Станция Бякино – 4: Мутация

– Не стал посвящать в тонкости. Впрочем, я бы хотел рассказать тебе всё по порядку.

Антон Лопатин встал с дивана и пошлепал босиком в коридор к ночному ведру. Прозвучали продолжительные звуки, напоминающие журчание ручейка. Вернувшись, Лопата разглядел в темноте очертания стоящего в центре гостиной Сергея.

– Так кто может сюда прийти? – не терпелось узнать смотрителю. – Кого нам стоит опасаться? Неужели бомжей-каннибалов?

Глава 4

Утро в лагере выживших началось с зарядки. Борис Валентинович установил напарнице четкое правило – хочешь не хочешь, а физические упражнения делать нужно, и, пропусти она хоть один раз, в ходку с собой больше не возьмет. Дарья делала наклоны вперед, с сонным выражением лица теряла равновесие и почти падала каждый раз. Затем приседала, вытянув вперед две руки и стараясь изо всех сил держать спину ровно. Так учил наставник… Катя с Аней, спустившись со второго этажа, увидели эту картину и присоединились к девочке. Борис принял упор лежа и образцово выполнил десять отжиманий. Девушки перестали приседать и строго посмотрели на опытного выжившего.

– Что? – спросил Борис Валентинович, вытирая со лба пот.

– Мы не сможем отжаться ни одного раза, – ответила Аня. – Сил не хватает, и руки трясутся. Пробовали уже еще до эпидемии в школе на уроке физкультуры.

– А вам и не нужно, – почесал затылок мужчина. – Главное же – упорство. Вот взять, к примеру, тебя, Аня, ведь еще недавно не желала лишний раз подняться на второй этаж из-за боли в ноге, а сегодня приседаешь наравне с сестренкой. Можете отжиматься от колен или просто стоять в упоре как можно дольше, а можете и вообще ничего не делать. Это требование относится только к Даше.

Дарья шмыгнула носиком и с недовольным видом принялась выполнять упражнение. Девушки не стали следовать ее примеру и, «вспомнив» вдруг, что им нужно срочно в туалет, быстренько выпорхнули из дома.

Молодой смотритель, потягиваясь, вышел из гостиной и, зевая, спросил:

– А эти двое где? Спят еще или на рыбалку ушли?

– Угу, на рыбалку, только не на наш пруд, – ответил Борис и виноватыми глазами преданного пса посмотрел на парня.

– Как это? А куда? – Сергей строго посмотрел на мужчину, повернув голову в его сторону. – Что это еще за новости и почему я не в курсе?

– Даже и не знаю, что ответить, Серёжа, – Борис вдруг замолчал в замешательстве.

– Мне начинать переживать?

– В общем-то, нет, – продолжил наставник. – Братья действительно ушли на рыбалку на пруд возле деревни Бякино.

– А смысл? Там что, ротаны жирнее наших?

– Братья пошли не на тот пруд, – тихо сказал Борис. – Тут есть еще один недалеко, тоже у самой деревни, только с другой стороны, в липовом саду. Старше самой деревни. Местные его называли «Барским», это длинная история. Я только недавно про него и вспомнил, когда речь про рыбу зашла.

– И опасная? Там же зомби… Мы не знаем, в какой части деревни теперь ожившие мертвецы. После зимы неизвестно, сколько их там.

– Они сами вызвались, в том пруду когда-то караси водились. И сейчас наверняка они там есть. Вот и пришла им в голову мысль запустить несколько штук в наш пруд в лагере. Для разнообразия, так сказать.

– И мне решили ничего не говорить?

– Я не думал, что они сегодня сорвутся, – пожал плечами Борис Валентинович. – Мы решили потом, я лично хотел показать место. Всё будет хорошо, Сережа, парни толковые и крепкие. С ними ничего не случится.

– Автоматы хоть с собой взяли?

Борис Валентинович сделал вид, будто не услышал последний вопрос, поднял с пола ведро с принесенной рано утром свежей водой и, кивнув в сторону двери, позвал Дашу:

– На сегодня хватит, идем умываться.

***

Антон Лопатин железной кочергой снял котелок с кипящей водой с огня и быстро поставил его на стол. Чуть позже сообразил по нахмуренным бровям Маши, что с горячей посудой лучше так не делать, приподнял и подложил под него небольшую разделочную дощечку. Затем достал из рюкзака газетный кулечек и, раскрыв его, высыпал содержимое в воду.

– Это кофе, – ответил на немой вопрос Антон. – Должно быть, хороший, по крайней мере, стеклянная банка, в которой он был, выглядела дорого. Я в нем не разбираюсь, а в бумагу пересыпал, чтобы лишний вес не таскать.

Комната наполнилась ароматом свежесваренного кофе. Девушки подставили чистые кружки и подвинули ближе сахарницу.

***

– Помидор с дружками в тот день ушел и вернулся лишь вечером, когда уже стемнело, – начал свой рассказ Антон Лопатин. – Весь день я провалялся, глядя в выкрашенный бледно-голубой краской потолок. Дверь была заперта, да я и не собирался никуда идти без моего дробовика и рюкзака. И потом мне было интересно, какое такое дело у бомжей и почему они выбрали именно меня. За свою жизнь волновался не сильно. Почему-то сложилось стойкое ощущение, будто мужики эти вовсе мне не угроза и в случае чего смогу обезвредить их голыми руками.

Помидор принес мне оружие и бросил рюкзак на пол к лежаку. После нашарил в подвесном ящике толстую свечу, закрепленную расплавленным воском к керамическому блюдечку для чая, поставил на стол и поджег фитиль.

– Давай пожрем чего-нибудь, – пробурчал седобородый, сев за стол, и, улыбнувшись почти беззубым ртом, добавил: – Угостишь по-братски? Давно нормальной еды не жевал.

Я был приятно удивлен, мужик мог и сам всё съесть из моего рюкзака, но вернул и просит поделиться. Видать, и впрямь я им нужен. Верней, больше самому Помидору нужен, чем его дружкам. Уж те бы давно меня укокошили и сейчас доставали бы кусочки мяса заостренной спичкой между гнилых зубов.

Я достал банку сайры в томатном соусе, поставил на стол и присел на соседний табурет. Помидор умело воткнул в нее нож и быстрыми привычными движениями открыл жестяную банку.

– Как башка? – спросил вдруг мужик и поднёс кусок рыбы к своему рту. – Давненько не ел консерв.

– Нормально… Прошла, – ответил я.

– Подельники мои, – продолжил Помидор с набитым ртом. – Настаивали тебя в расход пустить. Пришлось их угомонить.

Я смотрел в глаза пожилого мужчины и понимал – он не врет. Видно, нужен я ему еще больше, чем думал, больше, чем те двое с пистолетами и, судя по всему, и все остальные члены его группы.

– А другие что? – поинтересовался я.

– Другие? Другим наплевать на тебя, на меня и на себя тоже.

Я взял в руки свой автоматический дробовик и как можно внимательно при свете свечи осмотрел. Он, как и прежде, оставался заряжен, и патроны к нему вместе с дополнительными магазинами лежали в рюкзаке. Помидор никак не отреагировал на оружие в моих руках и продолжал уплетать рыбу, запивая из банки остатками томатного соуса.

– Я с тобой пойду.

Признаться честно, слова мужика были неожиданными для меня. Думал, это я должен куда-то идти по его воле и причем один.

– Ты ведь не передумал? И мой рассказ про зомби-мутанта тебя не напугал. По глазам вижу – не передумал.

– Какое у тебя ко мне дело? – не выдержал я и перебил Помидора.

Седобородый неспеша доел консервы и пальцем принялся вычищать изнутри банку, каждый раз громко его обсасывая.

– Убираться нужно отсюда, Антоша, да поскорей, – ответил Помидор. – Есть у меня информация из надежных источников, что зомби после зимовки уже не те. Никто не знает, что с ними произошло, сильнее стали, быстрее и, как бы это ни звучало, дикие. Три года они хоть и были опасны, всё же с одним или двумя мог справиться почти каждый. Или сбежать на худой конец. Теперь же их не узнать, словно батарейки поменяли. И даже это не главное… По какому-то неведомому инстинкту живые мертвецы стали собираться в центре города. Ага, прямо на площади перед театром. Говорят, уже несколько тысяч там по примерным подсчетам. Кто-то или что-то собирает их в стадо. Для чего, спрашивается?

Я ничего не ответил Помидору, лишь вынул из рюкзака пластиковую бутылку с водой, отвернул крышечку, выпил сколько смог и протянул новому знакомому.

– Даже самые хорошо оснащенные группировки собираются отсюда валить, – продолжил мужик. – Неизвестно, сколько еще там будет зомби. Город ведь был «полумиллионник» до этой чертовой эпидемии. Откуда они только повылазили… Нет, мертвяки, конечно, были всегда и в центре особенно много, но чтобы столько. Есть и первые потери… «Северные» все до одного полегли. Вместе теперь бродят по центральному проспекту. Остальные не суются… Сидят в своих норах тихонько. Думают, размышляют, значит. Как им свое добро, за три года собранное, с собой унести. Ну я и решил сдуру этим воспользоваться. Надо же на первое время ресурсы иметь, мы ведь из города никуда не ходили и знаем об окружающем мире только со слов наших залетных «ужинов». Ты, Антоша, можешь меня ненавидеть, презирать и считать не человеком. Мне теперь без разницы, теперь каждый сам за себя, и если не ты съел, то съедят тебя. Такой закон природы – выживает сильнейший.

Помидор вытер руки об себя, встал и сходил проверить, заперта ли входная дверь. После посмотрел в темноту сквозь запотевшее окно, протер его ладонью и снова пригляделся.

– Так вот, говорю, сдуру я решил… – Продолжил рассказ мужик. – Кстати о дурах… Одну такую нужно спасти. Я ее бросил там. Не специально, конечно, нужно было срочно удрать. В одной квартире сидит, а может и не сидит. В общем, Сиплую нужно проверить. Не могу я ее там оставить, понимаешь? Вижу, что понимаешь, глаза у тебя добрые. Я это сразу понял, как только в них посмотрел. Эти двое, дружки мои, не желали со мной возвращаться к зомби, да и тебя хотели замочить. Пришлось выбирать, и я тебя спас. Ты теперь мой должник. Какой номер дома в твоем заказе?

– Шестьдесят четвертый, – вспомнил я.

– Знаю, где такой, – обрадовался Помидор. – Я тебе покажу.

– Я и сам знаю, у меня карта имеется.

– Точно. Короче, карта – это одно, а знать местоположение визуально – другое. Нам некогда будет ее смотреть. На месте нужно ориентироваться быстро, иначе дело труба. Нужный мне дом рядом, стоит перпендикулярно по соседству. Ну так что, по рукам? Долг платежом красен. У меня есть два пистолета, вот только шуметь там крайне не рекомендуется. Сразу набегут ожившие, и тогда нам конец.

– И что ты предлагаешь? – мысль Помидора меня заинтересовала.

– Предлагаю оставить оружие здесь, – Помидор отошел от окна. – Чтобы случайно от страха не выстрелить. У меня есть два самодельных ножа, тут нашел в частном секторе, удобная ручка и длинное лезвие. Такими, по-моему, скотину раньше забивали, я не уверен. Нам как раз подойдет.

– Принимается, – ответил я. – Только дробовик свой всё равно беру с собой, сниму магазин на всякий случай. Пойдет?

– Пойдет, – ответил Помидор, ушел через прихожую в комнату дома и оттуда крикнул: – Спи давай, завтра с утра выдвигаемся, я разбужу.

В ту ночь я не сомкнул глаз. Спать не хотелось, я и так пролежал весь день. В голову лезли разные мысли, и главная из них была – удрать. Прямо ночью и прямо сейчас. Теперь, когда я знал, зачем нужен Помидору, казалось, меня ничего не останавливало. Вру… Останавливало. Помидор хоть и ужасный человек, и его страшным преступлениям за последние пару месяцев оправдания нет и быть не может, всё же он меня действительно спас от смерти. Для порядочного выжившего бродяги было бы неправильно просто уйти. Посмотрим… Решил я тогда.

***

Братья шли в сторону деревни Бякино. На Сашкином плече болтался автомат, а на спине небольшой черный рюкзак с тремя отделениями, застегивающимися на «молнию». Второй автомат решили не брать, вместо него Пашка нес самодельные рыболовные снасти: два бамбуковых удилища, их нашли в прошлом году в одном из домов; несколько готовых поплавков, сделанных из винных пробок и спичек; катушки толстой лески и с десяток железных крючков в спичечном коробке. Всё перечисленное Пашка рассовал по карманам, закинул легкие удилища на плечо и, улыбаясь, насвистывал лишь ему понятный мотив какой-то шуточной песенки. Новые удочки близнецы решили собрать уже на месте и заодно испытать их в деле, старые, более тяжелые и неудобные, оставили дома.

– Во дурень, зачем-то рюкзак с собой взял, – улыбаясь, произнес Пашка. – И не лень тащить?

– Дать бы тебе оплеуху, – с легкой досадой и огорчением в голосе ответил Сашка. – Да не могу, сразу кажется, будто сам себя бью, и от этого становится не по себе.

Братья прошли еще немного. Сапоги и нижняя часть штанов намокли от утренней росы.

– Мы же не за рыбой пошли, – напомнил брату Пашка. – Забыл, что ли? Сам вызвался помочь и забыл.

– Ничего я не забыл, караси – отговорка для Валентиныча. Дернул его чёрт так рано проснуться.

– Ага, пришлось наврать и удочки с собой брать, – настроение у Пашки поднялось еще больше. – Здорово ты сообразил, быстро. Вот только рюкзак зачем, всё равно не понимаю.

Сашка резко остановился и развернулся к брату:

– Зачем бы мы ни пошли в деревню, одно другому не мешает. Дойдем и посмотрим на этот пруд, в рюкзаке вода для питья и рис.

– Рис? Думаешь, проголодаемся? Не знаю, как ты, а я уже привык к одноразовому питанию, – ухмыльнулся Пашка.

– Вареный рис не для нас, – молодой человек слегка постучал кулаком по своей голове, комично вытаращив на брата глаза. – Прикормка для карася, он же не хищник, как ротан, и не жрет всё, что движется. А может, и жрет, в общем, я не знаю, поэтому и взял, что было. Думаю, вчерашний полусухой рис подойдет для этого дела. И потом, в чем ты рыбу собрался нести? Валентиныч далеко не дурак и сразу бы всё просек.

Парни вышли из леса, впереди виднелись дома и деревянные покосившиеся заборы. Чуть в стороне находился старый противопожарный пруд с заросшими кустарниками берегами.

– Так-с, – уже тише сказал Сашка. – Этот пруд нам не нужен. Валентиныч говорил, с другой стороны деревни есть липовый сад. Деревья когда-то давно специально посадили по периметру в два ряда и в центре выкопали прудик.

– Там же все зомби скопились в прошлом году, – кашлянул как можно тише Пашка, прикрыв рукавом куртки рот.

– Ты не понял, нам нужно не в другой конец поселения, а на другую сторону, – разъяснил брату Сашка. – Дома в Бякино расположены в две линии, вот нам за вторую и нужно.

Братья двинулись дальше, решив обогнуть деревню слева, где находились крайние, одиноко стоящие дома.

– Спасибо, что пошёл со мной, – сказал Пашка.

– Я бы никогда себе не простил, – холодно ответил брат. – Ты всё равно пошел бы один, верно? Уж кто как не я тебя знаю. Обязательно попался бы в руки зомби и погиб.

– Бррр… – показательно вздрогнул Пашка. – Постоянно меня недооцениваешь, а может, я бы убежал? Или как дал бы покойнику по лбу? Смотри, кулачище какой?

Пашка повертел свой кулак перед носом брата и расхохотался. Сашка мгновенно прикрыл его рот своей рукой, и тот, опомнившись, замолчал.

– Прости, – прошептал Пашка.

– Твоя затея до безобразия глупа и опасна, романтик хренов, я просто не мог не пойти, – попытался поддержать брата Сашка. – Подумать только, нарвать весенних цветов перед самым носом у голодных зомби в день рождения любимой девушки. Аня с ума сойдет от счастья.

– Какой у нас план?

– Удочки бросаем вон в том доме, – показал рукой Сашка. – Это жилище Бориса Валентиновича, точнее, его родственников, в нем чисто, мы сюда за инструментами ходили. А потом я не знаю… Так и пойдем по огородам искать цветы. Уже достаточно тепло, и тюльпаны или нарциссы вполне могут уже цвести. Желательно, конечно, все-таки разузнать, где зомби собрались после зимы.

Молодые люди открыли калитку и подошли к дому. Сашка скинул на землю рюкзак и прошелся по огороду. Зашел за дом и через пару минут, кряхтя, вышел из-за него с длинной старой деревянной лестницей в руках:

– Смотри, что нашел, – прошептал парень. – На стене висела. До крыши должно хватить длины.

Пашка почесал затылок и помог брату приставить лестницу к дому.

– Лезь пока и посмотри с высоты на деревню, может, чего и увидишь оттуда.

Пашка вскарабкался по ступенькам и, подтянувшись на локтях, взобрался на покрытую ржавым железом крышу. Встал в полный рост на конек и, приставив к бровям руку в виде козырька, посмотрел вдаль. От увиденного парня затрясло. Пашка хотел что-то сказать вслух, но звук не шел из шевелящихся губ. Зомби… Привычные всем выжившим бродягам ожившие мертвецы были уже не те. Они не стояли сонные в одном месте, а разбрелись по всей деревне. Направленно двигались и заглядывали в каждый уголок, словно что-то или кого-то искали. Останавливались, громко фыркали ноздрями или тем, что от них осталось, прислушивались и быстро шли дальше. Движения их были гораздо резвее и осознанней, чем раньше, будто теперь ими управлял пусть небольшой, но разум, а не инстинкты. Пашка стоял, замерев, и смотрел на происходящее. Словно мороз пробежал по спине парня. Зомби было куда больше, чем раньше, он сам их видел в прошлом году и не мог ошибаться.

Сашка открыл дверь дома. В проёме стояла невысокого роста девушка в вязаной чёрной шапочке и завязанным на лице платком тёмно-зелёного цвета так, что видны были только глаза и тонкие чёрные брови. В свитере с высоким до самого подбородка горлом, лёгком коротком пуховике, джинсах в обтяжку и кожаных мужских ботинках. Девушка приставила нечто похожее на обрез ружья ко лбу парня и чётко и внятно спросила:

– Живой? Скажи слово!

– Слово, – оторопев, произнес Сашка.

Девушка схватила парня за воротник, втащила в дом и закрыла входную дверь.

Глава 5

Помидор встал рано. Еще только начинало светать, и я подумал, он вышел из дома облегчиться. Вернулся седобородый лишь через полчаса со старым зеленым железным чайником в руках, держа его за черную ручку через кухонную прихватку. Помидор разлил кипяток по граненым стаканам и, посмотрев на меня, пригласил к столу, мотнув головой.

– Иди, Антоша, горло погрей, да в путь выдвинемся, – хмуро сказал мужик. – Чем раньше выйдем, тем раньше придем. Может произойти всё что угодно, в любом случае, если застрянем там до темноты… Ай! – Помидор демонстративно и артистично махнул рукой. – Не будем загадывать, верно? Ну пей, пей, давай, мелкими глоточками, горячо.

Я посмотрел на доброе лицо Помидора. Дед заботливо подвинул стакан ближе к моему краю и потер кончики своих пальцев между собой, шипя от легкой боли. Не похож он был на плохого человека. Никогда бы не поверил, чем дед занимался, если б он сам всё про себя не рассказал. Отмыть, подстричь, одеть в чистую одежду, и вот он – тот самый заботливый дедушка, играющий с внуком на картинке из старого журнала.

Мы сидели и молча смотрели в окно, пили горячую воду и думали каждый о своем.

– Пистолеты всё же возьми, – нарушил я тишину. – Хочешь, брось их мне в рюкзак, коли в себе не уверен. Они нам могут жизнь спасти.

—А могут и лишить нас этой самой жизни, – решительно ответил Помидор и чуть позже тихо добавил: – Ладно, побудут у меня заряженные, в конце концов, Сиплой оружие тоже не помешает. Эх… Жива ли еще моя старушка? Как думаешь, Антоша, живая?

– Пока не убедимся в обратном, живая, – подбодрил я мужика.

– Даже если и обратилась, ты главное, Антоша, не передумай и меня не бросай, – сухо сказал Помидор. – Бабку, конечно, спасти охота, лучше женщины я еще не встречал. Да дело не только в ней. Не пожалеешь, если не бросишь. До места обязательно доведи, а дальше сам решишь, по пути нам обратно или нет.

– Не пожалею? – спросил я Помидора и принялся затягивать потуже шнурки на своих ботинках. – Говори как есть, нашли что-то? Ценное?

Помидор промолчал.

– Слишком ценное?

Мужик снова ничего не ответил.

– В любом случае сначала идем по моему адресу, – поставил я условие. – А дальше к твоей возлюбленной.

Седобородый допил воду, встал, сходил в другую комнату и вернулся с двумя длинными ножами в руках. Осмотрел внешний вид обоих, потряс перед собой, оценивая вес каждого, и протянул мне самый, видимо, по его мнению, неудобный. Затем снова сходил в другую часть дома и вернулся с большим рюкзаком на спине. Представили себе большой рюкзак? Отлично! Так вот, тот был еще больше, кислотно-оранжевый и, скорее всего, туристический. Я непроизвольно рассмеялся от посетившей меня вдруг мысли.

– Что не так? – вытаращил глаза седобородый мужик.

– Ты что, свою бабку в нем собрался тащить? – дрожащим от смеха голосом спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Видать, вы и вправду наткнулись на чей-то склад. Цвет рюкзака неподходящий, помимо зомби нас могут засечь хозяева района. Ты об этом не подумал? Тебя же с ним видно за километр.

– Другого нет, – пожал плечами Помидор. – И с пустыми руками идти смысла нет. Просить у других нельзя. Сразу поймут, куда я иду и зачем. Некоторые с чего-то решили, будто то добро и им принадлежит тоже. Вот смешные. Понимаешь, не вернусь я сюда больше, либо погибну, либо свалю из города насовсем. Как там говорят? Либо пан, либо пропал?

– Рюкзак всё же придется оставить, – настоял я. – Вон картофельный мешок в углу валяется, его и бери. Через плечо перекинешь груженный, не хуже рюкзака будет. Не можем мы себе позволить таскать маяк на спине. И еще… Разве твои товарищи не поймут по рюкзаку, что ты за их ресурсами собрался?

Помидор послушался, снял оранжевый рюкзак, поднял с пола пыльный мешок и, не отряхнув, скрутил его в рулон и сунул под старую ватную фуфайку. Хотя на улице и было уже довольно тепло, куртку дед со словами «замучаются кусать» сменил на фуфайку. Поверх нее он застегнул коричневый, местами потрескавшийся кожаный ремень с большой металлической пряжкой латунного цвета. Заткнул за него длинный нож, похожий на маленький меч.

– Вот видишь, Антоша, – радостно сказал седобородый. – Всё ты знаешь лучше нашего брата, я опытных людей сразу вижу и поэтому спорить не буду и сделаю всё, как скажешь. Учи меня, учи. Главное, не брось в нужное время, уж будь любезен, не пожалеешь.

Помидор сунул пистолеты под фуфайку и застегнул на ней пуговицы.

***

Вышли.

Помидор шел впереди, я так велел. Мужик хорошо знал эту часть города и был моим навигатором. Прошли еще несколько проулков. Я внимательно заглядывал в каждый из них, а седобородый недовольно ворчал и бормотал, что никого в них нет и можно смело идти и не терять драгоценное время. Дробовик мой соскальзывал с правого плеча, и приходилось постоянно его подтягивать. Немного раздражало, но выяснять, что случилось с ремнем, было не место и не время, поэтому я просто перевесил его на грудь.

Седобородый вдруг остановился и показал мне ладонью знак. Осмотрелся по сторонам и немного задумался. Или сделал вид, что задумался. В общем, загадочно закатил глаза и шевелил губами, словно двоечник, отвечающий у школьной доски.

– Что-то увидел? – тихо спросил я.

– Дальше будет проспект, – так же тихо сказал Помидор. – Асфальтированная дорога в две полосы. Надо ее пересечь, напротив стоит магазин, обходим его справа. Через двести метров твоя пятиэтажка параллельно дороге. Между ними пара давно заброшенных частных домов, идем вдоль забора. Расклад понятен?

– Понятен, – серьезным голосом ответил я. – На проспекте мы будем особенно уязвимы.

– Поэтому и несемся сломя голову через него. Ты, если что, прости сразу, упадешь – поднимать не стану. На этот отрезок пути каждый сам за себя.

Я ничего не ответил старику, он был со мной честен, пусть неправ, но всё же честен.

Подошли к проспекту. На дороге стояли брошенные легковые автомобили. Все как один с разбитыми стеклами, открытыми дверьми, капотами и багажниками. Справа лежал на боку, перегородивший проезжую часть, старый автокран. Жёлтый автобус возле него, по всей видимости, успел остановиться. Двери его открыты, и рядом с ними лежало несколько уже порядочно разложившихся трупов.

Слева врезался в фонарный столб небольшой грузовичок с зеленой кабиной. Водитель в нем, то есть то, что от него осталось, сидел за рулем, пристегнутый ремнем безопасности. Голова бедняги за четыре года оказалась в его же руках, и выглядело это больше комично, чем страшно. За все время я чего только не насмотрелся, и выработался, не знаю, иммунитет, что ли, к такого рода картинам. Как хотите это назовите, но не испытываю больше страх к ожившим мертвецам и тем более к спокойно сидящим мертвым телам. Отбоялся свое за эти года, атрофировалось это чувство. Так думал я тогда, пока не увидел «её».

Помидор как угорелый рванул вперед. Какое-то время я не понимал, что произошло. Дед глядел в оба, быстро крутил головой налево и направо и совершенно не смотрел себе под ноги. Поскользнулся на луже какой-то слизи или кучке гнилой плоти, не важно, дед полетел вперед лицом и пропахал носом асфальт. Раздалось жуткое рычание, сразу перешедшее в хриплое скрежетание и тихие отчетливые звуки, словно кто-то никак не может отхаркнуться. Эти звуки мне до боли знакомы, зомби… Только они издают такой шум.

Из-за желтого автобуса появилась толстая зомби-кондуктор в синем тонком платье, надетом поверх фиолетовой кофты, и с кудрявыми белыми волосами на голове, напоминающими парик. На ремне через плечо висела черная сумка со сдачей и пристегнутый к ней электронный валидатор для выдачи билетов. Женщина имела пышную фигуру и довольно большие руки. Зомби направилась в сторону седобородого, но не так, как обычно двигались ожившие покойники, а с гораздо большей скоростью.