Жених 2.0

– Да, я подставляла! Ну что ж я, не человек теперь? Работа у меня, блин, такая! Такой способ отъема денег у населения. Мы как санитары леса – мы ж порядок на дорогах поддерживаем. Люди аккуратней ездить начинают…

Ну ни фига себе! Прямо оскорблённая невинность. И базу такую под фразу подвёл: санитары леса они, видите ли! А подставляла продолжал, обращаясь уже к ней напрямую:

– Ты вот чем занимаешься? Дизайном?

Наташа пожалела, что стоит за дверью. Эх, она бы дорого дала, чтобы взглянуть в глаза человеку, который не стеснялся делать то, что делал этот полубандит Серёга: сначала наскакивал на ни в чём не повинных людей, а потом беззастенчиво признавался в этом. Да ещё с цветами в руках! Но откуда Серёга знает, чем она занимается?

– Не удивляйся, что знаю о тебе кое-что.

Серёга как будто читал её мысли!

– Разведка донесла. Так вот, ты – по-своему людей дуришь, я – по-своему. Мы что, так и будем через дверь разговаривать?

– Так и будем. То есть нет, не буду я с тобой разговаривать.

Она всё ещё пыталась держать марку. Но Серёга не отставал:

– Будешь-будешь. Потому что тебе интересно. Интересно, например, откуда я знаю про диваны. Что скажешь, не интересно?

– Интересно. Но дверь не открою!

И Серёга сделал беспроигрышный ход: развёл Наташу на «слабо»:

– Ты что, боишься меня?

На что Наташа ответила единственно возможным образом:

– Никого я не боюсь!

И открыла дверь. Какие же мы всё-таки предсказуемые! В другой раз она бы усилила бдительность, оставшись с противником лицом к лицу. В другой, но не в этот: Серёга стоял за дверью, прекрасный, как молодой бог, и с восхищением смотрел на неё. Чуть ли не с раскрытым ртом!

Наташа насладилась произведённым впечатлением, не забыв проанализировать и свои мысли: «прекрасен… молодой бог!» Это что ещё за новости?! Правда, если вспомнить мифологию, то эти боги, особенно прекрасные, греческие, были ещё те братки: нападали друг на друга, разрушали города, утаскивали чужих жён, притворяясь то лебедем, то даже мужем избранницы. Вот на такого, полукриминального, божка был похож Серёга.

Он смотрел на неё так, как будто хотел утащить:

– Ух, ты! Хорошо, что я тебя при свете не видел, а то бы не пришел.

– Почему?

– Уж больно ты красивая. Мне не по зубам.

Говорил-то он одно, а вот его улыбка полуусталая выдавала совсем другое: захочу – и возьму. Так смотрят на своё. Ну уж нет! Наташа потянула дверь на себя, пытаясь отгородиться от этой победной мужской улыбки деревянным прямоугольником. Не тут-то было! Серёга быстро сориентировался, как будто задерживать дверь ногой входило в его профессиональные обязанности: вставил носок левого ботинка между дверью и косяком. Теперь Наташа видела его в узкую щель.

– Не уходи! Впусти меня!

Сергей говорил глухо и страстно. Наташа, не отвечая, тянула ручку двери на себя. Противостояние прервали соседи, муж и жена из квартиры напротив. Они вышли на площадку и топтались у своей двери, пытаясь понять, что здесь происходит. Пара непринятых букетов на полу склонили чашу весов в сторону нежелательного проникновения. Сосед уже был готов прийти на помощь:

– Он досаждает вам, этот молодой человек? А ну-ка, отвали, парень!

Почему-то стороннее вмешательство разозлило Наташу. Она способна и сама за себя постоять! И никого не боится. И она распахнула дверь навстречу Сергею:

– Ладно, проходи!

А соседей поблагодарила и пожелала им спокойной ночи. Конечно, им, наверное, под пятьдесят. У них все ночи спокойные. Не то, что у неё!

В тесноте прихожей они оказались совсем рядом. Наташа сняла, наконец, надоевшие сапоги, всунула ноги в тапочки. Не будет она его стесняться, ещё чего!

– Красиво у тебя тут!

Сергей пытался вести светскую беседу, но этот номер у него не пройдёт. Она его не приглашала, он ввалился к ней, устроил чуть ли не скандал на площадке, так что не надо притворяться, что он просто гость.

– Зачем пришел?

Наташа не пустит его дальше порога, даже сесть не позволит. Пусть скажет и катится по-добру, по-здорову! Куртку снимать не обязательно и домашних тапочек я тебе не дам. Не заслужил!

– Я мириться пришел. Со всей душой. Ну да, работа у меня такая – но я же не знал, что тебя встречу! Я такую красотку ни за что обидеть не хотел.

О, женщины! Все мы таковы! Даже в этой ситуации услышать комплимент Наташе было приятно. Но пусть не надеется, что я забуду о главном. Не хотел он обидеть!

– А что ж ты там не остановился?

– Так пацаны не поймут! У нас же бизнес общий. Вообще-то мы на двух машинах ездим: они сзади, я сбоку.

– Ну и гады!

Наташа и не представляла, на какой мощной профессиональной основе был развёрнут бизнес подставлял! А Сергею, казалось, не впервой оправдываться: когда-то он сделал свой выбор в пользу именно такого заработка, и теперь готов был свой выбор защищать.

– Гады, ясное дело!

– Если бы не подружки мои, так и взял бы с меня – сколько там собирался?

– Взял бы. Гадом буду, взял бы, и рука бы не дрогнула! А потом бы вернул – по-тихому. Как сейчас. Я же не могу перед пацанами лажать, за главного я у них. Они же дураки совсем.

– А ты один умный!

Наташа кидала реплики машинально. На самом деле она была захвачена разговором. Он говорил искренне, раскрывал перед ней тайны профессии. Бандитского своего ремесла. И, как ни странно, такое доверие льстило Наташе ничуть не меньше, чем серёгино восхищение. Он как будто исповедовался перед ней:

– Я машины люблю. Понимаю их. Нет, честно – вот если у тебя что сломается, ты мне сразу звони – я все сделаю. Я любую поломку нюхом чую, иногда даже еще не сломалась – а я знаю. Такой талант.

– Талант – а что ж ты бандитизмом занимаешься?

– А я бешеный. Азарт люблю, опасность, чтобы по острию, чтоб земля горела!

– Так тебе надо гонщиком быть!

Наташа никак не могла выбрать верный тон в разговоре с ним. Сначала она пыталась поучать его, как Мальвина – Буратино, но быстро поняла, что наиболее опытный и бывалый из них двоих – конечно, он, Серега.

– А я и есть гонщик!

Вот как! Теперь выясняется, что он – гонщик. Стритрейсер, что ли?

– А слабо прокатиться?

Опять это проклятое «слабо!», неужели сейчас оно вытащит её из её родной норки наружу, в холод и темноту, навстречу опасности?

– Что – сейчас? Ночью? С тобой?

В голосе у Наташи звучал ужас и немыслимость согласия, но думала она, что согласится. И вовсе не из-за «слабо», в конце концов, сколько ей лет? Нет, если она согласится, то совсем по другой причине.

– Ну что, поедешь? Заодно посмотрим, что для твоей машинки сделать нужно, после поцелуя с моей – ты ведь ее еще не залатала?

Преступная личность Сергея притягивала её магнитом. Ну да, классическая компенсация, хорошим девочкам всегда нравятся плохие парни. Хорошие девочки всегда хотят их исправить. И верят в возможность исправления. А что он там говорит о машине? Было бы здорово не везти её в сервис – он находился на другом краю города, раньше следующей субботы она туда не попадёт.

– Ты, правда, посмотришь машинку?

– Конэчно!

Сергей поднял палец и изобразил грузинский акцент. Смешно! Неприятный человек, каким Серёга был для неё до сегодняшнего вечера, менялся на глазах. Он становился ярче, чётче, как будто, слой за слоем, с него сходила воровская накипь. Как переводная картинка!

Наташа вспомнила такую детскую забаву, доставшуюся ей от мамы: целая кипа неиспользованных переводных картинок. Матовые и блёклые, они, если их намочить, прижать к листу белой бумаги и осто-рож-нень-ко сдвигать верхние слои, открывали свою блестящую и яркую сущность.

Мама была выдумщицей и вместе с маленькой Наташей оклеила такими картинками ванную комнату. В родительском доме Наташа мылась в окружении Белоснежки и семи гномов. Сравнение с переводной картинкой было явно на пользу Сергею. Решено. Наташа поедет с ним кататься по ночному городу!

– Только не долго!

Вечер трудного дня, два букета на коврике у двери, принц из ЗАГСа, оказавшийся Серёгой-подставлялой – впечатления и переживания, обрушившиеся на Наташу слишком стремительно, захватили её. Способность мыслить критически сложила лапки и не высовывалась, нет, чтобы сказать громко и отчётливо: ехать не стоит!

Но она поехала. И он помог ей выправить крыло её васильковой Ласточки. Из зимы переехали в весну, из весны в лето. Редкие встречи раз в неделю сменились ежедневными. На вопрос «Зачем ты встречаешься с этим отморозком?» Наташа нашла бы, что ответить. Если бы было кому его задать. Но никто не задавал, потому что никто не знал.

С девчонками – Леной и Светой – после того памятного вечера на дороге Наташа предусмотрительно не встречалась, отнекиваясь под разными предлогами. То же самое и с Женькой. Избегала встреч и разговоров с теми, кто мог бы задать неудобные вопросы. И была сама себе хозяйкой: ездила когда хотела, куда хотела и с кем хотела. Почему? С ним было весело, ярко, остро. Все прежние возлюбленные на его фоне казались ей пресными и квёлыми, как переваренные пельмени.

Скорость! Рядом с Серёгой Наташа ощущала, как будто она сама несётся сквозь время, и ветер времени ревёт в лицо, и дорога времени несётся из-под ног, и все окружающие запахи и краски слились в единое разноцветное колесо, асфальт плавится, покрышки горят, всё путём. Нет, никто, кроме Серёги, не дарил ей ничего подобного.

Сейчас она не неслась рядом с ним, она стояла на автодроме в толпе болельщиков и смотрела, как ярко-красный автомобиль пересекает финишную черту. Серёгин автомобиль! Наташа захлопала и гордо посмотрела вокруг: это её мужчина сейчас победил. Опять! Наташа и сама попробовала гоняться. Адреналин зашкаливает! А раньше ей казалось, что подобного ощущения можно достичь лишь с помощью катаны.

Но скорость стала наркотиком посильнее. И афродизиаком. На скорости желание усиливалось, возрастало пропорционально самой скорости. Серёга это знал. Так что самым простым ответом на вопрос: «Зачем?» был бы: «У меня с ним самый лучший секс в жизни. Такой, которого у вас, тихоходные подружки, не было и не будет никогда-никогда!»

– Здрасьте-здрасьте! Вас Наташей звать? А я – Шура.

Похоже, игривые мысли и желания придётся спрятать: на автодроме Серёгу ждала не она одна. А жаль! У них и место здесь было присмотрено, после заезда так сладко было завалиться туда, пока толпа не схлынула, под гул расходящихся голосов за фанерной дверкой… Его пыльное лицо и горячие руки, только что сжимавшие руль так же сильно… Не сегодня. Сегодня – Шура. Старый знакомец!

– Очень приятно!

Наташа узнала одного из парней с той подставы. Шура, значит? Ей действительно было приятно. За несколько месяцев непрерывного общения Серёга ни разу не познакомил её ни с кем из своей прежней жизни. Не хочет показывать её? Или не хочет показывать ей? В любом случае, знакомство со старыми друзьями выводит отношения пары на новый уровень. А Шура не унимался:

– Да ни фига тебе не приятно! Небось, вспоминаешь, как я тогда… А вы теперь – друзья, не разлей вода. Значит, и мы – тоже. Лады?

– Лады.

И это ничего не значащее «лады!» для Шуры, оказалось, значило очень много. Например, значило, что он может у Наташи попросить номер телефона подружки:

– Той, которая нас так здорово раскатала! Очень она мне понравилась! Та, светленькая! Может, я – как это называется, когда любят, чтоб его били?

– Мазохист?

– Вот-вот! Ну что, дашь телефончик?

Нет уж, дудки. Дай мне лучше свой, если захочет с полубандитом дело иметь, сама тебе перезвонит. Хотя это вряд ли, могла бы от себя добавить Наташа. Но промолчала. К ним как раз подходил Сергей.

Шура, завидев босса, дурашливо вытянулся по стойке смирно и изогнул руку в самолично изобретённом чудном приветствии. Серёга кивнул ему, не отводя пристального взора от Наташи. «Ты видела меня? – спрашивал этот взор, – ты видела, что я лучше всех? Ты хочешь меня?» Словами же Сергей сказал другое:

– Ну что, познакомились? Нат, этот безбашенный уже достал тебя своими телегами?

Наташины глаза ответили Серёгиным: да. Да! Да!!! А голос проворковал:

– Все в порядке. Счастливо оставаться, Шура!

Они ехали вдвоём по цветущим лугам, по просёлочным дорогам, по маленьким мостикам из железобетонных плит, по лесным тропинкам, пересечённым узловатыми корнями сосен, по песчаным берегам неизвестной реки, они ехали через лето и были счастливы. Пронзительно. За рулём сидела Наташа, за рулём его красного могучего автомобиля, коня, с которым Сергей не расставался, которым дорожил, а теперь вот уступил своё место Наташа. Это что-нибудь, да значило!

– Не думала, что ты позволишь мне сесть за руль!

Сейчас они летели по пустой асфальтовой дороге, затерявшейся где-то в полях. Покрытие было старым, кое-где асфальт бугрился, но машин вокруг не было, и Наташа ехала, лихо объезжая неровности полотна.

– Я сам не думал. Но – чего хочет женщина. Тем более – любимая!

Ветер, ветер задувает в раскрытое водительское окно. Что он сказал? Это то, что она услышала? Правда? Наташа поддала газу:

– Что ты сказал? Повтори!

– Я сказал: чего хочет любимая женщина… Да не газуй же ты так сильно!

Машину тряхнуло на выбоине. Наташа, стараясь не пропустить ни слова из его признаний, пропустила ямку. Не такую уж и глубокую.

– У меня педаль совсем другая, и разгоняется моя Ласточка гораздо медленнее, и … ой!

Их подбросило чуть ли не до потолка. Что это было? Лежачий полицейский, долгие годы пролежавший в засаде без дела? Наташа обернулась и посмотрела через плечо назад. Глупо, конечно, ведь для того, чтобы смотреть назад, в машине есть зеркало заднего вида!

– На дорогу смотри! Рычаг не трогай!

Наташа и не собиралась ничего трогать, она даже не поняла, о каком рычаге он говорит. Голос Сергея звучал нервно, почти зло. Это он из-за машины так разволновался? Из-за кочки? Пожалуйста, следующую кочку она объедет. По встречной. Наташа крутанула руль влево:

– Да не волнуйся ты так, здесь же все равно никого нет!

Машина рыскнула к левой обочине, выправилась и снова ехала в своём правильном ряду. Всего лишь краешком задев огромный булыжник, не известно, почему валявшийся там, на левой. Чирк! – и проехали.

Глава 10

– Тормози!

Серёга орал. Да ничего же плохого не случилось! Всё в порядке! Наташа повернулась к нему:

– Зачем?

– Тормози, коза, я тебе говорю!

Ишь ты, какие знакомые нотки прорезались в разговоре. Давненько Наташа их не слышала. Она уже стала забывать, при каких обстоятельствах познакомилась с этим обаятельным гонщиком. Она резко надавила на тормоза. Красный конь остановился.

– Так и знала – ты за своего Коня даже мне в глотку готов вцепиться!

Сергей выскочил из машины, когда колеса ещё крутились, обежал вокруг капота, открыл водительскую дверцу и чуть ли не силой вытащил Наташу с водительского сидения. Только угнездившись на нём, он перестал психовать и заговорил, как нормальный человек.

– Ты что, обиделась? Ягодка моя! Я просто люблю тебя… Люблю тебя катать с ветерком, люблю, когда ты визжишь, люблю, когда у тебя страх в глазах отражается, а ты виду не подаешь. Люблю, когда ты смотришь, как я веду машину…

И снова он в своей стихии: взор устремлён вдаль, медальный профиль неподвижен, сильные загорелые руки спокойно лежат на руле. Поправочка: одна сильная загорелая рука спокойно лежит на руле. Другая – обнимает Наташу за плечи. И не только. Скорость растёт, мотор ревёт, пыль клубится и машина летит, как ракета. Космос!

А поздно вечером у Наташиного подъезда они вновь стояли, как подростки, стесняясь и переминаясь с ноги на ногу. Сергей ещё ни разу не оставался у неё. А она – у него. Они не спали вместе. Секс – да, да и ещё раз – да. Но спать вместе, просыпаться рядом, обнимать другого всю ночь – согласитесь, это же совсем другая степень близости. Высшая. Наташа ждала, когда Сергей созреет. Чего ждал Сергей – бог весть.

– Хорошо покатались. Спасибо.

Наташа смотрела на него при свете звёзд. Хотя какие звёзды на городской улице? Конечно, при свете фонарей и горящих ночных окон. Лицо Сергея смягчалось, он выглядел моложе и уязвимее, что ли?

– Ладно, я пойду. Поздно уже. Тебе спать пора.

Сергей, ставший вдруг неловким и несмелым, дрожащей рукой обнял ёе, и они замерли в объятии, ожидая, чтобы раньше пошевелился другой. Наташа почувствовала, как он прижимается губами к её волосам, и спросила:

– Почему ты такой… скромный? Прощаешься на пороге… Ты что, боишься меня?

– Я…Понимаешь, я… – он продолжал мямлить, но вдруг словно решился на что-то важное. Двумя руками взяв её за плечи, он отодвинул Наташу от себя и, пристально глядя ей в лицо, сказал:

– Поедешь со мной? В Сочи?

Как с моста в воду прыгнул! Теперь он так пытливо всматривался в неё, как будто от её ответа зависела вся его жизнь.

– К красивой жизни потянуло?

Наташу испугала серьёзность момента, и она решила снизить пафос. Сергей, казалось, пошёл ей навстречу:

– Красивой женщине – красивую жизнь. Хочу, чтобы ты… и море…

Его голос предательски задрожал. И было в Сергее сейчас что-то такое мальчишеское, юное, порывистое, что дальше дразнить его не было никаких сил. Поехать с ним на море! Вот оно, счастье! Но озвучивать прямым текстом всю полноту чувств она не стала, проговорила с сомнением:

– Там, наверное, еще купаться нельзя…

В их жизни лето наступило не по календарю, а вообще-то в мире ещё не кончился май, и на черноморских пляжах погодка, по сообщению Гисметео, стояла так себе.

– Так мы же туда не купаться … Поедешь?

Наташа тихо ответила:

– Да.

И снова всё завертелось в ускоренном ритме: заявление на отпуск, обзвон клиентов, подготовка замены – Наташа провернула предотпускные приготовления за один день. Кое-что докупила из пляжного, новая причёска, маникюр – и девушка готова! Сумку ещё сообразила купить дорожную, молодец, догадалась. А то ведь только старенький чемоданчик был в её распоряжении, с которым она сто лет назад из родительского дома приехала в общежитие.

Смешная была девчонка, но сейчас с таким багажом Наташа на людях не показалась бы. И вот в новенькой сумочке лежат, аккуратно сложенные, вещички: и купальники, и парео, и туники, и вечерних платьев несколько. И бельё! Много белья, классического и поострее, белого и красного, и боди, и пояс для чулок, наконец-то эта красота дойдёт до адресата.

Бельё Наташа любила покупать себе, часто и помногу. Может быть, психоаналитик такую склонность расценил бы как признак того или иного комплекса, сказал бы, что с помощью белья она пытается компенсировать какую-то детскую травму, но к психоаналитикам пока Наташа не обращалась. А бельё любила как дизайнер. Ну да, фактура тканей, формы предметов нижнего белья, цвет или принты, отделочные материалы, конструктивные особенности – всё это была её стихия. Когда-нибудь она могла бы стать дизайнером белья, а что? Было бы здорово!

Пока же, скупая всё, до чего могла дотянуться, Наташа оправдывала расходы тем, что ей необходима насмотренность в этом сегменте рынка. А также личный опыт эксплуатации. Опыт такого рода был, реально, не лишним: несмотря на обилие форм и цветов, несмотря на возможность чуть ли не целый месяц ежедневно менять комплекты, не повторяясь, Наташа имела предпочтения.

Какие-то вещи носились и изнашивались, какие-то – лежали практически ненадёванными. Из-за неудобной застёжки, или не слишком мягкой и нежной ткани, избытка синтетики, не указанной на ярлычке, да и сам ярлычок частенько мешал в носке.

Конечно, красивое бельё, дизайнер ты или не дизайнер, женщина покупает с одной и главной целью: покорить мужчину уже в партере, добить его своим великолепием в тот самый момент, когда ему кажется, что он сам уже всего добился! Кокетство в любовных играх было недавним открытием Наташи. Раньше денег не было на причиндалы, да и игр никаких, в первых серьёзных отношениях, с Борей, не намечалось.

А вот дальше, с Филом, Наташа узнала много интересного и вошла во вкус. Фил сам ей белья никогда не дарил, полагал, что собственноручно вооружать женщину орудием, которое она будет использовать против тебя же, не рационально. Зато Фил положил ей такую зарплату, что она могла сама сколько угодно баловать себя и покорять его снова и снова.

С тех пор, как она рассталась с Филом, много воды утекло, новые комплекты прибавлялись, но демонстрировать их по назначению было некому. Так, вместо предметов, повышающих самооценку, бельё стало молчаливым свидетелем её невостребованности на брачном рынке. Когда ты одна, даже если ты сама бросила бывшего и замуж вовсе не рвёшься, но – когда ты одна, слишком многое вокруг становится для тебя молчаливым укором.

Начиная от пустоты собственной квартиры, в которую ты вваливаешься поздно вечером, буквально разгоняя застоявшуюся без движения энергию. И, вот пожалуйста, кончая пачками ненадёванного дорогого белья. Но уж теперь-то она не упустит случая: летит в Сочи, с таким парнем! Она покажет ему эротическое шоу с переодеваниями, вот что она сделает. А что? Серёга – мужчина неординарный, живёт на грани фола.

Для того, чтобы заинтересовать его по-настоящему, нужно что-то большее, чем просто примерная красивая девушка, респектабельная, с хорошей работой и, будем честны, с очень скромным опытом и запросами в плане постельных утех. Вот о чём думала Наташа, собираясь в романтическое путешествие. Оно должно быть не только романтическим, пусть это будет секс-тур для них двоих. Наташа должна огорошить его, оглушить своей раскрепощённостью, дерзостью, безбашенностью.

Сексом в туалете самолёта! К сожалению, первое, что приходит на ум – интимная близость за рулём автомобиля в момент движения – Серега забраковал. Тут уж надо принимать в расчёт его комплексы, каковым является, без сомнения, его болезненная привязанность с собственному автомобилю, Красному Коню. Ну что ж, нет – так нет, будем экспериментировать дальше! Наташа не сомневалась в том, что Сочи предоставит им с Серёгой массу горячих возможностей.

Самолёт, правда, не предоставил. Сначала в вокзальной суете она и забыла о своём смелом плане: такси до аэропорта, регистрация, зал ожидания, сели, взлетели. Наташа заняла сиденье у окна. Утренний сумрак был серым и не предвещал субтропического изобилия красок. После подъема на заданную высоту можно было уже приступать к намеченному, но как только Наташа начала призывно улыбаться и томно закатывать глаза, принесли завтрак. Лететь-то всего-ничего, утро такое раннее, вполне можно было обойтись без приёма пищи!

Но это же ритуал: курица или рыба? Чай или кофе? Томатный или апельсиновый? Серёга с удовольствием принял участие в игре, и Наташе пришлось присоединиться. Тут уж не до экзотики, надо стараться изо всех сил отвлечь внимание брутального и чертовски привлекательного спутника от воздушных фей-стюардесс. На их умопомрачительных каблучищах – как только они справляются, шарят по салону туда-сюда, походочка плавная, костюмчик сидит, как на манекене, а еще они наклоняются…

Вперед по салону свою тележку с едой прокатила, остановилась у следующего сидения и достаёт что-то с нижней полки, прямо перед носом твоего кавалера крутит своим узким задиком! Наташа, ожидавшая от полёта неземных красот и чудес, была разочарована. И зачем только она села у окна! Идея уединиться с Серёгой в санузле уже казалась ей не дерзко-романтичной, а неразборчивой и анти-санитарной.

Прелести аэрофлотской чаровницы сделали своё дело: Серёга, как заворожённый, провожал глазами её перемещения по салону. О Наташе и думать забыл, односложно отвечая на вопросы и пропуская мимо ушей восторженные восклицания. Поначалу она восклицала, по поводу и без: «Смотри, мы пролетаем через облако!», «Смотри, земля внизу порезана на лоскуты, как одеяло!», «Смотри, река, как серебряный шнур!»

Серёга в разговор не вступал, тупо пялился на борт-проводницу, крутил в руках брелок с ключами от машины. Как у него вообще в руках брелок оказался? Ведь приехали в аэропорт они вместе, на такси, и Красный Конь остался далеко внизу, вдали?

Но вот аэро-фея подкатила свои дары к ним. Фея была так хороша, что любой женщине хотелось бы от неё держаться подальше. Близкого сравнения с этой богиней не выдержала бы никакая обычная девушка. Не говоря уже о представительницах прекрасного пола постарше. Это дискриминация по половому признаку! Заговор авиаперевозчиков! Как будто на самолётах, как в прежнюю, дофеминистскую историческую эпоху, летают только мужчины! И для того, чтобы сделать им приятно, чтобы снизить стресс от погружения в ненадёжную воздушную среду, полёт должен быть приправлен непременно порцией тостестерона. Прилив которого обеспечивают, покачивая бёдрами, эти небесные красавицы.

А мы? Мы, женщины, занимающие теперь – Наташа оглянулась, окинула взглядом ряды кресел – большую часть салона? Мы, женщины, тоже испытываем стресс от взлёта, пребывания на высоте одиннадцать тысяч метров и последующей, желательно, мягкой, посадки. И, вместо того, чтобы, как мужчины, получить конфетку, нам на борту авиалайнера подсовывают ещё и дополнительные причины для волнений?!