Сломленная принцесса

Илья видел сцену на стоянке из окна своего кабинета. Видел ярость Роба, и вызов Олеси. Видел, как Роб зашёл обратно в сервис, пнув по пути ведро с отработкой, и скрылся в глубине цеха, явно чтобы что-нибудь сломать кувалдой. Он видел и черный «Мерседес» и понял все.

Он сидел за столом, перед глазами стояла фотография обрывка бумаги, только что показанной Олесей. Два слова: «ГОНКА ОПАСНА». Дрожащий почерк Инги. Крик души, пробившийся сквозь её тюрьму. Предупреждение. От кого? От Худякова. Кто ещё мог угрожать ему именно на гонке? Это был приговор. И вызов ему лично. Роб не должен из-за него пострадать.

Он посмотрел в окно. Друг остался во дворе и закурил. Руки его дрожали. Он был сломлен, раздавлен своей почти изменой Камилле и этой неконтролируемой страстью к Олесе. Судя по реакции, сам не мог гонять.

Нет. Не сегодня. Не в таком состоянии. Он рисковал собой и машиной.

Мысли Ильи проносились с бешеной скоростью. Риск. Огромный риск. Он не гонял профессионально годами. Только тестировал и настраивал. Но…

"Она предупредила. Ради меня. Рискуя."

Образ Инги – хрупкой, сломленной, но нашедшей в себе силы передать весточку – встал перед ним. Его сердце сжалось от боли и… чего-то тёплого, сильного. Защитить. Спасти и быть рядом. Это было больше, чем влечение. Гораздо больше.

Роб не справится. Не сегодня. А машина… их гордость, плод месяцев труда, надежда на крупный приз была готова. И несмотря на свой многолетний "простой"Илья знал её как свои пять пальцев. Он "чувствовал"её.

Решение созрело мгновенно, с кристальной ясностью. Он не стал говорить Робу ни о предупреждении, ни о своём решении. Роб и так был на грани. Илья просто встал, взял ключи от второй машины и вышел во двор.

– Роб.

Роберт резко обернулся. У самого глаза красные от ярости и бессонницы.

– Я поведу сегодня. Ты… – Илья сделал паузу, глядя на состояние друга, – ты будешь на пит-стопе. Страхуй.

Роб замер. Потом его лицо исказилось.

– Ты чего, с ума сошел?! Ты не гонял сто лет! Эта трасса…

– Я знаю трассу, – спокойно перебил Илья. Его спокойствие было стальным. – Знаю машину. Лучше тебя. Ты не в форме. Точка.

Они смерили друг друга взглядами. Ярость Роба столкнулась с непоколебимой решимостью Ильи. Роб понял, что спорить бесполезно. Да и в действительности в таком состоянии он мог угробить и себя, и машину. Он коротко кивнул, резко ответив:

– Ладно. Твоя голова, брат. Но если разобьешь мой движок…

– Не разобью, – Илья повернулся к машине. – Готовь пит. Скоро выезжаем.

Внутри у Ильи всё горело. Адреналин, страх, решимость. И образ серых, огромных глаз Инги, смотрящих на него с этим обрывком бумаги.

"Я приду. Я выиграю. И я приду за тобой."

Это было обещание. Самому себе. И ей.

Гул моторов, запах жженого масла и бензина, крики механиков, рёв толпы – всё слилось в один оглушительный фон. Илья в комбинезоне, в шлеме, пристёгнутый в тесной кабине, чувствовал себя другим человеком. Всё личное – боль за Ингу, тревога, даже ярость на Худякова – ушло на второй план. Остался только трек, машина и враги вокруг. Острая, почти животная концентрация.

Старт. Рёв двигателя, перегрузка, вжимающая в кресло. Он прошёл первые позиции чисто, агрессивно, но без лишнего риска, как Роб любил делать. Машина слушалась идеально, покорно поддаваясь каждому движению руля и педалей. Он чувствовал каждую кочку, каждое изменение сцепления.

"Инга. Держись.Ради меня."

Второй круг. Поворот. Легендарный, опасный, с ограниченной видимостью. Илья помнил предупреждение. Его взгляд метнулся в зеркала. Рядом, слева, нагнал ярко-оранжевый призрак. Костя. Тот шёл слишком близко и слишком агрессивно для этого места.

"Вот он."

Илья сбросил газ чуть раньше, чем планировал, готовясь к входу в поворот. Костя, видимо, ожидал стандартной траектории. Его оранжевая машина резко рванула вперед, пытаясь подрезать Илью на самом входе в вираж, вытеснить его на внешний бетонный отбойник.

Время замедлилось. Илья увидел движение Кости за долю секунды. Инстинкт, дремавший годами, проснулся мгновенно и сгруппировал все органы чувств. Он поступил мудро и не стал бороться за позицию. Вместо этого Илья "отпустил"тормоз, дав машине чуть проскользить вперед, и резко дёрнул руль влево, не на внешнюю, а на внутреннюю бровь поворота, по малому радиусу. Это был рискованный манёвр, требующий филигранного контроля.

Оранжевая машина Кости пронеслась мимо, задев боком Илью. Искры брызнули из-под колес и его понесло. Илья ловил машину рулём и газом, чувствуя, как задняя ось пытается уйти в занос. Сердце колотилось, как молот. На мгновение он увидел бетонную стену, стремительно приближающуюся… Но машина послушалась. Выровнялась. Он вышел из поворота впереди Кости, который, не ожидая такого маневра. Сам чуть не врезался в отбойник, резко тормозя.

В радиопереговорном устройстве раздался хриплый выдох Роба:

– Чёрт возьми, Илюх! Чисто! Ты его сделал!

Илья не ответил. Он видел в зеркале яростное лицо Кости. Первая атака отбита. Но танец со смертью ещё не окончен. И он знал – Худяков не отступит, раз раскрыл карту таким образом.

Гонка шла своим чередом. Илья держался в лидирующей группе, отбивая атаки конкурентов. Машина послушно летела, но напряжение росло. Над трассой сгущались тучи.

"Только не это…"

Илья почувствовал первые тяжёлые капли на лобовом стекле.

К третьему кругу дождь хлынул стеной. Трасса мгновенно превратилась в каток. Видимость упала до нуля. Скорости резко снизились. Управлять машиной стало невероятно сложно. Каждый поворот – борьба за жизнь. Адреналин бил в виски, смешиваясь с усталостью.

Впереди перед финишной прямой, машина одного из гонщиков не справилась с управлением на мокром асфальте. Её резко занесло и она закрутилась волчком, перекрывая трассу. Хаос. Тормозные огни, визг шин, крики по радио.

Илья увидел ловушку за долю секунды. Прямо перед ним машины тормозили в панике, рискуя столкнуться. Слева – отбойник. Справа – крутящаяся машина. Стандартный путь перекрыт.

Предупреждение Инги и его собственный манёвр на втором круге вспыхнули в сознании. Это был безумный шанс. Или гибель.

Он не стал тормозить в пол. Сбросил газ, резко повернул руль вправо, в зазор между крутящейся машиной и краем трассы – туда, где было чуть больше места. Он направил её по самой внутренней, самой опасной траектории, почти по обочине, где асфальт был ещё более скользким от грязи.

Машина дрогнула, задняя часть пошла вразнос. Илья ловил срыв, работая педалями газа и тормоза с ювелирной точностью. Он чувствовал, как шины теряют сцепление и как машина плывет. Он видел мелькающую перед капотом крутящуюся машину, до которой оставались сантиметры. Слышал визг своих собственных шин и рёв двигателя, боровшегося с заносом.

Казалось, прошла вечность. И глаза Инги промелькнули в сознании. Потом… трасса перед ним освободилась. Он выскользнул из ловушки, выйдя на финишную прямую позади лидеров, но зато живой. Невероятным усилием воли он выровнял машину, нажал на газ и рванул вперед, рассекая стену дождя.

Финиш. Илья не был первым. Но он финишировал целым. Вот что главное. И его машина была цела. Это была победа над трассой и коварным неожиданным дождём. Над подлостью Кости. Над страхом. Ради неё.

Он заглушил двигатель и снял шлем. Дождь хлестал ему в лицо, смешиваясь с потом. Руки дрожали от перенапряжения. Он видел бегущего к нему Роба, его лицо, искаженное облегчением и остатками ярости. Видел толпу. Но в мыслях была только она. Инга.

"Я жив. Я приду за тобой.Скоро."

Где-то в Милане, городе как алиби в случае чего, Худяков разбил об стену отельного номера дорогой бокал с шампанским. Его лицо было багровым от бешенства. Костя подвел. Аверин выжил. И выиграл свое место под солнцем. Игра только начиналась. И ставки стали неизмеримо выше.

А в большом загородном доме Инга беззвучно заплакала. Впервые за эти дни в доме Саши. Слёзы были солёными и горькими, а молитва за Илью не прекращалась ни на минуту.

Глава 15

Дождь в Милане стучал по крыше дорогого отеля. Худяков стоял у окна, но не видел мокрую Итальянскую улицу. Мыслями он находи