Станция Бякино – 4: Мутация

Помидор увидел зомби-кондуктора, попытался немедленно встать и, как только оперся на левую ногу, тут же упал обратно на асфальт. Дед обернулся и посмотрел на меня испуганными глазами. Я стоял на тротуаре и просто смотрел на происходящее.

«Ну вот и всё», – подумал я в тот момент. – «Всё как и хотел, старый дурак. Каждый сам за себя на этой дороге, вроде так ты мне сказал пару минут назад?»

Ожившая тётка приблизилась к седобородому и вытянула руки вперёд, обнажив жёлтые, как и у самого деда, зубы. Слюни текли с её мёртвого рта по накрашенным ярко-красной помадой губам.

«Подумать только», – проскочила в моем сознании мысль. – «Помада за четыре года все еще осталась на губах зомби? Чем же она питалась все это время? Хотя… Черт их знает, что им нужно… Некоторые и по году стоят на ногах в режиме ожидания, и ничего».

Помидор перевернулся на спину, затем сел на пятую точку, дрожащими руками расстегнул верхние пуговицы на фуфайке и судорожно принялся искать за пазухой оружие. Стрелять было нельзя, и дед это знал. Вокруг могли быть другие зомби, и даже если бы и не было, то звук выстрела распространился довольно-таки далеко, эхом отражаясь от панельных пятиэтажек и других построек. Помидор позабыл про нож за ремнем, нашарил рукой оружие, вытащил пистолет и на вытянутых руках прицелился зомби-кондуктору в голову. Мертвая женщина подошла к деду уже совсем близко, остановилась и, опустив руки, начала издавать квакающие звуки. Слышали, как квакают лягушки в пруду? Вот так и она, я чуть сам не присел от неожиданности. Седобородый закрыл от страха глаза, нажал указательным пальцем на спусковой крючок и…

И ничего не произошло. Заряженное оружие не выстрелило, и, собственно, сам спусковой крючок не нажался. Помидор что-то бормотал себе под нос, смотрел на зомби, не отводя глаз, а позже и вовсе опустил пистолет и положил его на дорогу.

– Спросите, что я? – обратился Антон Лопатин к внимательно слушающим его в гостиной друзьям. – А что, собственно, я? Попытался спасти старого дурака, конечно. Сначала кидал камешки рядом с тёткой, с боков и позади неё. Оба не реагировали. Седобородый вдруг захрипел, его лицо покраснело, будто чья-то невидимая рука сжала шею.

– Может, поэтому? – перебил рассказчика Борис Валентинович.

– Ты это про что?

– Ну помидором его прозвали, – расплылся в улыбке Борис. – Быстро краснеет и становится похожим на помидор, когда боится или нервничает, а может, разволновался дед, такая женщина перед ним квакает.

Дед и вправду задыхался, – тяжело вздохнул Антон и продолжил свой рассказ. – Еще через время на щеках, там, где не росла борода, и лбу проступили темно-фиолетовые вены. А еще через время он и вовсе стал худеть на глазах, словно кто-то пьет из него жизненную энергию. Теперь мне стало понятно, как сохранилась помада на губах покойницы. Питалась она другим способом.

Согнувшись в полуприседе, я взял в руку свой длинный нож и тихо, стараясь не издавать лишних звуков, обошел несколько машин и оказался позади зомби-кондуктора. Сделав несколько шагов в ее сторону, я встал как вкопанный. Представляете, ни с того ни с сего руки и ноги перестали меня слушаться, а еще через пару мгновений и шея… Я не мог повернуть голову. Направив свой взгляд на женщину, я все понял… Теперь она смотрела на меня, и, судя по всему, я оказался под ее контролем. Пальцы правой руки самопроизвольно разжались, и оружие с металлическим звоном упало на асфальт. Кваканье становилось все громче и громче и очень резало слух. Лицо горело, а тело бросало то в жар, то в холод. В тот момент было одно желание… Нет, вру… Их было два: заткнуть уши руками, что сделать было мне точно не под силу, и ужасно хотелось спать.

«Ну вот и всё, Антон Лопатин», – подумал я тогда. «Ну вот и всё… Сегодня удача впервые отвернулась от меня. Неужели ей стало со мной скучно?»

– Разве не для нее я лез в самое пекло при первом же удобном случае? – продолжил Антон. – Не для нее я брал самые, казалось, невыполнимые и опасные заказы? Ходил по краю пропасти, забавляя ее? Нет, я, конечно, прекрасно понимал, что всему приходит конец и однажды эта стерва покинет меня навсегда. Я был уверен, к тому времени я состарюсь, заработаю достаточно ресурсов и совсем не нужно будет рисковать. Понимаете, десятки раз я находился в таком положении, жизнь висела на нитке, а я был спокоен, потому как знал, что сейчас что-то обязательно произойдет, то, что в последний момент меня спасет. И вот я смотрю на убивающего меня изнутри зомби и понимаю – это конец. Я испугался… Сильно испугался. Страх прошиб меня с головы до ног. Силы покидали мое тело с каждой секундой.

Переключившись на меня, зомби-кондуктору пришлось отпустить Помидора. Превозмогая сонливость и испытывая боль от громкого звука, я увидел, как дед встал. Седобородый пришел в себя, посмотрел в нашу сторону и, позабыв на асфальте свой пистолет, рванул через дорогу к магазину. Затем резко остановился и, видимо поняв, что одному ему точно не справиться, решил вернуться в свой родной район. Дед обратно перебежал дорогу и снова остановился. Обернулся, посмотрел на меня злыми глазами и, сплюнув, вытащил длинный нож. Я видел это собственными глазами, хоть шея и шевелилась с трудом. Помидор подбежал к тетке со спины и воткнул лезвие прямо ей в горло.

Старый дурак, по его словам, он с дружками убил много зомби и должен был знать – бить нужно в голову. Любым способом попасть в мозг, иначе зомби не успокоить. Мертвая женщина перестала квакать, боль в ушах стихла, и я испытал облегчение. Дед схватился за рукоять ножа, рывком, уперевшись коленом в поясницу зомби, вынул оружие. После схватил ее за волосы, дернул на себя, и та упала на спину.

Трудно сказать, сколько раз Помидор вонзил ей нож в глазницы. Дед бил и бил, не останавливаясь. Так бывает, возможно, так бывает, когда сильно перепуган и не знаешь наверняка, успокоился уже зомби или нет. Спустя какое-то время я окончательно отошел от «чар» кондукторши. Помидор сидел у трупа и плакал. Слёзы текли по его всё ещё красным щекам.

– Почему же на это громкое кваканье никто из других зомби не прибежал? – поинтересовался Борис Валентинович. – И как же нога? Неужто прошла?

– Это уже потом выяснилось, – ответил Лопата другу. – Кваканье усиливается только в голове того, кто под воздействием зомби. Для остальных это просто звук… Не громкий и не тихий. Как мы вот сейчас с тобой говорим, не громче. А насчет ноги ты верно подметил. Скорей всего, дед был в состоянии шока и не чувствовал боли. Подвернутая нога потом дала о себе знать, и мне пришлось скормить ему всё обезболивающее. Помидор меня снова спас, и таблеток было не жалко. Или это снова удача меня спасла? Ммм… Как думаешь, Борис?