скачать книгу бесплатно
– А вам-то что за дело? – совсем недоумевая, поинтересовалась сестра.
– А то, что я с ним тоже…
– Она завтра приедет, у нее и выспросишь, но они встречаются.
Внутри ухнуло – правда. А я-то думала на любовь похоже, довериться хотела, так что же, все рушится? Так долго ждала, боролась за него, но почему именно сейчас? Мозг стучал и настойчиво искал выход, вдруг пронзило: а что если он с ней спит? Эта мысль разрасталась в дрожащий ужас: она отобьет его, как та баба – Василия! И что я расстроилась, возможно, мое положение гораздо лучше? Мужики спят с доступными, а женятся на недотрогах, поматросит и бросит. Возможно, уже надоела, замену ей готовит, а потом мне будет замену искать? А я за чистую монету принимаю, его томные взгляды, поцелуйчики – одна фальшь. Хорошо, что еще не отдалась, мама права: ему опасно доверяться.
Я шла к сопернице, а в душе шевелились осколки надежды: а вдруг они уже расстались? Однако Лидка радостно подтвердила:
– Да, мы встречаемся.
Жгучая боль разлилась внутри – это конец. Я потерялась и не знала, что еще можно сказать и тем паче сделать. Я хотела ретироваться и обдумать все дома, но Лида предложила присесть. О чем с ней говорить, подумала я, и что тут можно исправить? Однако соперница повела себя уверенно.
– Наглец, он воображает, что буду терпеть разврат? Неужели надеется, что на глупость пойду? Нельзя выходить за распутного парня! Не знаю, может, тебя такой муж устраивает, но мне такой не нужен! – гневно заключила она. Да он еще и не предлагает замуж, мысленно усмехнулась я.
– Неужели тебе такой гуляка нужен? – спросила Лидка, буравя меня черными глазками. – Как с ним детей воспитывать?
Ее лихая наглость и курьезность ситуации сбили меня с толку: отдаваться опасно, замуж нельзя, так что же с ним делать?
– Что молчишь, или тебя устраивает, – напирала Лидка, вглядываясь в мои глаза, – как с гулякой детей воспитывать?
Но чем больше она распалялась, тем сильнее нарастало сомнение в искренности ее слов.
– Или тебя устраивает такой муж? – повторила она, повышая голос.
– Нет, не устраивает, – растерянно ответила я, недоумевая, какое ей до меня дело? И тут осенило: она с ним спит! Хочет от меня избавиться. Женька – бабник, только я хочу во всем разобраться сама.
– Он сделал нам больно, унизил нас, он считает нас тряпками. Да что он возомнил о себе? Нельзя это так оставлять, надо ему отомстить! – кипятилась Лидка.
– Как отомстить? – растерянно спросила я.
– Надо бросить его одновременно, пусть поймет, что над нами нельзя издеваться! Вот он придет, а ты выскажи и брось его, а потом я!
Однако, какая же ты умная: я брошу, а ты останешься, мысленно усмехнулась я.
– Лида, у меня экзамены, я пойду.
– Так ты его бросишь?
– Ну что же с ним еще делать?
– Так ты ему все выскажешь, да? – переспросила она капризно. Я невольно подумала: ну и хитра татарка, за дурочку держит, но я неуверенно кивнула.
С ходу решать нельзя, если разобраться – все они бабники. Я так долго добивалась его внимания, и сейчас должна рвать, потому что обнаружилась любовница? Да она и раньше была, и я догадывалась, так почему сейчас возмущена? Надо же ему с кем-то спать… вот и спит с ней, а меня бережет в жены, иначе зачем ему со мной возиться? Конечно, это пошло и гадко, но что делать – мужчины так устроены, только я хочу услышать от него самого. Надо разобраться, а бросить всегда успею. Возможно, к обеим присматривается, решает, с кем лучше? Однако имеет право. Не буду ничего не решать, посмотрю, что дальше будет. Мама говорит, женщина должна терпеть, подстраиваться и быть артисткой. Только ситуация слишком унизительная, хватит ли у меня сил выдержать эту грязь? Так я рассудила и вроде успокоилась в печальной безысходности, как накатила злоба, кого же он любит, на ком собирается жениться? Или никого, и вовсе не собирается жениться? Вот именно – болтается от одной к другой, ищет, кто бы дал, а я должна безропотно ждать. А может, надумает жениться лет через десять, когда я состарюсь?! Да и стоит ли унижаться, чтобы выйти замуж, а потом от страха трястись: вдруг бросит?
Да он уже душу вымотал! Вот сижу и жду, когда до меня очередь дойдет, а он развлекается. А я сейчас хочу чувствовать себя девушкой, но только и делаю, что дни и часы считаю, поцелуев, как милостыню, жду! Я переживаю, а он с другой валяется. Сейчас сама могу его послать, а с детьми – уже не смогу. Или дожидаться, пока Лидка родит и женит его? А вдруг обе залетим, так что, он на обеих жениться должен, разве о такой любви я мечтала? Самой бросать легче, чем ждать, когда тебя пошлют. Скоро экзамен, а у Женьке другая, и ничего не понятно, кого любит, нервы уже на пределе. Я не могу ждать, я хочу ясности! Интересно, дома он или с Лидкой милуется? Вместо сопромата, я должна гадать на кофейной гуще – с кем он и где? Нет, терпеть нельзя, надо что-то делать! В домашнем халате я побежала к телефонной будке, но, набрав номер, я растерялась, с чего начать: с Лидки, с себя, или с бабника? А он ответит, я тебе ничего не обещал, и как же глупо буду выглядеть.
– Слушаю вас, – раздался знакомый до боли баритон, в груди защемило, больше никогда не услышу его голос, такой чудный, такой волнующий и родной… никогда, нет, я не готова.
– Слушаю, – повторил голос, нет, не могу сейчас, моя рука упала.
Гнев приостыл: да, он беспутный, да, издевается, но я люблю его, так что же делать? И вдруг стукнуло: готовиться к последнему экзамену. Я вернулась домой успокоенная, открыла конспект, но формулы перед глазами прыгали, превращаясь в вопросы: терпеть или бросить, высказать или промолчать? С кем он сейчас, кого целует, а вдруг больше не придет ко мне? Как завлечь, чтобы других бросил, чем приворожить: постелью или девственностью? Какой тут экзамен, когда мозги раздваиваются? Да пропади пропадом этот сопромат, пересдам, тут жизнь решается – ее не пересдашь!
Неопределенность невыносима, как можно жить в подвешенном состоянии да еще сессию сдавать? Если не решу, что делать, сойду с ума, и никакой сопромат не поможет. Надо срочно его увидеть, придумать что-нибудь такое, чтоб не отвертелся, но что? Может, он меня уже бросил, а я ничего не знаю?! Выходит, напрасно страдаю и мучаюсь? Вот именно, он уже меня бросил, а я голову ломаю – что делать? Надо вырвать его из сердца! Я, как угорелая, опять бросилась к таксофону.
– Же-же-же-ня, это ты? – заикаясь, спросила я, переводя дух.
– Я, а ты что, гналась за кем-то? – засмеялся он.
– Думала, тебя дома нет, а ты дома, оказывается.
– А что, пожар? – усмехнулся он.
– Да, нет, ничего, я хотела, поговорить, очень надо…
И вдруг до меня дошло, голос обычный, похоже, еще не бросил.
– Так что у тебя стряслось, давай поскорей, на консультацию ухожу, завтра экзамен.
Ага, к Лидке на консультацию на всю ночку, пробежало в голове.
– Не телефонный разговор, когда встретимся? – спросила я дрожащим голосом.
– Да что с тобой?
– Нет, ничего, но я хочу тебя видеть, очень хочу.
– Встретимся, встретимся, зайду как-нибудь, – засмеялся он.
– Завтра после экзамена сможешь?
– Завтра нет, – ответил он резко. В голове пронеслось: завтра будет Лидку экзаменовать или другую. А до меня очередь дойдет к следующему месяцу. А вдруг и вовсе не дойдет: встретится с Лидкой, а та ему ультиматум – или я, или она! И он, конечно, выберет ее, потому что спит!
– Ну а послезавтра сможешь?
– Вряд ли, не обещаю, – уклончиво ответил он.
Внутри нарастало возмущение: явно глумится. Верно, к Лидке так прилип, что не оторвешь. Но что тогда от меня хочет? Я едва сдерживалась, чтобы не выпалить правду-матку и мысленно твердила: спокойнее, не надо себя выдавать, иначе никогда его не увижу и ничего не узнаю! Эта мысль пронзила болью, нет, я не хочу его терять, я этого не допущу! Я вырву его из Лидкиных когтей, вырву любой ценой! Только бы пришел! Надо что-то придумать, чтобы его заманить, чтобы не смог отказаться, но что? И неожиданно для себя я выпалила:
– Родители уезжают.
– И что из того?
– А то, что ты можешь ко мне на всю ночь.
– Да? Ну, ты меня и удивила, Лакина, не ожидал…
– Так завтра сможешь?
– Вряд ли, но…
Я ему себя предлагаю, а он еще раздумывает, но, похоже, смягчился:
– А вот послезавтра смогу.
– В восемь, буду ждать.
Ага, сразу клюнул, а то был очень занят, ну ничего, я выведу тебя на чистую воду.
На послезавтра с самого утра меня начала бить дрожь, что придумать, родители-то дома? Женька разгневается, обвинит в обмане, и я никогда ничего не узнаю. Я сидела на скамье возле подъезда в горестном раздумье: вот-вот появится, а как спросить, как выяснить, кого любит, меня или Лидку, а может, другую какую, и сколько нас таких? Это будет выглядеть глупо и унизительно, и ничего я не добьюсь, а только окончательно испорчу все. Лучше бы он вовсе не пришел, хотя это оскорбительно, ладно, пусть придет, а что сказать, придумаю. Только бы пришел еще, а так что-нибудь придумаю.
Идет, улыбается во весь рот, облизывается, глазки блестят, ну прям котяра мартовский. Не радуйся, не на ту напал, зря лыбишься.
– Привет! – радостно поздоровался Женя.
Я взглянула на него, и в груди заныло; как ему идет эта голубая рубашка в полоску. Сегодня он особенно мил и обаятелен, и что-то изменилось в его лице, появилась какая-то трогательная сопричастность, таким нежным взглядом обволакивает меня, внутри все переворачивается. Еще никогда он не смотрел на меня так проникновенно. Интересно, а как посмотрит на меня после этого, неужели, влюбленными глазами? Даже подумать страшно, какое счастье может случиться. Только я уже не узнаю… откуда только вывернулась эта стерва, ведь я уже почти решилась, а что теперь? Хочу, чтобы всегда смотрел на меня вот так трепетно и нежно. Но что сказать, что придумать, лихорадочно искал мозг, еще секунда, две и все пропало.
– А почему ты здесь? – спросил он настороженно.
– Вышла подышать, чудный вечер, всю ночь зубрила сопромат, аж замутило, не выспалась еще.
– Вот и встретила, – констатировал он, – а будто не рада.
– Устала, до утра зубрила, на трояк сдала, днем отсыпалась. Дело в том, что родители не уехали, должны были на дачу переехать, но отложили…
Его лицо вдруг посерело, ощетинилось и застыло в злобной ухмылке. В голове пронеслось: ну вот и все, развернется и уйдет.
– Мы можем поехать на дачу, – нашлась я. Но тут же спохватилась: что я несу, как там буду выкручиваться? На его лице выступила подозрительность.
– Так что, едем? – спросила я
– И далеко дача? – недовольно протянул он.
Так он еще может и не согласиться, с ужасом подумала я, чувствуя, как внутри поднимается возмущение, я готова отдать ему самое сокровенное, а он пытает, далеко ли ехать?! Куражится, пренебрегает, но это уж слишком! Мне захотелось встать и уйти, все ясно: не любит. Я поперхнулась обидой, но сдержалась:
– Минут сорок на автобусе.
– Далеко, – отозвался он недовольно.
Я чувствовала, как внутри все накаляется: только что глядел с любовью, а сейчас рожу воротит, цену набивает. Послать бы подальше и нечего с ним возиться, эгоист и бабник. Его не трогает моя чистота, ему будуар с шампанским подавай! Видно, вчера похоть спустил, и на что ему моя девственность? Успокойся, имей выдержку, твердила я себе, уж бросать, так красиво, а за унижение надо отомстить. Господи, сколько же терпения нужно с этими мужиками, железные нервы надо иметь, чтобы выдержать их выкрутасы. Конечно, догадывалась, что не любит, но не предполагала, что до такой степени, лишь бы согласился, уж я отыграюсь, запомнит он эту ночку, только бы не отказался ехать.
– Ну, ладно, – протянул Женька, словно делая одолжение.
Мы сели в автобус, и Женьку словно подменили: он вдруг повеселел и принялся болтать.
– Мой друг, когда не приходит домой ночевать, говорит, на рыбалку ходил, а рыбка у него килограммов на 50 тянет. А я вот думаю, моя рыбка крупнее, – поведал он, многозначительно улыбаясь и обхватывая меня за талию. – Лакина, нам давно пора на рыбалки ходить.
Я усмехнулась про себя, не радуйся, рыбка твоя сорвется. Говорят, подружка его друга аборт сделала, от горя посинела, бегает за ним и слезы льет. Сейчас измывается надо мной, а поймает – так и вовсе власть обретет! Только я не собираюсь собачонкой бегать, пусть замуж предлагает, а нет – так до свидания.
Однако вскоре мой пыл начал остывать, а что буду делать с ним, зачем ночью на дачу его тащу, что хочу выяснить? Не слепая, вижу, не любит, а до конца не верю. Сидит во мне какая-то упрямая вера, что может и полюбить. Хочу до конца выяснить, пусть честно признается, как относится! Какой бы горькой правда ни была, я хочу знать, потому что вздохнуть свободно не могу! Я не хочу лжи и грязных интриг, нарыв назрел и требует выхода! Лучше один раз горе пережить, чем месяцами томиться в неведении, да душу из меня вытянет. Хватит ждать, когда до меня очередь дойдет. Выходит, тащу его на дачу, чтобы услышать, как он меня не любит? Надо как-то тонко выведать, и не в лоб, да чтобы впросак не попасть, а дача – самое подходящее место и времени будет предостаточно. Только бы не сбежал, а то план рухнет, и так заподозрил подвох, рожу отвернул, да пусть себе хорохорится, мне нравится смотреть в убегающую даль. Неожиданно Евгений развернул меня и порывисто обнял. Наши глаза встретились, и дернуло током: сегодня решается. Он наклонился и поцеловал, голова пошла кругом, слава Богу, отошел, не буду думать плохо, надо надеяться на лучшее.
«Какая красивая пара!» – раздался женский голос, и все в автобусе обернулись на нас. Внутри радостно запрыгало: даже посторонние заметили, как мы подходим друг другу. Я не хочу его терять, я не хочу искать другого, я люблю Женьку! Я ждала его, и он обязательно меня полюбит! Я красивее Лидки, да она и в подметки мне не годится, хитродырая татарка, избавиться от меня хочет, причем моими же руками. Но я выше этого, я возьму его чистотой и искренностью. Нет, я еду на дачу не для того, чтобы отомстить, не для того, чтобы бросить, а для того, чтобы он меня выбрал.
Отрезвев от долгого поцелуя, я вновь ощутила страх – как бы самой на удочку не попасться. Мы подошли к калитке, но ключей в сумочке не оказалось.
– Ну вот, тащились такую даль, а теперь обратно? – возмутился Евгений, словно я намеренно не взяла ключ.
– Главное, от домика есть ключ, давай перелезем через забор, – предложила я.
Женька перелез первым, затем поймав меня, нежно опустил на землю. Мы оказались друг против друга и встали глаза в глаза. Меня пронзило – наедине с любимым в темной ночи.
– И что теперь? – спросила я глазами.
Женька замешался и через минуту ответил глубоким взглядом: это неизбежно. Моя голова оказалась на его груди, и вдруг ударило – жизнь решается. В коленках задрожало, не готова я. Даже не знаю, что это такое, как это бывает? А может, именно так и бывает – неожиданно! Он тоже смущен и обескуражен, словно обоих накрыло воздушной волной, сошедшей откуда-то свыше. Это еще неведомо мне, но как будто уже понятно – это именно то самое, то сокровенное, что соединяет мужчину и женщину. Потрясенная новым чувством, я бессильно опустилась на скамью, и удивилась – как мы оказались здесь ночью? И что, сейчас все решится? Похоже, сердце останавливается…
– Что с тобой? – спросил Женька.
– Перезанималась, тошнит от сопромути, до сих пор не верится, что сдала. Давай подышим воздухом, очень свежо, сиренью пахнет…
Я глубоко дышала, медленно приходя в себя: выходит, сама попалась? Нет-нет, я еще ничего не решила, просто помутилось в голове, перенервничала, сейчас возьму себя в руки, но как я здесь оказалась, зачем? Кажется, хотела выяснить… но как начать тяжелый разговор, за что зацепиться?
– Давай перекусим, – нашлась я, – есть редиска, лук, салат и хлеб.
Он не ответил, но я сочла молчание знаком согласия и облегченно вздохнула: есть время обдумать. Я кинулась на грядку, и принялась яростно дергать лук вместе с комьями земли, в ушах барабанной дробью стучало: с чего начать? Нельзя опростоволоситься, но надо как-то действовать, надо тонко выяснить, какие виды на меня имеет. Ревность выдавать глупо, я ему не жена, он даже в любви не признавался, ничего не обещал, так что имеет право встречаться с кем угодно. Эта мысль сдерживала рвущееся возмущение.
Нож, нервно отбивал чечетку, кроша салат, с чего начать, чтобы не ударить в грязь лицом, не выдать боли? В голову панически лезли всякие фразы, но ни одна из них не подходила. Возбуждение нарастало, надо что-то решать, а повода нет, и вдруг осенило: может, сам повод даст? Наверняка чует неладное, надо момента дождаться.
– Лакина, не строй из себя хозяйку, – сказал он, доставая из портфеля бутылку и, повертев ее в руках, стыдливо добавил: – Шампанское не достал. – Я взглянула на вино, и сердце мое упало – вот она, моя цена, рубль двадцать.
Как легко все выяснилось и без мучительных вопросов. Я ему девственность, а он мне – бормотуху! Я его из армии ждала, а он меня за дешевку принимает! Догадывается, что я девственна, если сейчас такое позволяет, что можно ждать после этого? Лютика паршивого не подарил, а я любви какой-то жду…
Кровь бросилась в лицо: задумал напоить и обработать! Да он и на день рождения притащился с другом – ни подарка, ни открытки, ни поздравления, а весь коньяк вылакали. Он себя дарит! И за это я должна быть благодарна, всю жизнь буду ему должна. Бросать его и все, но только красиво. Все равно этой ночки он не простит, так уж лучше самой, не так обидно. Ну зачем я добиваюсь любви бабника, чтобы сломать жизнь?! Какая любовь с ним может быть?! Не было любви и это не любовь…
– Лидка привезла вино, у нас такого нет.
Я вздрогнула: вот так удача, сам начал и мудрить не пришлось. Лидка из кожи лезет, чтобы опутать, а может, он думает, что и я буду ему вино покупать за то, что он со мной спит?
– Раз сама Нахабина позаботилась о нас – наливай! – сказала я, нервно хохоча.
Я опрокинула полстакана вяжущего напитка, хмель ударил в голову, и напряжение спало. Невероятное ощущение свободы подхватило меня и понесло:
– Какая заботливая у меня соперница, за 100 километров вино тащила, я бы не стала. – Я плюхнулась на диван, наслаждаясь опьянением и свалившейся свободой, вдруг обрадовалась, наконец-то могу высказаться!
Он сидел за столом и молча пил вино из граненого стакана.
– Жень, и не стыдно с двумя встречаться? – осторожно поинтересовалась я. Мне казалось, что я поставила его в тупик, что он смутится, но он спокойно спросил:
– Почему с двумя?
