скачать книгу бесплатно
– Как же собрался жениться, если меня не знаешь?
– Все, что мне надо, я вижу! – ответил он убедительно.
– Но я тебя совсем не знаю, нельзя одним махом решать жизнь.
– А вот и будем знакомиться, – сказал он и лег рядом. Неужели опять будет домогаться, надо как-то потянуть, скоро светает.
– Тебя можно просто поцеловать?
Я решила не перечить, но он впился в губы так, что я едва не задохнулась, из глубины поднималась тошнота, казалось, он хочет сожрать меня. Я вся напряглась, сжалась и уткнулась лицом в подушку, готовясь к отражению грубой силы, ничего ты от меня не получишь, нахал! Однако он изменил тактику и заскользил губами по затылку, плечам, спине. Навязчивый гад, думала я, видит, что противен, но продолжает настаивать, а держать напряжение невозможно, скоро лопну, я отпустила мышцы и расслабилась. Как вдруг в один момент поймала себя на мысли: получаю удовольствие и хочу продолжения ласк. Но в мозгу что-то щелкнуло и закричало: опасность, я вывернулась и вскочила с койки.
– Не глупи, мы же все решили, – сказал он миролюбиво.
– Это ты решил, но не я.
– Я серьезно хочу жениться.
Я промолчала, а он, повышая голос, раздраженно повторил:
– Хочу на тебе жениться!
– Как только увидел, сразу захотел? – усмехнулась я, и вдруг до сознания дошло: ему надо одержать победу. В кафе мог бы снять бабу, только ему надо сломить именно меня!
– Да! Как только тебя увидел! – воскликнул он.
– Но ты прекрасно видел, что мне не понравился.
– Неужели я тебе совсем не нравлюсь? – он произнес так жалобно, что во мне всколыхнулась надежда, по-человечески заговорил, может, оставит в покое?
– Я совсем не знаю тебя, – ответила я спокойно, – давай встретимся завтра, я очень устала.
– Зачем же терять время?
Я не знала, что ответить, все аргументы были исчерпаны, а он принял молчание за согласие и вновь принялся целовать, но уже мягко и проникновенно. Отвращение спало, но осталась неприязнь и ощущение мягкого насилия. Я позволяю целовать и теряю уважение к себе, мне приходится прогибаться, но я обессилена. Он противен, но он намного сильнее, он может скрутить меня и изнасиловать. Вдруг в глаза бросилось кольцо на пальце.
– Так ты женат! – сказала я радостно, наивно полагая, что он отступится.
– Нет, кольцо на левой руке, – возразил он горячо.
– Долго ли переодеть?
– Это кольцо родовое, я дворянин, мне надели его в восемнадцать лет, и оно не снимается.
– Так ты по своему дворянскому происхождению наглец? – усмехнулась я.
– Я не наглец, просто ты мне очень понравилась.
– И ты намерен завоевать любовь, сломив меня?
– Ты не знаешь меня, я очень нежный и сильный.
И он вновь принялся брать меня нежным приступом. Как выдержать этот натиск, просто пытка какая-то, думала я, осталось немного продержаться, уже свело, пусть обнимает, черт с ним, бороться нет сил. И тут на ум пришла мысль, которая залетела мне после разрыва с Женькой, отдаться первому встречному. Сегодня вновь убедилась: любовь – это мираж. Не к чему изводиться ожиданиями, разочаровываться, надо просто начинать жить с мужчиной, как все, как большинство. Конечно, это не мой идеал, и даже не нравится, к тому же наглый. Но, похоже, я очень понравилась, может, не стоит его отталкивать, а стоит лучше приглядеться? Видать, настойчивый, упорный, карьеру сделал, и сам не урод, даже симпатичный. Может, взять и согласиться назло Жанету и выйти за него, если не врет, конечно? Раз Жанет отказался, может, согласиться? Но только не к душе он, нет ему доверия, подленький, гаденький какой-то.
Ласкает ничего, даже приятно, если закрыть глаза и представить другого, например, Жанета, какое счастье можно испытать должно быть… Вдруг в один момент нутро настойчиво заныло, из глубины поднялось неведомое желание и стало разъедать мозг: хочу! Не знаю чего, но хочу! Так, может, стать женщиной? Последовать совету: если тебя насилуют, расслабься и получи удовольствие.
Нет, если уж отдаваться, то достойному и по влечению, чтобы остались хорошие воспоминания, возмутился разум. Он просто возбудил, и даже не меня, а мое тело – душа отторгает его! Тело у него красивое, но оно вызывает неприязнь: прет, как танк, но ему меня не подмять. Это спортивный азарт – взять меня любой ценой, и если я уступлю, то позволю себя подмять. Мое желание сиюминутно, оно даже не мое, а навязанное грубым мужиком, но как он мог распалить желание? Вовсе не его хочу, а какого-то непонятного насыщения. Страх, гадливость и животный зов смешались и затрясли тело. Непостижимо, как я могу желать эту скотину, какой же дьявол внутри?! И я заорала:
– Скотина! Отпусти!
– Тише, – приказал он, – нас слышат.
Так вот чего он боится, вот его слабое место, обрадовалась и вдруг поняла, он сильнее физически, но не духовно, правда за мной. Эта мысль придала сил.
– И пусть слышат! Пусть узнают, кто ты есть на самом деле, и буду орать, отпусти меня!
Он зажал рот губами, навалился сбитым телом и сжал в тиски. Пронзил ужас, но сработал инстинкт самосохранения, и я со всей силы впилась зубами в его железное плечо, он застонал, отпустил и простонал:
– Ты что?
Он повернул голову, рассматривая рану, а я вскочила.
– Как я теперь покажусь, полюбуйся, что ты сделала! – он показал красный отпечаток от зубов. – Ну, измотала же ты меня! – бросил он гневно и бухнулся на раскладушку.
Я облегченно вздохнула, кажется, отстал. Целую минуту я дышала полной грудью, наслаждаясь и переваривая происшедшее: ну и подлец, оказывается, я его насиловала, я довела до исступления. И вновь забила тревога: а вдруг начнет мстить? Я больше не выдержу борьбы, меня трясет от слабости, от оскорбления, я подумала, что хорошо бы пустить слезу, может, сжалится. Однако слез не было, внутри все пересохло, и я взмолилась:
– Оставь меня, Христа ради, не порти жизнь, если я тебе хоть немного нравлюсь – оставь!
– Оставить говоришь? – переспросил он раздраженно. – А может, пригласить Жанета?
Жанет, радостно отозвалось во мне, неужели мы расстались всего несколько часов? Я так измучена, что забыла, как и почему здесь оказалась, а Жанет остался где-то в другом пространстве и времени. Хочу его увидеть, рвалось из груди, одним взглядом бы успокоил. На языке вертелось «хочу-хочу», но интуиция предупреждала: провоцирует.
– А он парень завидный – джигит! Так, может, позвать, что молчишь?
Хочу, но меж нами пропасть, все погибло, на теле липкие отпечатки гадины, я чувствую себя испоганенной и виноватой, да придется оправдываться, доказывать, что не шалава, я не хочу ничего доказывать, это оскорбительно.
– Я заметил, он тебе понравился…
Мне так хотелось бросить ему в рожу: да что ты мог заметить, грязная скотина? Но разум остановил, не надо злить. Я хочу его видеть, но это опасно, подлостью пахнет.
– А хочешь, приведу двоих, и тебя изнасилуют?
Ну и тренер сборной, на преступление намекает, еще и запугивает. А я хотела слезами его разжалобить!
– Зови, если хочешь за решетку, мой папа – прокурор! Закачу такой скандал, что тебя с работы попрут раньше суда! – Я выпалила это таким уверенным тоном, что сама поверила во всемогущего папу. Выражение бесстыдной уверенности мгновенно сменилось растерянностью. Вот как надо действовать с хамами, обрадовалась я, почему раньше не сообразила?! Вскоре я услышала сонный храп и перекрестилась: «Слава Богу, кошмар позади, можно отдохнуть». Однако нервное перевозбуждение не давало заснуть. Я выбралась на террасу через окно и увидела идущую с нее на улицу лестницу, во мне разлилось сожаление, как же я не догадалась выглянуть в окно, ведь можно было сбежать. И почему я пошла в эту комнату, почему подчинилась чужой воле, почему не проявила смелость, ведь сразу чувствовала подвод? Да, чувствовала, только до конца не верила, что тренер может быть распутником.
Может, попробовать отыскать Жанета, подумала я, но внутри заскрипела обида: он сдал меня, бежать немедленно! Я вернулась в комнату и объявила, что уезжаю. Шаповалов не ответил, его лицо выражало безразличие. Я молча усмехнулась, обломал зубки, и весело подзадорила:
– Так что – женимся или нет?
– Ну да… – ответил он как-то неуверенно.
– Или уже передумал? – съязвила я и заметила, что он избегает смотреть в глаза.
– Завтра приеду и перевезу тебя, сейчас надо ехать на тренировку, – ответил он уклончиво.
Интересно, как бы он вел себя, если бы я уступила? И что-то внутри подсказало: да точно так же косил бы глазами и не знал, как от меня отделаться. Вот бы вывести его на чистую воду, только как? Я взяла сумочку со стола, и вдруг в глаза бросился листочек бумаги – телеграмма с подписью «Наташа».
Да, он женат, но неужели такой лжец? Возможно, телеграмма не ему, ухватилась я за эту мысль как за спасательный круг, иначе просто невыносимо сознавать, в каких грязных руках побывала. Он перехватал мой взгляд, смутился и поспешно объяснил: «Это сестра, она беременна, просила купить для малыша…» – его голос оборвался, а я меня сразил ужас: «Дрянь, последняя дрянь; жена беременная, а он другую заманивает, да еще жениться обещает». И эта дрянь, из-за своей похоти грубо вторглась в мою жизнь, повергла в стресс и разбила зарождающиеся чувства, и все для того, чтобы сломать меня. Значит, вот каковы мужчины, готовы на преступление, чтобы спустить свою дурь, а утром тебя выбрасывают, как использованный презерватив. Вот значит, какая она, эта мужская правда! Жутко вспомнить, в момент слабости я едва не сдалась. Я вымазана грязными лапами, и эта грязь проникает внутрь и разъедает. К горлу подступил ком, в глазах потемнело, в ноги ударила слабость, я схватилась за дверной косяк и едва устояла.
– Что с тобой, ты побледнела? Приляг, – предложил он испуганным голосом.
На языке вертелось: от твоего насилия и лжи сознание теряю, но я почему-то выдавила:
– Очень устала, не спала.
И вдруг в голову ударило, а ведь схватка была опасной, мог изнасиловать. От этой мысли накатил жуткий страх. Я пыталась успокоиться, уговаривала себя, что все обошлось, что я выстояла, но нервы продолжали вибрировать. Переведя дух, я подумала, что должна вести себя как победительница, что смущен и чувствует вину. Но я не ощущала победу, на душе было гадко, на собственной шкуре убедилась: кобели они, а я еще не верила. Скорее к себе, отмыться от грязных лап, от зловонья и лжи! Но надо отыграться.
– Если ты передумал, я без претензий, – иронично бросила я.
– Я же сказал, завтра… – но мужской неуверенный голос сорвался.
– Да-да, перевези в отдельную комнату, буду очень ждать, – со смехом подтвердила я.
– Извини, не могу проводить, но тебя доведут до остановки.
Я возмутилась про себя, он бы еще изнасиловал, а потом бы извинялся. Залепить бы пощечину, но опасно, как же отомстить за поруганные чувства? Однако моя фантазия не могла ничего придумать, и с язвительной улыбкой сказала:
– Буду ждать, непременно приезжай!
Бежать отсюда и забыть эту гадкую историю, успокаивала я себя. Утро было солнечное, пахло сосновой свежестью, ночной кошмар постепенно рассеивался. Меня сопровождал приятный парень, я попыталась заговорить, но парень держался подчеркнуто холодно. Это задело за живое: считает меня гулящей. А он, похоже, умный и воспитанный, но всем своим видом выражает презрение. Захотелось крикнуть: ничего не было! Я не такая, я вообще девочка и даже очень наивная, пострадала от простодушия, моя вина в неопытности. Интересно, а могла я понравиться этому парню? Жаль, что его не было вчера, он, кажется, интеллигентный и ответственный, на подлость не способен. Наверное, я уже не могу понравиться хорошему парню, я поступила легкомысленно. Даже не в нем дело, перед собой стыдно: едва приласкали, и я помчалась неизвестно куда. Но как же я могла спороть такую глупость, отчего не послушала голос разума, ведь он шептал: не езди?! Не иначе, как меня опоили, может, любовь так и начинается – с опьянения? Так ведь и не было никакой любви – вот что обидно, только показалось. Как я могла опростоволоситься, когда всегда была тверда, когда с теоретической механикой и даже сопроматом справилась? Есть только одно оправдание этому поступку: я обретаю опыт. И теперь четко уяснила: если мужик приглашает куда-нибудь, пусть под самым благородным предлогом, это означит одно – тебя хотят вы… ть! Я не победила, а обманулась, в первый же миг, когда поверила в любовь, и наказана за легковерие. Бежать в отель, отмываться, если меня еще не выгнали, а вдруг выгнали, куда идти, когда от усталости с ног валюсь?
Администратор гостиницы предложил мне продлить пребывание, и моя досада поднялась с новой силой: если бы знать это вчера! После отдыха и сна тяжелые впечатления улеглись. Я пыталась переварить происшедшее и зашла в тупик, как же встречаться с мужчинами, если они тащат в постель? Даже Жанет, который восхищался и взирал на меня, как на богиню, и тот записал в гулящие? Шаповалов меня оболгал, это ясно, но неужели Жанет поверил? В конце концов, дело не в Жанете, а в том, как найти мужа, если любовь только мерещится, а вокруг ложь и похоть? Но неужели с мужчинами всегда так путанно и гадко? Я хочу до конца разобраться, до самой сути – где ложь, а где правда! Мне кажется, что Жанет придет, он не может поверить оговору. Несколько дней во мне бродило чувство несправедливости, а на третий оно взыграло.
Нельзя оставлять ложь без ответа, решила я, хочу глянуть в бесстыжую рожу и посмеяться – что, раздумал жениться? Представляю, как этот змей завертится. Пусть извинится за обман и насилие, пусть расскажет Жанету, как все было. Наверное, у нас ничего и не получится, но истина должна восторжествовать! А если будет отпираться, пригрожу заявлением за попытку изнасилования. Если мужчина не сумел за меня постоять, постою сама за себя. Я им покажу, как меня записывать в шлюхи! Но главное, хочу Жанета спросить, что же было в тот вечер, чтобы впредь не обольщаться. Если такие страстные взгляды на самом деле лживая игра, то надо найти противоядие, чтобы в другой раз знать – это не любовь, а кобелиная похоть! Конечно, стыдно что-то выяснять, даже идти стыдно, сама оплошала, уши развесила. Ради правды надо перешагнуть через стыд, прощать хамство нельзя. Я выведу их на чистую воду, и пока не разберусь – не успокоюсь. Хоть не поступила в юридический институт, но сидит следователь во мне, не умер, вот и проведу расследование. Стыдно должно быть ему, а не мне. А если вдуматься, то стыдиться надо не мне, а им, потому как они вели себя подло и лживо. Я была полна решимости, но, оказавшись у коттеджа, оробела и потерялась: кого спросить? При мысли, что увижу Шаповалова, меня затрясло от отвращения, конечно, я пришла к Жанету, только боюсь произнести его имя. Да и о чем нам говорить: он не пришел, значит, поверил в оговор, а я должна еще и оправдываться?
Олег
Я хотела повернуть обратно, но на встречу вышел парень и вежливо спросил: «Вам кого?» Он приветливо улыбался и располагал к откровению, я осмелела: «Шаповалова».
– Он у себя, проходите.
Мы вошли в комнату, но она оказалась пуста.
– Подождите Володю, я сейчас найду его.
Я опустилась на стул, кошмар той давней ночи живо встал перед глазами, в животе начало нервно пульсировать, как буду «припирать» к стенке, когда у самой поджилки трясутся, когда противно от одной мысли его видеть? А я еще хотела следователем стать, хорошо, что родители отговорили, чтобы преступников допрашивать, крепкие нервы иметь надо. В комнату стремительно вошел высокий широкоплечий парень и объявил:
– А Володя уехал по делам. – Широко улыбаясь, он протянул руку и представился: – Олег.
Олег! – отозвалось внутри звонким эхом. Я глянула в его лицо, и меня обдало удивительной волной, в нем было нечто поразительное. Смысл сказанного не сразу дошел до сознания, но когда волна схлынула, я облегченно вздохнула, вот и хорошо, что уехал, не о чем говорить с насильником, лишний раз испачкаешься и только. Не хочу видеть ни того, ни другого – оба подлые. Однако надо что-то ответить этому Олегу, сразу разворачиваться неловко, и я поинтересовалась:
– А Жанета можно увидеть?
Этот Олег ни на кого не похож, думала я, с интересом рассматривая парня: открытый и загадочный.
– Все уехали на тренировку, – ответил он. – Вы подождите, – предложил Олег и бухнулся на кровать.
Что же меня поразило в этом Олеге, думала я, рассматривая его искоса. Первое, что приходит в голову, глядя на него: совершенно русское лицо. Красивым не назовешь, лицо грубоватое и широкоскулое, распахнутое миру. А могла бы я ему понравиться? Господи, что за глупости лезут в голову, не хватало новых приключений, с Жанетом не разобралась, но перекидываюсь на другого, неужели я из серьезной девушки за месяц превратилась в ветреницу? Хотя, что с ним разбираться, и так ясно – предатель, меня забыл. А Олег просто завораживает, но почему он волнует меня, не просто волнует, а будоражит? С ним ничего не может быть, но хочется понять, так ли он прост, как кажется. Наверное, недостаточно хороша для него, говорить не хочет, но и молчать неловко.
– Здесь, как на курорте, красиво, – осторожно заметила я.
– Да, – подхватил Олег, – очень красиво, здесь недавно кино снимали про индейцев, а еще здесь ягоды растут, не знаю, как называется, от нее руки черными становятся.
– Это черника, я слышала о ней и хочу посмотреть, как растет, покажете?
– Можно, – отозвался парень и неохотно встал.
Мы шли по лесной тропинке, я с наслаждением вдыхала воздух и удивлялась, какой чудесный день, солнечные лучики переливаются в еловых веточках, а рядом необыкновенный парень. Не пойму, откуда он взялся, с неба свалился, что ли, я ведь ехала к Жанету? От этой мысли стало стыдно: я плохо поступаю, зачем-то тащу в лес этого Олега, да еще радуюсь. Вовсе не ему, а лесной свежести радуюсь, солнцу и свободе! Я в прекрасном настроении, в конце концов, не одной же мне отправляться в незнакомый лес. А к Жанету ехала за правдой, а не на свидание. Не хочу разгадывать болезненные ребусы: хочу вдыхать свежий воздух и наслаждаться прелестью: рядом такой замечательный парень!
– Вот пришли, здесь они растут, – сказал Олег, – надо присесть и смотреть снизу, вот так.
– А я ничего не вижу, не знаю, как выглядит эта ягода.
Олег подошел ко мне и, ослепительно улыбаясь, протянул несколько ягод. Внутри ухнуло: он ни на кого не похож, он великолепный, моего любимого роста – 1,85 метра. Какая большая и мягкая ладонь, наверное, чудесно оказаться в его руках. Но вряд ли ему понравилась, не красавица, но и не дурнушка, вполне могу понравиться?
– Спасибо, теперь вижу, как выглядит черника, – сказала я.
– Попробуй, только осторожно, смотри не испачкайся.
Его голос дышал заботой и нежностью, я смутилась и почему-то вспомнила, как в детстве мама вот так же трогательно давала таблетки. Но то была мама, а тут незнакомый парень: что это значит? Интересно, он ко всем внимательный или только ко мне? А вот Женька никогда обо мне не заботился, я даже не чувствовала его тепла. Откуда это странное ощущение, будто мы давно знакомы и даже чем-то похожи. Ну да, я тоже открыта миру, естественна и люблю улыбаться. Не знаю, считает ли он меня красивой, но в его глазах сквозит неподдельный интерес. Его взгляд не ударяет молнией, не прожигает, но тихо обволакивает и затягивает в его орбиту. Наверное, это более обнадеживающее чувство, чем страстные вспышки с головокружением.
Он просто смотрит на меня, а я на него, и вроде ничего не происходит, однако в пространстве что-то меняется. Он не пытается приблизиться, но непонятным образом мы сближается. Ладно, успокойся, это всего лишь фантазия и волнение, утешала я себя, с Жанетом тоже грезилась необыкновенность. Но почему бы и не помечтать на лесной полянке, рядом с интересным парнем, возможно, больше никогда не встречу такого великолепного? Это ничего не означает, тем более он избегает смотреть на меня. Надо понаблюдать, вот поворачивает голову и боковым зрением следит за мной, я мельком бросаю взгляд, но он тут же опускает глаза, словно страшится встретиться глазами. Почему, ведь ничего интимного нет: чудесный день, мы молоды и собираем ягоды. Как хорошо, что я надела именно это платье, оно выгодно показывает декольте, грудь, открывает идеальные коленки. И все-таки мне кажется, его не трогают мои достоинства. Наверное, у него есть девушка и красивее меня. Конечно, у такого парня есть девушка, лучше о нем забыть. А своей неотразимой улыбкой он одаривает всех. Какое мне до него дело, до его улыбки, я пришла не к нему, всего час назад даже не знала о его существовании. Хорошо бы удалось увидеть Жанета, а с Олегом ничего и быть не может. Конечно, ничего, он в кустики уткнулся, а меня игнорирует, ну и черт с ним, мне нет до него дела, он случайный парень. Как-то неловко, вроде мы вместе пришли на полянку, а я будто одна, пора напомнить о себе.
– Ты вот находишь ягоды, а я не очень, – пожаловалась я.
– А ты присядь, а не сгибайся.
– На каблуках неудобно.
– Сними туфли, здесь мох.
– Это не туфли, а босоножки, – поправила я кокетливо.
Как великолепно он сложен, стройный, косая сажень в плечах, шея крепкая, наверное, чудесно на ней повиснуть. С виду мужественный, интересно, а он уступил бы меня Шаповалову? Я изящно поставила ногу на пенек и медленно расстегнула ремешок босоножки, затем демонстративно поменяла ногу, напряженно следя за Олегом, неужели его не трогают мои точеные ножки? Но Олег даже не глянул в мою сторону, он увлеченно собирал ягоды. Я попыталась заглушить досаду, насильно мил не будешь, пусть кушает свои ягоды. Присев на корточки, скоро поняла, что такой позы долго не выдержать, но зато выгодно обозревается моя прелестная грудь. Не верю, что не нравлюсь, он скрывает интерес.
– Коленки болят, я же не спортсменка, – капризно сказала я, прислонившись к дереву. Может быть, все-таки обратит внимание, как живописно смотрятся мои ножки на фоне сосны? Не поднимая головы, он ответил:
– Тренируйся.
