banner banner banner
Полное собрание сочинений
Полное собрание сочинений
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Полное собрание сочинений

скачать книгу бесплатно


– А почему ты мне ничего не сказал?! – с возмущением спросила Аня.

– Да… все о репликаторе думал. В общем, к слову как-то не пришлось, – оправдывался Леонид Палыч. – Так вот, это могли быть и его люди. И Бог знает, чьи еще. Теперь, когда сам факт телепортации сделался достоянием гласности, и всем известно, что этим секретом владею только я, это могли быть еще те-е-е люди. И в первую очередь из криминальных структур. Это оборотная сторона медали, дорогая Анюта.

– Кем бы они ни были, они, несомненно, искали программное обеспечение установки телепортации. Поэтому денег и ценных вещей не тронули. Хорошо, что я все, что касается репликатора и телепортации, храню на дивидишке и на внешнем винчестере, которые всегда беру с собой. Взяла и сегодня, – заключила Аня.

– А я – в своем ноутбуке, – прибавил Калинич. – В моем стационарном компьютере тоже хранились все копии программ. Но компьютер они не включали. Я все проверил. Последнее включение – вчера вечером, когда мы закончили тестирование твоего последнего блока. Как видно, не успели – ты их спугнула. А то слили бы все, до последнего бита, сволочи. Или винчестер сняли. Да… нужна страховка. Кстати, с моего рабочего компьютера кто-то еще тогда скачал все твои старые рабочие программы, которые мы им подсунули под интересующими их названиями! Как видно, они уже успели разобраться, что их надули. Вот они, возможно, и решились на нынешний визит! И ни в коем случае нельзя вызывать милицию. Все наши материалы тотчас непременно будут изъяты. А в чьих руках они потом окажутся – это один Господь Бог ведает.

– Да. Скорее всего, так оно и есть, – согласилась Аня.

Она умолкла и принялась что-то мешать на плите. Потом снова заговорила:

– Все время таскать носители при себе – тоже нельзя. Могут украсть и на работе, и в магазине, и в транспорте, и на улице. Или просто отнять. Нужно подумать, как нам уберечь имеющиеся программы.

– Да, задачка не из легких, – Калинич призадумался. – Нужно срочно куда-то слить все программные наработки. Мне известно несколько почтовых серверов, где бесплатно предоставляются аккаунты с колоссальными объемами памяти. Можно, в конце концов, зарегистрировать несколько таких ящиков и многократно зарезервировать информацию. Правда, тот, кому нужно, в принципе может проследить наш путь в Интернете и взломать пароли, хотя администрация серверов гарантирует от несанкционированного доступа. Но, как известно, нет таких крепостей, которые нельзя было бы взять. Квалифицированных людей много – найдут лазейку, если зададутся целью. Одно утешение, что не сразу. Тем временем мы что-нибудь придумаем. Кстати, на сервер можно и какой-нибудь мерзкий вирус заслать и все уничтожить. Риск есть. Но где его нет, в конце-то концов?

– Что ж, заканчивай скорее репликатор, а параллельно займись сохранением наших файлов в Интернете, – предложила Аня. – А пока нужно постараться как следует закодировать все наши наработки и покамест носить их при себе и не расставаться с ними ни при каких обстоятельствах. Даже идя в туалет. Кстати, а если стащат боксы или блоки управления?

– Анюта, ты умница. Это решает нашу задачу, но лишь на некоторое время. Кстати, боксы и блоки управления сами по себе, без программного обеспечения и знания принципа осуществления телепортации и репликации – это металлолом, не более. Но квалифицированные люди существуют и помимо нас с тобой. Кстати, я удивляюсь, почему мои коллеги не видят того, что вижу я? Надо на всякий случай сделать копии и подумать, где их спрятать, – заключил Калинич.

– Риск – благородное дело. Надо форсировать с репликатором. Тогда будет легче. Деньги – неплохой помощник, хоть и тоже не дают стопроцентной гарантии. Если бы мы с тобой могли предвидеть эти проблемы заранее, мы бы сначала изготовили репликатор в обстановке строжайшей секретности, а потом бы уже организовывали все твои выступления в институте и в доме ученых. В этом, Леня, наш стратегический просчет. Как говорит народная мудрость, если б знал, где упал, то соломки б подостлал. Теперь же нужно сохранить в тайне тот факт, что мы работаем над созданием репликатора. Пусть все строят свои действия в расчете на то, что ты занимаешься исключительно телепортацией. К тому же я постараюсь распустить слух о том, что у тебя дело с телепортацией застопорилось, и ты никак не можешь сдвинуться с мертвой точки. Ты же, по возможности, постарайся со своей стороны поддержать эту версию. Так что действуем, Леня! – подбодрила его Аня, подставляя руки под кран.

Через полтора часа они обедали. Интимный день рождения не удался. Калинич хотел произнести торжественный тост, но слова застревали у него в горле и никак не сплетались в предложения, которые утром он так хорошо отработал, сидя в своей лаборатории. Выпивка не пошла. Они лишь символически пригубили бокалы и поставили. Аппетита не было. Пришлось ограничиться скромной трапезой. А потом они, как одержимые, до глубокой ночи работали над репликатором. Дневное происшествие побудило их к мощному спурту.

XXXIII

Минуло две недели. Калинич и Аня приняли необходимые меры предосторожности: поставили бронированные двери с надежными замками и зарешеченные окна. Опасаясь нежелательного контакта с милицией, устанавливать сигнализацию не стали.

Работа над репликатором шла ускоренными темпами. Вскоре все программы были отлажены и многократно протестированы. Функционально-исполнительные блоки и объектные боксы Калинич не только переоборудовал, но еще и усовершенствовал. Сейчас, когда оставалось только собрать всю конструкцию воедино, у него возникли новые идеи, позволяющие упростить и ускорить процессы материальных трансформаций. Калиничу хотелось воплотить их в жизнь тут же, немедленно, внеся необходимые коррективы. Но Аня охладила его пыл и посоветовала запустить репликатор на нынешнем уровне. А совершенствование отложить на потом, ограничившись лишь фиксацией новых идей в зашифрованных текстовых файлах.

– Леня, ты читал мемуары американского бригадного генерала Лесли Гровса, руководителя Манхеттенского проекта? – спросила Аня.

– Это «Теперь об этом можно рассказать», что ли? Читал. А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Калинич.

– Объясняю. Он знал, что если не удалить производство от центра разработки, возникает опасность постоянного усовершенствования и внедрения все новых и еще не проверенных идей. Ты же воплощаешь в себе и то, и другое. Поэтому я вынуждена искусственно отделить разработку от внедрения, иначе ты ничего не сделаешь, – пояснила она тоном, не терпящим возражений. И Калинич не мог не согласиться.

XXXIV

Калиничу не терпелось собрать и запустить вожделенный репликатор. В тот день он не мог ничего делать на работе, думал только о репликаторе. Не выдержав, он попросил у Чаплии три дня отгулов и, вызвав такси к порогу института, прикатил домой, даже не известив об этом Аню.

Едва переступив порог, он, как одержимый, кинулся к рабочему столу и тут же занялся сборкой репликатора, с которой, вопреки собственным ожиданиям, справился всего за два часа.

Закончив последние приготовления к испытанию, Калинич никак не мог решиться сделать первый щелчок тумблера питания. Отчаянно колотилось сердце, и в ушах пульсировал шум. Несколько раз он поднимал руку, но она цепенела и бессильно опускалась. Калинич так разволновался, что вынужден был принять нитроглицерин. С таблеткой под языком он погрузился в кресло, закрыл глаза и не заметил, как задремал.

Сквозь сон Калинич услышал, что ему что-то ужасно мешает спать. Он старался не обращать на это внимания, чтобы не разогнать сон, убеждал себя в том, что это ему только кажется, но что-то назойливо продолжало тревожить его сон. В конце концов, он уразумел, что это сигналит его мобильный телефон. Калиничу не хотелось выходить из дремоты, и он ждал, когда же, наконец, этот проклятый мобильник выдохнется и замолчит. Но вызовы повторялись один за другим, и Калинич в конце концов очнулся. Схватив телефон и даже не поинтересовавшись, кто звонит, он недовольно пробурчал спросонок:

– Да. Слушаю.

– Леня, что случилось? Почему ты так долго не отвечаешь? – послышался взволнованный голос Ани.

– Это ты, Анечка? Извини. Придремнул чуток – никак не мог включиться, чтобы понять, что мне мешает спать, – смущенно оправдывался Калинич.

– Ты где сейчас, Леня? – поинтересовалась Аня.

– Дома. Сижу в твоем кресле. Не мог работать – взял отгулы, чтобы закончить, наконец, сборку и провести испытания.

– Ну и как?

– Да так… собрал. Но никак не могу преодолеть психологический барьер – включить. Ты когда будешь дома? – поинтересовался Калинич.

– Я сегодня задержусь на часок. У нас собрание, на котором нельзя не быть. Я и звоню поэтому. Ты найдешь, что покушать?

Калинич слышал, как Аня дышит в трубку, и по ее дыханию понял, что она тоже волнуется.

– Все в порядке, Анюта. Найду. Задерживайся на сколько нужно. А я все же попробую включить. Жаль, что тебя нет сейчас рядом. Ты бы меня поддержала. Целую. Пока, – попрощался он и отключился.

Положив мобильник, Калинич подошел к установке и решительно щелкнул тумблером. Потом другим, третьим и всеми остальными. Зашумели вентиляторы. По экранам мониторов побежали заставки. Зазвучали сигналы оповещения о готовности программ. На обоих мониторах появились сообщения об ожидании функциональных команд.

Калинич снова разволновался. Он никак не мог решить, какой предмет подвергнуть попытке репликации. Наконец, он снял с руки часы, сунул в бокс для образца, задвинул заслонку и кликнул на кнопке с надписью «пуск». Монитор мигнул и выдал сообщение: «Объект не может быть реплицирован. Ошибка по адресу 018007». У Калинича екнуло сердце. Как же так? Неужели он чего-то не учел? Он тут же обратился к каталогу и отыскал ошибку по указанному адресу. Все ясно. С функционально-исполнительного блока копирующего модуля не поступает сигнал о приеме к исполнению команды формирования репликационной матрицы.

Подскочив к этому блоку, Калинич принялся искать дефект. Повозившись несколько минут, он обнаружил, что забыл загрузить одну из мелких подпрограмм. Ошибка была тут же устранена, и Калинич снова дал команду на репликацию. И снова отказ. Калинич в сердцах чертыхнулся и снова стал колдовать над тем же блоком. Все было в порядке: программы загружены, тесты каждой из подпрограмм отрабатывались безукоризненно, бокс исправно реагировал на все воздействия, но система не работала. Мысль о принципиальной ошибке все настойчивее одолевала Калинича. В конце концов, он принял решение разобрать систему и подвергнуть каждый ее элемент тщательному анализу. Все. Точка. Он поднес руку к кнопке выключения и в это время заметил, что конец одного из информационных кабелей беспомощно болтается в воздухе. Калинич подхватил его и, пользуясь тем, что он в квартире один, разразился вслух потоком самых непристойных ругательств, какие только были ему известны. Да как же он сразу-то не догадался, старый пень! Это же информационный кабель звена обращения финальной матрицы! Какая же тут пойдет, к чертовой матери, репликация!

Калинич на всякий случай выключил питание второго блока и подсоединил кабель к звену обращения. «Ну, была – не была!» – сказал Калинич и снова включил систему. На этот раз система сработала безукоризненно. В репликационном боксе лежали вторые часы. Вернее, это была точная копия часов Калинича, которые неизменно оставались в боксе задающего блока. Калинич извлек и оригинал, положил оба экземпляра перед собой на стол и включил настольную лампу, чтобы получше разглядеть их. Часы были абсолютно одинаковы. Даже секундные стрелки двигались неукоснительно синхронно, одновременно пробегая одни и те же деления. Калинич проделал то же самое с Аниным маникюрным набором и тоже остался доволен. Охваченный азартом, он реплицировал все, что попадалось под руку: веб-камеру, компьютерную мышку, авторучку, свои очки, ножницы, чайные ложки. Он вспомнил, что Аня недавно разбила хрустальную стопку из старинного набора и очень сожалела об этом, так как их у нее теперь осталось всего две из двенадцати в прошлом. Калинич начал тиражировать эти стопки одну за другой. За этим занятием его и застала Аня, которая, вернувшись с работы, тихо остановилась у двери и наблюдала, как увлеченно работает ее Леня.

– Ну что, работает?! Поздравляю, Ленечка! Поздравляю! – радостно вскричала она и кинулась на шею Калиничу, осатаневшему от успеха.

– Анюта, дорогая! Все работает! Поверить не могу, что мы сделали это! Вот, посмотри – отличишь, где здесь оригинал, а где копия? – возбужденно говорил Калинич, тряся Аню за плечи.

– Да как тут их различишь? Все, как близнецы – тютелька в тютельку. Ну и талантище же ты, Леня! Такие, как ты, раз в сто лет рождаются! Нет, пожалуй, раз в тысячу! – с восхищением восклицала она, высвобождаясь из цепких объятий Калинича. – Боже мой, что мы будем делать с таким количеством хрустальных стопок?

– Что угодно. Не нужны, так выбросим! – Калинич сгреб все стопки в кучу, собираясь выбросить в мусорное ведро.

– Ты что, зачем добро выбрасывать? Уж лучше я их выставлю в подъезде на подоконник. Кто-то из неимущих подберет. Зачем ты их только тиражировал? – искренне удивлялась Аня.

– Да так, упражнялся, руку набивал. Привыкнуть хотелось. Как говорят пилоты, нужно почувствовать машину! Что бы еще такое реплицировать? – спросил Калинич, осматриваясь по сторонам.

– Погоди, Ленечка. Давай скоренько пообедаем и сразу же перейдем к делу. Будем чеканить империалы. Я недавно интересовалась в банке «Genereux». Там сказали, что могут под залог царских монет хороший заем выделить. Сейчас закупочная цена на золото около шестисот семидесяти пяти долларов за тройскую унцию. Это более двадцати трех за грамм. Откроем у них текущий счет – я договорилась. Кроме того, когда получим первые деньги, для разнообразия купим еще несколько каких-нибудь золотых монет и тоже размножим.

XXXV

Калинич с Аней были на подъеме. Им беспрепятственно удалось открыть банковский счет. Деятельная Аня наняла адвоката, который за относительно умеренную плату помог им оформить все дела так, чтобы не было проблем с налоговой инспекцией. По совету того же адвоката они для легализации финансовой деятельности приобрели небольшой специализированный магазин и развернули торговлю электронной техникой. Аня быстро осваивала премудрости современной торговли, не жалея денег на консультантов. Для повседневных нужд Аня приобрела автомобиль. Чтобы не привлекать ничьего излишнего внимания, они пока что решили ограничиться «маздой» со вторых рук. Около своего дома Аня присмотрела пустующий гараж, который принадлежал престарелому инвалиду войны, жившему этажом ниже. Хозяин гаража хорошо знал Аню и легко согласился сдать его в аренду за сравнительно низкую плату.

Аня регулярно следила за рынком недвижимости, присматривая подходящий особняк. В отличие от нее, Калинич в хозяйственные дела не вмешивался и занимался исключительно проектированием нового репликатора с боксами большого объема. Он также обдумывал в самом общем плане конструкцию линии телепортации с боксами, размещенными в автофургонах. Понимая, что со столь грандиозными конструкциями в одиночку ему не справиться, он с небывалым энтузиазмом занимался вопросами структуры будущего производства, штатного расписания, бюджета и тому подобного. Одним словом, Калинич буквально купался в своей стихии.

Денег на счету, как полагали Калинич с Аней, было у них на ближайшее время вполне достаточно. Поэтому, чтобы не привлекать внимания окружающих, тиражирование ценностей на всякий случай было решено приостановить до особой нужды. Опасаясь нового вторжения со стороны, Калинич разместил все программные наработки на нескольких американских почтовых серверах под различными именами. Дома не осталось ни единой программы, за исключением ложных, умышленно замаскированных под продукт для телепортации. Документацию для изготовления объектных боксов и функционально-исполнительных блоков Калинич также разметил на почтовых серверах. Вся информация была предусмотрительно надежно зарезервирована и закодирована. Помимо этого Леонид Палыч снабдил все пакеты хранимой информации сторожевыми программами, которые каждые полгода требовали введения соответствующего кода. При его отсутствии предусматривалась активация программ надежного уничтожения этих пакетов.

Оставалась угроза похищения материальной части. Теперь Калинич ломал голову над тем, где и как ее укрыть до первой необходимости.

После открытия относительно приличного банковского счета Калинич с Аней почувствовали себя намного увереннее, и он вознамерился было оставить работу в институте. Но Аня посоветовала пока что воздержаться от этого шага, мотивируя тем, что таковой может активизировать Чаплию и Бубрынёва, а также еще Бог весть каких субъектов, которые проявляли особый интерес к достижениям Калинича.

Калинич пугался одной только мысли о том, что злоумышленники рано или поздно все же завладеют секретом его открытия, и воображал, к каким ужасающим последствиям приведет его попадание в недобрые руки. Груз ответственности за будущее все сильнее давил Калинича, и он продумывал всевозможные способы надежно спрятать все материалы, касающиеся открытия, и тут же видел, каким образом можно до них добраться. Он мучился оттого, что не мог придумать никакого хотя бы мало-мальски надежного способа их уберечь. Эти страхи неотступно преследовали Калинича повсюду днем и ночью, мешая как следует сосредоточиться на творчестве.

– Да не мучайся ты, Леня, – успокаивала его Аня. – Пойми, любое государство, даже самое мощное, как ни старается, все равно через определенное время теряет контроль над любым секретом. Лучше давай сконцентрируемся на скорейшем завершении нашей программы-минимум, чтобы потом обстоятельно заняться программой-максимум.

– Оттого, что даже при несравненно больших возможностях люди не в силах долго хранить секреты, мне, Анюта, никак не легче. Кроме того, я не люблю и не умею спешить. Все же как хорошо мне жилось, когда у меня за душой не было ни открытий, ни денег, ни проблем с секретами! Лишь теперь я понимаю, что значит «Qui terre a guerre a», – с горечью отвечал Калинич.

– Леня, не ной! Qui ne risque rien ne gagne rien! Надо было раньше думать, во что ввязываешься. Теперь уж поздно. A chose faite pas de remede! – возражала оптимистичная Аня.

XXXVI

Когда Калинич проснулся, цифровые часы, стоящие на полочке рядом с букетом полевых цветов, показывали десять минут шестого. У его плеча, разметав по подушке тяжелые волосы, сладко посапывала Аня. Тихо, чтобы ненароком не потревожить ее сон, Калинич взял в одну руку шлепанцы, в другую – свежевыстиранный спортивный костюм и, крадучись, босиком вышел из спальни. Неслышно затворив за собой дверь, он прошел в большую комнату и приступил к зарядке. Как было здорово раньше, когда в это время и по радио, и по телевидению передавали уроки утренней гимнастики! Сейчас он бы спокойно выполнял команды преподавателя, не ломая голову над тем, что делать дальше и когда закончить. И почему их перестали передавать? Неужели кому-то лучше оттого, что вместо гимнастики стали крутить выступления каких-то вокальных групп с такими идиотскими названиями, как «Чердак поехал», «Стой – стрелять буду!», «Мракобесы» и им подобные? От их ритмичных подергиваний и выкручиваний, от световых эффектов и грюкания ударных инструментов у Калинича обычно начинало рябить в глазах и перехватывало дыхание. «Старею, видимо», – думал Калинич и выключал ненавистную ему музыку, которую он и к музыке-то причислял весьма условно.

После гимнастики и утреннего душа Калинич решил до завтрака немного поработать в гараже. Он знал, что по воскресным дням Аня любит поспать лишний часок, и старался, как мог, создать ей все условия для этого.

Во дворе не было ни души. Только чей-то кот сидел у подъезда на залитой ярким утренним солнцем лавочке и энергично умывался.

В гараже было прохладно, пахло бензином и автолом. Калинич распахнул во всю ширь ворота и, включив яркую лампу, заколдовал у верстака. Он обожал гаражную обстановку, напоминавшую ему детство. Во дворе, где рос Калинич, когда-то располагалось гаражное хозяйство районного комитета ДОСААФ, и он мог часами наблюдать за работой автослесарей и шоферов, которые никогда не прогоняли любознательного мальчишку, а обстоятельно отвечали на все его вопросы и впоследствии даже давали ему отдельные поручения по ремонтным работам. Калинич гордился этим и старался добросовестно выполнять их, как только мог. Навыки, приобретенные в те далекие детские годы, много раз сослужили ему верную службу впоследствии.

Будучи в приподнятом настроении, Калинич, уверенный, что его никто не слышит, весело напевал пришедшую на ум песенку Визбора:

«Чад, перегар бензинный.

В воздухе вой висит

Девяноста пяти лошадиных

И пяти человеческих сил.

Словно мы стали сами

Валами, цепями, поршнями,

Ревущими на рассвете

В этом проклятом кювете…»

Пристроив на носу новые бифокальные очки – недавний подарок Ани, Леонид Палыч, сидя на видавшем виды рояльном стульчике, с увлечением точил на маленьком токарном станке деталь для новой модели репликатора. Время от времени он останавливал станок, производил контрольный замер, а потом снова включал его и продолжал операцию. Остановив станок в очередной раз, Калинич услышал из-за спины низкий зычный баритон:

– Бог на помощь, Леонид Палыч!

Калинич вздрогнул от неожиданности и резко обернулся на вращающемся сидении. Позади него стояли три рослых коренастых молодых парня с мускулатурой культуристов. Двое, одетые в джинсовые шорты, были острижены наголо, а третий имел густые длинные до плеч волосы, собранные сзади в тугой пучок в виде собачьего хвоста. Он один был одет в обычные джинсы и легкую, тоже джинсовую безрукавку на голое тело. По всему было видно, что он у них главный. На лицах молодых людей играли нагловато-пренебрежительные улыбки. Тот, что с собачьим хвостом, вертел в руках сигарету, словно никак не мог решиться закурить, и пристально смотрел Калиничу в глаза. Бритоголовые лениво оглядывали помещение гаража.

Калинич поднялся с рояльного стула и облокотился на край верстака.

– Да вы сидите, Леонид Палыч, сидите. Вы же много старше меня, в конце концов. А эти желторотые, – он указал на бритоголовых, – вообще зеленые, как трава в мае месяце…

Наконец, он закурил. Но потом, словно спохватившись, спросил:

– Вы не возражаете, если я закурю?

– Вообще-то, возражаю. Во-первых, здесь стоят емкости с горюче-смазочными материалами, с красками, лаками и тому подобным. А во-вторых, я уже, почитай, лет тридцать как не курю. Табачного дыма терпеть не могу, – ответил Калинич, не скрывая неудовольствия. – И еще. Чем могу быть полезен столь ранним гостям?

– Извините, не подумал, – сказал молодой человек и протянул дымящуюся сигарету своему напарнику, одетому в бирюзовую майку.

Калинич видел, как тот вышел из гаража, бросил сигарету на землю, старательно затоптал и тут же снова вернулся. Скрестив по-наполеоновски руки на груди, он остановился около того, что с собачьим хвостом, и стал меланхолично оглядывать окружающую обстановку.

– Да мы тут собрались было на природу по случаю воскресного дня. Видим, у вас гараж открыт, а из гаража шоферская песенка слышится. Дай, думаю, зайдем – с хорошим человеком познакомимся, – сказал главный. – Вдруг, думаю, Леонид Палыч нас к себе на работу пригласит.

Он замолчал и вопросительно посмотрел на Калинича. Но тот тоже молчал, ничем не выдавая волнения.

– Так как, Леонид Палыч, насчет работы? Может пригласите, а?

Леонид Палыч выдавил из себя улыбку и вежливо ответил:

– Спасибо, молодые люди. Увы, я сам работаю по найму. А что касается работы для вас, то поищите ее где-нибудь в другом месте. Я не работодатель, никого не нанимаю и нанимать не собираюсь.

– Ну, зря вы, Леонид Палыч, так сразу нас отшиваете. Ей-Богу, зря. Вам же рано или поздно все равно защита потребуется, вот увидите. Вы же образованный человек, сами прекрасно понимаете. И Ваш магазин, и будущий особняк нуждаются в надежной защите и охране от нежелательных личностей, – сказал предводитель компании, изображая разочарование.

– Вы, молодой, человек, что-то путаете, – поспешил возразить Калинич. – Нет у меня никакого магазина. Особняка тоже нет.

– Ну, не у Вас, так у вашей дамочки! – тут же возразил здоровяк. – И компьютерный магазинчик, и банковский счетик, и особнячок подыскивается. Вы же не на необитаемом острове живете, Леонид Палыч, а среди живых людей. Человек – существо, простите, стадное. А законы стада, они везде одинаковые и давно известные, в общем. Хочешь лучше кормиться – имей покрепче зубки, копытца, рожки – у кого что, короче говоря. Потому что иначе доведется кормиться там, где все уже съедено да вытоптано.

– В ваших услугах, молодые люди, я пока не нуждаюсь, – вежливо отказался Калинич. – Да если бы и нуждался, платить у меня все равно нечем.

– Да все, батя, платят! Есть чем торговать – есть чем и платить, – развязно вставил парень в бирюзовой майке.

– Серега, не возникай! Дай поговорить с культурным человеком! Это тебе не на базаре, понял? – одернул его предводитель. – Извините, Леонид Палыч, пожалуйста. Не обращайте на него внимания, он новенький – не воспитан еще, как надо. Вы – вот что. Пока подумайте как следует. Мы Вам все равно понадобимся, вот увидите. А не мы, так другие – на ту же работу. Сами тогда к нам обратитесь, но в тот момент… Хо-хо-хо!.. Все уже может дороже стоить. Вы поняли идею?.. Хо-хо-хо… Мы же не гуляем – работаем… Можем тогда заняты быть – помочь не успеть и все такое. А дважды мы, Леонид Палыч, своих услуг не предлагаем. Так что стоит подумать. Ей-Богу, стоит.

Он положил на верстак цветастую визитку и добавил:

– Подумайте, Леонид Палыч. Мы Вам дело предлагаем. С нами не пропадете. Если надумаете, позвоните. Я приду – договоримся, как цивилизованные люди. Меня зовут Валера. Юридическую академию в позапрошлом году окончил, диплом могу показать. Того здоровяка в белой футболке, что Ваш микрометр вертит – Толик. Толик, не лапай тут ничего без спросу, слышишь? Ты на работе, понял? Положи микрометр на место – точный прибор, испортить можно. Извините – он тоже новенький, не обучен еще, недисциплинированный. А того шалопая, что Вас поучать пытался – Серега. У меня своя фирма. С лицензией все о-кэй, покажу с удовольствием, если сотрудничать пожелаете. Ну, все. Плодотворного Вам трудового дня и новых научных озарений. До свиданьица, Леонид Палыч.

Все трое в развалку вышли из гаража. Калинич видел, как они сели в джип «чероки» с затемненными стеклами и почти беззвучно укатили. Калинич взял оставленную визитку и, надев очки, поднес к свету лапы. «Валерий Юрьевич Грекопопов. Охрана и частный сыск», – прочитал он. Дальше следовали адрес и контактные телефоны. Интересно, кто это придумал «контактные телефоны»? – размышлял Калинич. Для того и телефоны, чтобы контактировать. Других не бывает.

Калинич попытался снова включиться в работу, но настроение было испорчено. Он выключил лампу, запер гараж и направился в квартиру, где, как он рассчитывал, Аня уже хлопотала над завтраком. И не ошибся. Едва открыв дверь, он ощутил дурманящий аромат своего любимого бразильского кофе.

– Привет, Анюта, – поздоровался Калинич. – Завтрак уже готов, или как?

– Привет, дорогой! – ответила Аня в унисон. – Есть квас, да не про вас!

– Это еще почему? – игриво спросил он.

– Гулякам не положено!

– А я не гулял – я в гараже трудился, – оправдывался Калинич.

– Ну, если трудился, то так уж и быть – мой руки. Мы это, конечно, еще проверим! – сказала она, ставя на стол тарелки с творогом, аппетитно сдобренным горсткой черного изюма и политым ложкой сметаны.

Калинич положил на стол визитку, оставленную Валерой, и пошел в ванную отмывать руки от гаражной грязи. Вернувшись, он застал Аню, внимательно рассматривающей визитку сквозь новенькие очки в изящной тонкой оправе из белого металла.