скачать книгу бесплатно
Хадит начинал злиться. Выражение его лица оставалось прежним, но Тау знал его достаточно хорошо, чтобы это видеть.
– Мы можем дождаться, пока большинство ксиддинов покинут наш берег, и тогда напасть, – сказал Хадит.
– Разумеется, можем, – сказал Отобонг. – У нас хватает бойцов, чтобы превзойти числом вместимость одного корабля. Наши люди могут заплыть в Ревы с клинками в зубах, чтобы напасть на вождя Ачака, когда он будет в лодке. – Он ухмыльнулся своим Индлову. – Теперь-то я понимаю, да.
– Нет, не понимаете, – сказал Хадит, заслужив острый взгляд Великого Вельможи. – Вождь – военный правитель ксиддин, и судя по всему, правитель хороший. Он останется на берегу, когда большая часть его бойцов отчалит. Мы сможем напасть, когда на нашей земле останется слишком мало ксиддинов, чтобы нас остановить.
– Зачем, во имя Богини, вождю оставаться на берегу, когда его воины покинут берег?
– По той же причине, по которой у ксиддинов женщины воюют наравне с мужчинами, – ответил Хадит генералу.
Отобонг отмахнулся от такого объяснения.
– Это потому, что только так они могут выставить достаточно воинов, чтобы нас превзойти.
– Это потому, что они считают друг друга равными, – возразил Хадит. – Женщины, мужчины, солдаты и правители – считается, что жизнь каждого обладает равной ценностью и у каждого равные способности.
Отобонг прищурился.
– Ты у нас кто, из касты Правителей? – спросил он, сверкнув глазами на Тау. – Ты пытаешься сказать, что простой Низший Мирянин столь же талантлив в распределении финансов феода, как ты? Пойми, ты держишь тупой меч за лезвие и называешь его рукояткой. Дикари незатейливы, но даже они знают, что жизнь вождя, с его знанием их численности, стратегии и тактики, превосходит жизнь солдата. Он будет под защитой.
– Вы кое в чем правы, – ответил Хадит. – Ксиддины его защитят, но я говорю о том, что в данном случае они будут вести себя скорее как Меньшие, чем как Вельможи.
Отобонг с улыбкой широко развел руками.
– Разве они не всегда себя так ведут? – спросил он.
Хадит повернулся к Тау.
– Чемпион, – сказал он, – снаружи бушует буря, и корабли не могут выйти в Ревы. Когда же буря утихнет и ксиддины взойдут на свои суда, где бы вы находились, как их правитель?
Тау сказал правду.
– На берегу. Если я подвел своих людей под угрозу, я должен убедиться, что они выбрались.
Скользнув взглядом от генерала к королеве, Хадит склонил голову, обращаясь как бы к ним обоим.
– Разве в истинном предводительстве, по его сути, заключается что-либо сложное? – спросил он.
Тау не видел реакции королевы. Он был слишком занят тем, что наблюдал за приближением Отобонга к Хадиту.
– Я здесь, Меньший, – сказал генерал. – Если хочешь что-то мне сказать, имей смелость сделать это открыто.
Хадит немного отступил назад, встретив взгляд Отобонга.
– Когда буря закончится и ксиддины начнут покидать наши берега, мы знаем, что они будут это делать несколькими группами. Только это даст им уверенность, что весь их флот не будет потоплен одной блуждающей волной. – Хадит повернулся к королеве. – Думаю, вождь покинет сушу в одной из последних групп, и это как раз дает нам шанс.
– Ты так думаешь? – спросил Отобонг. – Правда?
– Я уверен в этом настолько, насколько вообще можно быть уверенным относительно чего-то, что еще не случилось, – твердо ответил Хадит. – И я не говорю, что пробиться к нему будет так уж легко. Все бойцы из группы вождя еще будут на берегу. Как вы и упомянули, ксиддины не могут отрицать, что Ачак важен, и его будут защищать, но нам не придется столкнуться со всем их войском сразу. – Генерал выглядел сомневающимся, но Хадит не сдавался. – Прошу, лучшего шанса у нас не будет.
Отобонг подошел к Хадиту вплотную.
– Ты говоришь, что понимаешь нашего врага, потому что больше похож на него, чем я, и с этим я не стану спорить. С другой стороны, я нахожу отвратительным сам факт того, что ты используешь столь низменную общность как основание, чтобы давать совет нашему монарху. Слезы Богини, ты просишь свою королеву нарушить клятву. Меньший, у тебя что, нет даже чести Батрака?
Хадит выпрямился во весь рост, достав Отобонгу лишь до шеи.
– Если сделаете, как я прошу, вождь Ачак никогда не покинет наш полуостров. Он погибнет здесь, и его смерть приведет ксиддин в хаос.
– Я не стану так поступать, – ответил Отобонг. – Я не стану слушать планов о том, чтобы ударить врага в спину, нарушив обещание, когда нам следует думать об Одили и Пальме.
– Одили сидит за высокими стенами укрепленного города, полного Индлову, Ихаше и Одаренных, – сказал Хадит. – У нас нет сил, чтобы взять его без подкрепления из феодов, а получить такое подкрепление до того, как ксиддины вернутся, мы не успеем. Вы ведь сами это сказали, не так ли?
Слово взяла председатель Мирембе:
– И именно поэтому нам следует примириться с Одили.
– Никакого примирения не будет. – Слова сорвались с губ Тау, прежде чем он успел их сдержать.
– Чемпион, – предостерегающе осадила его Нья.
– Чемпион… – Мирембе произнесла это слово, склонив голову набок с таким видом, словно никогда прежде не находила повода его произнести. – Вы желаете что-то добавить?
– Одили предатель. И он умрет смертью предателя, – сказал Тау.
– Неужели? Но разве это должна решать не ваша королева? – спросила Мирембе. – Разве это решение не относится к полномочиям той, кому вы принесли клятву – королевы и ее советов?
Ей ответила Циора, и ее слова помогли Тау успокоиться.
– Абаси Одили учинил заговор и вверг наше королевство в состояние гражданской войны. Его преступления заслуживают лишь одного ответа.
– И в лучшие времена он получил бы ровно то, что вы предполагаете, – сказала Мирембе. – Но, ваше величество, мы не обладаем роскошью лучших времен. Мы должны поступать так, как всегда поступали Вельможи. Мы должны разрешить наши внутренние разногласия мирно, чтобы затем противостоять врагам со всей мощью нашей бронзы и огня.
Тау не верил в то, что слышал.
– Разногласия? – переспросил он. – Одили пытался убить нашу королеву, и многих других больше нет в живых по его вине. Он убийца, и его не ждет ничего, кроме правосудия.
– Как ты смеешь, – вмешался Отобонг. – Ты говоришь о Придворном Вельможе!
Тау видел, к чему все шло. Они не собирались слушать. Они все уже спланировали. Новый Правящий Совет и Совет Стражи намеревались проголосовать против мнения королевы и приветствовать Одили с распростертыми объятиями, а Одили был готов их принять. Он не мог отказаться, иначе он сам, как и все остальные, пал бы при атаке ксиддинов.
Затем, как только восстание завершится, Одили будет помилован, и эти Великие Вельможи сохранят свои места в совете. Тау не знал, каким образом Вельможа мог перейти в высшую касту, но если такой способ существовал, то Тау предполагал, что это был один из них.
– Вы предлагаете сохранить Абаси Одили жизнь, – сказал он, кладя руку на рукоять одного из мечей. – Но пока я сам жив, этому не бывать.
Нья встала между ними.
– Прекратите. Оба, – сказала она и, не дав им времени ответить, повернулась к Циоре: – Моя королева, мы можем прерваться? Подобные вопросы лучше обсуждать при свете дня, и…
– Ты кладешь руку на меч, стоя в зале совета с нашей королевой, – сказал Отобонг Тау, возвышаясь над ним. – В тебе вежливости меньше, чем у иньоки.
– О, вы хотите, чтобы я был вежлив? – ответил Тау великану. – Хотите, чтобы я изображал Вельможу, когда сами меня таковым не считаете. Вот так, да?
– Ты о чем это говоришь?
– Я могу улыбаться и вести беседы слаще тростникового сахара. Я могу следовать каждому вашему правилу, но таким, как вы, этого всегда будет мало, потому что такие, как вы, не видят во мне человека, – сказал Тау, вынимая из ножен клинок из черной драконьей чешуи на длину ладони.
– Это существо что, с ума сошло? – пробормотал Отобонг, пятясь назад.
– Генерал, вы говорите с нашим чемпионом, – напомнила королева.
Отобонгу потребовалось время, чтобы смириться, но он все же склонил голову в знак почтения.
– Разумеется. Он ваш чемпион. Прошу прощения, моя королева.
Тау знал, что должно было последовать далее. Он знал, что была его очередь извиняться, чтобы они смогли дальше притворяться Вельможами, но Тау не был Вельможей. Ему бы никогда не позволили им стать, да он и не был уверен, что это ему было нужно. Поэтому, не сводя глаз с генерала, он положил и вторую руку на клинок.
– Мне не нужны титулы, чтобы защищаться, – сказал он. – Я сам могу это сделать.
Отобонг раздул ноздри, и королева повысила голос.
– Заседание окончено, – сказала она. – Мирембе, если вы намерены образовать новый Правящий Совет, мы обсудим это в другой раз. Пока же мы уйдем, чтобы обдумать предложение.
Тау скользнул взглядом по Мирембе. Самопровозглашенная председатель выглядела так, будто съела что-то кислое, а потом заметила его взгляд.
– Моя королева, – сказала она, – можно последний совет?
– Если вам так хочется, Мирембе, – сказала Циора.
– Нравится нам это или нет, нам следует поговорить с членом Совета Стражи Одили. Мы должны попытаться все уладить без пролития крови омехи.
Ни один мускул не дрогнул на лице Циоры.
– Это все?
– Почти, – сказала Мирембе, окинув Тау взглядом с ног до головы. – Но я должна спросить: не будет ли для нашей королевы лучшим такой выбор чемпиона, как Келлан Окар?
– Как председатель вновь сформированного Совета Стражи, – сказал Отобонг, – я бы хотел поддержать мнение председателя Правящего Совета. Действительно, Окар и Одили хорошо знакомы… и…
Лезвия мечей Тау коснулись шеи Отобонга и кожаного доспеха на его спине. Драконья чешуя призвала генерала к молчанию.
– Вор, – процедил Тау. – Я тебя предупреждал. Ты не украдешь у меня Одили.
– Чемпион, – раздался голос королевы.
– Я добьюсь справедливости, – сказал Тау, прижимая лезвия мечей к коже генерала. Одиннадцать Индлову в зале вскочили и выхватили оружие.
– Королева Циора, похоже, вам следует серьезно рассмотреть предложение о смене чемпиона, – сказала Мирембе, отбросив бесстрастность. Повысив голос, она обратилась к Тау:
– Спрячь оружие, ты, букашка!
– Чемпион Соларин, мы не отдавали приказа убить генерала, – сказала королева.
– Так нельзя, – прошептал Хадит. – Брось, Тау.
Стараясь восстановить дыхание, Тау переводил взгляд с одного лица на другое: увидел Хадита, Нью и, наконец, свою королеву. Он сделал шаг назад и отнял лезвия мечей от генерала.
Когда опасность миновала, Отобонг потрогал окровавленную шею и потрясенно взглянул на алые пятна на пальцах.
– Ты пролил мою кровь!
Мечи стражи были чрезвычайно острыми, и Тау еще не привык к этому.
– Ты на меня напал?! – воскликнул Отобонг. – Ты на меня напал!
– Генерал Отобонг, – вмешалась Нья, стараясь взять ситуацию под контроль. – Вы действительно думали, что можете осыпать других оскорблениями и не получить никаких…
– Нет! – вскричал генерал. – Это зашло слишком далеко! Этому грязному человечишке непозволительно даже приближаться к драконьей чешуе, не то что владеть ею! – Генерал перевел взгляд на королеву. – Королева Циора, ответьте, вы вот так собираетесь править? Проливая кровь тех, кто вам верен, и нарушая обещанные перемирия? Я-то думал, вы хотите мира. Почему же вы готовы предложить его нашим врагам, но не таким же, как вы, мужчинам и женщинам?
– Генерал, – предостерегающе вмешалась Нья, но Отобонг не собирался останавливаться.
– Хотелось бы знать, правда ли, что при вашем правлении Меньшие будут стоять выше тех, кто их превосходит?
Первой ответила Нья:
– Есть только один Меньший, которого королева возвысила! И он стал чемпионом благодаря собственным заслугам. Королева Циора не собирается…
Королева заставила визиря умолкнуть.
– Мы поступаем так, как велит Богиня, и не смейте в этом сомневаться.
Отобонг кивнул:
– В таком случае надо думать, что они и впредь будут присутствовать на собраниях, да? И нашептывать вам на ухо? Подрывая авторитет ваших Вельмож? – Он хмыкнул. – Королева Циора, я понимаю, что вам не удалось сойтись с дикарем, но это не значит, что вам следует возместить это с Меньшим.
– Генерал! – воскликнула Нья, взмахнув рукою.
Отобонг уставился на нее.
– Что, тоже нападете на меня, визирь? Неужели тоже унизите Вельможу? – Он облизнул нижнюю губу и скривил рот так, словно готовился плюнуть. – Во что мы превратились?!
Тау знал королеву вдесятеро меньше, чем знал ее Хадит, но сейчас это не имело значения. Он не сомневался, что она ужасно разгневана, и по какой-то странной причине ее ярость немного его успокоила. Он словно бы понял, что если они оба рассержены, это добром не кончится.
– Извинитесь перед нами, генерал Отобонг, – сказала королева тоном, похожим на только что заточенный клинок.
– Просить прощения? – переспросил генерал.
– Извинитесь, пока у вас есть возможность сделать выбор самому, – сказала она.
