Гелеон. Космический Оазис

– Так что в целом скажешь о костюмах? – обратился он к ней, как будто продолжил не законченный ранее разговор.

Украдкой оценив его, Ева не смогла даже приблизительно определить его возраст. Всё указывало на то, что он был ещё довольно молод, хотя рассечённый глубокими морщинами лоб не давал сделать столь однозначный вывод. В любом случае незнакомец был ей неприятен, о чём она постаралась ему сообщить.

– Простите за прямоту, но вам следует получше проработать свой способ заводить новые знакомства. Например, добавив в него чего-то интересное или хотя бы смешное, – язвительно подметила девушка, демонстративно переведя свой взгляд на проекционный экран перед собой. Её глаза сразу же начали бегать от одной яркой точки к другой в поисках скрытых закономерностей среди сотен звёзд.

Мужчина не оставил сказанное без внимания и с каким-то особым пренебрежением, словно через силу, прокомментировал услышанное – Да я к тебе и не знакомиться сел, но если тебе интереснее пялится на долбанный скринсейвер6, то не смею мешать.

Услышав это, Ева, резко прекратила бессмысленное разглядывание окружающего их космоса и перевела своё внимание на мужчину. Она ожидала, что незнакомец уже начал вставать, чтобы уйти, но он даже не шелохнулся. Его взгляд, в свою очередь, хоть и был направлен прямо на неё, создавал полное ощущение того, что этот неприятный на вид человек смотрит куда-то вдаль. Сквозь собеседницу. От этого девушке стало не по себе, и она спросила, – Что вы имеете в виду?

Мужчина не стал отвечать сразу. Вместо этого они некоторое время сидели в полной тишине и просто смотрели друг на друга. Так продолжалось ровно до тех пор, пока Еве это наконец не наскучило. Когда она уже принялась вставать, чтобы уйти, незнакомец всё же прокомментировал вопрос, спешно произнеся довольно странную фразу, – Всё, что ты видишь на этом экране – ложь!

Глава 3. Инсайд

Услышав слова этого чудаковатого на вид мужчины, Ева всё же передумала уходить. Вместо этого она ещё раз присмотрелась к незнакомцу и почти сразу отметила для себя очень важную деталь, которую ранее почему-то упустила из виду. Судя по синему цвету вставок на его костюме, человек, сидящий напротив, вероятнее всего, относился к инженерной специализации, а значит, попасть конкретно в этот кафетерий биологического отдела, легальной возможности у него попросту не было. И тем не менее он каким-то образом оказался здесь.

– Что вы имеете в виду, говоря про скринсейвер? – аккуратно поинтересовалась Ева.

– А то и имею, что за последнюю неделю я побывал почти во всех уголках этого корабля и где бы я ни был, на экранах всех этих иллюминаторов, всегда крутилось одно и то же зацикленное видео, – с важным видом пояснил незнакомец, плохо скрывая свою радость относительно того, что ему всё же удалось завладеть вниманием девушки.

– Вы хотите сказать, что изображение на экране не настоящее? – настороженно уточнила Ева.

– Я не хочу сказать, а буквально утверждаю, что то, что ты сейчас наблюдаешь, это не прямая трансляция с внешних камер корабля, а заранее записанная анимация, – произнеся это, мужчина резко кивнул в сторону иллюминатора и сказал – Посмотри в правый верхний угол… Сейчас там появятся шесть небольших объектов. Три из них исчезнут в течение первых пятнадцати секунд, а остальные в течение двух минут.

Не успел мужчина закончить предложение, как его слова стали пророческими. На экране, именно в том самом месте, на которое и указал незнакомец, действительно появилось шесть ярких точек золотисто-жёлтого цвета. А через обозначенное время, три из них, начали медленно растворяться в черноте космоса, пока полностью не исчезли из виду. Ева не без удивления перевела взгляд на человека, сидящего напротив. Он к этому моменту уже успел растянуть свои тонкие губы в самодовольной улыбке.

– Может… – начала было говорить Ева, но остановилась. Ранее она, как и все, думала, что изображение передаётся с ближайших камер. Однако информация, предоставленная этим незнакомцем, полностью ломала её представление об этом и вызывала множество вопросов. Девушка даже не смогла с ходу придумать ни одной нормальной причины транслировать на всех экранах одно и то же видео, да ещё и зацикленное.

– О-о-о, вы посмотрите. Мы можем наблюдать редкое проявление мозговой деятельности у примитивной особи человека! – словно обращаясь к невидимым зрителям, с противной наигранностью в голосе произнёс мужчина, а после, обратившись уже к Еве, сказал – Ты лучше подумай вот о чём. Почему нам не показывают планету, над которой, мы якобы кружимся уже не один день?

Ева, проглотив свою гордость, не стала реагировать на столь низкие измывательства незнакомого мужчины и просто спросила, – И почему же?

– Да много почему. Но как бы ты отреагировала, если бы узнала, что нет никакой планеты и вокруг нас бескрайний космос, – весело высказал своё предположение мужчина, – Что ты почувствуешь, если узнаешь, что человечеству предстоит сменить на этом корабле не одно поколение, прежде чем мы действительно сможем ступить на твёрдую землю?

Ева задумалась. Ведь если всё действительно обстояло именно так, как говорил этот мужчина, то у неё были большие проблемы. Её план никогда не был особо продуманным и заключался скорее в том, чтобы просто свалить с Земли. Но и дрейфовать в космосе до скончания времён ей точно не хотелось. Особенно учитывая прогрессирующее заболевание и нелегальный статус пребывания на корабле.

– Но, может, где-то всё же есть иллюминатор с изображением планеты. – предположила Ева скорее лишь для того, чтобы уйти от ответа на неудобный для неё вопрос.

– Я же сказал тебе, что был везде и везде на экранах иллюминаторов одно и то же зацикленное видео. – раздражённо ответил мужчина.

– Но неужели на всём корабле не найдётся места, где вам не удалось бы побывать? – спросила Ева. Она, конечно же, заметила, как остро отреагировал собеседник на её предыдущие слова, и хотела воспользоваться этими эмоциями, чтобы выудить из этого надменного человека информацию о его перемещениях.

– Ты, видимо, вообще не понимаешь, с кем говоришь, – уже скорее со злобой ответил мужчина.

Еву забавляла та степень социальной отрешённости, которую демонстрировал этот индивид. Она даже невольно улыбнулась, от того, насколько ей показалось неуместным его поведение. Но тем не менее поборов в себе это чувство, девушка сказала, – Но вы же сами не представились.

– Я был уверен, что это лишнее, так как гениев современности нужно знать в лицо. – сказав это, он одарил Еву осуждающим взглядом и убедившись, что девушка его считала, он продолжил, – Но, видимо, в наше время невежество стало такой же неотъемлемой частью человечества, как и хэлс-бэнды.

– Да нас просто обязуют их… – начала было объясняться Ева, почему на её запястье сейчас был надет браслет, но не успела.

– Уверен, ты обо мне слышала. Ведь я Жак. Жак Меуччи. Да, тот самый учёный-инженер, что изобрёл «КРАТОС», – невпопад, но при этом с внезапной помпезностью в голосе, перебивая Еву, произнёс мужчина. Договорив, он сделал драматичную паузу и устремил свой взгляд куда-то в сторону, словно специально желая продемонстрировать свой профиль.

Орлиный нос, высокий лоб и острые скулы, видимо, должны были вызвать у неё какую-то иную реакцию, помимо раздражения, но этого не произошло. Да и странное название, озвученное им, не откликалось у Евы ни с чем, кроме, старинного сериала по какой-то ещё более древней видеоигре. Поэтому, выдержав небольшую паузу, девушка решила тоже представиться.

– А я… – только и успела сказать Ева, прежде чем Жак снова её перебил.

– А я и так знаю, кто ты, и знаю твой маленький секрет. – горделиво заявил учёный.

Поражённая тремором рука, намеренно убранная под стол, на мгновение прекратила свои хаотичные дрожания и крепко сжалась в кулак. В голове у девушки начался настоящий ураган из хаотичных мыслей и предположений о том, откуда этот неприятный на вид мужчина мог знать о ней и о каком конкретно секрете идёт речь. Наконец, определившись с тем, что гадание не имеет особого смысла, Ева быстро огляделась по сторонам, чтобы оценить обстановку. Прокрутив в голове несколько возможных вариантов развития событий, она выбрала наиболее тихий, а следовательно, и наименее рискованный.

– И о каком же секрете идёт речь? – шёпотом спросила Ева. Но, даже несмотря на почти полную бесшумность произнесённых слов, в них чувствовались стальные нотки угрозы. Как если бы от ответа на этот вопрос, зависела чья-то жизнь.

– Ну, например, о том, где тебя поймали на взятке по геномике на последнем курсе университета, но каким-то образом дело быстро замяли, и ты всё же попала в топ пять студентов Гуандунского Биотехнологического, – огласив эти факты, Жак с интересом уставился на Еву, как на подростка, пойманного с сигаретой в школьном туалете.

Только вот, несмотря на уверенный голос и правдоподобность истории, все эти факты не имели никакого отношения к девушке, сидящей перед ним. Ведь Ева ни только никогда не училась в высшей школе, но даже её фальшивый диплом магистра нейробиологии был якобы выдан в Шаньдунском научно-исследовательском институте. Всё это ввело её в такой ступор, что она и не знала, как дальше выстраивать диалог. Этот странноватый на вид мужчина явно перепутал её с кем-то другим.

Не дождавшись ответа девушки, Жак продолжил, как он думал, резать правду-матку, выстраивая целую цепочку умозаключений, – Вероятнее всего, только благодаря этим манипуляциям, ты и попала в проект «Космический Оазис». А значит, если бы не подтасовка с итоговыми балами, то ты вряд ли бы смогла попасть на корабль.

И вот эти слова уже смогли напрячь Еву, ведь они косвенно отражали и её случай. Самой очевидной догадкой для неё стало предположение, что Жак попросту подслушал их с Холи разговор. Но даже в таком случае вряд ли бы ему удалось прийти к каким-то вразумительным выводам, особенно касаемо её нелегального нахождения на корабле. Понимая, что спорить с учёным о его предположениях было бы глупостью, она решила подыграть и виновато спорила, – Но откуда вам всё это известно?

– Мне доступна любая информация, что хранится в базах данных на наших серверах. Я могу узнать что угодно и о ком угодно. Любой пассажир корабля для меня, как открытая книга, ведь я являюсь руководителем биотехнологического подразделения технического отдела и по совместительству главным инженером команды, разрабатывающей костюмы и комплекс интенсивного усиления для него, – всё так же гордо и чётко, словно по бумажке, отчеканил мужчина, как будто бы только и ожидая случая, чтобы озвучить свои регалии.

– База данных… так значит, вы меня не знаете? – девушка окончательно впала в замешательство, не понимая, что этот руководитель из технического отдела здесь вообще делает и почему он подсел именно к ней, о чём она незамедлительно его и спросила, – Почему тогда вы вообще обратились ко мне?

– Я не обращался конкретно к тебе. Мне вообще неинтересно твоё персональное мнение. Но ты – часть коллектива. А так как все члены экипажа проекта «Космический Оазис» облачены в результаты моего труда и носят на запястьях хэлс-бэнды, доработанные мной и моей командой, в частности, то я решил собрать некую статистику, или как это говорят… получить обратную связь от конченых пользователей, – с нарочитым безразличием пояснил Жак.

– Конечных, – машинально поправила его Ева. Она всё ещё не была уверена в том, что правильно поняла причины возникновения этого странного диалога. Но то, как он начал развиваться, ей совсем не нравилось. Поэтому девушка решила резко перевести тему уже в том направлении, которое её действительно интересовало в данный момент, и сказала – Подождите! Вы говорите, у вас есть доступ к базам данных, содержащих данные о пассажирах корабля? Но разве это не строго конфиденциальная информация? Получается, вы её украли?

– Украл?! Я?! – улыбаясь, повторил Жак. – Я не могу украсть у самого себя. Ведь это я изобрёл устройство, работающее с данной информацией.

– И тем не менее вы так и не ответили, мистер Меуччи, – уже более настойчиво и куда менее виновато начала говорить Ева. В этот раз слова были произнесены совсем не шёпотом, но те самые нотки угрозы в её голосе всё же исчезли, а фраза больше не могла насторожить или тем более напугать собеседника, – откуда вам известно конкретно обо мне?

– Ты очень эгоцентрична. Тебе когда-нибудь говорили об этом? – снова смерив девушку своим презрительным взглядом, вопросом ответил учёный.

Его фраза была полна противоречий, ведь судя по тому, что успела понять о своём собеседнике Ева, он и сам, не был обделён тщеславием. Но ей часто встречались люди, нетерпимые к чему-то, и при этом грешащие именно тем, что сами же и считали порочным. Приняв это наблюдение за данность, она с лёгким раздражением ответила, – Говорили и не раз. Но это не умаляет моего любопытства относительно того, откуда у вас столь конфиденциальная информация?

– А что ты удивляешься? Каждый, кто носит биометрический модуль, а его, прошу заметить, носят абсолютно все, имеет свой уникальный идентификационный номер, привязанный к базе данных пассажиров, – Он протянул своё запястье к девушке, демонстрируя надпись, выведенную на его экранном модуле, – Я просто удалённо считал твой номер, и…

– Здесь написано: Айви Фрайдэй, – облегчённо и в то же время раздражённо прервала его девушка, прочитав выведенные на дисплее символы, образующие выдуманное специально для неё имя и фамилию, под которыми она сейчас и скрывалась на корабле.

– И что с этим не так? – переспросил её Жак, не понимая, что именно пытается сказать ему девушка.

Только сейчас её напряжение окончательно исчезло, и Ева, наконец, поняла, что этот Жак говорил вовсе не с ней, а с тем аватаром, под которым, она скрывала свою личность. Скорее всего, данные в базе заполнили какой-то выдуманной информацией. А случай про взятки был добавлен туда для правдоподобности легенды. Ведь идеальных людей просто не существует.

– Ладно, забудем, – сказала девушка заметно веселее, чем раньше. Больше она не переживала за то, что её личность могут раскрыть. Уже собираясь вставать, Ева исключительно из вежливости добавила, – Рада была познакомиться, но мне нужно идти.

– Да я же не знакомиться с тобой сел, – раздражённо ответил мужчина. Он резко нахмурился, словно съел что-то кислое, а после совладав с собой и своими эмоциями, снова пояснил, зачем, ему нужен был этот диалог: – Мной движет не примитивное желание к созданию копий собственных клеток, как ты, судя по всему, подумала, а вполне научный интерес в улучшении и без того обогнавшей своё время технологии.

– Ну тогда вы найдёте здесь… – Ева всё же встала из-за стола и поднявшись на носочки, посмотрела вглубь кафетерия. С того места, где она стояла, было видно только барную стойку, остальные же столики скрывал перепад высот. Тогда навскидку прикинув число пассажиров, находящихся в комнате, девушка закончила свою фразу, – ещё около сорока человек, использующих ваши суперкрутые технологии.

– И это всё? – удивился Жак, поднимая брови вверх, из-за чего на его лбу появилось множество складок. Это наглядно объясняло, откуда у него были столь глубокие морщины. Видимо, недоумённое выражение лица было для него довольно частым явлением, – Тебе посчастливилось стать частью общего мнения, а возможно, даже высказать пожелания, самому создателю невероятной по своей сути технологии, но ты просто хочешь уйти?

Ева уже собиралась подшутить над зазнавшимся учёным, но снова посмотрев на синий цвет вставок на его костюме, вспомнила о том, с чего вообще для неё начался их разговор. Решив, что продемонстрированное им асоциальное поведение, зацикленное на собственной персоне, можно использовать, она всё же решила попробовать вытянуть из него побольше информации о перемещениях между отделами.

– Так бы сразу и сказали, – снова садясь за стол и придвигаясь поближе к мужчине, ответила Ева. Она сделала это с таким рвением, будто всю свою жизнь только и ждала, когда же ей выпадет шанс лично пообщаться с Жаком. Если бы этот учёный разбирался в мимике и психологии людей так же хорошо, как думал, то заметил бы, что девушка резко поменялась в лице. Её голос стал звучать совсем иначе, приобретя нежные и в то же время обволакивающие своим теплом интонации, – У меня к вам сто-о-олько вопросов.

– Вопросы – это не то, что мне было от тебя нужно, но, если они касаются моих изобретений, я могу уделить ответам на них некоторое время, – словно обиженное дитя, наконец получившее требуемое к себе внимание, ответил Жак.

Несмотря на явную неприязнь, которой Ева уже успела напитаться по отношению к этому самовлюблённому человеку, ей прекрасно удавалось прятать свои истинные мысли за полностью контролируемой мимикой. И только непослушная рука, спрятанная за спину, продолжала вносить хаос в её тщательно выверенное представление. Девушка даже успела продумать сценарий предстоящего диалога со множеством возможных ответвлений. Обдумывая всё на два шага вперёд, она избрала тактику лёгкого флирта. Хотя понимала, что надежды на то, что это сработает со столь явно асоциальной персоной, было мало.

– Не хочу вас обидеть, но мой вопрос не даёт мне покоя с самого первого дня, как я надела этот костюм… и, как бы это сказать, менее… в общем, возможно, это прозвучит бестактно, но вам не кажется, что было опрометчиво делать их столь обтягивающими? Меня не покидает ощущение, что эта молния, вот-вот разойдётся, – для пояснения своих слов Ева взялась за ползунок у самой шеи и слегка потянула его вниз. Соединённые ранее части костюма, будучи под сильным натяжением, легко разошлись в стороны таким образом, что образовался глубокий вырез, немного обнажающий верхнюю половину её груди, а зелёные вставки снова стали чёрными.

– Знаешь, дизайнерские новшества не входят в мои обязанности, я занимаюсь куда более серьёзными вещами, а именно технической стороной вопроса, – сказал Жак беспристрастно. Он совершенно не выказывал какого-либо интереса к девушке. И тем не менее его взгляд уже не был направлен куда-то вдаль, а сфокусировался на вполне конкретных частях её тела, – Но от себя замечу то, что костюм тебе действительно мал… Возможно, процедура фиксации прошла неудачно… хотя это, конечно же, является очень маловероятным допущением.

– Так что получается, это не вы придумали одеть человечество в эротические кэтсьюты? – как будто расстроившись, сказала Ева и поспешно застегнула молнию, вернув язычок механизма на изначальную высоту у самой шеи, – Я вот была уверена, что тот, кто придумывал их дизайн, искал вдохновение в каком-нибудь винтажном секс-музее.

– Где? Не-е-ет! – он демонстративно закатил глаза и сделал театрально томный вздох, после чего продолжил разговор с девушкой в какой-то словно поучительной манере, – Как ты сказала, кэтсьюты? Что за пошлость по отношению к такому высокотехнологичному устройству. То, что эта молния будет функционировать ещё минимум сто лет, это я тебе гарантирую. Да и обтягивающим костюм сделан не просто так. В этом свойстве есть вполне конкретный смысл. Для правильной работы необходимо максимальное соприкосновение датчиков с кожей носителя. Именно поэтому он сделан из очень прочной, лёгкой и эластичной ткани, обработанной никель-титановым сплавом, изолированным от поверхности кожи во избежание аллергической реакции. И это, прошу заметить, была именно моя идея. Особенно что касается самой вязки, она выполнена в виде мельчайших катушек, которые…

Мужчина так увлёкся рассказом, что казалось, не планировал останавливаться. Технические детали реализации сыпались из него как из рога изобилия. Но, к сожалению для Евы, порции информации были слишком большими, чтобы нормально их переварить у себя в голове. Она понимала какие-то общие вещи, которые сообщал ей Жак, но не более того.

Из длинного списка высокотехнологичных примочек костюма, озвученного Жаком, она с трудом смогла запомнить разве что половину. Например, теперь ей стало известно о наличии десятков различных датчиков, установленных где только можно, начиная от подошвы и заканчивая электродами дефибриллятора, вшитыми в грудной отдел.

Вопреки словам Жака о том, что ему были чужды примитивные желания, он проявлял нездоровую тягу к самолюбованию. Его буквально маниакальное стремление доминировать, заставляло в мельчайших подробностях рассказывать о том, как, и что он придумал. И Ева была уверена, что большая часть этой информации являлась если не коммерческой, то уж точно корпоративной тайной. Но ей такие откровения были только на руку, а потому она периодически издавала удивлённые вздохи или восхищённо комментировала услышанное, поддерживая таким образом интерес собеседника.

Каждое новое произнесённое учёным слово, звучало помпезнее предыдущего. Всё указывало на то, что он только начинал разгон по трассе тщеславия и даже не думал останавливаться. Его напыщенная манера говорить, чем-то напоминала то, как говорят актёры театральной постановки, когда в каждую реплику вкладывается какая-то доминантная эмоция. Такой подход действительно разнообразит речь, делая её ещё живее. Но только если со сцены этот порыв чувств в худшем случае выглядит, как банальное переигрывание, то в реальной жизни, чем дольше Ева вела беседу с Жаком, тем более странной казалась его экспрессивная манера выражаться.

Спустя примерно пять минут монолога Жака о костюме, Ева заметила ещё кое-что необычное. Не перебивая мужчину, она нежно провела рукой по его плечу, медленно спустившись к локтю, и слегка повернула руку учёного так, чтобы ей легче было рассмотреть надетый на неё экранный модуль хэлс-бэнда. У него была определённо какая-то другая версия.

– Да, костюм действительно шероховат. Это из-за тех самых катушек, про которые вы говорили в самом начале? – спросила Ева, как бы оправдывая свои действия исключительно научным интересом. Теперь она окончательно убедилась, что его экранный модуль отличался от надетого на её руке. У учёного, модель устройства имела дисплей большей диагонали, а сам корпус казался гораздо массивнее. А при более детальном рассмотрении девушка заметила отличия и в интерфейсе.

– Да… шероховат… – произнёс Жак и замолчал. Он какое-то время просто продолжал молча смотреть на девушку. Было очевидно, что подобные тактильные проявления со стороны собеседницы ему были неприятны. Возможно, у него даже была лёгкая форма гаптофобии7 или его самолюбие просто не позволяло кому бы то ни было нарушать его личное пространство. Но, видимо, подавив эти неприятные эмоции и, не найдя более веской причины прекращать, вещать о себе, мужчина продолжил с того места, где остановился.

Не обращая внимания на интерес девушки к совсем другим вещам, Жак продолжал рассказывать ей о костюме. А она всё так же старалась понять смысл сказанного им и разобраться в нюансах. Однако для этого приходилось прилагать недюжинные усилия, чтобы не заблудиться среди неизвестных терминов и фактов. Не помогала восприятию, и ухудшавшаяся в последние дни способность концентрироваться. Из-за недуга, вызывающего тремор, Еве становилось всё труднее фокусироваться на чём-либо дольше пяти минут. И если поначалу у неё хватало сил и мотивации задавать уточняющие вопросы, так как именно в этом и был залог успеха в коммуникации, то по прошествии этого пятиминутного диалога ни о чём, в ней начало копиться раздражение.

– …благодаря этому эффекту памяти, – продолжал рассказывать мужчина, параллельно рисуя стилусом на экране что-то отдалённо напоминающее чертёж, – при нагревании катушки вновь принимают свою заданную форму. Понимаете? Ваше тело…

– Нагреет костюм, и тот будет держать форму благодаря даже малому току, что выделяет хэлс-бэнд, попутно заряжаясь от меня же, – как на экзамене, завершила за него предложение Ева. Ей очень хотелось поскорее перевести тему, а потому она быстро подняла руку, демонстративно показывая надетый на неё тонкий браслет. Указав пальцем на прикреплённый к нему цилиндр с экраном, девушка, не удержавшись, начала говорить в той же манере, что и Жак. И используя неуместные интонации, с нарочито притворной неуверенностью, спросила – Но неужели вы говорите об этой маленькой штучке на моём запястье?

– Ну конечно, нет! – возмутился Жак. Но желание объяснить, а заодно и проявить себя, не позволяли ему просто промолчать, и он принялся посвящать девушку в нюансы, – Эта, как ты сказала, маленькая штучка всего лишь биометрический модуль. И пусть большинство недоумков в силу своей примитивности полагают, что это основа для всего технического комплекса, однако самой важной частью всегда были процессорные кольца. Ведь именно в них и находится вся техническая начинка.

Увидев это яркое проявление эмоций, Ева сразу же поняла, что проще всего воздействовать на учёного не через либидо, которое у него, судя по всему, было атрофировано, а через его эго. Решив продолжать давить на самолюбие Жака, она надеялась, что у неё появится возможность направлять разговор в нужное ей русло, узнавая действительно важные вещи.