Станция Бякино – 4: Мутация

Юрий Выборнов

Станция Бякино – 4: Мутация

Глава 1

Снег растаял быстро. Всего за неделю его смыло дождем, а еще через пару дней из-за туч вышло жаркое солнце. Все ждали весны, словно праздника. Выжившие бродяги поснимали куртки и шапки, свитера и теплые подштанники. Радовались ослепительным лучам солнца, сидя на железных рельсах, запрокинув головы назад и щуря глаза. Воздух наполнился свежестью и ароматом первых цветов. Теплый ветерок приятно обдувал их тощие от постоянного недоедания тела.

***

Серёжа открыл настежь дверь станции и подпёр её обломком старого красного кирпича. Близнецы, намотав на швабры плотные тряпки, окуная то и дело в вёдра с холодной колодезной водой, с усердием натирали бетонные полы. Маша стояла возле печи, что-то помешивала в кастрюле большой ложкой с длинной ручкой, сыпала соль и пробовала бульон на вкус.

Серёжа махал на перроне метлой, приводя в порядок бетонные плиты от бумажного и пластикового мусора, окурков и стеклянных осколков, появившихся из-под талого снега.

С боку станции из леса выбежала Катя с испуганным выражением лица и, задыхаясь, не могла произнести ни слова. Смотритель спокойным движением взял ее под руку и проводил на станцию.

– Что случилось, дорогая? – быстрым шагом подошла к девушке Маша. – Присядь на лавку, сейчас налью воды.

Катя замотала в ответ головой и, немного отдышавшись, сказала:

– Он там…

– Кто? – удивился Серёжа.

– Мужик, – продолжила Катя, взяла из рук Маши стакан с водой и жадно выпила его залпом. – Мы с сестрой собрались идти собирать еловые почки для чая, а тут он. Стоит на коленях в дальнем углу нашего лагеря и копошится в земле. Здоровый такой, я чуть штаны не намочила от неожиданности.

– Хмм… Он вас видел? – уточнил Серёжа.

– Не думаю, – вытерла рот рукой девушка и, немного подумав, добавила: – Желание завизжать, конечно, было, но мы сдержались. Отошли потихоньку. Я заперла Аньку в доме, а сама пулей сюда. Так безопасней будет, у нее же нога всё ещё ноет, хромает бедняжка.

Сашка, услышав это, бросил швабру, та упала на пол с характерным шумом удара черенка о бетон. Толкнул брата плечом в плечо и подошёл к лавке.

– Сереж, отпусти нас минут на десять, – промычал Сашка, поняв, в чем дело. – Надо проверить, что там за гость нарисовался.

Серёжа ничего братьям не ответил и, почесав небритую щёку, задал девушке ещё один вопрос:

– С оружием?

– Что, прости?

– Ну, мужик тот с оружием был?

– Знаешь, не заметила… Черт, как же это я. Рюкзак был, точно. Большой такой, к дереву прислонённый. А вот оружие не помню. Он что-то копал маленькой лопаткой с короткой ручкой, как у военных.

– Ну так что, мы сходим? – перебил девушку Сашка.

– Ваши автоматы в лагере, – ответил молодой смотритель. – Незнакомец может быть опасен.

– Да мы его швабрами прогоним, – поддержал брата Пашка. – Будет знать, как наших подруг пугать.

Катя встала и, крепко обняв Сашку, уткнулась лбом ему в грудь.

Смотритель станции зашел в свою каморку и тут же вышел из нее с ружьем в руках.

– Идем вместе, – принял решение Сергей. – Я возьму его на прицел, а вы заберете оружие, если такое имеется.

– А я? Я с вами! – всплеснула руками Маша. – Вот только патроны к ПМ сейчас найду.

Девушка убежала в каморку и, бубня себе что-то под нос, принялась искать патроны к пистолету.

– Ма-а-а-ша! – повышенным тоном произнес Серёжа. – Ты остаёшься здесь, и это не обсуждается! Бориса Валентиновича нет, и ты будешь в моё отсутствие за главную. – Парень нахмурил лицо и с раздражением добавил: – Скажи мне, пожалуйста, как давно твоё оружие разряжено? И почему патроны не хранятся в положенном месте?

Девушка высунула голову в дверной проем, грустно посмотрела на мужа и с печалью промолчала.

***

Мужчины подошли к лагерю и перелезли через деревянные слеги забора. Катя шла сзади, вопреки Сережиному приказу оставаться на станции вместе с Машей.

– В какой части периметра тот мужик? – стараясь как можно тише, спросил молодой человек.

– Там, – девушка показала рукой на дальний левый угол огороженной территории.

Сергей снял с плеча ружьё и перевёл флажок предохранителя в боевое положение. Мужчины шли тихо, мягко наступая на прошлогоднюю листву, стараясь не шуметь и не спугнуть нарушителя границ.

В углу лагеря действительно был человек. Мужчина сгрёб всю листву и сухие ветки с могилы Ю, окопал вокруг землю, придав ей вид грядки, и врыл деревянный, покрытый несколькими слоями лака крест. Теперь же он сидел на земле, уперевшись спиной в сосну, пил горячий чай из термоса и задумчиво смотрел на несколько фиолетовых цветков, прикопанных вместе с корнями у основания креста.

– Лопата? – Серёжа опустил оружие и повернулся к братьям. – Это же Антон. Живой! Я знал, что с тобой ничего не случится!

Опытный выживший услышал голоса, встал и, увидев старых друзей, широко улыбнулся, не скрывая свою радость от встречи.

***

Борис Валентинович шел вдоль железной дороги и пытался вспомнить, как далеко от станции Бякино находилось мертвое тело отца Даши. Девочка шла позади и смотрела на рюкзак на спине наставника.

– Я обещал похоронить отца, как только растает снег, – нарушил тишину мужчина. – Свое слово всегда держу, но тебе не стоит его таким видеть. Труп наверняка в ужасном состоянии. Снег растаял, и от плюсовой температуры тело, вне всякого сомнения, начало разлагаться. Его могли и вовсе сожрать дикие звери или зомби-псы, например. Уверена, что не хочешь вернуться? Обещаю сделать всё как надо.

– Я должна закаляться, дядя Боря, ты сам мне много раз говорил, – ответила без видимых эмоций девочка. – Мне необходимо через это пройти, я думаю, что надо. Это сделает меня сильней. И потом, разве может быть мертвый покойник страшнее живого?

Борис Валентинович улыбнулся и поправил лямки рюкзака на своих плечах.

– Кажется, уже рядом. Он должен быть где-то здесь.

Напарники прошли еще пару минут. Борис остановился и посмотрел вдаль, прикрыв глаза от солнца сверху ладонью.

– Так, короче, – развернулся мужчина к девочке. – Я что-то увидел. Вероятно, это он. Готова? Если что, говори, и мы тут же уйдем.

– Поняла, – тихо ответила Дарья.

Напарники двинулись дальше и подошли к смердящему, покрытому жирными мухами трупу. Мухи противно жужжали, взлетали и приземлялись на другой участок мертвого тела. Борис снял рюкзак, достал из него и повязал на лицо девочки старую, но выстиранную майку, дабы закрыть нос и рот от неприятных зловоний. Затем повторил ту же процедуру и завязал себе лицо отрезком желтой от времени марли. Надел на глаза старые пластиковые лыжные очки и на руки резиновые перчатки. Даша сняла с плеча штыковую лопату и передала мужчине. Борис Валентинович хотел нести ее сам, девочка настояла и почти силой забрала инструмент на станции.

Даша набралась смелости и посмотрела на труп отца.

– Ну как? – через какое-то время спросил Борис.

– Нормально, – спокойным голосом ответила Даша.

Наставник отошел от рельс на несколько шагов, где заканчивалась отсыпка гравием и начиналась мягкая земля. По привычке хотел поплевать на ладони для лучшего сцепления с деревянным черенком лопаты, вспомнил, что в перчатках, и непроизвольно улыбнулся.

Борис копал яму, еле слышно кряхтя и тяжело вздыхая. Земля была мягкой только на глубину полотна лопаты. Дальше шел суглинок, а после и вовсе слой коричневой глины. Наставник сильно устал и вылез попить воды. Даша спрыгнула в яму, продолжила ковырять прилипающую к лопате глиняную породу.

– Брось, мозоли натрешь, – произнес сидящий на рельсах мужчина и глотнул воду из пластиковой бутылки. – Кожа у тебя на ручках нежная. Не для таких работ. Сейчас переведу дух и продолжу.

Но девочка не успокаивалась. Даша втыкала лопату в пластичную породу и понемногу вытаскивала ее наверх.

– Дядя Боря! – радостно взвизгнула девочка. – Нам повезло! Я пробила глину, дальше идет песочек.

Борис встал, забрал у напарницы инструмент и закончил работу.

Труп Борис Валентинович стащил в могилу за ботинки. Даша отвернулась, решив пропустить этот момент. Напарник закидал грунт обратно в яму и прихлопал по краям получившийся холмик. Снял перчатки, марлю и очки, бросил на землю и поджег бензиновой зажигалкой. Затем развязал повязку из майки с Дашиного лица и так же бросил в огонь.

– Держи, – Борис протянул зажигалку с орлом на корпусе.

– Зачем это? – пожала плечами девочка.

– Эта вещь твоего отца, – объяснил наставник. – Она была при нём в тот день. На память, бери. Зажигалка теперь твоя.

***

Антон Лопатин сидел на диване в комнате отдыха и по очереди смотрел на присутствующих, не задерживая надолго взгляд на ком-то одном. Девушки стояли в стороне, немного опасаясь нового знакомого. Братья рубили дрова и разжигали огонь в камине. Днём в доме не было холодно, и очаг разжигали редко. Еду обычно готовили на костре у входа в специально отведенном под это дело месте. Но сегодня в доме гость, и Серёжа распорядился приготовить праздничный ужин прямо в комнате.

– Спасибо, что похоронили ее в периметре лагеря, – тихо произнес Антон.

– Она была членом нашей семьи, – ответил Серёжа. – Мы не могли поступить иначе.

Катя потихонечку, стараясь не привлекать к себе внимание, подошла к Сашке и шепнула ему на ухо:

– О ком это они?

– О Ю… С нами была девушка. Она погибла при защите лагеря. Я потом тебе расскажу.

Лопата достал из рюкзака термос и разлил остатки чая в две кружки.

– Помянем? – Антон протянул одну из кружек смотрителю. – Он с крепким алкоголем. Вкус странный, на любителя, но иногда себе позволяю.

Сережа молча взял кружку, встал и разом выпил содержимое. Антон также встал и повторил за Сергеем. Мужчины резко выдохнули и сели на место.

– Вот уж действительно на любителя, – кашлянул в кулак Серёжа.

– А чья там вторая могила рядом? – поинтересовался через какое-то время опытный выживший. – Кто-то еще умер?

– Николай Николаевич, – грустным голосом ответил молодой смотритель. – Ты видел его, когда был в последний раз. Веселый дед, жаль его. Мы ничего не смогли сделать. Эту зиму он не пережил.

– А от чего? Тут вроде с зомби тишина.

– Да кто его знает, – с досадой ответил парень. – Понимаешь, Антон, среди нас ведь нет медиков. Никник переночевал на станции пару ночей, играл в домино с пришедшими на ночлег бродягами, а потом слёг. В буквальном смысле… Поднялась температура, слабость во всём теле, кашель с мокротой, потливость, озноб, боль в груди и одышка. Я выделил ему двойной паёк, но дед ничего не ел. Кормили насильно, однако всё напрасно. Его моментально рвало. Пытались сбить жар таблетками, всю дежурную аптечку Николаю скормили. Дед таял на глазах и в один из дней не проснулся. Умер во сне, бедолага. Вот на этом самом диване.

Сережа показал глазами на соседний диван, стоящий у входа. Мужчины замолчали, слушали треск дров и смотрели в одну точку.

– Я вспоминаю ее каждый день, – произнес вдруг Антон. – Ложусь спать, закрываю глаза, и ее образ сам появляется в голове.

– Говорят, время лечит, – ответил Серёжа.

– Мне не дает покоя одна мысль, братка, – продолжил Лопата, поглаживая рыжую бороду. – Мог ли я ее тогда спасти? Выйди я чуть раньше из укрытия… Может, был бы шанс? Почему я не рискнул? Всегда рискую, а тут будто в ступоре. Ммм? Хочу знать твое мнение, только на чистоту, как есть, так и скажи. Я выдержу…

Серёжа немного занервничал, лицо его скривилось от нежелания отвечать на неудобные вопросы.

– Если хочешь знать мое мнение, – начал смотритель станции. – В общем, я думаю, ты бы лежал сейчас рядом с Ю. Хотя нет… Не так… Мы бы сейчас все лежали и гнили возле клуба. Никто бы нас не похоронил. Преимущество было на их стороне. Дробовик заряжен патронами с дробью, и стрелять в того подонка, приставившего нож к горлу девушки, ты не мог. Обязательно бы ее задел.

– Ну и что! – Вскочил Антон. – Пусть так! Пускай я бы умер, пусть она была бы ранена… Но жива! Понимаешь, Серёжа, жива.

– Коли пошло на то, – перебил Сергей, – то в смерти Ю виноваты все мы, а всех больше я. Именно я организовывал оборону и проворонил слежку за нами. Я приказал ей залечь на той полуразрушенной крыше столовой и совершенно не подумал убрать приставленную лестницу. Ну и в конце концов, мы тоже не вышли до последнего. Мы не солдаты, Антон, просто пытаемся всеми силами выжить.

Мужчины вновь замолчали. Катя и Аня поставили на огонь кастрюльку с водой, сели на корточки и подкидывали тоненькие щепки. Аня, почувствовав боль в голени, встала и принялась расхаживать ногу.

– Я поживу у вас, ладно? – неожиданно спросил Антон. – Недолго. Еда у меня есть, просто нужно отдохнуть в безопасности и привести в порядок мысли.

– Наш дом – твой дом, – ответил Сергей. – Располагайся на диване Николая Николаевича. Попросим братьев истопить печь в бане и принести воды. Думаю, девушки будут не против нового соседа?

– Мы не против добрых людей, Серёжа, – повернула голову Катя.

***

– Куда мы идем, дядя Боря? – спросила девочка наставника. – Почему свернули с железной дороги? Разве мы не возвращаемся на станцию?