули. И сами свернулись. Иностранные бизнесы, которые меня обычно нанимали, ушли или сжались.

Потому вот так, бегаю пока машина бегает.

18 нояб. 2022 г.

У меня оказались разрушены отношения с Богом.

Да, мне казалось, что у нас какие-то свои особенные отношения: я веду себя хорошо и делаю что-то хорошее, а Господь страхует мои риски по ключевым моментам.

Допустим, пролетела я мимо какого-то мужика, который казался мне сильно прекрасным или деньги потеряла, или сломала колено. Да и ладно, здесь у меня отношения с Богом не разрушались.

Зато собаку свою я вытянула с того света тем летом. Зато ехала со сломанными тормозами и они окончательно вылетели не на трассе на скорости 100 км/ч, а в Твери, на скорости 15 км/ч – меня тряхнуло на колдобине, я нажала на педаль, а она пустая.

Мне казалось, что поскольку у меня такие эксклюзивные отношения с Богом, я могу себе позволить игры с высокими рисками. Тут же, по ключевому для меня моменту – а это собака моя, случилось то, что случилось.

С одной стороны, я виновата. С другой – это была совсем маленькая ошибка с моей стороны, на совсем короткое время, при совсем нестандартных обстоятельствах. Зачем так было со мной?

В общем, я в пучине атеизма. Думаю, если Бог и есть, то к нему совсем никакой морали не прикручено. Даже базовой, вроде «не делай другим говна», не говоря уже о деталях, выстроенных разными религиями.

Из-за этих разорванных отношений с Богом, а также от всего в совокупности, что происходит в моей жизни, чувствую себя как будто попала в дождь и сижу в мокрых джинсах на мокрой жопе и мокрой рубашке на мокрой спине, а просушиться негде. Уже не знаю, куда от этого чувства деться.

Бывший привёз мне офисную сорочку. Супруга его долго выбирала и купила на моё отсутствие сисек. Спасибо! Хоть что-то хорошее случилось.

Я не умею спать одетой. И в баню хожу совместную и загораю голой. Одежда не добавляет мне чувства защищённости. А вот какие-то особые отношения с Господом добавляли.

Сейчас же я вообще страховку не проверяю. Потому что агнца заклали. Собака умерла. Жертва случилась. На сколько времени вперед я заплатила? Что я оплатила, какие счета?

Это была комната в коммуналке, где мы жили с мужем и собакой Рыжиком. Надо мной, на втором этаже, кирпичом было заложено окно.

Дом старый, наверное, середина 18 века. Справа пристроена конюшня, она до сих пор есть, но уже давно не конюшня. Вроде, казино там было в 90-е, но мы там жили уже в начале нулевых.

Однажды сдирали обои, много слоёв, между ними были газеты, рассказывающие о всё более давних событиях. В толще обоев нашли послание. Кто-то писал, что жил в этой комнате и был в ней очень счастлив.

Я не понимаю, почему там до сих пор всё не застроено. Метро Нарвская три минуты пешком, вид на парк. Но я рада, что не застроено. Как будто время здесь замерло и стало таким уютным болотом. Но, в целом, не люблю Адмиралтейский район. Вечно там какой-то мрачняк и достоевщина.

Сейчас думаю: могла ли я в каком-то месте своей жизни оставить такую записку? В той коммуналке? В своей прекрасной квартире с мраморным камином? Не знаю. Может быть Бог так меня проверяет, как проверял Иова? Он ведь любит такие штуки. Отнял у меня собаку, деньги, потом отнимет дом, ребенка, тело покроет язвами…Только разве я гожусь на такие испытания? Вера моя, как сейчас понимаю, настолько слаба, что я готова от нее отказаться при первых же трудностях. А не усомнись я – было бы мне, возможно, и счастье и царствие небесное. Но ведь может быть так, что я и Он видим мое счастье совершенно по-разному? Обидно ведь? Любой батюшка, наверное, скажет: «Ему виднее, а у тебя гордыня, ты смирись». Но вместо смирения и принятия, я шведу тело свое в кровать укладываю, потому что на Бога уже не надеюсь. И все теперь сама-сама.

Шла на днях мимо дома Сонечки Мармеладовой. Дай, думаю, прильну. А то всё больше себя чувствую Сонечкой. Ладонями прижалась к ее дому и просила меня отпустить.

Последнее время стала заходить в магазины и падать в обморок. Пока не в голодный, а от цен. И появилась у меня такая мысль: купить все же сушилку и, пока на Сенном рынке всё подряд по 25 рублей, насушить себе на зиму… Чего? Я не знаю, чего можно насушить.

Изюм?

Виноград сейчас по 50 рублей килограмм, а изюм уже по 800. Я насушу изюм, зимой буду доставать горсть и есть его с чаем.

Помидоры? Сушат вообще помидоры? И что с ними делают потом?

Всё это не плесневеет? Сушеное? Как его хранить? Может, изюм должен сушиться на солнце в Узбекистане, а не в сушилке на кухне, где на полу резали кур 20 лет назад?

Знать бы кто имеет такой опыт – дегидратации овощей, фруктов и ягод. Как оно, вообще? Что сушат? Чем? Как оно лежит?

Яблок в этом году на даче будет много. Вызрел только белый налив и жёлтые сладкие. Поздние сорта пока висят.

Финн пишет, что в Финляндии уже включили центральное отопление, даже на юге. А у меня дома в Питере холодно. К счастью, толстые стены ещё не успели отдать летнее тепло. Где есть тёплый пол, гоняю тёплый пол.

Каждый день хожу на скалодром греться, у меня безлимитка. Там сауна. Всё равно как-то бесконечно болею. Нам обещают, что соседи наши вымрут от холода этой зимой без русского газа, и везде случится русский мир.

Не совсем русский, если честно. Пока иду до своего скалодрома в спальном районе, редко встречу женщину без платка. Это не потому что холодно. Просто русская женщина должна ходить в платке, иначе харам.

Мне почему-то жалко, если финны вымрут. Я знаю, что они плохие и не хотели отдавать нам Каннельярви и другие исконно русские земли. Но всё-таки на пароме весной меня целовали пьяные финские девчонки и говорили: у тебя такой конопатый нос, у тебя всё будет хорошо. А финский консул лично рассмотрел Мишин визовый вопрос и принял решение о возвращении пошлины. Не то чтобы мне эти 3 тысячи сильно сыграли, но я почувствовала маленькую приятность. Так что, может, они и не сволочи вовсе, эти финны. А исключительно под давлением обстоятельств.

Мы болтали с одним финном, военным. Сидели рядом в поезде и я ела его бутерброд с сыром. Он сказал, что с начала событий он каждый день ходит тренироваться в зал, чтобы быть в хорошей форме. «Чтобы убивать тебя, Марго. Чтобы в случае войны убивать тебя, ты понимаешь? – и заглянул мне в глаза. – Мы слишком хорошо жили последнее время. Мы привыкли к хорошей жизни, мы расслабились. Но раньше финны не были такими. Мы могли жить природой. Мы вернёмся к тому, чем мы были. Мы уйдём в леса. Но мы не будем под Россией».

Я верю, что финны смогут жить в лесах. Но всё-таки рада, что у них пока есть свое отопление.

10 дек. 2022 г.

Я тут посмотрела других собак.

Испытываю лёгкое брезгливое чувство, которое обычно испытываешь по отношению к чужим детям по сравнению со своими. Или к чужому мужику, когда со своим разлад и ты думаешь: сейчас я зажгу этот город! А потом даже неохота вспоминать, как их всех зовут. Даже красивых.