скачать книгу бесплатно
Генерал фыркнул.
– И мы все это время называли вашу сестру безумной.
Темба молниеносно, все с той же улыбкой на лице, занес ногу, чтобы пнуть Отобонга. Циора остановила его, вскинув руку.
– Нет, – сказала она. – Проследите за тем, чтобы генералу обработали рану, а затем посадите его в тюрьму к остальным, кто нам воспротивился. И не причиняйте им вреда: ведь мы дали им слово.
Келлан отдал честь, оттащил Тембу от генерала за тунику и дал знак Удуаку, Яу и двоим королевским стражникам, чтобы помогли ему проводить новую группу предателей.
Хадит, все еще поддерживая Тау, наклонился к нему и прошептал:
– Осторожно, Тау, постарайся, чтобы они не использовали тебя в своих целях. То, что мы делаем, должно принести пользу всем, и теперь все будет разворачиваться очень быстро.
Тау пристально смотрел на него, но взгляд Хадита был сосредоточен на королеве, и он притворился, будто вообще ничего не говорил.
– Ихаше, – обратилась королева к Хадиту, – если отрубить голову иньоке, это спасет нас от укуса?
– У этого создания много голов, моя королева, – ответил Хадит, – но отрубить нужно ту, которая выказала явное намерение укусить.
Циора склонила голову и обратилась к Келлану.
– Уведи этих предателей скорее, Келлан Окар, – сказала она. – Мы полагаем, что до конца этого долгого дня нашему чемпиону понадобятся его братья по оружию.
Циора повернулась к Тау и Хадиту, и хотя тени от прикосновения Мирембе все еще терзали Тау изнутри, он старался держаться прямо.
– Чемпион Соларин, у тебя и твоих людей было совсем немного времени для скорби и исцеления ран, и нас… нас это очень печалит, – сказала королева.
Он снова почувствовал эту странную близость. Она говорила с ним, как с близким товарищем, с которым не виделась очень давно. Она говорила так, что он почти верил: она сама испытывала боль из-за его потери. Ее глаза говорили ему, что это было правдой.
– Но время и бури не ждут ни женщин, ни королев, и перед вами стоит задача, – сказала она. – Чемпион, ты соберешь бойцов, чтобы выследить ксиддинов? Сделаешь ли ты все необходимое, чтобы залатать брешь в нашем королевстве?
– Моя королева, как я могу оставить вас после того, что произошло? – спросил Тау. – Как я смогу защитить вас, если уйду? – Он сам был удивлен тому, что так говорил, но это было совершенно искренне.
– Ты весьма любезен, но у нас есть королевская стража и мы сами не беззащитны, – ответила она, бросив взгляд на Мирембе, которая сидела, съежившись у пары стульев. – Мы будем осторожны в ожидании вашего возвращения, чемпион Соларин.
Ее ответ прозвучал мягко, но Тау почувствовал себя немного глупо оттого, что подумал, будто лишь он один стоит между королевой всех омехи и теми, кто мог желать ей зла. Но все равно часть его желала остаться с нею.
– Чемпион Соларин, я прошу тебя совершить нечто ужасное, – сказала она. – Ты отнимешь жизнь у вождя Ачака?
И он ответил королеве. И поклялся Богине.
– Не только у него, – сказал он.
Глава вторая
ХАФСА ЭКИН
Солнце еще не зашло, но Хафса Экин была уверена, что день закончится трагедией, которая уже началась и не замедлит продолжиться. Она спешила к внутреннему двору крепости, поглядывая вокруг – не встретится ли по пути кто-то, с кем можно было бы поделиться ужасными новостями. Ей сказали, что королева выйдет провожать Ихаше и Индлову на битву, но Хафса не исключала, что сначала им, возможно, придется драться прямо в крепости.
Генерал, которого она опекала, сбежал. Тот, кому она перевязала обрубленную руку и за кем она, стараясь, как могла, ухаживала все утро, бесследно исчез из лазарета. Стражники, которые его охраняли, были мертвы. Два ее лучших врача тоже погибли. Это было ужасно, непостижимо, но это было еще не все.
Хафса никогда не видела такого прежде, такое вообще мало кто видел, но она читала об этом в дневниках своего ордена, и скрюченные тела мертвецов с открытыми в беззвучном крике ртами сразу навели ее на вполне определенные мысли.
А уж когда она выяснила природу оружия, убившего стражей и врачей, ее страхи практически подтвердились.
Впадая с каждым вдохом во все большее отчаяние, она перешла с быстрого шага на бег. Хафса и торопилась, и боялась, что может оказаться в центре побоища, но еще больше она опасалась того, что уже опоздала.
Полуразрушенный двор с обожженными стенами и засыпанной землей трещиной, из которой, предположительно, появился дракон, был похож на муравейник. Солнце скрывали грозовые тучи, и брусчатка внутреннего двора крепости была скользкой от проливного дождя. День был туманным и словно бы нереальным, но по двору в организованном хаосе сновали самые разные бойцы в кожаных доспехах, серой форме и бронзовых латах.
Несколько солдат заметили ее, но у нее не было времени на жреческие приличия. Королева тоже была здесь, живая и здравствующая, и Хафсе хотелось, чтобы так было и впредь.
Рядом с королевой Циорой стояла ее визирь со своей дочерью Чибуйе. Королева сидела на корточках перед ребенком и улыбалась. Наблюдать за проявлением любви было так умиротворяюще.
Хафса никогда не хотела иметь детей, но с первых мгновений заговора в совете, когда визирь ворвалась в ее лазарет и отдала ей на попечение своего ребенка, она не могла перестать восхищаться яркой и улыбчивой Чибуйе.
Она заботилась о девочке в те дни, когда визирь непрестанно работала над восстановлением того, что разрушил советник Одили. И хотя сама Хафса была далека от того, чтобы делиться с родителями своими заботами, за время, проведенное с девочкой, она многое поняла о том, что такое воспитание детей, и чувствовала себя совершенно спокойно, зная, что Чибуйе с ней ничего не угрожает.
– Хафса! – воскликнула девочка, увидев ее.
Даже при всем ужасе и потерях этого дня от голоса Чибуйе у Хафсы поднялось настроение, и она помахала малышке, прежде чем встать на колени и склонить голову перед королевой.
– Это жрица Экин, ваше величество, – представила ее Нья, и в ее голосе отчетливо слышался вопрос: что Хафса здесь делает?
– Моя королева! – не поднимая головы, поприветствовала Хафса Циору и без промедления продолжила:
– Вам небезопасно здесь находиться.
– Объясни, – велела Нья.
– Встань, – приказала королева одновременно с визирем.
Хафса подняла голову. Нья смотрела на нее сурово, но взгляд королевы был более… мягким. Она не выглядела испуганной, но лишь потому, что пока не знала о том, что произошло.
– Стражники и двое врачей убиты. Генерал… – Хафса не знала, как сформулировать то, что хотела сказать. – Королева Циора, у меня есть причина считать, что…
Хафса едва не вскрикнула. Он возник рядом с королевой, будто из воздуха, но скорее, она просто не заметила, как он подошел. Как вообще получилось, что никто его не заметил.
Он был черен, как уголь, с бритой наголо головой и неестественно гладким лицом, если не считать страшного шрама, тянувшегося от носа к правой щеке. Это явно был Меньший, но одетый в цвета чемпиона – черно-красную кожу – и с двумя мечами по бокам.
Она, конечно, о нем слышала, и это должно было показаться нелепым: видеть Меньшего в одежде чемпиона. Но почему-то нелепо это не выглядело. Скорее пугающе.
«Его глаза», – подумала она. Что-то в них заставило ее вспыхнуть, а сердце забиться учащенно. В них было что-то такое, от чего ей хотелось бежать без оглядки.
– Моя королева, мы готовы… – Его голос прозвучал как скрежет металла по стеклу, словно изъеденный ржавчиной скальпель вонзился Хафсе в позвоночник.
– Не сейчас, чемпион, – сказала Нья.
Чемпион поморщился, и Хафса отпрянула.
– Жрица, говори быстрее, – приказала ей Нья.
– Я… я… – попыталась начать Хафса.
– Мы готовы выступать, моя королева, – настаивал он.
– Соларин! – воскликнула Нья.
Чемпион перевел взгляд с лица Хафсы на визиря, и только тогда она поняла, как сильно были напряжены мышцы ее спины и плеч.
– Ребенок? – спросил он, глядя на Чибуйе.
– Моя дочь, – ответила Нья.
Меньший… нет… чемпион изогнул бровь.
– У вас есть дочь?
– А у вас – глаза и уши, – заметила Нья. – Жрица Экин, ты говорила об опасности.
Прежде чем он успел снова посмотреть на нее, заставив растеряться, Хафса сделала вдох и выпалила:
– Генерал Отобонг бежал из лазарета. Люди, которые его охраняли, убиты, как и мои врачи.
Чемпион выхватил мечи раньше, чем Хафса успела расслышать лязг лезвий. И на этот раз она не смогла сдержать вскрика.
– Удуак, Хадит, ко мне! К королеве! – крикнул он и обвел взглядом двор, высматривая опасность.
– Это не все, – сказала Хафса, но ее голос заглушили тяжелые шаги бойцов, которые бросились к королеве. – Опасайтесь их оружия. Они используют яд.
– Там! – коротко крикнул самый крупный Меньший, какого только доводилось видеть Хафсе. Она могла бы даже принять его за Малого Вельможу, если бы не серая форма Ихаше и отсутствие избыточной мускулатуры, характерной для мужчин касты Вельмож. Давным-давно, в последний год своего обучения, она хотела написать трактат о физических различиях между Меньшими и Вельможами, но ее советник предостерег ее от этой темы, объяснив, что…
– Там, сверху!
Она проследила за пальцем Меньшего и увидела на крепостной стене солдата. Это был Индлову, который стоял, опершись локтями на ограждение крепостной стены. Он опирался, чтобы придать твердость рукам с длинной полой трубкой, из которой он целился в них. Оружия, прижатого к его губам, омехи не использовали, но Хафса сразу его узнала и поняла, что сейчас будет.
– Нет! – крикнула она, когда ассасин дунул в трубку, послав им сквозь вечерний воздух саму смерть. Мелькнули черные кожаные доспехи – чемпион заслонил королеву и успел отодвинуть Чибуйе себе за спину. Хафса услышала звук вонзившегося дротика – глухой, влажный.
От этого звука, похожего на удар веслом по воде, Хафса напряглась всем телом. Но ранило не ее. Чемпион с перекошенным лицом и слезящимися глазами застонал от боли.
– Выньте дротик! – крикнула она, стыдясь облегчения, нахлынувшего на нее от того, что осталась невредимой.
В отличие от него. Он закрыл Чибуйе и королеву своим телом, а Хафса, непроизвольно испугавшись, что у ассасина могло быть несколько дротиков, отскочила в сторону.
– Хадит, останься с нами, – приказал чемпион. – Удуак, останови его!
Огромный Меньший вместе с одним из Индлову помчались к лестнице, ведущей на стену. Хафса осторожно ухватилась за кончик дротика, торчавшего из правого бедра чемпиона, вытащила его и бросила на землю.
Она почувствовала его взгляд, подняла голову и вздрогнула.
– Не трогайте дротик, – сказала она, отводя глаза и замечая красно-черную кровь, сочившуюся из раны. Дротик казался такой мелочью, но был способен легко убить человека.
– Королева Циора, девочка, вы в порядке? – спросил он.
Королева, отброшенная на землю своим чемпионом, прижимала к себе Чибуйе.
– Мы в порядке, – сказала она, обращаясь скорее к плачущему ребенку, чем к чемпиону. – В порядке.
– Чибуйе! Циора! – воскликнула визирь, подбегая и обнимая ребенка и королеву.
Хафса видела, как взволнована Нья, но ей было не до нее. Ей нужно было найти что-нибудь острое, и в поле зрения оказались мечи чемпиона.
– Мне нужен один из ваших мечей, – сказала она.
Чемпион взглянул на нее, и его тяжелый взгляд вновь заставил Хафсу вздрогнуть. Он отвернулся, приказал своим людям охранять королеву, встал и попытался броситься за преследователями ассасина. Но споткнулся, едва не упав, и схватился за ногу.
– Вы не понимаете, – сказала Хафса.
Он покачал головой и захромал к стене.
– В чем дело, жрица? – спросила королева.
Жить чемпиону оставалось недолго, и Хафса не могла понять, почему он счел столь необходимым вступить в бой, когда ассасин был почти схвачен.
На крепостном валу четверо солдат приближались к убийце справа, и еще трое – слева. Он мог бы успеть добежать до лестницы раньше, чем солдаты, но тогда ему путь преградили бы Индлову и огромный Меньший. Выбор был прост: остаться на валу и сражаться против семерых или попытать удачи против двоих.
Он предпочел двоих.
Но Хафса поступила бы иначе. Чемпион спешил к подножию лестницы, а Хафса, сама не зная почему, воспользовалась бы шансом против солдат на стене.
– Жрица? – снова обратилась к ней королева.
– В дротике яд, моя королева, – сказала ей Хафса. – Это драконья кровь.
Меньший по имени Удуак встретил ассасина на лестнице, и как бы Хафса ни ненавидела насилие, она не могла отвести от них взгляда, даже если бы ей пообещали лекарства от всех болезней мира. Удуак ударил первым, обведя своим огромным мечом крутую дугу, но промахнулся, когда противник отскочил назад, приземлившись двумя ступеньками выше и оказавшись вне досягаемости.
Тем временем Индлову, прибежавший вместе с Меньшим, проскочил мимо него и атаковал. Двое Индлову, ассасин и лоялист, обменялись ударами, но оба были заблокированы. Затем, воспользовавшись своим более выгодным положением на лестнице, ассасин пнул лоялиста под шею, выведя из равновесия, и прежде чем лоялист успел его восстановить, ассасин рубанул его мечом.
Хафсе захотелось отвернуться. Она не хотела смотреть на убийство, но лоялист еще не был повержен. Он поднял меч, и лезвие ассасина врезалось в него. Блок вышел не вполне удачным, и ассасин сумел лишь срезать кусочек плоти между шеей и плечом лоялиста, но не отнять жизнь.
Спасшись, лоялист отскочил в сторону, позволив огромному Меньшему занять свое место и продолжить атаку. Они проделали это так плавно, словно исполняли знакомый танец, и Хафса непроизвольно открыла рот, когда Меньший, не теряя ни секунды, взбежал по лестнице, чтобы обрушить свой исполинский меч на голову ассасина.
Ассасин, как челнок, заметался из стороны в сторону. Каким бы невесомым ни казался меч Меньшего в его ручищах, нанести сильного удара ему не удалось.
Внезапно раздался потрясенный крик – кричал лоялист, который уже не участвовал в бою, и которому больше не грозила опасность. Однако вопль оказался таким громким, что мог бы разорвать в клочья его горло.
– Слезы Богини, – проговорила Хафса, увидев, как мужчина споткнулся на лестнице.
Он схватился за порез на шее и согнулся пополам от боли, запрокинув голову под невероятным углом. Вены напряглись так, что стали заметны даже с большого расстояния. Он покачнулся, сделал шаг, другой и пролетел дюжину ступенек лестницы, упав на брусчатку двора.
