Я пришёл дать вам победу

– Постой, – перебил Сысой. – То есть, на самом месте, что указано на карте, никого нет? Так?

Талибан кивнул.

–Сколько от места до этих бородачей?

Талибан задумался. Прикидывал в уме.

–Наверное, кэмэ двадцать – двадцать пять. Но тропинок там нет. Заломы такие, что копыта сломаешь. За час если пару кэмэ пролезешь, то уже хорошо.

Владимир Николаевич прохаживался по кабинету. Колобок и Талибан благовейно наблюдали за боссом.

– Ну да и хрен с ними, – вынес своё заключение Сысой.

– Пусть себе живут. У нас всё по закону. Добыча официально оформлена. Бумаги есть. Природе урон наносится? Ну так и они не братья из «зелёных». Но наблюдать за ними будем. Мирно. Если они в бутылку не полезут. Вот так. На том и порешим.

Талибан робея переминался с ноги на ногу, нервно подёргивая щекой. Владимир Николаевич заметил телодвижения Толика.

– Что ещё?

– Тут такое дело, Сысой, – неуверенно начал Талибан. – Хренатень там какая-то произошла…

– Да говори ты, не мямли, – вскипел Сысоев.

– Ну, значит так… Когда мы уже возвращались на тропу от этого поселения, то столкнулись нос к носу на горе с мужиком и пацанёнком. Мужик отличался от тех, что в деревушке ходили. У этого бороды не было. В руках у них были удочки. Всё бы ничего, но вот только потом началось не понятное. Вдруг рядом с мужиком образовалось какое-то призрачное марево. Какая-то пелена заколыхалась. Зеленоватый такой туман, с переливами в изумрудный, в сиреневый и мужик исчез. Вот так вот просто – бздынь… и нет его. Сразу вся эта колыхающаяся масса растаяла… Будто и не было этого тумана… А, нет! Там ещё перед этим какой-то световой сгусток народился. Небольшой такой. А потом он внезапно метнулся, как из ракетницы, вверх и щербатой молнией умчался над макушками деревьев куда-то в сторону. И мелкий, тот, что с мужиком был, пропал. Признаюсь, мы даже как-то все перетрухали вначале. Но потом осторожно подошли к тому месту, где они были, и нашли только вот это.

Талибан протянул блестящий слиточек, похожий на грузило, отлитое из свинца в ложке. Владимир Николаевич протянутый предмет в руки брать не стал. Изучил его осмотром в ладони Толика. Отошёл к камину и, в глубокой задумчивости, постучал кончиком фигурной кочерги по горящим головешкам. Огонь завораживал хаотичным танцем языков пламени.

–Тэ-экс! – повесив кочергу на крючок сбоку камина, Сысой повернулся к замершему Толику. – Два дебила – это сила. Вы, сизари мои, ничего там не употребляли?

– Как можно? – искренне возмутился Талибан. – Даже губ не намочили. Понимаем ответственность. Да и не полазишь по тем горам после водки. Сдохнешь.

– Колобок, зови Гриню, – распорядился Владимир Николаевич.

Гриня ожидал за дверью и уже через минуту замер перед Сысоем. Интеллект Гриню обошёл стороной, что сразу же бросалось в глаза, даже пр мимолётном взгляде на лицо парня. Типичный костолом. Впрочем, Талибан подобных и подбирал в свою бригаду, чтобы в умственном плане быть на голову выше каждого из них.

– Гриня, расскажи-ка и ты, что же такого невероятного вы увидели на подходе к отшельникам.

Гриня почесал пятернёй коротко стриженые волосы на затылке и надрывно вздохнул.

– Туман у нас на глазах человека сожрал, Владимир Николаевич. Вот так вот появился вдруг из ниоткуда, обнял мужика и с мужиком испарился. Ни тумана, ни мужика. Вот… И ещё молния кэ-эк блистанёт… И – всё! Только галька блистючая осталась. Будто человека расплавили. Жуть.

– Там ещё винтарь валялся, но мы его брать не стали, – вспомнив, добавил Талибан.

Сысой оценивающе пробежался взглядом по Талибану и Грине.

– Молния, говоришь? Значит так… Колобок, готовь десяток парней. Спутниковый радиотелефон организуй. Разрешение от Госсвязьнадзора на эксплуатацию мы два дня назад получили. [1] Завтра выдвигаемся. Поглядим на этих странных бородачей. Я с вами.

––

[1] В 1990-е годы в России использование спутниковых радиотелефонов было возможно только с разрешения Госсвязьнадзора. Кроме того, было обязательным оформление страхового депозита от компании «Морсвязьспутник», который стоил 5 тысяч долларов.

––

Эпизод шестнадцатый. Год 1998.

Ветер был восточный и, несмотря на хороший солнечный день, клёв был паршивый. За три часа, проведённых на берегу озера, Василий с Устимкой вытянули лишь с десяток неплохих золотистых карасей. Над мелкой рябью поверхности озера хаотично курсировали стрекозы. Нашёптывал кому-то свои сказки камыш. В заводёнках у камыша устраивали скоростные забеги водомерки. Лучи солнца, отталкиваясь от зеркала воды, плясали по лицам рыбаков. Василий расслабленно щурился, покусывая корешок камышины.

– Как разумеешь, Устим Савватеич, есть смысл нам с тобой ещё тут бока отлёживать? Или уж собираться будем?

Мальчишка махнул кулачком по лбу, сбивая народившуюся каплю пота. Дёрнул свою ловейку, крючок которой был пуст. Прозевал малец поклёвку.

– Да и то, дядько, чё тута абаждать? Шибко жарко. Ухи жжёть, спасу нет. Тятя посулил мене сёдни Гнедова в реку скупать отвесть. Я по первасти трухал чуток, водица холоднюча, а тапереча привыкши. Айда отсель.

Рыбаки сложили улов в холщовый мешок, обложили карасей камышом, щедро пролили всё озёрной водой и отправились в сторону поселения.

Тропинка от озера была натоптана прилично. Естественно, что основными ходоками по ней были дикие животные, которые стремились к озеру на водопой. Она вилась, огибая сложные места подъёмов, камни. Проложена была так, словно у неё стояла задача облегчить дорогу людям. Временами даже казалось, что самые крутые подъёмы будто стёсаны лопатами.

Устимка временами отбегал в сторону, сорвать ежевику или какую другую ягоду, и без умолку трещал, повествуя, как он с дядей встретил в этих местах медведя. Что правда, то правда, Потапыч был не таким уж и редким гостем в окрестностях поселения. Потому и носили с собой карабины мужики, стоило отправиться куда за пределы общины.

Сдвоенный треск переломанной кем-то ветки дёрнул слух Василия, и он моментально поймал ладонью плечо идущего впереди мальчишки. Устимка обернулся с немым вопросом. Василий приложил к губам палец и показал, что надо присесть.

– Ты погоди-ка тут чуток, Устим Савватеич. Я гляну вокруг, – прошептал он.

Троица мужиков, одетых в маскировочные халаты и вооружённых автоматами Калашникова в укороченном варианте, шли по лесу, не таясь. Изредка перебрасывались словами. Раздавались негромкие смешки. Направление их движения показывало, что они уверенно держали путь в обход общины, словно хотели миновать её стороной. Возможно, они уже наблюдали за поселением и теперь старались не заметно уйти.

Василий быстро, но осторожно, вернулся к Устимке.

– Вот что, паря. Бери ноги в руки и бегом в деревню. Возьми левее, по малой тропе. Беги к отцу Тихону. Скажи, что нехристи в окрестностях лазят. Трое. При автоматах. Запомнил?

Устимка мотнул головой.

– А ты, дядько, как жеж?

– Я их, еслив чего, задержу.

Сомнений в том, сможет ли он при необходимости выстрелить в человека, у Шилова не возникало. Когда из колонии строгого режима в Горняке под Тогучином совершили вооружённый побег пятеро отпетых головорезов, курсантов привлекли для операции по поимке беглецов. Во время прочёсывания очередного отведённого десантуре участка леса Василий и Степан Макаров нос к носу столкнулись с зэками. Стёпка долго не раздумывая запулил очередь поверх голов убийц. Беглецы сноровисто распластались на земле и дружно из двух стволов огрызнулись в сторону курсантов. Пули противно зацвякали в стоявшие рядом деревья, просвистели над головой не встретив препятствий на своём пути. Шилов и Макаров нырнули в мягкий ковёр травы. Василий перекатился за объёмную берёзу, привстал на левое колено и одной короткой очередью срезал двоих зэков, вскочивших на ноги и со звериным оскалом лупивших от живота из автоматов. Шилова не мутило от осознания того, что он только что кого-то убил. Что застрелил он ни дикую утку, ни дикого кабана, а человека. Даже двух. Нет, он чётко понимал, что поставил жирную, кровавую точку на мразях, которые не далее как три дня назад оборвали жизни трёх солдат. Вот и сейчас Василий ни на секунду не сомневался, что при необходимости без зазрения совести выпустит смертоносные пули во врага.

– Дуй шустро! – подтолкнул он мальчишку в направлении малой, едва заметной тропинки, прохоженной лишь слегка, так как она была не очень удобной – с более крутыми тягунами.

– Постой, – тут же остановил Устимку Шилов и достал из поясного мешочка «брошь» Тихона.

– Вот, возьми, передашь отче.

Василий протянул вещь, слегка придавив тряпицу.

Палец упёрся в камень по середине «броши». Камень довольно легко утопился во внутрь предмета. Взгляд Шилова отметил, что брошь начала падение в ладошку Устимки, но вот упала ли она в неё он уже не увидел.

Между Василием и Устимкой колыхнулась стеной туманная пелена. Устимка виделся, как сквозь несколько слоёв дымовой завесы. Движения его были замедленными, растянутыми. Было понятно, что он что-то кричал Шилову, но пелена держала звук. Лишь единожды пробилось – бу-у-у-бу. Лёгкий всплеск молнии в сознании Василия и… упала непроницаемая тьма.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ