Паладин Безликой. Начало

Не знаю, сколько времени длилось преследование и длилось ли оно, но в определенный момент из размышлений меня вывела показавшаяся из тумана невысокая, но добротная деревенская ограда. Мозг обрадованно зацепился за знакомый объект.

«Все же люди? Я на Земле? Но где? Что за деревня с такими статуями? Кто шумит за спиной? На планету напали?»

Перепрыгнув ограду, добежал до показавшегося следом края дома. Обычного деревенского или средневекового бревенчатого дома. Прижался всем телом к его стене, давая себе передохнуть и осмотрелся.

Стоял и озирался по сторонам, в поисках загонщиков или какого-либо оружия, восстанавливал дыхание, когда неожиданно пришло новое осознание. Удивительно, но такой марафон в моем сорокалетнем состоянии перенес бы едва ли, сейчас же я чувствовал даже некий запас сил, будто прошел быстрым шагом и даже не треть от своей старой дневной нормы.

«Все же не на Земле и гравитация тут другая? Или я в чужом теле? Может, у меня теперь и удар под тонну? Это хоть что-то. А то сейчас единственное доступное мне средство самообороны, кроме голого кулака и ноги, это откидываться лепешками собственного производства…»

За все время моего спринта, ничего что можно было бы подхватить и использовать в бою не попалось. Туман и веселые подгоняющие звуки к вдумчивому поиску трофеев как-то не располагали, но и случай помогать не спешил.

Постояв и постаравшись себя немного успокоить с помощью очередной техники дыхания от коучей по управленческим практикам и преодолению стресса, я двинулся вдоль дома.

«Ох сюда бы вас. Рассказали бы мне как дыханием и концентрацией такие ситуации преодолевать. Помедитировали бы у статуи, на дорожку…»

Окна, оказавшиеся овальными, стали для меня неожиданностью и очередным доказательством в копилку гипотезы о переносе в неизвестное место. Так у нас никто не делал, во всяком случае массово. Оконный проем был закрыт внушительного вида ставнями, точно не декоративного предназначения, и намекали на то, что о местных туманах и их недружелюбных обитателях здесь уже знают. Остановившись у ставней, прислушался на предмет звуков из глубины дома – тишина.

«Нет… Все же я не дома и не на Земле.»

Тот факт, что архитектура понятна человеку, хоть и отличалась нюансами, например, формой окон, очень радовал. Что-то общее, помимо статуса обеда для туманных тварей, у нас с местными обитателями имеется.

«Может просто нет никого дома? Деревня покинута или вообще заброшена…».

Прошел до двери. Судя по размерам окон и дверных проемов, пройти внутрь я точно смогу. Скорее всего, местные обитатели плюс-минус моих габаритов. Ручка вот опять же на двери, как у нас в деревнях. Дернул, толкнул – дверь не сдвинулась. Крепко закрыта.

Отошел немного от строения, посмотрел под ноги – ухоженность дома и придомовой территории, а также вытоптанная тропинка, однозначно говорили, что совсем недавно местные жители выходили из дома и уборкой и ухаживанием за этой территорией занимались. Значит, деревня, дачный поселок или что это здесь, все же не заброшенная.

«Хорошо. Допустим. Какой-то мир, где периодически, о чем говорят укрепленные постройки и соблюдаемая тишина, случается вот такая беда и вы прячетесь её пережидая. Ну что-то же вы на улице ничего не оставили? И как долго такая беда у вас? Каждую ночь или туманное утро?».

Еще раз аккуратно сделал обход дома. Ничего подходящего для рукопашной схватки с преследователями высмотреть не удалось. Короткий забор выглядел надежным, от такого жердину тихо не оторвешь. И то оторвать еще сил должно хватить. А то, что шуметь не стоит, подтвердило и поведение местных – последние при возможности уже бы прогнали с проклятиями от двери, когда я ломился. То, что ограждение было всего по пояс, намекало, что от напасти за высокими стенами не спрятаться и лучше видимо баррикадироваться в помещении.

«Забор врагам не помеха? Летают?»

Интуиция, словно проснувшись, завопила забиться куда-то и не отсвечивать. Чудо, что меня, воняющего за версту кровью и шумящего на всю замершую деревню, еще не сожрали.

Аккуратно и тихо потолкал окно для самоуспокоения, но успехов, как и с дверью, не добился. Местные жители либо куда-то ушли, либо затаились и забаррикадировались, надеясь этот туман пересидеть.

Вопросов оставалось еще очень и очень много, как это обычно бывает в новом месте, с новой непонятной логикой и механикой происходящего.

«Все, хватит время терять. Постройка, конечно, крепкая, но мне в неё не попасть. Надо срочно двигаться дальше. Сдается мне, скоро удача, или что там задерживает моих преследователей, закончится.»

Перемещаясь от дома к дому в поисках какой-нибудь палки, топора или хоть чего-то, от чего можно без инструмента оторвать доску, наконец увидел у одного из домов приставленную деревянную лестницу и чуть проступающий темный проем чердака.

«Открытый! Бинго! Тоже тупик, конечно, но чердак все же проще защищать и найтись там садовый инвентарь какой может. Или еще чего, чтобы можно было от незваных гостей отмахаться.».

Не успел этому обрадоваться, как события начали набирать обороты.

Одновременно с тем, как я увидел потенциальный путь для спасения, тишину разорвал громкий и близкий скрежет или стрекот уже не одной твари, последовавший за ним звук ломающегося дерева, а после истошный крик целого семейства. Голоса при этом очень походили на людские.

В голове на мгновение возник ответ на размышления: все же «затаились и пытались пересидеть». После этого измученный стрессом мозг отключил сознательную часть и, включив панику, забрал управление телом. Под адскую какофонию разрушаемого за спиной здания и, очевидно, страшно погибающих людей, я во весь опор понесся к спасительной лестнице.

Не обращая внимание на хлипкость, шум и скрип средневекового подобия стремянки, я взлетел по ней за мгновение и оказался на открытом чердаке.

Перебрасывая себя в темный зев чердачного окна, даже не остановился проверить, есть ли кто-то или что-то внутри, не висит ли или не торчит острый садовый инвентарь. Осознание всех перечисленных опасностей пришло уже в полете. Но здесь мне снова повезло – пол, он же потолок, был устелен чем-то мягким, на ощупь похожим на влажную солому; под крышей были подвешены всевозможные пряные и сильно пахнущие травы.

В мозгу поселилась надежда, что сильные запахи усложнят мой поиск стрекочущим преследователям. Однако рояли на этом на сегодняшний день закончились. Дверца у чердака по какой-то неведомой мне причине отсутствовала или он закрывался каким-то иным образом.

Небольшая передышка, надежда на спасение, до сих пор сухие портки и отсутствие клыков или жвал на жизненно важных органах позволили мыслительной части вырвать руль из лап автопилота. Очень тихо матерясь на все лады, я схватил и быстро втянул на чердак лестницу.

Голова еще соображала плохо, поэтому в первые мгновения, как лестница оказалась на чердаке, я попытался расположить лестницу поперек так, чтобы частично перекрыть ею единственный вход. Реальность быстро дала обратную связь – длина лестницы, ширина с высотой чердачного помещения и развешанный гербарий не дали мне этого сделать.

«Там, судя по звукам, стену из бруса сломали, какая тут дверца или лестница!», – уже возвращая себе самообладание, с раздражением выругался я.

Воспользовался единственным решением из пришедших в моменте. Лег напротив окна и, положив на себя эту не самую легкую деревянную конструкцию и изображая поднимающегося по горизонтальной поверхности человека, приготовиться силой рук и согнутых ног вытолкнуть лестницей как рогатиной преследователя, как только он покажется в оконном проеме.

Высота чердака, конечно, невесть какая, но, если тварь не сильно громадная, возможно, хотя бы одну попытку ко мне заглянуть из-за эффекта неожиданности и темноты чердака я смогу пережить.

«Врагу не сдается советский солдат!», – лежал я и прислушивался, игнорируя звуки пульсирующей крови и колотящегося сердца.

Как бы ни было печально признавать, но истошные крики убиваемых и пожираемых людей дали моей психике передышку. Ведь даже учитывая, что хтонь в деревне не одна, они все, скорее всего, сбежались на долгожданный пир. А крики людей и шум маскировали мою возню на чердаке.

Когда, достаточно быстро, люди затихли, страх вернулся по новой.

Лежа на спине и держа свою импровизированную рогатину трясущимися руками и затекшими от неудобной и напряжённой позы ногами, я наблюдал за молочным проемом окна и размышлял.

«Мог ли я помочь этим людям?».

Ведь среди голосов, как мне услужливо подсказала память, были и женские, и подростковые. Рациональная часть твердила, что, конечно, не мог. Отвлечь тварь и увести у меня бы не вышло – когда знаешь и видишь, куда бежать, возможно, еще есть шанс, но когда не знаешь и не видишь, его уже нет. Конечно, я бы бросился на убой, если бы там оказалась моя семья, но я этих людей или нелюдей знать не знаю.

«Отличные размышления. Рыцарь! А смогу ли я, как твари полезут за мной на чердак, отбиться сам?»

Под этот монолог со своей совестью и тишину за проемом я и вырубился. Усталость и острый стресс взяли свое, а может, сработали ароматы каких-то из сохнущих на чердаке трав.

Вход на чердак остался без надзора, но покинувшее тело сознание это уже не заботило.

Глава 3, в которой понятнее не становится

Мне ничего не снилось. Проснулся рывком, от звуков на улице. В проёме входа на чердак виднелись звёзды, что однозначно указывало на ясную летнюю ночь.

К моему счастью, никто меня не съел и даже не надкусил. Но вместо моей квартиры вокруг по-прежнему был тёмный чердак с висящими травами. А вместо утяжелённого одеяла на мне все также лежала деревянная лестница.

Немного порадовало отсутствие зловещего тумана, а также понимание, что нервная система «отдохнула» и в голове прояснилось.

После попытки с помощью ночного неба определить хоть приблизительно мое расположение ко мне окончательно пришло понимание, что мир и звезды чужие.

Газовые галактики, невероятно красивые, но от этого не менее чуждые, на моей Земле виднелись только в дорогие и навороченные телескопы. Здесь же они в количестве аж трех штук мерно плыли по небосводу и позволяли разглядывать свое великолепие невооруженным взглядом. Два местных спутника также на Луну ни количеством, ни видом не походили.

Последняя зацепка торгующегося мозга оборвалась. Гипотеза полностью подтвердилась. Гневаться и отрицать стало бесполезно, депрессия в местных местах, как я уже успел понять, чревата мучительной смертью. Осталось принять ситуацию. Тяжело защемило сердце, перед глазами возникли улыбающиеся лица детей и жены.

«Где вы теперь и как вы теперь без меня? И как я теперь где-то без вас?»

От приступа ностальгии меня отвлекли громкие голоса вокруг дома, в котором находился мой спасительный чердак, а также свет от факелов или чего-то более продвинутого, ибо свечение во входном проеме было равномерным и постоянным, чего не скажешь об огне обычного факела.

Голоса, хорошо слышные, в том числе и совсем рядом, видимо, меня и разбудили. Что именно говорят, разобрать не получилось из-за незнакомого языка. Произносимые звуки были резкими и рваными. Очень походили на некоторые звуки из немецкого языка, однако им местный диалект очевидно не являлся, ибо хоть и поверхностно, но с немецким я был знаком.

Сигналы от тела подсказали, что пора выбираться из-под лестницы. Как только начал ворочаться, под входом на чердак сразу закричали, и свет в проеме стал ярче.

«Фонари у них, что ли? Я в маготехническом мире?»

Встать высота чердака не позволяла, но я быстро и уже не таясь скинул с себя лестницу, сел и начал усиленно разминать затекшие мышцы.

«Мало ли что, примут меня за местных хищников и накидают мне сюда через окошко огненных гостинцев, местных гранат или магии какой боевой. Сделать что-то смогу едва ли, но хоть умру уставшим», – постарался подбодрить себя незатейливой шуткой.

Уничтожать дистанционно, к моему счастью, меня не стали. Та дрянь, что пугала меня своим потусторонним ревом, видимо, исчезла вместе с туманом. Раз они там начали так громко и открыто переговариваться и фонарями по углам светить.

«Либо их стало достаточно, чтобы такой твари дать отпор.»

Первое, конечно, для меня было предпочтительнее. Тогда есть вероятность для местных решить, что на чердаке кто-то из счастливчиков, кому удалось пережить туман вне крепких домашних стен. Во втором случае ситуация уже сложнее, надо срочно дать понять, что я не стрекочу и самый простой способ это что-то закричать на людском.

– Русиш зольдатен! Нихт стрелятен! – выдал я первый пришедший на ум бред.

Вид у меня конечно непрезентабельный, кровь и на руках и на одежде, непонятно чья, вопросы я точно вызову, но, надеюсь, человеческая речь их хоть немного успокоит.

Судя по звукам, доносящимся снаружи, к дому принесли и начали устанавливать новую лестницу. Почти минуту ничего не происходило, и я слышал только негромкие переругивания под окном, а после звука, похожего на затрещину, послышался скрип, и в проеме показались очертания аборигена.

Антропоморфная фигура держала в руке какую-то магическую приспособу перед собой, навроде ярко светящего скругленного или овального жезла длинной с локоть. Фонарь чем-то походил на наши земные химические палки, только значительно ярче и с мерно переливающимся светом внутри.

Разглядеть из-за относительно яркого света какие-либо детали визитера не представлялось возможным, но общее представление начало появляться. Человек или его ближайший прямоходящий родственник, как я выяснил по силуэту, держал самый обычный серп в одной руке и волшебный фонарь в другой, балансируя на лестнице.

«Может, у него там хвост? Или „чудом“ держится?»

Штурмовой винтовки я от аборигена не ожидал, но и добротного меча или копья, с которым сподручнее тыкать в непонятных чердачных жителей, у аборигена не оказалось. Это позволило предположить, что мир все же средневековый и магический, – все мои познания по художественным произведениям и память истории Земли подсказывали, что за ношение оружия обычных деревенских в те времена по голове не гладили. А здесь, видимо, дела совсем плохи, если они с такими туманами сильную стражу не держат да в темные щели с серпами лезут.

Визитёр сунул светильник вглубь чердака и подвис. Я же на секунду испугался, что он сейчас этой штукой подпалит крышу, и на этом мое приключение закончится. Второго выхода-то нет. Но быстро выдохнул – после тумана и сено на полу, и проем были отсыревшими, а судя по тому, как он держит светильник, этот предмет в целом не пожароопасный.

Пока глаза аборигена адаптировались к чердачной мгле, а сам он пытался осмыслить, что видит, я успел рассмотреть верхнюю часть своего визитера, ставшую различимой в изменившемся световом пятне. Хоть освещение было и так себе, но мозг достроил картинку.

Внешность приятная, черты лица европейские. Глаза, вероятно, серые, под цвет рубахи, ибо необычной яркостью или цветом не выделялись. Помимо серпа и магопалки на крестьянине, как я его для себя обозначил, ибо серп же, были самая обычная похожая на холщовую серая видавшая виды рубаха и шапка, больше похожая на подшлемник.

«Обычный такой средневековый деревенский парень, как их в историческом кино изображали, лет шестнадцати. Слава богам, что не кошкодевочка или какой-нить экзотический двухголовый антропоморф. По детальным отличиям, если они имеются, будем смотреть уже по ходу общения. А пока, надо начать диалог с адекватной ситуации самопрезентации.»

Пересев на колени, чтобы проще было двигаться, я улыбнулся и показал ему поднятые и раскрытые ладони, как универсальный знак добрых намерений. Может улыбку как демонстрацию зубов в каких-то диких африканских племенах и могли приравнять к оскалу, со всеми вытекающими, но для людей из земного средневековья, на которое пока здесь все походило больше, такие аналогии уже были чужды. Поэтому, решил показать, что у меня там все как у всех и нет клыков или иных посторонних элементов.

Судя по тому, что парень отвис и начал бегать по мне и чердаку глазами, мои размышления были верными, универсальный язык жестов быстро помог нам наладить первый контакт, проигнорировав лингвистический барьер. Мой гость наконец вытащил светильник из проема, обернулся, что-то громко крикнул на своем языке вниз. После, получив ответ, помахал мне рукой, мол, «спускайся».

Я, в свою очередь, опустил ладошки в область паха и показал ему, мол, «прикрыть бы стыды». Но мои жесты либо не были поняты, либо не впечатлили визитера. Парень, проигнорировав просьбу, уже более настойчиво повторил свой жест, что мне надо срочно вылезать в мир мирской на суд людской. Очень в этот момент захотелось услышать хотя-бы знакомое «шнеле», но нет.

«Обидно. До последнего верил в чудо. Немецкий я хоть немного понимаю…».

Не дожидаясь, пока мой парламентер грохнется вниз, в очередной раз активно жестикулируя с занятыми руками, я все же направился ползком к окну. Как парень убрался из проема, немного подождав, спустил с окна свою спасительную лестницу, которую снаружи быстро подхватили и утянули. Развернувшись задом к оконному проему, начал спускаться с чердака.

Бурной реакции на мое ню-дефиле, навроде смеха, свиста или прочих выкриков, похожих на удивление, негодования или пошлые шутки, не услышал. И это при том, что за этим представлением наблюдало, человек двадцать, а то и более.

То ли потери, вызванные этой туманной напастью, так повлияли на настроение деревенских, то ли они мужиков в трусах недолюбливают, то ли мне здесь не рады и сейчас будут сжигать на костре. Напряженное молчание от такой толпы позитива не прибавляло.

Спустившись и оглядев собравшихся, попытался прочитать какие-либо эмоции в глазах людей. Будучи в своем мире, теперь уже старом, руководителем, хоть и среднего звена, я неплохо научился считывать эмоции при выступлениях на публике. Но здесь не совпадала наша когнитивная матрица или люди были вымотаны длительным стрессом – ничего из известных мне эмоций явно в собравшихся не читалось. Злости на меня также не читалось, что радовало, так как сгорать заживо в этот чудной день очень не хотелось.

«Это вы недоумеваете? Гостей не бывает в деревне? Ближайший хутор в десяти годах пути? Визуально я не так сильно от вас отличаюсь. Если бы не трусы и кровь, то вполне мог бы слиться с толпой.», – размышлял я, стоя и осматривая толпу.

Внешний вид людей не соответствовал моим представлениям о средневековье – все приятные внешне, здоровые и опрятно одетые. Заметил даже несколько мужчин «поперек себя шире». Это разительно отличалось от моих познаний из редких исторических справок и было ближе к романам в стиле героического фэнтези.

Насколько я помнил, европейское средневековье на Земле не располагало ни к высокому росту, ни к объемному мышечному корсету. Постоянный недостаток еды с раннего детства, частые болезни и тяжелый ежедневный труд у крестьян делали низких, жилистых и выносливых людей без каких-либо излишеств. За исключением, возможно, викингов и прочих воинственных племен, живших войной и активной охотой, на которых местные ни по внешне, ни по архитектуре и языку не походили. Хотя экспертом по средневековью я никогда не был и больше предполагаю, нежели располагаю. Здесь мир, очевидно, совершенно иной, даже не параллельный – звездная карта не врет.

Все эти мысли успели пронестись в голове, ибо замешательство деревенских продолжалось и мне оно отчасти было понятно. С чердака вылез голый и окровавленный мужик, стоящий сейчас молча и осматривающий собравшихся с придурковатой улыбкой. По моему скромному мнению, на Земле такого блаженного подняли бы на вилы или сожгли, просто от греха.

– Гуте нахт! – продолжая улыбаться, выдал я, стараясь разорвать тишину.

Уже после пришло осознание очередной сделанной глупости. Немецкий, конечно, кажется похожим на местный язык, но риск ляпнуть что-нибудь не то, остается высоким. Лучше, пока не разберусь в местных реалиях, лишний раз не трепаться.

Первым «отвис» залезавший за мной парень, который, видимо, уже пережил все муки идентификации, увидев меня на чердаке. Повысив голос, он что-то сказал в толпу, и из неё вышел крепкий мужчина, лет эдак под пятьдесят. Не сложно предположить, что это местный староста или некий местный управленец.

Холщовая рубаха на новом незнакомце была расшита узорами и выглядела намного богаче, нежели чем у того парнишки, что залазил за мной на чердак. Начальство – оно и в магическом мире начальство. Узоры, кстати, очень напоминали гравировку на том подоле статуи, у которой я пришел в себя, попав в этот фэнтезийный мир. Но это, наверное, и логично, ибо когда у тебя нет модных журналов, интернета или ТВ-каналов, а чувство прекрасного есть, то музой становится религия или красота еще не загаженной индустриализацией природы. Все же статуя изображала божество и местные люди ему поклоняются.

Хорошо, если религия адекватная и без жертвоприношений, тогда с местным обществом можно договориться. Так как религия – это всегда хоть какой-то, но порядок. Тем более что я тоже вроде как «за терранов», раз статуя меня приняла.

Староста обратился ко мне голосом, но осмыслив, что я его не понимаю, продолжил общение на универсальном языке всех времен и народов – жестами. Не знаю, является ли это особенностью человеческой расы или местные такие смышленые, но, как и в первый раз, контакт нам удалось установить достаточно быстро.

Образы, которые мы друг другу транслировали, в большинстве случаев совпадали и, как мне кажется, интерпретировались нами однозначно. Несмотря на разницу в планетах, общие правила в физике и биомеханике тел не отличались, что делало уже как минимум жесты указания направления, движения конечностями и элементарные действия понятными обоим.

Чтобы немного снизить градус недоверия, попытался дать местным и старосте немного информации, объяснив свои приключения. Сперва попробовал найти глазами статую, но это сделать не удалось, тогда изобразил подол, указал на рану, после чего постарался воспроизвести звуки твари, бег и финалом указал на лестницу и чердачный проем. Староста, дождавшись завершения пантомимы, покивал мне привычным для землян способом и, видимо ничего не поняв, кроме того, что я все же блаженный, поманил за собой.

Мы пошли через робко переговаривающуюся толпу, почтительно расступающуюся перед моим провожатым, выйдя из нее, направились к самому высокому зданию в деревне. Видимо, к дому старосты или местной таверне.

Двигаясь за старостой, я попытался разглядеть окружающие постройки. Особо успехов не добился, ибо центральное освещение отсутствовало или не было активировано, большинство окон были закрыты ставнями, а в темноте видно было мало. Зато свет местного магического фонаря старосты делал прекрасно видными темные дыры на утоптанной дороге.

«Следы? Больше похоже на глубокие лунки. Вряд-ли кто-то бегал здесь на ходулях, а значит – скорее всего это оставили мои недавние преследователи. Не самая удачная форма для перемещения по мягкому, еще и влажному от тумана грунту. В каком болоте, думаю, и вовсе провальный выверт местной эволюции. Однако, судя по тому, что у охотника получилось найти жертв, не все так и плохо…»

Хоть людей и жалко, внутри я очень обрадовался, что все же не познакомился с владельцем этих ходуль вживую. Ну его нафиг. Судя по всему, штука эта крупная, а то, что она как-то попала в закрытый бревенчатый дом с внушительной дверью и ставнями, – еще и сильная.

Еще раз прокрутив свое появление, отсутствие одежды, оружия и понимания происходящего, постарался окончательно себя успокоить.

«Сунулся помогать – только сгинул бы в начале своего, очевидно, долгого и интересного путешествия в новом мире. А может и наоборот, активировал бы в экстренной ситуации волшебный фиолетовый подарок. Так как «меню» не вызывается, полагаться на свое бессмертие не буду. Также как и пытаться убиться, чтобы проснуться на своем диване.», -под эти мои размышления и молчаливое соседство старосты, мы добрались до места назначения.

Высоким срубом, в два этажа, оказался местный трактир. Что для меня даже лучше. Все же я не горел желанием в первую же ночь, в одних трусах, крови и грязи, пугать домочадцев и испытывать на прочность гостеприимство семейства местного главы. А это здание казенное – здесь заботы по приведению меня в порядок лягут на плечи обслуживающего персонала, который за это деньги или иные блага получает.

Зайдя в помещение, я осмотрелся. Обычная такая, знакомая нам всем по играм и кино, особо не примечательная деревенская харчевня. Мне очень напомнила гибрид таверны из «Бульвара Капуцина» и «Ведьмака». На первом этаже, с одной стороны располагалось подобие длинной барной стойки, за которой просматривалась открытая кухня. С другой стороны было большое помещение со столами, скамьями и лестницей наверх. На втором этаже ряд одинаковых дверей на одном расстоянии намекал на жилые номера, все сейчас были закрыты.