скачать книгу бесплатно
– Раскладывай диковинку, чего ждешь, всем посмотреть охота.
Я стал торопливо выкладывать свои пакетики с дольками, буквально спинным мозгом ощущая смешанное с нетерпением внимание окружающих.
– Себе-то оставь, поди, тоже не пробовал, – сказал сосед и бросил последний вытащенный мной пакет обратно в коробку. Я не стал возражать. Взяв коробку, пошел вдоль прилавков, как все, периодически выбирая что-то из выложенных другими баночек и пакетиков и забрасывая в свою коробку. Поначалу совершенно автоматически, почти не глядя, стараясь не отставать от общего темпа. Все больше удивляясь разговорам, происходящим в организованной толпе. Вот кто-нибудь, склонившись над рядами кульков с белым порошком, начинал размышлять вслух:
– Прошлый раз брал я у Никитишны муку, комковатая попалась, ан и сахар моченый будет, пойду еще где-нибудь гляну.
Это притом что никакой Никитишны не было, лежал отмечающий ее место кочан. Сахар, конечно, мог быть у кого-то еще, но явно развешивался из одного мешка.
Дальше, похоже, семейный спор:
– Что ты одну зелень тащишь? Огурцы, горошек, конфеты «Цитрон» еще возьми. Тебе своего лука мало? Крокодил ты, давай кофе лучше возьмем, а то до снега никак проснуться не можешь, карпа две недели в доме не было!
Я попытался осмыслить свои приобретения – явно не крокодил, но цветовым разнообразием тоже не отличался: сахар, соль, мука, зефир и желтый пакет моих лимонных долек. Аглаша не просветила на предмет потребительской коробки. Хорошо, я с утра в холодильнике пошарил. Надо, наверное, поесть взять. Дальше я начал выбирать консервы: горбуша, красная фасоль, помидоры в собственном соку. «Еще „Красный Октябрь“ батончики возьми», – одернул я себя и взял кулек изюма. Аглаи видно не было. Перемещаясь, я от скуки продолжал прислушиваться.
– Вот Федьке везет на сладкое, прям кондитер какой-то, третий раз варенье у него беру, может, и он моими сухарями не побрезгует.
– Акимовна, как думаешь, дольки-то эти рыжие, что парню рыжему прилетели, не порчены, а то наемся и тож рыжим стану.
Это про меня, кажется, что они тут на цвете так зациклены, картины они, что ли, едой рисуют или реально от серости этой на цветах повернулись? Надо будет спросить у Глаши. Не успел я подумать про Глашу, как услышал:
– Нет, Зоя, коробка полная почти, пойду семечек поищу, если не будет, возьму рыжиков твоих сопливых.
– На кой тебе теперь семечки, поди и так нескучно, вона какой рыжик прилетел! Ты ему в пару и возьми. – Стоящая за прилавком напротив Аглаи девушка широким жестом указала на меня. Глаша обернулась, и недовольное выражение лица сразу сменилось улыбкой.
– Ладно, давай! – она быстро заполнила коробку банкой Зинкиных рыжиков. – Что, симпатичный, много дельного набрал?
– И дельного, и отдельного, и запредельного, ты же не объяснила ничего.
– Я, может, интуицию твою проверяла. Здесь без интуиции шагу ступить нельзя, а с интуицией… – не закончив предложение, она ловко взяла коробку под мышку, меня под локоть и потянула к выходу.
– Слушай, – семеня за ней и все время поправляя выскальзывающую коробку, затараторил я. – А чего они у одного кочана берут сахар, а у другого не берут?.. А когда еда одного цвета – это примета, что ли, плохая?.. А жена мужу сказала, что он спит все время и она уже Карпа две недели не видела. На фига ей Карп? У нее же муж есть.
Глаша наконец, устав от моих бестолковых вопросов, снизошла:
– Ну глупый ты, Рыжик, снежный карп – это рыба такая в пруду водится. Мужики, кто пораньше встанет, после снегоробья карпов ходят ловить. Сегодня устал, а завтра отправляйся по холодочку.
– По какому по холодочку?
– Увидишь, главное – интуицию проявить.
Я глубоко задумался. Странная у них тут интуиция какая-то. К сожалению, с вопросами на сегодня я похоже перебрал. Завтра лучше как-то надо будет формулировать.
Слава богу, танцев не будет, понял я, когда, несмотря на спускающиеся сумерки, мы продолжали увлеченно разбирать продукты. Сделав только небольшой перекус всухомятку. «Не делают они из еды культа. Неудивительно, впрочем, они и еду не делают, и с культом, кажется, не знакомы», – словоблудничал я в процессе работы.
– Что, Глафира (эко меня разобрало), не пора ли нам пора? А то угонят наш снегоробный агрегат, лопатами придется грести!
– Вот чудной, какая я Глафира? Глафира – это главная философская радость, она за Козсоветом живет, а экскаватор отсюда видать, кроме нас с тобой его завести никто не сможет. Ладно, пошли уже, неугомонный, за рычагами посидишь, пока снега нет. Еще банку консервов, что ли, возьми, а то по дороге набросишься на кого-нибудь или меня съешь. Не привыкла я еще мужика кормить, извини.
Чуть не завалившись при попытке одновременно облизать палец и надеть ботинок (опять не Цезарь), я боком выкатился с крыльца и остановился, только уткнувшись в чей-то мягкий живот.
– Извините, неспециально, – сказал я, выпрямляясь.
– Ну конечно, неспециально – нарочно. Смотри, Аглая, твой-то уже ко мне подкатывается, – недобро усмехаясь, крикнула мимо меня Зоя.
– Это он просто неустойчивый пока. Ну да ничего, устоится, мы ему устои-то поразовьем, – поставив руки в боки и слегка оглаживая платье на бедрах, ответила вышедшая на крыльцо Глаша.
– Ну это твое дело, я чего пришла, твой, когда за снастями пойдет, пусть моему что-нибудь прихватит, а Фима ему потом с карпами пособит.
– Ты ловкая, Зойка, человек с интуицией еще не разобрался, что он прихватит, ну это ваши с Фимой проблемы. Пошли уже, ему отоспаться тогда надо.
Когда мы гуськом переходили через мостик, я украдкой посмотрел на наши отражения в воде. Камуфляжное тельце с двумя белыми в горошек крылышками – бабочка, етить-матить! Только сейчас я осознал, что если б сегодня мне прилетел костюм, то нормальная получилась бы бабочка с серым тельцем. Я про себя содрогнулся, но вида не подал.
Когда мы вышли на площадь, Глаша неожиданно остановилась и сказала:
– Так, раз завтра рыбалка, сейчас иди в «По что», набери там снастей на двоих, себе и Фиме, потом спать. И не забудь будильник завести, чтоб в шесть у озера был, не позже.
– Какие снасти? Может, ну его, карпа этого, у меня еще в рюкзаке продукты остались, обойдемся. Или ты сходи, а я лучше экскаватором порулю.
– Не женское это дело – рыбалка, если б там логика нужна была, другое дело, а интуиция – это по вашей части. Тем более и с экскаватором ты пока сам не справишься.
– Ладно, что набирать?
– А что унести сможешь, то и набирай. Штуки по четыре каждому.
– Иди туда, не зная куда, принеси то, не знаю что, может, она беременная уже, вот и требует всякое? Нет, тогда, получается, Зойка тоже беременная, – ворчал я про себя, подходя к «По что» (или к «По чте»? ).
Если честно, мне и самому было интересно, что же там такое находится. Помещение было достаточно просторным, с бесконечными вместительными стеллажами до потолка. Оно хорошо освещалось такими же самогорящими лампочками, только нераскрашенными.
Что же тут выбрать? Все, что выберу, должно быть выносимо и еще подходить для рыбалки. Помня об этом, я обошел все стеллажи в поисках удочек, блесен, подсаков, болотных сапог или еще чего-нибудь, что в моем понимании хотя бы отдаленно относилось к рыбалке. Не обнаружив ничего похожего, я вспомнил про «интуицию» и стал рассматривать предметы с точки зрения старьевщика. Что из этого ненужного может быть нужным или хотя бы интересным, хрен с ней, с рыбалкой.
Тут мне сразу и поперло. Поднос жостовский (что я все на доске таскаю), мясорубка (котлеты из карпа забацаем), горшок цветочный (посадим лук какой-нибудь – и на подоконник), ретро-мотоциклетные очки я хватанул уже без всяких размышлений, просто понравились.
Пора было подумать о Фиме, что бы ему могло понравиться? Хотя, судя по всему, лучше подумать, что может понравиться Зое. Вот ваза, практически хрустальная (поставят в нее что-нибудь), сумочка дерматиновая (вполне себе женская, для Козявино в самый раз), «фомка» (нормальная такая, отоварить можно, Фиме пригодится).
Боги мои! На минуту оторвав взгляд от стеллажа, в углу я увидел самую настоящую удочку. Правда, старинную бамбуковую, но все было при ней: и леска, и крючок, и поплавок, и грузило, и лицо, и душа, и одежда, и мысли. От радости я даже немного переборщил, перечисляя ее достоинства. Еще не поверив полностью в свое везение, я быстро обежал все углы, но там ничего похожего не было. Хорошего понемножку, зато теперь есть надежда что-то поймать.
Пора спать отправляться, а то плохой из меня будет помощник Фиме. Я все же не удержался и захватил попавшуюся на глаза маленькую спринцовку с машинным маслом: «Всегда пригодится», – подумал я, аккуратно снимая ее с полки зубами, так как руки были уже полностью заняты.
Часть 2
В аудитории было невыносимо жарко. Ругая себя за бесхребетность, а Нюсю за дурацкий обычай ходить на последнюю пару, я потихоньку делал слитки из добытого на предыдущих парах золота, краем глаза наблюдая, как Нюша усиленно заполняет тетрадку аккуратным бисерным почерком. Есть же диктофон, оцифрую я тебе запись в буквы, если хочешь, для чего корпеть?.. Принцип.
– Нюш, пока ты фигней занимаешься, я уже золотую броню себе скрафтил.
– Только о себе, Мака, а моя диадема где? Хоть бы брошку какую скрафтил. И вообще, не лезь с глупостями. Лучше подумай, куда после лекции пойдем броню твою демонстрировать.
Я на минуту задумался, тут же пришлось разбираться с парой зомбаков, пока я окучивал их киркой, гады успели призвать целую толпу друзей, пришлось срочно зачаровывать на шлем дыхание, родство с водой, потом нырять и расконнектиться от греха.
Ну нормально же время проводил, нет, ломай теперь башку. Киношкой-кафешкой не отделаешься. Водные лыжи с тарзанкой – это, конечно, прокатило бы, но мне хотелось покоя и прохлады.
Предложить прокатиться с ветерком в метро, что ли?.. Чревато боком. Придется пораскинуть «Гуглом».
Флешмоб «Предохраним мир от озоновых дыр!» Требуется прийти с презервативом на центральную площадь, где ждут организаторы и баллон с гелием, после того как презервативы будут надуты, под песню «Лестница в небо» все разом отпускают своих латексных друзей предохранять небо от беды.
Эффектно, но громоздко и предсказуемо. Не пойдет.
Квест «От Сергеича до Семеныча». Задача – пройти от одного памятника до другого за минимальное количество времени, сделав максимальное количество селфи со всеми памятниками по дороге. Победителей ожидают ежедневные призы, а также главный приз по итогам года – место в колумбарии неподалеку от памятника Семенычу.
Круто, особенно приз зачаровывает, но, боюсь, Нюша не оценит. Опять же, одно место на двоих стремно, никто же не знает, как жизнь сложится.
Вот еще: приглашаем всех желающих на открытие музея «Небесных сфер». На открытии состоится презентация «Словаря Арабских цифр». Как вариант.
Ну-ка, расписание лекций и семинаров – это все бурда, а у медиков забавно: «Перистальтика и эстетика», «Некоторые аспекты геопроктологии», «Прогрессирующая филантропия. Профилактика и лечение».
– Ну что, Мася, решил?
Читая, я совершенно не заметил, что лекция уже закончилась, аудитория опустела, а Нюся собрала тетрадки и смотрит на меня выжидательно.
– Вот так всегда, никакого времени на подготовку, сплошная импровизация.
– Предлагаю выбрать между Университетом кимирсенизма- кимчениризма и музеем «Патологического совершенства», хотя оттуда тебе не выбраться, ты же готовый экспонат.
– Аллилуйя, а тебя туда даже не впустят, вся твоя близость к совершенству ограничивается знакомством со мной. Давай посерьезнее.
– Посерьезнее? Я тут по дороге голубя чуть не сбил, так он мне, зараза, фак показал и на крышу нагадил.
– Действительно серьезно, есть шанс разбогатеть, Макунчик. Видишь бюсты на полке в углу за кафедрой?
– Четыре года уже любуюсь.
– А знаешь, чьи это бюсты?
– Институтские, наверное, чьи же еще?
– Балбес ты. Маркса, Энгельса и Ленина.
– Ну доцент прикалывается, и что с того?
– А то! У тебя мелочь есть?
– Да полно, сегодня в буфет со стольником зашел пирожок купить.
– Вот и молодец. Поднимай Маркса. Не тот, кудрявый. Теперь сыпь под него мелочь и ставь обратно. Еще стольник остался? Бери в правую руку, стучи его по носу и говори: «Карл Маркс написал, что мне будет капитал», поуверенней давай, теперь стольник тоже под него засовывай. Все.
– Пошли в бассейн с аквалангом нырять. Ничего сам придумать не можешь.
– Как не могу? Акваланг, Нюсечка, – это пережиток прошлого, будущее в освоении водной стихии принадлежит золотым шлемам, заговоренным на дыхание и родство с водой. И у меня, в отличие от некоторых, такой есть, – оправдывался я, догоняя Нюсю, которая, демонстративно покачивая бедрами, продефилировала в рекреацию.
Вдруг оттуда раздался оглушительный звонок. «Какой звонок? Мы же не в школе», – почему-то разозлился я и открыл глаза.
День 5
Часть 1
Для будильника это утро могло оказаться последним. Я просто чуть-чуть не дотянулся. Чудовищно вставать полпятого утра, когда уже привык вставать почти во столько же, но вечера.
– Дружба заставляет нас делать настоящие чудеса! – тихо матерился я, пытаясь на ощупь прихлопнуть этого звонючего гада.
В шесть утра по пробирающему до костей, как и обещала Глаша, «холодочку» я уже подходил к пруду, неся удочку в руке, а все остальные предметы в рюкзаке за спиной. Совершенно не представляя, как найду Фиму, которого ни разу не видел.
– Максим, – радостно махал мне с берега какой-то парень. – Иди сюда.
«Вот телепень, – мысленно отругал я себя за бестолковость. – Кто тут еще камуфляж носит? Зачем мне кого-то узнавать, я сам за километр виден».
– Привет, Фима. Рассказывай, что почем. Я вот удочку тебе принес, от сердца отрываю, но ты как старожил должен лучше места знать, – я протянул ему удочку, гордый своим благородством.
Фима на удивление как-то сразу погрустнел. Повертел удочку и, тяжело вздохнув, положил ее на землю.
– Ну ладно, ты же новенький, может, другое что получше есть – показывай.
Я, совершенно не ожидавший такой реакции, снял рюкзак. Достал пакет с Фимиными вещами, не скрывая уже обиды и раздражения, стал выкладывать их рядом с удочкой.
– Удочка тебе не нравится, значит? Вот тебе ваза тогда хрустальная, вот сумочка дерматиновая, вот «фомка» железная, лови на что хочешь! – я почти вколачивал их в берег, стараясь полнее выразить свой праведный гнев.
– Ну что? – казалось, не замечая моего раздражения, он поднял с земли «фомку» и по-хозяйски оглядел ее со всех сторон. – Жить можно! Интуиция у тебя кой-какая есть. А теперь слушай сюда: – Когда снег в пруд столкнут, у снежных карпов самый жор, аж подпрыгивают. Тут главное – интуиция. Что выбрать? Может, гайку, а может, трансформатор или даже палку вот эту длинную с веревкой и крючком, – он небрежно кивнул на удочку. – Зачем они вообще прилетают, непонятно, карпы на них редко идут. Чувствуешь, например, гаечный ключ нужен. Тут еще можно дальше напрячься, может, полить чем, иногда полезно бывает. Вернее всего, конечно, клей, так хватает лучше, но иногда можно и, наоборот, маслом. А то был случай: штуку такую нашли – скипидар, так его на что хочешь мажь, карп сам на берег выпрыгивал, жаль, быстро закончился.
В общем, чувствовать надо. Берем, значит, ключ и кидаем в воду. Если карпу не понравится, он его схватит и в зубах тебе обратно на берег принесет. Тут только успевай вытаскивай. Он пока на берег сам не положит, нипочем изо рта не выпустит. Главное, плавнее надо, чтоб из пасти не выдернуть. Одной рукой ключ берешь, а другой за жабры хвать – и на кукан! – почти выкрикнул Фима, одновременно изобразив руками эту процедуру. – На кукан – это поговорка такая от родителей еще, – как бы извиняясь за несдержанность, гораздо тише добавил он. – Мы-то их обычно в тряпки завязываем, потом тряпки сушим и в шкаф бельевой кладем, от них дух хороший[4 - Действительно, как я потом убедился, снежный карп отличался от обычной рыбы приятным ароматом, напоминающим жасмин, что совершенно не портило его вкуса. По вкусу он был похож на что-то среднее между курицей и кальмаром.].
– А если карпу понравится то, что я брошу?
– Тогда поминай как звали. Только это не страшно, по что же нам еще «По что», ты сам видел, там добра – всех карпов переловить хватит.
Внимательно выслушав Фиму, я еще раз произвел осмотр своих снастей. Чугунная мясорубка, жостовский поднос, цветочный горшок, мотоциклетные очки (жалко, но ничего), маленькая спринцовка с машинным маслом – отличный выбор, учитывая все рассказанное Фимой. Сомнения вызывал только горшок, сможет ли карп его ухватить?
– Начинать пора. Главное, не жадничай, если на что карп пошел, больше двух раз не кидай. Они привыкнут и не принесут больше. Лучше в следующий раз попробуй. Хотя может не сработать, вкус у них меняется.
Так, поднос пригодится, очки жалко, попробую горшок, что ли. Поболтавшись на поверхности, пока я уже не стал волноваться, горшок все-таки, набрав воды через отверстие в донышке, потихоньку утонул.
– Ждать-то долго?
– От карпа зависит. Большой, у него мозгу много, он думать будет долго, а мелочь всякая – та сразу потащит.
Решив ловить большого, я запасся терпением. Но, скоро поняв, что, если засну, клюну в воду раньше, чем клюнет карп, решил пожертвовать мясорубкой. Пусть пользуются, если что, мне не жалко. Капнув немного машинного масла, я с размаху зашвырнул ее подальше. Только увидев огромный фонтан поднявшихся брызг, понял, что, наверное, распугал всех карпов и рыбалки сегодня не будет, а со мной уж точно разберутся, но, оказалось, никто не обратил на это внимания. Все сидели, уставившись на береговую линию, готовые в любой момент «схватить – и на кукан!». Выдохнув с облегчением, я последовал их примеру. Скоро из воды показалась ручка мясорубки, мясорубка, а за ней и голова карпа. Неуверенный в своей сноровке, я решил положиться на его педантичность. Схватился двумя руками за мясорубку, дернул, ручка выскользнула из рук. Карп, пролетев с мясорубкой в зубах метра три, отпустил ее действительно, только когда она коснулась берега – английская выдержка. На берегу он сразу стал биться, пытаясь отползти в воду.
– Запеленай, – Фима кинул мне половину старой рубахи. – Клевая у тебя мясорубка, – уважительно заметил он.
– Хочешь – одолжу, – чувствуя некоторую неловкость за удочку, предложил я.
