7 Чакр Земли. Уезжать, чтобы вернуться

Спустя несколько минут в комнату ворвался запыхавшийся после бега Суван. За его спиной стояли остальные мужчины. Отдав им распоряжения на тайском, он вошел вместе с сопровождающим его повсюду монахом. Ничего нельзя было понять, ох уж этот языковой барьер! Но тон главного монаха показался Рие непривычно резким, а произнесенные слова ранили углами. Рия оказалась на волоске от того, чтобы удариться в панику, и наблюдала за всеми в полном недоумении от происходящего. Почему-то именно так она всегда представляла расправу инквизиции. Последняя доска заслонила окно, пожирая последние лучики света. Трое тайцев молчаливо переглянулись, Суван кивнул Нари, предлагая ей начать.

– Рия, – очень осторожно начала Нари, – почему ты здесь?

Девушке показалось, что кто-то просто разыграл её и сейчас снимает всё на скрытую камеру. Дверь резко распахнется и войдет Машка, вся её группа журналистов, мужчина в кепке с козырьком с огромной камерой, вечно жующий жвачку. И с аплодисментами сделают ей посвящение в журналисты. Но никто не выскакивал.

– Я приехала к вам по договоренности с редакцией моего журнала. Я преподаю английский храмовым детям бесплатно, а вы позволяете мне наблюдать за жизнью в храме и писать об этом дневник, который впоследствии опубликуют в виде статьи. Я что-то упустила?

– Да, упустила, – резко ответил старший монах, пронзая воздух не хуже грозовой молнии.

Тон Сувана словно пригвоздил к стенке, никаких тебе округленных вежливостью вопросов. Он вновь кивнул Нари и указал глазами на испуганную зеленоглазую учительницу. Нари сделала резкий шаг вперед, схватила руку Рии и отодвинула манжет рубашки с правого запястья, обнажив светло-розовый шрам в виде треугольника. Суван сделал вдох и отвернулся в сторону бывшего окна, молодой мужчина за его спиной переминался с ноги на ногу и потирал виски. Нари пристально и надменно всматривалась в зеленые глаза девушки, которые медленно наполнялись слезами.

– Я не знаю, чем могу поделиться с тобой, – произнесла шепотом Рия, чувствуя вину сама не понимая за что.

Ситуация становилось непредсказуемой, ей казалось, что её обвиняли, а она даже не могла защититься, не понимая, о чем идет речь.

– Ты можешь рассказать мне всё, – доверительно произнесла Нари и с точностью воспроизвела жест Рии, поднимая правую руку с раскрытой ладонью. Это напоминало детский жест «я торжественно обещаю», когда твой друг собирается открыть, в кого влюблен, или самое искреннее «я никому не скажу», когда ты признаешься кому-то в своем самом сокровенном желании, или «это не я, честное слово». И этот международный жест доверия не мог не подкупать.

– Я ищу места силы, Нари, – произнесла Рия, стараясь не думать о том, насколько глупо это звучит.

– У тебя есть карта?! – тут же спросил старший монах все еще резким тоном, распиливая Рию своим голосом.

– Какая карта? У меня нет карты, – разочарованно ответила девушка. – Есть лишь внутренний приемник, настроенный на интуицию и сердце.

– Как называются эти места силы? – продолжал выяснять подробности Суван.

– Чакры, – коротко ответила Рия, но все же решила разъяснить. – Это 7 Чакр Земли. Как оказалось, у Земли они тоже есть, эти самые Чакры. Красную я уже раскрыла, – мямлила Рия, не догадываясь, воспринимают ли её слова всерьез или как полную чушь.

Суван и Нари переглянулись. Несмотря на всю накаленность ситуации, они продолжали говорить по-английски, чтобы и гостья могла следить за разговором.

– Неудивительно, что маленькая Денг от нее не отходит, – подтвердила Нари, обращаясь к Сувану.

Зеленоглазая девушка вопросительно взглянула на обоих монахов, потеряв нить разговора.

– Ее имя переводится «красная», – разъяснил Суван ледяным голосом. – Ты одна их ищешь?

– Нет, – качнула головой Рия, делая продолжительную паузу, все еще взвешивая, стоит ли рассказывать, кто и каким образом ей помогает. – У меня есть наставник. Он мне помогает, но я не могу с ним связаться с того времени, как я здесь.

– Имя!!! – закричал Суван, приближаясь и вконец теряя самообладание. – Назови его имя!!!

– Его зовут Френк, просто Френк.

– Как он выглядит?! – напирал Суван.

– Он… он – привлекательный высокий мужчина, атлетического телосложения. У него голубые глаза…

– Он европеец?!

– Да, да! И я больше ничего о нем не знаю, ничего, клянусь! – бормотала Рия, сжимаясь в крохотный комочек.

Нари жестом приостановила Сувана. Рия заметила, что даже в подобной ситуации женщина не прикоснулась к монаху даже кончиком пальца. Таец остановился в шаге от девушки и вновь разрешающим жестом позволил мудрой тайке продолжить разговор.

– Что тебе известно об Атласе? – невозмутимым тоном произнесла Нари.

– Я не знаю никакого Атласа, – подумав, ответила Рия. – Но Френк дал мне это. Это моя инструкция, – бормотала Рия, потянувшись за сумкой, где пряталась ее пожелтевшая книга.

Не понимая, ошиблась ли Нари в термине, или действительно хотела сказать «Атлас», резким движением вытащила коричневый томик, подняв над головой. Видимо, движение показалось слишком резким, так как Нари немедленно вырвала книгу из рук девушки, словно опасное оружие. Затем раскрыла книгу, рассматривая несколько страниц записей и знаков. Тайка пересматривала нарисованные символы и надписи несколько долгих молчаливых минут. А затем, словно под влиянием яркого света, чернила побледнели и окончательно исчезли, тайка смотрела на пустые листы.

Нари будто бы вновь вернулась к своему обычному состоянию, глаза превратились в гладь, излучающую мир и спокойствие. И эта её улыбка – другая, понимающая, глубокая, насколько глубокими бывают мысль, эмоции или же идеально гладкий океан.

– Она чиста, – полушепотом произнесла Нари, глядя на Рию и обращаясь к Сувану.

Хотя тот, кому адресовалось послание, стоял позади, а Нари почти шептала, любой звук прорезал тишину этой комнаты ножом мясника. Тайка не добавила ничего более, Рия вытирала слезы, Суван молча кивнул с каким-то явным облегчением, он выдохнул так тяжело, что казалось, будто его выдох оттянул вниз веки, прикрывая его темно-карие глаза.

Уже в следующее мгновение сцена стала меняться: Суван произнес что-то на тайском и двинулся к выходу. Дверь распахнулась, и множество заинтересованных лиц, пользуясь моментом, заглянули в комнату, стараясь уловить хоть какие-то обрывки происходящего. Старший монах остановился на пороге, обернулся и обратился к Рие своим обычным умиротворенным тоном:

– Мы не хотели напугать вас, Рия. Просто вы испугали нас первой. Воспринимайте наше поведение как защиту. К сожалению, сегодня мы не сможем исправить ситуацию с окном, – и монах кивнул в сторону заколоченного темного квадрата, – но к завтрашнему дню все вернется на свои места. Отдыхайте. Нари объяснит вам многое. – И Суван скрылся из виду, прикрыв за собой дверь.

Глава 17

Что значит «разговаривать глазами»? Это когда вместо множества слов преподносят лишь взгляд, а ты читай его, как вздумается: ти ли наполненный горечью, то ли – раскаянием. Как много мы молчим словами, как бесконечно много говорим глазами!

Нари смотрела на Рию – испуганную и растерянную, понимая, что её состояние их, и только их вина. Монахи, давшие клятву не обидеть. Те, кто выращивает лотосы и отпускает каждое заблудившееся животное. Они не едят мяса и не ругают детей, защищая, оберегая, проповедуя осознанность и мир. Но сегодня они схватили ее, словно преступницу, окружили комнату, не оставили выхода. Нари читала разочарование в зеленых глазах девушки, которая остывшим взглядом смотрела сквозь нее. Ей нужно было скорее рассказать все.

«Она все поймет», – надеялась тайка, мысленно готовясь к разговору. Хотя все возникающие слова казались ей весьма недосоленными.

Рия то мельком смотрела на Нари, то отводила глаза. Внутренний страх отступил и скорее искал подходящий угол в её душе, где он мог бы ненадолго свернуться клубочком. Полное непонимание и сплошные догадки вязали тонкое кружево мыслей.

Комната казалась даже слишком тихой. Слышалось ровное дыхание Нари и легкий шепот, доносившийся с улицы. Пальцы Рии скользнули по запястью: кожа пылала, под пальцами быстро стучал пульс. Рия старалась подавить волнение, она молча вытерла мокрое от слез лицо и разочарованно взглянула на заколоченное досками окно, затем посмотрела на монашку и попыталась выдавить из себя легкую улыбку, приглашая тайку вступить первой.

– Сильнейшее качество – уметь вновь довериться собеседнику, – произнесла Нари, прерывая безмолвие. – Рия, мне нужно многое тебе объяснить.

– Я очень надеюсь на это, – отстраненно произнесла девушка, не зная, что же думать.

Последний час выглядел словно кошмарный неразборчивый сон, в котором сюжет накалялся до того самого момента, как смотрящий его не проснется. Вот только Рия не спала…

– Каждый имеет право на ошибку, но, совершив ошибку, всегда спешите исправить ее, – процитировала известный только ей текст Нари.

Рия равнодушно кивнула.

– Ты чистая, Рия, я вижу это. Мы все это чувствуем. Но обморок случается с тобой не впервые. Я ведь помню наш первый день знакомства, у тебя произошло головокружение на том же самом месте.

Рия выдохнула, понимая, что женщина подметила не просто совпадение, а явную последовательность. За последние месяцы она научилась тому, что всё имеет значение.

– Это всегда случалось на входе в Бот, – подтвердила девушка. – Но что там?

– У меня есть для тебя ответ, Рия.

– Тогда ответь мне.

– Все потому, что ты чиста!

«Чиста, чиста. Вот заладили они со своим «чиста! – возмущалась про себя Рия: Как будто это что-то объясняет».

Случайно взгляд девушки упал на подаренную Френком книгу.

– Castis omnia casta, – прошептала девушка.

«Ну конечно! Для непорочного все непорочно! Непорочная!» – рассуждала Рия, только сейчас понимая, что трудности перевода просто не позволили ей правильно понять значение слова.

– В этом месте находятся семь колонн, – объясняла Нари.

– Они что-то значат?

– Согласно нашей легенде, Мир основан на семи составляющих: Земля, Небо, Солнце, Луна, Звезды, Отец и Мать. И все эти семь начал переплетаются в каждом из нас.

– Вновь семь, – совершенно не удивившись, подчеркнула девушка, вспоминая, что Чакр тоже ровно семь. – Но почему же я не могу устоять на ногах каждый раз, когда ступаю на порог?

– Ты отклонилась от своего пути, Рия.

– Я даже не подозревала, что у меня есть путь. Я сама себе похожа на хаотично бегущего хорька.

– Возможно, я смогу помочь тебе найти его. Но сначала я хотела бы рассказать, что нас так сильно испугало.

Кивком головы Рия предложила женщине продолжить. Ей очень хотелось выяснить, чем же она могла вызвать такое всеобщее беспокойство, и она вновь взглянула на заколоченное досками окно, превратившее комнату в амбар.

– Знаешь, то, что я увидела на твоем запястье, я уже видела на запястье у другого человека много лет назад. У мужчины. Он тоже искал места силы. Рия села ровнее, подавшись вперед.

«Неужели я не единственная? Неужели еще кто-то проходил этот путь?»

– Он искал места силы Земли? – спросила Рия вслух, делая ударение на последнем слове.

– Нет, милая, места силы людей, – тревожным голосом произнесла Нари.

– Кто он?

– Он надменный и тщеславный человек, который всегда хотел для себя безграничной власти и известности. Любой ценой. Помнишь наш с тобой разговор о прикосновениях, Рия?

– Конечно. Касаться человека можно лишь предварительно спросив разрешение.

– Прикосновения имеют огромное значение, ведь не каждый отдает с прикосновением, как ты. Многие дотрагиваются для того, чтобы забирать. Легче всего с детьми, они – прозрачные, доверчивые. Забирая их энергию, можно быстро напитаться. Но наивысшую мощь несет самое большое освобождение энергии… – и женщина посмотрела на Рию своим самым темным, обеспокоенным взглядом, не договорив.

– Смерть… – догадалась девушка.

– Ты угадала. Смерть несет освобождение человеку и колоссальный выход его энергии. Но всегда находились те, кто считал, что подобная энергия не должна перейти выше, ею можно завладеть.

– Как же это страшно: у человека можно отнять жизнь, но никто не вправе отнять у него смерть…

– Эти черные люди ненасытны. Они хотели наполнить себя этой темной энергией, вдыхать её сами. И тогда сообща они создали чудовищную вещь, – Нари сделала паузу.

Слова оседали тяжелыми каплями на стенах комнаты.

– Что они создали, Нари?

– Они создали Атлас.

– Атлас. Вы уже упоминали о нем сегодня! – и девушка вспомнила разговор с Суваном на повышенных тонах.

– Да, Рия… Ты наверняка знаешь, что на территории Тайланда много лет создавалась уникальная методика массажа, включавшая в себя, в числе прочего, работу со специальными точками тела. Существует огромный атлас с изображением тела человека, на котором показаны все акупунктурные точки, отвечающие за наше здоровье. Но была создана еще одна часть, на которой изобразили точки, при нажатии на которые человек может умереть. Эта часть карты именуется Смертельным Атласом.

– Существуют те, кто ищут именно Смертельный Атлас?

– Знаешь, с начала нашего существования мир делится на части: Свет против Тьмы. И всегда находились как защитники жизней, так и их похитители, – объясняла Нари.

В темноте казалось невозможным рассмотреть ее лицо, потому Рия концентрировалась на голосе женщины.

– Как ты понимаешь, человечество не готово получить эти знания. Даже страшно представить себе, что происходило бы в современном мире, если бы именно этот Атлас стал достоянием общественности. Одна из четырехсот скульптур Будды сообщает людям о тайных знаниях, скульптура в компании Нага.

– Я ничего не знаю о Нагах, – призналась Рия.

– В буддистской религии Наги – это полубоги, которые часто изображаются в форме змеи. Ведь именно Наги обладают знаниями, которыми готовы поделиться с человечеством, но лишь тогда, когда люди смогут их принять. А пока находится слишком много жаждущих получить безраздельную власть над миром, Наги не выдают своих секретов.

– Ты видела этот Атлас? – осторожно спросила Рия, боясь выдать свою заинтересованность и быть превратно понятой. – Я не видела его, но мы входили в число его хранителей. Много лет назад монахи решили бережно передавать Атлас из храма в храм на хранение, но взглянуть на него могли лишь немногие. Часто находились те, кто покушался на целостность карты и жаждал заполучить смертоносные секреты. Когда дошла очередь до нашего монастыря, появился А-Вут.

– О нем что-то известно? Как он нашел вас?

– Он рос в ненависти и зависти, поглощая самые темные знания. Однажды он раскопал Легенду о Смерти и предположил, что в основе каждой сказки таится правда, он хотел стать тем самым посланником, которому предназначалась карта. А-Вут шел по следу Атласа, убивая монахов в других храмах, выпытывая информацию.

– Вот как он вышел на след вашего храма?

– Да. Безжалостный человек! Сколько жизней он унес! Проникнув ночью в женскую часть, он принялся искать, где же мы могли спрятать карту. Одна храбрая девушка по имени Каравек услышала его, она быстро разбудила детей и отправила за помощью в мужскую часть монастыря. Как только дети выбежали из здания, она заперла на ключ все двери и стала поджигать стены вокруг зала, в котором находился А-Вут, окружая его пламенем. Затем она зашла в комнату и швырнула горящий факел прямо в преступника, А-Вут отшвырнул его прочь, но тут же воспламенились ткани, которые хранились в комнате. Когда мы прибежали на помощь, было слишком поздно. Хрупкая птичка не выжила в сражении с черным ястребом…

– Он убил её?!

– Мы не знаем точно. Всё выглядит именно так. А-Вут разозлился на неё, посмевшую покуситься на его жизнь. Мы уверены, что он ждал освобождения ее энергии. Подобные А-Вуту питаются чужими душами! – процедила сквозь зубы Нари, Мороз пробежал по коже Рии.

– Похититель душ… Что же случилось дальше?

– Каравек стала пленницей своей собственной ловушки, А-Вут так и не нашёл Атлас. Каравек помешала его планам, но заплатила за это собственной жизнью. Всё, что осталось от неё, – это её дух, живущий в статуе девушки, которая навечно обречена держать в руках лотос.

– Та, о которой так заботился Суван, – понимающе закончила Рия, вспоминая, с какой любовью он сыпал лепестки оранжевых цветов к её ногам. – Он был влюблен в нее, Нари?

Нари утвердительно кивнула головой и грустно посмотрела в сторону.

– Да, Рия. Суван прибежал первым и ворвался в монастырь. Когда он добежал до зала, внутри уже пылал огонь, А-Вута и след простыл, а Каравек была мертва. Был ли он в нее влюблен? Он был не просто влюблен, он любил её. Мы все её любили.

– Девушку, к руке которой он никогда не мог притронуться? – грустно спросила Рия.

– Тогда он еще не дал обета. Каждый мужчина обязан хотя бы раз в жизни какое-то время провести в качестве монаха, и чаще всего в монастырь уходят на несколько недель, месяц, два, иногда на год или больше. Большинство после этого возвращаются к обыденной жизни, но при этом имеют опыт медитативных практик и определенные духовные знания. Лишь немногие по своему выбору остаются монахами на всю жизнь…

Тяжелый вздох Нари вновь заставил ее остановиться. Думала ли она о своей судьбе или все еще о судьбе Сувана, Рия могла только догадываться, слушая историю своей наставницы.

– Они познакомились в монастыре? – спросила Рия, стараясь продолжить прерванный разговор.

– Они хотели пожениться, – продолжила Нари, оставляя вопрос без ответа. – Но день, когда Суван вынес мертвую девушку на своих руках из храмового зала, стал для него последним.

– Последним?

– Последним днем прикосновений, Рия. После этого он дал обет.

– Следовать воле Будды… – произнесла вслух Рия. «Никогда не прикасаться к женщинам», – мысленно продолжила она.

– Он сам вырезал эту статую, потому что это не просто фигура из дерева. Это дом.

– Дом? – переспросила Рия. – Что ты имеешь в виду? Чей дом?

– Дом для её духа. В нашей стране помогают душам умерших, ведь они часто возвращаются на Землю. Именно поэтому, чтобы задобрить их и проявить уважение, мы строим для них дома.

Рия кивнула в знак понимания, теперь ей стали понятны их странные «не бойся привидений» вместо «спокойной ночи». Можно не бояться, потому что существует хранительница, чей дом стал приютом для беспокойных душ и призраков-«дебоширов». Теперь стало ясно, почему возле статуи всегда разбрасывали лепестки цветов, ставили тарелку с фруктами и бутылку «Фанты».

«Призрачная Фанта», – подумала девушка и поправила прилипшую ко лбу челку. Она провела рукой по макушке, голова гудела, мысли разбегались, и возникало множество вопросов.

– Нари, чем я так испугала вас сегодня?

В памяти Рии всплыл бегущий Суван, вид которого внушал только тревогу и замешательство. Это выглядело так же странно, как смотреть на бегущего Ганди, как удивительно, что человек, воплощающий спокойствие и уравновешенность, совсем не вяжется с мирской суетой.

– Когда малышка Денг делала тебе массаж, я увидела твое запястье. У вас один и тот же знак.

– У нас – это у меня и…?

– У А-Вута тоже треугольник, но на левом запястье.

– Мой – это чистая случайность, Нари, – призналась Рия.

– Не верю я в подобные случайности! Тебя этим наградили.

– Скорее пометили без моей воли.

– Нет, Рия! Это произошло по воле Вселенной. И это значит, что именно тебе предоставили возможность пройти этот путь.

Рия задумалась, неприятное чувство душило её изнутри, и исходило оно от сравнения с черным человеком без души. Они не могли быть одинаковыми, они и не были, потому что её душа имела форму и объем, и как раз сейчас она раздулась от возмущения, упираясь боками прямо в ребра.

– Его тоже выбрали, как ты думаешь?

– Скорее, он провозгласил себя сам и решил выжечь печать посланника на своем запястье. Как же слепо мы верим в собственную правоту, забывая, что подобная уверенность происходит из наших страхов.

– Ты говорила, что можешь помочь мне. Помощь мне сейчас очень нужна. Мой наставник не отвечает, я не знаю, в нужном ли направлении я двигаюсь. Я вообще не знаю, куда мне идти, – затараторила Рия, возвращаясь к себе обычной. Как всегда, от возмущения ее речь становилась беглой.

– Рия, я всего лишь предполагаю, что твой путь неправильный, потому что ты – чистый лист, на котором каждый раз нужно писать новую историю, а ты совсем не заметила, что следуешь старой. Ты приехала к нам, но продолжила носить свою одежду, повиноваться своим законам, спать на привычной, европейской кровати, – и Нари указала взглядом на кровать девушки. – Но ты забыла, что только прыжок в новый водоворот может принести тебе освобождение. А ты решила искупаться, но продолжаешь стоять на берегу.

В голове Рии закружились воспоминания: первое освобождение, первые шаги навстречу осознанию красной чакры, Френк, красное свечение.

– Ты предлагаешь мне пожить вашей жизнью? – удивленно спросила девушка.

– Я предлагаю тебе не топтаться на пороге, а войти в комнату, Ри. Задавай больше вопросов, исследуй себя, рискуй.

И маленькая тайка поклонилась, тем самым показывая, что разговор окончен и ей пора идти. Она направилась к двери, когда голос Рии остановил её.

– Нари, – решительно произнесла девушка. – Я готова на культурный обмен. Завтра же меняю европейскую кровать на тайское окно, – и девушка указала на черный, наглухо забитый досками квадрат в стене.

Нари засмеялась, ее губы расплылись в широкой улыбке, а глаза излучали спокойствие. Она утвердительно кивнула головой и ушла, закрыв дверь.

Словно учуяв свободное пространство, мобильный телефон перехватил эстафету и громко запиликал в сумке. Рия достала надоедливый гаджет, экран которого транслировал одно единственное имя – Френк. Не раздумывая ни секунды, Рия сняла трубку.

– Френк, ты подло исчез! – прокричала от возмущения девушка.

– Я не исчезаю, я оставляю тебе пространство. Я всегда рядом, когда я тебе нужен.

Рия сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться. Она уже поняла, что все на своих местах. Человек, расставляющий точки в ее предложениях, снова рядом, и пусть это ненадолго, ей нужно срочно с ним поговорить, пока он снова не испарился.

– Френк, я попала в передрягу.

– Я почувствовал.

– Ты знаешь о Смертельном Атласе? – перешла к делу девушка.

– Да, мне о нем известно, – ответил Френк кратко, каждый раз оставляя собеседника в зале ожидания тишины и догадок.

– Тогда почему ты не рассказал мне о нем, тайский дракон тебя возьми! – кричала Рия в трубку, кипя от возмущения.

– Да потому что я не знаю, куда тебя занесет, Рия! Ты сама рисуешь свой путь, а я тот, кто подает краски! Неужели ты всё еще не поняла?! – Френк повысил голос, и подобный эмоциональный тон в его исполнении воспринимался как бунт.

Казалось, он сам испугался подобной вольности, оттого тишина на другом конце показалась Рие такой тугой.

– Прости меня, я просто решила переложить вину еще на кого-нибудь, – честно призналась Рия.

– Готов разделить, – ответил мужчина уже намного спокойнее, – но взять всю на себя не готов.

Рия слегка улыбнулась, держа в руках трубку.

– Раз уж ты позвонил, я хотела бы спросить, – Рия замешкалась, подбирая слова.

– Я потому и позвонил. Спрашивай…

– Те люди, которых я видела на своем Посвящении, есть и другие?

– Да, это целый узел. Но пока это всё, чем я могу с тобой поделиться.

Он всегда так делал: мастерски завершал фразу, останавливая последующие вопросы. Приходилось ненавидеть его, презирать, умирать от любопытства, но, в конце концов, просто смириться. В этом был весь Френк, и его самый бесценный урок заключался в том, что всему свое время.

– Френк, и что же мне тогда делать?

– Тебе уже дали достаточно подсказок, Рия. Хватит топтаться на пороге, – резко произнес он и положил трубку.

В ухо девушки ворвались телефонные гудки.

«Как же им всем удается быть настолько связанными? Действительно, узел – и только».

Рия забралась на кровать, свернувшись в клубок. Она чувствовала себя, как лошадь после скачек, носившаяся галопом всю ночь. Ей хотелось сполна насладиться сном на удобном мягком матрасе.

«И кто меня только за язык тянул!» – подумала девушка, подвигая подушку поближе.

Отсутствие окна больше не смущало, а в темноте даже думалось легче и дышалось свободнее. Рия закрыла глаза, погружаясь в свою любимую стихию размышлений.

Глава 18

Не хватало воздуха. Её виски пульсировали, а сердце билось быстрее из-за волны накатившего страха. Картинка перед глазами плыла, дыхание сбилось и казалось тяжелым и громким, словно бы она слишком долго не дышала совсем. Рия лежала на холодном полу в едва освещенной комнате, и все, что она могла разглядеть, – это лишь два каменных фрагмента прямо перед ней, покрытых то ли причудливыми извилинами, то ли рисунками – замкнутыми кругами. Они находились так близко к её лицу, что Рия не могла разглядеть всю картинку. «Возможно, мандалы?» – предположила девушка, бегая глазами по комнате, стараясь выхватить хоть какой-то предмет, подсказку. Бесполезно. Она ничего не узнавала.