скачать книгу бесплатно
– Считай, что ты уже не начальник полиции, – сказал Скоморох.
– Меня уже сегодня десять раз обматерили и двадцать раз уволили. Двадцать первый раз как-то переживу.
– Дискуссию заканчиваем, – сказал кто-то. – Приказываю отойти от двери во избежание недоразумений.
Снова заработала болгарка. Маша и Скоморох отпрянули от дверей и побежали по лестнице вниз. Через несколько минут замок был вырезан, дверь распахнулась и с десяток людей в масках и с оружием в руках спрыгнули, минуя лестницу, со второго этажа на первый. Они окружили людей в столовой. По лестнице спускался мужчина лет тридцати в дорогом костюме и туфлях из крокодиловой кожи.
– Кто проводил обыск в кабинете начальника полиции? – спросил он и дал знак спецназовцам опустить оружие.
– Мы, – ответил Горпищенко. – А в чем дело?
– Кто это «мы»? – улыбнулся мужчина. – Мы пахали. Фамилия, должность и так далее.
– Горпищенко, старший следователь городской прокуратуры, проводил обыск в кабинете полковника Снаткина согласно решению суда, – объяснил Горпищенко. – И тут вы, как снег на голову. Вы что, тоже ведете дело по Снаткину?
– И что вы нашли в кабинете полковника? – продолжал спрашивать мужчина от которого приятно пахло дорогим одеколоном, и который не обращал внимания на вопрос следователя.
– Пока ничего, – ответил Горпищенко. – Ворох бумаг, с которыми будем разбираться.
– А кто взял микрокамеру из аквариума? – спросил мужчина.
– Во-первых, вы нам не представились, – заявил Скоморох и сунул свое удостоверение под нос мужчине. – Во-вторых, мы не обязаны докладывать вам об итогах обыска.
– Старший детектив НАБУ Волошенко, – ответил мужчина и вынул свое удостоверение. – Еще как будете докладывать, потому что незаконно вмешались в нашу оперативную деятельность. Где микрокамера?
– Может сначала доложим обо всем нашему руководству? – предложил Скоморох. – Как оно решит, так и сделаем.
– Мне нужна микрокамера, – спокойно сказал Волошенко. – Не заставляйте меня применять к вам силу. Сначала я получу то, за чем я пришел, а потом будем ставить наше руководство в известность. У меня есть решение суда о постановке средства записи в кабинете полковника Снаткина и я хочу его получить назад.
Горпищенко посмотрел на Скомороха. Тот снова обратился к Волошенко.
– Честно говоря, детектив, ты меня успокоил. Слава богу, что жучок ставили вы. А то я уже ненароком подумал, что служба мне не доверяет. Мы отдадим тебе микрокамеру с условием, что съемку сегодняшнего дня вы откопируете нам.
– Вы отдадите мне микрокамеру без всяких условий, – невозмутимо сказал Волошенко и вынул из кармана пиджака синий платок. – Кладите ее в платок.
– Я – участник антитеррористической операции, детектив, – неожиданно вмешался Ваня Потебенько. – Инвалид второй группы. Что, будешь меня гнобить, как гниду? Это я нашел микрокамеру! Хочешь ее получить, попроси ее у меня, как человек.
– Кто это? – спросил Волошенко.
– Капитан службы безопсности Потебенько, – сказал Скоморох, обливаясь холодным потом.
– Почему капитан Потебенько от вас разит, как из винной бочки?
– Это такие лекарства, детектив, – объяснил Скоморох. – Капитан Потебенько еще не совсем здоров.
– Зато от тебя несет, как от дешевой проститутки, – встрял Ваня.
– Вот микрокамера, – быстро вынул ее из кармана Горпищенко и положил ее в руку с платком детективу.
– Слава Украине! – заорал Иван Потебенько.
Все молчали. Это было явно не к месту.
– Все свободны, господа, – сказал детектив и дал знак бойцам, чтобы те покинули помещение. – Что такое полковник Снаткин? – миролюбиво сказал детектив. – Тля. А мы идем по следу большой рыбы. Я думаю, что недоразумения между нами никакого нет. Каждому, как говорится, свое. Так было написано на воротах Освенцима.
12
Телеканал «Эхо недели» принадлежал Илье Кордону, который вел на нем ежедневную передачу «Лица». Илье уже было за пятьдесят, но несмотря на полностью облысевшую голову, он выглядел значительно моложе. Стройный, всегда одетый со спортивным уклоном, но в цветных рубашках, с вытянутым лицом дебила, которое оживляли умные бегающие глаза под разлетом узких бровей и тонкими губами, извивающимися, как две змеи, Илья казался телезрителям олицетворением мудрости и успеха. Когда он что-то утверждал, это казалось истиной в последней инстанции.
– Как сообщили мне друзья из английской разведки, – вещал Илья с блуждающей улыбкой на лице, чтобы вскользь показать телезрителям свою необычайную осведомленность и связи, которым могли позавидовать президент и премьер-министр страны. И неважно, что прогнозы Ильи с удивительной закономерностью не сбывались. Телезрители с упоением смотрели снова на него, ловили каждое его слово, наслаждаясь обаянием современного Хлестакова. Когда очередной телезритель жаловался ему на невыносимую жизнь, Илья, улыбаясь, отвечал ему и тысячам другим одновременно с пафосом и уверенностью в своих словах. – У меня тоже нет денег. Они мне просто не нужны. Зачем мне деньги? После того, как нас всех обули с денежной реформой, я не держу деньги дома.
– Что же вы посоветуете нашим телезрителям? – вопрошал ведущий.
– Вопрос с деньгами я решил однажды и навсегда, – вытянув в трубочку губы, сообщал Илья. – Я не доверяю банкам. Я также не храню их дома в стеклянных банках. Я просто иду в первый попавшийся мне по дороге банк, беру там кредит, покупаю квартиру, сдаю ее и возвращаю банку кредит. Со временем квартира становится моей собственностью. Таким образом, десять или пятнадцать квартир дадут любому нашему горожанину безбедное существование.
– Как умно, а самое главное, в пределах нашего демократического законодательства, – восхищался ведущий то ли наивно, то ли притворяясь.
А на следующий день на Центральном рынке города унылые продавцы без покупателей живо обсуждали передачу с участием Кордона и признавали его талантливым и умным. Если кто-то из продавцов вдруг с сомнением говорил, а знает ли Кордон, что проценты по кредиту в несколько раз превышают доходы от сдачи жилья, причем если еще добавить вечно растущие жилищно-коммунальные расходы, на него махали руками, обзывали его тупым жлобом и выгоняли из участников разговора.
– Вы не поверите, – говорил Илья ядовито улыбаясь на следующий день. – Вчера я был в «Сотке», выхожу с хрустящим батоном и вижу, как подкатывает мерс, из него выходит наш президент с женой, видит меня, машет мне рукой и спрашивает, как дела Илья Дмитриевич?
– Президент? – округляет глаза ведущий. – В нашем городе?
– Да, вчера президент посещал с рабочим визитом наш город, проголодался, как и я. Поэтому мы с ним и встретились на ступенях у магазина.
– И что вы сказали президенту?
– Спросил как дела у него.
– И что он ответил?
– Он торопился, но пригласил меня к себе домой на чашку кофе и обещал ответить на все самые сложные вопросы нашего бытия.
Конечно никто из телезрителей никогда не вел учет предсказаний и обещаний Ильи Кордона. Уже в следующей передаче, откинувшись в удобном кресле, Илюша, вытянув губы-змейки, пугал обывателей «ватой», которая снова заполонила эфир. Под «ватой» Илья подразумевал представителей прежнего домайданного режима.
– Кого вы конкретно имеете ввиду? – спросил Илью ведущий.
– Ну например, Голубицкую, – смело ответил Кордон.
– Депутата нашего областного совета?
– Вот именно, – наклонился к ведущему Илюша. – У нас в стране победила Революция достоинства, а Голубицкая, как была депутатом, так и осталась. И больше того, не боится очернять нашу с вами жизнь в телеканале нашего местного олигарха Ганапольского «Тогда и сейчас». Я вообще подозреваю, что она агент влияния страны-агрессора.
А на самом деле вся вина Голубицкой заключалась в том, что она обладала остроумным язычком и не лезла за словом в карман. Это она буквально пригвоздила Кордона к позорному столбу, обозвав его «одним из полезных идиотов», благодаря которым нынешний режим пришел к власти.
На следующий день активисты Национального корпуса сожгли куклу из ваты с табличкой «Голубицкая» прямо на площади перед каналом «Тогда и сейчас», но слово не воробей, полетело по журналистской тусовке, как огонь по суховею, даже на его частном канале, за спиной, сотрудники стали называть его не иначе, как «полезный идиот Революции достоинства». Даже слово «Майданутый», которое появилось, как оскорбление для активистов, которые сначала красили в городах и селах тротуары и сортиры в краски государственного флага, а потом стояли с табличками вдоль дорог и улиц «Дайте денег на фарбу», потому что быстро поняли, как можно, не работая, улучшить свою жизнь, было менее унизительным, чем словосочетание «полезный идиот». Телевизионный канал помог Илье Кордону стать депутатом Коблевского городского совета и даже возглавить депутатскую группу по земельным вопросам. Но неделю назад при голосовании о переименовании проспекта Ленина в проспект имени Степана Бандеры Илья Кордон ошибся и впопыхах нажал красную кнопку «нет». На табло итогов голосования высветилось, что «за» проголосовали все депутаты городского совета, кроме Ильи Кордона. Это был провал. Большинство готово было его четвертовать, но были и такие, что подошли и молча пожали его мужественную руку. На следующий день в прайм-тайм все телеканалы города и страны оповестили о поступке Кордона. А эта тварь Голубицкая на телеканале «Тогда и сейчас», говоря о бездарной политике президента и властей города, в подтверждение сказанного, не преминула прокомментировать «геройский» поступок Кордона, как «переобувание в прыжке». И теперь, в этот вечер, активисты всех объединений от Национального корпуса» до «Москаляку на гиляку» решили в знак протеста блокировать работу телеканала Ильи Кордона «Эхо недели». Нужно было каким-либо образом перебить информацию о голосовании чем-нибудь удивительным для города, типа ареста какого-нибудь коррупционера с дореволюционными корнями, или расследование по горячим следам убийства атошника, приехавшего в отпуск к маме и убитого в кафе за исполнение украинского гимна. Илья набрал городской телефон полковника полиции Снаткина в надежде получить какую-нибудь информацию. Но телефон Снаткина не отвечал. Мобильный был отключен. Он набрал телефон дежурного полицейского и попросил соединить его с Павлом Ивановичем. Дежурный полицейский тут же соединил его с майором Кочергой, заместителем Снаткина.
– Вечер добрый, – поприветствовал его Илья.
– Кому добрый, кому нет, – странно ответил майор.
«Гнида продажная, – успел подумать Илья Кордон. – Думает, как отказать мне в помощи».
– Хотел связаться с Павлом Ивановичем, – сказал Илья. – А меня соединили с вами. Но может оно и к лучшему. Я хочу пригласить вас сегодня вечером к нам на прямую передачу «Новая полиция в действии»
– Как своевременно и современно, – со смешком прокомментировал Кочерга.
– Мне бы хотелось, – объяснил Илья, – чтобы вы рассказали о толерантности новой полиции, о нулевой коррупционности в ее рядах, о том, что в полицию пришли новые люди с новыми идеями…
– А что, пресс-центр городской прокуратуры еще ничего не сообщал? – спросил Кочерга.
Сердце Ильи Кордона забилось в предчувствии удачи.
– Нет, а что случилось?
– Тогда я вам ничего не говорил, – попятился назад майор.
– У нас, – обжигаясь от желания выудить сенсацию, быстро заговорил Кордон, – есть фонд гласности. Мы платим за информацию и не требуем фамилий и должностей. Платим хорошо. Вам понравится. Кроме того, согласно закону источник информации для СМИ не может быть раскрыт ни при каких обстоятельствах.
– Илья Дмитриевич, – сказал Кочерга, – вы, наверное, забыли, что все разговоры по городским телефонам полиции записываются.
Наступившее молчание прервал Кочерга, который не прощаясь, положил трубку.
Илья с грустью посмотрел в окно. Два Камаза подвезли к активистам мешки с песком, которые те начали с энтузиазмом подносить к ограде помещения, где располагался телеканал.
Городской телефон неуверенно проблеял.
Кордон снял трубку.
– Это телеканал «Эхо недели»? – спросил кто-то.
– Он самый, – ответил Илья.
– Я извиняюсь, – осипшим голосом сказал мужчина, – но я слышал, что вы платите деньги за сумасшедшие новости. Это правда?
– Я плачу деньги за сногсшибательные новости, а не сумасшедшие, – мрачно сказал Илья.
– А можно поинтересоваться, сколько будут стоить такие новости?
– А они у вас есть? – машинально спросил Илья, раздумывая над ситуацией, угрожающей телеканалу.
– Конечно есть, – сказал мужчина, – иначе зачем же я отвлекал бы вас от того, что у вас происходит, Илья Дмитриевич.
– А что у нас происходит? – наигранно спросил Илья. – У нас свободная демократическая страна и каждый человек имеет право свободно высказать свое мнение. Мы даже будем транслировать в прямом эфире митинг у нашего телеканала.
– Ой, как интересно, – хихикнули в трубке. – Там уже с четырех сторон подвезли восемь канистр бензина. Митинг намечается с фейерверком?
– Послушайте, – сказал Илья. – не нагнетайте пожалуйста и не пугайте. Я только что разговаривал с начальником городской полиции господином Снаткиным. Сюда, к нам направляется спецназ Национальной полиции.
– Почему вы все время врете, господин Кордон? – не унимался мужчина.
– Это не вранье, полковник Снаткин лично обещал мне безопасность, – сказал Илья. – А впрочем, сколько вы заплатите за сногсшибательную новость про полковника Снаткина?
– Смотря какая новость, – не совсем врубился Илья. – Если новость – бомба – от штуки до трех.
– В баксах?
– Можно и по курсу гривны.
– Хорошо. Я продаю новость за три тысячи долларов в пересчете на гривну. Идет?
– Я вас слушаю, – спросил Кордин.
– Деньги надо перевести на карточку № 1235673897400 на имя Сазонова Марка Ефимовича в Сбербанке.
– Я понял, Марк Ефимович, – сказал Илья. – А теперь скажите, пожалуйста, в чем заключается новость.
– Сначала переведите деньги, – потребовал информатор.
– Я с мошенниками дела не имею, – отрезал Илья Кордон. – Или вы сообщаете мне новость и я нахожу ее стоящей, для того, чтобы ее купить, или мы прощаемся с вами навсегда.
– А вы не подскажете телефон хозяина телеканала «Тогда и сейчас»? – спросил мужчина.
– Здесь вам не справочное бюро, – грубо ответил Кордон и уже хотел бросить трубку, но интуиция, а может быть и ненависть к конкуренту, возобладала над здравым смыслом. – Одну минуту, – сказал Илья и по мобильнику вызвал в свой кабинет бухгалтера. Прикрыв рукой трубку городского телефона, Илья спросил бледную от страха женщину, можно ли перевести на карточку деньги так, чтобы, если новость окажется так себе, вернуть их полностью или большую часть.
– Илья Дмитриевич, – взмолилась бухгалтер, – там такое происходит, а вы о переводе денег. Отпустите нас, ради бога! Они сожгут нас, как в Одессе.
– Ирина Петровна, переведите, пожалуйста, деньги гражданину Сазонову Марку Ефимовичу на карточку…
– Какой номер карточки? – спросил Илья Марка Ефимовича.
В трубке повторили номер карточки.
– Мы сможем потом все вернуть, если новость окажется туфтой? – быстро спросил он бухгалтера.
– Сможем, – смахнула со лба капельки пота бухгалтер.
– Тогда переведите немедленно и уходите домой, – приказал Кордон.
– Вы слышали, Марк Ефимович? – спросил в трубку Кордон.
– Слышали. – почему-то ответили в трубке два голоса, как эхо.
– А теперь я хочу услышать новость о Снаткине.
– Сегодня, примерно в час дня гражданин Снаткин был арестован при получении взятки в особо крупном размере, сто тысяч долларов. А поскольку ваши деньги уже поступили, могу дополнительно вам сообщить, что его адвокат Кемельман Альберт Яковлевич направляется на машине «Таврия» в село Ковалевку для получения гонорара в сумме сто пятьдесят тысяч долларов. Не плохо, правда? Дело ведет старший следователь городской прокуратуры Алексей Викторович Горпищенко. Запишите, пожалуйста, мобильный телефон адвоката Кемельмана, если захотите узнать подробности дела…
Эта новость лишила Илью Кордона дара речи. Где-то в глубине души он еще все-таки надеялся, что полиция его каким-то образом защитит, если он дозвонится до полковника Снаткина. Но чтобы самого начальника полиции города арестовали в тот день, когда местные активисты грозятся сжечь телецентр вместе с его хозяином, было из области невероятного.
